стихи о царе пирре
Пирр. Успехи юного царя
39
Вдохнули свободу от войн эпироты,
О распрях не думали больше они –
На люд навалились другие заботы,
Но стали спокойнее ночи и дни.
И вновь появились чужие товары
На многих торгах городских площадей,
В лугах потучнели стада и отары,
Наладилась мирная жизнь у людей.
40
А Пирр оказался царём даровитым –
При нём богатеть начинала страна,
На зависть врагам, без сражений побитым,
Хотя и не пухла при этом казна.
Совет мудрецов он создал при тиране,
Из тех, кто был дружен с покойным отцом.
А стражники Главка служили в охране —
Весь двор повелителя стал образцом.
41
Юнец восхищён был прославленным Киром,
Хоть прежде немногое слышал о нём,
Теперь же Куруш стал любимым кумиром,
О ком вспоминал он и ночью и днём.
Тиран приютил ненадолго рапсода,
Который знал много различных легенд.
И Пирр вдохновился желаньем похода,
Им юноша жил от календ до календ.
42
Он понял тогда, что ларцы и каменья
Не самое главное в жизни его!
Важней для тирана порыв и уменье,
С которыми можно добиться всего:
«Без крови Куруш добивался победы –
Ему помогал в этом умный Гарпаг,
Не все старики так умны, хоть и седы
Иль носят мидийского мага колпак.
43
На запад бросал Кир пытливые взоры,
Безумно манила Эллада царя.
Малы здесь для конников наши просторы,
Сюда, вероятно, стремился он зря.
О, сколько побед и одно пораженье,
В котором предательски царь был убит!
Ах, мне б оказаться в его окруженье,
Да только его не отпустит Аид!»
44
Пирр много узнал о прославленном Кире,
О детстве его и успешных боях.
И большего он не желал в этом мире,
Чем выбранный к трудным сражениям шлях.
Мечта зарождалась в беседах с аэдом –
Свести воедино все царства страны,
А это откроет дорогу к победам,
Которые славной Элладе нужны:
46
Разбилась держава, как хрупкая чаша,
Лишь громкая слава осталась в веках…
И ныне раздроблена родина наша,
А каждый кусок – в ненадёжных руках.
Ошибочна страсть македонца и Кира –
Склонить всю планету к своим лишь ногам!
Нельзя обладать всеми странами мира –
Такая мечта неугодна богам!
47
Немало секретов таится в балладах,
Нам их поверяют рапсодов уста!
Взглянуть бы на царственный гроб в Пасаргадах,
Но только несбыточна эта мечта!»
О будущем мыслил тиран вечерами,
На факельный пламень безмолвно смотря,
Так думали Кир и Гарпаг пред кострами,
Великой мечтой о победах горя.
48
Питал властелин страсть ко многим наукам,
Особо к военным имел интерес:
Легко управлялся с мечами и луком,
Как будто довлел над тираном Арес.
Себя проверял он в тяжёлых походах
По горным отрогам и в чащах лесных,
И думал при этом о смелых рапсодах,
Живущих частенько в условьях иных.
49
Встречал он аэдов в горах и долинах,
Поведавших быль у пастушьих костров
О странных далёких чужих властелинах
И пышности их многодневных пиров.
Внимательно слушал он песни Востока,
Где Кир неустанно боролся со злом,
Порой малой кровью и редко – жестоко,
А слава летела по странам орлом.
50
Пирр щедрым бывал для сшивателей песен —
Легко оставляя им горсть серебра,
Но только не этим он был интересен,
А тем, что содеял немало добра.
Они разносили о юноше слухи,
Средь них было много сказаний о том,
Что спас он Эпир от возможной разрухи
И выстроил царство любовно, как дом.
51
О, как же хотелось разумному Пирру
Оставить дворец и родительский трон,
Лет семь побродить одиноко по миру,
Чтоб видеть действительность с разных сторон!
Возможность уехать представилась вскоре:
От Главка примчался весёлый гонец:
«Езжай, Пирр, на свадьбу, все сверстники в сборе.
Сестрицу твою поведут под венец!»
52
Наполнив дарами свою колесницу,
В Иллирию выехал Пирр, не спеша,
Чтоб выдать там замуж родную сестрицу,
Которая дивно была хороша.
Двух опытных старцев оставив на троне,
Он ехал, витая в прекрасных мечтах,
Стучали копытами сильные кони,
Да слышались песни божественных птах…
Автократ — самодержец, правитель с неограниченной верховной властью.
Аид — старший сын Крона и Реи, властитель подземного царства душ умерших, названного его именем. Люди, из страха старались вслух это имя не произносить. Аид мог становиться невидимым. Имя «Аид» означает: «незримый».
Арес — законный сын Зевса и Геры — бог войны. Входит в состав двенадцати олимпийских богов. Этот красивый, могучий воин жесток, быстр в решениях и грозен. Однако, он доверчив, бесстрашен и готов биться за своих родных и близких, даже рискуя потерять бессмертие.
Гарпаг — мидийский сановник, советник царя Астиага, а затем главный военачальник Кира II Великого и сатрап государства Лидия.
Главк — вождь одного из больших иллирийских племён, восспитатель и наставник царя Пирра.
Календы — в древнеримском календаре название первого дня каждого месяца.
Кир II (или Куруш II) — блестящий полководец и царь Персии, который еще при жизни получил прозвище «Великий». Он основал мощную Персидскую империю, объединив разрозненные государства от Средиземного моря до Индийского океана.
Македонский Александр – царь Македонии из династии Аргеадов (с 336 года до н. э.), создатель мировой державы, распавшейся после его смерти. Великий полководец античности, который сумел за короткий срок подчинить себе большую часть Азии, дойдя до Индии и Пакистана. Он вошел в историю как завоеватель, не проигравший ни одной битвы.
Пасаргады – древний город, столица империи Ахеменидов во времена Кира II Великого. Это название в переводе с персидского означает: «сады Фарса». Там находится гробница Кира (Куруша) II Великого.
Эллада — самоназвание Греции. Термин Эллада часто применяется в отношении Древней Греции.
Эпироты — жители государства Эпир.
Пирр. Начало
На картинке памятник Пирру, установленный в греческом городе Янина.
Немногим дано в этом мире тревожном
Уйти победителем грозной судьбы,
Иные живут в сорняке придорожном,
Устав от препятствий и долгой ходьбы.
Не всем повезло быть в пути устремлённым,
Гонимым порывом к заветной мечте
И стать очень скоро судьбой закалённым,
А славу приять, находясь на щите.
Прославиться можно на всю Ойкумену,
Но трудно известным остаться в веках –
Героям другие приходят на смену,
А память народов – не злато в руках.
Одни и при жизни – уже эпонимы,
Свершенья других – достояние лир,
А третьи в простых афоризмах хранимы,
К последним по праву относится Пирр.
2
Рассыпалась вскоре большая держава,
Не вынеся зависти алчных вельмож,
Но тысячи лет Македонского слава
Рождает о нём и легенды, и ложь.
И всякое молвили древние греки
О быстрой загадочной смерти царя,
А тайна о ней сохранилась навеки
В далёких краях, где восходит заря…
3
Когда же в Эпире царю Эакиду
Супруга явила ребёнка на свет,
То все поразились красивому виду,
Узрив в малыше Македонского след.
Роднили ребёнка с троюродным братом
Не только наружность и крепость их жил!
Упорная тяга к оружью и латам
Вещала, что предок обоих – Ахилл.
4
Взял в руки ребёнка родитель счастливый
И громко сказал под звучание лир:
«Пусть будет малыш, словно пламя, игривый,
Носить имя предка далёкого – Пирр!»
Жрецы утверждали, что зрят воплощенье
Царя Александра в того малыша,
Что ввергло родителей в страх и смущенье:
«На землю не может вернуться душа!
5
Она обитает в покоях Аида
Иль бродит в цветах Елисейских полей.
Не надо надеждой питать Эакида,
Которому собственный отпрыск милей!»
Отец малыша, понимая значенье
Здоровья и силы, пригодных в борьбе,
Подросшего сына отдал в обученье
Гимнастике, бегу, прыжкам и стрельбе.
6
Царь дважды лишался высокого трона –
Успешно его изгоняла родня,
Сумел он с семьёй ускользнуть от полона –
Сбежал из Эпира, как волк от огня.
В три года малыш понял слово «изгои»,
Когда вдалеке оказалась семья,
Там было к отцу отношенье другое –
Ведь часто бывает, родня – не друзья.
7
Родитель стремился вернуться на царство,
Но горе ему даровала судьба,
Войной обернулось чужое коварство,
И смертью отца завершилась борьба.
Ударилась в поиски вражья охрана,
Желая наследнику смерти иль бед,
Но он избежал и меча, и аркана —
Растаял в Иллирии мальчика след.
8
Туда отнесли малыша царедворцы —
У Главка нашёл он приют и тепло.
А вождь племенной и отважные горцы
Решили отринуть от мальчика зло.
Так маленький Пирр оторвался от дома,
И жизнь эпирота была спасена,
Всё было в обители царской знакомо,
Но снилась ночами родная страна.
9
Продолжилось здесь, при дворе, обученье:
История, музыка, бег и борьба,
Тогда проявилось войной увлеченье,
Чтоб только не быть в положенье раба!
Однажды примчались гонцы из Эпира
С богатым и полным каменьев ларцом
И молвили Главку: «Вот россыпь сапфира –
Отдай сироту, что расстался с отцом!»
10
А следом пришли дипломаты иные —
Послал их Кассандр, Македонии царь,
За Пирра сулили все блага земные,
Поставив пред Главком с богатствами ларь.
«Смотри, повелитель, на яркое злато,
На крупную россыпь индийских камней!
Ты жить станешь с ними легко и богато,
И будешь ближайших соседей сильней!
11
Мальчишку спасаешь, как сына родного,
Хоть пользы не видишь ты в нём никакой!
У нас для обмена с тобой всё готово –
Богатства – твои, лишь махни нам рукой!
Чего стоит жизнь несмышленого чада,
В ком видится даже слепцу худоба?
А мог бы купить за сокровища стадо
И зря не растить из мальчишки раба!»
12
Но Главк, отстраняя гонцов грубовато,
Взглянул на коней и повозки послов
И молвил: «Негоже бранить дипломатов,
Да только здесь нет венценосных ослов!
Придёт к вам малыш за сокровищем этим,
Ему отдадите и злато, и трон!
Я большее дам подрастающим детям,
Езжайте домой – разговор завершён!»
13
Махнул царь десницей, и двинулась стража
На хитрых посланцев от подлых царей,
Добавил тиран: «Пирр – не ваша пропажа,
Советую вам – уезжайте скорей!»
«Победа!» – кричали царю горожане,
Взирая на это с высокой стены,
Они не боялись отчаянной брани –
Коварство нельзя победить без войны.
14
Гонцы двух царей удалились с угрозой,
Вещая, что будет за Пирра война,
Но Главк посмеялся над пафосной позой,
Сказал, что его не пугает она.
…Так мальчик узнал, что ведётся сраженье
За жизнь, от которой зависел Эпир,
А Главк стал готовить царей низверженье –
Ему нужен был продолжительный мир…
Аид — старший сын Крона и Реи, властитель подземного царства душ умерших, названного его именем. Люди из страха старались вслух это имя не произносить. Аид мог становиться невидимым. Имя «Аид» означает: «незримый».
Александр Македонский – царь Македонии из династии Аргеадов (с 336 года до н. э.), создатель мировой державы, распавшейся после его смерти. Великий полководец античности, который сумел за короткий срок подчинить себе большую часть Азии, дойдя до Индии и Пакистана. Он вошел в историю как завоеватель, не проигравший ни одной битвы.
Ахилл — великий герой Эллады, участник Троянской войны, один из главных героев «Илиады» Гомера. Принадлежал к роду Эакидов и был сыном Пелея и нереиды Фетиды. Его дед по мужской линии Эак, сын Зевса и речной нимфы Эгины, был царём острова Эгина.
Главк — вождь одного из иллирийский племён.
Елисейские поля (Элизиум) – это по верованиям древних греков место обитания истинных героев, получивших от богов бессмертие, острова вечной весны. В этом благословенном месте живут в радости, любви, и здравии Тесей и Ахилл, Ясон и Беллерофонт, Персей и другие великие герои Эллады.
Иллирия — древнее название западной части Балканского полуострова к западу от Фессалии и Македонии. Cуровая горная область в северной части Малой Азии.
Ойкумена, буквально — обитаемая земля, вселенная, мир.
Пирр из рода Пирридов — царь Эпира (307—302 и 296—272 до н. э.) и Македонии (288—285 и 273—272 до н. э.), эпирский полководец, один из сильнейших противников Рима. Согласно Титу Ливию, Ганнибал считал Пирра вторым из величайших полководцев после Александра Македонского. Имя Пирр означает «огненный».
Эпир — древнегреческое государство, расположенное в одноимённом балканском географическом регионе. Родина эпиротов граничила на юге с Этолийским союзом, на востоке — с Фессалией и Македонией, а на западе — с иллирийцами. На короткий период (280—275 годы до н. э.) царь Эпира Пирр сделал свою родину сильнейшим государством греческого мира и боролся на равных с Римской республикой на её территориях.
Эакид — отец Пирра, царь Эпира из рода Пирридов, правивший в 331-313 гг. до н.э.
Пиррова победа
А павшие свое могли иметь бы поколение –
десятки миллионов, дальше всходы вновь…
В их гибели врагу лишь предъявляем обвинение,
других виновников не видим, к сожалению,
которым наверху война была игрой.
Нам надо ль было воевать четыре года?
Отвечу “нет“, хотя уж не такой я пацифист.
Но фанатичная была тогда агитработа –
“Мать-Родина зовет!“ – и в пасть прожоры-фронта
потоки мяса пушечного вновь лились.
Мне скажут, что история не терпит сослагательных
и всяких “если“, но оценку все- же надо дать
делам ее участников, что обязательно
пугали гитлеровским рабством обывателя,
а значит – за свободу надо умирать.
И умирать за честь страны советской (не России!),
и землю защищать свою, и отчий дом.
А предки ведь варягов пригласили,
и Невский пред Ордою был бессилен,
и вере предки изменили пред мечом.
Но кто-то захотел народ наш сделать обескровленным.
А в сорок первом было впору сдаться нам:
медикаментов, пороха, машин не изготовлено –
как защищать без танков, самолетов Родину!
Но в руки наши меч спасительный был дан.
Взрывчатки триста тысяч тонн, продуктов серию,
два миллиона тонн муки нам дядя Сэм прислал.
Двенадцать тысяч танков, море артиллерии,
и самолетов тысяч двадцать две. “Контрнаступление
без них не провели бы“, – Жуков так сказал.
А надо ль было брать дары данайские,
чтобы страдание страны своей продлить?
Условия ведь с ними несравнимы даже рабские,
которых было надобно бояться нам,
но и которых, может, не могло и быть.
“Сражайтесь дольше русские с германцами,
чтобы потоки жизней человеческих лились“,–
так в Штатах думали. И отправлялись нам
металл, машины, миллионы пар сапог да рации –
на десять с лишним миллиардов долларов ленд-лиз.
Да, эта помощь помогла отбиться нам
и до Берлина в смертных схватках дошагать.
Да только, может, зря мы воевали с фрицами:
ужели с ними не могли договориться мы,
чтоб тридцать миллионов жизней не терять?
Мне скажут, что нас, сдавшихся, они бы истребляли…
Но, может быть, не больше, чем сгубил ГУЛАГ?
И может, десять лет они бы нами управляли,
а дольше они нами правили бы вряд ли:
колонии на годы лишь, не на века.
Освободительное в Африке движение
смогло свободу всем народам дать.
Освободились бы мы тоже, без сомнения.
Иль жителей Намибии слабее мы?
Недолго и у нас была б чужая власть.
Пирр. Отблеск пламенной жизни
262
Направился флот из Эпира к Таренту
Чтоб город спасти от возможной беды,
И надо ж случиться такому моменту,
Что буря их встретила лавой воды!
Вскипело доселе спокойное море
И с лёгкостью стало швырять корабли,
Как будто оно с эпиротами в ссоре,
Заставив их путаться в водной пыли!
263
«О, Пирр, здесь вмешались великие боги —
Сказал повелителю мудрый Киней, —
Нам подали знаки в начале дороги,
Что будут препятствия скоро на ней!»
«Не бойся, философ, угроз Посейдона –
Он нас проверяет, трезубцем вертя!
Терпеть нам придётся каприз гегемона,
Ведь это он делает просто шутя!»
264
«Посмотрим, что будет на море к рассвету,
Куда мы плывём, неизвестно пока…»
«Пускай хоть в болото, но только не в Лету –
Назад не отпустит Забвенья река!»
… Под утро затихло бурлящее море,
Ветра улетели, устав от трудов:
Сил много оставлено в мощном напоре,
Но не было видно хороших плодов.
265
Два дня собирались суда в вереницу,
Чтоб вместе достичь им чужих берегов,
Нескоро узрил царь парящую птицу,
Тем паче на море – галеры врагов.
… А нужная гавань была очень близко,
В неё величаво входили суда
С немалою долей известного риска,
Ведь римляне тоже стремились туда.
266
Лазутчики Пирра разведали ловко,
Где римляне лагерем стали вдали,
И стала известна царю обстановка
У тихой реки неизвестной земли.
Пирр лагерь разбить приказал возле брода,
Предвидя, что враг там начнёт переход,
Противник царя был особого рода –
С ним нужен был точный и верный расчёт.
267
Подходы к реке осмотрев самолично,
Решая дождаться здесь войско врага,
Промолвил Кинею царь афористично:
«Для глупых не может быть жизнь дорога!»
А римляне бросились к лёгкому броду,
Стараясь врага оттеснить от реки,
Но воины Пирра их скинули в воду,
И кровью окрасились в битве клинки!
268
Так возле реки закипело сраженье,
Пирр сам вёл в атаку свой первый отряд,
Средь римлян замечено стало движенье —
Их консул был злобною мыслью объят:
Убить вознамерились Пирра пришельцы,
И кучей они окружили царя,
Средь них были копьеметанья умельцы,
Они нападали, безумством горя!
269
Врагов привлекли золотые доспехи,
Какие сияли на храбром царе,
Уверены римляне были в успехе,
Пылая алчбой, словно хвоя в костре.
Они не давали сражаться по чести,
Стараясь напасть на царя всей гурьбой,
И будто совсем озверели от мести,
Ведя недостойный воителей бой!
270
Мегакл, старый опытный воин Эпира,
Царю предложил применить хитрый ход:
Он в царских доспехах сыграет роль Пирра,
Пока наступленьем командует тот!
Бедой обернулось его предложенье –
Был ранен Мегакл острозубым копьём,
Он к римлянам быстро попал в окруженье,
Те в лагерь его потащили живьём.
271
Вопили они, что пленили тирана,
И тем одержали победу в бою!
Кричали они и бесстыдно, и бранно,
Что Пирр-де закончил карьеру свою!
Но Пирр, сняв свой шлем, объявил громогласно,
Что жив и готов на решительный бой!
Поняв, что обмен совершил не напрасно,
Отбил царь Мегакла, рискуя собой.
272
Вмиг римляне бросились вновь в нападенье,
Пытаясь загладить ошибки позор,
Жаль, было опасным для них заблужденье,
Что сделать сумеют на конных упор!
Фалангой встречали врага эпироты,
И строй этот был для захватчиков нов,
Пусть конницу Рим бросил против пехоты,
А Пирр ввёл в сражение двадцать слонов!
273
Они и решили исход этой сечи –
Слоны напугали ретивых коней,
И те были вскоре от битвы далече,
Без них стало римлянам явно страшней.
И кинулись римляне прочь, ужасаясь,
Считая спасеньем теченье воды,
Но, в бурную реку в доспехах бросаясь,
Они облегчили фаланге труды!
274
В толпу превратились врагов легионы,
Царь Пирр закрепил свой законный успех:
Бежали захватчики, словно муфлоны,
И это у эллинов вызвало смех.
Но только сраженье вблизи Гераклеи
Ещё не решило исхода войны,
Досрочно нельзя отмечать юбилеи –
По-разному судьбы людей сплетены.
275
Пирр молвил Кинею во время привала:
«Мы после победы должны быть сильней –
Нам ратников пленных досталось немало!»
На что усмехнулся циничный Киней:
«Не знавшие духа врагов властелины
Легко попадают, сражаясь, впросак!
Не станут Элладе служить Аппенины,
Ведь помнится, Рим защищал и гусак!
276
На пользу пошло б заключение мира,
Но римляне спеси безмерной полны.
Потреплют в сражениях войско Эпира,
Уж слишком охочи они до войны!»
… Случилось всё так, как сказал воевода –
Ни мира с врагом, ни прибавки в войсках,
И стали сомнительны цели похода,
Была ненадёжной победа в руках.
277
А Пирр жаждал яркой и громкой победы,
Чтоб враг усмирился на несколько лет,
О ней бы слагали баллады аэды,
Оставив в истории Греции след.
И римляне тоже вели подготовку
К победной, кровавой и трудной войне:
Войска собирались у них в группировку,
Где каждый воитель у них был в цене.
278
Летели, как стрелы в сраженье, недели,
Для боя искали соперники встреч,
Никто не сидел за стеной цитадели –
Не прятался в ножнах отточенный меч!
«Огромное войско сейчас в Аускуле! –
Известие Пирру доставил гонец. –
Погряз город римлян спесивых в разгуле,
И воины их, словно стадо овец!»
279
Но вот наступило удобное время –
Пришёл для сраженья назначенный срок,
И к битве готовилось каждое племя,
Мечтая задать супостату урок.
Тут Пирр пожалел, что послал воеводу
В Эпир достославный на несколько дней,
И сам подготовил он войско к походу,
Как делал обычно бывалый Киней.
280
А римляне выбрали место сраженья
На топких болотных речных берегах,
Чтоб мощным слонам затруднить продвиженье
И кони тащили б жидель на ногах.
Вот так и случилось в сраженье вначале:
Ломался у воинов слаженный строй,
Лилась кровь везде: на холмах и причале,
Воители шли друг на друга гурьбой!
281
Но вскоре фаланга царя, ощетинясь,
На острые копья воздела врага,
И меж легионами римскими вклинясь,
Очистила мигом от них берега!
Слоны помогали эпирской пехоте,
Всю римскую конницу грозно гоня,
И римляне сами завязли в болоте,
Где всадник терял боевого коня!
282
Бежали от Пирра воители Рима,
Ему проигравшие в страшном бою,
Он действовал жёстко и непримиримо,
Врагу демонстрируя силу свою!
Потери у римлян — шесть тысяч убитых,
Но больше трёх тысяч – потери царя,
Пирр плакал на поле о павших открыто,
И траурной стала над миром заря.
284
… Вернулся Киней под крыло властелина
И грусть разделил понимающе с ним:
«У римлян спесивых тверда дисциплина,
Их патриотизм, Пирр, ни с чьим несравним!
Оставь им позор без реванша в грядущем,
В Элладе тебя ждут большие дела,
Там скоро мир станет вопросом насущным,
А слава в Италии слишком мала!»
Так годы проходят в борьбе и лишенье,
В военных походах под цокот копыт,
Удача даётся не всем в утешенье,
Иным остаются работа и быт.
Пусть трудно познать силу строгого Крона,
И тайную логику властной судьбы,
Но Пирру давались и власть, и корона,
И дар беспрестанной военной борьбы.
История верно гласит об успехах,
Которых достиг легендарный герой –
До нас долетело их громкое эхо,
В реальный пример превращаясь порой.
Бывают и «Пирровы» в жизни победы,
Но помнится славой и доблестью царь.
О нём беспристрастно в поэме поведав,
Хочу эпироту воздвигнуть алтарь:
Кто знает о прошлом Эллады немало,
Тот видит в истории добрый родник
И вспомнит о Пирре слова Ганнибала:
«Как сам Македонский, воитель велик!»
Прошёл он по жизни, легко побеждая
Самих диадохов, что были сильны,
И зависть к успехам легко возбуждая,
Прослыл воплощением бога войны…
Пирр. Отблеск пламенной жизни
| 262 Направился флот из Эпира к Таренту Чтоб город спасти от возможной беды, И надо ж случиться такому моменту, Что буря их встретила лавой воды! Вскипело доселе спокойное море И с лёгкостью стало швырять корабли, Как будто оно с эпиротами в ссоре, Заставив их путаться в водной пыли! |
263
«О, Пирр, здесь вмешались великие боги —
Сказал повелителю мудрый Киней, —
Нам подали знаки в начале дороги,
Что будут препятствия скоро на ней!»
«Не бойся, философ, угроз Посейдона –
Он нас проверяет, трезубцем вертя!
Терпеть нам придётся каприз гегемона,
Ведь это он делает просто шутя!»
264
«Посмотрим, что будет на море к рассвету,
Куда мы плывём, неизвестно пока…»
«Пускай хоть в болото, но только не в Лету –
Назад не отпустит Забвенья река!»
… Под утро затихло бурлящее море,
Ветра улетели, устав от трудов:
Сил много оставлено в мощном напоре,
Но не было видно хороших плодов.
265
Два дня собирались суда в вереницу,
Чтоб вместе достичь им чужих берегов,
Нескоро узрил царь парящую птицу,
Тем паче на море – галеры врагов.
… А нужная гавань была очень близко,
В неё величаво входили суда
С немалою долей известного риска,
Ведь римляне тоже стремились туда.
266
Лазутчики Пирра разведали ловко,
Где римляне лагерем стали вдали,
И стала известна царю обстановка
У тихой реки неизвестной земли.
Пирр лагерь разбить приказал возле брода,
Предвидя, что враг там начнёт переход,
Противник царя был особого рода –
С ним нужен был точный и верный расчёт.
267
Подходы к реке осмотрев самолично,
Решая дождаться здесь войско врага,
Промолвил Кинею царь афористично:
«Для глупых не может быть жизнь дорога!»
А римляне бросились к лёгкому броду,
Стараясь врага оттеснить от реки,
Но воины Пирра их скинули в воду,
И кровью окрасились в битве клинки!
268
Так возле реки закипело сраженье,
Пирр сам вёл в атаку свой первый отряд,
Средь римлян замечено стало движенье —
Их консул был злобною мыслью объят:
Убить вознамерились Пирра пришельцы,
И кучей они окружили царя,
Средь них были копьеметанья умельцы,
Они нападали, безумством горя!
269
Врагов привлекли золотые доспехи,
Какие сияли на храбром царе,
Уверены римляне были в успехе,
Пылая алчбой, словно хвоя в костре.
Они не давали сражаться по чести,
Стараясь напасть на царя всей гурьбой,
И будто совсем озверели от мести,
Ведя недостойный воителей бой!
270
Мегакл, старый опытный воин Эпира,
Царю предложил применить хитрый ход:
Он в царских доспехах сыграет роль Пирра,
Пока наступленьем командует тот!
Бедой обернулось его предложенье –
Был ранен Мегакл острозубым копьём,
Он к римлянам быстро попал в окруженье,
Те в лагерь его потащили живьём.
271
Вопили они, что пленили тирана,
И тем одержали победу в бою!
Кричали они и бесстыдно, и бранно,
Что Пирр-де закончил карьеру свою!
Но Пирр, сняв свой шлем, объявил громогласно,
Что жив и готов на решительный бой!
Поняв, что обмен совершил не напрасно,
Отбил царь Мегакла, рискуя собой.
272
Вмиг римляне бросились вновь в нападенье,
Пытаясь загладить ошибки позор,
Жаль, было опасным для них заблужденье,
Что сделать сумеют на конных упор!
Фалангой встречали врага эпироты,
И строй этот был для захватчиков нов,
Пусть конницу Рим бросил против пехоты,
А Пирр ввёл в сражение двадцать слонов!
273
Они и решили исход этой сечи –
Слоны напугали ретивых коней,
И те были вскоре от битвы далече,
Без них стало римлянам явно страшней.
И кинулись римляне прочь, ужасаясь,
Считая спасеньем теченье воды,
Но, в бурную реку в доспехах бросаясь,
Они облегчили фаланге труды!
274
В толпу превратились врагов легионы,
Царь Пирр закрепил свой законный успех:
Бежали захватчики, словно муфлоны,
И это у эллинов вызвало смех.
Но только сраженье вблизи Гераклеи
Ещё не решило исхода войны,
Досрочно нельзя отмечать юбилеи –
По-разному судьбы людей сплетены.
275
Пирр молвил Кинею во время привала:
«Мы после победы должны быть сильней –
Нам ратников пленных досталось немало!»
На что усмехнулся циничный Киней:
«Не знавшие духа врагов властелины
Легко попадают, сражаясь, впросак!
Не станут Элладе служить Аппенины,
Ведь помнится, Рим защищал и гусак!
276
На пользу пошло б заключение мира,
Но римляне спеси безмерной полны.
Потреплют в сражениях войско Эпира,
Уж слишком охочи они до войны!»
… Случилось всё так, как сказал воевода –
Ни мира с врагом, ни прибавки в войсках,
И стали сомнительны цели похода,
Была ненадёжной победа в руках.
277
А Пирр жаждал яркой и громкой победы,
Чтоб враг усмирился на несколько лет,
О ней бы слагали баллады аэды,
Оставив в истории Греции след.
И римляне тоже вели подготовку
К победной, кровавой и трудной войне:
Войска собирались у них в группировку,
Где каждый воитель у них был в цене.
278
Летели, как стрелы в сраженье, недели,
Для боя искали соперники встреч,
Никто не сидел за стеной цитадели –
Не прятался в ножнах отточенный меч!
«Огромное войско сейчас в Аускуле! –
Известие Пирру доставил гонец. –
Погряз город римлян спесивых в разгуле,
И воины их, словно стадо овец!»
279
Но вот наступило удобное время –
Пришёл для сраженья назначенный срок,
И к битве готовилось каждое племя,
Мечтая задать супостату урок.
Тут Пирр пожалел, что послал воеводу
В Эпир достославный на несколько дней,
И сам подготовил он войско к походу,
Как делал обычно бывалый Киней.
280
А римляне выбрали место сраженья
На топких болотных речных берегах,
Чтоб мощным слонам затруднить продвиженье
И кони тащили б жидель на ногах.
Вот так и случилось в сраженье вначале:
Ломался у воинов слаженный строй,
Лилась кровь везде: на холмах и причале,
Воители шли друг на друга гурьбой!
281
Но вскоре фаланга царя, ощетинясь,
На острые копья воздела врага,
И меж легионами римскими вклинясь,
Очистила мигом от них берега!
Слоны помогали эпирской пехоте,
Всю римскую конницу грозно гоня,
И римляне сами завязли в болоте,
Где всадник терял боевого коня!
282
Бежали от Пирра воители Рима,
Ему проигравшие в страшном бою,
Он действовал жёстко и непримиримо,
Врагу демонстрируя силу свою!
Потери у римлян — шесть тысяч убитых,
Но больше трёх тысяч – потери царя,
Пирр плакал на поле о павших открыто,
И траурной стала над миром заря.
284
… Вернулся Киней под крыло властелина
И грусть разделил понимающе с ним:
«У римлян спесивых тверда дисциплина,
Их патриотизм, Пирр, ни с чьим несравним!
Оставь им позор без реванша в грядущем,
В Элладе тебя ждут большие дела,
Там скоро мир станет вопросом насущным,
А слава в Италии слишком мала!»
Так годы проходят в борьбе и лишенье,
В военных походах под цокот копыт,
Удача даётся не всем в утешенье,
Иным остаются работа и быт.
Пусть трудно познать силу строгого Крона,
И тайную логику властной судьбы,
Но Пирру давались и власть, и корона,
И дар беспрестанной военной борьбы.
История верно гласит об успехах,
Которых достиг легендарный герой –
До нас долетело их громкое эхо,
В реальный пример превращаясь порой.
Бывают и «Пирровы» в жизни победы,
Но помнится славой и доблестью царь.
О нём беспристрастно в поэме поведав,
Хочу эпироту воздвигнуть алтарь:
Кто знает о прошлом Эллады немало,
Тот видит в истории добрый родник
И вспомнит о Пирре слова Ганнибала:
«Как сам Македонский, воитель велик!»
Прошёл он по жизни, легко побеждая
Самих диадохов, что были сильны,
И зависть к успехам легко возбуждая,
Прослыл воплощением бога войны…