строцци и медичи история
Наталья Строцци: мы встретились и поговорили с прапраправнучкой Джоконды
Фамилии великих аристократических семей в Италии всегда на слуху — они то и дело встречаются в названиях улиц, площадей или музеев. И это не дела давно минувших дней! Аристократы или нобили (если называть представителей благородных семей на итальянский лад) продолжают проживать в своих родовых особняках и замках.
Яркий пример – Гуиччардини Строцци – аристократы, сыгравшие значительную роль в истории Тосканы и Флоренции. Старшая дочь князей – Наталья — много лет танцевала в Мариинском театре, но это еще не все. Недавно удалось доказать, что Наталья и ее младшая сестра Ирина — последние потомки Лизы Герардини — жены Франческо дель Джокондо, благородной дамы, которая, согласно Вазари, позировала самому Леонардо да Винчи.
Именно с нее великий мастер написал свою самую известную работу — таинственную Джоконду. Нам удалось пообщаться с Натальей Гуиччардини Строцци — прапраправнучкой той самой знатной флорентийки, чья загадочная улыбка до сих пор вызывает множество вопросов у знатоков и ценителей искусства.
ДЕВУШКА С УЛЫБКОЙ ДЖОКОНДЫ
О своей знаменитой родственнице, чей портрет сегодня красуется в Лувре, Наталья узнала еще в раннем детстве, однако сильного впечатления эта удивительная история на нее не произвела. Повзрослев, Наталья вернулась в Лувр, чтобы еще раз увидеть Джоконду и вспомнить истории, которые рассказывала ей бабушка, чья семья как раз и восходит к Лизе Герардини. «Мы все о ней знаем, — говорит Наталья. — Но не только мы — есть записи Вазари, Веспуччи, много исторических фактов. Если же говорить о Джоконде, то, на мой взгляд, это хорошая картина, вызывающая сильные эмоции, но многое из того, что про нее говорят, по моему мнению, просто досужие домыслы. Про Джоконду сочинили множество легенд и небылиц, поэтому вокруг картины такой ажиотаж. Мона Лизу сейчас очень раскрутили, но когда приходишь в Лувр и видишь маленький портрет, невольно думаешь: да, это красиво, эмоционально, но у Леонардо, есть и более впечатляющие вещи».
Во время посещения Лувра Наталья не удержалась и поспрашивала гидов музея, что они знают о прообразе Джоконды, умолчав о родственных связях с дамой, позировавшей для самой известной картины Леонардо. И лишь услышав имя Лизы Герардини и историю, известную ей с детства, призналась, что она и ее сестра — прямые потомки Моны Лизы. «Гиды сразу же начали меня фотографировать. Наверное, для них было шоком – увидеть потомка легендарной личности, но для нас — это всего лишь еще один факт из богатой истории нашего рода».
На фото: Наталья и Ирина Строцци, фотограф Линда Фросини
Действительно, Строцци предпочитают не концентрировать историю семьи на лишь одной Джоконде, ведь у них в роду достаточно интересных личностей: «Нашей семье тысяча лет, мы можем прожить и без Моны Лизы, потому что помимо Джоконды у нас достаточно историй и легенд. Но великая картина самого Леонардо, несомненно, большой плюс для нас», — замечает Наталья.
ИТАЛЬЯНСКАЯ КНЯЖНА НА СЦЕНЕ МАРИИНКИ
Наталья прекрасно говорит по-русски. Дело в том, что она много лет жила в России, вначале училась в Академии Русского Балета имени Вагановой, а после танцевала на сцене Мариинского театра. В роду княжны есть и русские корни – материнская линия восходит к первой волне миграции после революции. Посвятить себя балету Наталья Строцци решила еще в раннем детстве: «Я сразу поняла, что буду заниматься этим. Первые меня раскрыли и занимались со мной Плисецкая и Нуриев. Балет был личным выбором, отец вообще не понял, когда я заявила, что хочу уехать учиться в Россию. «Что-что, — сказал он, — куда?» Но все равно мне разрешили поехать в Россию, хотя на дворе были нелегкие 90-е годы». Постепенно балет исчез из жизни княжны, оставив на память о себе написанную Натальей книгу «Легко вспомнить» — ее издавали в России дважды, и еще одну деталь, связанную уже с семейным делом Строцци – производством вина. «Этикетку для одного из наших белых вин «Арабеск» я нарисовала сама. На ней изображено два лебедя – черный и белый – символ балета «Лебединое озеро». Когда я ушла со сцены, мы начали производство этого вина, дали ему имя, и я сама придумала дизайн этикетки. Моя книга «Легко вспомнить» — это прощание с балетом, как и вино «Арабеск». Сегодня мы производим множество вин, но «Арабеск» — до сих пор мое любимое».
Впрочем, искусство и по сей день играет важную роль в жизни Натальи: «Сейчас я играю на сцене как актриса. Даже снималась в фильмах в России, Лондоне и в Америке, но в основном работаю в театре. Много играю в одной труппе во Флоренции. Это, скажем так, моя вторая работа. Я уже 16 лет этим занимаюсь». Между прочим, многие представительницы семьи Гуиччардини Строцци были так или иначе связаны с культурой. Например, ярко проявила себя та самая русская бабушка Натальи, в честь которой назвали княжну. «У нее было уникальное лирико колоратурное сопрано. Даже Вишневской было неловко петь после нее. «Я после тебя, Наташ, не буду выступать, — говорила она. — Представляете, такой уникальный голос! Даже Мария Каллас ее слушала и говорила: «Да, вы счастливая. Но у вас же семья, а у меня нет». Так что, искусство – традиция нашей семьи, которую мы продолжаем. Как и производство вина».
ВИНО, КОТОРОЕ ПИЛИ ДАНТЕ, МЕДИЧИ И МИКЕЛАНДЖЕЛО И ДАЖЕ ПАПА РИМСКИЙ
Кстати о вине. Поместье Кузона близ Сан Джиминьяно, где живут Строцци, принадлежит их семье с 994 года, а виноделием они занимаются с XIII века. Вино Строцци пили Данте, Микеланджело и Боккаччо. Доставлялось оно и в Ватикан. Большими поклонниками вин Строцци были Медичи – правящий род Флоренции, ставший со временем заклятым врагом аристократов. «Мы нашли в документах подтверждения, что двор Медичи пил наше вино как диджестив, то есть для улучшения пищеварения, — рассказывает Наталья. — Виноград Верначча, который мы культивируем, — особенный, с горчинкой, это один из самых известных тосканских сортов. Кстати, Папа Римский Франциск тоже пил наше вино Верначча, когда летал на встречу с Патриархом Кириллом, оно было выбрано для меню Его Святейшества. Патриарх Российский тоже наше вино попробовал, это произошло во время их встречи. Нам было очень приятно, ведь традиции – это дело жизни, а вино – то, чем мы занимаемся с 1200 года».
На фото: поместье Кузона семьи Строцци
Наталья ратует за местные сорта винограда, типичные для Тосканы, так сказать, поддерживает отечественного производителя: «Есть разные виноградники, например, часть сконцентрирована на юге в районе Болгери, но там французские купажи. Я же защищаю наши разновидности винограда: верначча и санджовезе. Я за типичные сорта, характерные для нашей местности», — говорит представительница семьи Строцци. В поместье к Строцци часто заглядывают знаменитости и политики: «Да, к нам приезжают. Например, Берлускони, Тони Блер, знакомы мы и с принцем Чарльзом. Был у нас в гостях и Нуриев, и наш друг Андреа Боччелли. Бывшего премьера Италии Ренци мы знаем очень хорошо, Маттео был мэром нашего города и учеником моего отца».
На фото: Папа Франциск с вином Vernaccia
Однако это не означает, что попасть на аристократическую виллу Кузоне простым смертным невозможно. Как раз наоборот – здесь вас с радостью примут, если заранее забронировать посещение. «У нас есть музей, мы показываем погреба в историческом имении 994 года. Сейчас приезжает много русских, особенно после фильма Познера и Урганта «Их Италия», — говорит Наталья. — У нас можно устроить дегустации, остаться на обед или устроить какое-нибудь мероприятие, например, свадьбу. С сентября по январь мы приглашаем на охоту на трюфели с собаками, но мы организуем и на фазанов. Кстати, охота — это идея Ирины. Иногда я сама могу провести дегустации и туры. Когда приезжают русские, они часто просят об этом, как я могу отказать?»
ОСОБЕННОСТИ АРИСТОКРАТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ
Так, каково же это быть наследницей легендарной семьи и хранительницей тысячелетних традиций древнего тосканского рода? Чему учат аристократов с самого детства? Оказывается, прежде всего, ответственности: «Происхождение имеет очень большой вес. И часто люди не осознают, как это тяжело, — говорит Наталья. — Продолжать тысячелетние традиции — большая ответственность. Мы должны постоянно быть на уровне, уметь держаться достойно. Это непросто. Многие думают, что аристократам все дано изначально и можно сидеть и ничего не делать. Наоборот – надо работать в два-три раза больше, чем многим другим, ведь, например, нашу недвижимость очень тяжело содержать, а помощи от государства мы не получаем. Но, с другой стороны, многим наша жизнь может показаться сказкой: замки, усадьбы, дворцы. Происхождение, конечно, открывает многие двери, ведь, когда люди узнают, что ты — представитель семьи, история которой насчитывает тысячу лет, это вызывает уважение и интерес. Но, с другой стороны, многие двери для потомков аристократических семей закрыты, например, тяжелее работать в шоу-бизнесе».
Второе, но не менее важное качество — скромность и даже некоторый аскетизм. «Нас с детства учат скромности, учат работать, уметь делать все самостоятельно. В этом суть воспитания настоящей аристократии. Когда мы приходим куда-то, то всегда очень скромно себя ведем. Люди поначалу не осознают этого, но потом именно за это начинают ценить нас еще больше. То есть, для нас ситуация, при которой какая-то представительница аристократической семьи придет куда-нибудь со словами: «Я — княжна, дайте мне то, что я хочу» — в принципе невозможна».
Наталья работает в семейном бизнесе, занимается маркетингом и экспортом вин, проводит экскурсии в поместье и путешествует по миру: «Больше всего я люблю жаркие страны. Поэтому, если появляется возможность поехать отдохнуть, я выбираю именно их. Но мне нужно быть везде и сразу, я даже до Сибири доехала, благодаря своей сестре Ирине и работе. Кстати, в России наше вино тоже продается. И, должна сказать, каждая страна имеет свои плюсы, поэтому у меня нет любимой — мне все интересно. К сожалению, когда я совершаю деловые поездки, у меня очень мало времени на осмотр достопримечательностей, но я все равно люблю путешествовать! Получается крайне насыщенная жизнь. Когда же у меня появляется свободное время, я подчас люблю просто посидеть дома на диване. Так много всего происходит каждый день, столь бешеный ритм приходится постоянно выдерживать, что иногда полезно немного успокоиться».
Россию, с которой связана история ее семья, Наталья посещает несколько раз в год. Кстати, княжна очень хорошо относится и к русской кухне. «Я ее просто обожаю! — говорит Наталья. — От бабушки у нас сохранилось много рецептов. Сама я готовить не люблю, а вот моя сестра — наоборот. Мама хорошо готовит русские блюда: борщ, пирожки, блины, а моя сестра Ирина делает куличи на Пасху по старинному рецепту. Что самое любимое? Борщ с пирожками, конечно, котлеты по-киевски, винегрет. А вот салат оливье не очень люблю, майонез мне не нравится». Если же говорить об итальянской кухне, то тут Наталья Строцци выбирает пасту. «Если выбирать между мясом и пастой, я всегда отдаю предпочтение второму. Может быть, потому что, когда я профессионально занималась балетом, мне нельзя было есть много углеводов, поэтому теперь я компенсирую. И наше итальянское мороженое, конечно, обожаю! Говорят, самая лучшая кухня в мире – итальянская, потому что у нас огромное разнообразие блюд. Можно и просто поесть, и с шиком. Но я люблю и русскую, и итальянскую кухни, ведь, мы, итальянцы, с россиянами очень близки по характеру, так что, я думаю, это хорошее сочетание!»
Удивительное умение совмещать традиции разных стран, помнить о происхождении, но при этом оставаться работящей, скромной и приветливой – таков стиль жизни Натальи Строцци, современной аристократки с улыбкой Джоконды, наследницы легендарного тосканского рода, который с достоинством продолжает свою историю уже в XXI веке.
Понравился материал? Присоединяйтесь к нам на фейсбук
Строцци и медичи история
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Медичи и Строцци
Это не один и тот же дом с разных ракурсов, это два разных дома во Флоренции, принадлежавших двум разным семействам.
Первым был построен дворец Медичи (Риккарди приобрели дом через два столетия после его постройки, в 17 веке).
После возвращения во Флоренцию после своего изгнания (в середине 15 века) Козимо Медичи решил построить дворец, который должен был подчеркнуть его нынешнее положение первого лица в городе.
Строительство дворца он поручил своему любимцу, архитектору Микелоццо. Микелоццо решил задачу нетрадиционным способом. Нижний этаж дворца архитектор облицевал грубым камнем, который напоминает кладку крепостных стен и символизирует стабильность и мощь правления Медичи. Такая облицовка до этого применялась только при строительстве общественных зданий. Дворец сознательно не стали украшать излишне роскошно, чтобы не вызывать зависть у окружающих. Окна с закругленными арками проектировал Микеланджело. Здание получилось простым и элегантным, со временем оно стало классикой, и следующие поколения архитекторов стали использовать его, как образец для подражания.
Внутренний дворик дворца Медичи
Второй дом, палаццо Строцци, был построен в конце 15 века по приказу Филиппо Сироцци, соперника и врага Медичи. Строцци владели торгово-банковской компанией, соперничавшей с Медичи. Строцци способствовал изгнанию Медичи и возглавлял оппозицию против него. Конечно, возвращение Медичи во Флоренцию было для Строцци, как кость в горле, он даже вынужден был некоторое время скрываться в Неаполе. Вернувшись во Флоренцию, Строцци решил показать подлому выскочке и прожженному интригану Медичи, что он круче и богаче его. Он приказал построить дворец, похожий на дворец Медичи, только лучше.
Палаццо Строцци во Флоренции
Всего в 10 минутах неспешной ходьбы от Кафедрального собора Санта-Мария-дель-Фьоре расположен прекраснейший образец архитектуры эпохи Ренессанса – дворец Строцци (итал. Palazzo Strozzi). Здание выполнено в классической манере итальянских архитекторов «палаццо» и по внешнему виду во многом перекликается с резиденцией семьи Медичи – палаццо Медичи-Риккарди (итал. Palazzo Medici Riccardi).
Заказчиком строительства дворца выступил флорентийский аристократ Филиппо Строцци (Filippo Strozzi). Воплощением замыслов Строцци в жизнь взялся Джулиано да Сангалло (Giuliano da Sangallo) в конце 15 столетия.
История создания Дворца Строцци
Поскольку сам факт возникновения такой достопримечательности, как Палаццо Строцци неразрывно связан с историей Италии, то совершим небольшой экскурс во времена процветания Флорентийской республики. В 15 веке на политическом небосклоне этого государства существовало несколько весомых фракций. Мощнейшими антагонистами являлись представители правящей олигархии (семьи Строцци и Альбицци) и стремительно укрепляющий свои позиции род Медичи (Medici). Строцци не удалось преодолеть мощную сферу влияния Медичи, и к 1435 году аристократы были вынуждены перебраться в Неаполь.
Второе пришествие дома Строцци на родину состоялось в 1466 году. Превзойти прожженных интриганов и успешных политиков в лице дома Медичи, можно было только при помощи солидных финансовых вложений. Особое место в этом противостоянии должна была сыграть новая, сверкающая красотой и роскошью резиденция Строцци. В историческом центре Флоренции был выкуплен изрядный участок земли, вместе со всеми постройками.
На освобожденной от старых зданий территории, раскинулась Площадь Строцци (Piazza Strozzi). Впоследствии ее должен был украсить родовой замок семьи итальянских вельмож.
Желая придать будущей постройке больше могущества, Филиппо Строцци призвал астрологов, которые рассчитали наиболее благоприятный день для начала строительства. Выбор пал на 6 августа 1492 года.
Проект дворца, кропотливо исполненный да Сангалло, попал в руки инженера и архитектора Бенедетто да Майана (Benedetto da Maiano).
Одержимость Строцци идей превосходства над Медичи сыграла злую шутку. В ходе разработки внешнего облика дворца, Филиппо жаждал получить резиденцию не хуже той, что имелась у конкурирующей семьи. В результате, архитектурный план Дворца Строцци, во многом повторяет идеи, использованные Микелоццо при строительстве Палаццо Медичи-Риккарди.
Безусловно, Дворец Строцци производит впечатление своими масштабами, однако снаружи он выглядит довольно просто, если не сказать строго. Светло-песочные плитки рустового камня, покрывают здание от брусчатки до зубчатого декора у самой крыши. Палаццо состоит из трех этажей, наружный декор, четко разделяет постройку на ярусы. Первый этаж оборудован небольшими обрешетченными окошками. Зато, два последующие яруса, украшены идентичными рядами двухстворчатых окон. Входные порталы дворца выглядят монументально – арочная конструкция, отделанная мрамором и рустовыми брусками.
Почти сорок лет ушло на возведение Дворца Строцци. Ирония судьбы данной резиденции заключена в том, что Филиппо так и не дождался ее окончательной готовности. Знатный флорентиец скончался в 1491 году, дальнейшими хлопотами, связанными со строительством занимались его потомки. Медичи, не преминул воспользоваться своей властью и реквизировал неоконченную постройку, после смерти мятежного аристократа. Спустя три десятка лет, дворец все-таки вернулся во владение ее законных хозяев, семьи Строцци. Таким образом, конечной датой строительства Palazzo Strozzi числится 1538 год.
Современная история Дворца Строцци
Вплоть до 1907 года дворец находился в безраздельном пользовании многочисленных поколений дома Строцци, пока славный род не прервался со смертью его последнего представителя – Пьеро Строцци (Piero Strozzi). Официально дворец перешел в ведение муниципалитета города Флоренция только в 1999 году. Хотя с 1937 года в здании палаццо неоднократно проводились различные выставки и фэшн-показы.
Среди наиболее значимых мероприятий значатся: показ коллекции Пеги Гуггенхайм (1949), выставка флорентийского искусства 17 века (1986), экспозиция картин Густава Климта (1992), выставка произведений Боттичелли и Филиппино Липпи (наиболее популярная экспозиция 2004 года), работы Сезанна (самое популярное событие среди музеев Флоренции в 2007).
В 2006 году несколько ведущих организаций Флоренции объединили свои усилия, для того чтобы создать полноценную систему менеджмента столь значительной городской достопримечательностью. Под управлением Фонда Дворца Строцци в помещениях палаццо были организованы отдельные тематические зоны:
Помимо всего вышеперечисленного в настоящее время под крышей дворца сосредоточены: администрация Фонда дворца, Институт гуманитарных наук и несколько культурных сообществ.
Шагнув в дверной проем, дышащий каменной прохладой, современный путешественник обнаружит много интересного во внутреннем дворе здания. Античные колонны поддерживают высокие своды арки, именно так выглядит первый ярус дворца изнутри. Сам внутренний двор – это прекрасное место для отдыха, украшенное небольшими кадками с растениями и скамеечками. Под сводами арки чередуются ренессансные кованые фонари, а также их современные собратья.
Как добраться, расположение
Палаццо Строцци стоит у самой Площади Строцци. Вовнутрь ведут три входа:
Дворец выстроен в центре Флоренции, всего в 200-300 метрах от Соборной площади, поэтому добраться до него несложно различными видами транспорта:
Режим работы
Наиболее важные и интересные выставки происходят на первом этаже дворца в зоне Piano Nobile. Этот сегмент палаццо работает ежедневно, кроме четверга с 9-00 до 20-00. По четвергам: с 9-00 до 23-00. Стоимость посещения зависит от актуальной на момент посещения выставки. Обычно полная цена билета около 10 евро.
Центр современной культуры Strozzina рад видеть гостей со вторника по воскресенье с 10-00 и до 20-00. По четвергам работает с 10-00 до 23-00, после 18-00 вход в CCC Strozzina бесплатный. В остальное время билеты будут стоить в районе 2,5 – 3 евро.
Узнать обо всех выставках и мероприятиях, запланированных на ближайшее время во Дворце Строцци, а также забронировать билеты можно:
Приобщиться к истории Италии и впитать в себя флюиды современного европейского искусства можно в стенах средневекового дворца. Высокое искусство в обрамлении ренессансной архитектуры как нельзя лучше передает красоту и многообразие итальянской культуры. Наверняка вы захотите убедиться в этом собственными глазами!
Флоренция. Вид с холма
Флоренция. Вид с холма Глава XII
Глава XII
Ненавидеть по-флорентийски, или Несколько серьёзных поводов для вражды
Как известно, от любви до ненависти один шаг. Впрочем, чтобы ненавидеть, можно обойтись и без любви, достаточно зависти, а её во Флоренции хватало на всех и с избытком. Можно даже сказать, что зависть висела в воздухе и провоцировала граждан республики на очень некрасивые, с нашей точки зрения, поступки. Например, на доносы, которые были просто-напросто узаконены властями и всячески приветствовались ими. Флорентийцы старались угодить избранникам народа и друг другу, поставляя общественности соблазнительные гадости о ближних, а если речь шла о коррупции и взятках чиновников, то случалась и прямая выгода. Виновника сажали в тюрьму, иногда казнили, а чаще высылали, конфискуя его имущество.
Практически все известные флорентийские семьи рано или поздно пострадали от завистливых наветов. Заговоры и убийства тоже были в ходу. Чего стоит попытка семейки Пацци избавиться от заклятых врагов Медичи, которым, справедливости ради надо сказать, все завидовали и которых все ненавидели. Особенно этим отличались в XV веке кланы, поделившие Флоренцию на семейные зоны влияния. Кроме вышеупомянутых Пацци в их число входили и Строцци.
Как и Медичи, Строцци принадлежали к сословию self-made men›ов из пополанов, то есть из горожан. Горожан не простых, а очень активных, как в экономической области, так и в политической. И те и другие занимались банковской деятельностью, и весьма успешно. В какой-то момент Строцци стали, возможно, самой богатой семьёй в городе (если не принимать в расчёт флорентийское ноу-хау – двойную бухгалтерию). Например, записи регистра принудительного кредитования города свидетельствуют о том, что в 1343 году Медичи ссудили Флоренции 304 флорина, а Строцци пришлось выложить 2063 флорина.
Вместе с деньгами росли и амбиции двух семей. Благодаря прочной экономической базе Строцци получали звания, чины, должности и позволяли себе быть меценатами. То же самое происходило и с Медичи. Кланы ревниво следили за успехами друг друга, не демонстрируя слишком явно возрастающую неприязнь и зависть. Однако однажды соперничество семей переросло в открытое противостояние. Палла Строцци не смог спокойно смотреть, как Козимо Медичи деньгами и хитростью захватывал власть в городе. Палла не захотел заключать с Козимо союз, что означало бы признание превосходства Медичи над семьёй Строцци. Вместо этого Палла, по словам Никколо Макиавелли, «человек мирный, полный кротости и доброжелательства, более способный к занятиям словесностью, чем к руководству партией или сопротивлению в общественных распрях», примкнул к мессеру Ринальдо Альбицци. Совместными усилиями они добились изгнания семьи Медичи и их сторонников из Флоренции.
Первая ссылка Медичи продлилась недолго. Из «Истории Флоренции» того же Макиавелли мы узнаём, что «. синьория собрала народное собрание и учредила новую балию, а та, едва собравшись, постановила вернуть Козимо и всех изгнанных вместе с ним. Из враждебной партии она приговорила к изгнанию мессера Ринальдо Альбицци, Ридольфо Перуцци, Никколо Барбадоро, мессера Палла Строцци и ещё столько других граждан, что мало было городов в Италии, где не обосновались бы флорентийские изгнанники. »
Получается, что Козимо, характеризуемый всё тем же Макиавелли как «человек, полный исключительной рассудительности. беспредельно щедрый. благожелательный к людям», который «. никогда не предпринимал ничего ни против гвельфской партии, ни против государства», лично не имел никакого отношения к высылке Палла Строцци из Флоренции. Почти тридцать лет, до самой смерти, противник Козимо провёл за пределами любимого города.
За долгие годы изгнания Палла сделал много хорошего, и очень жаль, что его добрые дела обошли стороной Флорентийскую республику. Всё досталось Падуе, где Палла поселился, где продолжал научные занятия, переводил греческих авторов на латинский язык и слыл эрудитом и эллинистом. Он не жалел средств для поддержания учёных, открывал школы, собирал древние рукописи. В общем, он тратил свои кровные флорины на процветание науки и литературы. Кстати, среди потомков Палла время от времени появлялись поэты, писатели и даже художники, но они мало кому известны сегодня.
Некоторые авторы книг о Флоренции высказывают мнение, что Козимо завидовал научной репутации Палла и именно поэтому не разрешал сопернику вернуться в родные пенаты. Вполне вероятно, что так и было. Во всяком случае, только после смерти Козимо Старшего наследникам Палла наконец удалось вновь обрести родину, и они начали рьяно навёрстывать упущенное.
Сын опального Строцци – Филиппо, скупив в центре города земельные участки, развернул грандиозное строительство. Он надеялся с помощью великолепной постройки восстановить положение семьи и утереть нос не только Медичи, но и всем остальным богатеньким и знатненьким кланам города-государства. Филиппо Строцци не разделял мудрых взглядов старика Козимо, который «. хорошо понимал, что роскошь, постоянно выставляемая напоказ, порождает в людях большую зависть, чем настоящее богатство». Он сделал всё возможное, чтобы вызвать и разжечь в обществе это низменное чувство: «Пусть все смотрят и завидуют – у нас самый большой и роскошный дворец».
До завершения работ Филиппо не дожил. Только в следующем веке, через 15 лет после его смерти, сын смог вселиться в палаццо, в этот идеальный образчик архитектуры эпохи Возрождения. Счастливый обладатель сей достопримечательности Джамбаттиста Строцци по прозвищу Филиппо Младший добился в жизни многого и всё потерял, переоценив свои возможности в борьбе с ненавистными Медичи. Он недооценил храброго и расчётливого врага Козимо I. Собственно говоря, он сам спровоцировал молодого герцога Медичи на крайние меры.
Детки Джамбаттисты – Филиппо Младшего поклялись отомстить за отца и бежали во Францию, где поступили на службу к королю и сделали блестящую карьеру. Старший сын Пьетро Строцци дослужился до маршала Франции, а младший Леон пребывал послом королевства франков в Италии, успешно шпионил и плёл интриги. Оба Строцци попытались одолеть Козимо I под Сиеной, но проиграли.
Новые поколения Строцци помирились с Медичи и вернулись во Флоренцию. В XVII веке их дворец превратился в шикарный салон. В палаццо проходили балы и приёмы, а также заседала знаменитая Академия делла Круска. Можно было бы предположить, что XVIII век поставил точку в конфликте двух флорентийских кланов, ибо со смертью Жан-Гастона и его сестры род Медичи прекратил своё существование, а Строцци продолжали жить и размножаться вплоть до 1907 года, когда умер Пьеро – последний прямой потомок по мужской линии. Теперь-то уж точно наступил конец всем разногласиям. Так, да не совсем.
Уже несколько лет мы останавливаемся в палаццо Торнабуони, которое в упор смотрит фасадными окнами четырёх своих этажей на массивный дворец Строцци, проданный в 1937 году Национальной страховой компании, которая в 1999 году уступила его государству, а то, в свою очередь, передало здание в концессию муниципалитету Флоренции. В настоящий момент деятельностью дворца управляет специально созданный фонд. И фонд, и палаццо служат верой и правдой всему человечеству, тянущемуся к знаниям и культуре. Здесь проходят интереснейшие выставки, по средам музей функционирует до позднего вечера. В мрачноватом каменном внутреннем дворе утомлённые искусством туристы, расположившись в кафе, заедают и запивают свои впечатления, а в сувенирном магазинчике закупаются забавными дизайнерскими штучками на память о посещении. Я стараюсь не пропускать ни одной новой экспозиции, захаживаю за сувенирами и регулярно одариваю друзей креативными безделушками. Как-то я даже познакомилась с управляющим фондом музея Строцци, который оказался не флорентийцем, но вёл себя точно так, как если бы был потомственным жителем тосканской столицы, то есть был самоуверен, категоричен и хвастлив. Впрочем, такие пустяки не могли помешать мне относиться с огромным уважением к выдающемуся памятнику эпохи Возрождения и к кропотливой работе простых флорентийских искусствоведов.
Не знаю, как сильно Строцци переживали утрату семейной архитектурной реликвии, но думаю, что сегодня содержание прожорливого гиганта легло бы непосильным материальным бременем на плечи Джироламо Строцци-Гуиччардини принца ди Форано.
В течение веков Строцци и Гуиччардини неоднократно связывали себя узами крови. Знаменитый историк и философ Никколо Макиавелли (мне доставляет удовольствие его цитировать) начинал свою блестящую карьеру у Франческо Гуиччардини, который и сам с удовольствием описал события 1494–1532 годов в «Истории Италии». Некоторые Гуиччардини, в отличие от Строцци, не брезговали службой у Медичи.
В XVII веке представители семьи Строцци-Гуиччардини породнились с влиятельным английским родом Мальборо, который через два столетия подарил всему честному миру бесподобного Уинстона Черчилля. Небезызвестная загадочная «Мона Лиза» кисти Леонардо да Винчи, она же Лиза Герардини дель Джокондо, также состояла в родстве со Строцци-Гуиччардини.
В начале XX века ещё один Франческо Гуиччардини служил верой и правдой Флоренции в качестве мэра. Он продолжил семейную традицию и вступил в брак с Луизой Строцци. Будучи одно время министром сельского хозяйства королевства Италии и поднабравшись опыта, Франческо привёл в образцовый порядок родовое поместье Кузона, что расположено близ города Сан-Джиминьяно. Первое упоминание о хозяйстве Кузона датируется 994 годом, а в собственность семьи оно перешло в 1524 году, когда граф Жироламо Гуиччардини получил его в качестве приданого, женившись на Констанции Барди.
На холмах Кузоны произрастает дивный белый виноград сорта верначча, вино из которого упоминает Данте в «Божественной комедии». Это вино очень нравилось Микеланджело, а Лоренцо Медичи поставлял его папе римскому, который приходился ему родственником. Вы тоже, дорогой читатель, можете попробовать Vernaccia di San Gimignano, потому что оно продаётся по всему миру (если, конечно, не попало под санкции России в отношении Евросоюза).
Сегодня поместье Кузона принадлежит Джироламо Строцци Майорка Ренци принцу ди Форано. Строго говоря, до 1965 года Джироламо был всего лишь графом Гуиччардини, родившимся во Флоренции в 1938 году. Кстати, титул графа первым получил в 1416 году Пьеро Гуиччардини за заслуги перед императором Священной Римской империи. Ко всему прочему, он прекрасно справился с обязанностями папского посла в Болонье, Римини и Лукке. Титул принца Джироламо унаследовал от дяди – последнего Строцци, ведущего род от Лоренцо Франческо Строцци, женившегося в конце XVI века на дальней кузине Терезе Строцци и получившего в 1722 году титул принца ди Форано. Бездетный дядя оставил всё-всё-всё племяннику с условием, чтобы он поменял фамилию Гуиччардини на Строцци Майорка Ренци принц ди Форано, что тот незамедлительно и исполнил.
В настоящее время «всевышней волею Зевеса наследник всех своих родных» проживает в скромном палаццо в непосредственной близи от колоссального дворца Питти. Честно признаюсь, мне очень хотелось познакомиться с потомком великой фамилии Строцци и хоть одним глазком посмотреть, как сегодня живётся тому, чьи предки противостояли всемогущим Медичи. И такая возможность мне представилась, за что спасибо Русскому музею Санкт-Петербурга, которому после долгих переговоров удалось организовать во Флоренции прекрасную выставку русского искусства. Моё многолетнее членство в попечительском совете ежегодного фестиваля «Императорские сады России» в Михайловском саду Северной Пальмиры было вознаграждено приглашениями на вернисаж и на последовавший за ним праздничный обед в резиденции семьи Строцци на улице имени ближайших родственников Гуиччардини.
Принц Строцци оказался приятным и не очень молодым человеком с породисто-аристократическим лицом. Уже несколько лет как он отошёл от дел, передав управление компанией по производству вина дочерям Наталье и Ирине. Вся женская часть семьи прекрасно говорит по-русски, потому что жена Джироламо Ирина Райне, хоть и родилась во Франции, унаследовала от матери любовь к покинутой после революции родине и русской культуре.
Многие знаменитые флорентийские семьи сегодня успешно делают вино и продают свою продукцию не только в Старом Свете, но и в Новом. Конечно, в прошлые века профессия винодела не считалась почётной среди торгово-финансовой «аристократии». И хотя времена меняются, предрассудки остаются. Подтверждение этому я получила в день открытия выставки Русского музея. Вернисажу предшествовала пресс-конференция, на которую, благодаря усилиям местных спонсоров, собралась верхушка флорентийского высшего общества. Не исключено, что обилие предложенного гостям шампанского сыграло положительную роль в появившихся на следующий день отзывах о мероприятии. Мне не терпелось найти подтверждение теории эволюции человеческого рода, выдвинутой учительницей начальных классов моего сына, которая частенько повторяла: «Ну и шо, что бабушка профэссор, на внучкэ-то природа отдохнула», – с чем я никогда не соглашалась.
Меня представили немолодой маркизе, даме в собольей накидке со следами былой привлекательности на лице и обилием золота-бриллиантов на шее, в ушах и на старческих ручках. Сославшись на намерение написать статью о великих семьях великой Флоренции, я поинтересовалась у маркизы, каково сегодня быть потомком знаменитых предков. Титулованная флорентийка неприязненно взглянула на меня (позже я поняла, что неприязнь относилась не столько к скромной персоне Алисы Даншох, сколько к последующим её высказываниям), ткнула пальцем в толпу и шипящим то ли от негодования, то ли от долгого курения голосом изрекла:
– Видите вон ту, в крашеной синей норке?
Я вежливо и утвердительно кивнула.
– Ну, так она из Фрискобальди. И чем она занимается?
Я всё так же вежливо и недоумённо пожала плечами.
Маркиза торжествующе и злорадно объявила смертный приговор соратнице по высшему обществу:
Я благодарственно откланялась и, сев поодаль от искрящейся ненавистью дамы, задумалась над полученной информацией. Как странно, подавляющая часть флорентийской знати происходила из семей торговцев и банкиров, потом и кровью зарабатывавших состояние и власть. Титулы с аристократическими замашками пришли к ним значительно позже. Так что плохого в том, что они опять хотят заработать? Прости, чистоплюйка маркиза, я с тобой не согласна. Лучше вкалывать, чем вырождаться и злобствовать.
Дальнейшие события вечера показали, что во флорентийской действительности всё не так просто: можно и вкалывать, и злобствовать одновременно. После того как вернисажные гости отсмотрели выставленные шедевры, выразили вежливые восторги и удалились, счастливые обладатели праздничного обеденного приглашения перетекли в соседний дворец Строцци-Гуиччардини. Палаццо выглядел скромно и достойно. Живописные полотна отвлекали внимание окружающих от состояния жилого фонда, нуждающегося в косметическом ремонте. Огромная столовая радушно приняла сотню гостей, рассевшихся за празднично убранные столы. Несмотря на все усилия организаторов тщательно перемешать приглашённых, присутствующие с первого же взгляда безошибочно делились на «местных» и всех остальных. «Местные» обладали лицами людей, сошедших с полотен известных мастеров, выставленных в галерее Уффици. Современные причёски и одежда не могли скрыть бросающегося в глаза сходства. Это сходство притягивало меня как магнит. На стенах столовой висели многочисленные портреты, и мне казалось, что на них изображены некоторые из тех, кто сидел со мной за одним столом. Я думала о том, удобно ли будет расспросить хозяина, кем они ему приходятся, и решилась, когда наступило время обеденного финиша.
В конце трапезы всем предоставляется возможность размять ноги после долгого сидения, пообщаться с гостями, сидящими за другими столами, отхлебнуть из рюмки предложенного дижестива и, выразив признательность хозяевам за радушный приём, поставить подпись в книге посещений. Я сумела воспользоваться всеми привилегиями гостя. Мне удалось представиться Ферруччо Феррагамо – наследнику и управляющему модного дома Salvatore Ferragamo, лишний раз убедиться, что изготовленная даже в домашних условиях лимончелла не является моим любимым дижестивом, а самое главное – я смогла задать принцу Строцци вопрос про настенные портреты. Он как-то странно на меня посмотрел, отчего я почувствовала себя неуютно, примерно как Мальчик-с-пальчик при встрече с людоедом в сказке Шарля Перро. В его взгляде мелькнули и торжество, и кровожадность, и надменность беспощадного победителя. А затем с милой улыбкой, с которой никак не сочеталась убийственная ирония последующих слов, он произнёс:
– А-а, портреты в столовой. На одной стене – наши семейные, а на другой висят Медичи. Они все умерли, а мы всё ещё существуем. Пусть смотрят, как мы наслаждаемся жизнью!
От такого неожиданного ответа я внутренне так и ахнула. Какая изощрённая месть! Так ненавидеть могут только истинные флорентийцы. А может быть, принц пошутил? Ну, чисто по-флорентийски, ведь тосканцы обожают смеяться друг над другом.
Жаль, что мы не узнаем, как бы Медичи ответили Строцци на эту шутку.
Предыдущие главы опубликованы
в № 25–26, 27, 37, 39, 45, 47, 48 (2016 г.),
№ 1–2, 7, 11, 12 (2017 г.)
Новая, пятая по счёту, книга обозревателя «ЛГ» Алисы Даншох
«Флоренция. Вид с холма» в конце месяца выйдет в свет
в ИПО «У Никитских ворот».