руси есть веселие пити не можем без того жити
Веселие Руси есть пити
Слова киевского князя Владимира Святославовича (ум. 1015 г.), которые он произнес, отвергая для России принятие мусульманской религии.
В летописи «Повесть временных лет» древнерусского летописца Нестора (вторая пол. XI – нач. XII в.) повествуется о том, как киевский князь Владимир Святославович (Владимир Святой) (ум. 1015) выбирал веру для Руси. От принятия мусульманства, которое запрещало употребление вина, он отказался, сказав:
«Руси есть веселие пити, не можем без того быти».
Так князь Владимир выбрал для России православие.
«Владимир, желая казаться другом народа своего, давал ему пиры и сказал Магометанским Болгарам: Руси есть веселие пити.»
✍ Примеры
«Встретили мы Новый год опять у Маменькиных родных с таким, как деды наши говорили, «мочимордием», что оправдали дедовское речение: «Руси есть веселие пити».»
«Что лучше» (1883 г.) – из рассуждений ученика:
«Алкоголь замедляет обмен веществ, способствует отложению жира, веселит сердце человека. На всё сие школа не способна. Ломоносов сказал: «Науки юношей питают, отраду старцам подают». Князь же Владимир неоднократно повторял: «Веселие Руси питие есть». Кому же из них двоих верить? Очевидно — тому, кто старше.»
Мелочи жизни. Портной Гришка :
«Водка для нашего брата пользительна. И сколько ей одних названий: и соколик, и пташечка, и канареечка, и маленькая, и на дорожку, и с дорожки, и посошок, и сиволдай, и сиводрала. Стало быть, разлюбезное дело эта рюмочка, коли всякий ее по-своему приголубливает.»
Не решаемся мы скрыть
Этот знак натуры русской.
Да! «веселье Руси — пить!»»
Веселие Руси есть пити
Веселие Руси есть пити
Из летописи «Повесть временных лет» древнерусского летописца Нестора (вторая пол. XI — нач. XII в.), где повествуется о том, как киевский князь Владимир Святославович, или Владимир Святой (ум. 1015) выбирал веру для Руси. От принятия мусульманства, которое запрещало употребление вина, он отказался: Руси есть веселие пити, не можем без того быти. И потому князь Владимир предпочел православие, поскольку Православная церковь употребление вина не запрещает и даже использует последнее в обряде причастия.
Известно как «историческое» самооправдание всех любителей «выпить и закусить» (шутл.-ирон.).
Смотреть что такое «Веселие Руси есть пити» в других словарях:
Веселие на Руси есть пити — Книжн. Устар. О взгляде русских на хмельные напитки как на нечто веселящее душу. /em> Слова князя Владимира по Начальной летописи Нестора. БМС 1998, 77 … Большой словарь русских поговорок
Руси веселие есть пити — Руси веселіе есть пити. Ср. Чепуха все это, что «Руси есть веселіе пити», вздоръ! На Руси пьютъ только съ горя, или отъ невѣжества, то есть, опять таки съ горя. Такихъ питуховъ, чтобы пили для одного удовольствія или радости, у насъ мало, иль ни… … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона (оригинальная орфография)
Руси есть веселие пити, не может без него быти. — Руси есть веселие пити, не может без него быти. См. РУСЬ РОДИНА … В.И. Даль. Пословицы русского народа
ВЕСЕЛИЕ (ВЕСЕЛЬЕ) — Веселие на Руси есть пити. Книжн. Устар. О взгляде русских на хмельные напитки как на нечто веселящее душу. /em> Слова князя Владимира по Начальной летописи Нестора. БМС 1998, 77 … Большой словарь русских поговорок
веселье Руси — пить — Ср. Водка для нашего брата пользительна. И сколько ей одних названий: и соколик, и пташечка, и канареечка, и маленькая, и на дорожку, и с дорожки, и посошок, и сиволдай, и сиводрала. Стало быть, разлюбезное дело эта рюмочка, коли всякий ее по … Большой толково-фразеологический словарь Михельсона
ЧВАНИТЬСЯ — ЧВАННЫЙ, ЧВАНИТЬСЯ А. Л. Дювернуа в работе «Об историческом наслоении в сл авянском словообразовании» (1867) считал русское слово чванный заимствованным югославянизмом. Оно «. вошло в Россию вместе с югославянской цивилизацией)» и здесь уже… … История слов
веселиѥ — ВЕСЕЛИ|Ѥ (242), ˫А с. 1.Радость, веселье: Медъ въ веселиѥ дано бысть б҃гъмь. а не на пи˫аньство сътворено бысть. Изб 1076, 268 об.; христа бо възлюбиста. вьсѩко веселиѥ мирьскоѥ попьраста. Стих 1156 1163, 74; и призъвавъ митрополита съка||заше… … Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.)
Егоров, Евдоким Алексеевич — (Egorof), сын предыдущего, живет постоянно в Париже и занимается живописью на фарфоре. Под его руководством художники Репин, Поленов, Якоби, Макаров и другие, в бытность свою в Париже, пробовали рисовать на фаянсе. Е.А. Егоров гравировал и… … Большая биографическая энциклопедия
Архив Шеина
Другое
Обо всем, что не вошло в другие разделы.
10 июня 1999 / избранное / Другое
«Руси есть веселие пити, не может без того быти». История одного заблуждения
Слова князя Владимира
Слова князя Владимира знают все, время от времени их произносят, но чаще всего в застольных разговорах, с улыбкой, как анекдот: сам де креститель Руси благословил наше пристрастие к хмельному питию. Такое отношение подкрепляется водочными маркетологами в многочисленных публикациях и аннотациях. Больше всего в этом преуспели производители водки из Мариинска, перефразировав слова князя Владимира: «Веселье Руси есть питиё».
Попытаемся разобраться, в шутку или всерьез говорил эти слова князь Киевский Владимир в «Повести временных лет». Против шутки многое. Летопись вели православные монахи, а с их точки зрения, смех греховен. Слова князя помещены в рассказ о выборе вер, когда легкомыслие противопоказано.
На Руси князь делил трапезу с дружиной. Это был светский обычай, но обязательный, потому что совместное участие в пире скрепляло дружбу князя с воинами, а в тех условиях взаимная симпатия была жизненно необходима. Непременная принадлежность пира — хмельные напитки, но строгий ритуал не допускал пьянства. Исходя из этого и нужно понимать знаменитые слова Владимира. Он оберегал «веселье» — не разгул, а нормальную жизнь. Из летописи очевидно, что пиры и впоследствии остались на Руси важнейшим общественным институтом, причём не только для элиты, но и для «простой чади».
В эпоху московских царей появляется кабак. В народном сознании он выглядит как исчадие зла, некая антицерковь, храм и община умерших при жизни. На борьбу с кабаком благословляется Илья Муромец. Народ не видит в нем ни малейшего нравственного изъяна, хотя он не трезвенник. Чаша в полтора ведра, которую он подымает одной рукой и выпивает одним духом, для него привычна. Разгромив кружала, Илья выкатывает бочки народу. Все пьют и радуются: зло побеждено и порок наказан! Что за притча — разбить кабак и пить за его погибель? Есть ли тут логика? Логика есть, и она одинакова для языческой и православной Руси.
Слова «праздный» и «праздничный» встарь были синонимами. Если речь шла о времени, то имелось в виду «пустое» (от работы) время. Но праздник был не равнозначен праздности, ничегонеделанию. Когда он наступает, трудится душа — и в церкви, и на братовщине. Грех в будни праздновать. Еще худший грех — в праздники работать. Жизнь не хаос, она подчиняется определенному порядку, уставу. У язычников эти функции выполнял глубоко религиозный земледельческий календарь. Исполняя его предписания о буднях и праздниках, о связанных с ними обрядах, человек мог надеяться на благополучие. Он мог рассчитывать и на поддержку мира, на своих односельчан, с которыми работал иногда вместе, но чаще порознь, а праздновали всегда сообща, после трудов праведных «привязывая душу» и веселя сердце. Мудр князь Владимир: «Не может без того быти».
Слова Владимира были сказаны, когда еще не было винокурения и на братчинах пили мёды. Сейчас под словом «мёд» часто понимают бражку, где вместо сахара используется мёд. На самом деле на Руси исстари готовили «питные мёды» по уникальной, характерной только для славян технологии. Это были напитки на основе мёда как главного (по весу) компонента. Хоть мед и содержит большое разнообразие веществ, для сбраживания в нем не хватает кислоты. Поэтому мед всегда распускали (разводили) соком или целой ягодой: малиной, вишней, смородиной без использования воды. Смеси из 2 частей меда и 1 части сока или ягод перебраживали в больших бочках. В процессе брожения их несколько раз переливали, а затем наполняли бочонки, осмаливали и закапывали в землю на длительную выдержку.
Этот процесс назывался мёдоставом, а крепкий хмельной напиток, получающийся в итоге, — ставленным мёдом. Специалист, занимающийся ставленьем мёда, тоже назывался мёдоставом. Существовали три вида ставленных мёдов: простой, хмельный и поддельный. Простой сбраживался самостоятельно, поэтому очень медленно, тогда как в хмельный мёд для ускоренного брожения добавлялся хмель. Если минимальный срок выдержки простого ставленного меда — 8 лет, при этом он расценивался как молодой, сыроватый, а считался созревшим только после 15, к 40 годам, то хмельный мёд после трех лет выдержки считался молодым, а готовым — к 10 годам.
Часто в процессе приготовления (ставления) мёдов использовали пряности. Самыми распространенными были имбирь, гвоздика и корица. Такие мёды называли «поддельными», но не в современном понимании этого слова. И все-таки применение пряностей не было так широко распространено в мёдоставе, как в мёдоварении — технологии, возникшей несколько позже.
Сложный, требующий больших сырьевых затрат мёдостав не мог быть доступным всем. Для массового потребления хмельных напитков на основе мёда уже в конце XI века на Руси стали употреблять варёный или сытный мёд. Технология приготовления такого мёда близка к пиву, была доступна в любом домашнем хозяйстве и называлась мёдоварением. Получающийся в результате напиток был более экономичным по сырью и готовился в течение двух-трех недель, что и послужило причиной его быстрого распространения.
По словам И.И. Кораблева, профессора истории XIX века, «начиная с княжеских хором и кончая простолюдином, в доме каждого хозяина к праздникам и торжественным случаям варился мёд для себя и угощения. Мёды не опьяняли слишком человека, а лишь повышали настроение и увеселяли». Отсутствие мёда у хозяина считалось признаком крайней бедности.
Сытные меды готовились с добавлением воды. Сначала варили сыто: полуторное (1 ч. мёда + 0,5 ч. воды), двойное (1 ч. мёда + 1 ч. воды), тройное (1 ч. мёда + 2 ч. воды) и т.д. Сыто кипятили, закладывая пряности, фрукты, ягоды, иногда овощи, например сельдерей. Когда оно остывало, в него добавляли закваску. По окончании брожения, осветления и отстаивания сытный мёд мог употребляться сразу или после определенной выдержки.
Кипячение разбавленного водой мёда существенно ускоряло брожение и созревание мёда. Сырой мёд, смешанный с соком, не разведенный водой, бродил и вызревал очень медленно за счет высокого содержания сахаров (60 – 80 %) и белковых веществ (до 1,5 %). При разведении и кипячении эти факторы устранялись.
В XVII веке мёдоварение уже становится редким явлением, эпизодически случающимся только в «домашних», богатых усадьбах. В окончательном исчезновении традиции классического мёдостава и мёдоварения виноваты и войны XVII века, и массовые перемещения населения в Петровскую эпоху. Но гибельным для всех видов мёда стало распространение винокурения. Оно вытеснило мёд окончательно и безвозвратно.
В XVIII и XIX века ставленые мёды выделывали только в богатых дворянских поместьях и в царских приказах. На коронации Александра III подавали 300-летние ставленые мёды. В последней четверти XIX века коронационные мёды закладывал в своём имении князь Лев Сергеевич Голицын. Их ставили в дни коронации на будущее. В 1913 году Л.С. Голицын передал в царские подвалы 1948 бутылок ставленых мёдов, среди которых были коронационные мёды Александра III и Николая II. Все они производились на алтайском сырье (Ламан Н.К., Борисова А.Г. Князь Лев Сергеевич Голицын. М.: Наука, 2000. С. 330.).
Медовуха как дрожжевая, квасная или фруктовая бражка с добавлением мёда с настоящим классическим мёдом не имеет ничего общего. Появилось это слово только в конце XIX века, утвердилось при советской власти и в нормативном русском языке не существовало. По существу, медовуха — это механическое разведение относительно небольших количеств мёда в воде с последующим сбраживанием раствора пивными дрожжами.
Веселие руси есть пити.
На стопке написано вязью.
Молва Владимиру князю
Реченье сие приписала.
Молва, как видно, не знала,
Что князь-то водки не ведал:
Он с медом да пивом обедал!
А если уж очень жаждал
(Что было с ним не однажды),
Но не сыскать по анналам,
Чтоб в стельку пьяным лежал он!
И хобби имел он отличное!
Хочу избежать неприличное
«Нормальным совокуплением»
(Не склонен он был к извращениям).
Царя Соломона славу
Он мог бы затмить по праву,
Но у Соломона, знамо,
Лучше была реклама.
А если б он вдрызг напивался
И трупом недвижным валялся,
Как нынешние пропойцы,
Что в сточных канавах покоятся,
Не мог бы и думать даже
Всех жен восемьсот уважить! (2)
Свидетели четко помнят,
Как он, из жениных комнат
Вернувшись в свои палаты
После жены десятой,
(Что он говорил при этом,
Увы, не воспето поэтом,
Но здесь лишь одно подошло бы:
«Веселье Руси есть учеба!»)
Что он говорил при этом,
Забыто ветреным светом,
Забыл об этом сказитель, но
По смыслу так приблизительно:
Ведь прежде чем пир устроить,
Он должен был что-то построить!
Не тем, что пьяный Емеля
Ему приписал с похмелья:
Своею Чертою Засечною
Славу стяжал он вечную!
Он Русь защитил от набегов
Воинственных печенегов! (3)
Трудом добывал он победы!
Познал он лишенья и беды,
Изгнанье, лихие невзгоды!
Длились походы годы!
Что если б случилось такое
В самом разгаре боя?
Не до пиров там было!
(Об этом молва забыла!)
Дел славных свершил он много!
Постиг Единого Бога
И русичам дал религию!
Такую Работу Великую
Не мог запивоха справить!
Владимира надо славить
За то, что свершил он действительно,
А не за стишок сомнительный,
Явно придуманный пьянью
К собственному оправданью!
И был он правитель отличный:
В рот не брал он «Столичной»,
Не брал ни сивухи «Московской»,
Ни горбачовско-смирновской!
Чтоб государством править,
Ясность ума нужна ведь!
Какие грозят напасти,
Когда запивоха у власти!
Не бил он о стол ботинком,
Не пел фальшиво «Калинку»,
Не в лад неуклюже топая
Пред изумленной Европою.
«В Верхах» когда были встречи,
Держал без шпаргалок он речи.
Вдруг взвился Соколом Ясным
И прозван был Солнышком Красным!
(Напомню: в то время «Красное»
Означало «Прекрасное»!)
Мог стать он героем великим,
Когда б не вязал он лыка?!
Великих свершений столько
Не по плечу алкоголику!
Стыдно вам, клика запойная,
Позорить имя достойное
И прятать слабость проклятую
За мнимой его цитатою!
Да станут вашею целью
Иные пути к веселью,
Которые им указаны!
По ним вы идти обязаны!
Увы, и на небе даже
Не знаешь покоя ты, княже,
Глядя с великою грустью
На то, что случилось с Русью.
Не может кормить народ она!
Россия с торгов распродана!
А выручку делят бандиты!
Россия клянчит кредиты!
«Запасы у нас нескончаемы!
Пока еще нефть качаем мы,
Когда же всю нефть пропьем мы,
Снова возьмем заем мы!
А чтобы опохмелиться,
Мы продадим землицу!
Хэлло, господа покупатели!
Ростов и Рязань не желаете ли?
А сколько же пол-литровок
Получим мы с града Петрова?!
Как весело! Вот забава:
Им стала постелью канава!
(Какой-то пьяный придурок
Бросил наземь окурок. )
Что ж, пейте, ребята! Резвитесь,
Покуда не протрезвитесь,
Когда вы для опохмелки
Монеты не сыщете мелкой!
Как весело! Вот так похмелье!
Аж слезы из глаз. от веселья.
Невесело ваше веселье!
И страшным будет похмелье!
Все явственней ваша отсталость!
Недолго вам греться осталось
В лучах угасающей славы
Бывшей супер-державы!
Орда уж маячит в тумане:
Непьющие мусульмане,
Буддисты, конфуцианцы,
Пьющие американцы
Они размножаются резво,
В делах разбираются трезво,
А ваши хмельные извилины
Будут совсем обессилены!
Познаете снова неволю!
Лишь водки оставят вам вволю,
Позволят в канавах валяться
И медленно вырождаться!
* * *
Восстаньте же, витязи трезвые!
«Скочите на ноженьки резвые!» (4)
Ваше время приспело:
Ждет вас Великое Дело!
К вам вопиет Россия:
«Сразите Зеленого Змия!»
Возвысьте свой глас над планетою:
«Не пью! И другим не советую!»
Веселие Руси есть пити
Изучая прошлое, мы начинаем лучше понимать современное; осознавая былое, словно бы заглядываем в грядущее… Таковы благотворные последствия исторических изысканий, но не всегда, увы, потворствуют они историческому оптимизму. Сколько бы ни провозглашалось иной раз во всеуслышание скорое пришествие того блаженного времени, когда «зеленого змия» у нас вообще уже не будет, оказывается, что русскому человеку и в старину нелегко было отказаться от чрезмерного употребления вина.
«Руси есть веселие пити не можем, без того быти…» Эти слова великого князя киевского Владимира Красное Солнышко прозвучали в 986 году отповедью на предложение ему принять магометанскую веру, возбраняющую употребление алкогольных напитков. Не знал тогда князь, что со временем горделивые эти слова выродятся у нас в звукосочетание «пи, пю и бу пи», что в переводе с алкогольно-делириумического означает: «пил, пью и буду пить».
Христианская церковно-учительская литература Древней Руси отнюдь не запрещала употребление вина, но всячески обличала пьянство. «Бойся не вина, а упийства» — говорилось в древнерусском сборнике мудрых изречений под названием «Пчела». «Изборник» 1076 года гласил: «Мед в веселие дан бысть Богом, а не на пиянство сотворен бысть». «Когда вы упьетесь,— говорил в конце XII века белгородский епископ Григорий,— тогда вы блудите и скачете, кричите, поете и пляшете, и в дудки дудите, завидуете, пьете чуть свет, объедаетесь и упиваетесь, блюете и льстите, злопа-мятствуете, гневитесь, бранитесь, хулите и сердитесь, лжете, возноситесь, срамословите и кощунствуете, вопите и ссоритесь, море вам по колено, смеетесь, крадете, бьете, деретесь и празднословите, о смерти не помните, спите много, обвиняете и порицаете, божитесь и укоряете, доносите…»
Подытоживая этот прискорбный перечень совершаемых обычно пьяными людьми греходёяний, епископ Григорий вспомнил их отговорку, бытующую и по сей день: «Тогда только праздник хорош, если на несколько дней мы упьемся…»
Что же предлагали, обличая пьянство, древнерусские попечители народного благочестия? Прежде всего то были их неустанные проповеди трезвого образа жизни, постоянного, как тогда говорили, трезвения. И не только при застольях с возлияниями, но и во всех чреватых излишествами увлечениях. Само же пьянство нещадно высмеивалось во множестве ставших народными пословиц и поговорок, одну из которых — целый рассказ о постепенном воздействии вина на человека — записал впоследствии великий собиратель русской народной мудрости В. И. Даль.
— Первую чашу пить — здраву быть, вторую пить — ум веселить, утроить — ум устроить, четверту пить — неискусну быть, пятую пить — пьяну быть, чара шестая — мысль будет иная, седьмую пить — безумну быть, к осьмой приплети — рук не отвести, за девятую приняться — с места не подняться, а выпить чарок десять — так поневоле взбесят.
Древнерусские поучения против пьянства — это сатирические «Служба кабаку» и «Повесть о бражнике», песня «Непослушливый молодец» и «Повесть о горе-злосчастии»… В XV веке особую известность приобрело на Руси «Слово о высокоумном хмеле и о худоумных пьяницах», кое-какие отрывки из которого и сегодня могут стать душеполезным чтением современных приверженцев «пи, пю и бу пи».
«Тако глаголет хмель к всякому человеку, и к священничьскому чину, и ко князем, и к боляром, и к слугам, и к купцам, и к богатым, и ко убогим, и к женам, старым и младым: «Не осваивайте меня».
Аз семь силен более всех плодов земных,, от корени еемь сильна, от племени велика и многородна. Мати моя сотворена Богом. А имею у себя ноги тонки, а утробу необъядчиву, руки мои держат всю землю, а главу имею у себя высокоумну, а умом еемь неровен, а языком многоглаголив, а очами бессрамен.
Аще кто сдружится со мною, а.имет меня осваивати, первее доспею его блудника и к Богу не молебника, на ^молитву не встанлива, а в ночь не сонлива, не изоспався стонет. Наложу ему печаль на сердце; вставшу ему с похмелия, глава болит, очи света не видят, а ум его не идет ни на что доброе, а ясти не требует, гортань его преецшит, пити хочет, испиет чашу и другую с похмелия и ины многи, и тако напивается по вся дни. Воздвигну в нем похоть плотскую и все помыслы злые и потом ввергну его в большую погибель…
А иже кто не лишится пиянства и злого запойства, сотворю его аки окаянного, горе идол. Идолы бо не могут творити ни добра, ни зла, а пьяный человек вместо добра зло творит.
Аще бы пил в меру, добро бы ему было-. Пьяный человек согрешив не кается, а трезвый согрешив кается и спасен будет. Пьяный человек горее бесного, бесный бо страждет неволею, добудет себе вечную жизнь, а пьяный человек страждет своею _ волею, добудет себе вечную муку. Пришедшие иереи молитву сотворят над бесным и прогонят беса, а над пьяным, аще бо всея земли сошлися бы Попове и молитву бы сотворили, но не прогнати им пьянства, самовольного беса. Сего ради лишимся пьянства. Пьяный человек горее блудного, блудный бо нов месяц блудит, а пьяный напивался по вся дни блудит.
Пьяница приложен есть к свинии. Свиния бо, аще где ни внидет, да рылом потычет. Тако и пьяница, аще в кый двор не впустят, да у тына постоит послушивая, пиют ли в дворе сем. А люди вспрашивает, в котором дворе пьют…
Лепо же нам помянути о сем пьянстве. В сем бо пьянстве содевается нам все злое беззаконие. Се пьянство нам ум погубляет, орудия портит, прибытки теряет. Пьянство князьям землю пусту сотворяет, а люди работы доводит, а простым людям долг содеивает, а хитрым мастерам пьянство отымает ум, не может смыслити дела своего, а простым мастерам, ох, сотворяет и убожие. Зло будет им злое се пьянство. Братию сваживает, а мужа отлучает от своей жены, а жен от мужей своих. Се пьянство ногам болезнь творит, а руки дрожат, зрак очей погибает. Пьянство к церкви не пустит, Богу молиться не хочет, книги чести не дает и во огнь вечный посылает. Пьянство красоту лица изменяет, смех трезвым сотворяет. О ком молва в людях — о пьянице, кому блядня — пьянице, кому сини очи — пьянице, кому ох — пьянице, кому горе — пьянице, кому рано есть и пить — пьянице, кому стенание и трясение — пьянице…
Ох, увы, пьянства сего злого бежим, братие, обычая злого пьянства, нелепого запойства. А се слышите, братие, апостола Павла, глаголюща к Тимофею: «Чадо Тимофее, к тому не пий воды, но мало вина приемли. Да будет телу здравие, а душе спасение». Аминь.
До поры до времени древнерусские люди пили только мед, пиво и брагу, не зная, что арабские народы еще в древнейшие времена открыли секрет винокурения и приготовления водки. Но в первой половине XVI века она уже настолько известна на Руси, что Иван Грозный, возвратившись из похода на Казань, запрещает ее продажу в Москве. Правда, для себя и для своих опричников он впоследствии даже возводит на Балчуге собый дом, названный на татарский манер кабаком, но обо всем, что там творилось, как, впрочем, и о том, что представляли собой вообще все царские кружала и питейные дома, нашим читателям, думается, будет интереснее узнать из книги историка И. Г. Прыжова « История кабаков в России в связи с историей русского народа». Ныне готовится переиздание этого вышедшего в 1868 году в Петербурге фундаментального исследования…
Последствия распространения на Руси питейных заведений оказались трагическими. «У великорусского народа,— писал Пры-жов,— мало-помалу сложилось новое правило жизни, что не пить — так и на свете не жить. Но, испивая да испивая, не могли не заметить,.что подчас и водка не помогает, и, ухмыляясь на свою судьбу, прибавляли: «Пьем как люди, а за что Бог нас милует — не знаем…» Появлению «Истории кабаков в России…» предшествовало обнародование статистических данных о смертности россиян от опоя. Оказалось, что в 1885 году от пьянства в стране умерли 1423 человека, годом позже—1535, в 1857 году—1774, а в 1859-м — 1713… Если в 1552 году в России был только один кабак, то теперь их здесь было уже 87 388, а накануне издания книги Прыжова число их перевалило за полмиллиона. Спаивание народа стало делом государственной важности.
…В декабре 1909 года Л. Н. Толстой писал из Ясной Поляны: «Чем больше я вижу зло, происходящее от пьянства (а вижу я это зло в ужасающих размерах), и чем чаще мне приходится говорить об этом зле с страдающими от него, тем больше я убеждаюсь, что спасение от него преимущественно, если не исключительно, в сознании людей губительности — не для тела, а для души — этого греха. Избавится от него человек не тогда, когда он будет лишен возможности пить, а тогда, когда не станет пить, хотя бы перед ним в его комнате стояло бы вино и он слышал его запах и ему стоило бы только протянуть руку. А это будет только тогда, когда человек будет считать благо духовное выше блага телесного…»