раб для ног истории
«Здравствуйте, я буду вашим рабом»
Моя русская подруга, живущая в Берлине, сейчас активно ищет новую комнату. Система простая: видишь объявление, пишешь хозяину квартиры, получаешь согласие или «извините, ещё один кандидат написал мне раньше вас», «мне очень жаль, но предложение больше не актуально» или «русскую девушку не возьму из принципа» (так многие подумают, но написать не решатся).
Так вот, написала она одному мужчине, который сдает комнату в WG – это такая комфортная немецкая коммуналка. По его словам, в одной из комнат квартиры уже живет одна женщина, в другой – он. Нужно найти жильца в третью комнату, и пускай это будет тоже женщина. Ну вот так ему захотелось. Он попросил подругу прислать ссылку на страничку в «Фейсбуке». После этого думал дня два, а потом прислал письмо, в котором признался, что ищет, кхэм, не простую сожительницу. Итак, вот краткий пересказ его письма.
«Добрый день. Меня зовут Даниэль. И да, у нас есть свободная комната для вас. Перед тем, как окончательно договориться, хотелось бы предупредить вас, что у меня есть одна особенность. Я – очень покорный. Сабмиссив, другими словами.
Вероятно, вам в голову сейчас пришли пугающие мысли, но не подумайте ничего плохого. Я не урод, не ношу странную одежду и прочее. Я, наоборот, до тоски обычный. Люблю путешествовать, люблю жизнь. Наша коммуналка — тоже абсолютно обычное место, где вы, я очень надеюсь, будете прекрасно проводить время. Просто для женщин, живущих здесь, есть особый бонус: они главные, и им положено держать рабов. И да, я – как раз такой вот раб.
Проще говоря: раб служит, ходит за покупками, выполняет домашнюю работу, может что-то починить или заштукатурить, быть верным шофером – в зависимости от пожеланий моей Госпожи. Вы можете спросить: зачем это мне? Ничего особенного, мне просто нравится быть покорным. Я не фрик и не притворяюсь, я просто люблю так жить».
При этом Даниэль подчеркивает: секса ему не нужно. Ну то есть быть рабом для него – это не с кляпом во рту ползать на четвереньках, иногда визжа от пошлепываний. Он реально хочет прислуживать женщинам. И в магазин за свой счет ходить. И удовольствие от этого получать!
И я подумала: вот дурак, езжал бы в Россию. Там бы его в два счета до оргазма довели. Вообще, без шуток – это ж мечта каждой русской бабы!
Наша бы ногой в каблучке дверь его коммуналки-то открыла, сумку походную на стол поставила, все свои лучшие вещи сняла, шпица гавкающего на него натравила, села на дойче-диван и деловито так: «Даня, — сказала бы, – значит, вот эти вот твои «Керхеры» и путцен-средства сейчас убираем, с этого дня ты всё щеточкой зубной чистить будешь. Чисти-чисти, — потом обратилась бы к шпицу. – Боня, фас! – псина вцепился бы в его немецкую задницу, а тот издал стон наслаждения. — Пельмешечки мне российские будешь ручками лепить и «Пусть говорят» со мной вместе смотреть, а то я по родине скучаю. А потом айфон купишь и маму мою в гости пригласишь. По-о-о-о-нял?»
Серьезно, только представьте себе: на работе – завал, коллеги выбесили, погода – дрянь, годы идут… И вдруг домой приходишь – а там раб. Молчит и ничего не просит. Он же недостоин. А ты такая ходишь тудэма-сюдэма: то невкусно приготовил, это не туда поставил, пахнет от тебя как-то не так, и вообще ты мерзкий. А учитывая то, что раб этот немец, можно и вовсе разгуляться. Портрет Сталина, патефон с собой приперла, в котелок сухарей сушеных наложила – и сиди-смотри, как он глазки от удовольствия закатывает, пока тебе ножки массирует. На фоне фотообоев с березками.
Красота, короче! Не понимаю, почему подружка так и не согласилась.
Госпожа Марта и Бой
Раб: сглотнул слёзы. – бой, осмелился уйти на долго не спросив разрешения Госпожи.
— И всё? Строго спросила пристально глядя в глаза.
Ощутил сосание под ложечкой, знал, что такой приказ Госпожи не сулит ему ничего хорошего. Не смел, ослушаться и покорно повёз свою Госпожу к выходу из зала, затем по коридору, дойдя до двери кабинета. Именно там происходили наказания раба. Именно эта комната вызывала у раба многочисленные воспоминания, повергающие его в дрожь. Но сейчас он снова должен был войти в эту комнату, и он знал, что ему не избежать этого, как и того, что его там ждёт.
— Открой дверь. Велела ему придерживаясь за голову.
Послушно открыл дверь. В это время Госпожа крепко держала его за волосы. В следующий момент переступил порог комнаты, неся на своих плечах Госпожу.
— На колени. Последовал строгий приказ, подкреплённый ещё одним ударом хлыстика. Осторожно опустился на колени, и Госпожа сошла с его плеч.
— Чувствуешь? – усмехнулась, сейчас почувствуешь ещё лучше. Натянула шнур вверх, и бой инстинктивно потянулся за ним, поскольку зубья зажима ещё сильнее впились в его кожу внутри носа. Но тут же резко натянулся шнур, привязанный к его «шарикам» Исторгнув новый стон.
— Ну, почувствовал по-настоящему теперь? – усмехнулась. Я думаю, в таком положении тебе будет затруднительно заснуть, и ты сможешь детально продумать своё поведение и понять, в чём была твоя провинность. Привязала шнур, идущий от крокодильчика, к одной из верхних перекладин шведской лестницы, также туго натянув его. Теперь был растянут так, что он никак не мог найти безболезненное положение.
Когда пытался ослабить натяжение шнура на «шариках» и смещался вниз, натягивался шнур от зажима в ноздрях, причиняя сильную боль. А когда он тянулся вверх, пытаясь ослабить боль в ноздрях, натягивался шнур на «шариках», также, не добавляя комфорта.
Остался один. Тщетно пытался найти положение, которое хоть немного облегчило бы муки. Каждый раз, когда старался облегчить одну боль, тут же, как раскалённым металлом врезалась другая. Пытался кричать, но из-за плотно забитого кляпом и замотанного скотчем рта выходило лишь глухое мычание, не слышное даже в соседней комнате. Связанные руки затекли и тоже сильно болели.
Не знал, когда придёт Мадам Марта. Стоял лицом к стенке и не мог видеть то, что происходило за его спиной. А если бы для него это было возможно, он бы увидел, что дверь в комнату после ухода осталась чуть приоткрытой. И в оставшуюся между дверью и косяком щель Я время от времени внимательно наблюдала за своим наказанным и ожидающим ещё более сурового наказания невольником.
Забота о нём была для Меня не менее важной, чем возможность и желание жестоко наказывать его и наслаждение от этого наказания. Поэтому, незаметно для боя наблюдаю за ним. Испытывала двойственные чувства. С одной стороны наслаждалась его мучениями, а с другой стороны внимательно следила за тем, чтобы не перегнуть палку. И не причинить своему бою непоправимого вреда.
— Но и в этом тоже, перебила его Госпожа, А что ещё ты понял? Понял то, ответил, что осмелился задать Мадам вопрос, который, не может понравиться.
— Хорошо, сказала, и Я постараюсь, чтобы это наказание не было мягким. Но это будет немного позже. А сейчас…. Отстегнула шнуры, привязанные к его ноздрям и яичкам и мучительно растягивающие его вверх и вниз. Вырвался вздох облегчения.
— Не слишком радуйся, посоветовала бою, скоро тебя ждёт нечто ещё более впечатляющее. Затем развязала ему руки. Словно сотни маленьких иголочек впились в освобождённые до предела затёкшие руки. Но ноги остались связанными. На четвереньки, приказала бою. Опустился на четвереньки к её ногам. Села ему на спину. Пожалуй, тебе не помешает немного размяться, усмехнулась и стегнула его хлыстиком по голому заду. Ну-ка, кружок по комнате!
Со связанными ногами стал пытаться ползти по полу, везя на себе свою строгую Госпожу. Мог двигаться лишь очень медленно. И это не оставалось безнаказанным. Энергично подгоняла его весьма чувствительными ударами хлыстика по голым бёдрам и ягодицам. Быстрее, быстрее. Пошевеливайся, лентяй. Покорно преодолевал сантиметры пути.
Сделав на своём бое круг по комнате. и дав таким образом размяться после долгого пребывания в связанном состоянии, решила, что можно переходить к основному наказанию. Встав со своего импровизированного коня, велела ему подняться на ноги.
«Это кобра», – подумал. За длительное время общения с Мадам Мартой он уже знал некоторые классические приёмы связывания. Мышцы натянулись как струны, и он почувствовал ломящую боль в заломленных и изощрённо связанных руках. Стон вырвался из груди.
— Потерпи, потерпи, ласково улыбнулась и потрепала его по щеке, скоро Я закончу, и у тебя будет возможность по достоинству оценить моё искусство. Начал мелко дрожать, предчувствовал, что до окончания работы ждут новые испытания. А самые серьёзные испытания ждут его потом. И предчувствие не обмануло преданного и покорного боя. Если до сих пор внимание было сосредоточено в основном на задней части его тела, то теперь дошла очередь до передней. Ближе к стенке…
Встал вплотную к стенке, прижавшись голым животом к перекладинам. Взяла ещё два куска верёвки. Вскочив на перекладину лестницы, продела верёвку под поднятый вверх правый локоть. Другой конец она обернула вокруг вертикальной стойки лестницы над одной из перекладин. И туго натянув, привязала. Затем то же самое проделала с левым его локтем. Теперь локти были привязаны к верхним частям лестницы, и всё его тело подтянулось вверх. После этого продела ещё одну верёвку под импровизированный пояс, охватывающий грудь, и, притянув за концы тело вплотную к лестнице, привязала к одной из перекладин. Таким образом, бой оказался привязанным к лестнице не только сверху, но и в середине.
Очередь была за низом. И Я не замедлила. Несколько витков прочной верёвки обернулись вокруг средней части верёвочной восьмёрки, стягивающей колени, и вокруг ближайшей к коленям перекладины лестницы. Резкое натяжение, и колени оказываются плотно притянутыми к перекладине. Затем точно так же оказались притянутыми к нижней перекладине лестницы его щиколотки. Теперь был прочно и неподвижно зафиксирован, а тыльная часть – спина, ягодицы, ляжки были полностью открытыми. После этого вновь плотно заткнула ему кляпом рот и замотала скотчем.
Понял, что грядущее наказание неотвратимо, и его уже ничто не спасёт. Дрожу от страха, и по спине и ягодицам пробегают мурашки, будто они уже заранее ощущают на себе удары кнута.
После этих слов Госпожа отошла на некоторое расстояние. Она не торопится начинать порку, а некоторое время с интересом смотрит на трепещущее голое тело своего раба. И в душе будто бы предвкушает предстоящее удовольствие и хочет его растянуть как можно дольше. И в самом деле, зачем торопиться? Вот ведь он раб, здесь, крепко связан, и никуда ему не деться. Заодно пусть и он подольше помучается – ведь недаром говорят, что страх наказания бывает страшнее самого наказания.
– Порисуем немного на спинке, – сказала Госпожа, – потом вернёмся на попочку. Её мы ни в коем случае не будем обделять.
И раб забился в своих путах, когда на его спину один за другим опустилось сразу три удара подряд. Один по талии, другой по рёбрам, третий выше лопаток.
– Сколько ударов уже было? – спросила Госпожа.
Раб знал, что было уже десять ударов, но ответить не мог. Госпожа сделала это за него.
– Мне кажется, что было восемь, – сказала она.
– Мммм! Мммм! – пытался завопить раб. Он конечно же хотел поправить свою Госпожу, сказать ей, что было уже десять ударов. Но увы, и это было не в его силах.
– Вот, – провозгласила Госпожа, – теперь десять ударов.
На самом деле раб знал, что было уже тринадцать. Но возразить он ничего не мог. И он понял, что не осмелился бы возражать, даже если бы у него не был заткнут рот. Он мог только стонать и хрипеть. И очередной глухой стон вырвался у него, когда кнут со свистом дважды опоясал его талию, сначала с одной стороны, потом с другой. Слёзы потекли из его глаз, а из оставленных кнутом рубцов потекла кровь, которая заструилась по ногам раба, стекая на пол.
– Это будет на память, и Мне и тебе, – сказала она.
– Ну что ж, пожалуй с тебя достаточно, – произнесла она затем с интонацией некоторого сожаления. Она с удовольствием порола бы раба и дальше, но справедливо опасалась, что наслаждение для неё и польза для раба может превратиться в проблемы для неё и вред для него.
Когда раб был наконец отвязан от шведской стенки, он простёрся у ног Госпожи и со слезами начал покрывать пол поцелуями. Неизъяснимая благодарность своей Госпоже за наказание, раскаяние в своём проступке, страстное желание больше не повторять его, как и других проступков, желание ещё более раствориться в воле ласковой, но строгой Госпожи переполнило его. А поцелуй, который он запечатлел на милостиво протянутой ему ножке Повелительницы, наполнил его душу счастьем, сравниться с которым не могло ничто в этом мире.
Содомский узник. глава 15-16. Строго 18+++
Трагедия. История основанная на реальных событиях и уже была ранее
опубликована мной с согласия ЛГ, так же, под псевдонимом на другом лит.ресурсе.
из новой серии рассказов: «на дне»
P.S. Просьба: слабонервным не читать…
Целый год продолжались регулярные издевательства. Затем, Эльвира решила, что на этом можно неплохо зарабатывать. Так появилось бессчетное количество моральных уродов, которые в чём-то даже превосходили фантазии Эльвиры. Клиенты могли востребовать Макса в любое время суток, это не возбранялось. Появился даже прайс-лист с расценками, в которых оговаривались цены на различные издевательства.
Пять лет спустя с начала своего рабского существования, у Максима состоялся разговор с Эльвирой. Он просил отпустить его, но на эту просьбу она отреагировала совершенно неожиданно. Эльвира показала Максиму один из роликов, записанных во время оргии клиентов с его участием. Насладившись истерической реакцией Максима, она заявила, что этот ролик станет достоянием широкой публики в Интернете, а так же, в первую очередь, ролик получит его мама и его родная школа. В очередной раз Эльвира растоптала его человеческое достоинство, доказывая, что он давно превратился в ничтожество, но это было сказано и ради сохранения хорошо поставленного «бизнеса». По всему, Эльвира имела «высокое покровительство» и хороший доход, имея такого безропотного и бесправного раба.
Так незаметно, год за годом прошло двенадцать лет. Не имея возможности распоряжаться собственной жизнью, Максим потерялся во времени, ибо для него жизнь уже ничего более не стоила. Смел ли он мечтать о свободе, если это было равноценно тому, что добровольно накинуть себе петлю на шею. Расстаться с ним стареющая госпожа не желала, и уничтожила бы его любым доступным способом.
Но некоторую свободу Максим всё же получил: Эльвира смилостивилась и позволила ему обзавестись компьютером, а так же, позволялось теперь недолго гулять по городу в определённых местах. Этой свободы вполне хватило для того, чтобы найти в сети психолога, чтобы донести воочию эту страшную историю.
К моменту нашей встречи, Максимом, видимо, было принято некое решение. Выговорившись, он поблагодарил за время, потраченное на его последнюю исповедь, от какой-либо помощи отказался…
LiveInternetLiveInternet
—Подписка по e-mail
—Поиск по дневнику
—Постоянные читатели
—Статистика
«Краткий трактат для поклоняющихся женским ногам и доминирующим женщинам «
Подошвы. Язык должен быть абсолютно плоским, максимально расширен. Движения должны быть протяжны и неторопливы, от пальцев к пятке.
Подъем. Должен быть облизан отдельно.
Пятка. Рот нужно оставлять максимально широко открытым и зубы полностью закрывать губами. Язык должен быть расслаблен. Пятку следует аккуратно всасывать, сопрово ждая свои действия нежным, круговым облизыванием.
Пальцы ноги. Они должны быть полностью облизаны плоским языком медленными движе ниями в течение нескольких минут. Каждый палец ноги должен быть нежно, но плотно захвачен губами, зубы должны быть тщательно закрыты. Сначала начинается медленное всасывание, постепенно сила всасывания должна нарастать. Язык действует с жестким давлением, применяемым к основанию каждого пальца ноги. Наконец, все пять пальцев ноги должны быть тщательно приняты в рот и изящно высосаны языком, действие которого чрезвычайно быстро поперек всех оснований пальцев ноги.
Человеческая скамеечка для ног. Раб связан, находится под стулом, только его голова и шея высовываются. Хозяйка может ставить ножки на лицо или грудь раба, отки- дываться на стул для беседы, разговора по телефону, общения, чтения, просмотра телевизора и т.д. Если Госпожа желает, она может приказать, чтобы язык раба постоянно облизывал и массировал любую часть ее ног или пальцев ноги. Такие приказы Госпожа отдает не голосом, а лишь небольшим движением своих ног. Поскольку положе- ние раба неизменно в течение нескольких часов, Госпожа может не стесняться вставать и проявлять внимание к любому другому предмету, зная, что когда она вернется, раб будет на месте, а его язык в готовом положении.
Человеческий Ковер. Этот вариант особенно полезен, когда Госпожи собираются вечером вместе для разговоров или развлечений. Несколько рабов связываются, как бы в непрерывный ковер, создавая уголок для отдыха в комнате. Очевидно, чем большее рабов и чем более плотно они связаны, тем лучше.
Наказания. В случае плохого исполнения рабом своих обязанностей Госпожа может заставить раба облизывать обувь, в которой она пришла с улицы, до блеска, подошвы и каблуки. Если она пришла домой в плохом настроении, она может прямо в прихожей заставить раба вылизать свою обувь до блеска. Если раб плохо массирует ножки или плохо исполняет роль подставки или грелки, то тогда Госпожа, изящно раздвинув пальцы ноги, схваты- вает нос раба между большим пальцем ноги и вторым пальцем ноги, легко зажимает ноздри, а ступней закрывает рот. Агония лишенного дыхания раба принесет Госпоже утонченное наслаждение власти над его жизнью. Дав рабу немножко подышать, Госпожа опя- ть лишает его возможности дышать. Данное наказание навсегда отучит раба плохо исполнять свои обязанности. При этом раб должен смотреть непосредственно в глаза своей Госпоже и доверять ее божественной мудрости и власти. В качестве наказания Госпожа может топтать раба в туфлях с высокими острыми каблуками. Вес Госпожи играет большую роль в зависимости от того, босиком она или в туфлях. Положив раба ничком, Госпожа наступает каблучками на ладони раба. Затем она переходит по рукам на спину и оставляет следы от каблучков на его коже. Перевернув раба, Госпожа топ- чет ему грудь, живот, промежность и жалобные мольбы раба о пощаде услаждают слух Госпожи. Особенно приятно будет Госпоже, стоя одной ножкой на груди раба, вторую поставить на лицо, при этом поместив каблук ему в рот и наблюдать мычание и несостоявшиеся попытки о пощаде. Также приятно будет Госпоже, придавив одной ножкой penis раба, вторую поставив на живот, переносить вес тела с одной ноги на другую, и наблюдать корчи тела раба и слышать мольбы о пощаде.
Поощрение. Госпожа может поощрить послушного раба, а также раба после строгого наказания (метод кнута и пряника). Для этого Госпожа босой ножкой или в туфельке нежно и плавно поглаживает penis раба, пока тот не достигнет оргазма. После этого опять заставляет его вылизать дочиста свою ножку или туфельки.
Тогда раб будет принадлежать Госпоже вечно.
Госпожа поневоле или раб на халяву (СИ), стр. 1
Смирнова Ирина, Джейд Девлин
Госпожа поневоле или раб на халяву
Денек сегодня выдался тот еще. С утра не завелась машина, потом я битых два часа торчала в офисе выставочной компании, дожидаясь своего агента. Потом позвонил Димка, у которого, как обычно, внезапно и буквально на один день выставили хорошие камни. Пришлось срочно менять планы, прощаться с мечтами о пироге и новой книжке под чаёк и мчаться на другой конец города.
Камни действительно стоили того, чтобы за ними побегать. И цена у них была соответствующей. От Димки я вышла в растрепанных чувствах. Покупка грела душу и провоцировала нетерпеливую дрожь в пальцах, воображение уже рисовало эскизы будущих работ. И, одновременно, то же самое воображение трясло пустым кошельком, сиротливо гремящим остатками мелочи. Новые сапоги накрылись, традиционный скидочный шоппинг с девчонками — тоже. Пока не оплатят последний заказ, включаю режим жесткой экономии. Ничего, потерплю недельку, а там будет сразу большая сумма, с лихвой перекрывающая мои скромные запросы. Если Димке опять не привезут чего-нибудь… редкого.
Экономия началась сразу за Димкиным порогом. Вместо того чтобы вызвать такси и с комфортом помечтать всю обратную дорогу о будущих шедеврах, я крепко замерзла на остановке. Потом прокатилась на маршрутке-самоубийце, весело игнорировавшей не только ПДД, но и остальные физические законы. И, наконец, нырнула в метро.
Естественно, я опять забыла про первое число нового месяца, и пришлось полчаса толкаться в очереди. Переполненные вагоны и две пересадки не прибавили мне настроения, и к дому я подбегала уставшая, голодная и злая, как контролерша в час пик.
— Девушка! Девушка, одну минуточку! — плавающая перед мысленным взором чашка горячего чаю мигнула и пропала, сменившись крайне подозрительным субъектом, преградившим мне путь к подъездной двери.
Высокий, толстый, лысоватый мужчина со слегка безумным взглядом темных глаз, одетый в раздражающем меня стиле — спортивные штаны, кожаная куртка нараспашку выставляет на всеобщий обзор слегка замызганную, когда-то белую футболку, плотно обтягивающую огромное пузо. На ногах у странного типа были кожаные сапоги, совершенно новые, начищенные, блестящие… и они очень не гармонировали со всем остальным образом.
Я на какое-то время впала в ступор, изучая этот странный диссонирующий элемент одежды. А мужик, не теряя времени, перешел в наступление:
— Девушка, всего минуточку! У меня только пара вопросиков, не откажите в любезности!
Тип стоял так, что просто шмыгнуть мимо него в подъезд не было никакой возможности. Только если отпихнуть с дороги. Я, конечно, зла, но не настолько, чтобы вступать в драку со странными персонажами на пороге собственного дома. К тому же мужик все больше смахивал на любимого клиента городской психиатрички. Так что драться и спорить я не рискнула. Кивнула и уставилась вопросительно.
Тип воодушевился. Поправил воротник куртки, поддернул уходящий в густые кусты палисадника поводок. Я и не заметила сначала, что тип с собакой. Наличие животины меня почему-то немного успокоило. Конченному психу ведь не доверили бы выгуливать пса, верно?
— Девушка… А скажите… Если бы вам продали молодого красивого раба, что бы вы с ним сделали?
Я пару раз моргнула. Вопрос ошарашил не на шутку. Точно, псих… И внезапно я снова обозлилась. Бл…! Ночь на дворе, холод собачий, я есть хочу, а тут психи прохода не дают!
Типус же, не дождавшись ответа, шагнул ближе, «завлекательно» улыбаясь и продолжая свою бредовую рекламную компанию:
— Девушка! Ну, представьте, молоденького, гладенького, и в полную вашу власть! Делайте что хотите! Вот что бы вы хотели с ним сотворить первым делом?
— Годится! — неизвестно чему обрадовался маньяк, и не думая уступать дорогу. — Девушка, а у вас монетки не найдется? Любой, самой мелкой? — видимо, мое состояние очень четко проступило на лице, потому что он поторопился уточнить: — И я сию секунду оставлю вас в покое!
— Да подавись! — рыкнула я, выуживая из кармана куртки последние десять рублей и бросая их в жадно подставленную ладонь. — И вали отсюда!
— Сделка завершена, — неожиданно сильным и звонким голосом торжественно провозгласил псих. — Можете забрать вашу собственность. Желаю приятно провести время!
Пока я, разинув рот, обозревала невероятное явление, парень встал, выпрямился, отряхнулся от прилипшей к нему грязи, потряс давно немытой копной волос и вопросительно уставился на меня:
Шарахнувшись от него как можно дальше, я успела с ужасом подумать, что сегодня точно не мой день, раз все психи города устроили встречу именно у моего подъезда. Причем тот, первый, был еще ничего. Если уж выбирать, так я б ему лучше вообще всю оставшуюся мелочь выгребла. Где он, кстати? Оглянувшись, я с удивлением обнаружила, что дядька в кожанке и сапогах как сквозь землю провалился, а дорога к дому перекрыта только голым придурком со странными наклонностями.
Только тут я заметила, что сжимаю в руке кожаную петлю. Когда мне успели ее всучить и почему я взяла?! Отбросив эту гадость, я с отвращением вытерла руку о куртку. И попыталась обойти препятствие — все же габаритами худощавый любитель экстремального нудизма до дядьки близко не дотягивал. Мне бы только до двери добраться, а там захлопну замок домофона, и пусть эти больные на голову товарищи хоть до утра играют в свои ролевые игры.
Я даже магнитный ключ заранее нашарила в кармане, готовясь к последнему рывку.
— Я правильно понял, что ты меня отпускаешь? — парень в упор уставился на меня.
— Да-да, вот и умничка, конечно, отпускаю! — заверила я, приступая к маневру. Бочком, бочком, еще пара шагов…есть.
Домофон приветственно запищал, я рванула тяжелую дверь и на радостях даже пожелала остающейся за спиной шизофрении:
— Счастливой этой… свободной жизни! А если выйдешь в таком виде на проспект, за тобой очень быстро приедут, и заберут туда где кормят, моют и даже бить не станут!
И захлопнула дверь. Уффф! Ну и денек… Так, где там мой горячий чай?
Будь проклят тот день, когда я попал в плен к светлым… Марбхфхаискорт! Дьявол их всех забери к себе домой! Пафосные лживые твари!
— Твои прегрешения переполнили чашу нашего терпения…
Чашку надо было брать больше, уроды! У самих рыльце в пушку по самую задницу, а все туда же. Пока они мне список обвинений зачитывали, я когти сгрыз, чтобы своим ржанием величественность момента не разбить. Потом-то мне не до смеха стало — они всерьез решили, что меня и мне подобных надо перевоспитать, и воспользовались для этого нашим же собственным изобретением. Адом. В раю! Ту-пи-цы!
Я сопротивлялся, дрался, кусался… Марбхфхаискорт! Они отняли у меня меч, но у меня еще оставались когти и зубы! А потом пришел их главный… и наступила темнота… и кошмар! Многовековой кошмар…
Вспоминания о том, что они делали со мной и моими… эм… однопалитровыми знакомыми… я бы не отнес к тем, которые хочется переживать снова и снова.
Хотя… когда у этих психов случился прорыв и озарение, что их АД нашему перевоспитанию не помогает, их осенило свежей идеей… (Найду источник идейного вдохновления — взорву к чертовой бабушке!) Всех осужденных темных надо отдать на перевоспитание к светлым.