православные истории о любви
5 историй о любви к человеку
Приблизительное время чтения: 4 мин.
Митрополит Вениамин (Федченков) рассказывал, как его друг, священник, начал строить храм у себя на приходе. Дела ладились, стройка шла. Но вот беда — стал запаздывать батюшка к обеду. Матушка недовольна: то пища остыла, то переварилась и пережарилась. Да и время напрасно пропадает, и другие дела по дому есть… И огорченная хозяйка вместо прежней любви начинает уже сердиться на мужа. Узнав, что митрополит едет в Оптину, батюшка описал все свое затруднение и попросил его зайти непременно к старцу Анатолию спросить совета: как ему быть, кого предпочесть — храм или жену? Друг исполнил его просьбу, рассказал все старцу. Тот, выслушав, стал сокрушенно качать головой.
— Ах, какая беда, беда-то какая! — потом не колеблясь, заботливо начал говорить, чтобы батюшка в этом послушался матушки: — Иначе плохо будет, плохо! Конечно, — сказал отец Анатолий, — и храм строить — великое дело; но и мир семейный хранить — тоже святое Божие повеление. Муж должен, по апостолу Павлу, любить жену, как самого себя; и сравнил апостол жену с Церковью. Вот как высок брак! Нужно сочетать и храм, и семейный мир. Иначе Богу неугодно будет и строение храма. Пусть приходит вовремя к обеду. Всему есть свое время.
А потом, немного подумав, добавил:
— А тут добро-то добро: строить храм-то. Но к нему тайно примешивается и тщеславие: ему хочется поскорее кончить… людям понравиться… Так и отпишите…
Владыка так и отписал. И дело поправилось.
Обновка для бурятских мальчишек
Святитель Иннокентий Иркутский стал первым православным епископом Восточной Сибири. И хотя происходил он из дворянского рода, но очень любил делать все своими руками. Часами мог возиться в огороде, а когда жил в монастыре — помогал тянуть сети рыбакам. Но одним из самых главных своих дел владыка считал просвещение местного народа. Для бурятских детей он организовал школу, где дети учились грамоте и Закону Божьему. Но с наступлением зимы несколько ребят вдруг перестали посещать занятия. Оказалось, что детям просто нечего обуть: зимней обуви у них не было, а дорога до школы даже от ближайших деревень была неблизкая. Узнав об этом, епископ Иннокентий отправился в купеческую лавку, продал свои рыболовные сети, которые сам же сплел, и одну написанную им икону. На вырученные деньги он купил несколько метров кожи и толстого стёганого войлока на тридцать пар гутул — войлочных сапог. Семь ночей он шил толстой иглой, похожей на крючок, обувь для бедных бурятских мальчишек. Через неделю обновка была готова. Епископ Иннокентий раздал счастливым детям новенькие гутулы, и они снова стали ходить в школу.
Веселая братия
Как-то один охотник, путешествуя по пустыне в поисках добычи, встретил группу монахов, трудившихся на сборе хвороста для обители. С ними был преподобный Антоний Великий. Он рассказывал братиям нечто веселое, и все смеялись. Охотник подошел к монахам и спросил у него: «Как это ты, святой отец, рассказываешь что-то смешное братии, в то время как монахам, как известно, подобает бесстрастие?» Преподобный улыбнулся и ответил: «Вот у тебя есть лук. Натяни его», — и охотник натянул тетиву. «Сильнее», — сказал авва Антоний. Охотник натянул сильнее. «Еще сильнее!» — «Сильнее нельзя, тетива лопнет». — «Так и душа монаха. Если натягивать ее сверх меры, она может не выдержать напряжения и пасть. Веселя братию, я даю отдохновение их душам, а они собирают силы на свершение новых подвигов ради Господа». Объяснение понравилось охотнику, и он, поблагодарив святого, отправился продолжать свою охоту.
Вместе выиграли
Однажды на соревнованиях для спортсменов с ограниченными возможностями девять участников забега на 100 метров вышли на дистанцию. После стартового сигнала все побежали, не с одинаковой скоростью, но с одинаковым желанием показать свой лучший результат, закончить дистанцию и выиграть. Все, кроме одного юноши, который сразу же споткнулся, упал на дорожке и заплакал.
Остальные восемь участников услышали плач, не сговариваясь, развернулись и пошли к упавшему. Одна девушка с синдромом Дауна помогла юноше подняться, поцеловала и сказала: «Все скоро заживет». Вдевятером, взявшись за руки, они пересекли финишную черту. Весь стадион аплодировал им стоя.
Как старец Амвросий индюшек выручал
Остановила как-то старца Амвросия Оптинского женщина, которая была нанята помещицей ухаживать за индюшками, но индюшки у нее почему-то умирали, и хозяйка уже хотела ее рассчитать. «Батюшка, — обратилась она к старцу со слезами, — сил моих нет; сама над ними не доедаю, пуще глаз берегу, а — колеют. Согнать меня барыня хочет. Пожалей меня, родимый». Присутствующие стали над ней смеяться и упрекать, что с такой ерундой она докучает старцу. Но преподобный Амвросий не обратил внимания на эти насмешки и долго расспрашивал ее, чем она их кормит, как содержит. Наконец, дал ей подробный совет, как их содержать иначе, благословил ее и тепло попрощался. Потом повернулся к тем, кто смеялся над ней, и сказал, что в этих индюшках вся ее жизнь.
А индюшки у этой женщины с той поры болеть перестали.
Читайте также:
5 притч о деньгах
4 истории о рюмке и Божьем промысле
6 притч о близости Бога
5 историй о пастырской любви
5 притч о внутренних настройках
Благодарим издательство «Никея» за помощь в подготовке рубрики.
Православные истории любви
Найти свое счастье можно в любой момент, и большая разница в возрасте не помеха для счастливого брака. Даже короли могли жениться по любви. Когда весь мир против тебя, можно с этим справиться, если рядом близкий человек. Пять историй супружеских пар в нашей подборке доказали это.
Император Николай II и Императрица Александра Федоровна.
Этикет Императорского двора приписывал супругам на людях держаться холодно. Поэтому о чувствах последнего императора и его жены стало известно только из писем и дневников.
Ники и Аликс, как их называли близкие, впервые встретились в 1884 году на торжествах по поводу бракосочетания старшей сестры Алисы. Элла выходила замуж за великого князя, Сергея Александровича. Алисе было всего 12 лет. Будущему императору, наследнику престола, Николаю, шел семнадцатый год.
Цесаревич сразу влюбился в принцессу Гессен-Дармштадсткую.
Следующая встреча состоялась через пять лет.
Николаю исполнился 21 год, когда он попросил у родителей благословения на брак с Алисой, но получил отказ.
Весной 1894 стало известно о помолвке Николая и Алисы. В середине ноября состоялась свадьба.
Десять лет перед этим он любил и ждал будущую супругу.
Николаю удалось настоять на своем желании, вопреки позиции родителей: его свадьба была вопросом большой политики. По мнению Александра III, для сына был предпочтителен союз с дочерью графа Парижского. Это бы помогло в осуществлении планов императора укрепить отношения с Францией.
“Уже полтора года прошло с тех пор, – писал Николай в конце 1891 г., – как я говорил об этом с Папа в Петергофе, а с тех пор ничего не изменилось… Все в воле Божьей. Уповая на Его милосердие, я спокойно и покорно смотрю на будущее.”
Принцесса Алиса знала, что цесаревич настаивал на желании видеть только ее своей женой, и тоже отвечала отказом все предложения о браке.
Наследник так хотел связать свою жизнь только с Аликс, что отклонял других претенденток и настаивал на венчании с немецкой принцессой.
Семейная жизнь последней четы правящей династии была светлой и счастливой. Александра стала для мужа доброй подругой и верной спутницей и в радостные и в печальные дни.
Сохранилось шесть сотен писем Николая и Александры, из которых видно, на сколько сильно они любили друг друга и были счастливы вместе. У них родились пятеро детей: четыре дочери и сын.
Приведем несколько цитат из переписки императорской семьи.
“Мое милое сокровище, мой родной… Благословляю и крещу тебя, и крепко держу тебя в своих объятиях. Целую всего тебя с бесконечной любовью и нежностью.” Ливадия, 27 апреля 1914 г.
“Любовь моя, мои телеграммы не могут быть очень горячими, так как они проходят через столько военных рук, но ты между строками прочтешь всю мою любовь и тоску по тебе… Благословляю и люблю тебя, как редко когда либо был кто любим, и целую каждое дорогое местечко, и прижимаю тебя нежно к моему сердцу.” Царское Село, 19 сентября 1914 г.
Святой Серафим Вырицкий
Супруги Муравьевы больше известны как Святой Серафим Вырицкий и схимонахиня Серафима.
Святой Серафим, в миру Василий Николаевич, с юности думал о монашестве. Он отправился к наместнику Александро-Невской Лавры, попросить разрешения стать послушником, но вместо него попал к лаврскому схимнику. Старец велел Василию остаться в миру, жениться, воспитать детей и после этого принимать постриг. Духовник Василия, отец Варнава, подтвердил эти слова и не разрешил принимать монашество в молодости.
В 1890 году женой Василия Николаевича стала Ольга Ивановна, чьи девичья фамилия и происхождение остались неизвестны.
Василий был коммерсантом. В 1892 году организовал предприятие по заготовке и продаже пушнины. Часть товара экспортировалась в Европу.
Супруги занимались благотворительностью, жертвовали деньги на дела милосердия и помогали строительству храмов и монастырей.
После 30 лет совместной жизни супруги приняли постриг, к которому оба стремились всю жизнь.
В конце 1930-х старец стал настолько болен, что настоятель Александро-Невской Лавры велел схимонахине Серафиме забрать его в деревню на покой.
Мирская супруга отца Серафима заботилась о нем до своей кончины: она умерла раньше. Остаток жизни святой помнил о жене и хранил в келье изображение ее могилы.
Елисавета Феодоровна и Сергей Александрович Романовы
История любви Елисаветы и Сергея не менее удивительна, чем Николая и Александры. Она сокровеннее, потому что со стороны жены не сохранилось записей о семейной жизни: Елисавета сожгла свои дневники. Об этой паре можно узнать только по записям великого князя и воспоминаниям современников.
Этой паре пришлось столкнуться с осуждением и слухами.
Сергей Александрович был болен костным туберкулезом и, предположительно, по этой причине бесплоден. Кроме того, что болезнь приносила тяжелые физические страдания и дополнительные поводы для сквернословия, князь остро переживал из-за бездетности.
Сергей Александрович скрывал недуг. Никому не было известно, что ему стоит переносить хронические боли, и что именно болезнь может являться причиной бесплодия. Поэтому про супругов говорили, что они живут как брат с сестрой, хотя это было не так.
Более жестокие сплетники утверждали, что князь имеет нетрадиционные порочные склонности. Об этом даже сообщалось в английских газетах.
Вопреки трудностям, скорбям и непониманию окружающих, это был счастливый, полный любви брак.
Князь очень любил свою жену, часто делал подарки без повода. Родственники и близкие знали, на сколько он восхищался ею.
Александр Грибоедов и Нина Чавчавадзе
Александр Грибоедов и Нина Чавчавадзе прожили в браке считанные месяцы. Они обвенчались осенью 1828 года, а 30 января 1829 статский советник и посол России в Персии Александр погиб. Его убили исламские фанатики в момент нападения на русское посольство в Тегеране.
Будущую супругу Нину Александр знал маленькой девочкой. Она была дочерью князя Александра Чавчавадзе. Грибоедов учил ее французскому и игре на фортепиано. В Тифлисе 33-х летний писатель нанес визит давнему другу. Александра встретила Нина, которая стала красивой взрослой девушкой. Он влюбился с первой минуты. В тот же день Грибоедов объяснился с ней.
Александр Сергеевич погиб, когда она ждала ребенка. Их сын родился раньше срока и прожил меньше суток. Нина больше не вышла замуж и 30 лет носила траур, за что ее звали «черной розой Тифлиса». Она умерла в 1857 году от холеры.
Супруги Грибоедовы покоятся в тбилисском пантеоне на горе Мтацминда. Над могилами стоит памятник в виде фигуры вдовы. Надпись гласит: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя?»
Федор Достоевский и Анна Сниткина
Федору Михайловичу было 44 года, когда он познакомился с 20-ти летней Анной.
Она работала стенографисткой и должна была помочь Достоевскому в работе над новым романом. Им нужно было за месяц подготовить к сдаче еще не начатое произведение, которое до этого существовало только в черновиках.
Через четыре недели роман “Игрок” был готов, а Федор и Анна увлечены друг другом.
«Мечта сделаться спутницей его жизни, разделять его труды, облегчить его жизнь, дать ему счастье… я, кажется, готова была всю жизнь стоять пред ним на коленях”.
Через пять месяцев после знакомства они обвенчались.
Семейная жизнь пары не была простой. Достоевского мучили эпилептические припадки. Молодая супруга терзалась от жалости к любимому и страдала от собственной беспомощности в такие моменты.
Федор Михайлович с Анной Григорьевной испытывали финансовые трудности и в попытке улучшить свое положение уехали в Европу. В Швейцарии писателем овладела страсть к азартным играм, жена помогала ему справиться с пагубным пристрастием.
Эти сложности не разрушили любовь супругов. В семье родилось трое детей. После возвращения в Петербург материальное положение семьи улучшилось. Анна Григорьевна сама занималась издательством произведений мужа и вела его дела.
Они прожили вместе счастливые 15 лет. Анна больше не стала выходить замуж, она всегда любила Федора Михайловича.
История любви
Кажется, я ему нравлюсь. Как неловко уворачивается он от шутливых намеков моей старшей сестры, а на следующий день опять приходит и сидит до позднего вечера… «Матушка», — дразнит меня сестра, и от этой шутки мы обе хохочем до слез. Мы — соседи. Он верит в Бога, ходит в церковь и даже собирается стать священником. Он такой смешной — угловатый, несовременный, всегда восторженный, смущенный. У него удивительные глаза василькового цвета, глубокие и грустные. Моя мама называет его Пьеро. По-моему, очень точно! Казалось бы, что общего может быть у меня, огневушки-поскакушки с этим тихим человеком! Тем не менее мы просиживаем вместе целые вечера, беседуем. О чем? О литературе, о жизни, о прошлом. Каждую вторую тему он «сворачивает» на разговор о Боге. Сначала меня это раздражало и казалось страшным занудством, потом я поняла, что Бог для него — самое дорогое на свете, а ведь самым дорогим всегда хочешь поделиться.
Наша дружба началась с того, что я взялась писать курсовик по истории Церкви, а он вызвался мне помогать. Я тоже считаю себя верующей, бываю в церкви. Недавно, перечитывая свой дневник, нашла в нем такие слова: «Церковь — это единственное место, где я ощущаю полное душевное равновесие». И это действительно так. Но как моя вера непохожа на его! Моя мне кажется светлой, жизнеутверждающей, а его… Он такой сдержанный, замкнутый, как будто постоянно следит за собой.
Кажется, я ему нравлюсь. Как неловко уворачивается он от шутливых намеков моей старшей сестры, а на следующий день опять приходит и сидит до позднего вечера… «Матушка», — дразнит меня сестра, и от этой шутки мы обе хохочем до слез.
Из поэтов ему больше всех нравится Гумилев. Мне тоже. У нас даже любимые стихи одни и те же. Он — лирик, но как будто стыдится этого и не отпускает жаждущую песен душу на свободу. Эта черта удивляет и и возмущает меня больше всего. Что ему мешает, ведь он вовсе не зануда. Чего же он боится, зачем постоянно сдерживает себя?
Окна нараспашку. Аромат сирени, смешанный с запахом юной листвы и мокрого асфальта кружит голову. Думать об учебе, о сессии… Невозможно! Впархиваю к нему в квартиру:
— В московские особняки врывается весна нахрапом… Какой воздух, какой май! Бежим в парк!
— Не могу. Сегодня суббота — всенощная.
На мгновение замираю в оцепении. Ну почему, почему он такой.
Однако любопытство и страсть к экспериментам берут верх — плетусь с ним в церковь на всенощную. Великолепие убранства и красивое пение ненадолго берут верх: на глазах слезы, раскаиваюсь в своей несерьезности. Но уже через четверть часа, подобно пойманной в клетку птичке, с тоской смотрю в открытое окно — там май… Как не сочетаются монотонное чтение, запах ладана и серьезные лица с неистовствующей в весеннем угаре природой. А что он? Само внимание. «Как свечечка», — отмечаю в уме.
Наконец-то служба закончена. Забыто тяжкое стояние, на душе светло. Он улыбается. «Какой дивный вечер, природа словно вторит службе…» Вторит?? ПРИРОДА вторит СЛУЖБЕ. Господи, до чего же мы разные!
Осень. Он уже учится в семинарии. На мне яркая куртка, моднейшие брюки, а из-под элегантной шляпы вьются старательно накрученными локонами длинные волосы. В Лавре на меня все оборачиваются.
Как он рад встрече, и как идет ему новенький черный семинарский китель… Быстро и дипломатично выводит меня за пределы монастыря. «Какой на тебе наряд!» — «Не нравится?« — «Очень нравится, но в Лавре этого не поймут». Лицо мое удивленно вытягивается: «Почему. »
Бродим по заброшенному парку, утопая в сугробах желтых и красных осенних листьев, раскидываем их ногами, собираем букеты. Старые качели-лодочки, несмотря на свой жалкий вид, удивительно хорошо вписываются в золотое великолепие парка.
— Покачаемся? — неожиданно предлагает он.
Огненные деревья, серое небо, пруд, монастырские стены — все несется вихрем. Полет — вот свобода, вот блаженство! «Видел бы меня владыка ректор!» — смеется он.
Погожим осенним вечером, когда запах жженых листьев тонет в лиловом киселе сумерек, а сердце щемит от безотчетной печали, мы прогуливаемся вдоль стен Лавры.
— Слушай, я, похоже, запуталась в своих религиозных исканиях. Почему надо все заузить — ведь все религии по большому счету говорят об одном и том же?
— Если смотреть на христианство как на свод нравственных правил…
— А как же еще можно смотреть?!
— А ты крестись и узнаешь, — он приумолк. Потом продолжил:
— Христос — это и есть христианство. Христос, а не абстрактные правила. Вот мы с тобой в жизни сколько встречаем людей. И только один становится дороже других — словно половина тебя. Почему именно этот человек, почему именно его полюбил, ему поверил? Почему? Не знаю. «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».
Зорко одно лишь сердце…
День моего крещения был серым, по-настоящему зимним. Вот и храм — маленький, сельский, деревянный, уютный. У двери завсегдатаи, церковные бабушки: «Подай, доченька!». Хор елейных голосков перекрывает вдруг старушка в ярко-зеленом платке: «А почему это мне рубль! Всем по два, а мне рубль?!» …Мое светлое торжественное духовное состояние раздавлено одной фразой! Эти бабушки кого угодно от церкви отвадят!
Крещаемых — человек десять — от мала до велика «Во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святаго Духа. Аминь. Стою среди других, твержу как заклинание: «Вот, теперь я христианка» — и ничего! Мне все кажется, что батюшка произнесет какое-то последнее, самое важное «аминь», и я почувствую, что стала совсем другой. Пытаюсь вглядеться в себя… Нет, все та же. Как-то даже обидно.
Иду на остановку. У церковной ограды маячит знакомый зеленый платок. «Помоги, дочка!» — говорит бабушка… И я вдруг замечаю, что и губы, и руки у нее совсем синие от холода.
Зимой он приезжал домой довольно редко, а приезжая, заскакивал на какие-нибудь 10-15 минут и снова исчезал. «Вот и кончилась наша… наша дружба», — думалось мне. Лишь иногда по воскресеньям он зазывал меня в Лавру, и все становилось как прежде — шутки, воспоминания и разговоры…
Раннее воскресное утро. Надеваю единственную в моем гардеробе юбку до пят, повязываю на голову платок. «На кого ты похожа?!» — смеются родители. Сегодня он ждет меня, значит вперед, в холодной электричке мимо заснеженных деревень до Сергиева Посада, а там по скрипучему искрящемуся снегу прямо к Лавре. Могучие купола древних соборов, как атланты, поддерживают низкое серо-голубое небо. Мерно, гулко ударяет колокол. В воздух взмывают стаи птиц, и кричащая карусель парит над колокольней.
Жизнь в Лавре подвержена какому-то особому ритму, проникнута особой атмосферой. Попадаю вовнутрь, и носки ног автоматически сводятся вместе, глаза — долу, мелкой семенящей походкой направляюсь к нему. «Ну ты совсем как настоящая матушка!» Я вся сияю — хочется быть хоть чуть-чуть причастной этим соборам, этому звону, этой новой, еще непонятной, но почему-то манящей жизни. Она больше не кажется мрачной.
Многое было пережито, передумано, перечувствовано этой снежной зимой. Потом была первая исповедь, первый Великий пост, первая настоящая Пасха. «Чего-то ты огневушка-поскакушка, больше не скачешь?»
И снова май. Сижу у открытого окна не в силах оторваться от весеннего аллегро. Вновь и вновь не дают покоя «Стихи Юрия Живаго»:
И та же смесь огня и жути
На воле и в живом уюте
И всюду воздух сам не свой…
Звонок в дверь. На пороге — он, в какой-то малоросской белой рубашке с вышитым орнаментом. «Прямо как жених, только цветов не хватает», — усмехнулась я в душе. Миновал час, другой. Вот, сейчас допьет чай и начнет прощаться… «Да, кстати, я хотел тебя кое о чем просить, я, собственно, за тем и пришел». Ах, вот, зачем он пришел — больно кольнуло сердце. Но тут же мои горькие мысли были прерваны. Потому что он вдруг сказал, очень мягко и тихо:
— Выходи за меня замуж…
Фото материала История любви Isotob
Православный рассказ: «Невыдуманная история»
Мы с ней подружились быстро. Таня слушала мои рассказы о паломничествах, про Псково-Печерский монастырь, про Киево-Печерскую Лавру. Она была такой благодарной слушательницой, что хотелось ей рассказывать всё новые и новые истории.
Когда Таня узнала, что у меня осталось мало денег, она предложила мне помощь, от которой я вежливо отказалась. Когда я провожала Таню, мы обе чуть не плакали, так сдружились, пообещали не теряться и писать друг другу, что сейчас и делаем. после её отъезда, я нашла у себя под подушкой подарок и довольно большую сумму денег, которые она мне оставила. И записку, где старательным, почти детским почерком было выведено»Милая сестрёнка! Если кто-то хочет сделать доброе дело, то не нужно ему мешать.»
Таня рассказала мне свою история о том как собиралась замуж, да не вышла.
Она работала бухгалтером в университете, начальником отдела. Любила в свободное время паломничать по святым местам. Очень нравилось ей в храме, особенно на монастырской долгой службе. Забудешь обо всём. То ли на земле ты, то ли на небе? Так бы осталась навсегда в монастыре.
А когда поехали Таня с Сашей домой, Саша до этого относившийся к ней как к другу, вдруг начал уговаривать её «попробовать», начал добиваться близости с ней.
Аргументом было:
— Ты мне как женщина не нравишься совсем. Но хочется посмотреть, а вдруг ты мне понравишься?
на что Таня помня слова отца С., ответила категорическим отказом. И предложила любителю экспериментов законный брак. После чего он быстро исчез с горизонта.
Ну, а Таня сейчас трудится на послушании в полюбившемся ей монастыре. Кто знает, может, и останется она здесь навсегда. На всё воля Божия.
Ольга Рожнёва.
Материал взят из «Православного Ольгинского листка №237
Счастливы по-разному. 9 историй любви (+ ФОТО)
Они вместе по 20, 30, 40 лет. Как они узнали друг друга, где пересеклись их жизненные пути? Бывали трудности, случались и случаются ссоры. Но за эти годы им удалось сохранить главное. Как?
Невеста «на картошке»
Протоиерей Максим Первозванский, главный редактор журнала «Наследник», матушка Лариса Первозванская.
Супруги Первозванские, венчание
Семейный стаж 24 года, 9 детей.
Как познакомились?
Рассказывает протоиерей Максим Первозванский: Мы познакомились на «картошке» в студенческом отряде, я учился на пятом курсе Московского инженерно-физического института, а Лариса — на втором. В том году урожай картошки был особенно большим и поэтому пятикурсники, которых обычно в сентябре отправляли убирать картошку, не успели собрать весь урожай за три недели. А на большее время деканат не разрешил отвлекать студентов от учебы. И тогда нам на смену прислали второкурсников, которых обычно никогда не снимали с учебы ради сбора урожая.
И вот, когда второкурсники уже приехали, а пятикурсники ещё не уехали, я и увидел свою будущую жену. Мы познакомились за те несколько дней, когда «сдавали вахту» студентам со второго курса, рассказывали им, как нужно работать.
Как-то сразу возникло ощущение, что это «мой» человек. Потом мы расстались на месяц. И я помню свое волнение, когда второкурсники должны были вернуться. Ведь одно дело встреча там, «на картошке», а другое дело здесь, в Москве. Я переживал, удастся ли продолжить знакомство и что из него получится. К счастью, всё сложилось хорошо. Такая вот студенческая романтика.
И там, «на картошке», даже и не успев еще по-настоящему влюбиться, понял, что Лариса – это человек, данный мне Богом, хотя был тогда еще неверующим. Но ощущение было настолько сильным, что я даже удивился. И это чувство уже никогда меня не покидает.
Кризисы, ссоры и трудности
У нас не было никогда таких кризисов, когда семья находится на грани распада, когда люди разводятся или жена уезжает к маме. И вопросов таких не возникало. Потому что мы представить себе не могли, что это возможно — расстаться. Невозможно же отдать ребенка потому, что он не так себя ведет, внешне не так выглядит и вместо него выбрать себе «получше». Нельзя поменять родителей. Так же на самом деле нельзя поменять жену и мужа, здесь не может быть вариантов. На этом знании и создавалась наша семья.
А вот сложности, проблемы – были. Например, первые пятнадцать лет совместной жизни у нас не было собственного жилья. Сначала – жили с родителями, потом – в квартире сестры, потом – на служебной жилплощади в школе-пансионе, потом – вновь у родителей… Старшая дочка пошла в пятый класс из пятого на ее жизни места жительства. То есть такого, что нам негде жить, не было, но только жилье всегда было не наше и было не понятно, сколько мы там пробудем.
Меня всегда радовало, что жена, пусть даже мы приехали жить в эту квартиру на год, пыталась устроить домашний быт так, как будто мы здесь навсегда. Свое жилье у нас появилось в 2003 году, когда Правительство Москвы приняло замечательную программу, правда, просуществовавшую всего четыре года, по которой семьям с 4 и более детьми предоставляли квартиру в течение года.
Можем мы иногда и поссориться, как правило, из-за пустяков. В последнее время – из-за воспитания детей. Одному может казаться, что поступок детей – ерунда, а другому – серьезным делом, требующим особой воспитательной процедуры. Бывают и обычные обиды, как в любой семье, когда одному кажется, что другой не уделяет ему внимания. Обычный семейный эгоизм является стандартным поводом для семейных разборов. Но я не рассматриваю все это как серьезные конфликты, ссоры. Да, у нас бывают, как и, наверное, в любой семье, периоды кратковременного или длительного отчуждения. Но они никогда не переходят за какую-то разумную границу и дальше дивана в гостиной моя жена никогда от меня не убегала.
Большая семья Первозванских
Секрет семейного счастья
Так что секрет семейного счастья, на мой взгляд, — обязательное чувство долга, которое лежит в основании отношений, понимание, что брак – навсегда и ничего здесь изменить нельзя. И – желание и умение искать компромиссы и уступать. Какова бы ни была твоя правда, надо понимать, что есть правда семьи и она выше твоей собственной. Хорошо, когда это чувство есть у обоих супругов.
Сегодня некоторые православные мужья пытаются строить авторитарные отношения, ссылаясь на апостола Павла, который сказал, что жена должна слушаться мужа во всем. Но это жене сказано, что она должна слушаться мужа во всем, а не мужу. Муж об этом даже слышать не должен, а должен уши заткнуть.
Мужьям говорится, чтобы они возлюбили жен, как Христос возлюбил Церковь. Вот это уже не должны слушать жены. И если муж напоминает себе, какая ситуация бы ни произошла, как бы он ни обиделся, что он должен любить, как Христос возлюбил Церковь и жизнь за нее отдал, и жена вспоминает сказанные для нее слова апостола, тогда все будет в порядке. И такой брак уже ничего не разрушит.
Самое тяжелое — расставание
Протоиерей Николай Соколов, настоятель храма святителя Николая в Толмачах, матушка Светлана Соколова.
Стаж семейной жизни 37 лет, 4 детей.
Матушка Светлана Соколова: С будущим мужем мы познакомились в музыкальном училище, где вместе учились. Вокруг отца Николая всегда было много народа, и многие потом стали его духовными чадами. Это человек, одаренный любовью.
Потом совместная учеба продолжилась и в консерватории. Мы дружили, много разговаривали, но о женитьбе даже не помышляли. Поскольку одно время будущий отец Николай собирался выбрать монашеский путь.
Именно благодаря общению с ним я пришла к вере, крестилась, будучи студенткой консерватории. А через шесть месяцев после этого события мы повенчались.
Брак изначально воспринимался нами как величина неизменяемая. А чувство, что мы едины, что мы – семья, пришло сразу же. И это давало возможность легче преодолевать различные мелкие и большие трудности, которые возникают в семейной жизни. Я имею в виду прежде всего быт, когда кажется, что силы на исходе, что ничего не успеваешь, дети болеют, капризничают. Но когда вечером домой возвращался уставший отец Николай и, не спрашивая: «Чем тебе помочь?», сразу же принимался за домашние дела, сразу все забывалось.
Для супругов очень важно — чувствовать поддержку друг друга… Кстати, у нас никогда не было разделения на «женскую» и «мужскую» домашнюю работу. Сейчас дети выросли, но мы все равно все дела по дому делаем вместе, я, как могу, помогаю отцу Николаю в храме.
Трудности
Испытанием была служба отца Николая в армии. Его забрали, когда нашему первенцу исполнился год. Он служил в войсках противовоздушной обороны в Подмосковье, а через три месяца его перевели в Москву в военный оркестр.
Это было тяжело – вдруг расстались, у меня малыш на руках. Больше так надолго не разлучались. Для нас странно слышать, когда супруги едут куда-нибудь отдельно, чтобы отдохнуть друг от друга. Если мы и мечтали об отдыхе, то всегда – совместном.
Многое можно назвать по прошествии лет испытанием: рукоположение батюшки, его переводы с прихода на приход. Поднимать детей – тоже испытание. Но с Божьей помощью любовью все преодолевалось.
На самом деле мы по-настоящему никогда не ссорились, не выясняли отношений. А чего их выяснять, когда все очевидно с самых первых дней семейной жизни: мы муж и жена, которые любим друг друга. Но случается, что на какую-то ситуацию у каждого свой собственный взгляд. И тогда мы, условно говоря, садимся за «стол переговоров», обсуждаем ситуацию и стараемся найти какое-то общее решение. Мы с самого начала семейной жизни стремились избегать недосказанностей, и если появлялись какие-то сомнения, мелкие обиды, сразу же говорили о них.
Секрет семейного счастья
Секрет семейного счастья – это когда в основе жизни семьи — любовь. Тогда ты рассматриваешь не недостатки «половинки» (какие могут быть недостатки у любимого человека?), а свои, и не супруга пытаешься переделать, а себя. Любовь связывает, заставляет супругов жить «духом единым»…
Познакомились — расстались — познакомились
Протоиерей Андрей Юревич, матушка Ольга Юревич.
Стаж семейной жизни 35 лет, 7 детей.
Как познакомились?
Протоиерей Андрей Юревич: Так получилось, что мы с моей будущей женой знакомились дважды. Первый раз мы встретились, будучи учениками десятого класса на подготовительных курсах Московского архитектурного института. Помню, как занимались на кафедре рисунка, который преподавали тогда в церкви на Рождественке, где сейчас расположено подворье Пюхтитского монастыря.
И вот я заметил особенную, необычную девушку. С одной стороны, она была общительной, с другой, в ней чувствовалась какая-то внутренняя грусть. Мне казалось, что это человек с внутренней тайной.
Потом были свидания, провожания, беседы. Интересно, что мы, еще неверующие, нередко встречались у Рождественского монастыря, бродили по нему, тогда полуразрушенному.
А в конце учебного годы мы расстались, причем по моей инициативе. Я вдруг решил, что нечего валять дурака, впереди — экзамены, надо учиться и выбросить из головы всякую лирику. Причем после расставания переживал не меньше Оли. Потом мы поступили в разные вузы…
Через два года в августе вместе с другом я отправился отдохнуть на Куршскую косу — на Балтийское море. Это была пограничная запретная зона и попасть туда было очень и очень сложно.
И вот как-то раз еду я на велосипеде по сосновому лесу, и вижу – идут они: моя дорогая Олечка, ее папа, мама и бабушка. Я чуть с велосипеда не упал.
Приезжаю к другу и от волнения могу только сказать: «Я встретил её». Но друг меня сразу же понял, потому что о «ней» слышал бессчетное количество раз.
В Москве мы встречались осень, зиму, а в конце весны я сделал ей предложение. У нее как раз возникли неурядицы в семье, она очень переживала и однажды в лифте, когда мы спускались с пятого этажа на первый, я сказал: «Всё, ты выходишь за меня замуж». И в июне мы поженились.
То, что мы семья, на внешнем уровне поняли сразу, а на глубинном, когда семья мыслится уже в контексте и всей земной жизни и Вечности, — только когда у нас был уже не один ребенок и когда мы пришли к вере.
К сожалению, понятие семьи в обществе совершенно девальвировано, и вторую половинку считают так… попутчиком, партнером. А ведь иначе чем через веру все значение семьи не осознаешь.
Я не помню, не представляю, как это — жить без нее, ведь один я прожил совсем мало времени. Мы познакомились, когда нам было 16, поженились в 19 лет.
Скорби и трудности
Наш переезд в Сибирь нельзя назвать негативным переживанием: мы с радостью ехали туда, в абсолютную неизвестность. Но все-таки это была резкая перемена жизни, и мы шли к ней вместе. Вместе справлялись и со всем, что было в Сибири: началась перестройка, у меня, главного архитектора города, возникли сложности с городскими властями, поскольку я пытался отстаивать право на зодчество, а меня заставляли быть просто послушным работником.
Вместе мы и пришли к вере, я чуть раньше, а потом Оля, как и положено жене, пошла за мной.
Появление детей всегда было радостью. Их болезни, капризы, ночные дежурства у кроваток мы тоже переживали вместе. Старшая дочка пять лет ни одной ночи спокойно, без плача, не спала. И мы по очереди каждую ночь качали кроватку. Пережили и сложности материального плана…
Когда я стал священником, матушка стала мне помогать. Много чего было пережито и на приходе – и нестроения, и просто трудности, связанные, например, со строительством храма.
Жизнь всегда настолько насыщенная, что на ссоры не остается времени. Я не могу вспомнить, когда мы в последний раз поссорились. Нам, живущим душа в душу, это оказывается не нужным. Хотя, конечно, бывает, когда точки зрения на тот или иной вопрос не совпадают, но мы научились без труда скруглять все острые углы, спокойно выражать свое мнение и быстро понимать: «Она (или он) считает иначе».
У нас современная демократичная семья и вместе с тем – очень патриархальная. Патриархальная в том смысле, что каждый понимает, какие у него права и какие обязанности. Моя матушка – человек очень мягкий и покладистый, но обратная сторона этой медали – она ничего не хочет решать, оставляя мне право последнего голоса, а значит – обязанность нести ответственность за все последствия принятого решения.
Секрет семейного счастья
Секрет семейного счастья сформулировал апостол Павел в Послании к Коринфянам в 13 главе, где он говорит о любви. Он не сказал ни об удовольствии, ни о веселии, ни об удовлетворении своих потребностей. Он сказал: долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Это вроде бы никак не состыкуется с современным понятием любви, потому что сегодня любовь – потребительство, постоянное «взять». А апостол Павел говорит, что любовь – это дать.
Секрет семейного счастья в том, чтобы давать, а не брать. И получается – ты будешь отдавать супруге, и супруга будет отдавать тебе… Это не просто проповедь священника, а личный опыт семейной жизни. Мы так стараемся жить. Матушка всегда готова услышать, поддержать меня в душевно-психологическом плане, восполнить то, чего мне не хватает. Надеюсь, что я делаю то же самое, откликаюсь на внутренние ее нужды. Причем мы стараемся всегда вслух говорить друг другу о том, что нас тревожит.
Поиски вдохновения привели к будущей жене
Сергей Харламов, Народный художник России, Ольга Харламова, художник.
Сергей и Ольга Харламовы
Стаж семейной жизни 41 год.
В молодости я очень любил ездить по стране. Нерукотворная красота природы, древнерусская архитектура, созданная мастерами прошлого, вдохновляли меня на творчество. В этих поездках я много рисовал.
Особенно любимым был Вологодский край. Именно там, на его просторах, под Ферапонтово, недалеко от монастыря с уникальными фресками Дионисия, я и познакомился с моей будущей женой Ольгой Валентиновной. Она тоже была художницей и тоже приехала из Москвы в поисках вдохновения вместе со своими подругами.
Вместе мы любовались красотой окружающего — Ильинское озеро, деревня Загорье, храм Ильи Пророка, писали, говорили об искусстве и обо всем на свете, рыбачили.
Затем я пригласил ее в гости в Каширу, на мою родину. И постепенно дружба перешла в другие чувства. В 1971 году мы поженились. Уже приняв решение пожениться, знали – это на всю жизнь. Такие уж мы люди – раз решили, значит отступать некуда. А как здесь возможно иначе?
Каких-то особых сложностей начала семейной жизни я не помню. С родителями конфликтов не возникало – мои жили в Кашире, отца Ольги не было в живых, а с ее мамой – Надеждой Павловной, умнейшей женщиной, у нас были прекрасные отношения, весьма не похожие на те, о которых говорится в различных историях про тещу и зятя.
Трудности
Вместе с Ольгой Валентиновной мы пережили уход наших родителей, трудные постперестроечные времена, когда рушились все устоявшиеся социальные связи, Союз художников, когда искусство вдруг стало никому не нужно, пропали заказы из издательств…
В жизни были и другие сложности, но вспоминать о них не хочу – ведь мы были вместе, и это помогало нам держаться, сдерживать удары.
Мы оба – художники и хорошо понимаем друг друга. И ссор, чтоб вот так надолго обидеться, не разговаривать – такого не бывает. И у супруги, и у меня характеры независимые. Если ей что-то не нравится, она, отлично владеющая словом, как выскажется – я минуть пятнадцать отхожу, передумываю. А потом я отвечу. Тем дело и закончится, оба быстро остываем. А чего долго сердиться, мы же все равно понимаем, что дороги друг другу, что мы – семья.
Секрет семейного счастья
Секрет семейного счастья – уважать супругам друг друга, ценить достоинства и не замечать недостатки другого (прекрасно осознавая свои недостатки).
Одноклассники в одной лодке
Счастливы по-разному. 9 историй любви
Стаж семейной жизни 38 лет, 4 детей.
Счастливы по-разному. 9 историй любви
Марина Турнова: Со своим будущим мужем мы учились в параллельных классах и познакомились, когда ездили от школы после 9-го класса в Молдавию собирать черешню. Было весёлое время, и таким его делали мы сами.
Наши классы негласно разбились на «группы по интересам» — одни ныли, что нет условий нормально помыться, что нет телевизора, никто их не развлекает. А ещё создалась группа, которая на эти мелочи особого внимания не обращала, а в основном ребята сами себя развлекали — пели под гитару, ходили купаться-загорать на лиман, ходили встречать рассвет…
Тут мы и оказались вместе в той группе, где ныть никто не собирался – было некогда. Поженились мы на первом курсе институтов. О том, какой должна быть семейная жизнь, мы специально не задумывались и не строили предварительных планов и расчетов. Нам всю жизнь было некогда, всегда было много интересных планов и было радостно, когда они осуществлялись.
Я считаю, что неплохо, когда люди женятся в молодом возрасте: им легче «притереться» друг к другу. Трудности – они ведь всегда случаются, и не только в семейной жизни. А если в семье какие-то неурядицы – что? Все, игрушки пополам и разошлись? Это же смешно! У многих людей возникают проблемы. Некоторые эти проблемы пытаются решить, обвиняя во всех бедах мужа. «Он плохой, я с ним разведусь, и у меня все проблемы кончатся!» Ничего подобного! Их будет только больше. Надо, наоборот, стараться решать все вместе, с мужем.
Мы вместе уже 38 лет. Работаем 30 лет в одной мастерской. В последние годы, когда дети выросли, у меня освободилось больше времени для написания икон и шитья. Сейчас очень многие люди хотят иметь в церкви или у себя дома работы отца Андрея и также мои шитые работы.
Радостно видеть, что интерес к тому, что мы делаем, все время растет, и то, что долгие годы нарабатывалось нами в одиночестве мастерской, теперь с каждым днем все более востребовано.
За 30 лет работы над иконами у Андрея утвердилось замечательное правило — внимательно прислушиваться к пожеланиям людей, для которых он делает иконы. Каждая икона разрабатывается отдельно, никогда не делаются копии. Это работа и интересная и одновременно сложная. Муж всегда занят и увлечен, творчески относится к тому, что делает, и очень требователен к себе. На примере супруга я стараюсь так же внимательно и ответственно относиться к своей работе.
Сейчас в галантерейных магазинах продаются наборы для вышивания икон бисером. После приобретения такого набора любой человек, владеющий иголкой, может прикрепить бисер к ткани и считает, что вышитая икона готова. Но это совсем не так. Если сходить в музей или посмотреть в книгах репродукции вышитых икон, то окажется, что такого никогда не было и назвать иконой такие поделки никак нельзя. Это просто набор бисера, прикреплённый к ткани определённым образом, а вместо лика святого вставлена фотография, похожая на куклу Барби! Шитая икона — это совсем другое, чем думают изготовители бисерных наборов для галантерейных магазинов! Это не механическая работа, а творчество и большой труд.
Самое приятное – это видеть, что людям приносят радость наши работы и они готовы ждать сколь угодно долго, лишь бы эти работы были сделаны для них в нашей мастерской. Значит наши старания потрачены на пользу. Многие приезжают посмотреть, как для них пишутся иконы, участвуют в мастер-классах, сами хотят поучаствовать в приготовлении-растирании красок для икон. Это здорово, когда можешь рассказать и показать человеку что-то новое и интересное и вдруг открыть перед ним «море художественной премудрости».
Трудности и ссоры
Конечно, бывает, что мы ссоримся, правда на другой день я с трудом вспоминаю, про что была ссора. Не стоит накапливать в себе раздражение, обиды. Иногда полезнее высказаться вслух, чем пытаться загнать все внутрь, ходить и самому себе проговаривать то, что ты бы с удовольствием сказал своему «недругу», то есть разъедать самого себя – зачем? Ведь мы «в одной лодке», и состояние одного человека влияет на состояние другого напрямую. Лучше быть открытым. Все равно где-нибудь твои обиды оставят свой след, как минимум – на твоем здоровье. Поэтому лучше уж поругаться от души, а потом искренне помириться.
Секрет семейного счастья
Никаких специальных секретов семейного счастья я не знаю. Помню слова какой-то популярной песенки: основное – погода в доме, а остальное можно решить с помощью зонта. Думаю, это совершенно верно.
Знаю по опыту, что надо стараться делать любимую работу как можно лучше и относиться к людям так, как бы ты хотел, чтобы они относились к тебе.
Дела архивные
Протоиерей Георгий Митрофанов, матушка Марина Митрофанова.
Семейный стаж 30 лет, двое детей.
Протоиерей Георгий Митрофанов: С моей будущей матушкой, Мариной Александровной, я познакомился в конце 1979 года, когда мы оба работали в историческом архиве Санкт-Петербурга, она училась на филологическом факультете университета, я – на историческом, и мы оба занимались изучением русской истории.
Через полгода после знакомства у нас произошло объяснение, когда я сурово поставил будущую супругу перед выбором: «Мы через два года оканчиваем университет, обещаем хранить друг другу верность это время, а через два года я решаю – либо принимаю монашество, либо вступаю с тобой в брак».
Она сказала, что это слишком жестоко, мы расстались. Но потом, через череду объяснений, пришли к выводу, что вступим в брак через два года, и я, коль скоро сделал ей такое предложение, оставляю идею монашества.
И в 1982 году мы поженились. У нас даже нет фотографий с венчания: было советское время, а потому по понятным причинам мы вдвоем уехали венчаться в далекую деревню.
Мы сразу же осознали, что мы не просто вместе, что это Господь привел нас друг к другу, что семья — это служение, что все теперь у нас будет нераздельное, общее.
И все эти годы мы прожили вместе — на одном дыхании. Единственной серьезной проблемой было то, что до середины девяностых мы жили вместе с моей мамой в коммунальной квартире. Все-таки дети, когда у них появляются семьи, должны жить отдельно от родителей. Но в советское время это было не так просто…
Семья Митрофановых с первенцем
После университета я мечтал пойти в духовную академию. Но поступить туда в советское время было непросто, особенно человеку с высшим образованием. В частности, нужно было отработать по крайней мере три года. И я работал младшим научным сотрудником в отделе рукописей Публичной библиотеки, а супруга – в Историческом архиве.
Через год после свадьбы у нас родился сын. А через три года я поступил в Петербургскую духовную семинарию, затем была учеба в духовной академии, и за эти годы у нас родилась дочка.
Трудности
Супруге пришлось уволиться из архива, и с тех пор она всю свою жизнь посвятила семье. Это было непростым решением для нее – она любила свою работу, наше материальное положение было довольно сложным, пока я учился. Но мы с ней вдохновлялись идеей направить свою жизнь на служение Церкви и для этого прежде всего воспитывать своих детей вне системы советского государственного воспитания.
Я, как церковный историк, всегда придавал большое значение изучению судеб семей санкт-петербургского духовенства, а в них нередко бывало так, что сыновья, если они не становились священнослужителями, шли по стезе научного служения, а дочери – либо в медицину, либо в педагогику. Мы с матушкой старались создать в своей семье кусочек той дореволюционной русской жизни, которая оказалась во многом утраченной. Наш сын, Андрей, окончил Санкт-Петербургский университет, параллельно – Смоленскую духовную семинарию и сейчас преподает на кафедре средних веков исторического факультета. Недавно он защитил докторскую диссертацию, но не оставляет мысль о священническом сане. Дочь окончила Медицинский университет, сейчас учится в ординатуре.
Сейчас, когда дети выросли, мы очень много говорим не о своих проблемах, а обсуждаем то, что заботит их. Наверное, потому, что хотим все то хорошее, что было в нашей жизни, как-то передать им, а также предостеречь от того несовершенного, что было пережито нами.
Моей матушке, как супруге любого священника, не доставало и не достает моего человеческого внимания, ей достается меньшая и может быть не лучшая часть меня: ведь в основном я прихожу домой уже усталый, отдав много сил прихожанам, студентам духовной академии. Но у нее всегда было ощущение, что церковное служение – это служение нас обоих. И оно предполагает отказ порой даже от каких-то обычных мирских радостей.
Бывает между нами и непонимание. У матушки было нелегкое детство, был период, когда она воспитывалась в круглосуточном детском саду. При этом она – человек очень умный, тонко чувствующий и ранимый. Я стараюсь, по мере сил, беречь ее, например, никогда не повышаю на нее голос.
Если мы спорим, то чаще всего на темы культурно-художественные, темы общественной жизни, При этом я могу лишь сделать какое-нибудь ироничное замечание. Но если порой вкусы и не совпадают, в главном мы с матушкой очень похожи – и по нравственным установкам, и по реакциям на окружающий мир.
Другим с нами, возможно, непросто, а нам друг с другом – легко. Матушка пользуется авторитетом на приходе, причем это не отблеск моего авторитета, а уважение к ней самой. Вообще на приходе наша семья даже во многих деталях личной жизни открыта для прихожан. Иногда это обременительно, но иначе и быть не должно. Семья – это визитная карточка священника.
По бытовым поводам ссор не возникает: быт занимает в нашей семье вторичное место, он нам обоим мало интересен.
У матушки, как у любой женщины, бывают периоды печали, неуверенности в завтрашнем дне. Но мы оба твердо знаем одно – какие бы события ни происходили, мы будем переживать их вместе, и это нас поддерживает.
Секрет семейного счастья
Секрет семейного счастья в том, чтобы супруги осознавали друг друга ближними, которые даны друг другу Богом. У твоего супруга есть какая-то своя жизнь, которую если ты даже в чем-то не понимаешь, но надо принимать ее как составную часть жизни вашей семьи. И этой части надо право на свободное существование, развитие. Потому что только в союзе двух свободных личностей и возникает семья, в которой часто приходится жертвовать своими собственными устремлениями для блага друг друга.
Выйти замуж за лейтенанта…
Александр Просин, подполковник в отставке, Татьяна Просина, воспитатель в Детском доме слепоглухих (Сергиев Посад).
Семейный стаж 28 лет, двое детей.
Как познакомились
Татьяна Просина: Мы познакомились в гостях у подруги. Я сразу заметила стройного старшего лейтенанта. Но не более: потом мое внимание переключилось на общение с подружками. Неожиданно через два месяца он мне позвонил и предложил встретиться. А ещё через четыре месяца мы поженились. Никакой пышной свадьбы со свадебным платьем, гостями и фотографиями у нас не было. Мужу нужно было отправляться к очередному месту службы, и мы просто расписались в ЗАГСе.
Но мы уже тогда знали, что это навсегда, серьезно. Нам было по тридцать лет, у мужа за плечами – служба в армии, у меня – неудачный брак, когда меня предали, и я осталась одна с ребенком на руках. Для сына Саша стал настоящим отцом.
Через десять лет мы венчались.
Сложности были связаны с деятельностью мужа – его переводят служить в другое место, значит нужно срываться и переезжать. И ведь это не просто переезд с квартиры в квартиру, меняются населенные пункты, вновь нужно обустраивать дом, строить отношения с соседями.
Тяжело было, когда мы жили в Армении. Советский Союз распался, и ни Армения, ни Россия не признавали военных, служащих на территории Армении, своими. Потом мы долго ждали перевод, потом долго не могли уехать: вокруг шла война.
Конечно, бывает, и ссоримся. Ссоры возникают из-за каких-то бытовых вопросов, из-за детей. Ну, пообижаемся немного, а потом миримся. Поскольку понимаем, что семья, что друг без друга – никуда. Чего напрасно на ссоры терять время?
Секрет семейного счастья – в доверии, в умении уступать друг другу, ничего не держать в себе, никаких обид, и сразу же высказывать то, что тебя тревожит.
О пользе трудностей
Иконописец Александр Соколов, художник Мария Вишняк.
Александр Соколов, Мария Вишняк
Семейный стаж 32 года, четверо детей.
Александр Соколов, Мария Вишняк
Александр Соколов: с Марией мы учились в параллельных классах московской художественной школе при Академии художеств. Не могу сказать, что вдруг «увидели» друг друга, все происходило как-то постепенно. В 15-16 лет почти одновременно у нас начались поиски смысла жизни, мы пришли в Церковь. А в 17 лет я уже знал, что женюсь на Маше.
Но в 18 лет, не поступив в институт, я пошел в армию, так что свадьба вынужденно отложилась.
Трудности
Конечно, приходилось преодолевать всевозможные трудности. Например, возникали проблемы в общении с родителями, или у нас долгое время не было своего жилья – мы снимали, в том числе комнату в коммуналке, жили у друзей, не было порой и постоянного дохода.
Но, видимо, совместное преодоление трудностей, которые приходят извне, помогают супругам укрепить отношения между собой. А если нет никаких проблем, гораздо сложнее строить отношения.
Главная причина ссор – «эго», когда ты пытаешься навязать другому свою точку зрения, свое видение ситуации. А молодым обычно трудно смиряться с мнением другим. И главным нашим примирителем был наш духовный отец, священник Анатолий Яковин, который служил в деревне Пятница Владимирской области. Именно он нас научил, как видеть и слышать другого, уважать и принимать его позицию. Если бы не он, ничего бы не было, не было бы иконописца Александра Соколова, художника Марии Вишняк. Кем бы мы были – не знаю. Не было бы, возможно, и нашей семьи.
Секрет семейного счастья
Секрет семейного счастья в нашей отдельно взятой семье: в разных ситуациях нас спасает полная искренность и открытость, мы все проговариваем друг другу. И, что тоже очень важно, исповедуем одни и те же принципы, причем на всех уровнях, в том числе на уровне художественного вкуса.
Из Москвы в Ленинград и обратно
Протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса в бывшем Скорбященском монастыре, матушка Мария Ильяшенко.
Семейный стаж 37 лет, 12 детей, 30 внуков.
Протоиерей Александр и матушка Мария Ильяшенко. Фото Анатолия Данилова
Протоиерей Александр Ильяшенко: Наши родители были знакомы еще до войны. Но судьба развела их: родители моей будущей супруги — Евгений Владимирович, который вернулся с фронта, и его жена Татьяна Александровна вынуждены были уехать из родной Москвы под Ленинград, т.к. Евгений Владимирович хотел принять священный сан, а в Москве в те времена это было невозможно.
Так что мы с Машей друг про друга слышали, но знакомы не были. Первая встреча состоялась у наших крестных — Екатерина Александровна была крестной Маши, а ее супруг Борис Петрович – моим. Во время той встречи мы никакого впечатления друг на друга не произвели.
А потом, когда моего крестного уже не было в живых, Татьяна Александровна с Машей приехали на годовщину его смерти.
Поскольку я давно собирался посмотреть Ленинград, Татьяна Александровна, которая решила еще остаться в Москве, отдала мне свой билет (тогда билеты не были именными).
В той поездке мы с Машей много разговаривали. Разговорились о семье, и я сказал, что семья должна быть большая. В общем, сам не думая, не гадая, попал в самую точку.
Вернувшись в Москву, я написал Марии Евгеньевне письмо. А когда отправил, то понял, что нужно ехать вслед за письмом — делать предложение. И примерно через две недели я вновь был в Ленинграде. Но прежде чем поехать, я взял благословение и у ее крестной, и у своей, и у своего духовника.
Машины родственники, узнав о цели моего визита, чуть не попадали, кто куда, не ожидая от меня такой прыти.
Трудности
Трудности, конечно, были. Ведь детей не так просто растить, и у нас никогда особого достатка не было… Непросто было ездить в храм на другой конец Москвы, где служил наш духовник. Оба с колясками, у меня за спиной в рюкзаке еще ребеночек – до автобусной остановки, потом на автобусе, на метро с двумя пересадками, потом через дорогу — с двумя подземными переходами (а значит – двумя подъемами) – до храма. Но тогда это какой-то чрезмерной нагрузкой не казалось: надо в храм, и нам, и детям, вот мы их и возили.
По поводу каких-то размолвок? Может быть, и были когда-то. Но я даже и не помню: у моей матушки – ангельский характер. А сейчас тем более: какие ссоры в 60 лет, когда мы вместе уже 37 лет?!
Матушка Мария Ильяшенко с внуками
Секрет семейного счастья
Секрет семейного счастья – в безусловной верности. И еще, как говорили святые отцы: в главном единомыслие, во второстепенном – свобода, и во всем – любовь.
В день 60-летнего юбилея отца Александра. Фото Анатолия Данилова