с чего начать читать довлатова
«Компромисс»… и «Компромиссис». С чего начать чтение Сергея Довлатова
Сергей Довлатов относится к писателям, которые хорошо писали о чем угодно. Прекрасный рассказчик и стилист, он не выдумывал запутанных сюжетов — достаточно собственных жизненных обстоятельств, которые можно пересказать и слегка приукрасить. Произведения Довлатова зачастую разбиты на новеллы, объединенные одной темой: как он сторожил зеков на зоне, или пытался работать журналистом, или просто жил — так или иначе все сводится к жизнеописанию, в котором Довлатов очень хорош.
Вот несколько произведений, с которых стоит начать знакомство с Довлатовым.
«Соло на Ундервуде» / «Соло на IBM»
Не лучшее произведение для старта (скорее уж для финиша), но важное для объяснения Довлатова и его творчества. В какой-то степени «Соло» — основа. Проза Довлатова анекдотична в самом лучшем смысле: она словно соткана из смешных историй. Таковы же Хармс, Зощенко, Чехов — на последнего, как говорил Довлатов, писателю хочется быть похожим больше, чем на любого другого русского классика. Ради анекдотичности Довлатов часто жертвовал достоверностью; все его произведения псевдодокументальны, и их герои из числа реальных людей, бывало, обижались на писателя за это.
«Соло» — записные книжки с теми самыми анекдотами, многие из которых использованы в прозе Довлатова: смешные случаи, диалоги, опечатки в газетах. По большей части это настоящие истории из жизни писателя в СССР («Соло на ундервуде») и в эмиграции («Соло на IBM»). Тут мало что приукрашено, разве что из стилистических нужд. Прямую речь персонажей — будь то сам Довлатов, его родственники, писатели и художники — Довлатов редактировал только исходя из одного принципа, которому был верен во всей прозе: все слова в предложениях начинаются с разных букв.
Найман и Бродский шли по Ленинграду. Дело было ночью.
— Интересно, где здесь Южный Крест? — спросил вдруг Бродский.
Найман сказал:
— Иосиф! Откройте словарь Брокгауза и Ефрона. Найдите там букву А. И поищите там слово «Астрономия».
Бродский ответил:
— Вы тоже откройте словарь на букву А. И поищите там слово «Астроумие».
— У меня есть повесть «Компромисс». Хочу написать продолжение. Только заглавие все еще не придумал.
Бахчанян подсказал:
— «Компромиссис».
«Зона. Записки надзирателя»
В 60-е Довлатов окунулся в жизнь творческой интеллигенции Ленинграда, познакомился с Бродским и другими видными поэтами. А затем вылетел из университета и на три года уехал служить — причем не просто в армию, а охранять исправительную колонию в Коми. Эта служба сыграла свою роль в формировании Довлатова как писателя (Бродский замечал, что он вернулся из армии как «Толстой из Крыма»). Который, правда, в СССР так и не был издан. Подлинник «Зоны» он вывозил из СССР на микропленках через знакомых. В 80-е, приехав в Америку, он опубликует «Зону» одной из первых.
Роман представляет собой 14 новелл о жизни заключенных и надзирателей. Эпизоды чередуются с письмами самого Довлатова к издателю, где он рассказывает о своей текущей жизни — а он на тот момент уже эмигрировал в Америку и не без труда наслаждался свалившейся на него свободой. И у чрезвычайно разных периодов — 60-е в исправительной колонии в Коми и 80-е в США — находятся общие черты. Формально это лагерная проза, но не такая мрачная, как у Шаламова или Солженицына. Конечно, не потому, что написана не от лица заключенного: скорее дело в том, что Довлатов не пытается пугать привычным для лагерных текстов натурализмом, а найти и описать что-то человеческое и хорошее даже в таких тяжелых условиях.
«Компромисс»
12 новелл о работе Довлатова в газете «Советская Эстония» в 70-е годы. Довлатов силен не в сложных сюжетах, но в крутой сегментированной подаче. Здесь каждая новелла выстроена по одному принципу. Сначала — сухая и ничем не примечательная заметка из советской газеты, написанная собственно героем «Компромисса». Потом — основная часть: история ее написания. Например, 50-летие таллинского ипподрома: в газете — пафосный рассказ о советских жокеях и зоотехниках, чествование ветеранов конного спорта. В свою очередь, из основной части новеллы мы узнаем, что ипподром — единственное место в городе, где торгуют в розлив дешевым портвейном. На месте автор знакомится с жокеем, который в итоге сдает ему подставных лошадей и какое-то время приносит нормальные барыши. В таком полуплутовском духе раскрывается дюжина журналистских заданий героя — вроде скучных и безобидных, но процесс их выполнения описывается в самых уморительных деталях. Как и многие тексты Довлатова, «Компромисс» — фиксирование всей абсурдности жизни и творческой работы при советской власти.
«Заповедник»
За пару лет до эмиграции Довлатов успел поработать экскурсоводом в Пушкинском заповеднике в Михайловском, и это также становится материалом для его прозы. Порядком измученный неустроенностью по жизни и алкоголем, по традиции он сам выступает прототипом главного героя повести «Заповедник». Кое-что Довлатов почерпнул и из опыта работы в заповеднике его друга Бродского.
«Заповедник» больше других произведений Довлатова похож на фикшен и вообще представляет собой что-то необычайно цельное для автора, склонного разбивать любое повествование на эпизоды. Герой вынужденно привязан к месту и времени, но ведет он себя все еще по-довлатовски. Он хоть и грустит, но необычайно остроумен, и приехал не только заработать, но и попутно разобраться в себе и в том, что именно пушкинского осталось в этих местах. Из всех текстов Довлатова этот больше всего напрашивается на экранизацию (она существует и я не рекомендую), но лучше — на меланхоличный квест.
— Вы любите Пушкина? — неожиданно спросила она.
Что-то во мне дрогнуло, но я ответил:
— Люблю… «Медного всадника», прозу…
— А стихи?
— Поздние стихи очень люблю.
— А ранние?
— Ранние тоже люблю, — сдался я.
— Тут все живет и дышит Пушкиным, — сказала Галя, — буквально каждая веточка, каждая травинка. Так и ждешь, что он выйдет сейчас из-за поворота… Цилиндр, крылатка, знакомый профиль…
Между тем из-за поворота вышел Леня Гурьянов, бывший университетский стукач.
— Борька, хрен моржовый, — дико заорал он, — ты ли это?!
Я отозвался с неожиданным радушием. Еще один подонок застал меня врасплох. Вечно не успеваю сосредоточиться…
Подробнее об особенностях «Заповедника» и истории его создания можно прочесть здесь.
Книга недели7 книг Довлатова, обязательных к прочтению
Юмористическая и вместе с тем печальная проза
Сергей Довлатов — известный советский журналист и один из самых читаемых русскоязычных писателей конца ХХ века. Его проза не издавалась в СССР, и в 1978 году писатель эмигрировал сначала в Вену, а затем — в США. Именно Довлатов стал вторым автором после Набокова, которого издали в The New Yorker. Алексей Герман-младший снял одноименный фильм, который является первой художественной картиной о жизни писателя. Премьера «Довлатов» совершилась на 68-ом Берлинском кинофестивале, а сама лента получила приз жюри читателей газеты Berliner Morgenpost и «Серебряного медведя». 26 февраля в СМИ объявили, что права для проката фильма на английском языке приобрела компания Netflix, а Alpha Violet заключила сделки по продажам прав на фильм во Франции, Италии, Испании, Португалии и Бразилии.
The Village Казахстан предлагает вспомнить, какие книги Довлатова стоит прочитать перед просмотром фильма.
Чемодан
«Чемодан» — один из знаменитых и знакомых сборников Сергея Довлатова. Автор рассказывает про вещи, у которых есть история. Через странные, нелепые, драматичные и смешные истории вещей из чемодана автор рассказывает свою историю — жизнь советского писателя и журналиста.
Я оглядел пустой чемодан. На дне — Карл Маркс. На крышке — Бродский. А между ними — пропащая, бесценная, единственная жизнь.
Иностранка
Светлая и одновременно грустная книга о человеке, который чувствовал себя чужим, — но эта повесть не только о женщине на чужбине. «Иностранка» — обо всех людях, которые уезжают в поисках лучшей жизни и о разных судьбах — у каждого неповторимый характер, индивидуальный стиль речи, недостатки и достоинства. Книга обязательна к прочтению тем, у кого разбито сердце, но нет желания отчаиваться.
— Почему среди людей гораздо больше мрачных, чем веселых?
— Мрачным легче притворяться.
Ремесло
Автобиографическая повесть состоит из двух частей: жизнь в Советском союзе и в США — без преувеличений и хвастовства. Это наблюдение за жизнью и взаимоотношениями людей. Автор показывает настоящего себя — с проблемами и мыслями. Происходящее в книге можно описать одной из цитат: «Нужно выпить. Нужно выпить. Нужно выпить. А то будут жертвы. Необходимо выпить и мирно разойтись».
Подготовиться к эмиграции невозможно. Невозможно подготовиться к собственному рождению. Невозможно подготовиться к загробной жизни. Можно только смириться.
Филиал
Если говорить о фактах, события книги описывают жизнь работников русской эмигрантской газеты в Нью-Йорке. А внутри — будни и сплетни филиала и, главное, о первой любви и симпатии. Не только к женщине, но и к окружающим: к журналистике, конференции и России.
Однако я страдал и мучился. Ведь каждый из нас есть лишь то, чем себя ощущает. А я ощущал себя глубоко и безнадежно несчастным. Наутро я решил, что буду вести себя по-другому. Я думал: «Женщины не любят тех, кто просит. И по возможности — не спрашивай. Бери, что можешь сам. А если нет, то притворяйся равнодушным».
«Наши» — это сборник из 12 глав с фирменной дерзостью и горькой иронией. Это грустные и веселые истории о родственниках: еврейскому и армянскому деду, дядьям — Леопольду, Михаилу, Роману, и тете Маре с мужем Ароном, двоюродному брату, жене, дочке и, конечно, родителям. Есть даже часть про собачку.
Согласитесь, имя в значительной степени определяет характер и даже биографию человека.
Анатолий почти всегда нахал и забияка.
Борис — склонный к полноте холерик.
Галина — крикливая и вульгарная склочница.
Алексей — слабохарактерный добряк.
В имени Григорий я слышу ноту материального достатка.
В имени Михаил — глухое предвестие ранней трагической смерти. (Вспомните Лермонтова, Кольцова, Булгакова. )
Заповедник
Очередная книга о непризнанном человеке, только теперь фон действий — Пушкинский заповедник. Автор пишет про потерянную интеллигенцию, про пьянство, про любовь, про людей и про жизнь очень ненавязчиво.
Собственно говоря, я даже не знаю, что такое любовь. Критерии отсутствуют полностью. Несчастная любовь — это я еще понимаю. А если все нормально? По-моему, это настораживает. Есть в ощущении нормы какой-то подвох. И все-таки еще страшнее — хаос.
Компромисс
Настоящие behind the scene о журналистских буднях. Сборник разделен на 12 глав: каждая из них начинается с газетной статьи, а дальше описывается, как все было на самом деле. Довлатов показывает, что попадало в газеты и насколько приукрашена и искажена была реальность. Как всегда, неизвестно, где правда, а где вымысел.
В жизни газетчика есть все, чем прекрасна жизнь любого достойного мужчины. Искренность? Газетчик искренне говорит не то, что думает. Творчество? Газетчик без конца творит, выдавая желаемое за действительное. Любовь? Газетчик нежно любит то, что не стоит любви.
Что почитать: список Сергея Довлатова
Список из 30–40 книжек, которые, по-моему, следует прочесть
Сергей Довлатов: какие книги мне нравятся
В одном из писем Тамаре Уржумовой, актрисе Ленинградского ТЮЗа, написанном 1 июля 1963 года, Сергей Довлатов (он в то время служил в охране лагерей под Ленинградом) приводит «список из 30–40 книжек, которые, по-моему, следует прочесть». «Большинство из них Вам, очевидно, знакомы, но это не страшно, — пишет Довлатов девушке. — Вы хоть будете знать, какие книги мне нравятся». Список очень интересен, особенно если учесть, что его составителю на тот момент был всего 21 год.
Начнем с соотечественников:
1. Если не читали, непременно возьмите Герцена, «Былое и думы». Будете удивлены, насколько Герцен был «свой», земной и ясный человек, насколько был умен и благороден. Беллетристику его читать не нужно. Очень разочаровывает.
2. Читайте «Бесы» Достоевского. Лучший прозаик всех времен и народов. Еще прочтите превосходный рассказ его «Чужая жена и муж под кроватью». Очень на Достоевского не похож.
3. «Севастопольские рассказы» и «Казаки» Л. Толстого.
4. Каждый год перечитывайте Куприна. Бунина и Андреева после него можно уже не читать, хотя оба они мастера.
Советской прозы не существует вообще. Но есть отдельные отличные книжки. Их следует прочесть.
1. Весь Алексей Толстой. Особенно ранние рассказы. Их, кажется, называют «волжским циклом».
2. Евгений Замятин. Его очень трудно достать. Расстрелян был в 37 году. Писатель лукавый, поверхностный, очень яркий. Если раздобудете, читайте, но осторожно и внимательно. Весь Замятин сделан на отходах от Достоевского.
3. Елена Гуро. Любимая писательница Мака. Тоже трудно достать. Довольно нудная тетка.
4. Очерки Ларисы Рейснер. Недавно было переиздание. Толстая красная книга. Вам очень понравится. Замечательные очерки о декабристах. Например, о Каховском. Рейснер, между прочим, была возлюбленной Троцкого.
5. Прочтите «Зависть» Олеши. Я не люблю эту книгу, но всем остальным она нравится.
6. Лев Славин «Наследник».
7. Борис Пильняк. Все, что достанете. Скорей всего, не достанете ничего. Тоже расстрелян. (!)
8. Прочтите Тендрякова «За бегущим днем». Любимый писатель Грубина. Эта книга есть в любой заводской библиотеке.
9. Аркадий Аверченко. Лучший советский юморист. Достать почти невозможно. Эмигрировал в 18 году(?).
10. М. Зощенко. Один сильно подточил советскую власть. Иногда пошловат, но очень смешно.
11. Виктор Конецкий. Довольно молодой ленинградец. Есть во всех библиотеках(?).
12. Юрий Казаков. Тоже из молодых. Рассказы у него изящные, чуть жеманные и кокетливые. Есть очень хорошие.
13. Разыщите рассказ Александра Грина «Комендант порта».
(Тамара, я пропускаю такие хрестоматийные книги, как «Тихий Дон», например.)
Теперь коснемся сухой английской прозы. В Англии нет художников, нет композиторов, нет поэтов, но есть отличная проза. Простая, многословная, я бы сказал, деловая проза. Вот, например, типично английская фраза. Из Честертона. Привожу на память, конечно, неточно:
«Покрой серого костюма мистера Монка нес в себе здоровый и бодрый дух английского социального компромисса, всю английскую непогоду с ее дождями и туманами, хотя в этот момент мистер Монк шагал по залитым солнцем холмам Калифорнии».
1. Честертон.
2. Р. Олдингтон. Рассказы и «Смерть героя».
3. Джон Уэйн. «Спеши вниз».
4. Прочтите рассказы Герберта Уэллса. Например, «Волшебная лавка».
Литература Франции прекрасна, как сама Франция. Французская проза иногда вычурна, чуть женственна. Но французы были превосходными стилистами.
1. Перечитайте «Милый друг».
2. Жюль Ренар. «Рыжик». Замечательная книжка. Ренара называли «карманным Мопассаном».
3. Поль Гимар. Современный француз. Яхтсмен и боксер. Написал «Гаврскую улицу».
4. Экзюпери. Я его не люблю, но всем нравится.
5. Жак Кокто. Отличные пьесы. «Бык на крыше» и т. д.
6. Марсель Пруст. Он Вам покажется трудным. Тоже отходы от Достоевского.
7. Перечитывайте Бальзака. Безоговорочно любимый писатель. Гений, попросту говоря. Прочтите «Шагреневую кожу».
Немцев я вообще пропускаю, кроме одного, который не похож на немца. Немцы все философы и толстопузые бюргеры. 
Мне как-то пришлось читать Манна. Я чуть не подох от тоски и ненависти.
Цвейг был хороший немец. Скорей даже француз, а не немец. И еще есть прекрасный современный западно-германский писатель Генрих Бёлль. «. И не сказал ни единого слова», «Дом без хозяина». Есть еще «Бильярд в половине десятого». Но в этой книжке Бёлль зануда и католик. Весь в догмах и проповедях. Ее читать не стоит.
Дальше американцы. В Америке нет литературных традиций. Да и бытовых традиций почти нет. Англичане, например, все дурные привычки превратили в традиции. И называют Англию страной традиций. А вот предшественниками великого американца Хемингуэя можно считать кого угодно, от Эсхила до Стендаля, от Библии до японских трехстиший. Американцы не только создали в литературе культ гангстеризма и женской инфернальности, придумали не только «золотого мальчика», эдакого скрипача и боксера одновременно, эдакого громилу и вместе с тем эстета. Они рассказали о том, что такое по истине мужество, поистине честность, что такое простота, научили верить в удачу, в счастливый случай, верить в дорогу и в самого себя.
Хемингуэй, писатель, которому я верил. Его кодексом была «Честная игра». Всегда и во всем должна вестись честная игра. Мужчина должен быть прост и силен. Хладнокровных и рассудительных женщин он не любил. Все должно быть, как природа велела. Дети должны быть ребячливы, собаки послушны и т. д. Он любил легкую и теплую одежду, умных и чистых животных, сероглазых слабеньких женщин, и сам был широкоплечий человек с круглым кошачьим подбородком. Я Вам о нем напишу специальное письмо. Он был настоящий писатель. Перечитывайте все, им написанное. Особенно «Фиеста», «Смерть после полудня», «Белые слоны», «Убийцы», «В наше время», «Там, где чисто, светло».
2. Был еще Стивен Крейн. Прочтите «Голубой отель». Любимый рассказ Хемингуэя.
3. Читайте Стейнбека. «Жемчужина» и «Зима тревоги нашей».
4. Фолкнер. Есть такой сборник «Семь рассказов». Вот его и прочтите.
5. Есть еще Сароян. Вильям Сароян, американский армянин. Очень мило, но фактура уже не та. Прочтите «Человеческую комедию».
6. Джон Дос-Пассос «Манхэттен». Очень стоящая книга.
Видите, Тамара, получилось идиотское письмо-каталог. Просто Вы уж наверное поняли (по последним правилам «наверное» можно не выделять запятыми), что это мое любимое дело. Еще когда-то очень любил бокс, но повредил ногу и бросил. Если не слежу за собой, начинаю хромать. Вам нравятся хромые? опубликовано econet.ru
Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Подпишитесь на наш ФБ:
10 лучших книг Сергея Довлатова
Сергей Довлатов один из лучших писателей своего времени, которому на Родине не дали раскрыть всех своих талантов. Долгое время Довлатов работал журналистом, совмещая свою страсть с другими профессиями. Он писал рассказы, но журналы отказывались печатать его работы по идеологическим соображениям. Преследования со стороны властей вынудили Сергея Довлатова отправиться в Америку, где и стали издавать его книги.
После развала СССР, российский читатель смог увидеть рассказы и романы Сергея Довлатова и по достоинству оценить его талант. Литературный портал «Букля» собрал 10 самых популярных и скачиваемых книг Сергея Довлатова.
Компромисс
«Компромисс» – сборник из 12 новелл, которые Сергей Довлатов писал в период с 1973 по 1980 годы. Основой рассказов или «компромиссов» послужил личный опыт писателя, который в начале 70-х годов работал журналистом в эстонской газете «Советская Эстония». Впервые книга была опубликована в 1981 году в Нью-Йорке.
Каждая новелла начинается с газетной преамбулы, где автор раскрывает результат работы журналиста, а сам текст рассказа описывает работу журналиста. Так, герой рассказывает о споре с реактором газеты, ставках на скачках, стихотворении, которое не понравилось ЦК партии, узниках фашистских концентрационных лагерей и о многом другом. Все новеллы пропитаны духом неподчинения советской власти.
Чемодан
«Чемодан» – сборник рассказов, опубликованный в 1986 году в американском городе Энн-Арбор. В России книга была издана спустя 5 лет, а в 2013 году Министерство образования РФ включило сборник в список «100 книг», рекомендованных школьникам для самостоятельного чтения.
В центре повествования находится старый чемодан, с которым Довлатов отправился в эмиграцию. После нескольких месяцев скитания герой открывает чемодан и находит там вещи, которые наполнены воспоминаниями. Так, под крышкой чемодана лежит зимняя шапка, вельветовая куртка, поплиновая рубашка, двубортный костюм, полуботинки, офицерский ремень, перчатки и три пары креповых носков. Каждый предмет – это своя неповторимая история из прошлого.
Наши
В 1983 году вышел сборник из 12 рассказов Сергея Довлатова, который получил название «Наши», а одно из рабочих названий звучало, как «Семейный альбом».
Каждая из глав, кроме главы «Полковник говорит – люблю», озаглавлена в честь человека, о котором написана небольшая история. Каждый из этих людей является родственником самого писателя. Все рассказы наполнены светом и добротой. Несколько из рассказов были отдельно опубликованы в американском журнале «The New Yorker», которые принесли Сергею Довлатову известность на чужбине.
Заповедник
«Заповедник» – повесть Сергея Довлатова, опубликованная в 1983 году. Основой для книги стала работа писателя в Пушкинском музее в 1976-1977 годах.
Главный герой – Борис Алиханов, который пытается устроиться летом на работу экскурсоводом в Пушкинский музей в Михайловском. Именно герой раскрывает главную тему, которую писатель заложил в повесть, а именно, тему лишнего человека. Фоном для раскрытия темы становятся величественные и прекрасные пейзажи Пушкинского музея. Несбывшиеся надежды, ловушка окружения, надрывность души человеческой – все это есть в каждой строчке повести. А тонкий юмор автора помогает герою и читателю пройти по минному полю жизни.
Иностранка
Книга «Иностранка» стала первой художественной книгой автора о жизни в Америке. Повесть была опубликована в 1986 году издательством «Russica Publishers».
События разворачиваются в русском районе Нью-Йорка, и хотя повесть о жизни в Америке, но главными персонажами являются русские эмигранты. Здесь есть и владелец фотоателье, который пытается выплатить долги за своё предприятие, и хозяин магазина, который продает местным вологодское масло, и торговец недвижимостью, а также диссидент, ужасно скучающий по карательным органам. В центре повествования становится Маруся, которая вместе со своим сыном обосновалась в «большом яблоке». Она пытается найти работу и устроить личную жизнь. Но выбор спутника оказался довольно странным, что и вызывает жаркие пересуды в эмигрантской среде.
Зона
Повесть «Зона» имеет и дополнительное название, своеобразный заголовок «Записки надзирателя». Книга представляет собой 14 отдельных рассказов, которые в полной мере раскрывают жизнь арестантов и их охранников.
Первые рассказы были написаны ещё в конце 60-х годов, но вместе были собраны и опубликованы только в 1982 году издательством «Эрмитаж» в городе Энн-Арбор.
Каждая история пропитана невероятными чувствами. Но рассказаны они просто, без надрыва и философских поучений. Это история существования людей по разные стороны колючей проволоки. Они рассказаны с жизненным и отрезвляющим юмором. Каждая глава этой книги говорит лишь одно: «Ад – это мы сами».
Филиал
Повесть «Филиал» одна из самых трогательных, грустных и ироничных историй, написанная Сергеем Довлатовым.
Главный герой – журналист Далматов, работающий на радиостанции «Третья волна» в Нью-Йорке. Редакция посылает Далматова в Лос-Анджелес для освещения симпозиума диссидентов. Обычная рабочая поездка обернулась неожиданной встречей. Далматов встречает свою первую любовь. После этой роковой встречи повествование переносится с американских улиц в Ленинград, в далекое прошлое, когда в жизни Далматова появилась прекрасная Тася. Молодость, любовь, страсть, а затем придирки, раздражение и предательство. Главному герою предстоит узнать, смогла ли его первая любовь измениться за прошедшие годы.
Ремесло
«Ремесло» – автобиография Довлатова, разделена на две части, как и жизнь самого писателя. Вся история это противопоставление двух разных миров, но через душу одного человека, который смог принять свою судьбу.
Первая часть – рассказ автора о жизни в Советской России, о том, с каким абсурдом, несправедливостью пришлось столкнуться автору. Довлатов легко рассказывает о работе журналиста, о том, каким он хотел быть, и как редакторы заставляли его ломать суть профессии, чтобы запудривать мозги читателям. О непростой жизни автор говорит с иронией и юмором. Вторая часть повести посвящена жизни в Америке. Сергей Довлатов преодолел Атлантический океан, чтобы начать новую жизнь. За тысячи километров от Родины автор нашел свободу. Он смог делать любимое дело и рассказать о себе всему миру.
Записные книжки
Эту книгу в последние годы можно найти под другими названиями – «Соло на ундервуде» и «Соло на IBM». Кто-то считает, что это основа основ творчества писателя, а кто-то говорит, что эту книгу нужно оставить напоследок.
«Записные книжки» – это сборник цитат, афоризмов, смешных случаев, разных образов, которые автор собирал на протяжении всей жизни. Многие вещи из этой книги встречаются в работах автора. Но перелистывая страницы, читатель попадает в творческую мастерскую Довлатова. Этот сборник дает полное представление о стиле писателя и его неподражаемом таланте.
Блеск и нищета русской литературы
Сергей Довлатов мастерски владел словом. Он писал не только потрясающие рассказы, которые никого не оставляют равнодушными, но и легко писал очерки и рецензии о литературе. В сборник «Блеск и нищета русской литературы» вошли филологические работы автора. Но это не канонические тексты, написанные по законам жанра, а субъективная оценка лучших из лучших. Довлатов писал о Толстом, Пушкине, Кафке, Хемингуэе и других. Он пропускал через себя их творчество, а потом выдавал свою ироничную, но точную оценку.
Этот сборник позволяет узнать автора с другой стороны и тем самым лучше понять Сергея Довлатова и его удивительный талант.