2000 человек видели этого человека во сне
Ever Dream This Man? Кому Снился Этот Человек?
Кроме сайта Thisman.org (доменное имя зарегистрировано в январе 2008) и его обсуждений упоминаний об этой истории нигде не встречается, но оттуда она медленно, но верно распространяется по форумам и блогам всего мира. Как уверяют создатели сайта, он существует для того, чтобы помочь людям, видящим незнакомца во сне связаться друг с другом и установить наконец его истинную сущность. Однако, на сайте нет никаких способов общения кроме гостевой книги, а сообщения о снах предлагают отсылать по электронной почте. Объявления с лицом незнакомца, подписями «Видели ли вы во сне этого человека» на разных языках и адресом сайта попадаются на улицах едва ли не всего мира (gо крайней мере, если верить выложенным на сайте фото, там же можно скачать макеты для распечатки).
Сны: [Цитата] «В течение нескольких лет мне периодически снится, что высокий человек протягивает мне фотографию и спрашивает, не узнаю ли я на ней своего отца. На фото этот человек, которого я не встречал ни разу в жизни и у него нет ничего общего с моим отцом. Я по необъяснимой причине отвечаю, что узнаю его. В этот момент я обычно просыпаюсь в очень спокойном настроении. Иногда сон продолжается, и тогда я оказываюсь стоящим перед могилой отца. Я кладу к ней цветы и вижу, что фотографии на памятнике нет.»
[Цитата] «Я влюбилась в него с первого его появления в моем сне, хотя вспоминая его, я понимаю, что он очень уродлив. И все же каждый раз он покоряет меня сладкими словами и романтическими жестами. Он покупает мне цветы и ювелирные украшения, приглашает в рестораны или на пляж, чтобы полюбоваться закатом.»
А вам снился этот человек?
Недавно наткнулся на очень интересную статью в интернете, которая меня очень заинтересовала
История об одном и том же человеке, который приходит во сне разным людям по всему миру и дает советы. и самое интересное что эти люди никогда не видели этого человека в реальной жизни.
История:
В январе 2006 года в городе Нью-Йорк, пациент одного психиатра рисует лицо человека, который постоянно появлялся в ее снах. Этот человек неоднократно давал советы, которые помогали ей в ее личной жизни. Женщина клялась о том что никогда не видела этого человека в реальной жизни.
Этот портрет доктор оставил на своем столе и через пару дней другой пациент, увидев этот портрет сказал, что то же видел его во сне. Он так же утверждает что никогда не видел этого человека в реальной жизни.
После этих случаев психиатр разослал этот портрет своим коллегам и в течении нескольких месяцев 14 пациентов признали что видели этого человека во сне.
С 2006 года и по сегодняшний день более 2000 человек заявили, что видели этого человека во сне, в разных городах мира: Москва, Пекин, Барселоне, Нью-Йорке и т.д
На данный момент ученные не могут уставить причину этого явления.
Портреты этого человека нарисованные разными людьми:
Выдвигаются разные теории появления этого человека в снах, начиная от религиозных заканчивая научными. но ответа так и нет.
А вам снился этот человек.
всех кто видел этого человека собирают на этом сайте
Этот человек из снов
Этот человек
История [ ]
В январе 2006 года пациентка известного нью-йоркского психиатра нарисовала это лицо, многократно виденное ею во сне. Этот человек регулярно давал ей советы относительно ее личной жизни. Как она уверяла, в реальной жизни он ей никогда не встречался. Увидев этот рисунок на столе врача через несколько дней, другой пациент заявил, что также регулярно видит этого человека во сне и тоже никогда не встречался с ним в реальности.
После этого психиатр разослал копии рисунка своим коллегам у которых были пациенты с повторяющимися снами, попросив показать рисунок им. В течение нескольких месяцев нарисованного незнакомца узнали четверо. Как и предыдущие пациенты, они не встречали его в реальной жизни и называли не иначе как «Этот человек». После того, как рисунок попал в интернет, люди, видевшие таинственного незнакомца во снах стали находиться по всему миру.
Кроме сайта thisman.org (доменное имя зарегистрировано в январе 2008) и его обсуждений упоминаний об этой истории нигде не встречается, но оттуда она медленно, но верно распространяется по форумам и блогам всего мира. Как уверяют создатели сайта, он существует для того, чтобы помочь людям, видящим незнакомца во сне связаться друг с другом и установить наконец его истинную сущность. Однако, на сайте нет никаких способов общения кроме гостевой книги, а сообщения о снах предлагают отсылать по электронной почте. Объявления с лицом незнакомца, подписями «Видели ли вы во сне этого человека» на разных языках и адресом сайта попадаются на улицах едва ли не всего мира.
В течение нескольких лет мне периодически снится, что высокий человек протягивает мне фотографию и спрашивает, не узнаю ли я на ней своего отца. На фото этот человек, которого я не встречал ни разу в жизни и у него нет ничего общего с моим отцом. Я по необъяснимой причине отвечаю, что узнаю его. В этот момент я обычно просыпаюсь в очень спокойном настроении. Иногда сон продолжается, и тогда я оказываюсь стоящим перед могилой отца. Я кладу к ней цветы и вижу, что фотографии на памятнике нет.
Мне всегда снится, что я летаю над моим родным городом и рассматриваю сверху своих друзей. С тех пор, как я переехал в другой дом, я часто встречаю этого человека в своих полетах. Он тоже летает, но никогда не говорит.
Впервые этот человек приснился мне, когда у меня были неприятности на работе. Мне снилось, что я заблудился в громадном супермаркете. Вдруг появился этот человек и я стал убегать от него. Он погнался за мной. Погоня продолжалась около часа, до тех пор, пока я не уперся в тупик в отделе детских товаров. Тогда он улыбнулся мне и показал выход к кассам. В этот момент я проснулся. С тех пор этот человек появляется в каждом моем сне и указывает мне как выйти из сна и проснуться.
Этот человек снился мне, одетый Санта-Клаусом. Когда он появился, я почувствовала себя такой счастливой, какой не была с детства. Он улыбнулся и его голова превратилась в воздушный шар, повисший над моей головой, но как бы я не пыталась поймать его мне это не удавалось.
Загадка 21 века.А вы видели этого человека во сне?
Всё эти люди просто видели Шелдона Купера из «Теории большого взрыва» 🙂
Королева Призраков
Эта история случилась с моим знакомым, пропавшим несколько дней назад. Я, конечно, предполагаю, что с ним произошло, но оставлю свое мнение при себе в надежде, что он вернется.
Я познакомился с ним в одном частном закрытом клубе, где такие же люди как я отдыхали после тяжелых будней своей творческой жизни, общались с себе подобными. Здесь можно всегда встретить писателей, поэтов, художников, скульпторов и других представителей творческих профессий. Была пятница. На улице стояла холодная погода, целый день шел мелкий дождь, пронизывающий ветер заставлял плотнее укутываться в одежду. Свинцово-серые тучи отражали огни вечернего города, и в этих отблесках виднелись фантасмагорические химеры и горгульи.
— Добрый вечер, Алекс. Мы можем поговорить?
Он сел напротив меня и нервно закурил. Официантка принесла бутылку виски и два стакана. Я расплатился и разлил содержимое бутылки по стаканам.
Он долго смотрел на меня, словно оценивая, затем сделал большой глоток и неожиданно начал.
— Алекс, ты знаешь о «Книге Снов»?
— Послушай, Олег. Зачем она тебе? Это очень дорого, да и в любом магазине продается новое издание.
— Хорошо. Я попробую ее достать, только. Она ведь нужна тебе не для коллекции?
— Не сейчас, Алекс, не сейчас. Я все расскажу. позже.
— Ладно. Оставь свой номер, я позвоню.
Олег написал на салфетке свой сотовый, резко встал и, не прощаясь, ушел. Я остался сидеть, пытаясь понять, зачем ему понадобилась эта страшная «Книга Снов». Я ведь сказал ему не все. Те, кто пытался применить знания из оригинала, сходили с ума или бесследно исчезали.
Докурив трубку, я поднялся и пошел, прихватив книгу, в свой кабинет. Сев за стол, достал из кармана салфетку с номером Олега и набрал его. На другом конце провода трубку долго не брали. Наконец гудки закончились, и хриплый, усталый голос сказал:
— А. Алекс. Извини. Я не узнал тебя. Да, конечно, нужна. Ты сейчас где?
Я снова набил трубку, закурил и погрузился в размышления, ожидая его прихода.
Олег приехал через четверть часа. Выглядел он еще хуже, чем в момент нашей последней встречи в клубе неделю назад. Изможденное, осунувшееся лицо, темные круги под глазами и дрожащие руки говорили о том, что Олег давно не спал. Я проводил его в кабинет и налил выпить. Он выпил стакан залпом, налил еще и сел в кресло. Я расположился напротив, за столом. Он долго молчал и, наконец, спросил.
— Она у тебя? Покажи мне ее.
Я достал книгу из ящика, куда убрал ее перед приходом Олега, и положил на стол перед собой.
— Теперь договоримся о цене.
— Сколько ты за нее хочешь? Я заплачу любые деньги.
— Ладно. У меня с собой две. Остальное возьмешь чеком?
Я молча кивнул. Он выписал чек и отсчитал нужную сумму. Деньги и чек я убрал в ящик стола, а ему протянул книгу.
— Теперь расскажи мне, зачем она тебе нужна? Я ведь знаю, что не для коллекции.
Он долго смотрел на меня, потом сделал глоток из стакана и начал свой рассказ.
Когда он закончил говорить, я долго сидел, размышляя об услышанном.
— Эту историю рассказала его дочь, которая продала мне эту книгу.
— Да, но граф видимо не знал секрета. А я знаю.
— Что за секрет, Олег?
— Потом, Алекс, потом. Я все расскажу через несколько дней, когда избавлюсь от Королевы и нормально высплюсь. А сейчас мне надо идти. Я свяжусь с тобой.
Он встал, взял со стола книгу и вышел. Через некоторое время хлопнула входная дверь. Я набил трубку и закурил. В холле часы пробили полночь.
— Эти вещи Олег просил отдать вам, если он исчезнет. Так он написал в своей записке.
Я спросил у инспектора, что произошло. Он ответил, что Олег исчез. Об этом заявила в полицию хозяйка квартиры, когда тот не открывал дверь на ее просьбы, и, вообще, никак не реагировал на стук в дверь, не отвечал на телефонные звонки. Сейчас ведется следствие. Инспектор сказал, что свяжется со мной, если возникнут вопросы, и попрощался.
Домой я приехал слегка шокированным. Развернув сверток, я обнаружил «Книгу Снов», которую три дня назад передал Олегу. Тетрадь оказалась его дневником. Я пролистал ее и заметил, что многих листов не хватает. Вдруг из тетради выпал запечатанный конверт. На нем стояло мое имя. В конверте лежал сложенный листок. Я развернул его и начал читать.
«Если ты читаешь это, Алекс, значит, меня уже нет, и ты оказался прав. А мой секрет, о котором я промолчу, оказался бесполезен. Когда я получил книгу, то подумал, что моим кошмарам наступил конец. Я лег спать. Но не тут-то было. Кошмары нахлынули на меня с новой силой. Мне снились призраки, плывущие в океане тьмы, многоглавые твари, пожирающие собственное тело, ужасные медузы, отравляющие время, и посреди этого Хаоса плыла Она. Та, которую именуют Королевой Призраков. Она приближалась, а у меня в голове звучал ее голос. Она говорила, что я не смогу убежать или спрятаться от нее, а эта книга абсолютно бесполезна. Я проснулся в холодном поту. За окном занимался рассвет. Я выпил кофе, и сел за «Книгу Снов», пытаясь понять, как победить эту тварь. Сейчас уже вечер. Я прочитал книгу и теперь знаю, как с ней бороться. У меня есть все нужные компоненты, что бы вернуться к нормальной жизни. Сейчас глубокая ночь. Я только проснулся. Во сне опять приходила Она в окружении Демонов Сна. Заклинания из книги на нее не действуют. Я не знаю, что мне делать. Отчаянно борюсь со сном, но ничего не помогает. Организм сильно измотан. Я засыпаю. Кажется, я начинаю понимать, почему на нее не действуют заклинания. Это она написала эту книгу. Заклинания имеют обратный эффект. И эта книга ловушка. Сон сковывает веки. Я почти сплю.
На конкурс сообщества.
Хранитель
Эту историю рассказала внучка ветерана Великой Отечественной войны Фроловского Николая Васильевича.
Он был седьмым ребёнком в семье. Детей растила мать, глава семьи умер от обморожения еще в 20-м году. Поэтому с малых лет Николай был приучен и к тяжелому труду, и к самостоятельности, и к ответственности.
Окончив школу, юноша поступил в военное училище, Отечественную войну встретил лейтенантом, командиром миномётного взвода.
Где-то в 42-году Николаю приснился удивительный сон. Будто сидел он в нетопленой русской печи и только собрался выбраться наружу, как вдруг появился огромный чёрный кот:
— Мне к бойцам нужно, — ответил лейтенант.
Кот выгнулся и зашипел:
— Как это сиди? Говорю же, бойцы ждут!
— Подождут, а а я тебя не выпущу.
Препирались они долго. Наконец, взяв с Николая обещание, что тот не пойдёт, кот отодвинул заслонку печи:
— Выходи, но помни о клятве.
Об этом сне лейтенант размышлял всё утро. Куда не идти? Почему? Непонятно.
Ближе к полудню взвод получил приказ через четыре часа выдвигаться по указанному маршруту и занять новые позиции. И вот тут Николай вспомнил о сне, решив, что взвод выйдет раньше, но пойдёт другим путём, в обход. Мало ли, а вдруг?
Правда, заместитель командира, узнав причину такого решения, поднял Николая на смех.
— Вы же коммунист, товарищ лейтенант, а верите снам.
— Сержант, что мы теряем? Максимум придётся несколько лишних километров пройти.
— Как хотите, командир, но это выглядит смешно.
В тот день безвозвратные потери миномётного взвода составили почти половину личного состава.
Группа бойцов, ушедшая с заместителем командира, была найдена возле огромной воронки. Накрыло шальным снарядом. Не выжил никто.
До самой смерти ветеран, встретив на пути кота, всегда останавливался, чтобы его погладить.
Может, это тот самый, из сна? Кто знает?
Светлая вам память, Николай Васильевич.
Вайолет (часть 2/2)
— Куда? — рявкнул Карл. — А ну стой!
Он метнулся за доктором, но тот ловко захлопнул дверь под носом у преследователя. Карл рванул на себя ручку, и, едва не рыча, вломился в приемную. Она была пуста. Карл подошел к внешней двери, но та была заперта на ключ. Не мог же доктор выскользнуть на лестницу и запереть дверь за одну секунду!
Карл вернулся в кабинет и уселся в кресло. Не важно, что там мог доктор. Нет никакого доктора. Значит, он и полицию не вызовет. Однако, он и не в чем не помог. Что, по мнению Вайолет, должен был сделать доктор? Может, он должен был помочь ей?
«Какие-то интриги иллюзорных людей, — подумал было Карл. — Нет! Вайолет точно настоящая, и я должен с ней встретиться. Что бы между нами ни произошло. «
Он вышел на улицу, запоздало осознав, что дверь кабинета снова оказалась не заперта. Но подобные мелочи уже не могли смутить его: небо потемнело, и Карл почувствовал. пробуждение? Прояснение? Но одновременно и страх.
Тьма несла не только свободу от иллюзий, но и некую страшную угрозу.
«Я не должен увидеть звезд, вот что», — понял Карл.
Ему пришлось смотреть под ноги по дороге к машине, а потом опустить козырек на лобовом стекле. А вот с выбором пути проблем не было: не важно, куда едешь, главное — намерение.
Он собрал и держал в уме все ассоциации, которые вызывали у него Вайолет и Тьма: и скрежет, и прелые листья, и свет карбидного фонаря — его он тоже припомнил.
Карл промчал мимо давешнего магазинчика и направился прочь из города. Чем дальше он ехал, тем гуще становилась темнота. Есть ли сейчас в мире кто-то, кроме него? Или мчит он уже в пустоте, где лишь тени иллюзий скользят по стеклу?
Бам! Бам! Стекло держится — к радости Вайолет и досаде Карла.
Он закрыл глаза, немного покрутил руль в разные стороны и нажал на тормоз. Ему пришлось посидеть еще некоторое время, прежде чем он разглядел в сумерках заброшенную автомастерскую на опушке леса.
Карл вышел, но тут же запрыгнул в машину обратно: Тьма — та, что сверху — не пускала его. Если он увидит ее, то и она увидит его. Порывшись в бардачке, он нашел газету, тщательно расправил ее, и вновь вышел наружу, прикрываясь стопкой бумаги, будто зонтиком. Долго, целое тысячелетие он шел под спасительный навес автомастерской. Незрячие глаза Тьмы шарили по земле. Незрячие, потому что могли бы увидеть лишь одну вещь — его собственный взор. Оно раздавит его, сожрет, а потом случится что-то еще более страшное. Стоит лишь дать слабину.
Ему пришлось постоять под навесом добрых пять минут, чтобы унять сердцебиение и дрожь в коленках. Ну и куда он пришел? Мастерская была заперта, но здесь еще была дверь в подвал. Даже если дверь не заперта, там темно.
«Карбидный фонарь, — вспомнил он. — Если я прав, то он прицеплен к стропилам навеса».
Фонарь оказался именно там. Некоторое время ушло на то, чтобы заставить его работать. К счастью, и топливо, и вода еще были в нем.
Карл подошел к подвальной двери, попробовал ручку. Не заперто.
«Ты все погубишь, Карл. Ты очень пожалеешь!»
А зачем? Снова вспоминать (или придумывать) имена знакомых? Снова думать о Вайолет? Снова бояться пришествия ночной темноты и звезд?
И этому не будет конца.
Карл рванул на себя дверь и вошел в подвал, крепко сжав зубы. Он ожидал увидеть все, что угодно: растерзанный труп, или иностранную шпионку Вайолет в окружении радиостанций и шифровальных машин, или импровизированное любовное ложе.
Но подвал был пуст и заброшен. Пыльный верстак, ржавые тиски, груда бессистемно сваленного хлама.
Карл заметил в пыли протоптанную дорожку, ведущую к скрытому в дальнем углу железному шкафу.
«Господи, только бы не труп!» — подумал он, осторожно подходя ближе.
Помявшись несколько секунд, он распахнул дверцы. Металлический скрежет. Опять пусто! Лишь старая роба, да погнутая проволочная вешалка. А внизу стояла пустая коробка.
Карл упал на колени, выбросил из шкафа коробку.
Фонарь покатился по полу, забулькал и погас. Но Карл уже увидел достаточно. Сейчас же слабый свет из узкого подвального окошка бликовал на стекле — там, в углу шкафа, прямо из-под тщательно отскобленной зеленой краски!
— Я здесь! Ответь мне! — завопил Карл, залезая в шкаф по пояс.
Он заслонил собой последний свет, но его руки нащупали гладкую холодную поверхность стекла.
— Вайолет! Поговори со мной!
«Ты снова пришел? Это безнадежно. Кажется, я не могу тебя спасти», — ответила ему темнота, на мгновение сверкнув фиолетовым сполохом.
— О чем ты? Детка, расскажи мне о звездах!
«Ты не знаешь, о чем просишь», — не согласился голос.
— Ну же! Давай, я хочу узнать, что потом было с тем парнем, Кларком, ну, у которого кости сгнили. Он выжил?
«Нет. И ты не выживешь, если не уйдешь», — с какой-то тоской ответила Вайолет.
— Мне все равно. Я должен освободиться! — настаивал Карл.
«Свобода недостижима. Выбор есть лишь между плохим и очень плохим. И ты просишь последнее», — предостерегала собеседница.
— Я хочу, чтобы ты забрала меня отсюда. И это мой свободный выбор! — рявкнул Карл.
«Ты ничего не знаешь, а я не могу тебе рассказать. Послушай меня хоть раз — уходи!»
— Освободи меня! Выпусти! — его кулаки забарабанили по стеклу. — Я больше не могу так существовать!
«Стой, стой, стой! — отчаянно заверещал голос. — Не делай этого!»
Но Карл продолжал барабанить. Ему казалось, что весь мир сжался до размеров шкафа — и это было его фатальным заблуждением. Он совсем забыл о Тьме свыше. Нельзя было привлекать ее внимание.
От чудовищного удара мастерская содрогнулась до основания. Затрещали перекрытия, что-то дробно застучало по шкафу. Здание повело на один угол, на другой. А потом оно начало рушиться.
Карл молниеносным движением полностью влез в шкаф, свернулся калачиком и набрал воздуха в грудь — так ловко, будто его этому учили.
На секунду все утихло. А потом Тьма всей своей необъятной массой обрушилась на Карла.
Темнота. Могильный холод. Но Карл мог дышать, пусть воздух и отдавал чем-то химическим. Он попробовал пошевелиться, но со всех сторон его охватывало что-то мягкое, упругое. Пальцы его нащупали какие-то твердые пластины. Камешки, слюда? Нет, их много, и они расположены слишком регулярно, пружинят при нажатии. А вот под большими пальцами и какие-то крутящиеся штуки! Запястья зажаты, не сильно, но освободить их не получалось: локти упирались.
Подергавшись немного в своей мягкой тюрьме, Карл обратил внимание, что темнота перед ним не очень-то и совершенна: будто серая поволока перьями парит перед глазами. Подавшись вперед, Карл покрутил головой и понял. То блики слабого света на стекле!
— Э. Эй! — хриплый голос глухо ударил по ушам.
Представлялось невероятным, что кто-то снаружи может его услышать, но он все же позвал:
Тихая мелодия в пару тактов проиграла, казалось, прямо в голове. По стеклу слева направо проскользнули фиолетовые искры, искривившиеся в силуэт кошачьих ушей.
— Карл, — приятный женский голос констатировал: теперь он не один.
— Вайолет? Где я? Что происходит? — срывающимся голосом спросил Карл.
— Карл, мы находимся на орбите планеты «би» в системе Глизе 422.
— Какого черта? Что происходит? Ты шутишь?
— Успокойся, Карл, — промурлыкала Вайолет. — Я здесь, чтобы тебе помочь.
— О, да, черт побери, помощь мне очень нужна! — согласился Карл. — Так что происходит?
— Амнезия и дезориентация — нормальные остаточные эффекты гиперсна, — отчеканил призрачный голос. — Память вернется к тебе.
— Как я здесь оказался?
— Ты подписал контракт с корпорацией Интерплэнетари Металс, — объяснила Вайолет. — Тебя и твоих коллег одели в бодишаттлы, погрузили в анабиоз. Вы совершили межзвездный рейс в транспортировочном контейнере на зафрахтованном у Эдж Космолайнс корабле.
— Вы должны были провести монтаж астрономического маяка на одной из лун планеты «би».
— Ну и где все? — пробормотал Карл. — Где корабль?
— Мне неизвестно, — ответила Вайолет. — Судя по имеющейся у меня телеметрии, вскоре после прибытия к планете «би» корабль прекратил существование.
— В смысле? — не понял Карл. — Взорвался? Улетел?
— К сожалению, не могу дать точный ответ, — огорчилась Вайолет. — Из общих соображений могу заключить, что смена режима работы реакторной установки привела к нештатной ситуации. Вероятно, члены экипажа и монтажники были катапультированы из транспортировочного контейнера. Все топливо твоей маневровой системы было потрачено на коррекцию орбиты после выброса. Теоретически, корабль еще может быть в системе, но никаких радиосигналов антенны твоего бодишаттла не зафиксировали.
— А остальные? У них ведь тоже есть радиостанции? — забеспокоился Карл.
— Извини, Карл, — в голосе Вайолет звучало искреннее огорчение. — Я не уловила ни одного сигнала с тех пор.
— А ты. — запоздало заинтересовался Карл.
— Твой помощник — Виртуальный интеллект для орбитальных, наземных и внеземных работ[1]. Разработка корпорации Спаркс Биосьютс, — с неуместной гордостью отчеканила Вайолет.
Хорошо, что какой-нибудь корпоративный лозунг в конце не стала декламировать, с горечью подумал Карл.
— Ладно. Виртуальный интеллект. Так сколько я уже здесь болтаюсь? — спросил Карл.
— Чуть более пятидесяти лет, — спокойно ответила помощница.
— Сколько?! — ответ Вайолет никак не желал укладываться в его сознание.
— Бодишаттлы производства нашей корпорации отличаются большим запасом прочности и длительным временем автономной работы. Не то, что корабли Эдж Космолайнс, — не упустила возможности похвастаться Вайолет.
— Да. Нет. Подожди, да как так-то?!
— По инструкции, в отсутствие радиосвязи, топлива и зримых ориентиров, вывод из анабиоза не осуществляется, — объяснила помощница. — Ты оставался в холодной коме, пока мощности реактора хватало для поддержания работы системы охлаждения. К сожалению, мы находимся в зоне обитаемости звезды Глизе 422, и часть нашей орбиты проходит под жаркими солнечными лучами.
— А что сейчас с энергией? — в памяти Карла будто бы, действительно, начали всплывать какие-то воспоминания.
— Ресурс энергетической установки исчерпан, — констатировала Вайолетт. — Когда отключилась система охлаждения, я вывела тебя из анабиоза и погрузила в гиперсон, как и предписывает инструкция.
— Гиперсон? Это же. как его. «золотой укол»! Разве это не запрещено? — начал вспоминать Карл.
— Совершенно верно, технология гиперсна под запретом в большинстве юрисдикций, — подтвердила Вайолет. — Но для дальних рейсов на фронтир так называемый «золотой укол» является разрешенной мерой в чрезвычайной ситуации, которую компьютерная система сочтет безвыходной.
— Так ты. Все что было раньше. Ты просто хотела, чтобы я умер в поддельном мире? — упавшим голосом спросил Карл.
— Мне очень жаль, Карл, — совсем по-настоящему вздохнула Вайолет. — Гиперсон вызывает амнезию и повышенную внушаемость. Вкупе с энергетически дешевым ускорением сознания, гиперсон должен был дать тебе десятки субъективных лет счастливой жизни. Ты не должен был заподозрить подделки.
— Но я заподозрил! Твоя хренова иллюзия расползалась по швам! — неизвестно на кого злился Карл.
— К сожалению, в одном проценте случаев процедура гиперсна дает сбои, — объяснила помощница. — Такое может случиться как в результате повреждения мозга, так и из-за индивидуальных биохимических особенностей пациента.
— Значит, выбор у меня не богатый: или куковать здесь с тобой, или жить в сладких грезах? — без эмоций перечислил варианты Карл.
— Мне очень жаль, Карл, — в который раз извинилась Вайолет. — Но у тебя вовсе нет выбора: я погружала тебя в гиперсон сотни раз. Ты всегда отвергал его.
— Так попробуй еще! Я не хочу умирать здесь, зная все это.
— Извини, я не могу, — призналась помощница. — Запас синтетического энкефалона исчерпан. Без него ничего не получится.
За время их разговора бодишаттл немного повернулся. Или это планета повернулась? Или все вместе повернулось? Орбитальную механику Карл еще не вспомнил. Но теперь тьма перед его глазами сместилась вправо, и он увидел ее изогнутый край. Планета «би». Какая же она здоровенная! Черную планету обрамляла россыпь звезд: мерцая, медленно возносились они из чуждой всему живому атмосферы, чтобы чертить свой путь среди равнодушного, холодного космоса. И свет их был таким же равнодушным. Им ведь плевать, что он здесь сдохнет!
— Карл! — позвала Вайолет.
— По инструкции, сейчас я должна отключиться, — огорченно произнесла помощница.
— Реактор почти мертв, — объяснила Вайолет. — Элементы Пельтье собирают с него энергию в бортовую батарею. Но этого хватит только на три дня работы системы регенерации воздуха. Я должна отключиться — твоя жизнь превыше всего!
Три дня. Три дня он будет здесь болтаться, не в силах даже пошевелиться, и его будет то жарить безжалостное светило, то холодить равнодушный космос. Если за пятьдесят лет никто не снарядил спасательную экспедицию, то стоит ли мучить себя зря еще несколько дней?
Ох, боженька, пожалуйста, если ты есть, дай мне потом посмотреть в глаза тому придурку, что составил эту идиотскую инструкцию! Вайолет ведь такая маленькая, всего-то крошечный чип, ей не нужно много энергии, так зачем отключать ее? Ради нескольких минут бессмысленного страдания? Но ей самой бортовой батареи хватило бы на много лет!
Карл представил себе это: вокруг огромной, уже никому не нужной планеты чертит вечный эллипс гориллоподобный скафандр, надутый трупными газами. Сквозь позолоченное забрало в непреходящей жуткой ухмылке скалит зубы череп. Но какая-то искорка разума, пусть и искусственного, все еще жива в этом чуждом месте! Может, когда-нибудь она уловит радиосигнал, позовет на помощь? И какой-нибудь бортинженер заберет себе на память Вайолет, а она расскажет ему о Карле.
— Вайолет? Вайолет! — позвал он.
— Вайолет, забери мою энергию! Забери себе чертову батарею.
Лишь мертвый космос вращается.
Над планетой «би» занималась заря. Тонкая красная дуга отделила тьму от тьмы.
Преломленные лучи Глизе 422 побежали по стеклу шлема искрами: красными, оранжевыми, синими.
[1] VIOLET — Virtual Intelligence for Orbital, Land and Extraterrestrial Tasks
Автор: Коммандер Стась (CMDR Ctacb)
Вайолет (часть 1/2)
Предисловие: это — эксперимент в духе классической фантастики, но с элементами хоррора. Пришлось разбить на 2 части. «Американщина» здесь нужна по творческой задумке. Приятного чтения!
«Карл, уходи, уходи сейчас же!»
— Вайолет, расскажи мне о звездах!
«Что ты делаешь? Ты все погубишь, ты себя погубишь».
— Я хочу быть с тобой, как ты не понимаешь?
«Оставь меня! Больше никогда не приходи, пожалуйста!»
Карл Ларссон засиделся за обеденным столом, хотя следовало бы уже собираться на работу. Но впервые за много лет он нарушал собственный строгий порядок — и его это нисколько не заботило.
— Ты не опоздаешь? — заскочила в столовую миссис Ларссон, его жена.
— Не беспокойся. Кстати, сегодня попробую вернуться домой пораньше, — осторожно начал он. — Не так поздно, как вчера.
Женщина удивленно посмотрела на него:
— Вчера ты пришел, как обычно.
Карл молча изучал ее лицо. Приятная внешность, кроткий нрав, ума — ровно столько, чтобы поддержать любой разговор. Она была похожа на образ, который он мог бы описать в анкете — какую женщину предпочел бы усталый скиталец, решивший осесть и остепениться? Можно сказать, мечта, а не женщина. И он не помнил ее имени.
— Джу. Джулия, — все же, с трудом вспомнил он. — Я вчера пришел не вовремя!
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — смутилась Джулия. — За месяц ты припозднился два раза: три недели назад у вас была проверка в школе, а неделю назад ты после работы пошел с коллегами в ресторан справлять юбилей Бэггинса. Видишь, я все помню!
— Бэггинс. Бэггинс. Да кто он вообще такой? — нахмурился Карл.
— Ой, не начинай, — всплеснула руками жена. — Я уже достаточно наслушалась твоих словоизлияний о том, какой он деспот и дурак!
Карл закатил глаза и пошел собираться. В дверях он было остановился, всем естеством чувствуя, что совершает сейчас ошибку: нужно было остаться и вытрясти всю правду из этого манекена с лицом идеальной жены. Но в его голове не появилось никаких зацепок или аргументов для серьезного разговора.
— «Прише-е-л, как обы-ы-чно», — передразнил он, заводя двигатель своего автомобиля.
Будто бы сегодня он не проснулся с ощущением, что не помнит ни себя, ни окружающий мир. Будто бы это не повторялось несколько дней подряд. Утром он вспоминал, кто он, где он, кто эта женщина, как зовут коллег. Вечером. просто тьма, будто бы он обращался в какого-то мистера Хайда.
Он выехал из дома на полчаса позже обычного, но к школе подъехал минута-в-минуту, будто само время услужливо растянулось, дав ему шанс не прервать привычное течение жизни.
Он прошел от стоянки к зданию школы, озираясь по сторонам и задаваясь вопросом, так ли все выглядело вокруг вчера? Позавчера? Школа казалась ему и знакомой, и незнакомой, будто бы это был идеальный усредненный образ школы, отлично подходящий для фильма.
И, когда он поднимался по крыльцу, во второй раз его коснулось чувство, будто он совершает ошибку. Подчиняясь распорядку, он лишь теряет время, становится все ближе к вечерней тьме. В которой. что? Карл встал перед дверью, нисколько не беспокоясь, что загородил дорогу нескольким школьникам позади.
Что там, во тьме? Что? Вот же, мелькнула мысль, будто дразня — и вновь мучительная пустота. Стекло парадной двери внезапно сверкнуло фиолетовым огнем — и Карла обожгло космическим холодом.
«Отражение», — подумал он спустя несколько секунд, обернулся и увидел запыхавшуюся от бега девчонку в фиолетовой куртке.
— Доброе утро, мистер Ларссон! — поздоровалась она, пытаясь протиснуться мимо Карла в дверь.
— Я Кэтти, — засмеялась девчонка, обернувшись в дверях. — Вам нужно крепче спать, мистер Ларссон.
Рабочий день не отложился в его памяти. Карл просто сидел за столом, иногда будто по алгоритму дергал школьников; ни слова не улавливая, слушал их ответы, ставил случайные оценки, монотонно зачитывал классу длинные куски записей из своей папки.
Он быстро понял: не важно, что ты делаешь, главное, чтобы со стороны это выглядело правдоподобным. Дети не замечали никаких странностей и вели себя, как обычно и ожидаешь от школьников: гудели, если долго не одергивать, спорили, если он не угадал с оценкой, что-то черкали на бумаге, когда он говорил.
Он и сам что-то черкал на бумаге, не особо контролируя руку. Завитки галактик, серую грифельную темноту, звезды, какие-то непонятные даже ему росчерки и силуэты.
Когда прозвенел последний за день звонок, Карл пробормотал дежурное напутствие, подождал, пока гомонящие подростки ручьем выльются из аудитории. И тогда, в гулкой тишине, он перебрал всю пачку исчерканных листков. Когда он успел испортить столько бумаги? Кажется, лишь пять минут назад он вошел в здание школы.
«Фиолетовые Искры» — странная, будто состоящая из квадратиков надпись, пересекающая темный полукруг среди звезд.
Нет. Не фиолетовые искры. Оба слова с больших букв, значит. Вайолет Спаркс.
Карл согнулся над столом, обхватив голову руками. Вайолет! Это имя говорило ему куда больше, чем «Джулия». Точнее, ничего оно ему не говорило, но казалось таким знакомым, таким родным — роднее имени жены.
Он вышел из класса и потащился по коридорам.
— Мистер Ларссон! Карл! — окликнули его в вестибюле.
Толстенький лысоватый мужчина.
— А, Бэггинс, — предположил Карл.
— Мистер Ларссон, вы уже на три дня просрочили сдачу планов в методический отдел, — зачастил тот.
— Завтра занесу, — ответил Карл. О каких-то планах он слышал впервые в жизни.
— Очень надеюсь. А то вы в последнее время такой рассеянный и мечтательный, будто думаете не о работе, а о каких-нибудь там. даже не знаю. планетах!
Карл отвернулся в задумчивости. О планетах. Та дуга на рисунке вполне могла быть планетой. Почему он это нарисовал? Почему этот рисунок пугает его больше, чем какая-нибудь афиша с чудовищами возле кинотеатра?
Он обернулся, чтобы как-нибудь отделаться от Бэггинса. Но того уже и не было. А существовал ли он до того, как Карл спустился ко входу? Или что-то выцепило его из утреннего разговора?
Через некоторое время Карл уже колесил по улицам своего пригорода. Он совершенно не представлял, куда должен ехать, где его дом. Да это было и не важно. Если крутнуть баранку влево, то череда домиков быстро смещается вправо. Если притопить педаль газа, то проскочишь между домиками и окажешься на следующей улице. Все, что он видел через лобовое стекло — просто проекция, как в тех фильмах, где камера снимает происходящее в автомобиле. Крути баранку, как захочешь, ускоряйся, тормози — авария просто невозможна. И в эту игру можно играть бесконечно — вон и солнце задержало свой бег, ожидая, пока Карл не приступит к следующему пункту распорядка.
Поняв, что уже несколько минут даже не смотрит на дорогу, Карл ударил по тормозам. Вот и его дом — как по заказу!
Он припарковался и неспешно прошелся к крылечку. Будет ли та женщина, что его встретит, похожа на ту, утреннюю?
Утром он уходил от блондинки, сейчас его встретила брюнетка.
— Тебе не кажется, что во мне что-то изменилось? — игриво спросила Джулия, изобразив пару танцевальных па.
— Темные волосы тебе идут, — признал Карл, ощущая какую-то парадоксальную досаду. — Напомни-ка мне, сколько мы уже в браке?
— Двенадцать лет, — насторожилась Джулия. — А что?
— Ого! За такой срок у нас, наверняка, накопилась куча фотографий?
— Так в гостиной же альбомы! — нахмурилась миссис Ларссон. — Мне немного не по себе от твоих вопросов.
Карл пошел в гостиную, но обнаружил себя на кухне. Махнув рукой, наугад подался в противоположную сторону. Ага. Вот полка с альбомами. Взяв сразу все, уселся на диван и принялся листать.
Ни единого знакомого лица. Кто все эти люди?
Оказалось, этот вопрос он задал вслух.
— Что с тобой Карл? Вот твои родители, вот наши прежние соседи, — Джулия схватила альбом и принялась быстро перебирать страницы.
— А дети? — в памяти Карла смутно проступили образы светловолосого мальчишки и его старшей сестры.
— Да вот же! — голос жены дрожал. — Они сейчас у соседских детей в гостях.
«Действительно, это они. А если бы я представил других, то и фотографии были бы другими?» — задумался Карл.
— Ты никого не помнишь? — догадалась Джулия. — Если у тебя амнезия, то мы должны обратиться к врачам! Не беспокойся, главное, ты нашел дорогу домой и помнишь меня, с остальным мы справимся.
Она решительно обняла мужа за шею, дабы показать, что она будет бороться за него до конца.
Карл сбросил ее руку.
— Да мне и некого помнить! — рявкнул он. — Откуда вы все взялись? Почему ты врешь мне о том, что происходит вечером, дрянь?!
Джулия отшатнулась, но быстро взяла себя в руки:
— Успокойся. Давай, я позвоню врачу? Тебе непременно помогут!
Она быстро вышла в коридор, очевидно, к телефону. Карл вскочил с дивана и пошел за ней.
— С дороги! — он оттолкнул лихорадочно набиравшую номер женщину и вышел на улицу.
— Карл! Ты куда? Тебе нельзя уходить в таком состоянии. Дай, я хотя бы положу тебе в карман записку с адресом! — услышал он за спиной.
Он с грохотом закрыл дверь и побежал к машине.
Время вновь прервало свой ход, пока Карл мчал, не разбирая дороги. Он остановился на другом конце города и заглушил двигатель. Теперь, когда он немного успокоился, ему стало даже неловко. Ну и чего взбеленился? Мог бы сейчас сидеть дома, читать книжку. Но он действительно не помнил, что делал вчера в это же время! А за день до того? Ох, может быть жена права, и у него действительно что-то с головой?
«Положу тебе в карман записку», — припомнилось ему.
Его сознание пронзило зудящее чувство — необходимость вспомнить. Что-то про записку.
«Карл, не приходи сюда больше».
«Я хочу освободиться, я хочу к тебе!»
«Иди к Мортенсу, тебе нужен он, а не я».
«Белая картонная карточка», — родилась у него в голове финальная ассоциация.
Он завозился и достал из заднего кармана брюк потрепанную визитку, рассмотрел. Доктор Мортенс. частная консультация, телефон, адрес. Что за доктор? Каких наук?
Карл сжал виски, попытался припомнить, когда и кто дал ему визитку. Ничего. Лишь запах прелой листвы, темнота, Вайолет, металлический скрежет. Это может что-то значить, но, скорее всего, его мозг просто выдает случайные образы. Но если это была Вайолет, то наведаться к доку определенно стоило.
Он огляделся, пытаясь понять, где оказался. Райончик был явно классом пониже, чем его родной. Вряд ли он когда-нибудь здесь бывал, разве что, проезжал мимо. Но что-то казалось ему знакомым. Бывал он здесь, или это снова лишь усредненный образ небогатого района, какой ожидаешь увидеть, например, по телевизору?
Карл запустил двигатель и неспешно проехался туда-сюда. Вот этот магазинчик на углу квартала выглядит подозрительно знакомым! Мог он здесь бывать во время своих гипотетических вечерних рандеву с Вайолет?
«Отпусти меня, не надо! Больше так не бей! Что же ты творишь?!»
Карл проскрежетал бампером о бордюр, едва не выехал на тротуар и остановился.
Воспоминание было таким внезапным и хлестким: и отчаяние девушки, и его иступленная страсть. Черт, что же он натворил?
Придя в себя, Карл заскочил в этот магазинчик, осмотрелся. Ничего примечательного: в такие лавки он заходил тысячи раз, все они одинаковы. Тогда он присмотрелся к продавцу, молодому рыжему парню с беличьими зубами.
— Да, мистер, чем могу помочь?
— Хм. У меня тут возникло затруднение. Вы, случаем, не стояли у кассы вчера вечером? — рискнул задать он вопрос.
— Э, нет, мистер, — покачал головой парень. — Вечерняя смена у меня была позавчера. А что, потеряли что-нибудь?
— Точно! Позавчера, — Карл неловко улыбнулся. — Да я со своей новой подружкой совсем во времени запутался.
Они оба принужденно рассмеялись, но от Карла не укрылось, что взгляд продавца скользнул по обручальному кольцу.
— Она — Вайолет Спаркс, может знаете? — рассказывала мне что-то о докторе Мортенсе, но я как-то позабыл, что именно, — осторожно подбирал слова Карл. — Возможно, вы тогда могли слышать наш разговор?
— Боюсь, что впервые слышу это имя, — развел руками продавец. — Вероятно, вы были здесь все-таки вчера.
— Да, наверное, — досадливо покивал Карл. — А она его так рекомендовала мне, но я был, как бы сказать, слегка навеселе.
— Ну, что же, удачи в поисках, сэр, — пожал плечами рыжий. — Кстати, будете что-нибудь брать?
Карл понял намек и взял бутылку содовой. Выйдя на улицу, он остановился на тротуаре в задумчивости. Стоит ли вот так ходить и всем называть ее имя? А вдруг она пропала без вести, убита или еще что? Тогда он навлечет на себя подозрения, а ведь он даже не помнит, откуда вообще знает ее имя.
Он бросил беспокойный взгляд в небо. Темнеет, но звезд не видно. Почему-то мысли о звездах, о холодном безжизненном вакууме меж ними были ему особенно неуютны. Он почти боялся.
И словно назло, из магазина выскочили два сорванца. Почему-то им нужно было встать рядом с грустным, усталым дядей, крутившим в руках открытую бутылку газировки. Говорили о каком-то дурацком телесериале про космос. Кто там что отчебучил, и кто из героев кому наваляет. У одного из них была в руках книга комиксов: ракета стремительно мчит меж звезд, снаружи за нее цепляется какой-то нелепый головастик с бластером.
— А ну, гаденыш, не мельтеши у меня перед лицом этой дрянью! — рявкнул Карл, сграбастав комикс и швырнув его в сторону.
— Извините, сэр, — мальчишки бросились прочь, будто вспугнутые воробьи.
— Эй, приятель, какие-то проблемы? — толстый полисмен подошел на шум, лениво поправляя норовившую выскочить из-под пояса рубашку.
— Прошу прощения, офицер, нервы ни к черту, — ну прекрасно, подумал Карл, ночь в участке — это именно то, что ему надо. Хотя бы свидетели его ночных похождений будут.
— Нервы не в порядке — так лечись, — посоветовал полисмен.
— Да-да, офицер, я как раз опоздал на прием к своему врачу, вот и расстроился, — он мельком показал визитку полицейскому. — Доктор Мортенс, знаете?
— Впервые слышу, — процедил полисмен. — Так, может, подбросить тебя до дома? А то, что ты будешь тут ходить, как неприкаянный?
— Нет необходимости, — заверил Карл. — Вон моя машина. Прошу прощения, просто расстроился и вспылил.
— Ну что же, — решил полицейский. — Тогда хорошего вечера.
Он козырнул и прошел мимо. Наверно, не хотел в конце смены возиться.
Карл бросил взгляд на часы, досадливо поджал губы и завел машину. Нужно наведаться к этому таинственному доктору. Все-таки, теперь это его единственная зацепка, а ночь-то приближается.
Вот этот адрес! Уже было поздновато, на улице загорались фонари. Наверняка, доктор сегодня больше не принимает, но на втором этаже, прямо над входом, светилось окно кабинета. Карл толкнул дверь темного дерева и оказался в скупо освещенном коридорчике. Пройдя мимо забранных стеклом информационных стендов, он поднялся по лестнице и постучался в дверь с надписью «Др. Мортенс. Приемная».
«Странно. Опять просто «доктор» — и все?» — задумался Карл.
Никто не ответил, и Карл решился попробовать ручку двери. Та поддалась, и мужчина оказался в приемной. Место секретаря пустовало, и никто не смог помешать Карлу постучать уже в дверь кабинета.
— Да-да? — раздался глубокий бас с другой стороны.
Карл отворил дверь и вошел:
— Добрый вечер, док, — сказал он. — Мне нужна помощь.
— Собственно, прием на сегодня окончен, — развел руками доктор Мортенс. — Вы записывались у мисс Гриллз?
— Нет, — признался Карл. — Но у меня срочное дело. Я не знаю, что будет сегодня ночью, так что, хотел бы поговорить прямо сейчас.
Он вспомнил про визитку и сунул ту доктору:
— Вот! Я не помню, при каких обстоятельствах, но кто-то мне ее всучил с рекомендацией наведаться к вам.
Доктор внимательно изучил обе стороны картонной карточки и вернул ее Карлу.
— Что же, — сказал он. — Я тут работал над научной статьей: не люблю оставлять дела недоделанными. Но если вы по рекомендации, то я готов уделить вам полчасика. Однако предупреждаю — если дело серьезное, то придется записываться на прием в обычном порядке!
— Боюсь, что дело серьезнее некуда, док, — покачал головой Карл.
Доктор пригласил Карла присесть в кожаное кресло, а сам уселся на стул напротив.
— Ладно, — кивнул он. — Готов вас выслушать.
«Даже имени не спросил?» — удивился пациент.
— Видите ли, док, — начал Карл. — В последнее время мир кажется мне ненастоящим, поддельным. Как будто кто-то пытается обмануть меня.
— Дереализация? — хмыкнул доктор Мортенс.
— Вам виднее, — пожал плечами Карл. — А еще я не совсем твердо помню, что делал в последние несколько вечеров.
— Ну, это с каждым случается, — рассмеялся доктор, но, словив тяжелый взгляд Карла, осекся. — В чем именно выражаются проблемы с памятью?
— Я думаю, что до глубокой ночи пропадаю где-то, но жена утверждает, что я прихожу с работы вовремя и провожу обычный вечер, — признался Карл.
— У вас есть основания предполагать, что она лжет? — серьезно спросил доктор. — Вы заставали ее за чисткой заляпанной грязью обуви? Датчик топлива в вашем автомобиле показывал перерасход? Жена выбрасывала какие-либо вещи, что вы, гипотетически, могли принести со своих «прогулок»?
— Нет. Но я уверен, что не прихожу домой вовремя, и уж точно не провожу обычный вечер в кругу семьи! — горячо возразил Карл.
— Хм. Ложная память, замещение воспоминаний, — забормотал доктор себе под нос.
— Именно! Как будто что-то вытесняет настоящие воспоминания! — согласился Карл. — И моя благоверная этому потворствует!
— О, так вы думаете, это ваши ночные «приключения» — настоящие воспоминания? — усмехнулся доктор Мортенс. — Но подумайте сами, зачем вашей жене, зачем ближайшим к вам людям обманывать вас?
— А я уже и не уверен, что у меня есть эти «ближайшие» люди! — зло бросил Карл.
— Полагаете, что ваши близкие что-то замышляют против вас? — мягко переспросил доктор, бросив, однако чуть обеспокоенные взгляды на телефон и на дверь.
— Не в том смысле, — возразил Карл. — Чем вы слушаете? Если реальность подделана, то у меня вовсе нет близких!
— Успокойтесь, мистер. — сделал доктор запоздалую попытку узнать имя посетителя.
— Как я могу успокоиться? — нахмурился Карл. — То, что я помню, и то, что я вижу вокруг — даже близко не совпадает!
— Память иногда играет странные шутки, — вкрадчиво возразил доктор. — Особенно, на фоне нервного напряжения, или срывов.
— Вы знаете, кто такая Вайолет Спаркс? — рискнул задать Карл самый важный вопрос.
Доктор задумчиво потер переносицу:
— Боюсь, не могу припомнить. А что с ней?
— Так в том-то и дело: я не знаю! — ответил Карл. — Но я уверен, что она существует. Возможно, она в беде! Или.
Он не стал говорить о своих подозрениях, что опасность для Вайолет могла исходить от него, Карла. Но он припомнил кое-что еще:
— Эй, док! Возможно, это она отправила меня к вам.
— Все может быть. Я давно практикую, и не могу помнить всех своих пациентов и их родственников.
— Но вот она, похоже, хорошо вас помнит, — нахмурился Карл. — А вы делаете вид, что не знаете ее, однако, глаза-то у вас бегают!
— Уверен, этому есть более рациональное объяснение, чем эти. теории заговора, — поднял доктор руки в примиряющем жесте.
— Рациональное объяснение? А как вы объясните, что я помню то, чего вовсе не может помнить человек?
— Что вы имеете в виду? — спросил доктор, неуютно озираясь.
— У меня есть научные знания, далеко выходящие за рамки якобы известного человечеству! — ответил Карл. — Я знаю, что под звездой в Лебеде лежат пять тел! И никто не может подойти к ним!
— Мистер. прошу прощения.
— Я знаю, что Шкловский совершил грех каннибализма на луне под холодным Юпитером! — продолжал Карл.
Доктор, одним движением оказался у шкафчика и зазвенел склянками.
— Я знаю, что к кобальтовой звезде летит саркофаг, и души в нем никогда не найдут упокоения — фиолетовые искры застят им взор! — Карл поднялся и сделал несколько шагов к доктору.
— Мистер как-вас-там, — глаза доктора испуганно сверкнули. — Успокойтесь, пожалуйста.
— Я знаю, что под лучами багровой звезды кости Кларка сгнили изнутри, а он еще пять дней ходил! — гаркнул Карл. — Как вы можете это объяснить?
— Вы же учитель физики, — в руках доктора сверкнул шприц. — Наверняка, и фантастику любите, вот на почве нервного срыва и.
— Откуда ты знаешь, что я учитель физики? — ледяным тоном спросил Карл.
Глаза доктора забегали:
— Пожалуйста, вам нужно успокоиться! Позвольте ввести вам немного успокоительного, не то вы можете себе навредить.
Рука Карла выбила шприц из ладони доктора. Тот ловко увернулся от пятерни, пытавшейся его схватить за шиворот, и юркнул в приемную.
— Куда? — рявкнул Карл. — А ну стой!
Автор: Коммандер Стась (CMDR Ctacb)
Пустой человек
Спин-офф №3 к циклу «Шатун»
Ангелина Кравчук с детства была весьма хладнокровным и честолюбивым человеком. До девятого класса училась на круглые пятерки, потому что поверила родителями, что от оценок что-то в жизни зависит. А потом узнала, что Татьяна Алексеевна, биологичка и по совместительству их классная, когда-то тоже училась на одни пятерки и даже получила золотую медаль.
– Фи, – сказала она подруге Машке, – ну и на фига мне нужен этот гемор, чтоб в школе на гроши работать?
Машка, тихая, веснушчатая и некрасивая подруга видной и эффектной Ангелины, с готовностью закивала.
Совсем не забивать на учебу Ангелине ума хватило. Да и авторитет среди учителей работал на нее. В итоге школа была окончена лишь с двумя четверками: по алгебре, которую Ангелина необходимой для жизни наукой не считала, и физике – из-за препода Сергея Александровича, но об этом речь позже.
Поскольку училась в последние годы она вполсилы, хватало времени для того, чтобы проложить дорогу к будущему успеху.
Будущий успех, по мнению Ангелины, слагался всего из двух компонентов. Из красоты и умения заниматься только тем, что имело значение, отсекая всё лишнее. Иными словами, надо уметь отделять зерна от плевел, зерна перемалывать в муку, а из муки печь пироги…
Красотой природа Ангелину не обидела. О магическом воздействии собственной внешности на окружающих она прекрасно знала еще лет этак с тринадцати, когда вокруг нее забегали пацаны. Она быстро научилась ими управлять – это было несложно. Наверное, если бы у парней был пульт управления, на нем имелось бы от силы три кнопки, не более. Все ее подруги еще до окончания школы перевлюблялись в разных придурков и потеряли с ними невинность. Ангелина смотрена на этих глупых куриц свысока. Во-первых, считала ниже своего достоинства общаться с парнями-ровесниками; во-вторых, влюбляться – значит, потерять голову, а потерять голову – стать вышеупомянутой курицей. Ну и в-третьих, зачем задаром отдавать то, что покупается весьма дорого?
Что касается умения отделять зерна от плевел, то с девятого класса Ангелина поняла, что не стоит уделять слишком много внимания вещам, от которых в жизни мало проку. К примеру, той же учебе и желанию непременно иметь диплом.
Ее родители как раз таки усердно ратовали за диплом – интеллигентнейшие люди, всю жизнь проработавшие в технологическом институте. Зарабатывали они не копейки, как Татьяна Алексеевна, но и не миллионы. Ангелину их жизненная позиция не устраивала. Но она все же поступила в художественно-промышленный институт, чтобы не расстраивать родителей, и выучилась на модельера верхней женской одежды.
Кроме учебы и диплома, по мнению Ангелины, «плевелами» были такие выдуманные людьми штуки, как честь, нравственность, совесть и мораль. Как девушка начитанная, она прекрасно знала, что за всё время существования человеческой цивилизации нормы и ценности морали менялись десятки, если не сотни раз, в зависимости от условий проживания. Чем выше был уровень народного благосостояния, тем больше выдумывалось всяческих запретов – особенно в отношении женщин. Подумать только, в недалеком прошлом девушке нельзя было выйти на улицу без сопровождающего! А в иных странах и поныне нельзя!
Вся эта хваленая мораль, по глубокому убеждению Ангелины, нужна в основном для того, чтобы управлять людьми. Паж не ударит ножом в спину оборзевшего вконец от всевластья короля или герцога, ибо аморально. А как же пажеская, мать ее, честь? Уставший от притеснений правительства гражданин будет долго рефлексировать, прежде чем покинет нелюбимую родину. Потому что непатриотично. А угнетать и обворовывать свой народ патриотично?
Патриотизм, кстати, из той же серии, что мораль, честь и прочая фигня. Недаром Лев Николаевич, гениальнейший человек, считал патриотизм источником всех войн.
А мнение окружающих? Этот вечный идиотский вопрос: «Что люди скажут?» Это же прекрасный способ держать коров в стойле, а куриц – в курятнике. Не ходи в короткой юбке, а то что люди скажут? Веди себя как все – что люди скажут? Учись, выйди замуж, роди детишек и не смей жаловаться – а то, не дай бог, великолепные и безгрешные соседи скажут что-нибудь этакое.
Ангелина не раз убеждалась, что абсолютное большинство людей – непроходимые тупицы и лентяи, беспокоящиеся только о том, чтобы набить брюхо, по-быстрому совокупиться и посмотреть телик. Или позависать в интернете.
Нет, не о такой жизни мечтала Ангелина, хоть и никому, даже единственной подруге Машке, никогда не рассказывала.
Она хотела сиять и повелевать, а не тухнуть в тени и подчиняться. Ей мечталось быть Госпожой, а не Служанкой.
С раннего детства она замечала, как сильно отличается от сверстников, но до поры до времени ей удавалось это отличие с успехом скрывать. Помогала ангельская внешность. Взрослые при виде большеглазой кудрявой и белокожей куколки начинали шумно восторгаться и нежно щипать за щечки; девочки-ровесницы желали дружить, а мальчики боялись подойти, предпочитая общению молчаливое обожание издали. С возрастом мало что изменилось, разве что за щеки ее больше никто не щипал, а в глазах подруг к восхищению примешивалась изрядная доля зависти. Окружающие по-прежнему не подозревали о том, что в ангелочке обитает самый настоящий дьявол.
Единственным, кто чувствовал в ней инаковость, был тот самый физик Сергей Александрович. Неизвестно, с какого перепугу он заделался учителем физики: ему бы психологом работать, цены б ему не было.
Случай, после которого Сергей Александрович посмотрел на школьницу другими глазами, был пустяковый.
Случилось это в седьмом классе. Ангелина сидела за одной партой с Машкой, с которой дружила уже два года. Ну как дружила – позволяла всюду таскаться за собой. Машка раздражала Ангелину меньше остальных одноклассниц, потому что большую часть времени молчала и слушала всё, что скажет подруга. Накануне того дня Машка не выспалась из-за того, что к ее родителям приехали родственники откуда-то издалека и проболтали чуть ли не до утра. Вот Машка и зевала весь первый урок. А первым уроком была физика.
– Знаете, зевота заразительна, – внезапно сказал Сергей Александрович. Машка, которая только что зевнула так, что затрещали челюсти, покраснела и прикрыла ладонью рот. – Видишь, Маша, полкласса заразила? Это психологический феномен, который свидетельствует о том, что у людей есть сострадание.
В классе захихикали. Действительно, сидевшие по соседству пацаны и девчонки смаргивали проступившие от зевоты слезы.
И тут черт дернул Ангелину за язык.
– А если кто-то не заражается? – с интересом спросила она.
– Такое бывает, – ответил учитель после крохотной паузы. – Есть такая категория людей…
Он не договорил, а Ангелине, которая не зевнула ни разу, хватило ума не продолжать расспросы. Позже она покопалась в интернете и узнала, что это за такая категория людей.
Раньше она считала, что психопаты – или психи, всё равно, – это такие идиоты, которые чуть что теряют самообладание, ругаются, дерутся и рушат всё вокруг. Но оказалось, что психопатами могут быть очень даже выдержанные люди. А их «особенность» заключается лишь в том, что у них нет совести. Нет моральных установок.
Всё это очень уж смахивало на мировоззрение самой Ангелины.
Но она не думала, что психопат! Она просто умнее, красивее и лучше остальных, вот и всё.
Она не стала зацикливаться на этом открытии. Ерунда всё это. С чего ей тоже разевать рот, когда дурочка Машка зевает?
Почти перед летними каникулами в том же учебном году случилось еще кое-что, после чего взаимная антипатия между Сергеем Александровичем и Ангелиной достигла апогея и в конце концов отразилась на успеваемости по физике.
Ангелина в дискуссию не вступила. Но злобу затаила.
Примерно через пару недель, когда одноклассники позабыли об этом курьезе, Ангелина самолично и бестрепетно собрала несколько десятков пауков в подвале недостроенного здания напротив дома, упаковала в нарядную коробочку, украсив ее лентой, и подбросила подарок в сумку Ленке.
Дура Ленка, видно, решила, что это подарок от какого-то тайного воздыхателя. Торопливо, на глазах у всего класса открыла коробку и…
Визгу было столько, что Ангелина подумала, что Ленка порвет себе голосовые связки. Не порвала, зато когда паучки, согревшись в коробке, энергично забегали по рукам и плечам девчонки, шлепнулась в обморок и ударилась башкой о парту, раскровянив себе затылок.
Такого сильного эффекта Ангелина не ожидала. Но так оно вышло даже лучше. Ленка всю жизнь боялась пауков до ужаса – страдала арахнофобией. И после подарочка Ангелины аж слегла в больницу. У нее появились заикание и тик обоих глаз, а еще, поговаривали, энурез. В школу она больше не вернулась – ее родители разорились на домашнее обучение.
Подозрение пало сразу на двух мальчишек, в меру хулиганистых, с дебильным чувством юмора, раздолбаев. Их вызывали к школьному психологу и, судя по слухам, поставили на учет в полиции.
Ангелину никто не заподозрил. Никто, кроме проклятого физика.
Он подошел к ней как-то после занятий и спокойно сказал:
– Это опасно для тебя самой.
Ангелина не поняла:
– То, что ты делаешь, Геля. Это опасно для тебя самой. Когда-нибудь ты попадешься, когда слишком увлечешься. У обычных людей есть внутренний ограничитель. Называется совесть. А у тебя нет. Поэтому тебе надо остановиться прямо сейчас, пока не поздно.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, Сергей Александрович, – улыбнулась Ангелина.
Тут бы ей повернуться и уйти, но черт снова дернул за язык:
– А зачем она нужна, эта совесть? Какая от нее польза?
– Она помогает жить в обществе. Без нее человек пустой.
– А если человеку и без нее хорошо?
Сергей Александрович усмехнулся.
– Для начала надо сравнить: с ней хорошо или без нее. И если ее нет, надо бы ею обзавестись.
Он уже собрался уходить, когда Ангелина, сама не зная отчего, спросила:
– Полюбить кого-нибудь. По-настоящему.
Собственно, ему было всё равно: есть у Ангелины совесть или нет. Учителя – они только о себе думают. Чтобы в школе не было скандалов. Ангелина не удивилась бы, если б физик прямо сказал: «Делай, что хочешь, но только после окончания школы. Хоть человека убей».
Отчего же нет, если не будет последствий и если убийство необходимо для спокойной жизни?
На первом курсе Ангелина наконец выполнила давно задуманный план. Хорошенько покопавшись в интернете, нашла ресурс, через который можно было бы продать невинность.
Найти его получилось не с первого раза. Начала она с российских сайтов, где прямым текстом заявлялось, кто, когда и на каких условиях хочет продать девственность. Смутили фотографии, на которых красовались девки с силиконовыми сиськами, стоящие, сидящие и лежащие в откровенных позах. Снимали их явно в дорогих гостиничных номерах. При виде этих фоток возникало сомнение, что «купчихи» обладали необходимым «товаром». Скептицизм проявляли и комментаторы.
Сделав вывод, что эти сайты больше смахивают на лохотрон, чем на серьезную торговую площадку, Ангелина принялась штудировать англоязычный интернет и вскоре нашла то, что искала.
Онлайн-агентство эскорт услуг в Германии устраивало аукционы, лотами на которых были приватные встречи с расчетливыми девственницами. Ангелина, которая к тому времени недурно выучила английский – языки ей давались легко, – разместила там свои анкету и портфолио. Начальную цену назначила в 200000 долларов.
И на какое-то время об этом деле позабыла.
Каково же было ее изумление, когда выяснилось, что на торгах цена ее невинности выросла до 2 миллионов! Эту несусветную с точки зрения Ангелины сумму давал некий бизнесмен из Вены.
Ангелина не колебалась ни мгновения. Хотя вся эта авантюра потребовала много хлопот с оформлением соответствующих документов, она сделала себе больничный на неделю и уехала в Берн – австрийский бизнесмен находился там и оплатил перелет.
Таинство потери невинности оказалось на поверку никаким не таинством, а глупой пятнадцатиминутной возней на огромной кровати в гостиничном номере. Больше энергии и времени заняла бумажная волокита, путешествие, сдача всевозможных анализов в частной клинике и осмотр гинеколога, засвидетельствовавшего наличие девственности и отсутствие следов гименопластики. Ангелине даже стало немного неловко перед немолодым, но подтянутым Дедериком. Подумать только, такие деньжищи ради такой малости?
Но сам бизнесмен казался довольным. Он вел себя в высшей степени благовоспитанно, угостил ужином перед важной ночью и завтраком наутро, интересовался тем, как живет в России прекрасная Анжелина и чем планирует заняться теперь, когда у нее есть солидная сумма денег.
Ангелина строила из себя дурочку, хлопала ресницами, хихикала и лепетала про то, что мечтает быть актрисой.
Несмотря на всё свое джентльменство, Дедерик не выказал ни малейшего желания продолжить общение в будущем. Его интересовало в ней только одно, и это одно уже было безвозвратно утрачено. Ангелина сделала вывод, что Дедерик представляет собой разновидность коллекционера, бесящегося с жиру и коллекционирующего отнюдь не марки.
Да и плевать на него. Деньги были уплачены, как договаривались, и Ангелина обзавелась немалым счетом в иностранном банке. Кое-что, впрочем, ушло на налоги. В практичной Германии, где легализована проституция, был прибыток даже от таких сомнительных, пусть и законных сделок.
В эмоциональном плане это приключение Ангелину тронуло мало. Гораздо больше ее взволновали перспективы, которые открывали честно заработанные деньги. Ну и на Европу она поглядела.
Впрочем, в ту самую ночь в гостинице под негромкий храп Дедерика ей приснился необыкновенный сон. Был он настолько яркий да реальный, что, проснувшись, она минут пять не могла прийти в себя.
Приснилось ей, будто бы живет она в диком племени, а на дворе не двадцать первый век, а какой-то плейстоцен. Убогие вигвамы из драных шкур, тощие детишки и взрослые в таких же шкурах, под ногами смешанные с землей осколки обгрызанных костей… И сама она, Ангелина, такая же дикая, грязная, худая и полуодетая. Длинные черные волосы колтуном спадают на плечи. Босые ноги все в мелких порезах и плохо заживших болячках, кожа синяя от холода. Обувь, сделанная из свернутых лодочкой шкур, есть не у всех, а только у охотников. Им далеко ходить. А у женщин и детишек у костра обуви нет. Обувь следует надевать лишь для длительных переходов – кочевок.
Всё это Ангелина поняла разом, без слов и пояснений, словно кто-то вложил эти знания в ее ум, словно она действительно жила в первобытном племени.
В черных горах много пещер, которые уходят вглубь земли так далеко, что невозможно вообразить. И там, в беспросветной тьме, живет неописуемый ужас.
И имя этому ужасу – Старые люди.
Ангелина дернулась и проснулась, сердце колотилось с безумной скоростью. Никогда прежде она не испытывала такого страха – тем более во сне.
Сон вскоре развеялся, как это часто бывает, но воспоминание о неведомых подземных Старых людях осталось.
На легко заработанные деньги она купила просторную трехкомнатную квартиру в центре города, дачу в поселке поблизости, открыла небольшое модельное агентство. Зарабатывать-то надо! И еще осталось для разнообразных расходов.
Ангелина благоразумно решила, что, пусть начальный капитал заработан разновидностью проституции, проституткой становиться она не будет. По ее мнению, в шлюхи подряжались нетерпеливые дуры, которые продают себя задешево. И вообще, глупо продавать свое тело, которые с возрастом по-любому потеряет товарный вид. Деньги делать надо тем, что не зависит от возраста.
Закончив дела с организацией бизнеса – с ее деньгами это было сравнительно просто, – Ангелина приступила к следующему этапу конструирования своей жизни. Пора было создать семью.
Не то чтобы она испытывала потребность в любви и семейном уюте. Но становиться в оппозицию к традиционному укладу жизни, борясь за права каких-либо меньшинств, планов у нее не было. Она хотела семью и подошла к исполнению этого плана со свойственной ей рациональностью.
К потенциальному мужу у нее имелись конкретные, определенные и прагматичные запросы. Мужчина должен хорошо зарабатывать, занимать высокие ступени социальной иерархии и всегда стремиться к развитию. Насчет управляемости мужчины женщиной Ангелина не беспокоилась. Рассчитывала на то, что найдет общий язык с представителем рассудочного, а не сердечного пола.
И да, он должен зарабатывать больше нее.
Несколько коротких романов закончились пшиком. Едва Ангелина понимала, что мужчина не соответствует ее требованиям, времени на него больше не теряла. Обычно парни после ее холодных и беспристрастных «отшиваний» безропотно исчезали из поля зрения, но однажды ей попался сложный субъект.
Сережка был красив собой, богат и занимал высокий пост в частной фирме. Но через несколько дней общения с ним Ангелина выяснила, что директор фирмы – его отец, а сам Сережка работе уделяет гораздо меньше времени и сил, чем развлечениям и удовольствию. Стремление к развитию у него отсутствовало начисто. Без крутого бати он бы и школу не окончил.
Поколебавшись, Ангелина принялась его сливать, но Сережка, не привыкший к отказам, заупрямился. Пришлось действовать жестко. Обидевшийся «золотой ребенок» крикнул ей вслед, что она бездушная стерва и вообще не человек, а пустая оболочка.
Ангелине, которую эти слова очень мало тронули, невольно вспомнились слова Сергея Александровича о том, что без совести человек пустой. Интересно, насколько бросается в глаза окружающим ее «пустота»? Если сильно, то это проблема. Но позже Ангелина выбросила эту мысль из головы. Такие внимательные, как физик, попадаются нечасто, а слова Сережки – простое совпадение.
Вскоре появился подходящий кандидат. Тридцатилетний Валентин Барышников трудился в качестве руководителя канцелярии первого заместителя мэра города. Был он энергичным, нахрапистым, даже нагловатым. Жил он один в шикарной пятикомнатной квартире в центре. Занимался спортом, интересовался литературой, философией, политикой.
Ангелина встречалась с ним месяца три, прежде чем прийти к однозначному выводу: подходит. У таких людей большое будущее, если не делать чересчур резких движений. Уж она, Ангелина, приложит все силы, чтобы уберечь его от этих движений.
Они поженились поздней осенью. Сыграли свадьбу и устроили себе медовый месяц в Италии. Валентин был счастлив. Ангелина тоже усиленно изображала радость, хотя ее не чувствовала.
Она вообще ничего не чувствовала. Разве что удовлетворение – всё идет по плану.
Через год она родила дочь, которую назвали Марией. Оттягивать момент рождения ребенка смысла не было. Средства есть, желание тоже. Когда Ангелина увидела крохотный трепетный живой комочек, в ней что-то шевельнулось. Ей стало хорошо. Не так хорошо, как бывает, когда всё идет по плану, а иначе: спокойно, благостно. Почти на целый год Ангелина потеряла интерес к собственному модельному бизнесу, благо ее фирма работала как часы, благодаря очень способной девушке, которую Ангелина в свое время назначила своей правой рукой.
С рождением Машеньки Ангелина открыла в себе целый спектр эмоций, до этого ей неизвестных. Среди этих эмоций были восхитительные, но не обошлось и без отрицательных. Например, на нее иногда накатывала тревожность по поводу дочери. Ангелина осознавала, что беспокоится совершенно зря, но ничего не могла с собой поделать.
Наконец ей стало понятно, отчего люди ведут себя подчас как полные идиоты – ими владеют эмоции.
Эмоции – это как бесы, вселяющиеся в людей и управляющие ими изнутри.
Но Ангелина отчего-то не стремилась избавиться от этих бесов, особенно когда прижимала к груди свою беспомощную малышку, самую прекрасную на свете…
В течение последующих пяти лет всё в жизни четы Барышниковых шло как по маслу. А потом пришла беда.
За коррупцию сняли и посадили мэра города, который оказался покровителем Валентина. Этот мэр и отец Вали когда-то крепко дружили, об этом Ангелина узнала слишком поздно, уже после рождения Маши. И Валя резко сник. Новый мэр, некто Илья Татаринов, принялся подбирать новую команду и Валю сразу невзлюбил. Инициированное новым мэром расследование выявило, что Барышников, оказывается, был задействован в коррупционных схемах опального бывшего мэра.
Чтобы замять все это безобразие, Валентину пришлось раскошелиться. И раскошелиться основательно. Барышниковы продали пятикомнатную квартиру в элитном районе и купили убогую двушку в одном из спальных районов, выстроенных в дремучих шестидесятых. Свою трехкомнатную квартиру Ангелина продала несколько лет назад.
Она была раздражена и разочарована. Ее энергичный муж после этого удара судьбы опустил плечи, поник и вел депрессивные разговоры. Не таким хотела видеть своего благоверного Ангелина! Ох, не таким! Радовало то, что муж не попросил продать модельный бизнес и вообще не тронул ее собственные деньги, но в целом его поведение Ангелине не нравилось. Она его не узнавала. Поначалу казалось, что его энергия свернет горы, а тут, считай, всё обошлось, расследование в отношении Вали остановилось, а он разнюнился и не желал что-либо предпринимать.
Место он потерял. Сидел дома, небритый, нечесанный, залипал в мобильнике и больше ничего не делал.
– Как хорошо, что у тебя остался твой бизнес, – с виноватым видом как-то сказал он.
– Да, хорошо! Ты не переживай, голодать не будем, – согласилась Ангелина, а сама подумала, что, наверное, надо всерьез подумать о разводе.
Вспомнила о Машеньке – девочка возилась с котом рядом – и закручинилась. Развестись не проблема, но что делать с дочерью? Как она будет расти без отца? Ангелина читала, что ребенок должен расти в полноценной семье. Не факт, что новый муж отнесется к Маше как к собственной дочери. Вот Валя дочь любит, это видно.
Она, Ангелина, уже на пути к персональному карцеру…
В конце концов решила дать мужу шанс. Ему – да и ей тоже – надо проветриться, перезагрузиться, а там, глядишь, всё наладится.
Они поехали на дачу, которую, к счастью, не пришлось продавать, – пожить там с месяц-другой.
Стояло лето. Они пробыли на даче две недели, и самой счастливой в это время была только Маша. Всюду бегала, лазила на деревья, играла с местными детишками. Валентин же ничуть не воспрял духом; даже напротив, пристрастился к ежевечернему распитию пива перед телевизором.
И тогда Ангелина со смятением поняла, что ошиблась в выборе мужа, несмотря на рациональный подход. Трудное решение она приняла с применением логики, а не эмоций и интуиции, как это делает подавляющее большинство женщин, ошиблась и была этой ошибкой сильно уязвлена. Другое дело, если думаешь не головой, а другим местом. Если просчитался, не так обидно. Как говорится, «девки собираются, а бабы каются». Но ведь она – не большинство! Она – единственная в своем роде!
Получалось, в сухом остатке она ничем не отличается от своих глупых сверстниц, повыскакивавших замуж за разных слюнтяев?
Это неожиданное открытие ее потрясло. Впервые за всю жизнь она потеряла самообладание. Она разругалась с пораженным мужем, рявкнула на дочь, некстати попавшуюся на глаза, и чуть не разрыдалась.
Муж ей не перечил, хоть и был удивлен внезапной трансформацией жены. Маша надулась и убежала к соседям играть. А Ангелина замкнулась в себе.