Был в этом лесу и неогороженный поселок из нескольких двухэтажных домов. На них даже были номерные знаки с надписью типа «Сосновка. Корпус 1», «Сосновка. Корпус 2» и так далее. Здесь жили сотрудники одного из управлений КГБ, охранявшие государственные дачи. Как я потом узнал, «Сосновками» назывались сами госдачи, например, «Сосновка 1», «Сосновка 2», «Сосновка 5» и так далее.
В одной из Сосновок доживал свой век опальный маршал Жуков. Властители всегда с подозрением относятся к слишком популярным полководцам. Им не дает спать призрак бонапартизма. Так было и с Жуковым. Его, кого народ считал человеком, обеспечившим военную составляющую Великой Победы, старались отодвинуть подальше от войск и Сталин, и Хрущев, и Брежнев. В какой-то период жил он в Сосновке.
«Дача Жукова представляет собой антикварный магазин или музей»
В январе 1948 года по личному распоряжению Сталина сотрудники госбезопасности провели обыск в квартире и на даче маршала Советского Союза Жукова.
Совет Министров СССР
Товарищу Сталину И. В.
В соответствии с Вашим указанием 5 января с. г. на квартире Жукова в Москве был произведен негласный обыск. Задача заключалась в том, чтобы разыскать и изъять на квартире Жукова чемодан и шкатулку с золотом, бриллиантами и другими ценностями.
В процессе обыска чемодан обнаружен не был, а шкатулка находилась в сейфе, стоящем в спальной комнате.
В шкатулке находилось:
часов — 24 штуки, в том числе золотых — 17 и с камнями — 3;
золотых кулонов и колец — 15 штук, из них 8 с драгоценными камнями;
золотой брелок с большим количеством драгоценных камней;
другие золотые изделия (портсигар, цепочки и браслеты, серьги с драгоценными камнями пр.).
В связи с тем, что чемодана в квартире не оказалось, было решено все ценности, находящиеся в сейфе, сфотографировать, уложить обратно так, как было раньше, и произведенному обыску на квартире не придавать гласности.
По заключению работников, проводивших обыск, квартира Жукова производит впечатление, что оттуда изъято все то, что может его скомпрометировать.
Нет не только чемодана с ценностями, но отсутствуют даже какие бы то ни было письма, записи По-видимому, квартира приведена в такой порядок, чтобы ничего лишнего в ней не было.
В ночь с 8 на 9 января с. г. был произведен негласный обыск на даче Жукова, находящейся в поселке Рублево под Москвой.
В результате обыска обнаружено, что две комнаты дачи превращены в склад, где хранится огромное количество различного рода товаров и ценностей.
шерстяных тканей, шелка, парчи, панбархата и других материалов — всего свыше 4 000 метров;
дорогостоящих ковров и гобеленов больших размеров, вывезенных из Потсдамского и других дворцов и домов Германии, — всего 44 штуки, часть из
которых разложена и развешана по комнатам, а остальные лежат на складе; особенно обращает на себя внимание больших размеров ковер, разложенный в одной из комнат дачи;
ценных картин классической живописи больших размеров в художественных рамках — всего 55 штук, развешанных по комнатам дачи и частично хранящихся на складе;
дорогостоящих сервизов столовой и чайной посуды (фарфор с художественной отделкой, хрусталь) — 7 больших ящиков;
серебряных гарнитуров столовых и чайных приборов — 2 ящика;
аккордеонов с богатой художественной отделкой — 8 штук;
уникальных охотничьих ружей фирмы «Голанд-Голанд» и других — всего 20 штук.
Это имущество хранится в 51 сундуке и чемодане, а также лежит навалом.
Кроме того, во всех комнатах дачи, на окнах, этажерках, столиках и тумбочках расставлены в большом количестве бронзовые и фарфоровые вазы и статуэтки художественной работы, а также всякого рода безделушки иностранного происхождения.
Заслуживает внимания заявление работников, проводивших обыск, о том, что дача Жукова представляет собой, по существу, антикварный магазин или музей, обвешанный внутри различными дорогостоящими художественными картинами, причем их так много, что четыре картины висят даже на кухне. Дело дошло до того, что в спальне Жукова над кроватью висит огромная картина с изображением двух обнаженных женщин.
Есть настолько ценные картины, которые никак не подходят к квартире, а должны быть переданы в государственный фонд и находиться в музее. Выше двух десятков больших ковров покрывают полы почти всех комнат.
Вся обстановка, начиная с мебели, ковров, посуды, украшений и кончая занавесками на окнах, — заграничная, главным образом немецкая. На даче буквально нет ни одной вещи советского происхождения, за исключением дорожек, лежащих при входе на дачу.
На даче нет ни одной советской книги, но зато в книжных шкафах стоит большое количество книг в прекрасных переплетах с золотым тиснением, исключительно на немецком языке.
Зайдя в дом, трудно себе представить, что находишься под Москвой, а не в Германии.
По окончании обыска обнаруженные меха, ткани, ковры, гобелены, кожи и остальные вещи сложены в одной комнате, закрыты на ключ и у двери выставлена стража.
В Одессу направлена группа оперативных работников МГБ СССР для производства негласного обыска в квартире Жукова. О результатах этой операции доложу вам дополнительно.
Что касается необнаруженного на московской квартире Жукова чемодана с драгоценностями, о чем показал арестованный Семочкин, то проверкой выяснилось, что этот чемодан все время держит при себе жена Жукова и при поездках берет его с собой.
Сегодня, когда Жуков вместе с женой прибыл из Одессы в Москву, указанный чемодан вновь появился у него в квартире, где и находится в настоящее время.
Видимо, следует напрямик потребовать у Жукова сдачи этого чемодана с драгоценностями.
Маршал-авантюрист. Как Жуков хранил на даче сокровища и оказался в опале у Сталина за любовь к роскоши
Маршал Георгий Жуков брал Берлин, принимал капитуляцию Германии и принимал парад на Красной площади в 1945 году. Несмотря на прозвище Маршал Победы, после войны он оказался в опале: Сталин и партийная верхушка не смогли простить Жукову его популярности и завели против него «трофейное дело». Маршала обвинили в том, что из Германии он вывозил мебель, картины, ковры и другие предметы интерьера «для личного пользования», которые потом навалом хранились на его даче. О жизни одного из главных советских военачальников — в материале «Ленты.ру» из цикла о политических деятелях разных стран.
«Имущество лежит навалом»
«Зайдя в дом, трудно себе представить, что находишься под Москвой, а не в Германии», — говорится в документе под грифом «совершенно секретно». В январе 1948 года по личному распоряжению советского лидера Иосифа Сталина сотрудники госбезопасности провели обыск в квартире и на даче маршала Георгия Жукова. О результатах проверки сразу доложили начальству.
В московской квартире они должны были «разыскать и изъять чемодан и шкатулку с золотом, бриллиантами и другими драгоценностями». Чемодан с ценностями не нашли, а шкатулка хранилась в сейфе, расположенном в спальне. В ней было 24 комплекта часов, 17 из них — золотые, еще 3 — с драгоценными камнями. Также в ней обнаружили золотые кольца и кулоны, золотой портсигар, цепочки и браслеты, серьги и брелок, украшенный множеством драгоценных камней.
«Квартира Жукова производит впечатление, что оттуда изъяли все то, что может его скомпрометировать», — говорится в документе. После этого обыск провели на даче маршала в поселке Рублево. Сталину донесли, что две комнаты дачи «превращены в склад, где хранится огромное количество различного рода товаров и ценностей».
Перечисление заняло несколько страниц. В загородной резиденции маршала обнаружили свыше четырех тысяч метров шерстяных тканей, парчи, шелка и бархата. Были найдены меха, 323 собольи, обезьяньи, лисьи, каракулевые шкуры, 44 дорогостоящих ковра, гобелены больших размеров, которые ранее вывезли из Потсдамского и других дворцов Германии.
Помимо этого, сыскная группа нашла 55 картин — большая часть была развешана по даче, некоторые хранились на складе. Там же лежали семь больших ящиков с дорогими фарфоровыми столовыми и чайными сервизами, два ящика серебряных приборов, 20 штук уникальных охотничьих ружей фирмы «Голанд-Голанд». «Это имущество хранится в 51 сундуке и чемодане, а также лежит навалом», — докладывали советскому лидеру про Жукова.
Дача Жукова представляет собой, по существу, антикварный магазин или музей, обвешанный внутри различными дорогостоящими художественными картинами, причем их так много, что четыре картины висят даже на кухне. Дело дошло до того, что в спальне Жукова над кроватью — огромная картина с изображением двух обнаженных женщин
Помимо этого, проводившие обыск сотрудники обратили внимание на то, что в комнатах стоит много бронзовых и фарфоровых ваз и статуэток, а также «всякого рода безделушек иностранного происхождения». Они пришли к выводу, что в резиденции маршала нет практически ни одной вещи, которая была бы сделана в СССР, за исключением дорожек при входе в дом, — повсюду лишь немецкая мебель, посуда, занавески и украшения.
«Машину не водил, но любил быструю езду»
Считается, что из Германии Жуков вывез не только предметы интерьера и мебель, но и машины. Среди них были бронированный Mercedes-Benz 770, спортивный Horch 853 с кузовом «Эрдман и Росси» и Horch 951 с большим заказным кузовом — в подарок для старшей дочери. Хотя в Москве у него были и свои машины. Среди них подарок Иосифа Сталина — Packard 180 (1940 года выпуска).
У Жукова был личный водитель — шофер-разведчик первого класса Наркомата госбезопасности Александр Бучин. Маршал, как и многие военачальники и высокопоставленные чиновники, машину не водил, но любил быструю езду. По фронтовым дорогам его возили на полноприводной «эмке» — ГАЗ-61. В 1941 году маршал получил еще одну машину — мощный вездеход Horch, его нашли в гараже среди автомобилей бывшего посольства Германии в СССР.
Агроному от Бога Николаю Ивановичу Волокитину довелось озеленять дачи маршалов Якубовского, Жукова, Конева, Буденного, Гречко. Ему доподлинно известно, кто из легендарных полководцев обожал антоновку, васильки на клумбах, боровики у калитки.
Волокитин облагораживал наши посольства в Париже и Риме. А вот стать главным садовником финансового магната Ротшильда отказался.
Лаборатория плодоводства Тимирязевской академии находится в самом центре лесопарковой зоны.
— Николая Ивановича ищите на опытном участке, — говорят мне агрономы в административном здании. — С рассвета до зари он в поле.
Справа от просеки до самого горизонта ровные ряды молодых вишен, яблонь и груш. На тонких стволах по три-четыре ветки — и все в цвету.
У обочины стоит грузовик с тульскими номерами. Главный агроном Волокитин помогает упаковывать контейнеры с саженцами в холщовые мешки. Разминая в руках ком земли, интересуется: “Вы бывали летом в вишневом саду, когда иволги поют? А у меня с детства эта картина стоит перед глазами. ”
Черными от земли руками Николай Иванович показывает водителю грузовика, как правильно подрезать корешки у саженцев перед посадкой, и уже мне объясняет:
— Эти вишенки поедут в женскую колонию строгого режима, где детки вместе с мамами сидят. Чтоб душой среди серых бараков не очерствели.
Шагая по узкой тропинке среди кустов смородины, Волокитин продолжает:
— Еще мальцом с дедом Сафроном часто в город на рынок просился, знал: к концу дня непроданные за день саженцы крестьяне даром отдают. Так я в наш сад каких только сортов не натаскал. Бабушка на крыше курятника сушила яблоки на компот, и упавшие невзначай семечки прорастали колючими яблоневыми деревцами. На одном дичке я однажды и привил пять культурных сортов: пепин шафранный, антоновку, китайку… Дерево зацвело, а вскоре дало и плоды. Целый сад получился на одном корню, вся деревня ходила смотреть на мое чудо-яблоню. А ходил я тогда в 5-й класс… После восьмого класса не раздумывая поступил в Мичуринский плодоовощной техникум. Учился играючи, все мне было интересно…
Студента-эрудита в военкомате решили отправить служить в армию строго по специальности — в часть, которая озеленяла дачи Министерства обороны.
— Пока в техникуме защищал диплом, к моим родителям в деревню наведались представители органов, провели собеседование. А вскоре меня призвали в армию. И через неделю оказался на даче заместителя министра обороны Якубовского в Архангельском.
“Сегодня — вы начальник, а я — рядовой”
— Дом у Ивана Игнатьевича Якубовского был огромный — двухэтажный, а участок небольшой, но сразу было видно, что маршал служил в Европе — был главнокомандующим группы советских войск в Германии. Дорожки сада были выложены плиткой, газон аккуратно подстрижен…
Познакомился я со своим хозяином весьма своеобразно. Только принялся окапывать деревья в саду, ко мне подбегает ординарец: “Волокитин, к маршалу!” Я смахнул с сапог землю и, чеканя шаг, пошел к Якубовскому на встречу. Маршал был одет по-домашнему — в легкий свитер, а вот брюки были генеральские — с лампасами. Еще издали он махнул мне, говоря: “Отставить, считайте, что здесь вы не на плацу и не в армии. Сегодня вы будете начальником, а я вашим учеником. Будете учить меня, как правильно обрезать деревья”.
По утрам я по просьбе маршала стал ходить в рядом расположенный санаторий Министерства обороны “Архангельское” за минеральной водой. Был Иван Игнатьевич родом из Белоруссии, несколько раз он отправлял меня в родные края помочь родственникам убрать урожай, при этом просил: “Ты мне картошки нашей, белорусской привези”. А еще он очень любил антоновку. У него на даче на утепленной террасе до самой зимы стояли корзины с этими яблокам.
В финскую кампанию Иван Игнатьевич командовал танковой ротой. Не раз он рассказывал, как бойцы страдали от лютых морозов! Буханку хлеба рубили топором или пилили пилой, тушенка от мороза превращалась в камень. Танкистам выдавали валенки, ватные брюки, телогрейки и. химические грелки, которые они прикладывали к спинам и коленям. Нередко спасали тогда выдаваемые “наркомовские” сто грамм.
Однажды Якубовского пришлось будить с помощью. кувалды. Во время боев под Сталинградом он не смыкал глаз несколько суток. Воспользовавшись небольшой передышкой между боями, он залез в танк, задраил люки и решил немного поспать. Проснулся от громовых ударов. Думал, что начался новый бой. Открыл люк и видит — двухметровый гигант-полковник изо всех сил колотит кувалдой по броне (как оказалось, в молодости он работал в кузнице молотобойцем). Полковник Николай Лященко выходил с дивизией из окружения. Танкисты объяснили ему, что комбриг-то есть, но разбудить его никто не может. Вот и попросил полковник “молоточек”.
Восемь аккордеонов Георгия Жукова
За два года службы довелось талантливому агроному Николаю Волокитину обустраивать дачи Гречко, Жукова, Конева, Мерецкова. В хозяйственной роте Министерства обороны его в шутку стали называть маршальским садовником. Отправляя мичуринца на очередное задание, комбат, которого рядовые прозвали Молчи-молчи, инструктировал Волокитина: “Где служишь, в письмах не упоминай. Веди себя скромно. С просьбами и вопросами к маршалу не обращайся”.
— У Жукова дача была в Сосновке, участок большущий — целая лесопарковая зона. По аллеям сада бегали зайцы и белки. Готовясь к юбилею хозяина, мы очищали лес от сушняка. Жуков к тому времени сам уже не передвигался, его возили на прогулку в коляске.
Старожилы помнили, как в конце сороковых Георгия Жукова привлекли к ответственности по “трофейному делу” — его попросту обвинили в разграблении Германии. В 48-м на его даче нашли 4 тыс. метров шерстяной ткани, шелка и парчи, более трехсот шкур соболиного и котикового меха, дорогостоящие ковры, гобелены, картины, старинные ружья, столовые приборы, сервизы, люстры. Георгию Константиновичу зачем-то понадобились восемь аккордеонов с богатой художественной отделкой. Причем Жуков отпираться не стал и во всем признался. Но, чтобы смягчить вину, в пояснительной записке Сталину маршал наивно покаялся, что часть имущества вот-вот собирался передать в государственный фонд. Однако сотрудники НКВД его опередили.
— У маршала Буденного дача походила на барскую усадьбу — за забором большой двухэтажный дом и двадцать один гектар земли. Вдоль забора был “пущен” ручей, ниже по склону располагался пруд, который для прославленного маршала выкопали “сотни юных бойцов из буденновских войск”.
В то время Семен Михайлович отошел от дел, уехал в Баковку и жил там как на казачьем хуторе — солил арбузы, выезжал лошадей. Если кто-то из его генералов, бывших конармейцев, оказывался в опасности, он отправлял их с глаз подальше, ставил директорами конных заводов.
В Баковку каждое лето приводили трех-четырех, иногда пять лошадей. На конюшне жил Софист, последняя лошадь маршала. На Софисте Буденный принял семь парадов. Этот конь его слышал издали: Семен Михайлович только выходил из дому, а Софист уже ноздрями водил: “Фр-р-р!” На зиму маршал отдавал его на 2-й конный Новоподмосковный завод.
У маршала было много наград, но особенно трепетно он относился к Георгиевским крестам. Они у него были четвертой степени: два серебряных, два золотых. На медалях — профили Николая II. Полный Георгиевский бант удалось получить немногим. Он их носил даже на даче. У маршала был кителек защитный, на него он награды и прицеплял.
А еще у Семена Михайловича был очень хороший слух: что ему ни попади в руки, на всем играет: и на баяне, и на аккордеоне, и на гармошке немецкого строя, а это очень сложный инструмент.
По свидетельству сторожа, долгое время работающего на даче у Буденного, маршал чуть ли не единственный из всех видных партийцев сумел противостоять сотрудникам НКВД, которые заявились на дачу к маршалу — арестовывать его жену. У Семена Михайловича на чердаке был припрятан пулемет системы гочкис и запас патронов. Увидев, что дачу окружают неизвестные люди, Буденный лично открыл огонь, а отбив первый натиск, связался со Сталиным и сообщил о нападении “контрреволюционеров”. Сталин, лично санкционировавший подобные аресты, отменил акцию.
После войны маршал Конев разводил на даче привезенных из Германии павлинов. Именно это послужило основой для известной сцены в кинофильме “Белое солнце пустыни”. Когда я озеленял дачу маршала, диковинных птиц там уже не застал.
Иван Степанович Конев не раз интересовался у Волокитина, как тому служится. В один из вечеров рядовой рассказал хозяину о своем именитом отце-пулеметчике, и тогда маршал Конев на обложке своей книги написал для ветерана войны Ивана Сафроновича Волокитина очень доброе послание, не забыв поблагодарить за трудолюбивого сына.
“В декабре в Париже у меня цвели розы”
После армии Николай Волокитин окончил с отличием Тимирязевскую академию. От аспирантуры отказался — тянуло на практическую работу. Из столицы махнул в каширский совхоз “Красная звезда”, где закладывали новый — на 220 гектаров — сад.
Когда в Министерстве иностранных дел стали искать садовника для создания ландшафтного дизайна в наших посольствах в Лондоне и в Париже, в Росплодоовощпроме вспомнили о Николае Волокитине — агрономе от бога.
— Перед поездкой во Францию меня инструктировали: через границу никакой посадочный материал не провозить, для этого нужно иметь специальный гарантийный сертификат.
Когда глянул из окна отведенной нам с семьей квартиры, ахнул: кругом был Булонский лес — дубы, липы, буки…
Уже на следующий день в шесть утра командированный агроном летал по территории посольства с секатором, мерной линейкой и блокнотом.
— Садовника до меня в посольстве не было, за участком ухаживал водитель. Помню, постоял я у входа в консульство, вспомнил, что театр начинается с вешалки. Французы приходили в наше консульство за визами, оно было своего рода визитной карточкой нашей страны. Поэтому первым делом при входе я посадил миндаль махровый, сирень и роскошные рододендроны. Вскоре нашим дипломатам в консульстве стали говорить: “Как у вас красиво!”
Нашим послом во Франции был тогда академик Юрий Алексеевич Рыжов, бывший ректор МАИ. Когда в Ле Бурже проходили авиационные салоны, Ширак без Рыжова туда не приезжал. Юрия Алексеевича за знания и интеллигентность уважало все окружение. По его просьбе на территории посольства я высадил штук пять берез. Как-то, увидев меня в саду, он заметил: “Да, ваша работа — у вас на лице”. Я большую часть времени проводил на воздухе, и был всегда загоревшим.
Жена посла — Рэмма Ивановна — угостила меня яблоками, я посмотрел на плоды и говорю: “У вас яблони лет пятнадцать не обрезались”. Они удивилась: “Как вы догадались?” А я видел, что все яблоки поражены паршой. На следующий год Рэмма Ивановна всем хвасталась крупными и сочными плодами…
Как-то инженера нашего посольства я научил делать прививку черешне. Когда несколько черенков прижились на основном дереве, дали приросты и получились новые сорта — он был в восторге.
Постепенно я организовал теплицу, где из семян выращивал рассаду, омолодил деревья не только на территории нашего посольства, но и в загородной резиденции посла. Помню, когда в гости к нам заглянули Анастасия Вертинская и Олег Янковский, удивились: “У вас в декабре цветут розы. ”
Прослышав о русском чудо-садовнике, в посольство потянулись парижане с просьбами помочь им благоустроить свои сады. Николай Иванович отказывался: не на подработку приехал.
— На одном из приемов я познакомился с эмигранткой из России. Она вышла замуж за французского графа и жила за городом в замке. Отказать ей в просьбе облагородить ее сад я не смог, как-никак наша землячка. Участок у нее был небольшой, но неухоженный. Во внеурочное время я привел его в порядок: обрезал и подкармливал деревья. А мадам потом на всех банкетах рассказывала, какой урожай дали ее персиковые деревья. Вскоре ко мне пожаловал посланец от барона Ротшильда с предложением стать садовником банкира. Я удивился: среди французских садовников была страшная безработица. Извинился и. отказался, сославшись на контракт с российским МИДом.
Через три года, когда у Николая Ивановича заканчивался контракт, посланец финансового магната вновь появился в посольстве. Но Волокитин вторично отклонил заманчивое предложение господина Ротшильда.
— Я русский человек, родился в воронежской глубинке — можно сказать, под яблонькой, в крестьянской семье. Без России долго не могу.
Из загранкомандировки Волокитин вернулся в родную Тимирязевку, в лабораторию плодоводства. Но в МИДе про посольского садовника не забыли.
Год назад на три месяца Николай Иванович ездил в Рим озеленять правительственную виллу Абомелик, расположенную недалеко от Ватикана. “Расстаемся ненадолго, — предупредили именитого садовника в посольстве, — готовьтесь к новой командировке в Рим — вам предстоит озеленять территорию храма Святой Екатерины”.
Приглашают власть имущие Николая Волокитина в качестве консультанта на свои дачи и ныне.
— Только в усадьбах нынешних высокопоставленных чиновников не развернешься, — говорит именитый агроном. — Мне, например, хочется, чтобы в загородном доме не было видно высокого бетонного забора. Я предлагаю пустить по серым плитам живую изгородь — девичий виноград, у которого листья очень красивого оттенка. В ответ слышу: “Нельзя, заслоним обзор для видеокамер. ”
Верхняя Пышма и Среднеуральск ОНЛАЙН запись закреплена
Продолжаем путешествие вокруг Балтыма
Про дачу именно Жукова попробуем позже сделать отдельный пост. А сейчас про дом на фото. Путешествуя вокруг Балтыма еще можно наткнуться на загадочные здания. Например на то, что на фото. Этот особняк находится в сотне метров от берега озера. Находится он между Звездочкой и Лесной сказкой.
Мне удалось поговорить с одним пожилым рыбаком, которой рассказал, что он всегда считал это место базой отдыха КГБ: «Я часто ходил вдоль берега с удочкой. В этом месте проходил с опаской и в основном вдоль береговой линии. Все-таки КГБ. Насколько я помню, там подобных домов было несколько. Красивая аллейка там еще была. Однажды я решил пойти по ней и увидел людей сидящих в креслах за столом рядом с этим домом. Они меня тоже увидели. Спросили на счет клева и улова. Далее завязался пятиминутный разговор про рыбалку. Подумал тогда, что они оказывается не страшные, как думал ранее. Не арестовали. Правда и про то КГБшники они или нет, я не знаю. Не мог же я их спросить в лоб об этом. Но по общению и манерам было видно, что люди образованные и интеллигентные.»
Может вам известно, что это за место. Дополните наш пост своей информацией в комментариях.
Вчера, во время обсуждения пляжей Балтыма, поступило предложение провести экскурсию вокруг озера. Я думаю мы обязательно это сделаем, но после окончания режима самоизоляции.
