пчеловод на руси называли
Из истории пчеловодства Руси
Где и кто занимался пчеловодством
Одна из отраслей сельского хозяйства – пчеловодство или бортничество, при изобилии имевшихся в старину «бортныхъ ухожьевъ», где водились дикие пчелы, была распространена весьма значительно на Руси.
Еще во времена язычества русские люди занимались пчеловодством. Причем о бортных ухожеях или угодьях упоминается в летописях по всем почти областям древней Руси. Если же где прямо и не говорится о бортях, упоминается по крайней мере об обилии или употреблении меда. Что без сомнения, свидетельствует о существовании бортного промысла.
На основании сказаний летописей, бортничеством занимались в Псковской и Новгородских землях, в Ладоге и на Ловати, также в Московской, Нижегородской, Костромской и Тверской областях. Пчеловодством издавна славились так же земли Муромские, Рязанские, Смоленские и Полоцкие княжества и земля Ятвагов. Наиболее же всего пчеловодство было развито в юго-западной Руси, особенно в Подолии.
В древней Руси, как сказано, пчеловодство велось бортевое. Которое может быть названо естественным или диким в отличии от искусственного или пасечного, о котором в первый раз упоминается только в XIV веке.
Бортники или пчеловоды отыскивали и оберегали в лесу старые толстые деревья с дуплами. В случае надобности выдалбливали новые борти. Записывали на таких деревьях особые знаки, в тех видах, чтобы кто из посторонних не мог присвоить себе занятого уже бортного дерева. Нужно при этом заметить, что украсть борть, списать бортные знаки, уничтожить бортьную межу, выдрать пчел – считалось в прежнее время преступлением весьма тяжким, подлежащим уголовному наказанию.
О князьях и пчелах
Бортный тат, как посягатель на важный народный промысел, преследовался по горячим следам. Жители, укрывшие пчелиного вора у себя, на основании постановления Русской Правды, платили как «татьбу». Т. е. стоимость украденного, так пеню или штраф. Эти начала Русской Правды вошли затем и в Статутъ Литовский, придавший им, под влиянием религиозных верований, более суровый смысл, так как пчелиный вор, пойманный с поличным, подвергался в Западной Руси даже смертной казни.
Князья имели свои бортные угодья (княжи борти), из которых часть сдавалась в оброк. Часть шла для удовлетворения собственных потребности князей в меде. Наконец, известное количество меда собиралось князьями в виде подати. Оброчный мед поступал в княжеские погреба (медуши), в которых иногда сохранялось большое количество меда.
Так, по свидетельству летописей, в погребах киевского князя Святослава в 1146 году находилось 500 берковец меду (82 тонны). Из этого видно, что бортничество уже в XII веке было развито весьма значительно. Вообще пчеловодная промышленность считалась в древней Руси весьма прибыльной. Так как мед и особенно воск выгодно было сбывать в чужие земли. Торговля воском в Новгороде процветала издавна и в широких размерах. Так, при великом князе Ярославе там уже существовал целый класс торговцев воском (вощинников).
Вообще до Петра Великого пчеловодство составляло предмет особой заботливости правительства. Что объяснялось тем важным значением, какое имела в то время торговля медом и воском, составлявшая одну из важнейших статей государственного и народного хозяйства.
Законы на службе пчел и бортничества
Во времена начертания Русской Правды великие князья заботились об охране бортного промысла, эти начала, перешли впоследствии в судебники. Но главным образом, заботы правительства о пчеловодстве относится ко времени издания царем Алексеем Михайловичем Уложения, в котором постановлениям о пчеловодстве отведено далеко не последнее место.
На основании Уложения вотчинники и помещики, владевшие бортными угодьями, имели право расчищать леса под пашни и покосы и на расчищенных землях селить крестьян. Помещики были полными владельцами вотчин и поместий только в границах своих владений и в этих пределах могли расчищать вновь из заросли сенные покосы.
Если бортное дерево, находившееся в лесу, с пчелами или без пчел, было повалено, и владелец пчел захотел бы высечь улей из дерева, то владелец леса не должен был препятствовать в том хозяину улья. Точно также и этот последний мог пользоваться только одной бортью, но не имел права рубить в лесу ни дров, ни бревен, и не должен был считать лес, в котором находятся его пчелы, своим. Владелец же дачи, в свою очередь, не имел права на пчел, рыбную ловлю и покосы. Если они составляли собственность другого лица.
В случае если бы кто-нибудь испортил чужое бортное дерево, каким бы то ни было образом, и по дознанию оказалось, что он нанес этот вред умышленно, то виновный подвергался штрафу в размере трех рублей за каждое дерево с пчелами и полуторых рублей – за дерево, в котором в котором уже раньше были пчелы. За пору дерева с выдолбленной бортью с виновного брали штраф в 25 алтын, а за каждый невыделанный кряж – 25 алтын и 3 деньги.
Если кто-то вынимал пчел из улья, но борти не портил, то за каждый улей взыскивалось с виновного по полтора рубля. Далее, за кражу пчел, улья или борти, виновный подвергался штрафу в три рубля за каждый улей и жесткому наказанию кнутом.
За умышленную срубку бортного дерева с пчелами и кражу меда, брался штраф в шесть рублей, который и отдавался истцу.
Подобный же штраф в 3 и 2,5 рубля взыскивался даже в и в том случае, когда наносился и неумышленный вред бортным деревьям огнем или топором при расчистке леса под пашню или сенокос.
При составлении писцовых книг в царствование Феодора Алексеевича относительно бортных угодий, как и многих других оброчных статей, находившихся в лесах. Постановлено было, чтобы писцы описывали их с возможной точностью и подробностью. Обозначая подробно не только места, где находятся угодья, но даже и знаки каждого владельца бортей, делавшиеся ими на бортях.
На обязанностях писцов лежала также хозяйственная раздача угодий в оброк. Причем они должны были отдавать бортные угодья тем из крестьян-бортников, которые дадут наибольший оброк. При этом в исправном платеже денег требовалось ручательство других бортников.
Детям боярским запрещалось отдавать в оброк бортные леса, так как правительство опасалось, что борти запустеют.
В царствование Феодора Алексеевича за проступки против пчеловодной собственности были ослаблены наказания. А именно за порчу борти огнем или топором взыскивалось в казну. За каждую борть дельную с пчелами, по рублю за дерево, за дельную борть без пчел – по полтине и наконец. За дерево бортное без пчел и не дельное – по полуполтине.
Пчеловод на руси называли
Пчелиный промысел был, по существу, охотой за мёдом. Человек занимался ею на протяжении многих столетий. Он находил дупло диких пчёл и забирал весь мёд, отнюдь не задумываясь о том, что будет с разоренной пчелиной семьей.
Позднее охотники за мёдом стали метить найденные деревья с пчелами (как метят до сих пор охотничьи угодья промысловики в Сибири) и считать эти дупла (борти) своей собственностью. Чтобы пчёлы не погибли, они оставляли им на зиму часть мёда. Затем бортники научились сами делать дупла в деревьях, куда заселялись пчёлы. Так на смену системе дикого пчеловодства пришло бортничество, когда люди изготовляли уже жилье для пчёл, выдалбливая в деревьях дупла и отмечая их личным знаком. Дерево с бортью называлось бортевым.
Участок же земли с большим или меньшим количеством бортей назывался бортной землей, бортным угодьем или бортным ухожаем. Бортью называлась иногда и часть леса, где имелись бортные деревья.
О наличии бортничества на Руси рассказывает также археологический материал. При раскопках поселений и курганных могильников встречаются медорезки — специальные орудия для вынимания меда и железные древолазные шины.
Собирательное бортничество
Самое примитивное бортничество состояло в том, что человек отыскивал в лесу по разным признакам дуплистые деревья, населенные пчелами. Большей частью это были старые деревья с грибными наростами на коре, что указывало на затронутую гниением сердцевину. В таких деревьях чаще всего находились дупла с пчелами. Человек, нашедший такое дерево, ставил на нем свой знак собственности — знамя, и дерево отныне считалось уже его собственностью. Это право охранялось «Русской Правдой» : «Аще кто борть разнаменаеть, то 12 гривне продажи».
Приспособительное бортничество
Следующим этапом в развитии бортничества было приспособление естественных дупел для бортей, а затем и устройство искусственных бортей. Для этого выбирали деревья, диаметром около 60 см и более. Из деревьев предпочитали сосны, липы, дубы, вязы, тополи и ветлы, так как в них охотнее селились пчелы, особенно в первых трех породах деревьев. Дупло выдалбливалось на высоте 6 метров и более от поверхности. На одном дереве могли делать две и три борти, расположенные одна над другой. Сначала продалбливали отверстие прямоугольной формы длиною около 60 см, а затем уже углубляли и расширяли борть внутри. Для влета и вылета пчел в борта делались небольшие сквозные отверстия. Вход в дупло-борт закрывался деревянным бруском, а поверх накладывалась еще деревянная доска для лучшего прикрытия отверстия. Размеры бортей и способы прикрытия отверстия, летки несколько различались в отдельных районах. Возможно, что и в Х—ХIII вв. на Руси в каждой области борти имели свои особенности. У нас нет никаких указаний относительно того, делались ли в то время какие-либо приспособления для пчел внутри выдолбленной борти. До недавнего времени в верхней части дупла или искусственно сделанной борти вдоль стен вертикально устанавливались прутики, прижатые обручем, а затем укреплялись поперечные планки или прутики, или же укреплялись одни только поперечные планки.
Устройство ульев-колод
Дальнейшее развитие бортевого пчеловодства выразилось в устройстве ульев-колод, устанавливаемых в лесу на деревьях. В Новгородской земле вместо колод изготовлялись специальные лубяные кузовы, которые подвешивали на деревьях. «Да в том ухожае борти ему себе и иные делати и кузовы ставить в тот же оброк», записано в Новгородской писцовой книге под 1500 г.
Затем колоды стали ставить недалеко от жилья, чтобы легче было присматривать и ухаживать за пчелами, чтобы они находились под лучшей защитой от медведей и других вредителей пчел. Установка колод вблизи жилья являлась, в известной мере, переходом к пасечному пчеловодству, о котором в письменных источниках говорится лишь со второй половины ХIV в. Так, из духовной грамоты 1391— 1428 гг. Патрикея известно, что он передал Троице-Сергиеву монастырю «село Игнатьевское да трои пчелы». Под пчелами здесь несомненно подразумевались ульи. Пчелы и пасеки от этого времени начинают упоминаться в документах, относящихся к южной и западной Руси. В грамоте 1361 г. король Казимир подтверждает права Ходка Быбельского на владение в Червоной Руси имениями с разнообразными угодьями, в том числе «и с дубровами, и с лесом, и с бортми, и с пчелами. » В купчей 1400 г. на проданное имение в Червоной Руси упоминаются пасеки. В Новгородских землях приручение пчел и переход к искусственным ульям известны с ХV в. В источниках этого времени упоминаются уже и ульи: «а у пчел улей и их бортей из меду половъе. » «из меду улейного и из бортей половье».
Сбор мёда
Мед вынимали из бортей с помощью специальных орудий, так называемых медорезок (Рис. 1-7), известных по находкам в курганах и городищах. Медорезки — это маленькие трапециевидной формы железные лопаточки с коленчатой рукояткой, вставляемой в деревянную рукоятку. По форме и величине медорезки были очень близки к современным пчеловодным ножам. Кроме медорезок, могли пользоваться и обыкновенными ножами.
Вырезанные соты с медом, вероятно, складывали в деревянное или плетеное ведерко, привязанное к поясу бортника. Собранный мед хранился в деревянных ведрах, колодах, лукнах (кадочках), глиняных кувшинах и горшках, а большие запасы — в бочках. Размеры ведерок, судя по обручам, были небольшие, в среднем диаметр обруча равнялся 18 см, при ширине около одного сантиметра. В. В. Завитневич при раскопках кургана в Минской области нашел остатки ведра, края которого были отделаны серебряными вызолоченными бляхами и одна из таких же блях находилась на дне.
Употребление меда
Вначале мед в качестве напитка употребляли на различных языческих торжествах и праздниках, а затем и на христианских. Еще княгиня Ольга, задумав устроить тризну по убитом Игоре, приказала древлянам «да пристроите меды многи в граде ид же убисте мужа моего да плачуся над гробом его и створю трызну мужу своему. Они же то слышавше съвезоша меды многие зело и възвариша». Князь Владимир в 996 г., поставив церковь Преображения в г. Васильеве в память избавления от печенегов, приказал варить мед; «постави церковь и створи праздник велик варя 300 провар меду и съзываше боляры своя и посадники старейшины по всем градом и люди многы и раздая убогым 300 гривен». По возвращении в Киев Владимир «повеле пристроити кола и въскладше хлебы, мяса, рыбы, овощь различвыи, мед в бчелках, а в других квас, возити по городу въпращающим, где болнии и нищь не могы ходити тем раздваху на потребу». Известно, что иноки Киево-Печерского монастыря употребляли иногда мед на подаяние нищим.
Мед как продукт питания, содержащий большое количество сахара, несомненно имел в то время большое значение. Его могли сохранять как в очищенном от воска виде, так и вместе с вощиной. По этнографическим данным, мед очищали путем процеживания через решето, в котором оставалась ценная вощина и другие примеси. Чистый воск получали посредством перетапливания. Древнейшей формой очищенного и перетопленного воска был круг. По определению А. В. Арциховского, на одной из миниатюр Радзивилловской летописи в сцене приема князем Игорем греческих послов изображены три круга воска, лежащие на столе.
Торговля мёдом и воском
Известно, что в Новгороде воск продавался кругами на вес («пуд вощаный»). Продавался воск и неочищенный, так называемый воск-сырец. Новгород вел крупную внешнюю торговлю воском, поступавшим из Смоленской, Полоцкой и других земель. В уставной грамоте 1134—1135 гг. новгородского князя Всеволода Мстиславича, данной церкви Ивана на Опоках, определены размеры пошлин, взимаемых с каждого берковца воска (берковец равен 10 пудам), взвешиваемого в притворе церкви. Из собираемой суммы часть назначалась князю, служителям церкви и другим лицам. На основании этой грамоты Н. Аристовым сделаны подсчеты, что для получения 95 гривен серебра, шедших различным лицам и на содержание церкви, требовалось взвесить не менее 23 750 пудов воска. Огромный вывоз воска свидетельствует о значительном развитии бортного промысла.
Следует принять во внимание, что много воска оставалось на Руси и для внутреннего употребления. Мед и воск были предметами и внутренней торговли. Известно, что в 1170 г. в Новгороде пуд меда стоил 10 кун. Огромные запасы меда и воска сосредоточивались в руках князей, монастырей и бояр. Так, в погребах князя Святослава в 1146 г. хранилось 500 берковцев, то есть 5000 пудов меда. Несомненно, что такие огромные запасы меда были получены не столько со своих бортных угодий, сколько в качестве дани. По грамоте Смоленского князя Ростислава известно, что с Торопца взимался один берковец меда, то есть 10 пудов, входивших в состав урока. В 1289 г. князь Мстислав установил в Берестье собирать дань с сельских жителей: «со ста по две лукне меда». Даже в ХV—ХVI веках мед в ряде местностей составлял значительную часть дани, поступавшей князьям. Дань медом взималась не только с деревенского населения, занимавшегося бортничеством в качестве побочного занятия, но и с лиц, исключительно промышлявших этим занятием. Из повести о Муромском князе Петре и супруге его Февронии узнаем, что отец и брат Февронии, крестьяне из села Лыскова Рязанской земли, были бортники: «яко отец мой и брат древолазцы суть, в лесах мед емлют от древия; брат же мой и ныне на таковое дело иде, и яко же лезти на древо в высоту через ноги зрети к земли, мыслит аже бы не урватися с высоты, еще кто урветца — сей живота гонзнет». Как видно из этого рассказа, занятие бортным промыслом было не легким и не безопасным для жизни.
Доходность Медового промысла заставляла владельцев дорожить бортями, которые наравне с другими угодьями (пашнями, лугами и т. п.) являлись предметом стяжательства со стороны феодалов. В их руках все больше сосредоточивались огромные земельные владения с различными угодьями, в том числе и бортными. Митрополит Климент Смолятич в ХII в. пишет: «да скажут тебе о желающих славы, которые присоединяют дом к дому и села к селам, изгоев и сяблов, борти и пожни, ляда и старые пашни».
Бортничество у славян на Руси
Пчеловод — профессия, существующая в мире уже множество веков. По началу пчеловоды обладали крайне скудной информацией о жизни пчелиных семей, а сбор меда больше напоминал охоту, в ходе которой люди собирались в группу, шли в лес, отыскивали дупла с находящимися в них пчелами и диким медом. Разоряли гнезда, вынимали мед и уносили его к себе. Безусловно, это занятие было очень опасным, требовало немало наблюдательности, ловкости, смелости и умения. Нужно ведь было не только отыскать в лесу дупло с диким медом, но каким-то образом влезть на дерево, выломать соты и суметь остаться в живых, избежав нападения разъяренных пчел. Пчелиную семью после этого, как правило, ждала гибель.
Пчеловоды-бортники умели не только обходиться с пчелами, понимая их поведение, но и стремились к сохранению и развитию семей, расширению хозяйства. Например, они не вынимали мед у молодых семей, так как знали, что это может привести к их смерти от голода, а во время роения заранее создавали дупла, куда сможет переселиться семья.
Помимо этого бортникам приходилось оберегать хозяйство от естественных врагов: дятлов, куниц, медведей.
Бортничество было весьма распространенным занятием у славян. Руднев Яков Иванович в своей книге «Русская земля. Природа страны, население и его промыслы» изданной в 1898 г. в Санкт-Петербурге писал «По всему Полесью на высоких деревьях вы встретите ульи. Нередко улей или два вместе укреплены между двумя близко стоящими деревьями. Это — борти, древнейший первобытный способ пчеловодства, любимого занятия древних славян — обитателей лесов. Здешний крестьянин считает грехом ловить рои: «Пчела — Божья тварь, вольная, грех принуждать ее» — говорит он. Пчеловодство издревле составляло здесь значительный промысел: воск вывозился через Днепр в Грецию. Местом кормления пчел служат здесь многочисленные поляны, покрытые вереском. Вереск цветет с 1 августа по 15 сентября. В это время миллионы пчел издают гул, кружась над вереском и собирая пыльцу его.»
Постепенно история бортничества приблизилась к нынешнему времени, когда в работе на пасеке стали использовать разборные ульи. Благодаря использованию разборных ульев пчеловодство, как отрасль, смогло достичь промышленных объемов получения меда. К тому же использование разборных ульев и современной техники позволило более детально исследовать жизнь пчелиной семьи и глубже понять поведение пчел, что дало возможность пчеловоду влиять на него, корректировать нежелательные события.
Но это не значит, что бортничество в своем первоначальном виде совершенно исчезло, и в наше время можно найти любительские пасеки, где пчеловоды используют борти для содержания пчел.
Эволюция пчеловодства или как жил в старину собиратель меда
В старину собиратель меда назывался бортником. Эта была уважаемая профессия и доходное ремесло. Бортник — это пасечник, то есть человек, обеспечивающий процесс получения меда и других продуктов, которые вырабатывают пчелы для своей жизни.
Борть как особое хозяйство
Мед на Руси был единственным сладким продуктом, который можно было получать в этих природных условиях. Сначала его добывали у диких пчел, разоряя их ульи. Потом, когда научились разводить пчелиные семьи в специальных колодах, мед просто брали у своих пчел.
Овладев искусством разведения пчел в специальных полых бревнах, человек не только оградил себя от природных невзгод, но и сделал добывание меда делом стабильным и доходным.
Стимулом к искусственному разведению пчел в колодах стало изведение лесов, ведь вырубались прежде всего самые лучшие, то есть большие деревья, в которых и устраивали свои гнезда общественные насекомые, производители меда.
Люди, чей промысел оказался под угрозой, стали приносить из леса части поваленных дуплистых деревьев, устанавливая их на земле вокруг своего дома. Так борть постепенно становилась частной собственностью.
В дуплистые колоды специально приносились пчелиные семьи. Однако долгое время такой пчелиный дом оставался одноразовым — чтобы собрать созревший мед, бортник выгонял пчел и разрушал соты.
Несмотря на примитивную технологию получения меда, это хозяйство было очень популярным. Особенно большое значение бортничество имело там, где широколиственные леса сочетались с луговым разнотравьем.
На Руси пчеловодство по объемам торговых оборотов занимало второе место после выращивания «хлебов», то есть злаков. Меда хватало не только для внутреннего потребления, но и для внешней торговли.
В Киевской Руси бортничество уже было не просто собирательством, а целым хозяйством. Колоды с медом становились собственностью, которая охранялось в знаменитом своде законов «Русская правда» (XI век). В ней содержалась специальная норма, посвященная охране зверей, птиц и пчел. За разорение борти предусматривались разные виды наказаний. Преимущественно это были штрафы. Например, «если подожгут княжескую борть или выдерут пчелы — 3 гривны». Крестьянская борть ценилась дешевле — в 2 гривны. Однако это была цена лошади.
От колоды до ульев
Вести хозяйство в колодах было прибыльней, чем просто собирать мед по лесам. Однако пчеловодство явно нуждалось в технологическом прогрессе. Наступила техническая революция только в начале IX века.
Произошла она в России. В 1814 году русский пчеловод Петр Прокопович построил и представил вниманию коллег так называемый дощатый рамочный улей. Этот домик прекрасно собирался и разбирался. Теперь для того чтобы достать мед не надо было разорять весь улей.
Идея Прокоповича понравилась не только русским пасечникам. Вскоре русский улей стали применять и совершенствовать в других странах. Например, американец Лорен Лангстрот сделал пчелиный домик сборным и многокорпусным. Удобство современного улья состоит в том, что при большом медосборе его можно надстраивать с помощью новых рамок. Именно этим усовершенствованным вариантом изобретения Прокоповича и пользуются все пчеловоды мира. Исключением из правил являются лишь некоторые народы Африки, которые все еще разводят пчел в колодах.
Дальнейший технический прогресс коснулся уже не устройства жизни пчел, а процесса откачки меда. В 1865 году житель Австрии Франтишек Грушка изобрел медогонку, которая помогала откачивать созревший мед, используя центробежные силы.
Так усилиями людей многих стран производство меда стало не только усовершенствованным, но и автоматизированным.
Мед и бортничество в жизни людей
Нектар цветов, переработанный пчелами, имел большое значение для жителей Руси. О значимости того или иного явления в жизни людей всегда можно судить по праздникам.
До тех пор, пока языческие праздники не были вытеснены значимыми датами с именами христианских святых, на Руси отмечались следующие медовые праздники:
В наше время все эти праздники утратили свою актуальность, чего не скажешь о самом сладком продукте. Он по-прежнему является популярным, востребованным и рентабельным.
Краткая история развития пчеловодства на Руси
Места русские издревле богаты медоносными угодьями: поля с разнотравьем, леса с медоносами, тёплый климат способствует развитию пчёл. Самое древнее – дикое пчеловодство: пращуры находили гнёзда диких пчёл и отбирали мёд. Сложно сказать, какие даты считать зарождением пчеловодства. По свидетельствам Геродота, древнегреческого историка, жившего около 5 века до н.э., скифы вели торговлю мёдом и воском.
Бортевое пчеловодство
На Руси письменность зародилась около 10 века, к тому времени предки перешли к бортевому пчеловодству: бортники (древние пасечники) делали борти.
Борть – искусственно сделанное дупло: попросту колода с выдолбленной сердцевиной. Развешивали по нескольку на дерево, для удобства в работе, иногда строили настил. В такой колоде спереди делали довольно широкую щель, закрывали её двумя кусками дерева, оставляя пчёлам леток. Вытащив эти две деревяшки, получали доступ к содержимому, можно было подрезать мёд или провести другие работы. Понятно, особо много через щель не сделаешь, и всё же так проще, чем в диком дупле.
Борти были личным имуществом, ценились высоко: В «Русской правде», укладе законов Ярослава Мудрого, штраф за княжескую борть, как и за княжеского коня: 3 гривны. А за порушенную межу бортевых угодий 12. Интересно, что штраф за порубку дерева с живущими пчёлами был 6, а не 3 гривны, как за разрушение подвешенной борти – естественно жившие пчёлы ценились выше. В дуплах может быть мёд за несколько лет. Известны случаи, когда, при хорошем медосборе, пчёлы полностью заливают все ячейки мёдом и потом улетают – некуда матке откладывать яйца, тесное гнездо, надо менять…
Приход христианства на Русь увеличил потребность в воске: оправление религиозных церемоний требовало много свечей. Борти убирались из лесов и устанавливались в подворьях, для удобства обслуживания. Многие монастыри содержали пчёл, обеспечивающие их мёдом и, главное, воском – для изготовления свечей.
Работа с пчёлами объявлялась богоугодным делом, святые пустынники питались «мёдом и акридами», что признавалось особо богоугодным. Святые Зосима и Саватий, монахи Соловецкого монастыря, объявились покровителями пчеловодства на Руси. Леса вырубались для хозяйственных целей, а пчёл в бортях, колодах, дуплянках, сапетках расставляли на земле. Появилось слово «пасека» – дословно «на месте сечи», то есть рубки.
Наступил следующий этап – колодное пчеловодство.
Разрабатывались и разные приёмы присмотра за пчёлами. Придумывались разнообразные надставки на колоды на время медосбора или, наоборот, подкапывание под дуплянкой или сапеткой для увеличения обьёма. Сапетки, сделанные из жгутов обмазанной глиной соломы, больше распространены в степных, безлесных районах.
Выросла и мобильность таких пасек – это не деревья, их уже можно было перевозить в районы массового цветения медоносов. В жизнь пчелиной семьи пасечник вмешивался мало. Осенью часть, причём лучшая, (семьи, собравшие больше всего мёда), закуривалась серой. Шёл отрицательный отбор – на развод оставались самые никчёмные, ройливые, малопродуктивные пчёлы…
При правлении Ивана Грозного в 1950 г. в «Московском судебнике» использовались большие штрафы за преступления, связанные с воровством или уничтожением пчёл. Алексей Михайлович (отец Петра I) ещё увеличил наказания. Сам Пётр I был единственным императором, содержавшим личную пасеку, размещена была на берегу Финского залива. Пчеловодство была важная государственная статья доходов: основными торговыми товарами с Руси были меха, мёд, воск. Раньше только в Англию вывозилось больше 50 000 пудов мёда. Пётр I заменил натуральный оброк с пасек денежным, отменил безналоговое пчеловодство в монастырях, известны именные его указы о пчеловодстве.
В больших количествах изводились леса – требовалась древесина на военные нужды, постройку флота, строительства городов и крепостей, экспорт. Много древесины требовала зарождавшаяся промышленность, производство дёгтя, древесного угля, селитры, скипидара и др. Расширялись площади под пахотные земли, промышленные постройки. Всё это сильно сократило бортевое пчеловодство. Сильно подкосил пчеловодство и прогресс, как ни удивительно на первый взгляд. Производство пива и водки, распространившись, стремительно вытесняло сбитни и меды, сахар обходился дешевле мёда, а парафин, лигроин, керосин – доступнее воска для освещения. Пчеловодство становилось невыгодным…
От имевшихся к началу 19 века 40-50 млн. семей к сороковым осталось около 5-6 млн… а неизвестного до того сахара около 300 сахарных заводов России выпускали в 1948г. уже свыше 60 000 тонн. Концентрация семей из разбросанных по лесам в пасеках на одном месте, как и кочёвки, недостаточная приспособленность дуплянок (главное – удобство пчеловода, а не пчёл), вели к распространению болезней.
Преёмница Петра I, Екатерина II, пошла другим путём. В 1775 выдала Высочайший Манифест: «отрешаем, где есть сбор с бортевого или пчелиного угодья, и повелеваем впредь оного не собирать и не платить», то есть избавила пасечников от любых сборов и налогов. Наверное, не зря на её родовом знаке изображении улей, цветок и пчела.
Рациональное рамочное пчеловодство
Указы указами, но ещё большую роль сослужило изобретение Прокоповичем в 1814 г. рамочного улья. На его основе Пётр Иванович разработал совершенно новую систему содержания пчёл, когда пчеловод мог вмешиваться в пчелиную жизнь, направлять и руководить развитием семей.
Он открыл специальную школу, обучал желающих, распространял знания. Наступило время рамочного пчеловодства.
В 1858 г. м Меринг изобрёл «вафельницу» для производства вощины, в 1865 г. Ф. Грушка сделал первую медогонку. Стало возможным отбирать мёд не ломая сотов, запас сот в рамках использовать по усмотрению пчеловода. Это и время изобретений и споров по поводу «самых лучших» конструкций ульёв. Хотя спорят и поныне…
На 1900 г. в России насчитывалось около 5,2 млн. пчёлосемей, из них в рамочных ульях 1,2 млн. В последующем процент рамочных только рос, дуплянка в наше время – редкость. Революция и последующая война разоряла хозяйства и пасеки. 19 апреля В.И. Ленин подписал указ «Об охране пчеловодства», первый закон молодой власти, защищающий права пчеловодов и регулирующий имущественные отношения с ними. Во времена Сталина, с 1939 г. («закон о сельскохозяйственном налоге» от 1 сентября) подати платили со всего, в том числе и с каждого фруктового дерева, с каждой семьи пчёл. Пасечники сами втихомолку уничтожали семьи, снижая налог… Великая Отечественная совсем подкосила пчеловодство, после неё отрасль пришлось поднимать буквально из руин.
В 1958 г. на юге Китая обнаружили новую напасть: с индийских пчёл на медоносную пчелу перешёл клещ Варроа-Якобсони. В 1964 г. болезнь диагностировали в Приморском крае РСФСР. За считанные десятилетия инвазия поразила все пасеки Европы и Азии…