мельница шаман о чем песня
Мельница шаман о чем песня
Сколько роз слушала эту песню.. И все равно не могу до конца понять её смысл. Вот, например фраза «Под его ногой танцуют камни, Или бубен у меня в груди?» Помогите разобраться!
Я кривой иглою шкуры штопала,
Солнце над озером
Плавало в тумане свежей кровью
Среди синего молока.
Плачут волки за далекой сопкою —
Знать, дело к осени.
В стойбище им лайки вторят воем,
У оленей красны рога.
Он колдун, он ведун, он шаман, он проклят
Сам собою в трех мирах.
Под его ногой танцуют камни,
Или бубен у меня в груди?
Скоро снег, скоро лед, скоро на охоту
За оленем о семи рогах.
Из косы семь прядей, дева, дай мне —
Ой, режь, да не гляди,
Тетиву ты мне сплети!
Как прозрачный холод веял с севера,
Он говорил слова:
«Как не вспомнит солнца земля зимою,
Так не вспомнить и мне его».
Я коптила рыбу зверобоем-клевером —
Пой, одолень-трава!
Знаки начертила я на ней стрелою,
Ой, да каленою,
Имени запретного!
Забудешь первый закат,
За ним забудешь второй,
Собаки рыбу съедят,
Смешают кости с золой.
И дни короче ночей,
И отрастает коса,
А лайки рвутся с цепей,
А в их глазах — небеса.
Лайки чувствуют след,
Кровавый, как бересклет,
И снова дикий олень
Несется в алый рассвет.
В тумане липком, как кровь,
Он растворяется вновь,
И солнце между семи,
Семи кровавых рогов!
Не тебя ли гонят псы мои, шаман,
В сторону зимы?
Уж не ты ли сам собою предан,
Луком и тетивой?
До того, как упадет ночной туман
В снежные холмы,
Надо мне сыскать колдуна-оленя,
Ой, непутевого!
Только вспомнить имя бы его запретное —
Станет вновь шаман собой,
Меж семи рогов имя то запрятано —
Станет вновь передо мной,
Словно лист перед травой!
Под впечатлением от «Химеры» Мельницы.
Разразилось немало споров, утверждений и постановок фактов, перевернутых
из слов авторов в какие-то немыслымые формы, жаждущими драмы, фанатами.
У меня вот тоже сообразилось такое вот мнение-ощущение. Еcли раньше я была фанатом
либо текстов, либо музыки Мельницы, то с этой пластинкой изменилось восприятие
Мельницы в целом. Открылся новый мир. Открылись глаза и уши на произведения
более ранние. Клад. Для меня этот альбом клад.
Я, например, приняла всю Химеру с первого прослушивания.
Если Алхимия зашла не сразу и не вся, то Химера оказалась близка от и до,
видимо потому, что мое мироощущение ближе к химерному, призрачному.
Она появилась, такая совершенно волшебная, совершенно родная, такая
пронзающая внезапным пониманием чего-то, что никак не получалось ухватить
за призрачный хвост. Чего-то очень важного для выживания моего внутреннего дикаря.
Ее нужно не столько слушать, сколько чувствовать.
Несколько песен, которые разными людьми воспринимаются совершенно
по-разному добавляют этому диптиху дополнительной загадочности и некой жутковатости,
как будто Хелависа и Ко запродали свои души, непонятно кому, дабы свет увидели
эти две пластинки, стали абсолютными хитами среди всех, записанных ими, альбомов
чтобы вгрызались в слушателей, уводя в мир необычного фэнтези нового уровня.
Мало кто в состоянии представить себе чувства, идеи и мысли, как некое существо,
реальное, но в то же время, отделенное от реальности своим бестелесным обликом.
Химера выводит воображение и мироощущение на новый уровень. Не могу по-другому
выразиться. Не могу. Химера — это совершенно осязаемые фантастические грезы,
проходящие через все измерения.
Послушайте, прикоснитесь, почувствуйте. Поймите.
Например, Голубая трава. Я, когда ее слушаю, у меня комок в горле встает, когда пою — разбирает рёв. Хотя, казалось бы, вполне пристойная песня, даже несколько заводная. А таки нет! Мне вообще очень близка эта тема железных башмаков, стальных караваев и медных труб. Тема поиска истинной любви, преодоления преград. Тема поиска истины.
Список кораблей и вовсе накрывает каким-то новым видом сладкой тоски без причины. Так я могу это описать. В этой песне прекрасно все. Но прекрасней всего недосказанность чувств, которые возникают от прослушивания. Вообще все песни с этой пластинки вызывают двоякое ощущение. То ли от текста и музыки по отдельности, то ли от того, что понимать их можно, как душе угодно и не угодно.
Любовь во время зимы — вот не нужно обращаться к творчеству БГ и Пушкина. По мне, так это совершенно самостоятельное произведение. Это сражение не на жизнь, а на. любовь. Пусть будет боль и вечный бой, не атмосферный, не земной, но обязательно с тобой! Эта песня должна стать военным гимном всех влюбленных! Она правдивая. И без розовых сердечек.
Колесо, она же Волчья Луна —самая страшная песня в альбоме. Если ЛВВЗ оставляет хоть какую-то надежду, Колесо жестко обламывает. И даже нежная арфа не перекроет угрозу. Шах и мат! И никаких соплей!
Кицунэ — к этой песне нужно срочным образом нарисовать мультфильм! Мультфильм, слышите? С легкой грустинкой, приключениями и другими мирами. Господин Хаяо, почему вы не ярый японский фанат Мельницы?? Хотя бы клип нарисуйте, ну.
Обряд — это песня, вызывающая дракона из-за моря, чтоб забрать жертвенную девушку, драконову невесту. Не знаю, может это совпадение, но она явно была бы к месту в фильме «Он — Дракон», снятом по мотивам романа С. и М. Дьяченко «Ритуал», больше, чем пресловутая «ритуальная Жени Любич». Не читала, не знаю, как там в книге, но фильм, как оказалось 2 года спустя, много потерял. Что ж, вы так, а?
К таким фильмам саундтреки писать должны главные фолк. нет, не фолк. фэнтези-рокеры страны. Чтоб вас. Все это знают!
Бес Джиги — это, как по мне, так просто какой-то бес. джиги! Джига, как она есть. Игривая, острая, четкая, строгая, красивая, неистовая. Контрастов песня, например! Тело или душа? И не поймешь сразу.
Вдохновившись, посмотрела черно-белые видосики — этот очень понравился.
Изольда — красивая, очень печальная история. Тристан и Изольда, разделенные, они одно из связующих звеньев для Алхимии и Химеры. Что приятно особенно — о влюбленных рассказывает третье лицо, что в одной песне, что в другой. Думаю, что этот рассказ ведет Изольда Белорукая. Песня вызывает тоску по сказочным мечтам о принцах, белых конях, несокрушимой любви и дружбе на крови. Грустно это. Печально. Песня волшебная. Ее слушаешь и получается за несколько минут выстрадать всю горечь утрат, пережить еще разок несчастную любовь из 10-го класса, и слезы о не сбывающихся сказках. Полезно иногда.
Черный дрозд покорил каждой нотой. По-моему, это самая целостная и гармоничная композиция пластинки, не смотря на то, что, как и Колесо не оставляет надежды. Остается только смириться. БГ ее не просто украсил. Это, как говорится, его песня, написанная пусть и не им. Если Хелависа уже никого не удивляет своим присутствием, то Борис Борисович мастерски оживил песню, даже ни разу не свою.
Но как она ему идет! Или он ей. Респект мэтрам за этот дуэт, просто невероятнейший! Мечты сбываются! Остается только пожелать дуэта с Бутусовым.
Такие дела. Всем бобра, будьте здоровы, пейте чай с ромашкой. Слушайте Мельницу. Э?
Мельница — Шаман
Слушать Мельница — Шаман
Слушайте Шаман — Мельница на Яндекс.Музыке
Текст Мельница — Шаман
Я кривой иглою шкуры штопала,
Солнце над озером
Плавало в тумане свежей кровью
Среди синего молока.
Плачут волки за далекой сопкою —
Знать, дело к осени.
В стойбище им лайки вторят воем,
У оленей красны рога.
Он колдун, он ведун, он шаман, он проклят
Сам собою в трех мирах.
Под его ногой танцуют камни,
Или бубен у меня в груди?
Скоро снег, скоро лед, скоро на охоту
За оленем о семи рогах.
Из косы семь прядей, дева, дай мне —
Ой, режь, да не гляди,
Тетиву ты мне сплети!
Как прозрачный холод веял с севера,
Он говорил слова:
«Как не вспомнит солнца земля зимою,
Так не вспомнить и мне его».
Я коптила рыбу зверобоем-клевером —
Пой, одолень-трава!
Знаки начертила я на ней стрелою,
Ой, да каленою,
Имени запретного!
Забудешь первый закат,
За ним забудешь второй,
Собаки рыбу съедят,
Смешают кости с золой.
И дни короче ночей,
И отрастает коса,
А лайки рвутся с цепей,
А в их глазах — небеса.
Лайки чувствуют след,
Кровавый, как бересклет,
И снова дикий олень
Несется в алый рассвет.
В тумане липком, как кровь,
Он растворяется вновь,
И солнце между семи,
Семи кровавых рогов!
Не тебя ли гонят псы мои, шаман,
В сторону зимы?
Уж не ты ли сам собою предан,
Луком и тетивой?
До того, как упадет ночной туман
В снежные холмы,
Надо мне сыскать колдуна-оленя,
Ой, непутевого!
Только вспомнить имя бы его запретное —
Станет вновь шаман собой,
Меж семи рогов имя то запрятано —
Станет вновь передо мной,
Словно лист перед травой!