римский корсаков шахерезада история создания
Римский корсаков шахерезада история создания
Н.А. Римский-Корсаков «Шехеразада» (Шахерезада)
Симфоническая сюита Н. Римского-Корсакова «Шехеразада» венчает собой список прекрасных произведений середины и конца XIX века, опирающихся на восточную тематику. Среди них и « Хованщина» Мусоргского, « Руслан и Людмила » Глинки, и « Князь Игорь » Бородина, и еще множество камерно-вокальных и симфонических сочинений. В этот период русских композиторов особенно привлекали мотивы загадочного Востока, и они охотно включали их в свои творения. Но Римский-Корсаков смог наиболее глубоко прочувствовать эту тематику, и воплотить ее тончайшие нюансы в своей сюите.
Историю создания «Шехеразады» Римского-Корсакова, содержание произведения и множество интересных фактов читайте на нашей странице.
История создания
В письмах близкому другу Глазунову Николай Андреевич Римский-Корсаков признавался, что задумка оркестровой сюиты по мотивам сказки «1000 и 1 ночь» родилась у него уже давно, однако он надумал приступить к ней только в 1888 году. В это время композитор вместе со своими родными находился в имении близкого товарища под Петербургом. По словам автора, первые такты давались ему с большим трудом, но вскоре у него стало получаться примерно то, что он задумывал. Это не могло не радовать Николая Андреевича, чья сочинительская деятельность в последнее время отошла на второй план.
В 80-е годы Римский-Корсаков занял позицию одного из самых авторитетных и востребованных музыкальных деятелей. На его плечах лежала и работа профессора консерватории, и участие в управлении Придворной певческой капеллой, и сотрудничество с издателем М.П. Беляевым. К тому же он не мог оставить без внимания незаконченные произведения многих своих друзей-музыкантов, и брался их дописывать.
Впервые на суд публики «Шехерезада» была представлена в октябре 1888 года на первом Русском симфоническом концерте. Дирижировал оркестром сам композитор.
Интересные факты
Содержание
Сюита состоит из четырех частей, представляющих собой вполне законченные отдельные эпизоды, но объединенные некоторыми лейтмотивами. Например, тема султана Шахриара, как ее принято называть, представлена резкими грозными унисонами медных духовых и струнных инструментов. Тема Шехерезады, напротив, озвучена солирующей скрипкой с сопровождением арфы – она чарует и завораживает, заставляя прислушиваться к восточным звуковым хитросплетениям. Обе темы будут видоизменяться по ходу сюжета, но останутся узнаваемы даже в конце, когда сердце Шахриара смягчится вместе со струнными, перешедшими на пианиссимо.
В основе третьей части, носящей название «Царевич и царевна», лежат две темы, характеризующие главных героев повествования. Одна из них, тема Царевича, более лиричная, мелодичная, вторая дополняет ее игривыми интонациями с затейливым ритмическим рисунком. Темы развиваются, сплетаются друг с другом, приобретая новые яркие краски, однако в один момент их прерывает тема Шехерезады в исполнении скрипки-соло.
Часть четвертая, именуемая композитором «Багдадский праздник. Море. Корабль разбивается о скалу с медным всадником» включает сочетание почти всех основных тем сюиты из предыдущих частей. Здесь они причудливо переплетаются, наполняются новыми оттенками, и создают картину неистового веселья. Праздник сменяется морской бурей, в изображении которой Римский-Корсаков достиг совершенства. В заключении появляется тема Шахриара, но она явно уж не такая резкая и суровая, как в начале – грозный султан все же поддался чарам прекрасной Шахерезады.
Использование музыки в кинематографе
Великолепное подражание Римского-Корсакова восточным мотивам по сей день остается одним из великих музыкальных произведений, которое берут в качестве основной темы режиссеры кинематографа. Практически везде она звучит вполне уместно, придавая фильму или отдельному эпизоду глубину и некую недосказанность.
Список фильмов, в которых можно услышать отрывки «Шехерезады»:
Понравилась страница? Поделитесь с друзьями:
Николай Андреевич Римский-Корсаков «Шехеразада»
Как устроена «Шахерезада» в постановке Алексея Мирошниченко
Одноактный балет на музыку симфонической сюиты «Шехеразада» Николая Римского-Корсакова был поставлен в Пермском театре оперы и балета в 2019 году. В основе сюжета — история Фарах Пехлеви, ныне здравствующей бывшей императрицы Ирана.
Главная героиня
Дочь обедневшего дворянина, Фарах Диба родилась 14 октября 1938 года. После окончания школы и лицея в Тегеране, она поступила в Парижскую специальную архитектурную школу по стипендии иранского шаха. В 1959 году в числе других студентов-стипендиатов из Ирана Фарах была представлена главе государства шаху Мохаммеду-Резе Пехлеви на приеме в иранском посольстве в Париже. Шах был очарован девушкой, а спустя несколько месяцев было объявлено об их помолвке. Вскоре они поженились. В 1967 году Фарах, единственная из трех жен шаха, была коронована в качестве шахбану (императрицы) впервые со времен арабского вторжения в VII веке.
По известности шахбану Фарах Пехлеви не уступала королеве Великобритании Елизавете II, по популярности — первой леди США Жаклин Кеннеди. Фарах Пехлеви была реальной политической фигурой, строила школы и библиотеки, занималась борьбой с проказой, отстаивала права женщин, поддерживала традиционную культуру и современное искусство, развивала городскую среду.
Во время исламской революции 1979 года Фарах Пехлеви вместе с супругом и детьми была вынуждена бежать из Ирана и больше никогда туда не возвращалась. В настоящее время она живет в основном во Франции и США.
Музыка балета
Вацлав Нижинский в балете «Шехеразада». 1910 год Library of Congress
Симфоническая сюита — это жанр инструметальной музыки, в которой свободно располагаются несколько частей или пьес, обединенных единым замыслом. Римский-Корсаков считал ритм главнее мелодии и гармонии, и, несмотря на то что он не написал ни одного балета, его музыка очень танцевальна. Именно это качество его симфонической сюиты распознал Сергей Дягилев, когда в 1910 году привез хореографическую версию «Шехеразады» в Париж. Премьера «Шехеразады» с хореографией Михаила Фокина и сценографией Льва Бакста состоялась в 1910 году в рамках Русских сезонов с большим успехом.
Либретто
Пролог. 2019 год
Идет подготовка к выставке, посвященной персидской истории и культуре. Для торжественного открытия экспозиции прибывает императрица Фарах. Среди экспонатов есть предметы, связанные и с ее личной историей. Одно за другим в памяти Ее Величества возникают воспоминания.
Часть I. Персеполь, 1971 год
К празднованию персидской монархии в Персеполе выстроен роскошный «Золотой город» из шатров. В «Палатке чести» Их Императорские Величества шах и императрица Ирана готовятся встречать гостей для проведения государственного приема — возможно, самого пышного из имевших место в новейшей истории — с участием глав государств и правительств со всего света. Финалом торжеств становится театрализованный военный парад. Постепенно все растворяется и исчезает. Императрица листает альбом с фотографиями и продолжает вспоминать.
Часть II. Париж — Тегеран, 1959 год
Специальная архитектурная школа в Париже. Здесь учится и Фарах Диба.
Как и многие другие иранские студенты, она получает государственную стипендию, поэтому приглашена на прием в посольство Ирана во Франции. На приеме шах вежлив со всеми, но особенно с юной Фарах: она произвела на него сильное впечатление. Вскоре разносится весть о помолвке шаха и Фарах, затем следует свадьба.
Часть III. Тегеран, 1959–1967 годы
Мохаммед и Фарах наедине. Вот уже семь лет они вместе, и за это время, проведенное в единомыслии и любви, молодая жена шаха оправдала все ожидания и обрела популярность у иранского народа.
Шах Мохаммед-Реза решает короновать супругу и предлагает ей стать императрицей (шахбану). Фарах принимает предложение и возлагает на себя ответственность служения народу. Все готово к коронации.
Часть IV. Иран, годы
Популярность императрицы Фарах продолжает расти. Красивая, умная, образованная, владеющая несколькими языками, она стала душой народа, настоящим примером, достойным подражания. Все время своего правления августейшая чета находится в центре яркого, радостного, разноликого народного вихря.
Эпилог. 2019 год
Императрица Фарах в задумчивости. Сопровождающие сообщают ей о начале церемонии. Она открывает выставку, перерезая ленту.
Римский корсаков шахерезада история создания
Состав оркестра: 2 флейты, 2 флейты-пикколо, 2 гобоя, английский рожок, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, треугольник, бубен, малый барабан, тарелки, большой барабан, тамтам, арфа, струнные.
История создания
«В середине зимы (1887—1888 годов. — Л. М.), среди работ над «Кн[язем] Игорем» и прочим у меня возникла мысль об оркестровой пьесе на сюжет некоторых эпизодов из «Шехеразады». » — читаем в «Летописи» Римского-Корсакова. Лето 1888 года композитор с семьей проводил в Нежговицах — имении своего знакомого в Лужском уезде Петербургской губернии. Оттуда он писал Глазунову: «Я задумал выполнить во что бы то ни стало затеянную давно оркестровую сюиту на «1001 ночь»; припомнил все, что у меня было, и заставил себя заняться. Сначала шло туго, но потом пошло довольно скоро и, во всяком случае, хотя бы и призрачно, но наполнило мою скудную музыкальную жизнь».
Нерадостный тон письма вызван тем, что 80-е годы были для композитора трудным временем. Росла семья, которую нужно было содержать. Чрезвычайное количество различных обязанностей — профессура в консерватории, исполнение должности помощника управляющего Придворной певческой капеллой, участие в издательском деле М.П. Беляева, в концертах РМО, редактирование музыки ушедших из жизни друзей — все это почти не оставляло ни времени, ни душевных сил для творчества. Тем не менее, именно в эти годы им создаются прекрасные произведения, в том числе «Шехеразада», которая стала одной из вершин симфонического творчества композитора. На автографе партитуры сохранились даты написания каждой из четырех частей сюиты: в конце первой части — 4 июля 1888 года, Нежговицы. В конце второй — 11 июля, в конце третьей — 16 июля, в конце всей партитуры — 26 июля. Таким образом, все произведение было написано менее, чем за месяц.
Римский-Корсаков в основу сюиты, посвященной В. Стасову, положил некоторые из арабских сказок сборника «1001 ночь», широко распространенных в разных (как в полном, так и в сокращенных и адаптированных) изданиях. Этот сборник — памятник средневековой арабской литературы, источники которого восходят к персидским сказаниям IX века, окончательно сложился в XV веке, а с XVII века довольно широко распространился на Востоке в списках. В 1704—1717 годах появился его первый перевод на французский язык А. Галла- на. На русский язык перевод с французского издания впервые был осуществлен в 1763—1777 годах. Таким образом, русским читателям уже более ста лет были широко известны сказки, основанные на индийском, иранском и арабском фольклоре, объединенные образом грозного Шахриара и его мудрой жены, дочери султанского визиря Шехеразады.
Партитуре композитор предпослал программу, составленную им самим по началу сборника: «Султан Шахриар, убежденный в коварстве и неверности женщин, дал зарок казнить каждую из своих жен после первой ночи; но султанша Шехеразада спасла свою жизнь тем, что сумела занять его сказками, рассказывая их ему в продолжение 1001 ночи так, что, побуждаемый любопытством, Шахриар постоянно откладывал ее казнь и наконец совершенно оставил свое намерение.
Много чудес рассказывала ему Шехеразада, приводя стихи поэтов и слова песен, вплетая сказку в сказку и рассказ в рассказ».
Первоначально композитор дал название каждой части: «Море и Синдбадов корабль», «Фантастический рассказ царевича Календера», «Царевич и царевна», «Багдадский праздник. Море. Корабль разбивается о скалу с медным всадником. Заключение», однако нигде не дал указаний, к каким именно сказкам отсылаются слушатели. Впоследствии он решил снять эти дополнительные разъяснения к программе: «Нежелательное для меня искание слишком определенной программы в сочинении моем заставило меня впоследствии, при первом издании, уничтожить даже и те намеки на нее (программу. — Л. М), каковые имелись в названиях перед каждой частью. » Следуя пожеланию композитора, исследователи его творчества никогда не занимались уточнениями программы по сказкам «1001 ночи». По свидетельству самого авторитетного исследователя творчества композитора А. Соловцова, «остается неясным, какие же именно эпизоды прославленного издания арабских сказок вдохновили Римского-Корсакова и как, в каких музыкальных образах воплощены они в сюите. Римский-Корсаков вполне обоснованно подчеркивает. что в основу «Шехеразады» легли «отдельные, не связанные друг с другом» эпизоды. Действительно, картины, выбранные Римским-Корсаковым, не объединены общим сюжетом, это не повествование о каком-либо из героев «Тысячи и одной ночи».
Первое исполнение «Шехеразады» состоялось в Петербурге 22 октября (3 ноября) 1888 года в первом из Русских симфонических концертов, состоявшемся в Дворянском собрании под управлением автора.
Музыка
Пролог сюиты открывается могучими и грозными унисонами, рисующими, как принято считать,образ Шахриара. После мягких тихих аккордов духовых инструментов вступает прихотливая мелодия скрипки соло, поддержанная лишь отдельными арпеджиато арфы. Это — прекрасная Шехеразада. Отзвучала скрипка, и на фоне мерного фигурационного движения у виолончелей, у скрипок снова появляется начальная тема. Но теперь она спокойна, величава и рисует не грозного султана, а безбрежные морские просторы, непревзойденным певцом которых был автор — моряк, совершивший кругосветное плавание и как никто из композиторов умевший воплощать образы водной стихии. Вторая тема, звучащая в аккордовом изложении духовых, на миг (всего четыре такта) прерывает мерное движение накатывающихся волн. Нежное соло флейты выдержано в том же движении. Это плавно скользит по волнам корабль Синдбада-морехода. Постепенно поднимается волнение. Вот уже грозно бушует стихия. Сплетаются ранее звучавшие темы, тревожными становятся фигурации струнных. Картину бури дополняют возгласы духовых, полные отчаяния. Но буря стихает. Повторяется первый раздел части (реприза). В ее заключении тема моря звучит спокойно и ласково.
Вторую часть начинает тема Шехеразады, вслед за которой солирующий фагот исполняет прихотливую восточного склада мелодию, богато орнаментированную, развивающуюся вариационно в тембрах других инструментов. Это рассказ о восточных чудесах, все более взволнованный и увлекающий. Центральный раздел рисует события, о которых повествует рассказчик. Разворачивается картина битвы, в которой основная тема — бывшая тема султана, теперь потерявшая связь с первоначальным образом. Ритмически острый возглас тромбонов, интонационно сходный с ней, — тема битвы. Батальный эпизод прерывается развернутой каденцией кларнета. С пронзительным свистом высоких деревянных инструментов, звучание которых перекрывает флейта-пикколо, начинается следующий эпизод: проносится сказочная птица Рух. Повторяется картина битвы, а в заключительном разделе тему царевича Календера прерывают каденции. «Кажется, будто слушатели не могут сдержать волнения и горячо обсуждают описываемые события» (А. Соловцов).
Третья часть в спокойном темпе Andantino quasi allegretto имеет две основные темы: Царевича — лирическую, плавную, танцевального склада с простыми гармониями на выдержанном органном пункте, с внезапно вторгающимися гаммо- образными пассажами, — и Царевны, сходную с первой интонационно, но более оживленную, кокетливую, с характерным сопровождением малого барабана, выбивающего прихотливые ритмические фигуры. Эти темы повторяются, варьируются, обогащаются новыми оркестровыми красками. Развитие прерывает тема Шехеразады, исполняемая скрипкой соло, но и далее продолжается ее рассказ о Царевиче и Царевне, который завершается угасанием звучности и нежным арпеджиато струнных.
Четвертая часть — самая продолжительная и богатая различными образами. Ее вступление — первая тема Пролога, которая здесь вновь меняет свое значение. Это уже не грозный Шахриар и не морские просторы, а радостный сигнал к началу праздника. После генеральной паузы звучит его последний мотив. Снова генеральная пауза. И капризная, усложненная каденция Шехеразады у солирующей скрипки не в одноголосии, как ранее, а в двухголосии, с аккордами в заключении. Еще более бурно, неистово вступает первая тема. Теперь она звучит более длительно, развернуто. Второе проведение темы Шехеразады также становится более возбужденным (в трех- и четырехголосных аккордах солирующей скрипки). А далее на остинатном ритме разворачивается картина праздника с различными сменяющими одна другую темами. В общее движение вплетаются и ранее звучавшие темы: мотив из рассказа Календера, мелодия Царевны, воинственный возглас сцены битвы — как будто знакомые персонажи мелькают среди веселящейся толпы. Внезапно, на кульминации праздника, меняется картина: начинается буря. Еще более грозно, чем в первой части, вздымаются волны. Взвиваются и ниспадают пассажи арф, хроматические гаммы у высоких деревянных. Звучит тема битвы из второй части. Мощный, фортиссимо, аккорд медных духовых, поддержанный гулким звучанием тамтама, рисует момент, когда корабль разбивается о скалу. Успокаивается движение волн, все постепенно затихает. Задумчиво и спокойно исполняет каденцию Шехеразады скрипка. На пианиссимо у струнных проходит некогда грозная, а теперь смягчившаяся тема Шахриара. И завершает сюиту, возникшая уже не полностью, а отзвуками, постепенно растворяясь в верхнем регистре, тема прекрасной султанши.
Римский корсаков шахерезада история создания
Сценарист А. Бенуа, балетмейстер М. Фокин, художник Л. Бакст, дирижер Н. Черепнин.
Премьера состоялась 4 июня 1910 года в рамках «Русского сезона», Париж.
Действующие лица:
Действие происходит на Востоке в сказочные времена.
История создания
«В середине зимы (1887—1888 года. — Л. М.), среди работ над «Кн[язем] Игорем» и прочим у меня возникла мысль об оркестровой пьесе на сюжет некоторых эпизодов из «Шехеразады». » — читаем в «Летописи» Римского-Корсакова. Лето 1888 года композитор с семьей проводил в Нежговицах — имении своего знакомого в Лужском уезде Петербургской губернии. Оттуда он писал Глазунову: «Я задумал выполнить во что бы то ни стало затеянную давно оркестровую сюиту на «1001 ночь»; припомнил все, что у меня было, и заставил себя заняться. Сначала шло туго, но потом пошло довольно скоро и, во всяком случае, хотя бы и призрачно, но наполнило мою скудную музыкальную жизнь».
Нерадостный тон письма был вызван тем, что 1880-е годы стали для композитора трудным временем. Росла семья, которую нужно было содержать. Чрезвычайное количество различных обязанностей — профессура в консерватории, исполнение должности помощника управляющего Придворной певческой капеллой, участие в издательском деле М. П. Беляева, в концертах РМО, редактирование музыки ушедших из жизни друзей — почти не оставляло ни времени, ни душевных сил для творчества. Тем не менее, именно в эти годы Римским-Корсаковым были написаны прекрасные произведения, в том числе и «Шехеразада», которой суждено было стать одной из вершин симфонического творчества композитора. На автографе партитуры сохранились даты написания каждой из четырех частей сюиты: в конце первой части — 4 июля 1888 г. Нежговицы. В конце второй — 11 июля, в конце третьей — 16 июля, в конце всей партитуры — 26 июля.
В основу сюиты, посвященной В. Стасову, Римский-Корсаков положил некоторые из широко распространенных арабских сказок сборника «1001 ночь». Этот сборник — памятник средневековой арабской литературы, исток которого восходит к персидским сказаниям IX века — окончательно сложился в XV веке, а с XVII века довольно широко распространился на Востоке. В 1704—1717 годах появился первый перевод сборника на французский язык А. Галлана. Русский перевод с французского впервые был осуществлен в 1763—1777 годах. Таким образом, русским читателям уже более ста лет были широко известны сказки, основанные на индийском, иранском и арабском фольклоре, объединенные образом грозного Шахриара и его мудрой жены Шехеразады.
Следуя пожеланию композитора, исследователи его творчества никогда не занимались уточнениями программы. По свидетельству самого авторитетного исследователя творчества композитора А. Соловцова, «. остается неясным, какие же именно эпизоды прославленного издания арабских сказок вдохновили Римского-Корсакова и как, в каких музыкальных образах воплощены они в сюите. Римский-Корсаков вполне обоснованно подчеркивает что в основу «Шехеразады» легли «отдельные, не связанные друг с другом» эпизоды Действительно, картины, выбранные Римским-Корсаковым, не объединены общим сюжетом и не являются повествованием о каком-либо из героев «Тысячи и одной ночи».
В 1910 году, готовя второй Русский сезон в Париже, Сергей Дягилев решил воспользоваться «Шехеразадой» для постановки балета Михаилом Фокиным (1880—1942), уже ярко проявившим себя на протяжении нескольких лет и ставшим постоянным хореографом Русских сезонов. Либретто создавалось совместно Александром Бенуа (1870—1960), художником, критиком, одним из лидеров «Мира искусства», Дягилевым и Фокиным. Однако на афише спектакля, премьера которого состоялась 4 июня 1910 года в парижской Grand Opera, автором либретто был назван Бакст, художник спектакля. Это вызвало возмущение Бенуа, но на его упреки Дягилев ответил просто: «Надо было дать что-нибудь Баксту. У тебя «Павильон Армиды», а у него пусть будет «Шехеразада»».
Балет в блестящем исполнении дягилевской труппы имел колоссальный успех. Его хореография была основана на сложных движениях нескольких групп танцоров, в которые вплетались индивидуальные па. В кульминации — сцене оргии — все группы соединялись в одну, внезапно останавливались, а затем движение резко ускорялось, «словно для того, чтобы распутать это сплетение человеческих тел», — вспоминал один из помощников Дягилева. Роль Зобеиды, предназначавшаяся для Иды Рубинштейн, внешность которой удивительно подходила для воплощения роковых восточных красавиц, отличалась минимальными движениями. Все складывалось из отдельных поз, жестов, поворотов головы. Роль Золотого раба исполнял Нижинский — уникальный танцор, отличавшийся удивительной гибкостью, высочайшим прыжком, во время которого он словно парил в воздухе. По словам Фокина, Нижинский «напоминал первобытного дикаря. всеми своими движениями. Это — полуживотное-получеловек, похожий то на кошку, мягко перепрыгивающую громадное расстояние, то на жеребца с раздутыми ноздрями, полного энергии и от избытка силы перебирающего ногами на месте». Бенуа также оставил свое впечатление: «полукошка-полузмея, дьявольски проворный, женоподобный и в то же время страшный». Марсель Пруст, побывавший на премьере, сказал: «Я никогда не видел ничего более прекрасного».
В последующие годы предпринимались и другие попытки балетного воплощения этой музыки, как в четырех картинах (Москва, балетмейстеры Л. Жуков, позднее В. Бурмейстер), так и в четырех актах (Ленинград, балетмейстер Н. Анисимова). В разных вариантах, поставленная разными балетмейстерами «Шехеразада» шла во многих городах СССР, однако подлинной классикой жанра осталась первая постановка Фокина, которая периодически возобновляется на разных сценах.
Сюжет
В шахском гареме Зобеида пытается умилостивить мужа. Но Шахриар мрачен: приехавший к нему брат Земан, правитель Персии, уверяет, что жены шаха неверны. Зобеида вновь пытается смягчить сердце повелителя, но он непреступен и бросает вокруг подозрительные взгляды. Танец трех альмей не в силах отвлечь Шахриара от тяжких дум. Он объявляет, что отправляется на охоту. Зобеида умоляет его остаться, но шах со свитой удаляется. Обитательницы гарема упрашивают главного евнуха впустить в гарем их любовников — негров. Внезапно вернувшийся Шахриар застает жен, развлекающихся с любовниками. Его янычары кривыми саблями режут жен и рабов. Зобеида молит оставить ей жизнь, но, получив отказ, убивает себя. В наступившей тишине рыдает шах.
Музыка
В «Шехеразаде» проявились лучшие качества творчества Римского-Корсакова: яркая характеристичность образов, блестящее владение всем разнообразием оркестровых красок, точность и выверенность формы.
Первая часть с ее могучими и грозными унисонами, прихотливой мелодией скрипки соло и образами водной стихии — увертюра спектакля.
Вторая часть с восточного склада мелодиями, развернутой каденцией кларнета, звучит в начале балета. Четвертая часть (третья выпущена) — самая продолжительная, с капризной, усложненной каденцией, бурными, неистовыми пассажами, воинственными возгласами и грозными звучаниями из второй части — основа сцены расправы. Но все постепенно затихает. Задумчиво и спокойно исполняет каденцию скрипка. На пианиссимо у струнных проходит смягчившаяся тема Шахриара. В последний раз отзвуками, постепенно растворяясь в верхнем регистре, завершает сюиту прихотливая скрипичная тема.
Руководитель «Русских сезонов» в Париже Сергей Дягилев, большой поклонник творчества Римского-Корсакова, предложил «Шехеразаду» как музыкальную основу одноименного балета. Было решено не связывать себя с морской тематикой, а остановиться на «предисловии» к сказкам 1001 ночи, в котором повествуется о том, почему Шахриар разуверился в верности женщин. Со свойственной ему решительностью Дягилев предложил не использовать в спектакле третью часть сюиты, а первой заменить отсутствующую увертюру. Тем самым впервые в балетном спектакле использовали не только не предназначенную для этого музыку, но и «цитировали» ее выборочно. В наше время подобные и еще более решительные манипуляции регулируются лишь авторским правом, действующим не более 70 лет со дня смерти композитора.
Кощунственно ли это? Или художественный успех постановки оправдывает подобную практику? И запретив ее, мы лишились бы «Серенады» Баланчина и многих удачных спектаклей Бежара, Пети, Ноймайера, Эйфмана. Не правильнее ли признать, что истинная музыка всегда многозначна, всегда «говорит» о большем, чем думал композитор, и потому дает возможность для разнообразнейших фантазий хореографа. Забегая вперед, напомним, что, уже после успешной постановки балета «Шехеразады» в Париже, вольное обращение с партитурой вызвало публичный протест вдовы композитора. Дягилев оправдывался, упирая на безусловный успех балета, в том числе и в глазах композиторов Дебюсси, Равеля и Дюка.
Лев Бакст не только создал великолепные декорации и костюмы, но вначале выступил и как сценарист нового балета. Затем более подробно ход действия разработал более опытный в этом вопросе Александр Бенуа. Его работу также, безусловно, корректировал хореограф Михаил Фокин, но это входило в его обязанности. Все это привело к конфликту, когда, выпуская афишу, Дягилев указал, что «Шехеразада» — балет Льва Бакста. Дело в том, что по традиции, идущей из XIX века, автором балета называли не композитора, не балетмейстера, а именно либреттиста. Так, например, балет «Жизель» значился как сочинение господ Готье и Сен-Жоржа. Когда-то это было обусловлено тем, что музыку могли поменять по желанию балерины, хореография вообще не фиксировалась, и лишь написанное либретто было чем-то вроде документа. Бенуа смертельно обиделся на Дягилева и решил (в первый, но не в последний раз) порвать с ним. И сегодня в энциклопедиях сценаристом «Шехеразады» называются разные лица, но, видимо, игнорировать детальный вклад Бенуа в этот процесс было бы несправедливо.
Тем более, что в «Шехеразаде» сценография перевешивает едва ли все остальное. Даже обиженный Бенуа восторженно писал по свежим впечатлениям: «Баксту, действительно, принадлежит честь создания „Шехеразады» как зрелища, и зрелища изумительного, я бы сказал — невиданного. Когда вздымается занавес на этом грандиозном зеленом „алькове», то сразу вступаешь в мир особых ощущений, тех самых, которые вызываются чтением арабских сказок. Один изумрудный тон этих покровов, занавесок, стен, трона, одна эта голубая ночь, что струится сквозь решетчатые окна из душного гаремного сада, эти ворохи расшитых подушек и матрасов, и среди этой грандиозно-интимной обстановки эти полунагие танцовщицы, что тешат султана своими гибкими, строго симметричными движениями — все это чарует сразу и абсолютно. Кажется, точно со сцены несутся пряно-чувственные ароматы, и душу наполняет тревога, ибо знаешь, что здесь, вслед за пиром, за безумно сладкими видениями, должны политься потоки алой крови».
Главные партии на премьере исполнили — Ида Рубинштейн (Зобеида), Вацлав Нижинский (Раб), Алексей Булгаков (Шахриар). В развитии действия многое решалось пантомимно. Фокинская пантомима была построена на действенных и эмоциональных жестах. Так в важнейшем эпизоде финала Шахезман мрачно подходил к трупу убитого любовника Зобеиды, ногой толкал тело и рукой указывал на него Шахриару. Побоище было сочинено изобретательно, каждый эпизод «казни» проработан отдельно, каждый артист старался исполнить свою маленькую партию с наибольшим эффектом.
Об исполнителях главных партий Фокин вспоминал: «Большой силы впечатления Рубинштейн добивалась самыми экономными, минимальными средствами. Все выражалось одной позой, одним жестом, одним поворотом головы. Зато все было точно вычерчено, нарисовано. Каждая линия продумана и прочувствована. Нижинский был великолепен в роли серого негра. Ни по цвету кожи, ни по движениям он не был похож на настоящего чернокожего. Это — полуживотное, получеловек, напоминающий то кошку, мягко перепрыгивающую громадное расстояние, то жеребца с раздутыми ноздрями, полного энергии, от избытка силы перебирающего ногами на месте. Создавая эту роль и видя в ней маленького Нижинского рядом с очень высокой Рубинштейн, я почувствовал, что он был бы смешон, если бы старался быть мужчиной. Движения маленького зверька почувствовалось мне здесь более на месте. Величие главной любимой жены шаха, красота удлиненных линий Рубинштейн и полных достоинства поз только увеличивались от этого контраста».
В одежде Вацлава Нижинского доминировали шаровары цвета звонкого золота, поэтому нередко его роль иногда называют Золотым Рабом. Роль Зобеиды для Иды Рубинштейн была второй и последней в труппе Дягилева. Облик этой удивительной женщины знаком ныне каждому культурному человеку по знаменитому портрету Валентина Серова. Высокая, худощавая, угловатая и нестандартно красивая артистка не имела специального хореографического образования.
Частные уроки Фокина позволили этой выдающейся артистке создать не только незабываемые образы Клеопатры и Зобеиды, но впоследствии возглавить собственную труппу.
Фокинскую «Шехеразаду» упрекали в умалении роли танца в развитии сюжета, а имеющийся танец — в живописной иллюстративности в ущерб выразительности. Думается, что расширение хореографического красноречия у Зобеиды и ее «гостей» нарушало бы симпатии авторов балета Бенуа и Дягилева к обманутому благородному мужу. Ибо в балете героями всегда являются персонажи танцующие, а пантомимные фигуры заведомо проигрывают им в глазах зрителей. Впрочем, когда главные партии перешли к Михаилу Фокину и его супруге Вере Фокиной, хореограф сочинил десятиминутный дуэт на музыку «забытой» третьей части сюиты Римского-Корсакова. Здесь на первый план выступала уже не низменная страсть, а все оправдывающая любовь. Известно, что Дягилев активно сопротивлялся этому нарушению концепции всего спектакля.
Бессменный режиссер труппы Сергей Григорьев свидетельствовал: «В „Шехеразаде» Дягилев достиг цели, о которой когда-то мечтал Новер, сказавший: „Если бы только художник, музыкант и хореограф могли творить в согласии, какие чудеса они показали бы зрителю». Не представляется возможным описать прием этого балета зрителями. Требовалось время, чтобы публика успокоилась».
«Шехеразада» довольно долго входила в репертуар труппы Дягилева. Затем перекочевала в другие театры. Редко этот делал сам Фокин, чаще его бывшие сотрудники, указывая источником его хореографию. В России до революции такой постановке мешали авторские права дягилевского балета. В советское время подневольные балетоведы заклеймили фокинский балет, как зрелище «эротических спазм и конвульсий», как «буржуазно-эстетскую безделушку». На музыку сюиты Римского-Корсакова другие балетмейстеры не без успеха ставили свои балеты. Так, в ленинградском Малом оперном театре балет Нины Анисимовой (1950) был исполнен 142 раза.
И лишь в 1994 году в Мариинском театре состоялась реконструкция балета Фокина—Бакста. Возможно, работу балетмейстеров Андриса Лиепы и Изабель Фокиной, художников Анны и Алексея Нежных следовало бы назвать фантазией на заданную тему, впрочем, и сам термин «реконструкция» весьма многозначен. И все же увидеть на сцене ослепительную роскошь декорации «Шехеразады» по эскизам Льва Бакста, увидеть в движении костюмы, которыми приходилось любоваться лишь в альбомах, было весьма привлекательно. Почти все балерины и ведущие танцовщики с энтузиазмом исполняли и исполняют роли Зобеиды и ее Раба. Особенно запомнился дуэт льда и пламени московской гостьи Илзе Лиепы и Фаруха Рузиматова. По этой постановке, но без участия артистов Мариинского театра, Андрис Лиепа снял фильм-балет.
А. Деген, И. Ступников
На фото: балет «Шехеразада» в Мариинском театре / Н. Разина