степняк кравчинский россия под властью царей
Степняк кравчинский россия под властью царей
Степняк-Кравчинский Сергей Михайлович
Россия под властью царей
Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский
Россия под властью царей
Комментарии Н.М.Пирумовой, М.И.Перпер
В первый том Сочинений революционера и писателя С.М.Степняка-Кравчинского вошли два самых заметных из его произведений «Россия под властью царей» и «Подпольная Россия». В этих произведениях прослеживается история русского освободительного движения, истоки мировоззрения революционеров-народовольцев, а также отдельные судьбы революционеров 70-80-х годов прошлого столетия.
Часть первая. Развитие самодержавия
Глава III. Русская республика
Глава IV. Пережитки самоуправления
Глава V. Становление деспотизма
Глава VI. Власть церкви
Глава VII. Русская теократия
Глава VIII. Великий реформа гор
Глава IX. Освобождение крестьян
Часть вторая. Зловещие места
Глава X. Ночной обыск
Глава XII. Дом предварительного заключения
Глава XIII. Бедняжка Тридцать девять
Глава XIV. Царский суд
Глава XVI. Политические процессы
Глава XVII. Военные трибуналы
Глава XVIII. После приговора
Глава XIX. Трубецкой бастион
Глава XXI. Круговая порука
Часть третья. Административная ссылка
Глава XXIII. Жизнь в ссылке
Глава XXIV. Погубленное поколение
Часть четвертая. Поход против культуры
Глава XXV. Русские университеты
Глава XXVI. Среднее образование
Глава XXVII. Начальное образование
Глава XXVIII. Земство
Глава XXIX. Деспотизм и печать
Глава XXX. Печать при Александре II
Глава XXXI. Один пример из многих
Глава XXXII. Россия и Европа
Было бы слишком опрометчиво попытаться предсказать характер этих событий или предугадать, какая участь уготовлена царской империи. Но в одном не может быть сомнений: в такой огромной стране, как Россия, с населением, составляющим треть населения всей Европы, революционные перемены не могут совершаться без их прямого или косвенного воздействия на другие страны цивилизованного мира.
Этим объясняется все растущий интерес, питаемый повсеместно к России и ее народу, а также к тем тайным силам, которые определяют ее судьбу и воплощают ее будущее.
Но русские писатели, среди которых много талантливых и образованных людей с честным именем, хранят молчание. Они не поднимают свой голос, чтобы рассказать правду о своей порабощенной родине. Причину странной молчаливости нетрудно объяснить. Для подданного царя разоблачить перед всем миром беззакония его правительства так же опасно, как открыто броситься на царскую особу под носом у полиции. Не считая нескольких анонимных статей, едва ли имеющих большое значение, наши лучшие писатели еще ни разу не написали на иностранных языках о русской политике. Одна лишь правительственная партия и ее союзники имели возможность использовать гласность печати в своих интересах. Но вряд ли надо указывать, что их выступления отнюдь не рассчитаны на ознакомление общественного мнения с положением в нашей стране.
Заранее зная, какие факты в книге, вероятно, будут восприняты с особенным недоверием, я, как непреложное правило, избегал преувеличений, стремясь сказать лучше слишком мало, чем слишком много. Это было нетрудно, ибо злодеяния царскою правительства столь безмерны, что смягчать их так же бессмысленно, как вычерпывать кружкой беспредельный океан. Все же даже легкое преувеличение в незначительном вопросе может уменьшить ценность книги или даже свести на нет месяцы добросовестного, упорного труда. Однако я не намерен, да и не желаю показывать царский строй в лучшем свете, чем он того заслуживает. Нисколько. И хотя я не хочу «класть густых теней», но и не собираюсь «смягчать красок». Я рассказываю лишь голую, неприкрашенную правду, но это подлинная правда. Я подошел к выбору фактов с величайшей осторожностью, отбрасывая все, что казалось мне недостаточно обоснованным или не вполне достоверным.
Я не отягощал книгу ненужными справками и примечаниями. То, что я рассказал, возможно, ново для иностранцев, но русским и всем, кто знаком с русской литературой, это хорошо известно.
В первой части книги я, разумеется, не мог особенно широко пользоваться официальными материалами или газетными сведениями. Подцензурная печать лишь изредка открыто сообщает о жестокостях, которым подвергаются политические заключенные, и о беззакониях властей, и то иносказательно, намеками. Главными источниками моей информации были превосходные издания женевской типографии «Народной воли», столь же кропотливо собранные и правдивые, сколь и богатые фактами. Многие приведенные мной случаи почерпнуты из личного опыта или опыта друзей, которым они были так добры поделиться со мной. Я лишь литературно обработал их рассказы.
Несколько слов о форме книги. Она не совсем обычна и не строго дидактична, ибо я старался не только повествовать о событиях, но и описывать людей. Критики, возможно, скажут, что эта двоякая цель умаляет достоинства серьезного труда. Они, может быть, и правы. Замечу лишь, что в этом отношении я прежде всего старался соблюдать умеренность и беспристрастие в суждениях.
Находясь всего лишь недавно в Англии и поэтому не имея еще возможности свободно писать по-английски, я очень обязан мистеру Вильяму Вэстолу, горячему стороннику революционного движения в России и моему литературному сотруднику, за придание книге ее английской формы. Я сердечно благодарю его за точный и идиоматический перевод.
Степняк кравчинский россия под властью царей
Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский
Россия под властью царей
Было бы слишком опрометчиво попытаться предсказать характер этих событий или предугадать, какая участь уготовлена царской империи. Но в одном не может быть сомнений: в такой огромной стране, как Россия, с населением, составляющим треть населения всей Европы, революционные перемены не могут совершаться без их прямого или косвенного воздействия на другие страны цивилизованного мира.
Этим объясняется все растущий интерес, питаемый повсеместно к России и ее народу, а также к тем тайным силам, которые определяют ее судьбу и воплощают ее будущее.
Но русские писатели, среди которых много талантливых и образованных людей с честным именем, хранят молчание. Они не поднимают свой голос, чтобы рассказать правду о своей порабощенной родине. Причину странной молчаливости нетрудно объяснить. Для подданного царя разоблачить перед всем миром беззакония его правительства так же опасно, как открыто броситься на царскую особу под носом у полиции. Не считая нескольких анонимных статей, едва ли имеющих большое значение, наши лучшие писатели еще ни разу не написали на иностранных языках о русской политике. Одна лишь правительственная партия и ее союзники имели возможность использовать гласность печати в своих интересах. Но вряд ли надо указывать, что их выступления отнюдь не рассчитаны на ознакомление общественного мнения с положением в нашей стране.
Заранее зная, какие факты в книге, вероятно, будут восприняты с особенным недоверием, я, как непреложное правило, избегал преувеличений, стремясь сказать лучше слишком мало, чем слишком много. Это было нетрудно, ибо злодеяния царскою правительства столь безмерны, что смягчать их так же бессмысленно, как вычерпывать кружкой беспредельный океан. Все же даже легкое преувеличение в незначительном вопросе может уменьшить ценность книги или даже свести на нет месяцы добросовестного, упорного труда. Однако я не намерен, да и не желаю показывать царский строй в лучшем свете, чем он того заслуживает. Нисколько. И хотя я не хочу «класть густых теней», но и не собираюсь «смягчать красок». Я рассказываю лишь голую, неприкрашенную правду, но это подлинная правда. Я подошел к выбору фактов с величайшей осторожностью, отбрасывая все, что казалось мне недостаточно обоснованным или не вполне достоверным.
Я не отягощал книгу ненужными справками и примечаниями. То, что я рассказал, возможно, ново для иностранцев, но русским и всем, кто знаком с русской литературой, это хорошо известно.
В первой части книги я, разумеется, не мог особенно широко пользоваться официальными материалами или газетными сведениями. Подцензурная печать лишь изредка открыто сообщает о жестокостях, которым подвергаются политические заключенные, и о беззакониях властей, и то иносказательно, намеками. Главными источниками моей информации были превосходные издания женевской типографии «Народной воли», столь же кропотливо собранные и правдивые, сколь и богатые фактами. Многие приведенные мной случаи почерпнуты из личного опыта или опыта друзей, которым они были так добры поделиться со мной. Я лишь литературно обработал их рассказы.
Несколько слов о форме книги. Она не совсем обычна и не строго дидактична, ибо я старался не только повествовать о событиях, но и описывать людей. Критики, возможно, скажут, что эта двоякая цель умаляет достоинства серьезного труда. Они, может быть, и правы. Замечу лишь, что в этом отношении я прежде всего старался соблюдать умеренность и беспристрастие в суждениях.
Находясь всего лишь недавно в Англии и поэтому не имея еще возможности свободно писать по-английски, я очень обязан мистеру Вильяму Вэстолу, горячему стороннику революционного движения в России и моему литературному сотруднику, за придание книге ее английской формы. Я сердечно благодарю его за точный и идиоматический перевод.
Степняк кравчинский россия под властью царей
Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский
Россия под властью царей
Было бы слишком опрометчиво попытаться предсказать характер этих событий или предугадать, какая участь уготовлена царской империи. Но в одном не может быть сомнений: в такой огромной стране, как Россия, с населением, составляющим треть населения всей Европы, революционные перемены не могут совершаться без их прямого или косвенного воздействия на другие страны цивилизованного мира.
Этим объясняется все растущий интерес, питаемый повсеместно к России и ее народу, а также к тем тайным силам, которые определяют ее судьбу и воплощают ее будущее.
Но русские писатели, среди которых много талантливых и образованных людей с честным именем, хранят молчание. Они не поднимают свой голос, чтобы рассказать правду о своей порабощенной родине. Причину странной молчаливости нетрудно объяснить. Для подданного царя разоблачить перед всем миром беззакония его правительства так же опасно, как открыто броситься на царскую особу под носом у полиции. Не считая нескольких анонимных статей, едва ли имеющих большое значение, наши лучшие писатели еще ни разу не написали на иностранных языках о русской политике. Одна лишь правительственная партия и ее союзники имели возможность использовать гласность печати в своих интересах. Но вряд ли надо указывать, что их выступления отнюдь не рассчитаны на ознакомление общественного мнения с положением в нашей стране.
Заранее зная, какие факты в книге, вероятно, будут восприняты с особенным недоверием, я, как непреложное правило, избегал преувеличений, стремясь сказать лучше слишком мало, чем слишком много. Это было нетрудно, ибо злодеяния царскою правительства столь безмерны, что смягчать их так же бессмысленно, как вычерпывать кружкой беспредельный океан. Все же даже легкое преувеличение в незначительном вопросе может уменьшить ценность книги или даже свести на нет месяцы добросовестного, упорного труда. Однако я не намерен, да и не желаю показывать царский строй в лучшем свете, чем он того заслуживает. Нисколько. И хотя я не хочу «класть густых теней», но и не собираюсь «смягчать красок». Я рассказываю лишь голую, неприкрашенную правду, но это подлинная правда. Я подошел к выбору фактов с величайшей осторожностью, отбрасывая все, что казалось мне недостаточно обоснованным или не вполне достоверным.
Я не отягощал книгу ненужными справками и примечаниями. То, что я рассказал, возможно, ново для иностранцев, но русским и всем, кто знаком с русской литературой, это хорошо известно.
В первой части книги я, разумеется, не мог особенно широко пользоваться официальными материалами или газетными сведениями. Подцензурная печать лишь изредка открыто сообщает о жестокостях, которым подвергаются политические заключенные, и о беззакониях властей, и то иносказательно, намеками. Главными источниками моей информации были превосходные издания женевской типографии «Народной воли», столь же кропотливо собранные и правдивые, сколь и богатые фактами. Многие приведенные мной случаи почерпнуты из личного опыта или опыта друзей, которым они были так добры поделиться со мной. Я лишь литературно обработал их рассказы.
Несколько слов о форме книги. Она не совсем обычна и не строго дидактична, ибо я старался не только повествовать о событиях, но и описывать людей. Критики, возможно, скажут, что эта двоякая цель умаляет достоинства серьезного труда. Они, может быть, и правы. Замечу лишь, что в этом отношении я прежде всего старался соблюдать умеренность и беспристрастие в суждениях.
Находясь всего лишь недавно в Англии и поэтому не имея еще возможности свободно писать по-английски, я очень обязан мистеру Вильяму Вэстолу, горячему стороннику революционного движения в России и моему литературному сотруднику, за придание книге ее английской формы. Я сердечно благодарю его за точный и идиоматический перевод.
Степняк кравчинский россия под властью царей
Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский
Россия под властью царей
Было бы слишком опрометчиво попытаться предсказать характер этих событий или предугадать, какая участь уготовлена царской империи. Но в одном не может быть сомнений: в такой огромной стране, как Россия, с населением, составляющим треть населения всей Европы, революционные перемены не могут совершаться без их прямого или косвенного воздействия на другие страны цивилизованного мира.
Этим объясняется все растущий интерес, питаемый повсеместно к России и ее народу, а также к тем тайным силам, которые определяют ее судьбу и воплощают ее будущее.
Но русские писатели, среди которых много талантливых и образованных людей с честным именем, хранят молчание. Они не поднимают свой голос, чтобы рассказать правду о своей порабощенной родине. Причину странной молчаливости нетрудно объяснить. Для подданного царя разоблачить перед всем миром беззакония его правительства так же опасно, как открыто броситься на царскую особу под носом у полиции. Не считая нескольких анонимных статей, едва ли имеющих большое значение, наши лучшие писатели еще ни разу не написали на иностранных языках о русской политике. Одна лишь правительственная партия и ее союзники имели возможность использовать гласность печати в своих интересах. Но вряд ли надо указывать, что их выступления отнюдь не рассчитаны на ознакомление общественного мнения с положением в нашей стране.
Заранее зная, какие факты в книге, вероятно, будут восприняты с особенным недоверием, я, как непреложное правило, избегал преувеличений, стремясь сказать лучше слишком мало, чем слишком много. Это было нетрудно, ибо злодеяния царскою правительства столь безмерны, что смягчать их так же бессмысленно, как вычерпывать кружкой беспредельный океан. Все же даже легкое преувеличение в незначительном вопросе может уменьшить ценность книги или даже свести на нет месяцы добросовестного, упорного труда. Однако я не намерен, да и не желаю показывать царский строй в лучшем свете, чем он того заслуживает. Нисколько. И хотя я не хочу «класть густых теней», но и не собираюсь «смягчать красок». Я рассказываю лишь голую, неприкрашенную правду, но это подлинная правда. Я подошел к выбору фактов с величайшей осторожностью, отбрасывая все, что казалось мне недостаточно обоснованным или не вполне достоверным.
Я не отягощал книгу ненужными справками и примечаниями. То, что я рассказал, возможно, ново для иностранцев, но русским и всем, кто знаком с русской литературой, это хорошо известно.
В первой части книги я, разумеется, не мог особенно широко пользоваться официальными материалами или газетными сведениями. Подцензурная печать лишь изредка открыто сообщает о жестокостях, которым подвергаются политические заключенные, и о беззакониях властей, и то иносказательно, намеками. Главными источниками моей информации были превосходные издания женевской типографии «Народной воли», столь же кропотливо собранные и правдивые, сколь и богатые фактами. Многие приведенные мной случаи почерпнуты из личного опыта или опыта друзей, которым они были так добры поделиться со мной. Я лишь литературно обработал их рассказы.
Несколько слов о форме книги. Она не совсем обычна и не строго дидактична, ибо я старался не только повествовать о событиях, но и описывать людей. Критики, возможно, скажут, что эта двоякая цель умаляет достоинства серьезного труда. Они, может быть, и правы. Замечу лишь, что в этом отношении я прежде всего старался соблюдать умеренность и беспристрастие в суждениях.
Находясь всего лишь недавно в Англии и поэтому не имея еще возможности свободно писать по-английски, я очень обязан мистеру Вильяму Вэстолу, горячему стороннику революционного движения в России и моему литературному сотруднику, за придание книге ее английской формы. Я сердечно благодарю его за точный и идиоматический перевод.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Россия под властью царей
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский
Россия под властью царей
Было бы слишком опрометчиво попытаться предсказать характер этих событий или предугадать, какая участь уготовлена царской империи. Но в одном не может быть сомнений: в такой огромной стране, как Россия, с населением, составляющим треть населения всей Европы, революционные перемены не могут совершаться без их прямого или косвенного воздействия на другие страны цивилизованного мира.
Этим объясняется все растущий интерес, питаемый повсеместно к России и ее народу, а также к тем тайным силам, которые определяют ее судьбу и воплощают ее будущее.
Но русские писатели, среди которых много талантливых и образованных людей с честным именем, хранят молчание. Они не поднимают свой голос, чтобы рассказать правду о своей порабощенной родине. Причину странной молчаливости нетрудно объяснить. Для подданного царя разоблачить перед всем миром беззакония его правительства так же опасно, как открыто броситься на царскую особу под носом у полиции. Не считая нескольких анонимных статей, едва ли имеющих большое значение, наши лучшие писатели еще ни разу не написали на иностранных языках о русской политике. Одна лишь правительственная партия и ее союзники имели возможность использовать гласность печати в своих интересах. Но вряд ли надо указывать, что их выступления отнюдь не рассчитаны на ознакомление общественного мнения с положением в нашей стране.
Заранее зная, какие факты в книге, вероятно, будут восприняты с особенным недоверием, я, как непреложное правило, избегал преувеличений, стремясь сказать лучше слишком мало, чем слишком много. Это было нетрудно, ибо злодеяния царскою правительства столь безмерны, что смягчать их так же бессмысленно, как вычерпывать кружкой беспредельный океан. Все же даже легкое преувеличение в незначительном вопросе может уменьшить ценность книги или даже свести на нет месяцы добросовестного, упорного труда. Однако я не намерен, да и не желаю показывать царский строй в лучшем свете, чем он того заслуживает. Нисколько. И хотя я не хочу ‘класть густых теней’, но и не собираюсь ‘смягчать красок’. Я рассказываю лишь голую, неприкрашенную правду, но это подлинная правда. Я подошел к выбору фактов с величайшей осторожностью, отбрасывая все, что казалось мне недостаточно обоснованным или не вполне достоверным.
Я не отягощал книгу ненужными справками и примечаниями. То, что я рассказал, возможно, ново для иностранцев, но русским и всем, кто знаком с русской литературой, это хорошо известно.
В первой части книги я, разумеется, не мог особенно широко пользоваться официальными материалами или газетными сведениями. Подцензурная печать лишь изредка открыто сообщает о жестокостях, которым подвергаются политические заключенные, и о беззакониях властей, и то иносказательно, намеками. Главными источниками моей информации были превосходные издания женевской типографии ‘Народной воли’, столь же кропотливо собранные и правдивые, сколь и богатые фактами. Многие приведенные мной случаи почерпнуты из личного опыта или опыта друзей, которым они были так добры поделиться со мной. Я лишь литературно обработал их рассказы.
Несколько слов о форме книги. Она не совсем обычна и не строго дидактична, ибо я старался не только повествовать о событиях, но и описывать людей. Критики, возможно, скажут, что эта двоякая цель умаляет достоинства серьезного труда. Они, может быть, и правы. Замечу лишь, что в этом отношении я прежде всего старался соблюдать умеренность и беспристрастие в суждениях.
Находясь всего лишь недавно в Англии и поэтому не имея еще возможности свободно писать по- английски, я очень обязан мистеру Вильяму Вэстолу, горячему стороннику революционного движения в России и моему литературному сотруднику, за придание книге ее английской формы. Я сердечно благодарю его за точный и идиоматический перевод.