порка на древней руси
Телесные наказания на Руси
Поразили меня удивительные экспонаты: гравюры, старинные пыточные инструменты, фотографии. Жутко, но интересно было смотреть на реконструированные пыточные машины, разные инструменты для членовредительства, плети, кнуты, кандалы, терновый венец, щипцы для вырывания языка, веревки, топоры, секиры, красную рубаху палача и его кожаный фартук…
Путешествуя по закулисью истории, узнаю, что в стародавние времена палачи были необходимы на каторге. Даже само слово « каторга» происходит от слова «кат», а катами на Руси называли палачей.
На Сахалине в Александровской тюрьме отбывал наказание знаменитый палач Гостынский. Не хотел узник идти в палачи, но начальство приказало – ничего не попишешь. Было ему тогда 47 лет, а каторга у него была бессрочной. На своей шкуре испытал Гостынский лозы и плети, голод и холод, терять ему было нечего, и стал он палачом. Это был самый жалостливый палач на каторге, насколько это было возможно. У него плеть ложилась мягко и без боли.
Кнут и батоги пришли к нам от азиатских народов. Карали за прелюбодеяние жён, побои сыном отца, кровосмешение с сестрой и другие грехи.
Жестокие были тогда нравы. Особенно доставалось крепостным крестьянам. Их били батогами за недоимки. Нещадно наказывали и слуг. Крепостной человек без рубцов на спине был редкость.
Свидетелем публичной порки на Сенной площади в Петербурге стал теплым летним вечером Николай Алексеевич Некрасов, и это вызвало в нем такое чувство протеста, что поэт написал эти гневные, ставшие знаменитыми строки:
Вчерашний день часу в шестом
Зашел я на Сенную,
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из её груди,
Лишь бич свистел, играя.
И Музе я сказал: «Гляди
Сестра твоя родная!»
Телесные наказания в России существовали до 1904 года. Женщин отменили пороть раньше –в 1893 году. А розги оставались в арестантских ротах и военных тюрьмах до самой революции 1917 года.
Самое распространенное наказание на Руси было битье кнутом. По преданию кнут к нам пришел то ли от половцев, то ли от печенегов. По числу ударов битьё было « с пощадой», «с легкостью», «нещадное битьё», « с жесточью» и « без милосердия». От ударов оставались следы на теле и срам, избитый был опозорен. Ведь даже сам кнут или плеть изготовляли из полового органа быка, что само по себе было срамом.
Особо изощрялись в пытках при царе Иване Грозном. При нем виноватых закапывали в землю живьем и ставили надсмотрщика, чтобы не давали пить и есть. Иногда несчастных откапывали и отдавали в монастырь. Еще колесовали, подвешивали за ребро, сажали на кол, фальшиво монетчикам горло заливали металлом.
Хожу по музею, смотрю на пыточные приспособления и фильм о гильотине, слышу предсмертные крики и хочется скорее на улицу из этого страшного полумрака.
Выхожу на улицу, на светлый божий день, радуюсь солнышку и думаю, что иногда нужна такая встряска страхом. Человека всю жизнь сопровождает страх от темной комнаты и сказки про Бабу-Ягу в детские годы до страха смерти в старости.
Человеку нужен страх, чтобы победить его и стать сильным.
«Розги — ветви с древа знанья». Как били детей на Руси
Фото: © Wikimedia Commons
Традиция суровых наказаний детей существовала на Руси на протяжении не одного тысячелетия. Как указывает Борис Миронов в книге «Социальная история России периода империи: XVIII — начало XIX века», крестьяне считали, что родительская любовь состоит в строгом отношении к детям, поэтому наказание в любом случае идёт на пользу ребёнку. И, конечно, они не упускали случая наказать своих чад.
Я тебя породил, я тебя и убью!
Строгое отношение к детям было свойственно не только крестьянам, но и представителям высших сословий. Уклад патриархальной крестьянской семьи строился на строгом подчинении младших старшим. Да и женщины были обязаны подчиняться мужчинам. Но чаще всего родители демонстрировали свою власть именно над детьми, которые должны были быть абсолютно послушны под страхом наказания.
Как правило, до семи лет дети больше общались с матерью, но потом мальчики постепенно переходили на воспитание к отцу. Детям прививали не только жизненно необходимые навыки, но и покорность родителям. Они имели огромную власть над детьми. В XVIII — первой половине XIX века, как и в более раннее время, отец легко мог продать детей или отдать в кабалу, желая погасить свои долги.
Поводы для наказания могли быть самыми разными. Например, как сказано в Уложении 1649 года, если дети в любом возрасте говорили родителям грубые слова, поднимали на них руку, они подвергались наказанию кнутом. Детям запрещалось жаловаться на родителей, а также судиться с ними.
Фото: © Wikimedia Commons
При этом родителей могли наказать только в том случае, если они ненароком убивали своих детей в процессе воспитания. За убийство ребёнка они приговаривались к году тюрьмы и церковному покаянию. Но за любое другое убийство без смягчающих обстоятельств полагалась в то время смертная казнь. По мнению историка Ричарда Хейли, столь мягкое наказание родителям за их действия способствовало развитию детоубийства.
В конце XVIII века закон позволял родителям заключать непослушных и ведущих неправильный образ жизни детей в специальные смирительные дома. В «Уложении о наказаниях уголовных» 1845 года было прописано, что отправить в это исправительное учреждение детей можно на срок от трёх до шести месяцев. Впрочем, родители на своё усмотрение могли сократить этот срок.
О воспитании детей было сказано также в документе «Устав благочиния или полицейский» 1782 года, подписанный Екатериной II. Позже эти постановления вошли в Свод законов 1832 и 1857 годов.
Розги — ветви с древа знанья
Телесные наказания применялись к детям чаще всего в школах. Как пишет Борис Миронов, начиная с XVII века и до 1860-х годов телесные наказания считались главным воспитательным средством. В качестве примера он приводит воспоминания декабриста Владимира Штейнгейля.
Согласно сохранившейся статистике, в 1858 году в 11 гимназиях Киевского учебного округа из 4109 учеников телесному наказанию подвергся 551 из них, что составляет 13% от общего числа. В отдельных гимназиях процент наказанных розгами учащихся достигал 48%.
Известный поэт-сатирик XIX века Василий Курочкин даже написал стихотворение, воспевающее воспитательную функцию порки розгами.
Также применялись и другие наказания, в том числе удары верёвкой и стояние на коленях на горохе.
Просвещённое воспитание
В XVIII веке закон не устанавливал пределов наказания детей, по-прежнему исключая лишь возможность их убийства. Наказание трактовали как воспитательную меру. Правда, с 1845 года родители, перестаравшиеся с поркой и нанёсшие увечье или рану ребёнку, подлежали наказанию.
Физическими наказаниями не гнушались как крестьянские, так и мещанские, купеческие и дворянские семьи. Оправдывалось это тем, что детская натура по существу зла, из-за чего необходима усиленная борьба с заложенными в душе ребёнка зачатками пороков. А дети, воспитанные в строгости, будут более склонны к добру.
При этом Екатерина II в своём труде «Наставление к воспитанию внуков» призывала отказаться от насилия.
Екатерина II опередила время, потому что лишь во второй четверти XIX века взгляды на воспитание детей стали серьёзно меняться. Ребёнок перестал восприниматься как существо, наполненное злыми чувствами и помыслами, поэтому воспитание больше не сводилось к выколачиванию из чада пороков.
Семьи относились к отмене физических наказаний по-разному. Некоторые родители всё равно применяли наказания к детям, особенно к мальчикам, считая, что если не бить их «с умом», то вырастет «размазня».
Постепенно телесные наказания стали запрещать в школах. В 1864 году приняли «Устав гимназий и протогимназий», в котором телесные наказания были отменены.
Как наказывали детей на Руси: Розги, горох, ложкой по лбу и другие методы, за которые сегодня лишили бы родительских прав
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Ложкой по лбу получи, если правил не учил
Розги на обложке букваря 1637 года
Еще одним видом наказания были розги. Это связка прутьев, вымоченных в холодной воде. Иногда для «пущего эффекта» розги вымачивали в соленом растворе. Высечь розгами могли ребенка любого сословия и за любую любой провинность. Это делали и родители, и школьные учителя. Порка розгами считалось полезной для растущего организма. В некоторых семьях проводили так называемые субботние порки, причём не за какие-то провинности, а так, для профилактики. Жаловаться на побои ребенку было нельзя. Более того, про отца, который не сечет детей, соседи говорили, что он не воспитывает своих отпрысков.
Розги были так популярны, что даже в 1637 году были изображены на обложке букваря, напечатанного Василием Бурцевым. На картинке учитель избивает ученика розгами, а остальные прилежно занимаются. Многие читали «Детство» Максима Горького и ужасались эпизоду экзекуции Алёши, когда суровый дед высек мальчика до потери сознания. В «Очерках бурсы» Николая Помяловского много места уделено физическим наказаниям, в том числе и розгам, читать это без содрогания просто невозможно.
В школах телесные наказания отменили только в начале 19 века. Что касается семей, некоторые родители и сегодня физически наказывают детей. Правда, используются не розги, а чаще всего обычный ремень.
На горох, или о том, как в старину не задумывались о здоровье коленных суставов
За неумение прилично себя вести ребенка могли посадить на хлеб и воду на несколько дней. Например, за громкий смех или разговор, недовольное выражение лица, комментирование слов старшего.
Сегодня это покажется невероятным, но в конце 18 века можно было привлечь к уголовной ответственности ребёнка, если ему исполнилось 7 лет. Это было прописано в Уложении о наказаниях. Если родители отчаивались перевоспитать свое чадо, считали его настолько непослушным, что справиться с ним просто невозможно, они могли отправить его в специальный смирительный дом на несколько месяцев (до полугода). Родители сами определяли длительность наказания и проступки, за которые ребёнок уезжал в казенное учреждение. В качестве причины чаще всего указывалось «неповиновение взрослым», «очевидные пороки», «разврат». Что под этим имелось в виду, сегодня сказать сложно.
Строптив – получи пощечину и голодай
Ограничение в еде относилось к очень популярному наказанию. Чаще всего лишали сладкого, а иногда могли вообще перестать кормить. Особенно доставалось тем, кто шалил во время церковной службы. Им прописывались земные поклоны в огромном количестве и строжайший пост в течение 12 дней.
Да, сегодняшнее ворчание родителей и угрозы отобрать мобильный телефон кажутся просто детским лепетом в сравнении с теми методами, которые применялись в старой Руси.
Изощренные наказания были не только для детей, но и для женщин. Били их почти за то же самое, а защититься они могли только так.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Порка на древней руси
Порка на Руси вплоть до ХХ столетия всегда была самым распространенным методом телесного наказания. Изначально ей подвергали представителей практических всех слоев населения, всех полов и возрастов.
«Торговая казнь»
Наказания путем порки были впервые закреплены законодательно в Судебнике 1497 года. Наказывали так за самые различные преступления. Например, могли выпороть за дерзкое высказывание против властей.
Били в основном по задней части тела – спине, бедрам, ягодицам. Чаще всего наказуемого для этого полностью раздевали.
Особого искусства требовало наказание кнутом. Для этого палач должен был отойти от своей жертвы на несколько шагов, а затем раскрутить кнут над головой обеими руками и с громким криком быстро приблизиться к осужденному, обрушив орудие истязания на его спину. Нельзя было дважды бить по одному месту. После каждого удара палачу требовалось смахнуть с кнута налипшую на него кровь и частицы кожи. Как сообщает исследователь Катошихин, обычно экзекуция длилась несколько часов, причем в час наносилось 30-40 ударов кнутом.
Один иностранец, бывший очевидцем такой процедуры, оставил следующее свидетельство: «Палач бьет так жестоко, что с каждым ударом обнажаются кости. Таким образом его (наказываемого) растерзывают от плеч до пояса. Мясо и кожа висят клочьями».
Многие от этого умирали. Все зависело от индивидуальных особенностей организма, а также от силы нанесения ударов. Некоторые выдерживали и по 300 ударов, а некоторые после первого же удара валились кулем. Если палач жалел наказанного, он мог ударить и послабее (иногда за мзду). А так – мог и забить до смерти.
В петровскую эпоху наказание кнутом называлось «торговой казнью». Ее часто назначали за политические преступления в сочетании с клеймением.
«Виноват!»
Куда более легким считалось наказание батогами. Последние представляли собой толстые палки или прутья с обрезанными концами. Батоги использовали часто – для выколачивания податей и недоимок, для битья крепостных и подчиненных. Иногда битье батогами назначал суд – за воровство, лжесвидетельство, неуважение к царской семье… Так, батогами был наказан подьячий, который, когда пил за здоровье государя, не снял головного убора.
Происходила экзекуция так. Человека клали на пол или на землю вниз лицом. Один из палачей садился ему на ноги, другой – на шею, обхватив ее коленями. Затем каждый из них брал по два батога и лупил ими жертву по спине и ниже спины, пока наказание не решали прекратить или пока не ломались прутья. При этом запрещено было наносить удары по животу, бедрам и икрам. Также во время экзекуции наказуемый должен был кричать слово: «виноват!». Если не кричал, то наказание продолжали, пока не закричит и не признает своей вины.
Сквозь строй
Более жестоким выглядело наказание шпицрутенами – гибкими прутьями около 2,1 метра в длину и менее 4,5 сантиметров в диаметре. Использовали их в основном для наказания солдат. Это называлось «прогнать сквозь строй». Способ наказания был позаимствован от шведов и в 1701 году введен Петром I в русской армии. Наказанного за ту или иную провинность обнажали по пояс, руки привязывали к ружью, которое было повернуто к нему штыком, чтобы несчастный не мог уклониться от расправы, и проводили меж двух рядов его товарищей, выстроившихся справа и слева от него. Каждый солдат должен был ударить провинившегося по спине шпицрутеном. За избиваемым следовал полковой врач, отсчитывая удары, чтобы наказанного не засекли до смерти и не покалечили.
«Поучения» для детей и женщин
Детские наказания «благословлялись» знаменитым «Домостроем»: «…но и страхом спасать, наказывая и поучая, а когда и побить». Детей на Руси обычно секли розгами. Розгой называлась связка прутьев, которой наносили удары по мягким частям тела. Наказать розгами могли за любую провинность, причем применялось это наказание не только родителями или воспитателями, но и школьными учителями – скажем, за нерадивость в учении. Иногда секли и девочек.
Применялся такой способ наказания к детям любых сословий: это считалось полезным для ребенка. В больших семьях порой устраивали еженедельные порки по субботам, причем зачастую секли отпрысков не только за реально совершенные проступки, но и для профилактики, «чтоб неповадно было».
Перед тем как провести экзекуцию, пучки розог вымачивали в холодной проточной воде. Иногда вымачивание происходило в соленом растворе, и тогда битье причиняло сильнейшую боль. Однако шрамы после такого наказания оставались редко. Реже для битья подрастающего поколения использовалась веревка с узлами, которой хлестали наотмашь.
Женщин тоже пороли – чаще всего плетью или розгами. Использование твердых предметов и такие способы битья, которые могли искалечить, «Домострой» применять запрещал.
Крестьянку мог «поучить» муж – за дерзкий язык, непослушание или подозрение в измене. Крепостных баб и девок могли выпороть по приказу помещика. В полиции секли женщин, нелегально занимавшихся проституцией. Но совершенно официальные телесные наказания существовали и для представительниц высших сословий. Так, две фрейлины Екатерины II были жестоко высечены розгами за нарисованную ими карикатуру на князя Потемкина.
Еще в екатерининскую эпоху была сделана попытка смягчить существующую систему телесных наказаний. В 1785 году от них были освобождены представители высших сословий, купцы первой и второй гильдий. В начале XIX века были введены различные ограничения – на количество ударов, наказания для больных и стариков и представителей иных категорий. Но в начальных и средних учебных заведениях розги оставались средством «воспитания» вплоть до 1860-х годов.
Полностью телесные наказания в Российской империи отменили только в 1904 году. Окончательную точку в этом вопросе поставили после революции большевики, объявив порки «буржуазным пережитком».
Розга и исключительные полномочия
Мало известна история применений телесных наказаний на Руси и значение этой меры для психического и физического здоровья людей.
В древней Руси, так называемой «языческой», телесные наказания особой популярностью не пользовались. И, по всей видимости, даже не существовали.
Обычною мерой взыскания в то отдаленное время был денежный штраф (вира), хотя можно и там найти слабое указание на телесное наказание, называвшееся в источниках «потоком» и выражавшееся в заточении, изгнании и, может быть, в предании смерти.
Все это, как нельзя, великолепно характеризует мягкий характер мирных славянских племен – «язычников».
Первыми насадителями телесного наказания у нас на Руси являются представители византийского духовенства, пришедшие в чужую землю с давно уже установившимися взглядами и убеждениями, выросшие в атмосфере византийского монархизма и с молоком матери всосавшие дух византийского права.
Явившись на Руси в роли опекунов вновь перекрещенной страны, греческое духовенство старалось руководить внутренней политикой гостеприимного государства, внушало князьям мысль о необходимости усиления верховной власти, на подобие пышно расцветшего цезаризма.
С этого времени телесные наказания на Руси стали возрастать в довольно быстром «crescendo».
Светская власть «не ослушалась» духовных отцов и, в законодательных актах оформляет сей «передовой» западный ритуал. Так что «Уложение царя Алексея Михайловича» в 1649 году назначает телесное наказание уже за 140 случаев преступлений и подразделяется уже на несколько видов.
Телесные наказания одновременно проникают и в духовную среду: так например, коломенский архиепископ Иосиф практиковал среди своих подчиненных «шелепы» плети, попов своих раздевал наголо и приказывал хлестать нещадно плетью, а сам приговаривал: «бей гораздо, мертвые – наши»!
В скором же времени розга проникла и в школу, где насадителями ее преимущественно являлись лица духовного звания. Так, например, Симеон Полоцкий написал гимн в честь розги, а поп Сильвестр дал целый воспитательный кодекс, где проповедывал: «не ослабляй бия младенца, но сокруши ему ребра в юности».
Любопытно еще привести отрывок из одного письма св. Димитрия Ростовского, характеризующего взгляды передовых людей того времени на школьную педагогику.
Святитель пишет: «дети, дети слышу о вас худо. Поставляю вам сеньора А. Юрьева, чтобы муштровал вас, як цыганских лошадей. кто будет против. пожалован будет плетью».
Таким образом розга постепенно, но прочно, водворилась в московском государстве и, как справедливо выражается А. Г. Тимофеев, «мудрено было прожить в этом государстве, не испытав в какой-либо форме телесного наказания», а этих форм было великое множество.
При воцарение на царство Петр I произвел ревизию «душ» и, расписал крестьян зa тем или другим помещиком: имения тогда стали оцениваться количеством «ревизских душ».
Помещик отвечал за то, чтобы приписанные к нему крестьяне не разбежались и платили исправно подушную подать. За это они отдавались в полное распоряжение помещика. Он их судил и наказывал, вплоть до ссылки в каторжную работу.
А жаловаться на него крестьяне смели под страхом жесточайшего телесного наказания; за подачу челобитной государю на помещика как «сочинитель» челобитной (тут надо припомнить, что крестьяне того времени были почти поголовно безграмотны, стало быть написать прошение не могли), так и подавшие ее крестьяне подлежали наказанию кнутом.
Петр Великий принес с Запада не только технологию кораблестроения, но и шпицрутены, и кошки, и линьки.
Для военных, новонареченный Император придумал:
1) ношение оружия: на солдата нагружали десятка два ружей и заставляли его стоять неподвижно по несколько часов:
2) заковывали в железо руки и ноги: 3) сажали на хлеб и воду: 4) сажали на деревянного коня:
5) заставляли прогуливаться по деревянным кольям; 6) били без счета, по усмотрению командира, батожьями.
Помещик широко пользовался предоставленным ему правом наказания, чтобы бить крестьянина, и бил жестоко. За малейшую провинность палки, плети и розги сыпались на крестьянскую спину сотнями и тысячами.
Русские помещики сначала злоупотребляли этой «мягкой» формой наказания и назначали сечь розгами тысячами и десятками тысяч. Только постепенно они убедились, что розгами можно даже вернее засечь человека, чем палками.
За этот опыт, вероятно, поплатилась жизнью не одна тысяча крестьян, но ничем не поплатился ни один помещик. Ибо хотя и не было закона, разрешавшего помещику убивать крепостных, на деле судили только за убийство только в Прямом смысле этого слова.
Бить крестьян считалось таким же обычным делом, как хлестать кнутом лошадь, чтобы скорее ехала. Об этом безо всякого стыда рассказывают интеллигентные помещики XVIII в., как например автор известных в то время, «Записок» и образованный сельский хозяин Болотов.
Который описывает, как сек крестьянина пять раз подряд, чтобы тот назвал своего сообщника в воровстве. Крестьянин упорно молчал или называл людей, не причастных к делу; тех тоже секли, но разумеется ничего не могли от них добиться.
Наконец, опасаясь засечь вора досмерти, Болотов «велел окрутить ему руки и ноги, и, бросив в натопленную жарко баню, накормить его насильно поболее самою соленою рыбою и, приставив строгий к нему караул, не велел ему, давать ничего пить и морить его до тех пор жаждою, покуда он не скажет истины, и сие только в состоянии было его пронять. Он не мог никак перенесть нестерпимой жажды и объявлял нам наконец истинного вора, бывшего с ним в сотовариществе».
Один раз истязаниями Болотов довел одного своего крепостного до самоубийства, а другого до покушения на убийство самого Болотова.
Но совесть этого просвещенного человека, написавшего книжку «Путеводитель к истинному человеческому счастью», и тут осталась совершенно спокойна, а «сущими злодеями, бунтовщиками и извергами» оказались у него замученные им люди.
Суд этот был опять-таки помещичьим: и результатом этого произвола была уже «официальное» битье кнутом палачем.
Не следует думать, что это было невинное орудие, которое употребляли крестьяне и извозчики, чтобы подогнать лошадь. Кнут «заплечного мастера» (палача), был тяжелейшей ременной плетью, конец которой был обмотан железной проволокой и облит клеем, так что представлял собою нечто вроде гири с острыми углами.
Эта остроугольная шишка рвала не только кожу, но и мускулы до костей, а тяжесть кнута была такова, что опытный «мастер» мог с одного удара перешибить спинной хребет.
Это он проделывал, конечно, не на пытке (там это было нерасчетливо), а во время наказания: ибо кнут служил средством не только добывания истины, но и расправы с осужденными.
А ежели начальство не желало смерти осужденного, да тот еще был вдобавок человек богатый, мог дать взятку палачу, так он и после большого числа ударов оставался жив и даже почти здоров. Очень гибкое было наказание и потому вдвойне удобное.
Для дворян, впрочем, Екатерина совсем отменила кнут, он остался только для «подлых» людей. Ее сын Павел восстановил кнут и для дворян, да, кстати, придумал и замену кнуту, введя для военных прохождение сквозь строй.
Прогоняли через батальон, т. е. тысячу человек, и через полк, т. е. 4 тыс. человек, последнего, как и 100 ударов кнутом, никто не выдерживал; это опять была замаскированная, лицемерная форма смертной казни.
В темном царстве крепостной России прозвучал голос только одного А. Н. Радищева который писал:
Известный гуманист и литератор, николаевской эпохи, кн. В. 0. Одоевский, иногда собственноручно сек своих крестьян и без сожаления отдавал их на фабричные работы.
Освобождение крестьян в Poccии, манифестом 19 февраля 1861 года рассматривается всегда главным образом, как акт гуманности. В действительности оно было и актом государственной необходимости, без которого дальнейшая культурная жизнь России, даже самое ее существование, являлось невозможным.
Ко времени освобождения крестьян в сохранных казнах заложена и перезаложена была почти вся помещичья Россия. Располагая даровым трудом, помещики невольно мешали развитию промышленности.
Все промышленные нужды свои, они старались удовлетворять крепостными мастеровыми: кузнецами, столярами, садовниками, сапожниками, кружевницами, портными, даже живописцами и парикмахерами.
Некоторые помещичьи усадьбы были центром, куда обращались для удовлетворения своих ремесленных нужд все обыватели, в надежде на милость магната. Легко представить себе, чего стоила такая своеобразная промышленная роскошь!
Это печальное положение дел вынудило правительство разрешить фабрикантам и заводчикам покупать крепостных на фабрики, и таким образом на фабрики и заводы, были перенесены все недостатки крепостного труда, вместе с телесными наказаниями.
Не лучше был труд на них и тех крепостных, которые отдавались фабрикантам помещиками за известную плату. Таким образом, крепостное право оказывало самое вредное влияние на развитие торговли и промышленности в России
Вопрос об освобождении крестьян от крепостной зависимости в силу логической необходимости непременно требовал возбуждения вопроса и об отмене позорных телесных наказаний.
И действительно 6 июня 1861 года было Высочайше повелено министру внутренних дел и главноуправляющему II отделения собственной Его Величества канцелярии представить соображения о смягчении и уничтожении телесных наказаний вообще.
Образовавшиеся вследствие этого Высочайшего повеления комитет, после долгих прений, внес свой проект в государственный совет на ycмотpeние, после чего 17 апреля 1863 года вышел указ «о некоторых изменениях в существующей ныне системе наказаний уголовных и исправительных.
Этим указом частично были отменены телесные наказания в большинстве случаев (из 140 статей). А параллельно с тем, все усилия Сената и Министерства Внутренних Дел направлены были к обособлению крестьянского cocлoвия.
Вследствие этой контр-реформы крестьянское сословие оказалось приблизительно в том же положении в каком оно находилось при крепостном праве, с тою лишь разницею, что попечительное усмотрение помещика заменилось усмотрением созданной сказанным законом новой попечительной власти — земских начальников.
Статья 677 законов о состоянии говорит: «сельские обыватели не могут быть подвергаемы никакому наказанию иначе, как по судебному приговору, или по законному распоряжению поставленных над ними правительственных и общественных властей».
Если ранее помещик подвергал наказанию с чувством «личной неприязни», от себя, то отныне наказание совершались от имени государства тем же самым помещиком, который и возглавлял эти структуры.
Крестьянство поголовно встретило акт о «воле» враждебно, убедившись, что «освобождение» есть новая кабала в ином обличении. Провести манифест в жизнь были уполномочены генерал-губернаторы, которые докладывали царю о настроениях в крестъянских массах после оглашения манифеста.
Так, генерал Веймар доложил, что он засек розгами 20 человек за непризнание манифеста. Розгами пытались внушить любовь к новой «воле».
Ответом на розги и на манифест явились восстания, вспыхнувшие с новой силой, так: с 1861 по 1863 г. г. было 1100 крестьянских восстаний в 76 губерниях и волостях.
Крестьянин Антон Петров через два месяца после «освободительного» манифеста выступил с речью перед крестьянами села Бездна, Казанской губ., в которой он настаивал на восстании и отобрании земли у помещиков.
Через два дня Петров был схвачен и расстрелян. Вместе с ним расстреляны несколько сот восставших крестьян и несколько тысяч выпороли розгами.
Такова в очень и очень кратких словах истopия телесных наказаний на Руси, где слагали и гимны розге, где сложили даже пословицу, по которой за битого дают двух небитых. Но времена меняются, 11 августа 1904г. по случаю рождения Наследника Цесаревича был обнародован Высочайший манифест, возвестивший отмену телесных наказаний в сельском быту, в сухопутных и морских войсках.
В указе от 12 декабря 1904 г. Правительствующему Сенату Высочайше повелевается привести «законы о крестьянах к объединению с общим законодательством». Но заметка от 10 декабря 1905 г. в печати говорит об обратном, хороши законы на бумаге, но не в жизни.
Следующее прегрешение этого села было то, что оно сместило старосту незаконно поставленного помимо схода губернатором, и поставило уже выбранного всем сходом.
Впрочем было и еще «прегрешение»: на другой день после объявления манифеста крестьяне ходили по селу с красным флагом, на котором было вышито «Свобода слова, свобода печати». Вот и все.
Грозный полковник решал в корне извести крамолу, не останавливаясь ни перед чем. Собран был сход в числе всего мужского населения и началась дикая расправа, заставившая бледнеть перед собой ужасы крепостного права. Крестьян без шапок поставили на колени, и по какому то, неведомо кем составленному списку, стали вызывать перед грозные очи начальства.
Били по чему попало, переворачивался человек на живот, били по животу, по голове, били без счета, пока надоест. Крики избиваемых разносились далеко по селу, нагоняя на всеx ужас перед диким произволом и приводя в бессильную злобу перед таким наглым издевательством современных опричников после манифеста об отмене телесного наказания и после последнего манифеста о неприкосновенности личности. И, после всего этого хотят, чтобы крестьяне и все русское общество верили в закон и искренность правительства!
Вся эта порка была своего рода допросом с пристрастием, желанием вынудить показания относительно боевых дружин.
Вся Россия к XX веку, представляла из себя, территорию «на особом положении»
Стихийные восстания и смуты на произвол власти или владельцев различных производств, стали уже неотъемлемой частью социальной жизни России.
И, в 1879 году в империи появились военно-окружные суды. Которым, дано право судить и выносить приговоры на наказания, в том числе и смертные, без обжалования в вышестоящей инстанции.
«Положение» о чрезвычайной охране дает право генерал-губернаторам и градоначальникам, между прочим, налагать секвестр на частные имущества и доходы с них; устранять от должностей чиновников всех ведомств и служащих по выборам, за исключением лиц, занимающих должности первых трех классов; приостанавливать периодические издания, закрывать учебные заведения, исключать из общей подсудности дела об известного рода преступлениях и проступках с передачей их рассмотрению военных судов по законам военного времени, заключать в тюрьму на срок до 3 месяцев и т. д.
Полномочия администрации в местностях, объявленных на положении чрезвычайной охраны, очень приближаются к военной диктатуре.
Это на бумаге: по закону… в действительности урядник в волости или в уезде – царь, бог над безграмотным населением. Он цензор – конфискует любую книжку, журнал – «Не дозволено»!
В Туркестане исполнявший какую-то полицейскую должность штабс-кап. Голубитский арестовал явившегося к нему за получением долга Семенова и без всякого постановления об аресте препроводил его в арестный дом, где его основательно избили и посадили в карцер.
По жалобе потерпевшего ферганское областное правление предало Голубитского суду, но туркестанский генерал губернатор обжаловал постановление в сенат. Когда сенат оставил его жалобу без последствий, за Голубитского вступился военный министр, однако же ему не удалось переубедить ни административного, ни общего собрания сената, дважды признававших отзыв военного министра неосновательным.
Малая толика из российской прессы 1912 года:
«Теперь же это исключительное положение вошло в обиход всей жизни и создало совершенно невозможное положение.
— Мы в Петербурге этого не чувствуем так, как чувствует провинция.
— Ведь там положительно житья не стало. Все законы пошли
на смарку.
— Всякое чувство закономерности потеряно.
— Никто не гарантирован, что он спокойно пройдет по улице, ибо никто не может предусмотреть тех самых неожиданных случайностей, которые могут с ним приключиться. Везде имеются какие- то типы, стоящие под особым! покровительством властей: держат они себя так вызывающе, что не всегда удержишься oт столкновения. А тогда тип всегда окажется правым. И за последние годы это положение дел, все развиваясь, дошло до того, что вся провинциальная жизнь густо окрашена этой специфической постановкой дела.
Характернее всего, что почти аналогичные суждения приходится
слышать от бюрократов правого направления».
И почти вовсе не слышно мнения в пользу исключительных положений!
Сторонники монархии очень часто ссылаются на долю оправдательных приговоров в России и малое число смертельных казней по отношению к просвященному Западу.
И действительно так: редко – редко в те года проскользнет в печати известие о каком-нибудь несчастье с наказанным розгой. Никто не вел статистику забитых до смерти или доведенных до самоубийства от позора, после таких экзекуций.
А это тысячи, десятки тысяч и миллионы готовых вспыхнуть за поруганную честь своих родных и близких.
«Телесные наказания в России в настоящее время» Д.Н. Жбанков и Вл.И. Яковенко Мск. 1899 г.