супер перрис история бренда
ВИНТАЖ. Джинсы SUPER PERRY’S Классическая модель. Новые в коллекцию!
—>
| Доставка: | |
| по городу: | Бесплатно! |
| по стране и миру: | В другой город не пересылается. |
| Оплата: Наличные. | |
| Состояние товара: | Новый. |
| Дополнительно: | Размер: 54-56, Основной цвет: Синий |
| №170311735 |
Продаются новые джинсы в коллекцию
SUPER PERRY’S size 38(48см)
Очень редкие,уже не встречаемые в природе джинсы,легендарной в свое время в СССР итальянской марки. НОВЫЕ с остатками бирок,ни разу не одевались!
Кто помнит,самая популярная и легендарная модель начал 80-х,так сказать классическая. Купить можно было за 250 рублей(!)
Данный экземпляр абсолютно новый,ни разу не одеванный,только обрезали низ,кое как подшили(возможно отвернуть и удлинить) и оставили для истории))) Такой шедевр и в таком состоянии мне ЛИЧНО попадается впервые. Даже запах краски еще присутствует! Качество исполнения. это что то. клепки и те с внутренней стороны пробиты брендом!
Даже матерые коллекционеры не всегда имеют такие же в своей коллекции! Дополнительные снимки и точные замеры предоставлю заинтересованному покупателю.
Просто посмотрите фото и кто в теме,тому точно понравится)
Аукцион,ввиду особенностей регистрации на сайте,я поставить не могу. Цена взрослая,соответствует вещи. Продажа не спешная
Лот может быть доставлен в любую точку мира
История Juicy Couture: 1000 велюровых костюмов Пэрис Хилтон и коллаборация с Vetements
На днях Juicy Couture показал свою весенне-летнюю кампанию: к новому сезону бренд подготовил все то, за что мы его (снова) любим, — велюровые костюмы, фуксию, логоманию, низкую посадку и микротопики. «Афиша Daily» вспоминает историю марки, которая переживает сейчас второе рождение.
Создательницы будущего бренда Гела Тейлор и Памела Скайст-Леви знакомятся в бутике своего общего друга. Гела на тот момент жила в Нью-Йорке и, получив театральное образование, играла в еженедельных сериалах и небольших бродвейских постановках. Памела была родом из Калифорнии, училась в Институте моды, дизайна и мерчандайзинга и имела небольшой опыт в создании одежды: она разработала дизайн шляпы, которая разошлась большими тиражами в нью-йоркском универмаге Barneys.
В момент знакомства Гела была беременна и жаловалась на нехватку стильной одежды для будущих мам. Так они с Памелой всего на 200 долларов запустили марку Travis Jeans (по имени новорожденного сына Гелы), которая продавалась в магазинах для беременных. Первой вещью бренда стали джинсы, созданные на базе Levi’s, только со специальной резинкой. Travis Jeans быстро стал популярным благодаря актрисе Мелани Гриффит, которую папарацци сфотографировали в джинсах лейбла.
Девушки запускают марку женственной спортивной одежды в сочных расцветках — так появляется название Juicy Couture, «сочный кутюр». По задумке дизайнеров, их вещи должны стать ответом мешковатым спортивным костюмам, которые, по их мнению, подходят только для тренажерного зала или дома.
Juicy Couture создает принципиально новый силуэт футболки — приталенный, по фигуре, с V-образным вырезом, — который, по словам дизайнеров, становится революцией на рынке привычных базовых футболок. Женщины сразу оценили такую модель, представленную во множестве разных цветов.
Примерно в это же время бренд переезжает из лос-анджелесской квартиры Тейлор, где до этого находилась штаб-квартира бренда, в долину Сан-Фернандо. Вещи Juicy Couture производятся в Америке, а на этикетках написано «Made in the Glamorous USA».
Бренд в числе первых сделал ставку на дружбу с селебрити: сейчас без инфлюэнс-маркетинга не обходится ни одна марка, а тогда это было новаторством Гелы и Памелы. Дизайнеры устраивали вечеринки в арендованных апартаментах и раздаривали свою продукцию звездам. Так Мадонна, Дженнифер Лопес, Кэмерон Диас, а также негласный амбассадор бренда Пэрис Хилтон (у которой, по ее словам, было больше тысячи костюмов марки) и другие it-girls стали ходячей рекламой Juicy Couture.
Вскоре большая часть Голливуда ходила в костюмах бренда, а в магазинах типа Bloomingdale’s был наплыв покупателей в корнерах Juicy Couture. Создательницы культовых толстовок и брюк объясняли успех комплекта тем, что он сочетал в себе удобство и роскошь одновременно.
В 2002-м Juicy Couture отчитался о выручке в 47 миллионов долларов: неудивительно, что компанией сразу же заинтересовались конгломераты. Уже в 2003-м бренд был приобретен компанией Liz Claiborne, Inc. Сумму сделки не разгласили, но говорят, что она была близка к 45 миллионам долларов, с дополнительной выплатой дохода основательницам (которую приравнивали примерно к такой же сумме). По условиям соглашения, Тейлор и Скайст-Леви продали свой лейбл, но сохранили творческий контроль и роли совладельцев.
Juicy Couture открывает первый отдельно стоящий магазин — в торговом пространстве The Forum Shops at Caesars Palace в Лас-Вегасе. Еще два магазина открылись в 2005 году в Далласе и Атланте. Позже бренд запустил 17 новых бутиков, в том числе в Европе и Японии.
Тогда же марка открывает мужскую линейку — в нее входят рубашки-поло, трикотажные изделия и брюки. И снова получает поддержку звезд, на этот раз в лице актера Билли Боба Торнтона и певца Ленни Кравица. Затем Juicy Couture осваивает сферу детской одежды, а также женских купальников.
Juicy Couture продолжает расширять ассортимент: теперь у марки можно найти собственный парфюм, разработанный вместе с крупной косметической компанией Elizabeth Arden. Также марка выпускает джинсы, украшения и линейку больших размеров Extra Juicy. Вместе с этим бренд перестает быть эксклюзивным: сама Скайст-Леви признается, что расширение компании — это убийство бренда.
Продажи Juicy Couture снижаются на 10,7% по сравнению с предыдущим годом. И этот показатель продолжает падать. Потребители теперь ищут более эксклюзивную одежду, но при этом по меньшей цене.
Основательницы Juicy Couture покидают компанию: их взгляды на управление бизнесом расходятся с представлениями менеджмента Liz Claiborne Inc., которой теперь принадлежит бренд. «Это было очень сложно. Мы думали, что Juicy с нами навсегда», — так прокомментировала расставание Тейлор.
Бренд стал заметно менее узнаваемым, чем во времена своего расцвета, но не исчез. В какой‑то момент Juicy Couture решает снова заявить о себе и запускает рекламную кампанию #trackisback, в которой анонсирует возвращение культового велюрового костюма. В съемке приняли участие знаменитости — например, модель Руби Олдридж и актриса Атланта Де Кадене, дочка солиста Duran Duran.
В 2017-м дизайнер Vetements Демна Гвасалия, который всегда делал ставку на нетипичные коллаборации, добавляет в сезонную коллекцию велюровый костюм, сделанный в сотрудничестве с Juicy Couture.
2018-й для Juicy Couture богат на события. Vetements снова выпускает с брендом коллаборацию — на этот раз в виде велюрового худи с логотипом Vetements, выложенным стразами.
Затем у марки выходит первая линейка косметики: в коллекцию под названием Color вошло 11 предметов, среди которых помада, блеск для губ, универсальный пигмент, подводка и палетка теней.
В этом же году Juicy Couture впервые показывает подиумную коллекцию в рамках Недели моды в Нью-Йорке. А также анонсирует коллаборацию со Swarovski, куда включает велюровые костюмы с декором в виде кристаллов.
Еще один насыщенный период в истории Juicy Couture: откровенная боди-позитив-кампания с дочкой Мадонны Лурдес, двадцатилетие легендарного костюма, первая коллекция для сна и коллаборация со спортивным брендом Карра.
Если в прошлом году тренд на нулевые только возрождался, то в 2021-м мы точно достанем брюки с низкой посадкой и станем заглядываться на футболки со стразами. Ну или как минимум добавим в сохраненки пару старых снимков Линдсей Лохан — в большом секрете от друзей, конечно же. И даже если масс-маркет вроде Weekday, который недавно выпустил коллекцию джинсовых макси-юбок и кружевных боди, заигрывает с нулевыми, то Juicy Couture как негласного амбассадора двухтысячных точно ожидает перерождение и второй пик популярности.
Прожекторперисхилтон: история Пэрис Хилтон и феномен современной селебрити-культуры
На первый взгляд, This is Paris — это панегирический байопик, срежиссированный пресс-офисом Хилтон. Если вглядеться чуть пристальнее, то оказывается, что это крепкий образчик «наблюдательной» документалистики, а общий пафос фильма и вовсе напоминает антикапиталистическую «Матрицу». Авторы фильма о Хилтон предлагают зрителю обе таблетки: синюю для тех, кто хочет увидеть в ней жертву абьюза, красную — для тех, кто воспринимает этот двухчасовой фильм как учебное пособие по антропологии. И не верит ни единому ее слову.
Пэрис Хилтон нулевых — это «наследница» бизнес-династии Хилтонов, скандалистка с плохим характером, героиня таблоидов, звезда реалити-ТВ, говорящая звенящим детским голоском. А еще ньюсмейкер номер один, затмевающий крупнейших артистов, политиков, музыкантов, не говоря уже об активистах. Пэрис Хилтон десятых — это акула бизнеса, original influencer, диджей, активистка и еще с десяток инкарнаций, объединенных общим брендом Paris Hilton. Все ее занятия типа диджейства — суббренды, которые выполняют чисто прагматические цели по диверсификации бизнеса и увеличению прибыли. Хилтон обладает всеми чертами социопатки (лишена эмпатии, четко просчитывает каждую реакцию) и жаждет только одного: постоянно удерживать на себе внимание и заработать миллиард. «Пока у меня не будет миллиарда, я не успокоюсь», — говорит она, сосредоточенно глядя в камеру и внезапно переходя на нормальный тембр двумя октавами ниже привычного писка, который она придумала для Пэрис — персонажа светской хроники. О важности обладания миллиардом говорил еще Сергей Полонский, но Хилтон веришь больше — потому что, кроме этого, ее, кажется, и правда ничего не сможет радовать. «Счастлива ли ты?» — допытывается сестра Ники Хилтон. «Не знаю. Иногда, кажется, да».
На дворе требовательный 2020 год, поэтому для документального фильма выбирают метод интроспекции. Пэрис заглядывает внутрь собственной души и обнаруживает там травму: у нее было несколько токсичных бойфрендов, а еще в шестнадцать лет родители отправили ее в школу для трудных подростков. Логично предположить, что педагогические методы пансиона были далеки от безупречных, но Хилтон в свойственной ей манере сгущает краски: рассказывает об этом опыте так, как будто побывала в тюрьме. На самом деле так она и воспринимает свою жизнь — как тюрьму. «Ни одного отпуска за двадцать пять лет», — сетует (и врет) Хилтон. «Перелеты, перелеты, перелеты». После каждой фразы она слегка меняет позу, как если бы в этот момент режиссер должен был переключить план. И лукаво смотрит в камеру, мол: «Вы же мне верите?» Верить ей трудно, а вот узнавать характерные черты патологических нарциссов, с которыми нередко приходится сталкиваться, довольно увлекательно.
Пэрис непосредственна в свой оторванности от жизни. Вот у нее (вроде бы) случайно расстегивается сумочка в автобусе и оттуда на пол выпадает несколько тысяч долларов наличными. Сцена, которая в нулевых стала бы культовой, сейчас выглядит чудовищно гротескной. Вот она кладет новенький MacBook Pro, в котором что-то не открылось, в гору таких же MacBook Pro (отнести в ремонт не вариант). Вот она выбирает из тысячи нарядов, какой же ей надеть сегодня. Все не нравится. Вот она сидит на краю огромной кровати в королевском сюите, с тоннами макияжа на лице, и говорит, что пора бы уже отойти ко сну, а то завтра рано вставать. «Обычно я провожу в телефоне по шестнадцать часов в день», — говорит Хилтон. В этот момент ее действительно становится немного жалко.
Пэрис не личность, а репликант. Она — что-то среднее между маньячкой Вилланель из «Убивая Еву» (то есть проекцией наших тайных желаний в стильной упаковке) и бездушным капиталистическим конструктом. Как писал специалист по симулякрам Жан Бодрийяр, «наш современный мир — это рекламный мир по своей сути. Он выглядит так, будто выдуман лишь для того, чтобы рекламировать себя в другом мире. В центре товара — злой дух рекламы, трикстер, который объединил балаган товара со своей режиссурой. Блестящий сценарист (возможно, сам капитал) увлек мир в фантасмагорию, замороженными жертвами которой мы все являемся» («Объект, мастер игры»).
«Считаете ли вы себя ответственной за то, что девочки нынче не могут взглянуть на себя без инстаграмных фильтров?» — задают Хилтон вопрос из-за кадра. Та задумывается. «Наверное, частично да». В ответе, слишком неуверенном, считывается наигрыш. С другой стороны, Хилтон, которая частично породила этого дракона, сама попала в его лапы, а ответственность за нынешнюю celebrity culture лежит скорее на потребителях — публике с ее привычкой возвеличивать и свергать, фетишизировать и подчиняться. Чак Паланик говорил, что celebrity culture появилась потому, что человечество хочет драмы. Цикл «создание богов» и «свержение богов» вечен и естественен. Как говорится, it’s a circle of life. Такие люди, как Хилтон, не более чем шестеренки в этом большом организме, над созданием которого работают миллиарды. Под таким углом фильм This is Paris вообще обретает черты универсального высказывания, ведь он не только про Пэрис Хилтон — в равной степени он и про всех селебрити, чей главный навык, чем бы они ни занимались, — оставаться в топе. У этих людей по определению нет системы ценностей и искренних убеждений: это единственная роскошь, которую они не могут себе позволить. Вся их жизнь — сплошная «дофаминовая дыра». Просто при таком количестве интеракций и ежесекундном тиражировании своей личности от ментального здоровья (даже если оно было) не останется ничего. Сколько бы селебрити ни говорили о сохранении личных границ, современная машина медиа построена таким образом, что они должны активно взаимодействовать с фанатами. Вместо того чтобы ехать в студию, музыкант тратит утром два часа на то, чтобы поболтать с подписчиками в инстаграме. This is Paris — это фильм про то, как мы растаскиваем друг друга на куски. Про то, как консюмеризм, надежно привитый в нулевые, вошел в реверберацию с новыми возможностями диджитала и подготовил почву для социальной катастрофы.
Зачем тогда вообще нужны селебрити? Какое-то время на них была возложена миссия посредников: они обеспечивали коммуникацию между закрытыми финансовыми элитами и «народом». Сошедшие с Олимпа народные любимцы использовали предоставленную ими платформу и влияние для спасения гренландских ледников и голодающего Гаити, для поддержки того или иного политического кандидата или продвижения прогрессивных ценностей. Потом оказалось, что не так уж и эффективна их поддержка и ледники Гренландии все равно тают. К тому же постепенно границы между жизнью и реалити-ТВ оказались стерты. Селебрити стали претендовать на сферы, где они априори некомпетентны, и никто не смог дать отпор. Дональд Трамп — президент — это насмешка поп-культуры над ее поклонниками.
Из-за последствий пандемии человечеству вскоре придется заново устанавливать правила игры — в бизнесе, политике, межличностных отношениях. Celebrity culture не станет исключением: звезды массово поддержали движение BLM, которое в том числе борется с привилегиями, а это значит, что интуитивно они понимают, что требования к ним растут. В случае чего их могут просто вычеркнуть — благо есть cancel culture. В былые времена все было проще: зрители-вуайеристы воплощали свои фетиши через красоту и витальность созданных и воспетых ими богов. Теперь трудно просто быть богом: нужно быть еще и моральным авторитетом.
Освобождение дастся нам непросто. Но оно того стоит.