с чего началось рабство чернокожих
Как негров везли в рабство (I)
Ввоз негров и введение рабства явились следствием потребности в рабочей силе на юге Северной Америки, где устраивались крупные земледельческие хозяйства — табачные, рисовые и другие плантации. На Севере, где плантационное хозяйство, в силу особых экономических и климатических условий, было менее распространено, рабство никогда не применялось в таких масштабах, как на Юге.
Ввозимые в Америку черные рабы были в своем большинстве жителями западного побережья Африки, значительно меньшая часть принадлежала к племенам Центральной и Южной Африки, а также Северной Африки и о-ва Мадагаскара. Среди них были негры племен фульбе, волоф, йоруба, ибо, ашанти, фанти, хауса, дагомейцы, банту и др.
До конца XVII века торговля рабами в английских колониях в Америке была монополией Королевской африканской компании, но в 1698 году эта монополия была ликвидирована, и колонии получили право самостоятельно заниматься работорговлей. Торговля рабами приняла еще более широкие размеры после 1713 года, когда Англия добилась права асиенто — исключительного права торговли неграми-рабами.
В Африке было создано агентство работорговцев, которые сгоняли рабов и готовили их к продаже. Эта организация достигла дальних точек Африки, на нее работали много людей, включая вождей племен и деревень. Вожди либо продавали своих соплеменников, либо устраивали нападения на враждебные им племена, брали пленников, а потом их продавали в рабство. Пойманных негров связывали по двое и вели через леса к побережью.
Вдоль западного побережья Африки от Зеленого мыса до экватора выросли фактории, куда партиями сгоняли рабов. Там, в грязных, тесных бараках ожидали они прихода невольничьих кораблей. Когда приходило судно за «живым товаром», агенты начинали договариваться с капитанами. Каждого негра лично показывали. Капитаны заставляли негров двигать пальцами, руками, ногами и всем телом, чтобы удостовериться, что у него не было переломов. Даже зубы проверялись. Если зубов не хватало, то за негра давали меньшую цену. Каждый негр стоил примерно 100 галлонов рома, 100 фунтов пороха или же 18−20 долларов. Женщины до 25 лет, беременные или нет, стоили полную цену, а после 25 лет теряли четверть стоимости.
Когда сделки заканчивались, рабов начинали в лодках перевозить на корабли. Перевозили по 4−6 негров за один раз. На борту корабля негров разделяли на три группы. Мужчин загружали в один отсек. Женщин в другой. Детей оставляли на палубе. Везли рабов на кораблях, специально сконструированных, чтобы «напихать» в трюм побольше живого товара. Небольшие парусники того времени ухитрялись перевозить за один рейс по 200, 300, даже по 500 рабов. А на корабль водоизмещением в 120 тонн грузилось не менее 600 рабов. Как говорили сами работорговцы, «негр не должен занимать в трюме места больше, чем в гробу».
В пути
Суда находились в пути 3−4 месяца. Все это время рабы находились в ужасных условиях. В трюмах было очень тесно, негры были скованы кандалами. Воды и пищи было очень мало. Рабов и не думали выводить для отправления нужды из трюма. В темноте невольничье судно легко было отличить от любого другого — по исходящему от него тяжелому зловонию. Молодые негритянки часто подвергались изнасилованиям со стороны капитана и команды. Неграм коротко подстригали ногти, чтобы они не могли разодрать друг другу кожу. Большое количество драк возникало между мужчинами, когда они пытались разлечься немного поудобней. Тогда в дело шел хлыст надсмотрщика.
Америка
По прибытию в Америку рабов сначала подкармливали, лечили, а потом уже продавали. Впрочем, некоторые старались купить рабов побыстрее: ведь по мере того, как невольник отдыхал от «путешествия», стоимость повышалась. Цены на рабов менялись со временем. Например, в 1795 году цена составляла 300 долларов, к 1849 году она возросла до 900 долларов, а накануне гражданской войны достигла 1500−2000 долларов за одного раба.
Рабов ввозили главным образом для табачных и хлопковых плантаций южных штатов. Их выгоняли на работу партиями, они работали до 18−19 часов в сутки, подгоняемые бичом надсмотрщика. На ночь рабов запирали и спускали собак. Средняя продолжительность жизни негра-раба на плантациях составляла 10 лет, а в XIX веке — 7 лет. Немного лучше были условия у тех рабов, которые служили прислугой, кухарками, нянями.
Негритянские рабы выражали свой протест и в других формах, как, например, порча орудий труда, убийство надсмотрщиков и хозяев, самоубийство, побеги и т. д. Негры бежали в леса, к индейцам, на Север, где к концу XVIII века рабство было упразднено. Не менее 60 тыс. беглецов достигло северных штатов в период с 1830 по 1860 г.
Конечно, условия жизни каждого конкретного раба зависили от его хозяина. В 1936—1938 годах американские писатели, участники так называемого Федерального писательского проекта, по заказу правительства записали интервью с бывшими рабами, которым к тому времени было больше 80 лет. В результате было опубликовано «Собрание рассказов бывших рабов». По этим рассказам очень хорошо видно, что негры жили по-разному, кому-то везло больше, кому-то меньше. Вот рассказ 91-летнего Джорджа Янга (Ливингстон, штат Алабама): «Они ничему нас не учили и нам самим не давали учиться. Если увидят, что мы учимся читать и писать, нам отрубали руку. В церковь тоже ходить не давали. Иногда мы убегали и молились вместе в старом доме с земляным полом. Там мы радовались и кричали, и нас никто не слышал, потому что земляной пол заглушал, а один человек стоял в дверях. Нам нельзя было ни к кому ходить в гости, и я видел, как Джима Доусона, отца Айверсона Доусона, привязали к четырем колам. Его положили на живот и вытянули руки в стороны, и одну руку привязали к одному колу, а вторую — к другому. Ноги тоже вытянули в стороны и привязали к колам. И потом стали бить доской — такой, как на крышу кладут. Черномазые потом пришли туда ночью и на простыне отнесли его домой, но он не помер. Его обвинили в том, что он ночью ходил на соседнюю плантацию. В девять часов мы все должны были быть по домам. Приходил старший и кричал: «Отбой! Отбой! Все по домам, и двери на замок!» А если кто не шел, его били».
А вот воспоминание Найси Пью (85 лет, Мобил, штат Алабама): «Жизнь у негров тогда была счастливой. Мне иногда хочется туда вернуться. Как сейчас вижу тот ледник с маслом, молоком и сливками. Как журчит по камням ручей, а над ним ивы. Слышу, как во дворе гогочут индюки, как бегают и купаются в пыли куры. Вижу заводь рядом с нашим домом и коров, пришедших напиться и остудить ноги в мелкой воде. Я родилась в рабстве, но никогда не была рабыней. Я работала на хороших людей. Разве это называется рабством, белые господа?» via
Как африканцев везли в Новый Свет
Европейским колонизаторам требовалась бесплатная рабочая сила для освоения Америки. На роль рабов были определены выходцы из Африки.
Начиная с XV века территорией нынешних Соединённых Штатов Америки фактически владела Европа. Главными странами-колонизаторами были Португалия, Франция, Испанская и Британская империи. И пройдет не одно столетие, прежде чем ситуация в корне изменится, а материк получит независимость.
В XVll веке на юге Северной Америки основным видом деятельности было сельское хозяйство, требовавшее многочисленных выносливых работников. Уже тогда активно практиковалось рабовладение белыми или, как их в то время называли, законтрактованными людьми, в число которых входили в основном английские и ирландские бедняки — разоренные крестьяне и ремесленники. Однако этого было недостаточно.
В середине века европейцы только начинали осваивать территорию Африки и, используя техническое превосходство, пленить людей для дальнейшей продажи. Было создано специальное агентство для сбора будущих рабов и торговых операций с ними. Со временем организация охватила весь континент. Среди ее «партнеров» были и местные вожди, которые продавали либо своих соплеменников, либо членов соседних, «враждебных» групп.
Пойманных людей связывали по двое и вели через леса к побережью. Там их уже ждали покупатели. Для проверки состояния раба капитаны заставляли их двигать пальцами, руками, ногами и всем телом, чтобы удостовериться, что ни у кого не было переломов. Если зубов не хватало, то за раба давали меньшую цену. Каждый африканец стоил примерно 100 галлонов рома, 100 фунтов пороха или же 18−20 долларов. Женщины до 25 лет, беременные или нет, стоили полную цену, а после 25 лет теряли четверть стоимости.
Рабов по несколько человек отправляли на лодках к кораблю. На борту их делили на группы: мужчин загружали в один отсек, женщин — в другой. Детей же вовсе оставляли на палубе. Везли рабов на специальных кораблях, трюмы которых вмещали больше «живого товара». Небольшие парусники того времени перевозили за один рейс по 200, 300, даже по 500 рабов. А на корабль водоизмещением в 120 тонн грузилось не менее 600 человек. Как говорили сами работорговцы, «негр не должен занимать в трюме места больше, чем в гробу».
Первые рабы из Африки
В 1619 году на территорию современных Соединённых Штатов Америки были завезены первые темнокожие рабы. В течение следующих 50 лет именно они вытеснили белых кабальных слуг, оставивших весьма короткий след в истории. Причин тому было достаточно: африканцы обходились рабовладельцам дешевле, их можно было эксплуатировать всю жизнь, а не до момента завершения срока контракта. К тому же, никому не было дела до людей с темной кожей, тогда как на сторону коренных жителей Америки, индейцев, всегда вставали их племена, а на сторону белых слуг — другие европейцы с более высоким положением в обществе.
Ввозимые в Америку чернокожие рабы были в большинстве жителями западного побережья Африки, значительно меньшая часть принадлежала к племенам Центральной и Южной частей континента, а также Северной Африки и острова Мадагаскара. Среди них были люди племен фульбе, волоф, йоруба, ибо, ашанти, фанти, хауса, дагомейцы и банту. В сущности было неважно, к какому роду принадлежал африканец — там, в грязных, тесных бараках на факториях они все были равны, смиренно ожидая прихода невольничьих кораблей.
Суда переплывали океан за 3−4 месяца. Все это время рабы находились в ужасных условиях: они были скованы утяжеленными кандалами, в трюмах было очень тесно, царила антисанитария, справлять нужду приходилось в трюме. Воды и пищи не хватало.
«Ужас, что творится на этих кораблях, — поведал один из современников, сам переживший подобное путешествие, — зловоние, испарения, рвота, различные стадии морской болезни, лихорадки, дизентерии, горячка, нарывы, цинга. Многие погибают ужасной смертью».
Молодые девушки часто подвергались изнасилованиям со стороны капитана и команды. Большое количество драк возникало между мужчинами, когда они пытались уместиться на полу, чтобы удобнее лечь. Тогда в дело шел хлыст надсмотрщика, и все распри прекращались. Также рабам коротко подстригали ногти, чтобы они не могли разодрать друг другу кожу.
По прибытии в Америку рабов подкармливали и лечили, чтобы придать «товарный» вид, а потом выводили на рынок. Цены на рабов зависели от конъюнктуры. Например, в 1795 году привезенный африканец стоил 300 долларов, к 1849 году — 900 долларов, а накануне гражданской войны — 1500−2000 долларов.
Рабов ввозили главным образом для табачных и хлопковых плантаций южных штатов. Африканцев выгоняли на работу партиями, они трудились до 18−19 часов в сутки, подгоняемые бичом надсмотрщика. На ночь рабов запирали и спускали в округе собак, чтобы у людей не было ни соблазна, ни возможности сбежать.
Однако особо смелых было не удержать — беглых рабов становилось все больше, поэтому в 1850-м был принят закон, не просто разрешающий, но и принуждающий искать беглых рабов по всей территории континента, даже там, где рабство было уже отменено. Чтобы раб был признан беглым, достаточно было всего лишь, чтобы любой белый европеец заявил и подтвердил под присягой, что этот африканец является бежавшим от него рабом.
Рабы на плантациях. Источник: flickr.com
Средняя продолжительность жизни раба в таких условиях составляла всего лишь 7−10 лет. Немного лучше обстояли дела у тех немногих, кто был прислугой, кухарками и нянями.
В 1936—1938 годах американские писатели, участники так называемого Федерального писательского проекта, по заказу правительства записали интервью с бывшими рабами, которым к тому времени было более 80 лет. В результате было опубликовано «Собрание рассказов бывших рабов», повествующее о разнообразном опыте людей — кому-то везло больше, кому-то меньше.
«Они ничему нас не учили и нам самим не давали учиться. Если увидят, что мы учимся читать и писать, нам отрубали руку. В церковь тоже ходить не давали. Иногда мы убегали и молились вместе в старом доме с земляным полом. Там мы радовались и кричали, и нас никто не слышал, потому что земляной пол заглушал, а один человек стоял в дверях. Нам нельзя было ни к кому ходить в гости, и я видел, как Джима Доусона, отца Айверсона Доусона, привязали к четырем колам. Его положили на живот и вытянули руки в стороны, и одну руку привязали к одному колу, а вторую — к другому. Ноги тоже вытянули в стороны и привязали к колам. И потом стали бить доской — такой, как на крышу кладут. Черномазые потом пришли туда ночью и на простыне отнесли его домой, но он не помер. Его обвинили в том, что он ночью ходил на соседнюю плантацию. В девять часов мы все должны были быть по домам. Приходил старший и кричал: «Отбой! Отбой! Все по домам, и двери на замок!» А если кто не шел, его били», — рассказывает 91-летний Джордж Янг (Ливингстон, штат Алабама).
А вот воспоминание Найси Пью (85 лет, Мобил, штат Алабама): «Жизнь у негров тогда была счастливой. Мне иногда хочется туда вернуться. Как сейчас вижу тот ледник с маслом, молоком и сливками. Как журчит по камням ручей, а над ним ивы. Слышу, как во дворе гогочут индюки, как бегают и купаются в пыли куры. Вижу заводь рядом с нашим домом и коров, пришедших напиться и остудить ноги в мелкой воде. Я родилась в рабстве, но никогда не была рабыней. Я работала на хороших людей. Разве это называется рабством, белые господа?»
Пройдет еще не одно десятилетие, и лишь в 1964—1968-х годах афроамериканцы официально получат права и свободы наравне с белыми людьми.
История чернокожих в США: от рабства до наших дней
Рабство, как и другие виды принудительного, несвободного труда, с которыми, кстати, его часто путают, появилось на заре истории человечества. И с самого раннего времени общества стремились ограничить порабощение соплеменников (скажем, через долговую кабалу), но считали уместным обращать в рабов чужеземцев-военнопленных. Вопреки расхожему мнению рабство далеко не всегда играло ключевую роль в экономике доиндустриальных обществ, но притом никогда целиком не уходило в прошлое, несмотря на ограничения, налагавшиеся на этот институт различными религиями, в т.ч. христианством и исламом. Еще Блаженный Августин писал, что «разумное по образу Его творение» не задумывалось господствующим над себе подобными: «. по природе, с которою Бог изначально сотворил человека, нет раба человеку или греху».
«Более двадцати негров»
Африканских невольников начали завозить в Новый Свет почти сразу после его открытия. Первопроходцами здесь стали португальцы, которые с 1538-го стали использовать рабский труд на бразильских плантациях сахарного тростника. В британских поселениях чернокожие рабы появились также вскоре после их основания. Летом 1619-го португальский корабль купил рабов в Луанде (современная столица Анголы основана португальцами в 1575 году и сразу стала одним из ключевых пунктов атлантической работорговли) и повез их в мексиканский Веракрус. Но уже в Мексиканском заливе, почти у места назначения, это судно захватили два английских каперских корабля, которые и привезли «более двадцати негров» в основанную двенадцатью годами ранее первую постоянную британскую колонию в Америке – Виргинию. В 1624-м у двоих из этих рабов родился сын, которому дали фамилию хозяина, – этот Уильям Такер стал первым известным чернокожим уроженцем Британской Америки.
Обычно именно 1619 год считают началом истории рабства в США, и 400-летие этого события в прошлом году широко отмечалось, дав повод для новых «войн памяти». Однако сравнительно недавно найденная первая виргинская перепись показала, что в новой колонии в марте 1620-го находились уже не «более двадцати», а 15 чернокожих мужчин и 17 женщин – «в услужении» у хозяев. Кстати, к этому времени рабы-африканцы уже давно жили во Флориде, в ту пору принадлежавшей Испании.
Примечательно, что английское право тогда еще не признавало рабство – вердикт по одному делу 1569 года гласил: «воздух Англии слишком чист, чтобы им могли дышать рабы». Так что поначалу африканцев записывали как «законтрактованных слуг», т.е. свободных людей, по договору обязавшихся отработать определенный срок на хозяина. Но с ростом табачных плантаций в Виргинии, приобретением сахарных карибских колоний – в 1624 году Барбадоса и в 1655-м Ямайки – рабство, причем наследуемое, в Британской империи было узаконено рядом судебных решений. Индейское рабство существовало, но не получило широкого распространения. Если в 1680 году примерно 7% виргинцев были африканского происхождения, то в 1750-м – уже 44%. Возвышение Южной Каролины с 1720-х основывалось на производстве риса, также возделываемого рабами.
«Все люди созданы равными»
В 1776 году Томас Джефферсон написал в тексте Декларации независимости США: «. все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью». В черновике декларации Джефферсон обвинил британского короля Георга III в поощрении работорговли – «жестокой войны против самой человеческой природы», как будто бы рабовладельцев в Новом Свете заставляли рабов покупать. В те памятные годы начала Войны за независимость сам Джефферсон был одним из богатейших виргинских плантаторов, владея более чем 180 рабами. В Конституции США 1789 года рабство прямо не упоминалось, но косвенно подразумевалось; принятые в те годы конституции северных штатов рабство, как правило, отменяли.
Отцы-основатели Соединенных Штатов, и Джефферсон в их числе, полагали, что рабство отомрет само собою, поскольку свободный труд в конечном итоге окажется выгоднее труда зависимого. Однако ход истории опроверг их надежды. В 1790-е в Англии и Шотландии уже шла промышленная революция – строились ткацкие фабрики, где сила пара приводила в действие прядильные станки. В 1793-м американец Элай Уитни разработал хлопкоочистительную машину, но вот посев и сбор урожая оставались ручными. Хлопок пришел на смену табаку как главная культура плантаторского Юга и распространился на новые штаты Юго-Запада – Алабаму, Миссисипи, Луизиану. В 1831 году на долю США приходилось 49,6% мирового производства хлопка, в 1860-м, накануне Гражданской войны, – 66%. Хлопок составлял более половины всего американского экспорта. Парадоксальным образом рождение мирового промышленного капитализма невозможно представить без рабства.
Президент Линкольн и его министры работают над «Прокламацией об освобождении рабов»
Archive Images / Vostock Photo
Хотя в 1776–1830 годах доля чернокожих в населении США снизилась примерно с 20% до 15,5% (по переписи 2010 года она составляет 12,6%, по оценкам 2019-го – 13,4%), в Южной Каролине и Миссисипи она превышала 50%, а в целом среди южных штатов только в Теннесси и Арканзасе была ниже 30%. В 1860-м рабы составляли примерно треть населения южных штатов. С 1 января 1808-го Соединенные Штаты вслед за Британской империей (с 1 мая 1807-го) отказались от международной работорговли, однако плантаторам впервые в мировой истории удалось добиться устойчивого естественного прироста рабского населения. За 50 лет (1810–1860 годы) число рабов увеличилось в 3,3 раза, с почти 1,2 млн человек до более чем 3,95 млн (цена рабов, впрочем, оставалась очень высокой), а еще почти 262 тыс. чернокожих на Юге были свободными. Несколько десятков тысяч негров жили и в северных штатах.
Свободным штатам был выгоден протекционистский таможенный тариф, который бы защитил молодую промышленность от конкуренции (в основном британской). А плантаторы, чтобы вывозить хлопок в Европу и покупать там промышленные изделия, нуждались в низких таможенных ставках. Территория Соединенных Штатов быстро росла, но страну раскалывал спор о направлении экспансии – на Юго-Запад, где новые земли станут рабовладельческими, или на свободный Северо-Запад. Конфликт становился все заметнее с рубежа 1810–1820-х. Когда в 1860 году на президентских выборах победил кандидат антирабовладельческой Республиканской партии Авраам Линкольн, южные штаты вышли из состава Союза, образовав Конфедерацию. Вскоре началась Гражданская война, унесшая жизни 620 тыс. американцев (население страны в 1860-м составляло 31,443 млн).
Войну Север вел не за свободу чернокожих, а за сохранение единства страны, но единство это было невозможно без уничтожения рабства. Линкольн освобождал рабов рядом решений, среди которых главным стала Прокламация об освобождении: с 1 января 1863 года свободными считались все рабы на подконтрольных Конфедерации землях. В конце войны Линкольн настоял на принятии XIII поправки к Конституции об отмене рабства (принята Конгрессом 31 января 1865-го, ратифицирована 6 декабря 1865-го).
После Гражданской войны
После капитуляции Юга 9 апреля 1865 года основной задачей стала т.н. Реконструкция – возвращение штатов Конфедерации в состав Союза, что, по мысли победивших северян-республиканцев, было возможно только после проведения на Юге радикальных реформ. XIV поправка к Конституции (принята Конгрессом 13 июня 1866-го, ратифицирована 9 июля 1868 года) объявляла гражданином США любого, кто родился на американской земле, XV поправка (принята Конгрессом 26 февраля 1869-го, ратифицирована 3 февраля 1870 года) запретила ограничивать избирательное право на основании принадлежности к той или иной расе или былого пребывания в рабстве.
Всего за время Реконструкции 683 чернокожих депутата были избраны в нижние палаты законодательных собраний южных штатов, 112 – в верхние палаты, шесть избирались вице-губернаторами, пять – мэрами, 41 – шерифами, 14 стали членами нижней палаты Конгресса, двое – Сената. Вплоть до 1872-го работало Бюро освобожденных, распределявшее бесплатное питание, открывавшее, часто с помощью благотворителей, школы и колледжи. В 1867 году школы посещали 40% детей бывших рабов.
Но мечта о «сорока акрах и муле», которые якобы причитаются каждому освобожденному, не сбылась. Батраками же на плантациях бывшие рабы работать не хотели, равно как и оставаться жить в старых «рабских кварталах», где хозяин привык следить за каждым их шагом. Вплоть до середины XX века главной формой сельского хозяйства на Юге оставалась издольщина (кропперство) – аренда земли за часть урожая. Так, в 1900 году в Миссисипи издольщиками были 85% чернокожих крестьян и 36% белых.
Юг не сдается
В 1877-м Реконструкцию объявили завершенной, и достижения ее были сразу же уничтожены побежденными белыми южанами. Воцарившаяся «система Джима Кроу» включала постоянную угрозу насилия и последовательную сегрегацию (разделение рас). В штатах вводились разного рода избирательные налоги, цензы грамотности, имущества, но с исключением для тех граждан, чьи предки имели право голоса (т.н. дедушкины поправки). В 1896-м Верховный суд США в деле Plessy vs. Ferguson решил, что сегрегация не противоречит Конституции, ведь права якобы могут быть «разделенными, но равными». Кстати, сам луизианец Гомер Плесси, безуспешно судившийся за право сесть в «белый» вагон в поезде, был чернокожим только на одну восьмую – как, например, Пушкин. Сегрегация существовала не только на Юге: еще в 1957-м запрет на межрасовые браки сохранялся в 25 из 48 тогдашних штатов, включая северные Айдахо и Вайоминг, где и сегодня доля афроамериканцев в населении меньше одного процента. К началу Второй мировой войны негры получили наконец право служить во флоте – но только на кухне.
Если у Республиканской партии позиции на Юге вплоть до конца 1960-х были очень слабыми, то Демократическая партия представляла собой своего рода федерацию: на Севере это была в первую очередь партия иммигрантов, рабочих, социальных реформистов из числа городской интеллигенции, а на Юге – оплот расистского status quo. Именно поэтому Франклин Делано Рузвельт, которому удалось ввести в стране пенсии по старости, пособия по безработице, сельскохозяйственные субсидии, наконец, программы помощи индейцам, так и не решился подступить к проблеме чернокожего населения, поскольку иначе бы лишился ключевой для него поддержки однопартийцев-южан.
К тому времени география проживания негров в США изменилась. Если в 1910 году 89% чернокожих находились в южных штатах, составляя 29,8% местного населения (в составе всей страны – 10,7%), то в 1950-м 32% негров жили за пределами Юга, где доля их в населении сократилась до 21,7%. Механизация сельского хозяйства продолжала вытягивать многих афроамериканцев на Север, где сегрегация если и сохранялась, то чувствовалась значительно слабее, а промышленности были нужны рабочие руки. В крупных городах возникали негритянские районы, среди которых, к примеру, нью-йоркский Гарлем. Свободу и возможность творчества давал набиравший популярность джаз.
Время перемен
После войны власти в Вашингтоне все острее понимали, что расовую проблему необходимо было решать, причем как можно быстрее. На Юге тоже стали задумываться о преодолении старой ненависти, и лучше других эти мысли выразил Уильям Фолкнер устами одного из своих любимых героев, адвоката Гэвина Стивенса в романе «Осквернитель праха» (1948): «Я только говорю, что несправедливость эта – наша, несправедливость южан. Мы должны искупить ее и сами положить ей конец, одни, без чьей-либо помощи и даже (благодарю вас) совета».
Говоря о времени движения «за гражданские права», нельзя не упомянуть и роль, которую сыграл Советский Союз. Его пропагандисты и дипломаты при каждом удобном случае напоминали, что «у вас негров бьют», а раз так, то американские разговоры о свободе и равенстве – пустой звук. Поскольку фронт холодной войны проходил в том числе и по территории Африки, просто игнорировать эти упреки Соединенные Штаты не могли.
Чернокожий ученик в «белой» школе
Thomas J. O’Halloran / Glasshouse Images / Vostock Photo
19 июня 1964-го, после года обсуждений и затягивания голосования в Конгрессе демократами-южанами, был принят закон о гражданских правах, не просто запрещавший любую форму расовой дискриминации, но и предоставлявший федеральной судебной власти юридические инструменты, чтобы воплотить решение в жизнь. 6 августа 1965-го вступил в силу закон, обеспечивший наконец – спустя почти век после принятия XV поправки – условия для голосования негров на Юге, а 11 апреля 1968-го – новый закон о гражданских правах, который, в частности, запретил дискриминацию при покупке и аренде жилья. В 1967-м Верховный суд объявил неконституционным запрет Виргинии на межрасовые браки. Дольше всего такой запрет формально сохранялся в Алабаме – там его отменили только в 2000 году.
В 1970-е шире стала применяться т.н. позитивная дискриминация (affirmative action), т.е. обязательное предпочтение, которое нужно было оказывать прежде ущемлявшимся меньшинствам, к примеру, в приеме на работу или в университет. В чистом виде позитивная дискриминация, впрочем, не выдержала проверок Верховным судом, став с конца 1970-х одним, но принципиально не единственным из допустимых критериев отбора. Во многих городах с разным успехом развернули программу десегрегации образования, в рамках которой школьные автобусы перевозили определенное число учащихся из школы традиционно «белого» района в «черную» школу и наоборот.
На президентских выборах 1968 года старый Юг выдвинул своего кандидата – Джорджа Уоллеса, которому удалось завоевать большинство в пяти штатах «глубокого Юга». Это был последний бой сторонников сегрегации. Уже с 1972-го по-старому настроенные белые южане, смирившись с переменами, стали все чаще голосовать за консерваторов-республиканцев – когда-то ненавистную партию Линкольна. Да и сам Юг тоже менялся: чернокожих становилось все меньше, а белую общину разбавляли переезжавшие с Севера образованные и хорошо зарабатывавшие сотрудники строившихся крупных предприятий, очень часто связанных с государственными военными заказами. Афроамериканцы же, добившись наконец не de facto, а de jure избирательных прав, в массе своей стали поддерживать Демократическую партию, представляющую интересы нижней социально-экономической части американского общества.
Черные радикалы
Picture Alliance / AKG Images / Vostock Photo
В 1964 и 1967 годах бунты прокатились по многим десяткам городов, а самую мощную их волну вызвало убийство Кинга 4 апреля 1968-го. Эти бунты отчаяния разворачивались в самих афроамериканских районах и могли только ослабить положение черной общины. К рубежу 1960–1970-х стало очевидным новое жилищное разграничение: белые, чей уровень доходов уверенно рос после войны, переехали в отдельные дома в уютных пригородах, добираясь на работу на автомобилях, а многие части исторических центров городов заняли чернокожие, часто незадолго до того покинувшие сельский Юг. Но тут с работой стало плохо на заводах в городах. Экономические кризисы 1974–1975 и 1980–1982 годов и в целом ослабление систем «государства всеобщего благоденствия» сильнее всего ударили именно по темнокожему населению.
В большой политике
В 1967-м Тергуд Маршал стал первым негром, назначенным в Верховный суд США. Когда в 1991-м он ушел на пенсию, его место занял другой афроамериканец – Кларенс Томас. Когда Джордж Уоллес после перерыва в четвертый раз возглавил Алабаму (1983–1987), он, как умный политик, чувствуя перемены, назначил рекордное число чернокожих на различные должности в штате, в т.ч. сделав одного из них своим пресс-секретарем. С тех пор Соединенные Штаты привыкли к афроамериканцам на высших государственных постах, причем не обязательно демократам. Все запомнили республиканцев – Колина Пауэлла, уроженца Гарлема, советника по национальной безопасности в администрации Рональда Рейгана, председателя Объединенного комитета начальников штабов, государственного секретаря в первой администрации Джорджа Буша-мл., Кондолизу Райс, уроженку Алабамы, советника по национальной безопасности, которая сменила Пауэлла на месте госсекретаря во второй администрации Джорджа Буша-мл.
В 2008-м президентом стал Барак Обама, чей отец в буквальном смысле был африканцем, поскольку родился в Кении. Из-за этого даже возникали сомнения – примет ли Обаму негритянская община Америки, ведь его с ней роднит только цвет кожи, а не память о давнем рабстве и совсем недавней сегрегации (новая, на этот раз добровольная эмиграция из африканских стран стала заметна в США только в 1990-е, и даже сегодня таких недавних эмигрантов – не более 4% от общего числа афроамериканцев). Эти опасения не оправдались, Обама получил 95% голосов чернокожих избирателей. Верный политическому символизму, он принес присягу на Библии, принадлежавшей Аврааму Линкольну. В нынешнем, 116-м составе Конгресса в Палате представителей 52 кресла из 435 заняты чернокожими (это вдвое больше, чем в начале 1990-х, и примерно пропорционально доле в населении страны); в Сенате, впрочем, – только три из 100.
TopFoto / Vostock Photo
Жить стало лучше, но не веселее
Но вот в социально-экономической области положение афроамериканцев изменилось все же недостаточно. Да, в 1962 году только 4% чернокожих обладали высшим образованием, а сегодня таковых 26% (у белых – 36%). Считается, что вдвое сократилась доля афроамериканцев за чертой бедности, составив в 2018-м 20,8% от их общего числа, тогда как у белых этот показатель за полвека почти не изменился, оставаясь в пределах 10%. Но средний доход чернокожей семьи как составлял в середине 1960-х примерно две трети от среднего дохода белой семьи, так и составляет сегодня, ни разу за более чем полвека не приблизившись к 70%. Реальный размер этих доходов с поправкой на инфляцию также практически не вырос ни у черных, ни у белых. В отличие от объема заработков и доходов, уровень безработицы за последние 50 лет колебался очень сильно, но всегда для негров этот показатель был вдвое больше, чем для белых. В 2017-м доля собственников жилья среди белых была выше на 30,1%. По одной из оценок, стоимость собственности, принадлежащей белым и чернокожим семьям, различается сегодня в семь раз. В текущем году среди руководителей 500 крупнейших американских фирм (список Fortune) – только пять чернокожих (первый афроамериканец попал в этот список в 1999-м, а рекорд был поставлен в 2012-м – шесть человек). Объяснять, в чем причины этого неравенства, можно по-разному, но любая дискуссия на эту тему будет очень горячей и политизированной, а в таких условиях истина не рождается.
Заметен и расовый дисбаланс среди осужденных. Правда, тут как раз положительные изменения налицо, хотя и сегодня из чернокожих мужчин от 35 до 39 лет отбывает заключение каждый двадцатый, а если взять за точку отсчета 2001 год, то каждый третий чернокожий мужчина хоть раз в жизни да попадет в тюрьму. Тем не менее в 2006–2020 годах доля заключенных среди чернокожего населения сократилась на треть, больше, чем у других расово-этнических групп (в целом по стране эта доля уменьшилась на 17%), хотя она все равно без малого вдвое выше, чем у выходцев из Латинской Америки, в 5,6 раза выше, чем у белых, и в 2,7 раза выше, чем в среднем по стране.
Наконец подходим к самой горячей сегодня теме: за 2015–2020 годы вероятность быть убитым полицейским составляла 30 на миллион у негра, 23 – у выходца из Латинской Америки и 12 – у белого. В 1980–1990-е, поставив задачу справиться с эпидемией наркомании, власти резко ужесточили работу полиции и судов, число заключенных выросло в шесть раз, а страна заняла уверенное первое место в мире по доле тюремного населения. Суровость правоохранительной системы сильнее всего, и часто незаслуженно, ощущают на себе именно чернокожие. Становится понятен гнев Анджелы Дэвис, предложившей в конце 1990-х понятие «тюремно-промышленный комплекс», хотя с ее призывом отменить тюрьмы вообще согласиться сложно.
Если в США хотят подчеркнуть, что кризис любого рода сильнее всего бьет именно по афроамериканской общине, то говорят: «Когда у белого насморк, у черного – воспаление легких». Трагическим образом в наши дни эта пословица приобрела буквальное значение: несмотря на бóльшую среднюю продолжительность жизни белых, а значит, бóльшую долю пожилого населения, которое хуже переносит коронавирусную инфекцию, смертность от новой болезни среди негров вдвое выше, чем у белых. Очевидно, что если восстановление народного хозяйства после объявленного карантина станет долгим и непростым, то 40 млн чернокожих пострадают от этого кризиса больше, чем другие американцы. В сочетании с тем расколом в обществе, показателем которого стала победа Дональда Трампа на президентских выборах, это объясняет остроту нынешнего противостояния.