дача чижова в комарово
Комарово. Вилла Рено
Есть в Комарово особые места, окутанные ореолом тайны. Одно из них – вилла Рено. Замечательно передан дух этого места в романе Натальи Галкиной с одноимённым названием. Располагается вилла по левую сторону от железной дороги, по направлению к Финскому заливу, по адресу Морская улица, дом 8.
К сожалению, судьба самого дома печальна – он уже неоднократно горел, и я еще не видела, что осталось от него после последнего пожара. Этот снимок был сделан в начале осени 2011 года:
К сожалению, для Курортного района нередки такого рода пожары, что заставляет задуматься о неслучайном характере этих событий.
Знаменитой кованой ограды здесь уже тоже давно нет. Проскальзывала информация, что она хранится в одном из музеев. Хорошо, если это действительно так.
Ситуация вокруг этого места складывается, мягко говоря, неоднозначная. С одной стороны, вилла Рено признана памятником федерального значения, с другой стороны – этот участок, ранее находившийся в собственности Министерства Обороны, продан на аукционе частному лицу…
Хорошо, хоть вся территория склона по направлению к Финскому заливу вошла в состав заказника «Комаровский берег», и там ведутся работы по восстановлению принадлежавшего вилле парка с системой каскадных прудов.
Считается, что первым владельцем виллы был предприниматель Георгий Григорьевич Борман, владелец кондитерских фабрик под маркой «Жорж Борман». Затем она перешла к оружейнику Ивану Чижову, а после к семье владельца петербуржской гостиницы «Франция» Анатолия Рено. Семья Рено владела виллой до финской войны 1939-1940 г.г. Рено были в родстве с купеческой семьёй Орешниковых. Ванда Федоровна Орешникова организовала на вилле пансионат. А одна из представительниц семьи Орешниковых — Татьяна породнилась с семьёй знаменитого физиолога Ивана Петровича Павлова.
На территории склона, уходящего в сторону Финского залива, был создан чудный парк с каскадом искусственных прудов.
Осенью 2011 года на территории парка шли восстановительные работы:
Некоторые участки были уже расчищены:
А мои впечатления от прогулки по территории виллы Рено вылились в небольшое стихотворение.
Эти места необъяснимым образом притягивают меня. Я непременно вернусь сюда будущим летом.
Вилла Рено. Картины прошлого
Елена Травина, экскурсовод и создательница проекта «Старые дачи», рассказывает историю утраченной виллы Рено в Комарово. Материал подготовлен KudaGo совместно с краеведами портала «Зеленогорск СПб: История и современность». Больше фотографий можно найти в галерее проекта.
«По Морской преувеличенно прямо шёл от станции к заливу высокий человек в видавшем виды костюме, драном канотье, сиреневых носках, заштопанных кое-как разноцветными нитками (носки, впрочем, были почти не видны), с изящной тростью, с коей обращался он точно заядлый бретер со шпагою, заученными движениями при каждом шаге выворачивая её легким рывком вперёд и вбок. Шёл он неторопливо, спешить было некуда». Так начинается роман Натальи Галкиной о вилле Рено, в котором туман над её прудами становится порталом, через который можно проникнуть в наше время из прошлого. Из того прошлого, когда состоятельными петербуржцами были построены в Келломяках (современное Комарово) дачи, каждое лето наполнявшиеся родственниками, друзьями, арендаторами и гостями арендаторов.
В самом начале ХХ века открылась станция «Келломяки» Финляндской железной дороги, и её появление привело к буму дачного строительства. Станция находилась в центре только что размежёванного дачного поселка. Улица, которая вела от станции вниз к заливу (или морю, как его тогда называли), была названа Морской. Где-то на полпути от железной дороги к морю начинался крутой спуск, который напоминал о тех незапамятных временах, когда древнее Литориновое море захватывало гораздо большее пространство суши.
В 1907 году Иван Иванович Чижов, купец 2-й гильдии, владелец оружейных магазинов на Литейном начал один за другим выкупать участки по Морской улице за Большим проспектом (параллельным железной дороге). К 1910 году он уже владел обширной территорией по чётной стороне Морской, наверху на литориновой террасе и внизу за ней, а также двумя участками напротив, по нечётной стороне, прямо на склоне обрыва.
Дача Чижова стояла на углу Большого и Морской, но архитектурными изысками не отличалась — это был простой двухэтажный дом, просторный и добротный. А вот парк заслуживал особого внимания. Он был разбит на двух уровнях. Наверху от Морской улицы его отделяла красивая чугунная кованая ограда в виде «пламенеющих копий» с воротами и калиткой, как бы оплетёнными диковинными лианами. В глубине участка в продолжение дорожки, ведущей от дачи, начиналась каменная лестница. Она подводила к каскаду прудов, которые питались из родников, бывших здесь в изобилии. В нижней части парка были проложены дорожки к прудам и фонтану неподалёку от Морской улицы. Дальше, в глубине участка, был ещё один небольшой круглый пруд со скамьёй у склона оврага, облицованного камнями. Дорожка вела к самому большому пруду с островом уединения.
«Чижовский парк» упоминается в дореволюционных воспоминаниях и запечатлён на старых фотографиях. «Открыточным видом» стала перспектива Морской улицы с классической беседкой-ротондой на самом краю высокого уступа. С неё открывался вид на «море», корабли и Кронштадт с блестящими на солнце золотыми куполами Кронштадтского собора.
В 1917 году Чижов продал участки Анатолию Эмильевичу Рено, совладельцу (вместе с братом и женой) гостиницы «Франция» в Петербурге по Большой Морской, 6. В Келломяках он решил устроить пансион для отдыхающих: такие пансионы пользовались большой популярностью у жителей Петербурга, которые не имели возможности или желания купить или снять дачу. Управляющей пансионом стала сестра его жены, Ванда Фёдоровна Орешникова. После революции Рено уехали из Петрограда, но пансион, оставшийся на территории теперь независимой Финляндии, по-прежнему работал и пользовался большой популярностью. В работе матери помогали две подрастающие дочки — Мария и Татьяна. Вокруг молодых барышень всегда было много поклонников, но выбор всё же был сделан. Мария вышла замуж за художника Владимира Щепанского, который остался в Келломяках после революции, а Татьяна стала женой Владимира Павлова, сына нобелевского лауреата, физиолога Ивана Павлова. Павловы жили в Ленинграде, но каждое лето, а иногда и зиму приезжали к родственникам в Келломяки.
Приезжали они, правда, уже не на виллу Рено, а в другой дом неподалёку. Вилла была продана в конце 1920-х финской семье Аарва. Лемпи Аарва продолжила содержание пансиона, вот только под другим названием — «Юркянне» (в переводе с финского «обрыв»). Упоминания о нём есть в рекламных проспектах 1930-х годов: «Пансионат „Юркянне“ (почтовый адрес — Келломяки, телефон 20) расположен на возвышенности, в сосновом лесу. 5 минут от ж/д станции и автобусной линии. Открыт с 15 июня по 15 августа. Имеется 6 номеров и 10 спальных мест. Имеется электроосвещение, пианино, радио, граммофон, W. C., сауна, гараж. 5 минут до берега Финского залива, возможна рыбалка. Есть теннисный корт».
После Второй Мировой войны территория виллы Рено с сохранившимися дачами пансиона стала использоваться в качестве выездного детского сада одного из подразделений Министерства обороны СССР. С 1990-х детсад прекратил своё существование, дачи горели, беседка-ротонда была разрушена, чугунная решётка украдена. В 2001 году объект «Дача» на территории виллы Рено был признан памятником культуры федерального значения.
В середине 2000-х годов территорию разделили на две части. Верхний участок был продан частному лицу. Новый владелец восстановил дачу к лету 2019 года. Участок внизу с каменной лестницей и всеми прудами вошёл в территорию памятника природы, особо охраняемой природной территории регионального значения «Комаровский берег». От Морской улицы по территории бывшей виллы Рено начинается экологический маршрут с информационными стендами, деревянными настилами, скамейками и беседками. Из сооружений виллы Рено, кроме системы каскадных прудов и каменной лестницы, осталась недавно расчищенная чаша фонтана у Морской улицы.
И снова из романа: «Туман деловито взбирался на крутые, уходящие ввысь обрывистые склоны с высоченными соснами, превратившими ручейный овраг в ущелье; он проследовал первую запруду, десять нижних ступеней лестницы, пустой пролёт, заросли ивняка и одичавшей чахлой сирени, три верхние, мхом и вековечной палой травой листвой покрытые ступени, […] он слизнул остаток решётки с пламенеющими копьями и чугунными листьями, покрытыми патиной, нелепо стойкий последний фонарь у ворот, ворота, руину угловой беседки, двинулся к верхнему шоссе, железнодорожному полотну, к верхней части посёлка, обращённой к Хаукиярви, переименованному в Щучье озеро».
Адрес виллы Рено: пос. Комарово Курортного р-на Санкт-Петербурга, ул. Морская, д. 8.
Железнодорожная станция «Комарово» по Финляндской железной дороге.
Рейсовый автобус № 211 от станции метро «Чёрная речка», остановка «посёлок Комарово», Морская улица.
Что стоит посмотреть еще: — Проект «Старые дачи» —здесь вы найдете уникальные фотографии дач в Комарово; — «Галерея, посвященная виле Рено» — еще больше архивных фотографий и исторических свидетельств; — Проект «Зеленогорск СПб: История и современность» — экскурсии и истории по Зеленогорску
Как жили дачники Комарова и Репина до революции и что осталось от их домов? Рассказывает исследовательница старых дач
Петербургские дачники начали осваивать северное побережье Финского залива с конца XIX века. Летнюю жизнь там отличали особый быт и досуг: дачники загорали и катались на велосипедах, ходили в гости и на благотворительные концерты.
Как жили дачники Комарова и Репина до революции, как в советские годы деревянные дома сносили ради санаториев, а в 90-е — ради коттеджей и где сейчас найти старинные дачи с печами и башенками: «Бумага» поговорила с Еленой Травиной, исследовательницей дач северного побережья Финского залива.
Елена Травина
координатор исследовательской группы «Старые дачи», автор книг об истории дачных поселений северного побережья Финского залива
Как берег залива стал местом отдыха петербуржцев и каким был быт дореволюционных дачников
— В 1870 году между Петербургом и Рийхимяки построили Финляндскую железную дорогу, и с этого момента территорию начали облюбовывать петербургские дачники. Эти места пользовались хорошей славой: хотя Великое княжество входило в состав Российской империи, это была почти заграница — здесь были шведский и финский языки, своя валюта, своя полиция, своя культура.
В основном здесь отдыхала верхушка среднего класса. Богатые участки с домами, хозяйственными постройками, дворницкой, ледником могли себе позволить либо купцы первой-второй гильдии, либо расторговавшиеся крестьяне, либо чиновники высших рангов. Здесь также жили артисты, писатели, архитекторы. Если случайно попадал кто-то из низов среднего класса, то, скорее всего, мелкие чиновники, получившие наследство.
Дачи были в собственности и съемные. Многочисленные строительные артели строили, по сути, типовые дачи. Обычно это был дом с мезонином, верандой. Комнаты — в зависимости от достатка, но, по крайней мере, была спальня, гостиная, детская, кухня. В богатых домах были специальные помещения для прислуги, например комнатки, где летом можно чистить овощи.
Отапливали дачи печами. Причем практически во всех домах были очень красивые изразцовые печи и камины. На территории Финляндии был Ракколаниокский завод, который изготавливал изразцы. Печь можно было выбрать по каталогам: белую либо разноцветную.
Скоропортящиеся продукты хранили в ледниках. В них было два помещения: одно для заморозки, другое — просто холодная комната, где хранили соленья и варенья. Дальнее помещение обычно строилось из тесаных гранитных камней. Туда закладывали лед, который в апреле или начале мая вырезали на Финском заливе — всё это могло не таять до осени. На льду хранили мясо, птицу, рыбу.
На всех участках были колодцы, воду носили в ведрах. Туалеты устраивали не на улицах, а в домах — в специально пристраиваемых кабинках. По сути, это были выгребные ямы.
Водопровод в начале XX века считался роскошью. Его можно было встретить на богатых дачах. Система накачивала воду в специальные емкости и распределяла ее по дому. В таких домах был душ, ванные, ватерклозеты. Если были деньги, всё это спокойно можно было устроить.
Дачники любили загорать у залива — его называли морем. У каждой дачи была своя кабинка для переодевания: они выстраивались в шеренгу, отделяя море от шоссе. Многие жаловались, что это портит вид на пляжную линию. Люди, которые снимали дачу, пользовались кабинкой хозяев дома, но кабинки могли сдавать и отдельно.
В каждой местности были общества благоустройства. Дачники должны были сами заботиться о поселениях: следить за дорогами, фонарями, чистотой на пляже, соблюдением санитарных правил в лавках. Общества устраивали всевозможные вечера, благотворительные концерты, приглашали артистов из Петербурга, которые выступали и вместе с любителями из числа дачников. Были детские кружки, где занимались гимнастикой, пением, танцами, а в конце сезона устраивали большое представление.
Отдыхали в основном на своем участке, принимали гостей и сами ходили в гости, катались на лодках, ездили в соседние селения на праздники. Были очень распространены велосипедные прогулки, ведь начало XX века — время велосипедного бума.
Соседи плотно общались. В основном люди были знакомы еще по городу или где-то встречались: жили в одном доме, были прихожанами одной церкви, служили в одном департаменте или были родственниками.
Никто не строил высоких заборов. Судя по фотографиям, это были обычные штакетники с обсадкой деревьями по кромке участка. Идешь сейчас по улице или по лесу и видишь, как где-то в линеечку выстраиваются ели — значит, когда-то здесь была улица.
Приезжали на дачу обычно в мае, уезжали в сентябре. Кто-то оставался на зиму, таких людей называли зимогоры. Некоторым просто нравилось там жить, и они могли ездить на службу с дачи. Для некоторых дача в пригороде оказывалась значительно дешевле, чем квартира в городе.
Что дачники выращивали на участках и что осталось от усадебных парков
— Огороды были только у местных, которые продавали дачникам овощи, яблоки, ягоды садовые и лесные. Дачники любили сады. На участках были клумбы с цветами, кусты сирени, жасмина, спиреи и другие декоративные кустарники. Люди старались облагородить свою территорию.
В больших имениях, которые называли барскими дачами, могли разбить парк. Поэтому сейчас у Приморского шоссе, зайдя глубже в лес, можно обнаружить совершенно не родные для этих мест породы деревьев. Если идешь по лесу и видишь какой-нибудь одичавший шиповник, то сразу понимаешь, что здесь надо искать и остатки фундамента.
Например, совершенно потрясающий парк принадлежал поставщику двора его императорского величества Герману-Фридриху Эйлерсу. У него была большая усадьба за Терийоки, сейчас это Ушково. На участке он построил несколько дач для себя и своих детей и устроил ландшафтный парк. Но сейчас от него практически ничего не осталось.
Можно также вспомнить виллу Рено, которая до революции принадлежала оружейнику Ивану Чижову. Он устроил парк с дорожками и фонтанами. Сейчас на месте верхней части парка частное владение, а внизу — особо охраняемая территория «Комаровский берег» с экотропой. В другой части Келломяки был пансионат «Тихий уголок». Там протекала речка, были пруды, вокруг которых шли дорожки для прогулок.
Как деревянные дачи разрушались в войну, 90-е и нулевые
— На Карельском перешейке вокруг Финляндской железной дороги до революции было около 5 тысяч дач. После 1917 года кто-то из дачников остался в своих домах и впоследствии принял гражданство Финляндии, кто-то оказался в Петрограде и уже не мог вернуться — их дачи ветшали.
В середине 1920-х годов финляндское правительство начало продавать пустующие дома: либо для проживания, либо для перевоза в центральную часть Финляндии, если они были в хорошем состоянии, либо на дрова. Что-то было разрушено в Зимнюю войну, что-то в Великую Отечественную. Тем не менее осталось достаточно большое число дач.
После того как Карельский перешеек вошел в состав Советского Союза, на его территории решили устроить курортную зону. В Куоккале (после 1948 года — Репино) задумали сделать санатории различных ленинградских предприятий и профсоюзов. На месте старых дач выросли колоссальные современные корпуса. Поэтому сейчас говорить о старой Куоккале-Репино мы практически не можем. Есть «Пенаты», восстановленные после войны. Сохранилась также дача Крючкова, которая сейчас вроде бы будет реставрироваться. Мы долго этого добивались, и, наконец, она была внесена в список охраны.
В Келломяки (Комарово) была другая ситуация. Этот поселок полностью отдали под детский дачный отдых: там были выездные детские сады, которые принадлежали либо районам города, либо министерству обороны. Видимо, посчитали, что для детей специально строить что-то не надо, поэтому решили использовать старые дачи.
Вплоть до 1990-х годов дачи в Комарово стояли. Их могли перестраивать, убирать изразцовые печи, чтобы выделить дополнительный квадратный метр пространства, но тем не менее они были. В 1990-е все оставшиеся изразцовые печи были украдены, начались поджоги, и в конце концов участки начали продавать. Это лишило нас нескольких очень интересных дач, которые могли бы быть музеем дачной культуры Петербурга под открытым небом, но на их местах строятся коттеджи — сейчас Комарово славится очень высокими заборами.
Самым разрушительным временем для дач оказались нулевые годы. Если взять число дач, которые сохранились примерно на 1995 год, то сейчас от них мы имеем, наверное, процентов десять. Например, утрачены дачи Лоховой, Духновского и Андреева. Это были великолепнейшие дома, принадлежавшие трем родственным семьям, стоявшие друг рядом с другом, там была полностью сохранена вся инфраструктура дачной постройки начала ХХ века: беседки, ледники, колодцы. Но [по экспертизе] получилось, что они не представляли интереса.
Какие дачи отреставрированы
— Есть всего несколько случаев, когда была проведена реставрация. Например, две дачи на Морской улице в Комарово: вилла Рено и дача Юхневича, причем очень квалифицированно отреставрированы. Еще дача Сандина на улице Лейтенантов (об этом доме подробно рассказывало издание «Собака.ru»).
В основном это частные дома. И всё зависит от человека, который [такой дом] покупает. Чтобы дача сохранилась, должны соединиться две почти невозможные вещи: очень большие деньги и понимание, что покупаешь уникальную вещь.
Например, дачу Новикова в Зеленогорске купило частное лицо, и мы очень боялись, что дом погибнет. Но оказалось, человек взялся за это дело, и дача будет жить дальше. Отель «Скандинавия» в Сестрорецке тоже отреставрировал две дачи.
У некоторых домов нет охранного статуса. Но даже если он есть, экспертиза может показать, например, что дача вся поедена грибком, наполовину сгнила. Дом сносят, строят такой же из бетона и обшивают деревом. Поди потом докажи, надо ли было ее разрушать полностью. С другой стороны, моя точка зрения — уж лучше пусть будет новодел под старину, чем простая бетонная коробка.
Как появился сайт terijoki.spb.ru
— Сайт был создан в 2000 году двумя программистами, братьями Александром и Михаилом Браво, и краеведом Владимиром Котляром. Они путешествовали по Карельскому перешейку и рассказывали о своих находках. Посетители сайта дополняли эти истории своими наблюдениями, и таким образом сформировалась краеведческая направленность сайта.
В 2010 году в проект пришло довольно много людей, которые начали заниматься именно дачными местностями. Кто-то фотографировал, кто-то сидел в архивах, кто-то предоставил старые открытки из своей коллекции. В целом получился полный цикл исследовательской работы от находки до статьи, книги или доклада на научной конференции.
Исследователей и посетителей сайта, дополняющих информацию на многочисленных форумах, довольно много, а вот человек, который повседневно занимается сайтом — причем не только сам является исследователем, но и вообще всё держит в голове, — один-единственный, это Александр Евгеньевич Браво. Он, по сути, является двигателем и душой всего проекта.
Сайт волонтерский, ни от кого никогда не получал ни грантов, ни пожертвований. Всё делается на общественных началах. Вся информация, которая ставится на сайт, проверяется и перепроверяется: мы работаем только с архивами и только с проверенной информацией. Иногда даже держим информацию некоторое время, пока не получим подтверждение.
Я начала заниматься сайтом в 2010 году. Тогда мы с подругой очень много фотографировали Комарово и пришли к Александру Евгеньевичу с предложением вывесить все эти фотографии на сайте и попытаться разобраться, что там было. Но исследования по Комарово, естественно, велись и до нас. Например, большая работа проводилась в Комаровской библиотеке ее заведующей Еленой Аркадьевной Цветковой и директором общественного краеведческого музея Ириной Александровной Снеговой. И очень помогали муниципальные депутаты, что, вообще-то, редкость.
Когда сайт начал разворачиваться, дали о себе знать потомки дачников, которые делились своими семейными архивами. Кроме Петербурга пишут из разных городов России, из Финляндии, Австралии, Канады.
Можно сказать, что сейчас начался своеобразный бум краеведения — очень популярны экскурсии, как горячие пирожки расходятся книги, люди самостоятельно изучают места, где отдыхают. А потому востребована вся та информация, которая размещается на страницах сайта.
Пять сохранившихся дореволюционных дач
Дача фон Дорна
Под Зеленогорском есть очень интересный дом, который в советское время тоже принадлежал одному из детских садиков, а до революции — человеку по фамилии фон Дорн. Это объект регионального значения, но разрушается практически на глазах.
Когда Борис Акунин узнал о даче фон Дорна и обстоятельствах биографии этого человека, оказалось, что каким-то совершенно мистическим образом они совпали с историей персонажа Фандорина. Кто-то мог бы купить эту дачу и устроить тут, например, отель с таким литературным бэкграундом.
Дача Мюзера
Дача Мюзера в Зеленогорске в советское время была ЗАГСом. Там совершенно сказочные камины, на которые заглядывались специалисты из Эрмитажа, печи с какими-то пряничными, разноцветными изразцами. Дача принадлежит частному лицу, и оно зашифровано так, что мы даже не знаем, кому. Владелец должен был еще до 2014 года привести эту дачу в порядок, но у нас складывается ощущение, что он просто ждет, пока она сама рухнет. И тогда мы лишимся самой прекрасной на настоящий момент дачи на Карельском перешейке.
Дача Захарова
На Красноармейской находится дача лесопромышленника Захарова, единственная оставшаяся из шести. Мы пытались ее заявить в качестве объекта культурного наследия, но ничего не получилось. Это совершенно уникальный объект, потому что при даче находились остатки дореволюционного парникового хозяйства с водопроводом, трубами.
Дача Габерцетель
Дача петербургского архитектора Виктора Габерцеттеля под охраной, вроде бы там сейчас сидит сторож, но какие планы насчет нее, неизвестно. Поэтому в какой-то момент мы можем приехать на место после зимы и выяснить, что там всё снесли.
Вилла «Айнола»
Вилла «Айнола» принадлежала петербургскому архитектору [Николаю Салько]. Он выстроил себе дачу в стиле дворянского гнезда — с прудом, фонтаном, беседкой и небольшим парком. Сейчас здание используется в качестве общежития для работников ведомственной охраны. Совершенно уникальная дача, вилл в этом стиле на Карельском перешейке больше нет. Мы бы хотели сделать в ней музей Дачной культуры Петербурга.