дача громыко в заречье
Заречье-6 — бывшая дача Брежнева в Подмосковье
В Московскую Кольцевую дорогу «упирается» одна из «Рублевок» — Заречье. Дача Брежнева находилась именно здесь. Сейчас тот самый участок попал в окружение престижных жилкомплексов, «дворца пионеров-изобретателей» Сколково, а также спортивного комплекса и трех учебных заведений для «золотой» молодежи.
Где находится Заречье на карте
Само селение Заречье находится между Сколково и Троекуровским кладбищем. Их разделяет 52-й километр МКАД. На схеме элитного сектора объект обнаруживается как раз вблизи благоустроенного заезда на данный кольцевой автобан. От подъездной дороги бывшую дачу Брежнева разделяет «фантастический» в плане ЖК — «Сколково-Парк».
История и устройство
Усадьба Брежнева была построена в 1974 г. После дорогого Леонида Ильича в ней проживали члены «застойного» Политбюро: Михаил Суслов, Константин Черненко и Андрей Громыко. В годы Перестройки здесь повезло обитать последнему председателю Совмина СССР – Николаю Рыжкову (вплоть до 1991 г., когда имением завладел мэр Гавриил Попов).
Саму землю генсек получил от партии в 1960 г. Проект изначального архитектурного сооружения был скромен – просторная деревянная постройка без лишних изысков, с маленьким и уютным кабинетом. Все! Дом несколько раз реконструировали, но в «бандитские» 90-е гг. он все-таки канул в Лету.
Стоит подчеркнуть, что когда лидер Советского Союза возвращался домой из Кремля, Кутузовский проспект, Можайское и Сколковское шоссе попросту перекрывались. Вокруг этой зоны ненадолго вырастал затор.
Сейчас Заречье-6 называется по-другому – Заречье-4 или Кунцево-4. Потому что реальных зданий, в которых обитала брежневская семья, уже не осталось. Их снесли еще тогда, когда местом владел мэр Москвы Гавриил Попов. Здесь много всего было перестроено с 90-ых гг. Сегодня хозяин Заречья-4 – председатель государственной корпорации «Внешэкономбанк» (банка развития и внешнеэкономической деятельности) Игорь Шувалов.
Крыши высоток ЖК «Сколково-Парк» — единственная «обзорка», с которой вам удастся разглядеть брежневское, а ныне шуваловское имение. Если вы найдете способ сюда попасть. Мы же перечислим все, что вы (чисто теоретически) смогли бы там увидеть:
Почему разговор про крыши, а не окна? Дело в том, что в 2018 г. небоскребы жилого комплекса «Сколково – парк для жизни» были сделаны так, что ни один не смотрит на дачу Шувалова. Застройщикам запретили строить дома с таким обзором.
Отдых в этой местности
Что мы увидим в остальных точках населенного пункта Заречье? Дача Брежнева превратилась в шуваловскую и огорожена огромным забором и армией охранников. На вензеле, украшающем «замковую» стену (та выпирает из-за периметра, который ниже) изображена семья сов. Что это? Родовой герб Шуваловых?
Зато в остальном селе вас ждут экскурсии в Дом Фабриканта, Дом Ткача, Ткацкую Светелку и на Выставку кукол в народных костюмах. Все в центре названного поселка. Достопримечательности вокруг Заречья-4 – инновационный центр «Сколково» в окружении грандиозного ландшафтного парка.
Еще ближе изящно оборудованная набережная реки Сетунь, стела «Совхоз Заречье» и Храм Новомучеников и Исповедников России, что у Кембриджской и поселковой школ. Рядом со всем этим вырос спортивный сверхсовременный комплекс DrLoder и сквер элитной гимназии «Сократ». Поглазеть есть на что. Еще дальше вас ждет заповедник Баковского леса с каскадом Мещерских прудов.
Как добраться (доехать)?
Добраться к Сколковскому шоссе («порталу» в «дачное» Заречье и Сколково) можно с остановки «Беловежская улица». Через нее курсируют автобусы №461 и №816 (от станций метро Юго-Западная и Калужская), а еще транспорт из поселка Совхоз Заречье. Далее вернитесь на 650 м назад – вот вы и на шоссе. Осталось лишь перейти его. К самому дачному массиву можно подъехать на автобусе №818, который идет с метро «Филевский парк» (рядом его конечная – Международный Университет). Однако это редкий маршрут.
На машине сюда добираются от Москвы таким образом:
Контактная информация. Видео
Посмотрите фото. Дом Брежнева в Заречье – настоящее произведение европейского архитектурного и садово-паркового искусства. А что говорят отзывы? «Да, веселая дачка. У Леонида Ильича-то скромнее была». «Видно, что это имение очень дорогое. Жалко, что не сохранили его в качестве дома-музея Брежнева. Он был бы популярен». В заключение – видео-ролик с Ютуба в тему, приятного просмотра!
Комендант госдачи раскрыл судьбоносный шаг, который не успел сделать Брежнев
Генсеку не хватило пяти дней, чтобы история Советского Союза пошла совершенно иным путем
Проснувшись 10 ноября 1982 года, советские граждане, только что отметившие очередную годовщину Великой Октябрьской революции и собиравшиеся вечером посмотреть концерт ко Дню милиции, не предполагали, что их жизнь безвозвратно изменилась.
Умер Брежнев. Закончилась эпоха, для одних — застойная, для других — прекрасная, которую позже назовут его именем. И посчитают самым благополучным и спокойным временем за все годы недолгого существования СССР.
Полковник КГБ Олег Сторонов, комендант государственной дачи «Заречье-6», — человек известный. Работал с Леонидом Ильичом с 1974 года, а при его вдове оставался вплоть до 1987-го. Он многое знает о том времени, но не все может рассказать. Даже сейчас.
На отдыхе с Леонидом Ильичом. Фото: Из личного архива
— Олег Александрович, это ведь именно вы обнаружили умершего Леонида Ильича?
— Но такого скоропостижного конца никто не ожидал?
— Первого секретаря ЦК компартии Украины на тот момент. Но ему так и не дали занять эту должность… Щербицкий, как я читала, находился в Нью-Йорке, и Андропов дал команду его сюда не пускать.
— Незадолго до своего ухода Леонид Ильич признался Чазову, министру здравоохранения, что у него есть две кандидатуры на преемника — Андропов или Черненко, на что тот ему ответил, что в силу состояния здоровья и возраста ставить их нельзя.
— То есть Брежневу не хватило пяти дней, чтобы история Советского Союза пошла совершенно иным путем?
— Если бы Леонид Ильич дожил до 15-го числа и ушел сам, многое могло бы измениться. Мы, те, кто работал с семьей, очень сожалели о его смерти. Я 14 лет был с Брежневыми, пришел, когда мне было всего 32 года, и остался так надолго. Моя работа заключалась в том, чтобы обеспечить безопасность охраняемого лица и его семьи, уют и порядок в месте временного пребывания. Служба ненормированная по времени. Как у нас шутили в охране: приедешь домой, посчитаешь детей — вроде лишних нет… Но жаловаться не могу. Брежнев нами очень дорожил. Когда у кого день рождения — обязательно подарки дарил. С Викторией Петровной тоже было работать легко и приятно. Я и по магазинам ездил, если она просила. В общем, Виктория Петровна старалась скрывать неприятности, касающиеся детей, не беспокоить мужа. Когда Витуся, внучка, дочь Галины Леонидовны, собралась второй раз замуж, Леонид Ильич сказал как отрезал: «Чтобы я его у себя не видел». Целый год они без благословения жили, пока Виктория Петровна не уговорила простить и принять. И я каждый месяц ездил в Ленинград, отвозил Витусе продукты и деньги. Там их и расписали, и свадьбу справили. А первый муж Витуси, Миша Филиппов, — порядочный, красивый парень был. Мама у него работала простым таксистом. Леонид Ильич его привечал.
Со всей семьей. Крайний слева — Юрий Чурбанов, в центре — Виктория Петровна, второй справа — Олег Сторонов, крайняя справа — Галина Леонидовна. Фото: Из личного архива
— Известно, что Галина Леонидовна Брежнева была очень своенравная по характеру и даже настроила против себя только что приехавшую в Москву со Ставрополья Раису Максимовну Горбачеву.
— На 8 Марта Виктория Петровна проводила, можно так сказать, вечера с женами членов Политбюро — на такие встречи приглашали обычно жен послов, известных женщин Советского Союза, героинь труда… Многие из высокопоставленных дам были уже в возрасте, а Раиса Максимовна, молодая, энергичная, очень эффектная, подошла и начала звать всех танцевать. Рядом с Викторией Петровной стояла Галина Брежнева, которая Горбачеву еще не знала, ну и отбрила резко: «Я с мамой разговариваю». И с этого момента меж ними, насколько я понимаю, как будто кошка пробежала. Подобного отношения Раиса Максимовна не стерпела бы ни за что. Она всегда была о себе самого высокого мнения. Обслуга в их доме рассказывала, что иногда плакали от ее требований.
— А Леонид Ильич с Викторией Петровной какими были в быту?
— Очень непривередливые. По нынешним временам они скромно жили. Когда я первый раз увидел их квартиру на Кутузовском, еще подумал: «Как же все просто!» Мебель старая, линолеум на полу. Даже обои не во всех комнатах. Кабинет Леонида Ильича был отделан линкрустом — материалом, который используют для покрытия вагонов метро… Конечно, большую часть времени они проживали на казенной даче в Заречье — Брежнев ее очень любил: простор, природа, свежий воздух, — но и там все было без излишеств.
Леонид Ильич следил за своим весом. С утра выйдет из бассейна — и сразу же на весы: если прибавил со вчерашнего хоть и 500 граммов, то уже не завтракал. В обед попросит супчика жидкого и вечером съест две сосиски. И все. К сладкому он был равнодушен. И Виктория Петровна тоже была очень скромной — когда она хотела затеять ремонт в доме на Кутузовском, управляющий делами ЦК Павлов предложил: есть новый дом на Гранатном, и вам там выделена квартира. Так еле-еле уговорили посмотреть.
Вместе с Викторией Петровной Брежневой. Фото: Из личного архива
— А пенсия у Брежнева какая была? Тратил ли он ее или находился на полном гособеспечении?
— Мне кажется, все вместе он получал порядка 5–6 тысяч рублей. Спецпаек был, конечно, но только на определенную сумму, а остальное доплачивал из собственного кармана.
— А как же несметные богатства Галины Брежневой? Бриллианты, о которых столько писали?
— Про это я ничего сказать не могу. Я наблюдал только отношения в их семье. По большому счету, они с Витусей друг другу были не нужны. Виделись редко. Совершенно чужие люди. После кончины Брежнева как-то расстроилось все, было принято решение оставить вдове повара, сестру-хозяйку и меня. Первое время, пока у власти были Андропов и Черненко, не так было заметно, что жизнь изменилась. Виктория Петровна уже очень сильно болела: сахарный диабет. А вот когда Горбачев заступил на должность, тут и началось. Он проезжал с кортежем по Кутузовскому проспекту мимо дома, где жил Брежнев. Там доска в его честь висела. А под ней — полочка, на которую я каждое утро по просьбе Виктории Петровны клал цветы в память о Леониде Ильиче. Горбачев приказал полочку немедленно убрать. Доложил я, что ее больше нет, — Виктория Петровна вздохнула и попросила класть букет на асфальт. А в 91-м году, когда стали сносить советские памятники, табличку вообще сорвали, а затем продали в Германию. Тысяч за десять марок, что ли. Уже при Лужкове мы с личным фотографом Леонида Ильича Владимиром Мусаэляном ходили к мэру и просили восстановить этот памятный знак, на что он тогда ответил, что в казне денег нет.
С зятем генсека Юрием Чурбановым. Фото: Из личного архива
С дачи в Заречье Викторию Петровну тоже попросили. Дали у черта на куличках, где-то на Николиной Горе, — для пожилой женщины на инсулине, почти ослепшей, добираться туда было невозможно. Она отказалась. Переехала в квартиру на Кутузовском проспекте, где и умерла…
Каюсь, последние годы навещал я ее редко. Сейчас с высоты своих лет — а я сам уже старше Брежнева, мне 77, — чисто по-человечески я понимаю, как же тяжело ей было.
…37 лет прошло с тех пор. Забытая всеми дочка генсека Галина Леонидовна Брежнева скончалась в психиатрической клинике. В прошлом году умерла от онкологии и ее единственная дочь Виктория Милаева. Единственная внучка Галины, тоже Галочка, оставшись без квартиры и наследства, также много лет провела в психушке. На данный момент продолжается только ветвь Юрия Леонидовича Брежнева, сына генсека…
До недавних пор брежневскую эпоху называли застоем, а его самого — «мелким политическим деятелем периода Аллы Пугачевой». Время все расставило по своим местам. Но при этом, как ни странно, только потомки Брежнева не покинули Россию. Дети всех остальных руководителей нашего государства, включая Иосифа Сталина и Никиты Хрущева, предпочли заграницу.
Дача громыко в заречье
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
«Желание иметь дачи-дворцы все еще живет в некоторых руководящих работниках
На протяжении десятилетий непременным атрибутом принадлежности к советской элите служило наличие у чиновника дачи. А индикатором статуса — ее размеры и удаленность от Москвы. В том, как шла аппаратная борьба за социалистические поместья, разбирался обозреватель «Власти» Евгений Жирнов.
«Мы не знали, куда сунуться в покоях Рейнбота»
В первые годы советской власти дачный вопрос ответственных товарищей волновал, но не беспокоил. После переезда правительства и ЦК из Петрограда в Москву руководящие массы довольно скоро установили, что вокруг столицы много брошенных бывшими владельцами загородных особняков и дач. В том числе даже не разграбленных окрестными крестьянами — где по лени, а где и по природной робости. Землепашцы из имения Горки, например, рассуждали, что даже если разобрать поместье по кирпичику, то вряд ли каждому удастся сложить себе печь. На том и успокоились.
Выбор был столь широк, что вождям революции приходилось ориентироваться на знакомые по прежним временам фамилии владельцев имений. Кавказцев Сталина и Микояна привлекли усадьбы бакинского нефтепромышленника Зубалова. Ленину приглянулись Горки — поместье вдовы известного спонсора большевиков фабриканта Саввы Морозова. Госпожа Рейнбот, как ее звали в новом браке, привела имение в идеальное состояние. Ее птицеферма и оранжереи считались в Московской губернии образцово-показательными. Даже коровник освещался электричеством от собственных дизель-генераторов.
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ
Дачный вопрос был впервые поставлен и разработан товарищем Лениным (на фото), который облюбовал себе усадьбу вдовы известного спонсора большевиков фабриканта Саввы Морозова (ныне усадьба известна как Горки Ленинские)
«Мы привыкли жить в скромных квартирках, в дешевеньких комнатах и дешевых заграничных пансионах и не знали, куда сунуться в покоях Рейнбота,— вспоминала потом Крупская.— Выбрали самую маленькую комнату, в ней и поселились. Но и самая маленькая комната имела три больших зеркальных окна и три трюмо. Горки постепенно были ‘освоены’, приспособлены к деловому отдыху. Полюбил Ильич балконы, большие окна».
Какое-то время в Горках жил и Сталин. Но у него скоро развилась охота к перемене дачных мест. С семьей он жил в Зубалово, а после смерти жены, оставив там детей, переехал на Ближнюю — кунцевскую дачу. На другую, в Семеновском, он приглашал соратников для продолжительных обедов и обсуждения дел. Госдач, которыми он пользовался для отдыха на юге, насчитывалось до десятка, и почти все содержались в постоянной готовности к приезду вождя.
«Хватало всем — аппарат тогда был небольшой»
Но порядки оставались весьма демократичными. В отсутствие высоких руководителей на их дачах могли отдыхать рядовые аппаратчики. Михаил Смиртюков, который в начале 1930-х годов был референтом в аппарате Совнаркома, вспоминал о своем отдыхе на госдаче в Сухуми:
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ
«Тогда у Совнаркома был только один дом отдыха в Сочи. Все дома отдыха и санатории принадлежали ЦИКу. Ордерами, как тогда назывались путевки, распоряжалось хозяйственное управление ЦИКа. Они сидели в здании ГУМа. Командовал ХОЗУ Пахомов — всесильный человек был. И получить ордер у него было очень трудно. Я помыкался-помыкался, и тут управляющий делами Совнаркома Иван Иванович Мирошников говорит: ‘Слушай, хочешь, я дам тебе письмо к моему другу Лакобе? Отдохнешь как положено’. Лакоба в Абхазии был тогда един в трех лицах — председатель Верховного совета, председатель Совнаркома и секретарь обкома. Я согласился, а Мирошников не только написал письмо, но и позвонил Лакобе. В Сочи нас с женой встречала машина из Сухуми. Нас поместили в отличном доме в ботаническом саду. Он считался дачей Сталина, но, по-моему, он там никогда не останавливался.
Девушка проводила нас в большую комнату — метров, наверное, шестьдесят, с высоким потолком. Рядом в такой же комнате жил писатель граф Алексей Толстой с женой. Приехали мы примерно в три часа дня. Ну сидим, нас не зовут ни есть, ни пить. Выхожу в коридор — никого. На улицу вышел — тоже никого. Так вот сидим с женой и горюем. А часов в семь вечера заходит та же девушка и говорит: ‘Пожалуйста, ужинать’. Идем, рядом большой зал. Там уже сидел Лакоба, другие секретари и всякие зампреды — в общем, абхазское начальство в полном составе. Они, оказывается, весь день ездили по районам, а вечером приехали поприветствовать московских гостей. Ну тут и началось. Я знал, что там пьют здорово, но не настолько. Они такие тосты завихрастые произносили. Моя жена не выдержала, ушла. Граф Толстой ушел с женой вместе. А я думаю — неудобно. Еле-еле досидел до утра, они потом разъехались. И так продолжалось ровно две недели почти каждый вечер».
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ
В другой раз, как рассказывал мне Михаил Смиртюков, он отдыхал на южной даче Калинина: «На столах стояли свежие фрукты, вино. Попробовали. Никто ничего не говорит. А потом я так осмелел, что стал фотографировать там местность, дачу. Охрана — ни слова. А когда приехал в Москву и проявил пленку, оказалось, что она вся черная. Охранники, когда я ходил на пляж, ее засвечивали».
Обычно же рядовые сотрудники кремлевского аппарата отдыхали в Подмосковье. «Дача на лето полагалась всем работникам,— вспоминал Смиртюков.— Жили тесновато — несколько семей в одной даче. Я, например, в Болшево жил с семьей в мансарде, а внизу жила секретарь из общего отдела с детьми. Должности при распределении дач не учитывались. В этом деле тогда профсоюз главную роль играл. Кто болел или имел много детей, получал дачу в первую очередь. Но хватало всем. Аппарат тогда был небольшой».
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ
Лишенные возможности соревноваться в дачной роскоши, советские вожди (на фото — товарищ Ворошилов на фоне своего загородного дома) соревновались в площади участков, которая колебалась от 1 до 10 гектаров на члена
«Понастроили себе грандиозные дачи-дворцы»
Но аппарат рос, а с ним — и дачная проблема. Совчиновники стали искать выход из положения. Одни вступали в дачные товарищества и строили личные дачи на личные средства. Другие за счет возглавляемых ими ведомств строили госдачи, которыми пользовались практически бесконтрольно, как частными.
Репрессии помогли снять остроту проблемы. Ряды аппаратчиков временно поредели, а дачи арестованных чаще всего конфисковывались. Видимо, сочтя чисто юридическое обоснование экспроприации дач у оступившихся большевиков недостаточным, в феврале 1938 года Политбюро приняло постановление «О дачах ответственных работников», в котором эта мера подкреплялась аргументами морального свойства:
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ
Товарищ Хрущев (на фото — с внуками Никитой Хрущевым и Никитой Аджубеем) вовремя разоблачил антипартийную группу Берии—Молотова, которая предлагала узаконить строительство личных дач для высшего руководства. И скромно довольствовался государственной дачей
«Ввиду того, во-первых, что ряд арестованных заговорщиков (Рудзутак, Розенгольц, Антипов, Межлаук, Карахан, Ягода и др.) понастроили себе грандиозные дачи-дворцы в 15-20 и более комнат, где они роскошествовали и транжирили народные деньги, демонстрируя этим свое полное бытовое разложение и перерождение, и ввиду того, во-вторых, что желание иметь такие дачи-дворцы все еще живет и даже развивается в некоторых кругах руководящих советских работников, СНК СССР и ЦК ВКП(б) постановляют:
1. Установить максимальный размер дач для руководящих советских работников в 7-8 комнат среднего размера для семейных и 4-5 комнат для несемейных.
2. Дачи, превышающие норму в 7-8 комнат, передать в распоряжение Совнаркома СССР для использования в качестве домов отдыха руководящих работников».
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ
В 50-е годы аппаратчикам от секретарей обкомов и выше разрешили наслаждаться дачным отдыхом бесплатно (на фото справа — первый секретарь ЦК Карело-Финской ССР товарищ Куусинен). Менее важным товарищам свежий воздух по-прежнему обходился в несколько тысяч дореформенных рублей в год
После этого постановления, в 1940-е годы, постепенно сложился порядок распределения госдач. Чаще всего вновь назначенный министр или завотделом ЦК получал дачу своего предшественника, ушедшего на пенсию или переведенного из Москвы. Случались и курьезы. Уже в эпоху застоя дачу Арвида Пельше передали секретарю ЦК Михаилу Зимянину. Надо учесть, что Пельше был очень высокий, а Зимянин, наоборот. Как рассказывал мне он сам, ему было не очень удобно жить на даче, оборудованной и обставленной специально для Пельше: к примеру, ни на одной скамейке ноги до земли не доставали.
Если отставник почему-либо дачу не освобождал, новый назначенец выбирал загородное жилье из свободного фонда. Конечно же, опытные хозяйственники чуяли, кого нужно разместить получше и поближе к Москве, а кто может пока потерпеть. Естественно, лучшее доставалось членам Политбюро и секретарям ЦК — как правило, усадьбы дореволюционной постройки. Новые дачи стали строить в основном после того, как обеспечением высокопоставленных руководителей загородным жильем и его обслуживанием занялась госбезопасность.
Обставлялись госдачи вполне скромно. Тон здесь задавал сам отец всех народов. Судя по описи имущества на его Ближней даче, мебель там была самая обычная, лишь покрашенная или фанерованная под ценные породы. А столовые приборы были исключительно из мельхиора.
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ
Государственные дачи были снабжены всем необходимым — от мебели до детского инвентаря (на фото) и книги «О вкусной и здоровой пище»
Главной особенностью госдачи были не размеры и отделка дома, а прилагавшаяся к нему территория. Некоторым военным выделялись дачи с участком в 1-2 га. А к дому, выделенному в 1953 году секретарю ЦК Суслову (см. документ), прилагался участок площадью свыше 7 га. Комиссия по сдаче-приемке насчитала на нем 400 елей, 30 кленов, больше 40 плодовых деревьев и свыше 600 кустов малины и смородины.
Но это еще не предел. У старого русла Москвы-реки, на Старице, был участок в 30 га, где стояло всего три госдачи. Одну из них для подчиненного ему министра хитростью добыл Дмитрий Устинов, курировавший военно-промышленный комплекс. Он позвонил Смиртюкову, тогда уже управделами Совмина, и сообщил, что хотел бы переехать в дачу на Старице. А получив согласие, привез туда министра радиопромышленности и объявил, что тот будет жить здесь. «Устинов есть Устинов,— рассказывал мне Михаил Смиртюков.— С ним не поспоришь».
А аппарат все рос. Требовали дач и вышедшие на пенсию высокопоставленные лица.
«Меня всю жизнь мучил дачный вопрос,— вспоминал Смиртюков.— При Хрущеве министры очень много дач построили. А он как-то сгоряча все их отобрал и отдал Моссовету. Толком за ними не смотрели, и года через два-три от них ничего не осталось. И все министерства остались без дач. В Успенском у нас пятикомнатные дачи были, близко друг от друга. Мы их министрам отдали. В Жуковке были дачи. Низенькие. Четыре комнаты. Наверху две и внизу две. И терраса. И я подумал, почему мы заставляем людей жить по скворечникам? Что если построить пансионат? Сделать около него огород и распределить его по номерам. И пусть каждый посадит, что хочет. Я подобрал хорошую компанию строителей и хозяйственников. Мы поехали с ними в ‘Лесные дали’. За три года построили там пансионат на 1200 семей и сразу разрядили обстановку. Поселили туда замов министров, артистов, ученых и конструкторов. Таких пансионатов было построено четыре. Номера однокомнатные — на семью из двух человек, двухкомнатные — на семью из трех человек, трехкомнатные — на семью из четырех-пяти человек».
«Турецкий берег будет на горизонте, очень красиво»
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ
В 60-70-е годы с легкой руки товарища Брежнева (на фото — с венгерскими товарищами в Огарево), строительство личных дач стало почти легальным. Оформляли их обычно на детей. Сам Брежнев построил по даче сыну и дочери
«Громыко и некоторые кандидаты заерзали»
Однако предложение Крупина «решительно рассчитаться с этими ‘частниками’ в партийном, советском и профсоюзном аппарате» секретариат ЦК не поддержал. С документом ознакомились и вернули автору. Решение о прекращении строительства личных дач было принято лишь 25 лет спустя — Андроповым. Как вспоминал Михаил Смиртюков, этому предшествовало письмо трудящегося в Совет министров:
«Одну из наших дач в Жуковке занимал работник секретариата Косыгина, ставший потом послом в одной из стран. Мы его не выселяли, потому что человек уехал за границу, а кто-то из семьи остался. И вдруг получаем письмо о том, что этот посол имеет личную дачу с гаражом, с канализацией. Я дал задание проверить это сообщение. Мне привезли фотографию этой дачи и сказали, что дача куплена этим послом у одного из руководителей Госплана за 54,5 тыс. рублей (по тем временам страшные деньги). Дальше — больше. Оказалось, что госплановец эту дачу оформлял на сына. А еще строил дачу для дочери. Однажды мне позвонил Андропов, и я ему рассказал про это. Он сказал: ‘Ты передай-ка мне эти фотографии’. Андропов продемонстрировал их на Политбюро и очень резко сказал, что надо запретить строительство частных дач в пределах 50 км от Москвы. На стульях заерзали Громыко, некоторые кандидаты в члены Политбюро и секретари, строившие дачи для своих детей. Но побоялись что-нибудь возразить. И проголосовали за. После этого были и некоторые перегибы. В Белоруссии, например, вообще запретили садоводческие кооперативы. В Москве против садоводческих товариществ выступил Лигачев».
Этот запрет не очень соблюдался и при жизни Андропова. А после его смерти об этом решении никто и не вспоминал. Еще через пять-шесть лет, на излете СССР, большинство близких к генсеку чиновников приватизировали госдачи с их огромными участками. Не меньшее усердие в деле разгосударствления дачной собственности проявили и новые российские власти. Так дачный вопрос был решен полностью и окончательно.
«Территория дачи ограждена глухим деревянным забором»