проблемы с родителями у подростков истории подростков
«Ты мне не нужна»: истории подростков о проблемах в семье
Разбиралась Марианна Шадринцева, школа №124, Челябинск
Издание «The Village» в 2017 году провело исследование о ценностях российских подростков. 54% процента опрошенных ответили, что для них важнее всего «взаимопонимание и хорошие отношения в семье». А что, если в семье нет взаимопонимания? Журнал «Пять углов» поговорил с подростками, а также с психологом, чтобы узнать, с какими проблемами сталкиваются ребята и как их можно решить.
«В четверти у меня вышла двойка по математике. Моя мать на это сказала: «Ну, молодец». Хотя до этого классная руководительница говорила, чтобы мы предприняли какие-то меры и улучшили оценку, но в итоге мать загнобила меня и сказала, то я ей не нужна. Не на эмоциях, а в прямом смысле она произнесла следующую фразу: «Мне всё равно на тебя и твои оценки, ты мне надоела, я увезу тебя к отцу».
Я живу с ней в одной квартире и понимаю, что она меня не любит. Сейчас я говорю это нормально, но тогда у меня была истерика, я не могла успокоиться и звонила подруге, чтобы она поддержала меня. Это было для меня ударом. Я знаю истории, когда родители говорят такое детям, но я не думала, что почувствую это на себе».
«Мы поссорились и чуть не подрались с отцом из-за того, что мне приходится жить с четырьмя людьми помимо матери, которые постоянно скандалят. А тридцатилетняя сестра бросается на меня с кулаками, потому что я не согласился подписать документ, чтобы её мужа с алкогольной зависимостью прописали в квартире.
Отец сказал, что меня словами не переубедишь, и чуть ли не начал драться. Я был в зимней одежде, и поэтому он успел только ударить по лицу, после чего я и ушёл жить в чужой подъезд. Я прожил там около недели, мне помогала моя подруга, и пока её родителей не было, она ненадолго пускала к себе. Когда я вернулся домой, моя семья никак не отреагировала.
Это был единственный случай, когда я сбежал из дома. Сейчас же по максимуму пытаюсь игнорировать родственников. В России таких семей много, и мои друзья не раз подверглись даже худшему отношению со стороны родителей».
«В России начали открыто говорить про представителей ЛГБТ+ сообщества, и многие родители восприняли это крайне негативно, в том числе мои. Ещё до того, как я поняла, что что-то со мной «не так», я узнала, как к этому относятся мои родители: «Это отвратительно», «Это неправильно», «У людей заложен инстинкт к размножению и сохранению рода», «Это веяние моды». Мой друг тоже часто говорил нечто похожее: «Они все притворяются, чтобы побыть в тренде». Нет. Нельзя всерьез делать вид, что ты представитель ЛГБТ+ ради шутки. Потому что проблемы, идущие после каминг-аута, непредсказуемы.
Я видела много сообщений о том, что родители приняли своего ребёнка, однако большинство представителей старшего поколения настроены против подобного рода открытий: жизнь одного художника, не буду называть имя, превратилась в ад после признания родителям, и это ужасно.
Летом я поняла, что со мной что-то «не так». Я влюбилась в подругу, и как только это начало происходить, какая-то часть меня поняла, что будет, если кто-то об этом узнает. Я не могла спать. На меня постоянно накатывала тревога, я не могла делать ничего, меня трясло, и я не понимаю до сих пор, как мои родители не заметили это.
Я встречаюсь с девушкой, и мои родители не знают об этом и, наверное, не узнают ещё несколько лет. Моя мать настроена крайне отрицательно к ЛГБТ, и я знаю, что если они догадаются обо всём или, того хуже, увидят какие-то фотографии, то, скорее всего, выгонят меня. Отберут телефон, запретят со всеми видеться, будут обсуждать со своими друзьями это у меня за спиной.
Это не просто «проблема одного подростка» — это общая большая проблема, и она будет ею оставаться, пока каждому, приходя домой, будет страшно за свою жизнь».
Проблемы в семье не решатся сами собой. Вот, что советует психолог Вениамин Гудимов для того, чтобы преодолеть трудности.
Что делать подростку, если его унижают родители?
«Найти психолога и поговорить. Главное — говорить. Понятно, что на душе будет грустно после таких слов, и ребёнку важно иметь сильного и безопасного родителя, но, к сожалению, старшие не всегда становятся точкой опоры. В таких ситуациях родители представляют собой пример эмоциональной несдержанности. Поэтому нужно найти точку опоры, которая помогала бы переключаться и сохраняла бы от эмоциональных ран. И в жизни важно научиться «зализывать эти раны» и оставаться собой, отстраняясь от агрессоров».
Как наладить взаимопонимание с родителями?
«Если две стороны конфликтуют, то сначала нужно найти контакт. Война контакт разрушает. Без его восстановления трудно понять, кто чего хочет. А восстановить контакт можно лишь на нейтральной территории, которая безопасна для обеих сторон. Речь идёт о неких общих интересных нейтральных темах, в которых близкие могут быть интересны друг для друга.
Темы общения между родителями и ребёнком классифицируются на три группы. «Красные» вызывают тревогу, панику, агрессию. «Жёлтые» — это обычные скучные повседневные темы. «Зелёные» — те темы, на которые все говорят с улыбкой, радостью и интересом.
Если в отношениях мало зелёных тем и много красных, тогда обе стороны обвиняют и пугают друг друга, хотя на самом деле просто хотят быть понятыми. Если зелёных тем нет, то надо их искать и создавать. Хорошие темы — игры, творчество, общение после фильма или книги. Цель — найти общий язык, который поможет понять друг друга. Главное — набраться терпения и учиться разговаривать, избегая роли обвинителя и жертвы».
Существует круглосуточный телефон доверия по всей России — 8-800-2000-01-22. Звонок бесплатный и анонимный.
Истории подростков: почему для меня была важна поддержка родителей
«Когда мне было 13 лет, я захотела изучать испанский язык, так как параллельно ходила на вокал и должна была петь на испанском. Мне была интересна культура этой страны, это и послужило основной мотивацией. У меня было время, чтобы подумать и решить – что же всё-таки делать, в итоге через пару дней я рассказала родителям, и они моё стремление поддержали. После этого мы с отцом долго выбирали школу, пока не остановились на одной.
Спустя 4–5 месяцев я поняла, что этот язык – не для меня. Мне трудно давались слова, я перестала интересоваться культурой, и моё желание постепенно стало сходить на нет. Я предпринимала попытки вновь найти плюсы и возможность ухватиться за них, чтобы появился стимул работать, но так и не смогла. Об этом я поговорила с мамой, и она посоветовала обсудить всё с отцом. У нас с ним никогда не было серьёзных разговоров, и я на протяжении недели постоянно думала и подбирала слова.
В итоге курсы я бросила, и остался лишь неприятный осадок от этого. Я понимала, что в какой-то мере отец был прав. Но тогда я была ребёнком и трудно было заставить меня учиться без мотивации. Сейчас уже не допускаю таких ошибок, но теперь я не чувствую, что должна обсуждать с ним мои проблемы. Я нуждалась в поддержке и понимании моих проблем. Не могла тогда чувствовать себя защищённой».
Надо понимать мотивы такого поведения взрослых людей. Зачастую, когда родители строги и предъявляют какие-либо требования, – это всегда проявление заботы и стремление сделать «как лучше» для своего ребёнка. Они несут ответственность за него и хотят, чтобы их ребёнок вырос и его жизнь была лучше, чем у них. Но бывает, что инструменты и методы, которые они используют, далеки от эффективных и иногда приводят к противоположному результату.
Мне часто говорят на всё моё «нытьё», что нужно просто забить. Забить на мнение родственников, не слушать их и не давать обижать. Но, к сожалению, в последнее время стало невозможно это сдерживать. И я жду момента, когда всё прекратится и я больше не буду их видеть. Вся эта ситуация психологически давит на меня и не даёт самореализовываться. Мои родители меня поддерживают. Но они не могут сказать родственникам, чтобы они перестали меня буллить. Они же близкие люди. Надеюсь, что в будущем буду вспоминать всё это как страшный сон».
Понимание этого должно помочь подростку достичь спокойствия и минимизировать потерю энергии на доказывание, что ты прав. Каждый человек имеет право на своё мнение и право выражать его, но есть черта, которую переступать нельзя, и не нужно позволять это – когда кого-то унижают или делают какие-то вещи, от которых ты чувствуешь себя загнанным в угол, жертвой. В этом случае нужно выражать своё отношение к этому – что унижать и оскорблять недопустимо.
«Дорогие родители! Нам с вами тоже нелегко»: 5 историй о конфликтах родителей и подростков
В попытках понять подростка родители обращаются к учителям, психологам, умным книжкам и постам в соцсетях. Хотя иногда можно просто поговорить с ребёнком, понять, чего он хочет и что ему не нравится в ваших с ним отношениях. Наш блогер Саша Токтарёва рассказывает пять историй о своих друзьях-подростках и их родителях.
Время от времени в СМИ появляются новости об очередном подростке, сбежавшем из дома. И часто удивлённо говорится, что семья-то вроде бы благополучная. Родители не выпивают, работают и прилично зарабатывают, ребёнка не бьют и на мороз не выгоняют, вообще всё в порядке. А он — вот так вот. Почему?
Иногда мы с друзьями разговариваем о наших родителях. Я слушаю, как они рассказывают о своих отношениях с семьёй. Рассказывают чаще всего спокойно, без осуждения. Для них это давно привычно. И даже, наверное, правильно. И только тоска в голосе и пустота в глазах отчётливо сигналит: «Что-то не так. Что-то совсем не так».
Многие не найдут в этих рассказах ничего ужасного, страшного или трагического. Ничего «такого». Многие сочтут поведение родителей верным. Многие просто пожмут плечами. Кто-то вспомнит, что «и у меня так было, нормально вырос и родителей уважаю. Они только добра хотели, я вот всё потом понял и осознал и спасибо им». Замечательно! Только не надо тогда этого показательного удивления, когда из «хорошей» семьи с «хорошими» родителями вдруг убегает подросток. Или вообще прыгает с крыши, напивается таблеток, режет вены. Может, чтобы понять, стоит посмотреть на это со стороны? Хотя бы попробовать.
1. Манипуляция и нарушение границ
История первая: подруга и её мама. Основной лейтмотив: «Ты должна учиться. Никаких мальчиков. Знаю я, чем это кончится». Для профилактики мама узнаёт пароли от всех социальных сетей и меняет на свои. Заходить в инстаграм, вконтакте и прочее теперь можно только под маминым контролем и при её присмотре. Никаких фейковых страничек и смены пароля обратно! Потому что «я всё равно узнаю, но тогда полностью лишу тебя интернета и всех соцсетей. И ещё ты навсегда потеряешь моё доверие».
Уважаемые взрослые люди! Я пока не мама. И понять «мамин» страх, разумеется, не могу. Но понять абсолютное отсутствие логики в связке про «узнаю — лишу доверия» — вполне. И манипулятивный характер маминых заявлений — тоже.
Доверие тут не валялось и рядом. Всё мамино поведение просто кричит о тотальном страхе и НЕдоверии
А красивая фраза произносится (и не раз) только для того, чтобы сохранить лицо, закрепить результаты, заставить дочь чувствовать себя заранее виноватой. Одним словом, манипуляция на чувстве вины для маминого спокойствия. Причём, кажется, неосознаваемая даже самой матерью.
Что делать? Сейчас, боюсь, уже ничего. Доверие — настоящее, подлинное доверие — создается годами родительского труда. Вкладыванием в своего ребёнка тех ценностей и мыслей, которые позволят вам не париться за его переписку и друзей (да, я знаю, что вы работаете и вам некогда, но когда вы принимали решение родить ребёнка, всё это надо было обдумать, нет? Вы же умные и взрослые?). В общем, в 14 лет как-то сильно поздно что-то суетливо делать и остаётся только манипулировать. Я знаю, что моя подруга из дома не сбежит. Но проблемы в отношениях с мамой у неё есть. И ещё будут.
2. Осуждение
История вторая: другая подруга и другая мама. Мама: «Ты всё делаешь не так». Мама, которая всегда осуждает. За интерес не к тому школьному предмету, за эксперименты с одеждой, за неправильные хобби, за лишнюю съеденную булочку, да мало ли за что. Цитаты: «Да посмотри ты на себя! Куда тебе в математику/хиппи/модели! Не тот склад ума, не та внешность, с этим ты ничего не добьёшься, это бесперспективно, а ещё тебе надо сбросить как минимум пару кило!»
13 фраз, которые нельзя говорить ребёнку. Никогда и ни при каких условиях
Уважаемые взрослые! Зачем? Тут я даже писать ничего не хочу, так мне жаль умную красивую девочку, которая считает себя убожеством, потому что «мама так сказала». Может, прежде чем рожать детей и воспитывать их таким «потрясающим» методом, надо разобраться со своими комплексами? А не компенсировать личных тараканов на детях?
3. «У меня на сына большие планы»
История третья: друг и его мама. Встречаемся летом, друг долго рассказывает, как его мама активно строит планы на отпуск: съездить всей семьёй куда-то заграницу, осмотреть исторические места, посетить музеи да и просто отдохнуть, развеяться, сменить обстановку. Звучит захватывающе, я просто откровенно ему завидую. И вдруг тоскливое: «Как же мне это надоело. Я никуда не хочу ехать, а она меня вечно заставляет».
Я в шоке: как можно добровольно отказываться от путешествий и возможности увидеть что-то новое? «Не хочу. Ничего с ними не хочу. Хочу сидеть дома за компом, играть и смотреть аниме. И чтобы меня никто не трогал. А все эти музеи и пейзажи можно и в интернете найти. В сто раз дешевле и ехать никуда не придётся».
На мои слова о том, что это же совсем не то, устало пожимает плечами — всё это мама ему уже не раз говорила. Потом обречённо говорит, что всячески будет этому сопротивляться, но, по-видимому, всё-таки придётся поехать, «чтобы отстали хотя бы до следующего отпуска».
Уважаемые взрослые! Конечно, вы хотите как лучше. И весь год пашете, как проклятые, чтобы свозить своё любимое чадо (и себя) отдохнуть. Познавательно и качественно.
Но может, стоит пахать чуть меньше и найти время для общения с любимым ребёнком не только в две недели отпуска?
Хотя бы для того, чтобы узнать, а что он НА САМОМ ДЕЛЕ хочет. Пока не стало совсем поздно. Кстати, именно эта мама сказала моему папе на собрании: «У меня на сына большие планы». Сын тут просто объект. И обязан реализовывать мамины задумки. Неудивительно, что ему уже ничего не хочется. При таком-то прессинге. Хотя мне сейчас могут возразить, что маме виднее и вообще — это всё ради него. Ну, будьте честными хоть раз в жизни. Подумайте: а точно ради него?
4. Гиперопека
История четвёртая: снова подруга и снова мама. Которая страшно боится за дочь и не отпускает даже в экскурсионные поездки с классом. «До восемнадцати везде только со мной!». Естественно, домой возвращаться не позже половины девятого, обо всех прогулках — где, с кем, когда — отчитываться.
«Если я не беру трубку — мне конец». Монологи подростков о тотальном контроле со стороны родителей
Уважаемые взрослые! Да, мир полон маньяков, психов и просто компаний нетрезвых гопников. И я, в общем, почти не ёрничаю. Потому что сама стараюсь вернуться домой пораньше и, если что, меня встречает папа. Но тут мне почему-то кажется, что и после восемнадцати девочку никуда не отпустят. А если вдруг и случится такое, дочь сама никуда не поедет. Потому что не будет никакого опыта, лишь сотни раз слышанные рассказы о том, как там «опасно и страшно», «как много плохих людей» и установка, что от всего этого защитит лишь родной дом. И, конечно, мама.
5. Непонимание
Друг и его родители. Это был единственный человек, который, рассказывая о своих проблемах, прямо употребил слово «непонимание». По его словам, после рождения младшей сестры (разница в возрасте около десяти лет), родители переключили всё внимание на неё, на его долю оставив только упрёки и требования. Он постоянно чувствует себя дома лишним и никому не нужным. При этом у парня золотые руки, он собирает из двух нерабочих телевизоров один рабочий, делает компьютерные программы, а родители считают, что он туповат и занимается ерундой.
После рождения младших от старших почему-то начинают требовать всё больше и больше, ждут, что они станут ответственнее и серьёзнее. Уделяют всё своё внимание младшим, ведь «старшие уже большие, им наше внимание не так нужно». Все полупсихологи уже сказали, что эта позиция — неправильная. Но, видимо, смотреть Андрея Малахова или сериал «Сваты» куда интересней, чем хотя бы пролистать по диагонали книжку о взаимоотношениях в семье, особенно при появлении в ней новых братьев или сестер. Или?
Мы знаем, что чаще всего вы просто боитесь за нас и хотите защитить и уберечь. Но почему вы выбираете для этого такие способы? Почему вы не даёте нам даже попытаться что-то сделать? Почему вы принимаете за нас все решения и делаете выбор, не интересуясь нашим мнением?
Почему вы думаете, что, раз вы старше, то лучше знаете, что НАМ нужно и интересно?
Да, мы пока ещё не взрослые. Но проявляя к нам уважение и понимание, вы поможете нам стать взрослыми куда быстрей и эффективней, чем применяя всякие манипуляции, унижение и прессинг. И ещё: мы получим от вас уникальный шанс — стать не просто взрослыми. А счастливыми, уверенными в себе, спокойными людьми, не загруженными кучей поколенческих комплексов и проблем. А ведь в итоге самое главное, чего вы хотите, — чтобы мы, ваши дети, были счастливы. Правда?
Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Даша, 17 лет: «В детстве я пряталась, потому что боялась собственную мать»
Наши отношения с матерью похожи на американские горки. Она говорила: «Ты ничего не делаешь», «Ты ничего не добьешься». Меня таскали на всякие секции, кружки. Я занималась всем, чем только можно, лет с трех. Естественно, я была в постоянном напряжении. Но все это делалось якобы для меня, чтобы у меня был выбор.
В детстве я пряталась от нее, потому что боялась собственную мать. Я никогда не могла что-то рассказать ей или пожаловаться на несправедливость, потому что просто не чувствовала себя защищенной рядом с ней.
В конце концов начался постоянный газлайтинг, прессинг, могли и руку поднять. Однажды наступил настолько напряженный момент в наших отношениях, что она начала требовать пароли от моих соцсетей. Потом сняла дверь в мою комнату, потому что я якобы как-то неправильно себя вела.
Сейчас, когда мы уже вместе прошли семейную психотерапию, она как будто бы хочет снять с себя вину и ответственность и все отрицает. Я понимаю, что ей тяжело признать, что в какой-то момент она стала для меня агрессором.
Моей матери после психотерапии стало полегче, и мне с ней стало полегче. То есть она делает это, не потому что она хочет это делать, а потому что по-другому не умеет. Но нужно быть очень смелым, чтобы сказать человеку, который тебя постоянно абьюзит: «Пошли к врачу, мне плохо из-за того, что ты себя так ведешь».
Я выросла очень забитой, стеснительной, не могу нормально общаться, потому что внутри снова и снова возникает первобытный страх, что люди будут так же обращаться со мной, как мать. Из-за абьюза я потеряла веру в людей и себя.
Вита, 18 лет: «Я буквально себя ненавидела»
Не знаю, почему родственники себя так вели. Возможно, им нравилось, как я пугаюсь. Или хотели меня перевоспитать, чтобы я стала более спокойной и послушной, чтобы больше подходила под их каноны. Мне говорили, что я очень толстая и мне надо похудеть. И, когда я отказывалась от еды, за это меня поощряли. Другой родственник говорил, что я ни на что не способная дура, ничего не умею.
В школе я также сталкивалась с абьюзом. У меня очень винегретная внешность: наполовину я армянка, наполовину — якутка. Поэтому черты лица, мягко говоря, очень своеобразные. Из-за этого в детстве меня очень сильно обзывали, всячески издевались, например разрисовывали тетрадку, когда я выходила из класса. Учительница географии прилюдно говорила мне, что я «шавка непородистая», просто потому что мои родители не славяне.
Последствиями стали анорексия на протяжении 12 лет и булимия на протяжении двух лет. Я буквально себя ненавидела.
Когда подросла, начала понимать, что у меня действительно проблемы с восприятием своего тела, потому что часовые истерики — это ненормально. Я обратилась к психологу, потом меня перенаправили к психиатру. Разговаривая про это, я чувствовала, что становилось легче. И сейчас какой-то отголосок во мне остается: мне кажется, что нужно похудеть еще больше, что я страшная. У меня очень низкая самооценка.
Слова о том, что я ничего не умею, вылились в итоге в трудоголизм. И, как следствие, наступило эмоциональное выгорание, просто потому что я не могу установить границы работы. Все время хочется доказать всем своим родственникам, что я небесполезная, что я что-то могу.
Чтобы полностью выйти из психологического насилия, я думаю, нужно ограничить общение с людьми, которые приносят эмоциональную боль. У меня это получилось только тогда, когда я перестала приезжать к родственникам. Можно бесконечно защищаться и пытаться доказывать, что они не правы, но это не помогает. Взрослые считают, что у ребенка нет права высказывать свою точку зрения.
Саша (имя изменено), 16 лет: «Во всем нехорошем я начинаю винить себя»
Мне кажется, каждый человек, живущий в семье, сталкивался с тем или иным видом психологического насилия со стороны взрослых. Моя мама любит говорить, что я «сама виновата», даже в тех ситуациях, где чувства вины быть не должно. В результате это привело к тому, что мои первые отношения были с абьюзером, который играл на этом чувстве.
В этом они похожи с моей матерью. Когда я была уже в новых отношениях, прямо при моем молодом человеке она сказала: «Ой, ну что ты навязываешься ему? А потом удивляешься, что тебя бьют. Неудивительно, что ты всех так раздражаешь».
Адекватная сторона меня понимает, что моя вина заключается лишь в том, что я не смогла дать отпор никому из них, не обозначила границы. Неадекватная, более эмоциональная сторона меня до сих пор считает, что это я во всм виновата, что я этого заслуживала, заслуживаю и всегда буду заслуживать.
Мне диагностировали посттравматическое стрессовое расстройство, я пила транквилизаторы. До сих пор у меня случаются такие периоды, когда я начинаю во всем нехорошем винить себя. И думаю, если бы я не была такой паршивой, то все бы сложилось по-другому, что я сама спровоцировала.
Спасти себя в такой ситуации можно только бегством. Абьюзеру невозможно объяснить, что он действительно абьюзер. Это очень сложно, когда человек в принципе себя так ведет, он не готов к критике, он не готов менять что-то, его в себе все устраивает. Абьюзеры не меняются. Нужно просто уходить от этого человека как можно быстрее.
Май, 17 лет: «Когда я стал вырываться, она продолжала меня окунать все глубже и глубже»
Самые тяжелые случаи психологического насилия в моей жизни связаны с двумя [близкими] людьми. Первый из них — моя тетя, второй — мой спортивный тренер.
Тетя не жила с нами, но приезжала, когда меня не с кем было оставить. Она была жесткой женщиной, особенно по отношению ко мне. Возможно, она просто хотела так самоутвердиться. Если я что-то делал не так, опаздывал в школу или у меня не получалась домашняя работа, она всегда раздражалась и злилась, называла ничтожеством. Доходило до того, что она могла меня ударить, — давала пощечины или просто хватала и вцеплялась ногтями в руку. Я никому об этом не говорил, потому что никого дома не было, а по телефону рассказывать не имело никакого смысла. Что они (родственники. — Прим. ТД), сорвутся с работы?
Однажды, когда я был совсем маленьким, мать отправила меня с тетей на море на две недели. И мне ярко запомнился момент, когда мы плавали в море, и она решила взять меня за волосы и опустить голову под воду якобы в качестве шутки. Когда я стал вырываться, пытаться кричать, потому что мне было больно и страшно, она продолжала меня окунать все глубже и глубже. Когда я рассказал об этом маме, она не поверила и очень разозлилась.
Кроме этого, все время, пока я занимался спортом с 8 до 11 лет, я подвергался психологическому насилию со стороны тренера. Я в своей команде был самым слабым ребенком, и у меня просто не получалось. Когда мы ездили на какие-то соревнования, сборы, он давил на меня очень сильно. Переходил на оскорбления, перед всей командой говорил, что я безнадежный, что я — позор команды. Скорее всего, он это делал, чтобы замотивировать меня. Но это работало в обратную сторону. В итоге я перестал заниматься спортом и теперь вообще очень это не люблю.
Возможно, из-за этих людей я стал более ментально нестабильным, более эмоциональным, более ранимым. Я обращался к психиатру и трижды лежал в психбольницах.
Чем младше ребенок, тем тяжелее себя защитить. Если с родителями установлен доверительный контакт, то нужно рассказать им. Но главное — постараться избегать абьюзеров, чего бы это ни стоило.
Советы психолога
«В нашей стране нет никаких четких законопроектов, которые могли бы их как-то защитить от психологического насилия. У ребенка по факту нет никаких прав».
Улучшить ситуацию, по ее мнению, поможет огласка проблемы и психологическое образование как детей, так и взрослых.
Виды психологического насилия:
— Рассказать об этом взрослому, который его поддержит, обратиться к психологу или другому взрослому.
«Многие дети очень боятся делиться с психологами, особенно со школьными, потому что думают, что те все передадут родителям или обвинят их в том, что те сами виноваты, — отмечает Александра Меньшикова. — Но такие опасения напрасны. Профессиональные психологи соблюдают законы конфиденциальности и знают, как разговаривать в таких случаях с родителями».
— Позвонить на горячую линию службы психологической поддержки:
Общий телефон доверия для детей и подростков — 8 800 2000 122;
Кризисный центр помощи женщинам и детям — 8 499 977 17 05;
Центр «Насилию.нет» (признан в России иноагентом) — 8 495 916 3000;
Центр помощи пострадавшим от насилия «Анна» — 8 800 7000 600.
Кроме того, контакты ближайшего семейного центра вашего района в Москве можно узнать на портале «Мой семейный центр».
— Овладеть навыками ассертивного поведения.
Это специальные приемы коммуникации, которые помогут противостоять критике, оскорблениям и хамству. Этому обучают на консультациях у психолога.
— Максимально дистанцироваться.
«Если речь идет про полное уничтожение личности ребенка абьюзером, то вышеперечисленные методики не сработают, — подчеркивает Меньшикова. — В таких случаях нужно бежать от такого родителя к бабушкам, дедушкам, тетям и дядям. То есть вообще прекратить все общение».
— Обратиться в органы опеки или полицию, если речь идет об угрозе жизни.
«Это на самый крайний случай. Абьюзеры всегда отрицают факт какого-то наличия проблемы с их стороны. Они, конечно, могут прийти послушать, покивать, но при этом все свалить на ребенка. С настоящими абьюзерами работать очень сложно», — уточняет психолог.
— Помнить, что ты ни в чем не виноват.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Новости
На Ваш почтовый ящик отправлено сообщение, содержащее ссылку для подтверждения правильности адреса. Пожалуйста, перейдите по ссылке для завершения подписки.
Если письмо не пришло в течение 15 минут, проверьте папку «Спам». Если письмо вдруг попало в эту папку, откройте письмо, нажмите кнопку «Не спам» и перейдите по ссылке подтверждения. Если же письма нет и в папке «Спам», попробуйте подписаться ещё раз. Возможно, вы ошиблись при вводе адреса.
Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.
По всем вопросам обращайтесь на mne@nuzhnapomosh.ru
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь»
Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
р/с 40703810701270000111
в ТОЧКА ПАО БАНКА «ФК ОТКРЫТИЕ»
к/с 30101810845250000999
БИК 044525999
Благотворительного фонда помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь» в отношении обработки персональных данных и сведения о реализуемых требованиях к защите персональных данных