Как появились разные языки на земле
Теории о происхождения языков: результаты исследований
Все живые существа, от пчел до китов, общаются друг с другом, но только человеку удалось развить нечто большее, чем просто обмен сигнальными знаками.
Сейчас каждый человек в мире может говорить на разговорном языке и имеет способности к письменной речи при должном обучении. Но ученые до сих пор ломают голову над происхождением языка, его развитием и формированием.
Как же произошло, что человечество сформировало такой тип общения?
Начало
До сих пор нет точного ответа на вопрос о происхождении языка. Большинство ученых сходятся во мнении, что это был длительный процесс, занявший, возможно, миллионы лет.
Однако, наши предки уже общались с помощью речи. Она была очень медленной, с малым словарным запасом и простой грамматикой.
Таким образом, развитие языка происходило поэтапно, и первой ступенью был протоязык.
Некоторые исследователи утверждают, что наши предки сначала пели, а потом начали говорить. Другие считают, что сначала в протоязыке преобладали пантомимические жесты.
Что такое язык?
Для того чтобы понять, как эволюционировал и вообще появился язык, нужно объяснить, что это такое. Каким образом язык отличается от способа общения наших предков и ближайших эволюционных родственников?
У животных общение заключается только в ключевых потребностях. У человека произвольные звуки и знаки складываются в определенные слова, которые можно выучить, изобрести и бесконечно комбинировать в рамках грамматических структур.
С самого юного возраста малыши получают способность понимать родной язык и могут запоминать слова без сознательных усилий. Эти качества делают язык необычайной коммуникативной системой, которая встречается исключительно у людей.
Существует три элемента языка, которые присутствуют у людей и отсутствуют у их предшественников и животных.
Зарождение языка
Далее эти три компонента соединяются воедино и становятся протоязыком. Ученые еще не сошлись во мнении, как происходил этот процесс.
Некоторые исследователи считают, что первыми языковыми чертами были точный вокальный контроль и обучение. Идея музыкального протоязыка взяла начало от Дарвина и была неоднократно изменена в течение многих лет различными исследователями.
На этом этапе эволюции выживание человечества и репродуктивный успех зависели от пения в контексте поддержания социальных связей, привлечения партнеров или успокоения младенцев.
Другой взгляд предполагает, что протоязык начинался с жестов или пантомимы. В этом случае синтаксис и социальная коммуникация предположительно предшествовали вокальному мастерству.
В подтверждение жестовой гипотезы исследователи приводят тот факт, что наши ближайшие эволюционные родственники показывают отличные умения в этой сфере. У них есть около 70 контролируемых и изменчивых жестов и около 4 типов призывов.
Но в таком случае неясно, как язык стал речевым, ведь при этом развитии должны были доминировать жесты.
Стоит отметить, что все эти формы развития объединяются в последовательные стадии. Возможно, 2 или 4 миллиона лет назад австралопитеки были певцами, около 1,9 миллиона лет назад они стали использовать жесты и вокализацию. А иерархический синтаксис возник только примерно 200-300 тысяч лет назад.
История языков
На данный момент в мире существует более 7 тысяч языков, на которых говорят люди. При этом треть из них распространены в Африке.
Ученые объединяют их в небольшие группы, а сами языки связаны друг с другом общими словами, звуками или грамматическими конструкциями, что дает основание для любопытной теории.
Лингвистические группы 3000 лет до н.э.
В современном мире наиболее распространенной языковой семьей (группой) является индоевропейская, на ней говорит половина населения мира. В эту группу входит множество языков, от хинди до норвежского и английского.
Считается, что группа произошла от языка кочевников по равнинам Восточной Европы и Западной Азии еще около 3000 лет до нашей эры.
Примерно с 2000 годов до н.э. люди, говорящие на индоевропейских языках, начали распространяться по всей Европе, достигнув Атлантического побережья и северных берегов Средиземного моря. Они также проникли далеко в Азию, оккупируя Иранское плато и большую часть Индии.
Примерно в 3000 году до н.э. на большом участке пустынной территории от Южной Аравии до Сирии стали говорит на семитских языках. Некоторые семитские народы были очень важны для развития цивилизации, например, вавилоняне, ассирийцы, евреи, финикийцы.
Любопытно, что происхождение разговорного языка связывают с двадцать шестой династией в Египте, а первый письменный эксперимент приписывают фараону Псамметиху I.
Биолог из университета Окленда в Новой Зеландии Квентин Д. Аткинсон считает, что язык возник только один раз, и местом его зарождения была Юго-Западная Африка. В отличие от других исследований о происхождении языка, Аткинсон сосредоточился не на словах, а на фонемах. Это основные отличительные единицы звука, с помощью которых представлены слова.
Аткинсон исследовал более 500 языков по всему миру и применил математические методы к лингвистике. Он выяснил, что чем дальше люди путешествовал из Африки, тем меньше фонем оставалось в употреблении.
Для сравнения, во многих африканских языках более 100 фонем, а у языков Океании, Папуа-Новой Гвинеи и Новой Зеландии (самый дальний путь миграции из Африки) осталось всего 13 фонем. Современный английский язык насчитывает 44 фонемы.
Выводы Аткинсона ставят под сомнения предыдущие выводы ученых. В таком случае язык мог зародиться намного раньше, ведь африканские популяции начали свое расселение в Азию и Европу примерно 60 тысяч лет назад.
Языки и расы
Общая языковая семья не подразумевает наличие какой-либо расовой связи, но в современном мире это часто размывается. Например, в рамках индоевропейской семьи существует индоиранская подгруппа, известная как арийские языки. На них говорят на территории от Персии до Индии.
В конце 19-го века была ошибочно выделена расистская теория об арийской нации, определенной как господствующая. При этом стоит учитывать, что термин «арийский» является лингвистическим, а не генетическим.
Лингвистическая карта мира
Если исследовать лингвистическую карту мира, то можно заметить, что большинство больших языковых семей занимают одну отдельную самодостаточную территорию. Исключениями являются финно-угорская и индоевропейская группы языков.
Относительно индоевропейской группы можно сказать, что она распространилась по всему миру, включая Северную и Южную Америку, и Австралию с Новой Зеландией. Это произошло в результате европейского колониализма в 15 веке. Но на территории Европы произошло смешение финно-угорской и индоевропейской группы как лоскутное одеяло.
Это связано с тем, что Финляндия вместе с Эстонией на противоположном берегу Балтийского моря образуют изолированный очаг финно-угорской группы. Но ранее финно-угры существовали на Великом плато Европы, пока индоевропейские семьи не стали воевать и претендовать на эти территории. В итоге произошло смешение двух языковых групп, которые на данный момент уже являются практически единым целым.
Латинский и немецкий языки: с 5-го века
На протяжении всей истории языки проникают друг в друга, поскольку слова распространяются с завоеваниями, империями, торговлей, религией, технологией и (в современном мире) с глобальными развлечениями.
Это разделение четко отражает влияние Римской империи даже после распада. Италия, Испания и Франция после падения Рима сохранили влияние латыни, а германские области даже в момент расцвета никогда полностью не контролировались империей.
Англия вообще была в безопасности от вторжения и влияния римлян, на них больше воздействовали германские племена англов и саксов. Из-за этого язык там сформировался под англосаксонским влиянием. Однако современный вариант английского языка наполовину подвержен романскому и германскому влиянию. Это произошло из-за нормандского завоевания. За несколько столетий правления нормандских правителей английский был подвержен вхождению французских слов и возвращению латыни.
Лингвистическая революция
Бесконечно продолжающаяся борьба между языками похожа на процесс эволюции. Слово, как и ген, будет путешествовать по миру в соответствии с его полезностью. Хотя часто общественность противится вхождению новых слов в свой язык, этот процесс необратим и гармоничен.
Ученые считают, что господство английского временно, на смену ему придут другие лингва франка. Конечно, это не быстрый процесс, ведь история показывает, как непостоянно любое влияние в мире.
Нравится статья? Поддержи наш проект и поделись с друзьями!
На планете 6000 языков. Как и почему они появились?
Дар речи — присущее только человеку качество, позволившее ему заметно подняться вверх по эволюционной лестнице. Почему же только человек обладает способностью к речевой коммуникации? Для того, чтобы ответить на этот каверзный вопрос, исследователи из Института эволюционной антропологии Макса Планка попытались смоделировать процесс разработки специальной коммуникационной системы в своем новом эксперименте, который увенчался удивительными результатами. Так, выяснилось, что даже дошкольники могут спонтанно развивать коммуникационные системы, которые демонстрируют главные свойства естественного языка. Так как же возникли почти 6000 языков, которые используются жителями нашей планеты?
Согласно подсчетам лингвистов, на Земле существует около 6000 различных наречий
Как возникли языки?
То, как возникли мировые языки, до сих пор во многом остается загадкой для современных ученых. Исследователи предполагают, что абсолютно все языки планеты сформировались из тех звуков и шумов, которые человек “подслушал” у животных и интерпретировал их согласно своему физиологическому строению. Так, со временем человек научился произносить все больше звуков, которые постепенно превращались в слова, а затем и в отдельные предложения. Другие ученые считают, что язык появился у человека внезапно, так как способность к ведению речевой коммуникации могла быть изначально заложена в человеке. На определенном этапе эволюции люди просто обнаружили в себе эту весьма уникальную особенность, постепенно развивая новый навык и все больше усложняя его в зависимости от тех реалий, с которым им приходилось сталкиваться в повседневной жизни. Приверженцы данной теории утверждают, что человечество приобрело столь необходимый ему дар в результате мутации в ДНК, которая позволила нам научиться бессознательно использовать речь в качестве важного ресурса для выживания.
Способность к коммуникации могла развиваться у человечества на протяжении нескольких тысяч лет
Одной из наиболее перспективных теорий о зарождении великого множества современных языков является так называемая теория языка жестов. Согласно ей, по мере эволюции человечества, мы постепенно создавали особую знаковую систему, позволяющую древнему человеку донести какую-либо идею до своего соплеменника. Так, люди могли неосознанно создавать те или иные ссылки на нужные объекты, напоминающие знакомые им предметы. Кроме того, подражая друг другу, древние Homo Sapiens использовали одни и те же знаки для обозначения одинаковых явлений или предметов, наделяя их определенным смыслом.
А что думаете вы по этому поводу? Поделитесь своим мнением с нашими читателями в Telegram-чате.
С течением времени основные отношения между вещами и знаками стали более абстрактными, а значение тех или иных знаков — более конкретным. Новые грамматические структуры стали вводиться постепенно и лишь по мере необходимости с целью передачи более сложных фактов. Вместе с тем, наиболее ярким аспектом новейших исследований является то, что процесс общения не может быть сведен только к применению отдельных слов. В тот момент, когда у нас нет возможности использовать обычный разговорный язык, всегда находятся другие способы донести нужное сообщение, что автоматически формирует основу для развития новых языков. Из данной теории выходит логичное умозаключение о существовании гипотетического праязыка, на котором разговаривали все люди первобытного мира. Однако каким именно он был нам лишь остается догадываться.
Почему люди говорят на разных языках.
Первые языковые стандарты появились еще до возникновения письменности: на заре древнеиндийской цивилизации грамматические нормы передавались из уст в уста. Позже носителями примитивных языковых стандартов стали писцы, а уже в античной Греции появились настоящие грамматики, систематизированные описания языка, которые использовались для обучения.
Все это было очень давно, но на самом деле недавно. Ведь человеческая цивилизация существует около 5 тыс. лет. Что это по сравнению с 200 тыс. лет, в течение которых существует Homo sapiens современного вида, анатомически способный к речи и явно ею пользовавшийся в доисторический период? В течение этого колоссального времени язык развивался, не сдерживаемый вообще ничем — ни старанием писцов, ни томами научных грамматик. И постоянно менялся.
С языком происходило (и происходит до сих пор) нечто очень похожее на биологическую эволюцию. Благодаря постоянным мутациям ДНК (и действию естественного отбора) мы получили невероятное разнообразие видов живых организмов. Благодаря языковым на Земле есть более 5000−6000 наречий, и это только те, что существуют ныне.
В доисторическом мире, когда не было государств и цивилизаций, все люди жили небольшими племенами, которые часто мигрировали в поисках более подходящего места для жилья. Иногда племя делилось, и разные его половины расходились в разные концы света, чтобы уже никогда не встретиться вновь. Что происходило с их общим языком? И в той, и в другой частях бывшего общего племени язык естественным образом мутировал. Но поскольку эти мутации носили в целом случайный характер, то изменялся язык по разному. Если бы лет через триста потомки разных половин встретились бы и попытались поговорить, эти люди поняли бы друг друга, но увидели, что их языки уже сильно отличаются. А через тысячу-полторы лет еще более дальние потомки не смогли бы общаться, разве что почувствовали бы что-то знакомое — как чувствуем мы, когда слышим звуки чешского или польского языков.
Прежде всего язык меняется, потому что он является системой передачи информации — от субъекта к объекту по каналу связи. В канале происходит энтропия, рассеяние части кода: если говорить попросту, человеческое общение — это всегда немного «испорченный телефон». Язык не передается генетически, он воспринимается через слушание и анализ текста, а потому ребенок, обучаясь у папы с мамой, слышит родную речь чуть-чуть не такой, какой она выговаривается родителями. В те времена, когда язык существовал только в устной форме, этот фактор имел большое значение.
Кроме того, человеку свойственно начинать произносить слово с некоторым усилием, а к концу это усилие спадает. Артикуляционный аппарат готовится уже не к следующему звуку, а к паузе, молчанию. И тогда тоже происходят интересные вещи. При переходе от латыни к новороманским языкам вроде испанского, итальянского или французского в силу тенденции говорящего были «съедены» падежные окончания. Но французский язык пошел еще дальше. Французы просто обрубили все латинские слова после ударного слога. Латинское слово castellum («кастеллум» — «замок») превратилось во французское chateau («шато» — еще и звук «с» потерялся); finitus («финитус» — «оконченный») французы превратили в fini («фини»). И так везде. Поэтому с ударениями во французском у учащихся проблем нет: всегда только на последний слог.
Таким же естественным образом в языке меняется не только произношение звуков и слов, не только законы построения фраз, но и значения отдельных слов (корней). Интереснее всего проследить, как по разному они эволюционируют в близкородственных языках. Например, чешское слово pozor (ударение, как и во всех чешских словах, падает на первый слог) — это предупреждение об опасности («внимание!»). Нет сомнения, что русское слово «позор» имеет с чешским общее происхождение, но почему такая разница по смыслу?
На самом деле если приглядеться к обоим словам пристальнее, то станет понятно, что состоят они из приставки «по-» и корня «-зор-«, того же самого, что в слове «зрение». То есть в обоих случаях имеется в виду какое-то явление, на которое стоит или необходимо обратить внимание («по-зреть», или «позырить», как мы говорили в детстве). Но у чехов объектом внимания в данном случае стала опасность, в русском языке — нечто постыдное, достойное осуждающего взгляда. Почему именно так, а не иначе смещаются смыслы корней и целых слов, точно не скажет никто. Однако эти смещения происходят постоянно, благодаря чему язык меняется с течением времени и все дальше уходит от других родственных языков.
Все, что говорилось выше, относится к изменениям, происходящим ввиду внутренних, так сказать домашних, процессов внутри языка, но, разумеется, значение имеют и внешние факторы, влияние других языков. Последнее время русский язык наводнили англицизмы, не правда ли? И те, кто видит в этом угрозу чистоте нашей речи, не всегда отдают себе отчет в том, что и сам английский язык является чемпионом по заимствованиям, включая в себя около двух третей неисконной лексики.
Все это иноземное богатство принесли в германоязычную Англию франкоязычные завоеватели-нормандцы. Для древнеанглийского язык пришельцев стал, как выражаются лингвисты, суперстратом. Язык англосаксонского простонародья в конечном счете пророс сквозь речь нормандцев, но французский оставил в английском глубочайший след, поставив его в уникальное положение среди германских языков.
Но, возможно, история могла бы пойти иначе, и в Англии воцарилась бы своя, островная версия французского языка, на которую, несомненно, оказали бы влияние вытесненные ею англосаксонские диалекты. Древнеанглийский стал бы тогда для британо-французского языком-субстратом. Примеров влияния субстратов огромное множество. В частности, во многих европейских языках (тех же английском, французском) ощущается влияние давно умолкнувших кельтских диалектов. Но, разумеется, заимствования из одного языка в другой не обязательно связаны с завоеваниями и миграциями. Обмен информацией между народами, принятие чужеземных религий, ремесел и технологий, приобщение к новым видам спорта — все это непременно сопровождается появлением в языке новых слов.
Ситуация, когда языки постоянно ветвились и расходились из-за отсутствия единого коммуникационного пространства, ушла в прошлое. Остатки великой языковой россыпи в виде редких диалектов и наречий малых народов тают с огромной скоростью. Но те языки, которым посчастливилось завоевать прочные позиции и стать языками государства, школы и медиа, очевидно, не застынут в своем нынешнем виде раз и навсегда, так как это противоречит их природе.
Авторы Олег Макаров Анна Дыбо
Статья «Незастывающее слово» опубликована в журнале «Популярная механика» (№9, Сентябрь 2018).
Как люди обрели язык: одна из главных в мире загадок
Язык — один из главных признаков, выделяющих человека из животного мира. Нельзя сказать, что животные не умеют общаться друг с другом. Однако столь высокоразвитая, управляемая волей система звуковой коммуникации сформировалась только у Homo sapiens. Как же мы стали обладателями этого уникального дара?
Загадка происхождения языка по праву занимает свое место в ряду главных тайн бытия: рождения Вселенной, возникновения жизни, появления эукариотической клетки, обретения разума. Происхождение языка не было одномоментным и скачкообразным. Ведь у млекопитающих всех детей рожают и растят мамы, и для успешного выращивания потомства матери и детеныши — в каждом поколении — должны достаточно хорошо понимать друг друга. Поэтому такой точки во времени, до которой предки человека не умели говорить, а после которой сразу заговорили, конечно же, не существует.
Происхождение языка было частью адаптации древних представителей нашей эволюционной линии в том направлении, которое вообще характерно для приматов. А характерно для них не отращивание клыков, когтей или четырехкамерного желудка, а развитие мозга. Очень важно и то, что приматы — животные групповые. Чтобы им успешно воспроизводить свою численность, чтобы их потомство не только рождалось, но и доживало до какого-то приличного возраста и само достигало репродуктивного успеха, нужны усилия всей группы, нужна общность, пронизанная множеством социальных связей. Чем дольше детство, тем больше требований к сплоченности группы — а значит, и к развитию средств коммуникации.
Существует гипотеза, согласно которой разделение общих предков человека и современных человекообразных обезьян шло по средам обитания. Пращуры горилл и шимпанзе остались в тропических джунглях, а наши предки вынуждены были адаптироваться к жизни сначала в редколесье, а потом и в саванне, где весьма велики сезонные различия и всеядному существу имеет смысл ориентироваться в огромном количестве деталей окружающей действительности. В такой ситуации отбор начинает благоприятствовать тем группам, у членов которых возникает потребность не только подмечать, но и комментировать увиденное с помощью тех или иных сигналов. С этой страстью к комментированию люди не расстались и по сей день.
Реагировать звуками на какие-то окружающие явления умеет не только человек: у многих видов животных есть, например, пищевые крики, крики на разные типы опасности. А вот развить такие средства, с помощью которых можно было бы комментировать вообще все что угодно, навешивать словесные «ярлычки» на реальность в бесконечном количестве (в том числе изобретать новые в пределах собственной жизни), — это удалось только людям. Удалось потому, что в выигрыше оказывались группы, у которых эти комментарии были более выраженными и более детальными.
Всхрюкнул от досады
Переход к звуковой коммуникации мог начаться с того времени, когда наши предки стали регулярно изготавливать каменные орудия. Ведь пока человек делает орудия или делает что-то этими орудиями, он не может коммуницировать с помощью жестов, как шимпанзе. У шимпанзе звуки неподконтрольны воле, а жесты подконтрольны, и когда они хотят что-то сообщить, то входят в поле зрения «собеседника» и жестами или иными действиями подают ему сигнал. А что делать, если руки заняты?
Первоначально никто из древних гоминид и не думал, чтобы в этой ситуации что-то «сказать» сородичу. Но даже если у него непроизвольно вырвется какой-нибудь звук, велика вероятность, что сообразительный сородич просто по интонации сможет догадаться, в чем там проблема у ближнего. Точно так же, когда человеку с разными интонациями называют его имя, он уже зачастую прекрасно понимает, с чем к нему обратятся — с упреком, похвалой или просьбой. А ведь ему еще ничего не сообщили. Если эволюционный выигрыш будут получать те группы, члены которых понимают лучше, отбор будет поощрять все более тонкие различия в сигнале — чтобы было что понимать. А подконтрольность воле придет со временем.
Для того чтобы лучше понимать (а потом и произносить), нужны мозги. Развитие мозга у гоминид видно по так называемым эндокранам (слепкам внутренней поверхности черепа). Мозг становится все больше (а значит, увеличиваются возможности памяти), в частности, растут те его участки, на которых у нас расположены «зоны речи» (зона Брока и зона Вернике), а еще — лобные доли, занятые высшими формами мышления.
У непосредственного предка человека нашего вида — Homo heidelbergensis — был уже весьма приличный комплекс приспособлений к артикулированной звучащей речи. Видимо, они уже могли довольно хорошо управлять своими звуковыми сигналами. Кстати, с гейдельбергским человеком палеоантропологам очень повезло. В Испании, на территории муниципалитета Атапуэрка была обнаружена расщелина, где тела древних гоминид оказались недоступны хищникам, и останки дошли до нас в прекрасной сохранности. Уцелели даже слуховые косточки (молоточек, наковаленка и стремечко), что позволило сделать выводы о слуховых возможностях наших предков. Оказалось, что гейдельбергские люди могли лучше, чем современные шимпанзе, слышать на тех частотах, где работают признаки звуков, которые достигаются артикуляцией.
Артикулярованная звучащая речь — дело непростое, потому что разные звуки по природе своей разной громкости. То есть если через ротовую полость при разной артикуляции прогонять один и тот же звуковой поток, то звук «а» будет самым громким, а, например, «и» — гораздо тише. Но если с этим смириться, то получится, что громкие звуки типа «а» начнут глушить другие, не столь громкие звуки по соседству. Поэтому наша диафрагма, делая удивительные тонкие движения типа вдоха на выдохе, аккуратно «выправляет» наш звуковой поток, чтобы громкие звуки были не слишком громкими, а тихие не слишком тихими.
Более того, воздух на голосовые связки подается порциями, слогами. И нам не надо между слогами непременно делать вдох. Каждый отдельный слог мы можем совместить с другими слогами, и придать этим слогам различия — как друг относительно друга, так и внутри слога. Все это тоже делает диафрагма, но для того чтобы мозг мог столь виртуозно управлять этим органом, человек получил широкий позвоночный канал: мозгу понадобился, как мы сейчас говорим, широкополосной доступ в виде большего количества нервных связей.
Вообще, с развитием звуковой коммуникации физиологический аппарат речи существенно усовершенствовался. У людей уменьшились челюсти — они теперь не так выступают вперед, а гортань, напротив, опустилась. В результате этих изменений у нас длина ротовой полости примерно равна длине глотки, соответственно, язык получает большую подвижность как по горизонтали, так и по вертикали. Таким образом, можно производить много разнообразных гласных и согласных.
И, разумеется, значительное развитие получил сам мозг. Ведь если мы обладаем развитым языком, то нужно где-то хранить такое большое количество звуковых обликов слов (а когда — значительно позже — появляются языки письменные, то и письменных тоже). Куда-то нужно записать колоссальное количество программ порождения языковых текстов: ведь мы не говорим теми же самыми фразами, что слышали в детстве, а постоянно рождаем новые. Мозг также должен включать в себя аппарат для генерации выводов из полученной информации. Потому что если выдать много информации тому, кто не может делать выводы, то зачем она ему? И за это отвечают лобные доли, в особенности то, что называется префронтальной корой.
Из всего вышесказанного можно заключить, что происхождение языка было эволюционно длительным процессом, начавшимся задолго до появления человека современного вида.
Молчащие глубины времени
Можем ли мы сегодня представить себе, каким был тот первый язык, на котором заговорили наши далекие предки, опираясь на материал живых и оставивших письменные свидетельства мертвых языков? Если учесть, что история языка насчитывает более сотни тысяч лет, а самые древние письменные памятники — около 5000 лет, то ясно, что экскурс к самым корням представляется крайне сложной, почти неразрешимой задачей. Мы до сих пор не знаем, было ли происхождение языка уникальным явлением или разные древние люди изобретали язык несколько раз. И хотя сегодня многие исследователи склонны считать, что все известные нам языки восходят к одному корню, вполне может оказаться, что этот общий предок всех наречий Земли был лишь одним из нескольких, просто остальные оказались менее удачливыми и не оставили дошедшего до наших дней потомства.
От праязыка к прапраязыку
Но вместе с тем движение к истокам в русле сравнительно-исторического языкознания идет. Этот прогресс мы наблюдаем благодаря методам реконструкции языков, от которых не осталось ни единого написанного слова. Сейчас уже ни у кого не вызывает сомнений существование индоевропейской семьи языков, заключающей в себе произошедшие из одного корня славянскую, германскую, романскую, индо-иранскую и некоторые другие живые и вымершие ветви языков. Праиндоевропейский язык существовал примерно 6−7 тысяч лет назад, но лингвистам удалось до определенной степени реконструировать его лексический состав и грамматику. 6000 лет — это время, сопоставимое с существованием цивилизации, но это очень мало в сравнении с историей человеческой речи. Можно ли двигаться дальше? Да, можно, и вполне убедительные попытки воссоздания еще более ранних языков предпринимаются компаративистами разных стран, в особенности России, где существует научная традиция реконструкции так называемого ностратического праязыка.
А что если это случайность?
Остается лишь вопрос верификации получаемых результатов. Не являются ли все эти реконструкции слишком гипотетическими? Ведь речь идет уже о масштабе более десятка тысяч лет, и языки, лежащие в основе макросемей, пытаются изучать не на базе известных языков, а на основе других, также реконструированных. Главным доказательством родства языков являются регулярные звуковые соответствия в области наиболее устойчивой (так называемой базисной) лексики. При взгляде на близкородственный язык типа украинского или польского такие соответствия легко увидит даже неспециалист, и даже не только в базисной лексике. Родство русского и английского, относящихся к ветвям индоевропейского древа, которые разделились около 6000 лет назад, уже неочевидно и требует научных обоснований: те слова, которые звучат похоже, скорее всего, окажутся случайными совпадениями или заимствованиями. Но если посмотреть внимательнее, можно заметить, например, что английскому th в русском всегда соответствует «т»: mother — мать, brother — брат, устаревшее thou — ты…
У русского с японским нет, казалось бы, совсем ничего общего. Кому может прийти в голову, что русский глагол «быть» и японский «иру» («быть» в применении к живому существу) являются родственными словами? Однако в реконструированном праиндоевропейском за смысл «быть» отвечает, в частности, корень «бхуу-» (с долгим «у»), а в праалтайском (предке тюркских, монгольских, тунгусо-манчжурских, а также корейского и японского языков) это же значение отводится корню «буи-«. Эти два корня уже очень похожи (особенно если учесть, что праиндоевропейским звонким придыхательным всегда соответствуют алтайские звонкие, а сочетания типа «уи» были в праиндоевропейском невозможны). Таким образом, мы видим, что за тысячелетия раздельного развития слова с одинаковым корнем изменились до неузнаваемости. Поэтому в качестве доказательства возможного родства отдаленно родственных языков компаративисты ищут не буквальные совпадения (они как раз, скорее всего, укажут на заимствование, а не на родство), а устойчиво повторяющиеся звуковые соответствия у корней со схожим значением. Например, если в одном языке звук «т» всегда соответствует звуку «к», а «х» всегда соответствует «с», то это серьезный аргумент в пользу того, что мы имеем дело с родственными языками и что на их основе можно попытаться реконструировать язык-предок. И сопоставлять надо не современные языки, а хорошо реконструированные праязыки — они меньше успели измениться.
Единственное, что можно использовать в качестве контраргумента против гипотезы о родстве данных языков, это предположение о случайном характере выявленных параллелей. Однако для оценки такой вероятности существуют математические методы, и при накоплении достаточного материала гипотезу о случайном появлении параллелей можно легко отвергнуть.
Олег Макаров Светлана Бурлак
Статья «Заговорит ли история речи» опубликована в журнале «Популярная механика» (№12, Декабрь 2012).