радик кадыров офтальмолог биография
Ученик Эрнста Мулдашева решил засудить учителя
Но уфимская судья взяла самоотвод
В Октябрьском районном суде столицы Башкирии начались слушания иска директора всероссийского центра глазной и пластической хирургии Радика Кадырова, потребовавшего от средств массовой информации возместить нанесенный ему моральный вред. Сумму нравственных страданий и ущерб своему реноме г-н Кадыров оценил в 2,5 млн рублей. Кроме того, истец привлек в качестве ответчика и основателя известной во всем мире уфимской клиники Эрнста Мулдашева.
Однако вместо того, чтобы озаботиться соблюдением российских законов в подведомственном ему учреждении, оскорбленный гендиректор клиники отправился с иском в суд… к своему бывшему учителю, теперь трудящемуся под началом ученика. В исковом заявлении он объяснил, что он «нравственно страдал от унижения», причиненного не только работой журналистов, но и Эрнстом Мулдашевым, которого он привлек в качестве ответчика по искам к СМИ.
Надо ли говорить, кто на самом деле жертва в этой истории? Человек, который волею случая оказался в руководящем кресле или профессор, основавший знаменитую клинику?
Что же нанесло «ученику, предавшему учителя» такую моральную травму, что он вынужден был отстаивать свою правду в суде?
Остается только догадываться, как квадратные метры жилплощади, где проживает знаменитый доктор, создавший клинику, порочат человека, обосновавшегося в кресле гендиректора этой известной на весь мир больницы?
Интересно, что первое заседание в Октябрьском районном суде Уфы закончилось самоотводом судьи, которая сложила с себя полномочия разбирательства по этому делу. Оказывается, в этом храме Фемиды отправительницей правосудия работает еще одна родственница г-на Кадырова. Однако и судья, не имеющая близких связей с Радиком Кадыровым, посчитала для себя неэтичным разрешать этот токсичный и, в общем-то, не совсем приличный спор.
Знаменитый «мулдашевский» центр в Башкирии превращается в периферийную больницу?
Из центра ушли или были уволены 25 профессиональных докторов
Верховный суд Башкирии отказал в удовлетворении иска о защите чести и достоинства директору Всероссийского центра глазной и пластической хирургии Радику Кадырову. Г-н Кадыров настаивал, что наше издание и знаменитый на весь мир профессор Эрнст Мулдашев опорочили его репутацию, принеся невыносимые моральные страдания, которые он оценил в 2,5 млн рублей.
Врачебные ошибки
Ирония в том, что Радика Кадырова можно причислить к когорте учеников светила мировой офтальмологии, несмотря на то, что сам он теперь Эрнста Мулдашева наставником не считает. Однако в свое время именитый профессор рекомендовал его на пост руководителя клиники. И надо же так тому случиться, что известный библейский сюжет воплотился в Уфе. Похоже, ученик не только предал своего учителя, но и, вполне вероятно, пошел на это из-за пресловутых 30 сребреников.
Зато сведения о том, что директор центра устроил на работу свою жену, которая получает зарплату больше, чем остальные сотрудники, и еще четырех своих родственников, которых также не обидел жалованьем, г-н Кадыров почему-то не оспаривал. Наверное, потому, что понимал, что здесь его журналисты поймали за руку.
Впрочем, по уровню претензий можно прийти к мнению, что доктору Мулдашеву пришлось столкнуться с мракобесием в чистом виде, когда ревность, зависть и злость затмевают все человеческое.
Умыли руки
Однако, несмотря на то, что представители и районной, и верховной Фемиды отбрили директора клиники, пожелавшего наказать светоча медицины через суд, эта тяжба, похоже, ничему не научила г-на Кадырова.
Чему, впрочем, можно найти объяснения, если задаться вопросом: как стараниями гендиректора здесь закрылись восемь новаторских перспективных отделений, таких как регенеративная терапия и омоложение, ортопедия, регенеративная стоматология, психофизиологическая коррекции зрения, визометрия и другие? И только потому, что все они работали по мулдашевским методикам?
Правда, все пациенты до сих пор называют клинику «мулдашевской» и рвутся сюда со всего мира.
Гульнаре поставили диагноз «острый неврит зрительного нерва». Хирургически восстанавливать это поражение во всем мире научился только Эрнст Рифгатович, разработав собственную методику субсклерального шунтирования. Это высочайшее достижение микрохирургии, когда придуманный профессором насос отсасывает отек, который сдавливает зрительный нерв. И эта технология спасла зрение многим людям.
Но так случилось, что в марте этого года главный операционный блок, где 20 лет без единого гнойного осложнения оперировал Эрнст Мулдашев, закрыл Роспотребнадзор, выписав руководству клиники предписание устранить все выявленные недостатки. На дворе уже конец октября, а выполнять предписание, похоже, никто не торопится. И можно догадаться почему: ведь в главном операционном блоке делались все знаменитые сложные мулдашевские операции, которые невозможно, да и просто опасно проводить в другой операционной, находящейся рядом с гнойным ЛОР-отделением и не имеющей нужной стерильности.
И теперь, зная характер директора клиники, можно предположить, что закрытие операционной совпало с его интересами «изолировать» ненавистного профессора.
Только если это действительно акт мести, то в таком случае директору было бы нелишним задуматься, что неисполнение предписаний надзирающего органа влечет административную ответственность, а если из-за бездействия руководителя умрет человек, то и уголовную. И как может быть воспринята ситуация, когда многим больным закрывается доступ к единственно возможному лечению и по сути последнему шансу выздороветь, за которым они едут в знаменитый глазной центр в Уфе? Профессор Мулдашев делает около тысячи операций в год, значит, столько людей может потерять возможность обрести зрение.
С Гульнарой из Казахстана несчастья не случилось. Сегодня она восстанавливается после сложнейшей операции и уже начинает видеть очертания предметов. Она не останется слепым инвалидом, которым могла стать, если бы мужественно не преодолела все преграды и не оказалась в руках Эрнста Мулдашева.
Но, похоже, это не единственное издевательство, которому подвергается человек, чьему дарованию поклоняется весь мир.
На минувшей неделе доктор Мулдашев прооперировал 12 человек в Ишибайской районной больнице совершенно бесплатно. Хирург принял участие в благотворительной акции, посвященной Дню города. Во время операций доктор использовал изобретенный им аллоплант. И теперь 113 тысяч рублей, стоимость этого расходного материала, по разумению директора центра Радика Кадырова, может выплатить старшая медсестра, которая его получала для того, чтобы ишимбайцы обрели зрение.
Похоже, г-н Кадыров в суете бюрократических дней забыл, что здание центра строила республика, вложив внушительные средства, а его управленческая работа и нынешнее директорское кресло вряд ли бы стали реальностью без успехов, талантов и пробивных способностей Эрнста Мулдашева.
Зри в кластер. В Уфе «мулдашевскую» глазную клинику возглавила хирург
В Уфе объединили Башгосмедуниверситет и Всероссийский центр глазной и пластической хирургии более известный как центр Мулдашева, на очереди – Уфимский НИИ глазных болезней.
В Уфе завершилось объединение Башкирского государственного медицинского университета и Всероссийского центра глазной и пластической хирургии «Аллоплант». Директор центра Радик Кадыров потерял свою должность и теперь числится заместителем главврача.
Напомним, ранее глава Башкирии Радий Хабиров анонсировал создание в Уфе офтальмологического кластера на базе БГМУ, «мулдашевского центра» и Уфимского НИИ глазных болезней.
Первый этап завершился. «Аллоплант» вошел в состав медуниверситета. Юридически последним днем работы в качестве отдельной клиники стало 27 августа.
– У нас Радик Завьялович Кадыров не директор больше. Должность директора ликвидировали. Теперь он заместитель по лечебной работе. Руководителем назначена Ефремова Ольга Анатольевна, она является и.о. главврача, – прокомментировали в приемной глазного центра.
Ольга Ефремова на сайте БГМУ записана пока еще как замглавврача по медчасти Клиники БГМУ (более известна как шестая больница), на этом посту она проработала последние пять лет. Ефремова является кандидатом медицинских наук, защитила диссертацию «Новые подходы к комплексному лечению рожистого воспаления в хирургической клинике».
Между тем врачи мулдашевского центра возмущаются, что специализированную офтальмологическую клинику возглавила хирург. На должность она была приглашена, по сообщению источника, ректором БГМУ Валентином Павловым. Дозвониться до Ольги Ефремовой не удалось. Дозвониться до БГМУ также не удалось.
«Нас называют секретными физиками»: как производят аллоплант в уфимском глазном центре
В изготовлении уникального биоматериала задействованы компьютерные, лазерные и радиационные технологии
10 тысяч операций ежегодно проводят во Всероссийском центре глазной и пластической хирургии Минздрава России. В 80% из них используется аллоплант – биологический материал, произведенный в тканевом банке центра по собственным запатентованным технологиям. Эта разработка уфимских ученых помогает спасать зрение в среднем 7000 пациентов в год. В основном это приезжие из многих регионов России. Доля жителей Башкирии, как правило, не превышает 20%, иностранцев – 10%.
В этом году центр работает в привычном режиме. Корреспондент Пруфы.рф навестил врачей клиники через две недели после обысков ОМОН и сотрудников ОБЭП. К чему приводят такие нашествия силовиков? Что думают в медучреждении о готовящемся слиянии с Башгосмедуниверситетом? Какие новые задачи ставит Минздрав России перед разработчиками аллопланта? Обо всем этом мы узнали из первых уст и заодно увидели, как и где производят биоматериал, равных которому нет во всем мире.
Коронавирус «бьет» по глазам
– В этом году много обращений по поводу снижения зрения после перенесенного ковида, – рассказывает генеральный директор центра, доктор медицинских наук Радик Кадыров. – Страдают в большей степени задние отделы глаза. Коронавирус – заболевание, до конца не изученное. Если пациент говорит, что зрение начало ухудшаться после ковида, мы детально начинаем обследовать иммунную систему, повышаем иммунитет с помощью аллопланта методом биопунктуры. Делается это после острого периода, чтобы организм с минимальными потерями вышел из заболевания.
Радик Завилович и его коллеги выполняют сложнейшие операции, ежедневно сталкиваясь с такими диагнозами, как глаукома, атрофия зрительного нерва, гемангиома, опухоли и т.д. Во многих частных клиниках решать подобные проблемы просто не берутся.
– Мы вынуждены заниматься наиболее тяжелыми случаями, – уточняет заместитель генерального директора по лечебной работе, кандидат медицинских наук Олег Родионов. – Например, дистрофию сетчатки вылечить за один прием невозможно. Работаем с пациентами, требующими к себе постоянного внимания. Лазерная коррекция зрения – не наш профиль, это больше косметическая операция. За катаракты берутся частные клиники. Но как только попадаются отклонения от стандартного лечения – подвывих, последствия травмы, зрелая или перезрелая катаракта, риски осложнений и затраты вырастают. Тогда идут к нам.
Особенностью и секретом успеха Всероссийского центра глазной и пластической хирургии являются его сотрудники. Здесь работают хирурги высочайшей квалификации во всех областях. Они делают практически всё, что делается в мире, плюс применяют собственные технологии регенеративной хирургии на основе разработанных в центре трансплантатов.
За дверью операционной стоял ОМОН
Разработки уфимской клиники признают крупнейшие медицинские центры России и мира, сотрудники которых приезжают в столицу Башкирии, чтобы учиться у наших врачей. По темам, так или иначе связанным с аллоплантом, защищено более 130 диссертаций, затрагивающих самые различные области медицины.
– Работа с донорским материалом сама по себе очень специфичная, требует от людей сил, опыта, внутренней энергии и убежденности, – замечает Родионов. – Не каждый соглашается. Когда в клинику врывается ОМОН, бесконечно проводятся внеплановые проверки, работать становится еще сложнее. Не все выдерживают. После последнего пришествия силовиков несколько человек из административного аппарата уволились.
– Мы привыкли уже. Конечно, неприятно. Особенно, когда оперируешь, а за дверью тебя ОМОН ждет. Так было в первый раз. Берешь себя в руки, заканчиваешь операцию, пациент не виноват же. В этот раз утром пришли, я еще не успел зайти в операционную. Выемка документов, шум, гам, многочисленные допросы. В итоге ничего криминального не находят, – вспоминает Кадыров. – У нас работают честные люди. Стрессовые ситуации не все выдерживают. С 2018 года идут проверки со всех сторон. Если бы что-то нашли, давно возбудили бы уголовные дела, и мы бы здесь не работали.
О слиянии с медуниверситетом
В профессиональном сообществе ходят слухи, что последние проверки связаны с грядущим присоединением центра к БГМУ. Как изменится после этого статус клиники, пока не известно. Ректор университета Валентин Павлов уверяет, что всё останется, как есть, центр продолжит работать в прежнем режиме.
– У объединения есть свои плюсы, – считает Радик Завилович. – Иностранные студенты будут стажироваться у нас, потом в своих странах рассказывать о наших технологиях и направлять пациентов. Хирурги смогут преподавать, передавать свой опыт новым поколениям. Студентов около доски оперировать не научишь, их нужно приводить в операционные. Навыки передаются из поколения в поколение. Без преемственности хороший хирург не получится.
Трансплантация спасает жизни
Биоматериал аллоплант изготавливают в тканевом банке центра – одном из лучших тканевых банков не только России, но и Европы, отличающемся собственными технологиями и полным циклом производства.
Более 800 клиник России используют в своей работе продукцию уфимского центра. Здесь организовано серийное производство более 50 видов биоматериала. Кроме того, выполняют индивидуальные заказы под конкретные операции.
– Бывают случаи, когда помочь может только наш материал, – начинает разговор о тканях заместитель генерального директора, профессор Ольга Шангина и сопровождает нас в лабораторию, где и создается всемирно известный аллоплант.
Донорский материал проходит сложную многоступенчатую физико-химическую обработку. Далее трансплантаты нужной формы и размеров создаются при помощи комплекса лазерного моделирования, который был специально создан в федеральном ядерном центре Арзамас-16 (сейчас город Саров) по эскизам уфимских ученых. Три года ушло на совместную разработку лазера и компьютерной программы для него. Аналогов ему в мире нет. Там же была создана радиационная установка для стерилизации биологических тканей.
Изготовление аллопланта в лаборатории тканевого банка
Кроме того, в тканевом банке налажено уникальное производство измельченных биологических тканей, которые используются для инъекционного введения при самых различных патологиях. Инъекционный аллоплант очень востребован, он используется как малоинвазивный метод в офтальмологии, стоматологии, лицевой хирургии, при лечении язвы желудка и 12-перстной кишки. Успешно им лечат трофические язвы, пролежни, ожоги.
– Технология тканевой трансплантации началась с глаз и постепенно получила распространение в других отраслях медицины, – говорит Ольга Ратмировна. – Лечим с применением аллопланта суставы, позвоночник, желудок, сердце, легкие. Как раз сейчас занимаемся фундаментальной работой по лечению инфаркта-миокарда с использованием аллопланта. Томский НИИ кардиологии этим заинтересовался, совместно с его хирургами провели экспериментальные исследования. Они показали, что аллоплант в случае инфаркта не приводит к формированию грубых рубцов на сердце.
Аллоплант показал прекрасные результаты и в совместной научной работе с Астраханским НИИ по изучению лепры (проказы). С Северным медуниверситетом специалисты уфимского центра выполняют в данный момент госзадание по применению аллогенного биоматериала при физических нагрузках и переохлаждениях. Это будет актуально для людей, работающих в условиях Крайнего Севера. Что касается физических нагрузок, то научная разработка будет полезна для спортсменов.
«Не все хотят работать с донорским материалом»
Основной коллектив центра сформировался 35 лет назад в 10-й больнице. За десятилетия сплотилась команда, которая не только хорошо знает свою работу, но и по сей день увлечена поиском новых технологий.
– Сейчас найти замену кому бы то ни было чрезвычайно сложно. Работа гиперответственная. Мало кто хочет иметь дело с донорским материалом. Сложные технологические процессы отработаны годами и продолжают совершенствоваться, – рассказывает Шангина. – У каждого тканевого банка своя технология. Кто-то работает по классическим методам, кто-то, как мы, постоянно внедряет новое. Изначально у нас было всего 7 видов трансплантатов для глазной хирургии. Потом начали пробовать другие области и расширять линейку. Все технологии разрабатывали сами. Они всегда были востребованы. Мы широко известны в узких кругах. Нас иронично называют секретными физиками. Любая наша ошибка может привести к отторжению материала, отсутствию положительного результата лечения. Поэтому на нас большая ответственность. Мы лаборантов водили в операционную, чтобы видели, как используется материал, чтобы не были равнодушными. Ошибки недопустимы.
– Мне, как непосредственному производителю, немножко обидно, что успех лечения с применением аллопланта некоторые врачи приписывают исключительно себе, – отмечает ведущий научный сотрудник Руслан Хасанов. – Незамеченным остается труд коллектива тканевого банка. А ведь производство биоматериала – это очень ответственное и деликатное дело. Судите сами, операция с использованием инъекционных форм аллопланта длится несколько минут, а чтобы их изготовить, уходит гораздо больше времени и сил. В некоторых случаях требуется до трех месяцев от забора ткани до выхода конечной продукции. Это, например, трансплантаты для объемной пластики, костные трансплантаты, ну и, конечно, широко используемые в самых различных областях медицины инъекционные аллопланты. Процессы изготовления длительные, кропотливые, расписаны буквально по часам. Технологическую цепочку нарушать нельзя,
В течение года тканевой банк реализует продукцию примерно на 30 тысяч операций. В следующем году центр планирует выпустить миллионный аллоплант.
Не будешь двигаться, не будешь востребован. Не было бы такого коллектива, не было бы и аллопланта, уверены руководители Всероссийского центра глазной и пластической хирургии.
Четверть века на службе отечественной и мировой офтальмологии
Радик Завилович Кадыров, д.м.н., генеральный директор Всероссийского центра глазной и пластической хирургии, профессор Академии военных наук (г. Уфа):
Биоматериалы Аллоплант открывают новые возможности в офтальмохирургии
— Радик Завилович, в конце прошлого года во Всероссийском центре глазной и пластической хирургии произошла смена руководства. Вы стали генеральным директором. Не могли бы Вы рассказать о себе, о своём пути в медицине?
— Я был назначен на должность генерального директора 30 ноября 2018 года. Основатель и многолетний руководитель нашей организации, д.м.н., профессор Э.Р. Мулдашев стал «главным научным консультантом». Кроме того, Эрнест Рифгатович был и остаётся ведущим офтальмохирургом Всероссийского центра глазной и пластической хирургии.
Он является моим учителем в офтальмологии. Мы познакомились в 1986 году, когда я проходил интернатуру в Уфимской лаборатории консервации тканей МНТК «Микрохирургия глаза». Эта структура, которой руководил Э.Р. Мулдашев, не только занималась консервацией ткани, но уже в то время имела своё клиническое отделение. Осуществлялись офтальмохирургические вмешательства с применением биоматериалов Аллоплант. Я тоже включился с эту работу.
В дальнейшем из небольшой лаборатории консервации тканей возник Всероссийский центр глазной и пластической хирургии, с которым связана вся моя жизнь. Я занимал должности руководителя научного отдела, учёного секретаря, заместителя генерального директора.
— Аллоплант — это собирательное название для целой группы биоматериалов?
— Все эти биоматериалы, созданные из донорской ткани и предназначенные для различных оперативных вмешательств, имеют общее свойство. Они не вызывают реакции отторжения организма. Таким образом, для офтальмохирургии открываются новые возможности.
— Именно об этом Вы говорили во время своего выступления на конференции «Белые ночи». Не могли бы Вы представить Ваш доклад для наших читателей?
— Мой доклад назывался «Хирургическое лечение рецидивирующих птеригиумов с применением биоматериалов Аллоплант». Он был подготовлен на основе собственного хирургического опыта.
В данной операции применяются два вида Аллоплантов. Один из них используется для послойной кератопластики, второй — для пластики конъюктивы. Почему речь идёт именно о рецидивирующих птеригиумах? Особенность этой болезни заключается в том, что после хирургического лечения, к сожалению, наблюдается большой процент рецидивов птеригиумов… Об этом знают все офтальмохирурги! А применение Аллоплантов позволяет существенно уменьшить их количество.
— Каким образом достигается этот эффект?
— Аллопланты дают возможность офтальмохирургу иссечь птеригиум максимально широко. При традиционной методике это невозможно, так как после удаления птеригиума врачи используют собственные ткани конъюктивы.
А в нашей технологии в них нет необходимости. Вместо них мы применяем Аллоплант, который прекрасно приживается и обеспечивает долговременный эффект операции.
— Знаю, что, несмотря на высокую административную нагрузку, Вы не снижаете своей хирургической активности.
— Всё-таки после назначения на должность генерального директора моя хирургическая активность несколько снизилась. Но я действительно всегда много оперировал и стараюсь и сейчас работать в прежнем ритме. Думаю, что за этот год удастся совершить 400-500 операций. Когда нахожусь в Уфе, то у меня обычно четыре операционных дня в неделю. В течение дня может быть от одной до шести операций.
Я специализируюсь на реваскуляризирующих и дренирующих операциях, хирургии роговицы и конъюнктивы.
— Пересадкой роговицы Вы занимаетесь?
— Такие операции я провожу регулярно.
— Недостатка в донорской роговице ваш Институт не испытывает?
— В том-то и дело, что для данных операций нам не нужна донорская роговица! Мы используем один из Аллоплантов, разработанных в нашем Центре.
Кстати, именно этой теме была посвящена моя докторская диссертация, защищённая в 2014 году в Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова в Санкт-Петер-бурге. Она называлась «Экспериментально-морфологические аспекты создания гетеротопического трансплантата для послойной кератопластики».
Аллоплант, применяемый при данной операции, изготавливается не из донорской роговицы, а из другой донорской ткани — ахилового сухожилия. Так же как и другие Аллопланты, эти материалы не имеют аналогов в мире.
— Сотрудники вашего Института ежегодно принимают активное участие в конференции «Белые ночи»: и в качестве докладчиков, и участников.
— В этом году, кроме меня, целый ряд наших сотрудников был командирован на конференцию «Белые ночи», чтобы повысить свою квалификацию.
Этот симпозиум является одним из двух крупнейших офтальмологических форумов, которые ежегодно проходят в России. Для врачей Всероссийского центра глазной и пластической хирургии важно принимать в нём активное участие, способствуя развитию научно-практических и человеческих контактов.
Владимир Ильич Лебедев, главный детский офтальмолог Сибирского федерального округа (СФО) Минздрава РФ, главный офтальмолог Минздрава Алтайского края, заведующий Вторым отделением КГБУЗ «Алтайская краевая офтальмологическая больница», заслуженный врач РФ:
Проблемы детской и «взрослой» офтальмологии во многом пересекаются
— Владимир Ильич, Вы одновременно занимаете две важные административные должности: главного детского офтальмолога СФО и главного офтальмолога Алтайского края. У Вас не возникает трудностей с этим совмещением?
— Я не стремился к этой двойной нагрузке, но и не стал от неё отказываться, когда соответствующие органы управления здравоохранением выдвинули мою кандидатуру. Проблемы детской и «взрослой» офтальмологии во многом пересекаются.
Возьмём такое заболевание, как синдром «сухого глаза». К сожалению, мы видим широкое распространение этой патологии и у взрослых, и у детей. Причины также идентичны: переизбыток электронных гаджетов, перенапряжение органа зрения, избыточная зрительная нагрузка.
Специфика юных пациентов состоит в том, что у них орган зрения ещё не сформировался. И поэтому дети в особой «зоне риска».
— Широкое распространение синдрома «сухого глаза», наверное, нельзя объяснить только повышенной зрительной нагрузкой…
— Это главная причина. Но факторов много. В том числе и распространённость контактной коррекции зрения. Я бы сформулировал эту проблему шире: проблемы контактной коррекции связаны с возможностью пациентов самостоятельно приобретать контактные линзы без соответствующей консультации у специалиста.
Если пациент не обследовался у офтальмолога и не наблюдается у него, если он не соблюдает рекомендации по режиму ношения и обработке контактных линз, то результаты могут быть плачевными. Различные воспалительные заболевания глазной поверхности, должным образом нелеченные, тоже зачастую приводят к синдрому «сухого глаза». Все эти вопросы подробно обсуждались на конференции «Белые ночи».
— Какие ещё темы, какие доклады Вас заинтересовали?
— Как главный офтальмолог региона я обязан ежегодно присутствовать на этом форуме, так как в рамках него проводится заседание профильной комиссии Минздрава РФ по офтальмологии. По должности в эту комиссию входят главные офтальмологи всех субъектов РФ.
Но, конечно, я приехал в Петербург не только в силу служебной необходимости. Для меня важно постоянно повышать свою квалификацию, общаться с коллегами. Особенно заинтересовали доклады, связанные с диагностикой и лечением глаукомы, ВМД и диабетического макулярного отека.
Я бы не стал выделять кого-то из докладчиков, так как все выступления были на высоком уровне. Также мне было интересно послушать доклады наших и зарубежных специалистов по офтальмоонкологии и по воспалительным офтальмологическим осложнениям при общесоматических заболеваниях различного генеза.
Как организатор здравоохранения с особым вниманием слушал выступление главного офтальмолога Минздрава РФ, члена-корреспондента РАН, д.м.н., профессора В.В. Нероева «Основные задачи офтальмологии и результаты их реализации субъектами РФ за период 2012—2018 гг.».
Запомнились слова В.В. Нероева о «вымывании» врачей-офтальмологов поликлинического звена, особенно в провинции. Эти слова, к сожалению, в полной мере относятся и к моему родному Алтайскому краю. В барнаульских поликлиниках врачей-офтальмологов в основном хватает. Но в районах Алтая ситуация не столь благоприятна.
— Почему же это происходит?
— В последние годы на заслуженный отдых уходит целое поколение врачей-офтальмологов «советской закалки». Этот процесс продолжается. Многие доктора работали и продолжают работать много лет после достижения пенсионного возраста. Но человеческие ресурсы небезграничны…
— А кто приходит на смену?
— Смена у нас хорошая. Много увлечённых, творческих молодых докторов. Но большинство из них хотят работать в крупных клиниках, оперировать. Работа на амбулаторном приёме в поликлиническом звене в настоящее время считается, прямо скажем, непрестижной и «бесперспективной». Но кто тогда будет проводить диспансеризацию населения, кто будет своевременно направлять в клиники пациентов и долечивать их после блестяще проведённых операций. А это одна из важнейших задач в деле организации медицинской помощи!
Хотелось бы, чтобы престиж работы в поликлиниках, районных больницах постепенно повышался. Это даст нам возможность лучше выявлять офтальмологические патологии на раннем этапе, более эффективно оказывать помощь людям.