страшная история телефон доверия
Страшные истории и мистические истории
Телефон доверия
Автор: Gerda26 от 23-11-2016, 17:40
Многие считают, что проще выговориться незнакомому человеку, чем близкому. Я не привыкла жаловаться и проблемы решаю сама. Но черная полоса затянулась и я впала в отчаяние. Неожиданно для самой себя я решила воспользоваться услугой «Телефон доверия». Можно позвонить анонимно и на расстоянии рассказать обо все, что накипело совершенно незнакомому человеку. Линия была круглосуточной и в одну из бессонных ночей я позвонила.
Я ответила, что мне просто необходимо выговориться кому-то. Мужчина ответил, что готов меня выслушать и дать совет. Я не знала с чего начать и поэтому в хаотичном порядке начала рассказывать о всех своих проблемах. Я говорила беспрерывно и мужчина ни разу меня не перебил. После того, как я все рассказала ему, он спросил:
— И после того, что у тебя происходит, ты до сих пор хочешь жить?
Я не могла поверить в это, неужели такое действительно может быть. Решив отвлечься, я включила телевизор и попала на выпуск новостей. Ведущий говорил, что прошлой ночью в городе произошло массовое самоубийство подростков и молодых людей. Точное количество самоубийц еще не установлено, но уже известен один факт, который объединяет всех жертв, перед смертью каждый из них звонил на телефон доверия.
[Страшная история] «Телефон доверия»
Автор истории: Юрий Нестеренко
— А. алло, это телефон доверия?
— Я. понимаете, я хочу покончить жизнь самоубийством.
— Ну вы же не первый сюда звоните.
— Д-да. да, конечно, вы правы. То есть, на самом деле, она давно ушла, четыре года уже.
— И что ж вы только сейчас надумали?
— Вы понимаете, сегодня мой день рожденья. Ну то есть был, то есть вчера — сейчас ведь уже заполночь.
— Без четверти два, если быть точным.
— Да. И вот сегодня, то есть вчера, мне исполнилось сорок лет.
— Не с чем тут поздравлять. Я весь вечер просто просидел на кухне. У меня и гостей-то не было.
— Не звали, или не пришли?
— Да некого мне звать! Жена ушла, нового никого с тех пор. как-то не сложилось. друзей в общем-то тоже нет. с работы, что ли, кого? Как будто мне там эти рожи не опостылели. никто там, кстати, даже и не вспомнил, что у меня юбилей.
— Стало быть, с карьерой у вас тоже не сложилось.
— Да какая там карьера! Сижу там каждый день, как проклятый, с девяти до шести, а меня до сих пор воспринимают, как мальчика на побегушках! Илья, сделай то, Илья, сбегай туда. поксерь эти бумаги и отнеси Петру Егорычу. У Петра Егорыча, между прочим, для этого секретарша есть! Дура двадцатилетняя с наштукатуренной мордой. Мой начальник на четыре года моложе меня и говорит мне «ты», а я ему — на «вы» и по отчеству.
— Ну хорошо. А что вы сделали, чтобы это изменить?
— В смысле, что сделал? Говорю же, работаю там каждый день, как.
— Это я понял. Вы приходите на работу, которую терпеть не можете — поправьте меня, если я ошибаюсь.
— Ну еще бы. Приходите и тупо отсиживаете от сих и до сих, мечтая, чтобы день поскорее закончился. Никакой инициативы, естественно, не проявляете, планами и перспективами не интересуетесь, любое поручение воспринимаете, как наказание, а не как повод проявить себя — не говоря уже о том, чтобы выйти на начальство с собственными идеями. Творческий подход вам чужд. Так чего ж вы хотите? По-моему, отношение к вам как к работнику — вполне адекватное.
— Просто мне не повезло с работой.
— Так за чем же дело стало? На свете тысячи профессий. И миллионы рабочих мест.
— Да, но. в сорок лет как-то поздно начинать все сначала.
— Что же мешало вам подумать об этом раньше?
— Ну, я не знаю. привык как-то. надеялся, что-то еще изменится.
— Надеялись, но ничего не предпринимали. Ясно. Жена вас только поэтому бросила, или и другие причины были?
— Ну, поэтому тоже. Чего ты, говорит, добился, работаешь за гроши, повышения и то попросить не можешь. другие каждый год в тропиках отдыхают, а у нас даже дачи в Подмосковье нет. машина — старый «жигуль», да и тот ты разбить умудрился.
— Ну джип передо мной встал как вкопанный, а я что сделаю? Так и влетел ему в зад. а гаишникам что, кто сзади, тот и виновник. еле расплатился. А «жигуль» так и ржавеет битый под окнами, и не продашь его, и починить не на что, не говоря о том, чтоб новый купить.
— И за это время вы не только не смогли скопить денег на новую машину, но и не пытались найти более денежную работу? Да и за все предыдущие годы тоже.
— Ну, вы же знаете, в какой стране мы живем!
— Знаю. Некоторые жители этой страны к сорока годам стали миллиардерами.
— Ага, а скольких при этом убили?
— Среди кандидатов в миллиардеры или среди людей, способных заработать хотя бы на «Форд», извиняюсь, «Фокус»?
— Ну нету у меня способностей к бизнесу. не всем дано.
— Понятно. Значит, работать под чужим началом вы не умеете, начать свое собственное дело не можете. Ну а что вам дано, в таком случае?
— В прямом. Хоть какие-то таланты у вас имеются? Пусть даже коммерчески невостребованные.
— Может, вы стихи пишете?
— В институте писал, потом забросил.
— Ну, я уже не помню. ну. вот, например:
Когда гуляли с тобой
Мы под полной луной,
И полночная звезда
Глядела с неба на тебя.
— Ясно. Достаточно. Ну, про музыку и живопись я уже и не спрашиваю. Это вы будущей жене такое писали?
— Н-нет. была другая девушка, одногруппница. я, по правде сказать, тогда так и не решился с ней объясниться.
— Ясно. И ни под какой звездой вы с ней тоже не гуляли. А с будущей женой вас, очевидно, мама познакомила?
— А вот и нет! Ну, то есть не совсем. тетя.
— Итак, жена бросила вас потому, что вы — тряпка и размазня без каких-либо заметных способностей, будь то в возвышенных или в практических областях. Это все, или есть еще причины? Лысина, дурной запах изо рта или от ног?
— Опыт, Илья, опыт. Знаете, сколько таких историй я уже выслушал? Ну давайте, договаривайте уж до конца. Раз позвонили, то нечего скрытничать. Вы импотент, не так ли?
— Нет! Ну то есть не совсем. ЭТО-то я могу, а вот детей у нас никак не получалось. Доктор жене сказал — с ее стороны все в порядке.
— А вам что сказал доктор? Вы обследовались?
— Вы понимаете, я с детства ужасно боюсь ходить по врачам.
— Понимаю. Знаете, в чем ваша главная проблема, Илья?
— В том, что вы лузер. Классический и безнадежный.
— Господи, вы и английского не знаете? Loser. На русский это слово обычно переводят как «неудачник», но это в корне неверный перевод, демонстрирующий, кстати, всю разницу между западным и российским менталитетом. «Лузер» происходит от глагола to lose — «проигрывать». Проигравший всегда знает, что сам виноват в своем проигрыше, и окружающие это знают, и относятся соответствующе. И поэтому, кстати, западный проигравший сохраняет шанс добиться выигрыша в будущем. Но у русских не так. «Неудачник» происходит от слова «удача». Русские во всем винят слепой случай, рок, фатум, обстоятельства, ближних, дальних, работу, природу, весь мир — но только не самих себя! И вместо того, чтобы пытаться что-то реально исправить, они будут умиляться собственной непутевостью, жрать водку и читать Достоевского!
— Я не пью водку! Ну чуть-чуть разве что. когда на работе что-нибудь отмечают и всем наливают.
— Но уж Достоевского-то любите.
— Ну еще бы. Ведь он писал о таких, как вы. И к тому же так приятно ощущать себя интеллигентным человеком, не имея за душой никаких реальных достижений. Только видите ли в чем дело, Илья. В XIX веке вы были нужны хотя бы Достоевскому. Сейчас — вообще никому. Абсолютно. Вы — нуль. Ничтожество. Пустое место.
— И. это говорите мне вы? Сотрудник телефона доверия? Я думал.
— Вы думали, что вас тут будут утешать и отговаривать? Вы позвонили, чтобы услышать сладкую ложь вместо правды? Странные у вас представления о доверии. Собственно, вы и врачей боитесь по той же причине. И, что самое интересное, я ведь не сказал вам ничего нового. Вы же позвонили потому, что сами поняли свою никчемность по всем статьям. Точнее, поняли вы это давно, ну а признали только тогда, когда вам стукнул сороковник. Вот, кстати, еще одна классическая глупая пошлость у таких, как вы — привязывать оценки своей жизни к круглым датам. Да какое значения имеют эти цифры, круглые лишь потому, что у нас на руках по десять пальцев? Если человек ничего из себя не представляет в возрасте тридцать девять лет одиннадцать месяцев двадцать дней — неужели надо ждать еще десять дней, чтобы признать его жизнь провальной? Неужели за эти дни что-то изменится? Вы ведь сами сказали — вам уже поздно пытаться начать жизнь заново. Не могу с этим не согласиться.
— И что же по-вашему. мне и в самом деле стоит. ну.
— Вы с этого и начали разговор, не так ли? Впрочем, нет, не так. У вас кишка тонка даже на это. Настоящие самоубийцы никому не звонят посреди ночи, даже записки редко оставляют — они просто идут и делают свое дело. А истеричные психопаты и ничтожества, неспособные обратить на себя внимание ничем иным, поднимают шум на всю округу: «Ах, смотрите, смотрите, мне плохо! Ах, жалейте, утешайте меня, не то я с собой что-то сделаю!» Только ничего вы не сделаете. Поговорив со мной, вы уляжетесь в свою одинокую постельку и до утра будете жалеть себя, а утром с больной головой опять потащитесь в ненавистный офис, чтобы делать там работу за директорскую секретаршу, которую вы ненавидите и считаете дешевой шлюхой потому, что она никогда не даст такому, как вы. Описать вам дальнейшие перспективы, Илья? Впереди у вас — ничего, кроме одинокой старости. Без семьи, без друзей, без любимого дела. Без денег, что весьма немаловажно. И без приличного здоровья, учитывая ваше отношение к медицине и отсутствие силы воли, необходимой для поддержания себя в форме. И вы все это понимаете не хуже меня. Но, тем не менее, не сделаете то единственное разумное, что еще можете сделать. Потому что вы трус.
— Ну разумеется, пенять на зеркало — как это умно и оригинально.
— Я уже влез на стул! Послушайте. я понял, это такая шоковая психотерапия, да? Сейчас вы скажете, что на самом деле не все так плохо? Только говорите скорее, потому что я и в самом деле стою на стуле с петлей на шее.
— Никакой психотерапии. Терапия в вашем случае бессильна. Советую проверить прочность веревки. Будет очень обидно упасть и сломать себе копчик.
— Я сделаю это! На самом деле сделаю! Считаю до трех! Раз. Ну? Два-а-а. А, будь оно все проклято! Три!
Шум падающего стула и почти сразу за ним — короткий стук ударившейся об пол трубки.
Я знаю, это не инсценировка. Я плавно опускаю трубку на рычаг.
Ну да, номер моего телефона всего одной цифрой отличается от телефона доверия. И я чертовски не люблю, когда меня будят звонками по ночам.
Телефон недоверия ч.2.
Прежде чем продолжить свою историю, я бы хотел внести поправки в то, что писал ранее. Почему я написал имя супервайзера, а свое не стал раскрывать? Подумал, что уже нет смысла скрывать его имени, но об этом позже. Свое же имя скрываю из-за паранойи. Об этом тоже позже. Мой основной вид заработка – фриланс, а телефон доверия был так – хобби, поэтому и денег хватает сейчас на жизнь без постоянного места работы. Ну-с, продолжу историю.
На дворе стоял октябрь. Уже начал выпадать первый снег. Я стоял на балконе пятиэтажной хрущевки и покуривал сигарету. Кстати, за четыре месяца я начал чаще курить. Пачка в день уходила, хотя до этого ее хватало на три дня. Все это объясняется тем, что работа очень нервная. Звонить и проводить опросы или предлагать товары людям – одно дело, а когда тебе каждый день звонят суицидники, психи, алкаши, ты осознаешь, что это такие же люди, как и ты, и таких много. Каждый раз, как я иду по улице и смотрю на людей, думаю, что среди них есть люди, которым нужна помощь. В основном, конечно, нам звонят пожилые люди, чтобы пожаловаться на жизнь, на низкие пенсии, на детей и внуков, которые о них забыли.
Сегодня было несколько пожилых клиентов, пара алкашей, наркоман и… она.
— Здравствуйте, меня зовут Олег, о чем вы хотели поговорить? – как всегда представившись другим именем, я начал наш диалог.
— Здравствуй… Олег. Ты же мне поможешь, да?
Мне ответила молодая девушка. Голос был застенчивый и немного встревоженный.
— Да, конечно, я вам помогу. Как я могу к вам обращаться и чем могу помочь?
Голос девушки из встревоженного превратился в истеричный. Она начала рыдать, и это было слышно.
— Евгения, все будет хорошо, успокойтесь, пожалуйста. Не думаю, что Лиза убежала далеко из двора. Да и вы за ней ухаживаете, люди сразу поймут, что домашняя и заберут себе, на время, пока хозяйку не найдут. А пока скажите, чем я могу вам помочь? Назовите приметы, ее повадки, породу, хоть что-то, что бы могло ее определить. Я сообщу всем коллегам и знакомым и попрошу распространить новость о пропаже. Не переживайте, найдем.
Я уже знал, какой тон и какие слова подбирать для людей, которые находятся в истерике, чтобы их успокоить. Хоть я и не психолог и читать людей и подбирать правильный слова максимально эффективно не умею, но опыт работы дает свои плоды, и Евгения уже более спокойным голосом заговорила:
Я тем временем взял со стола ручку и стикер.
Я все записал и продолжаю разговор с Евгенией.
— Все записал, поэтому не волнуйтесь, найдем. У вас есть ее фото? Могли бы запостить новость о пропаже в социальные сети…
— Лиза очень красивая и дорогая собака, поэтому найдутся те, кто с радостью пойдет ее искать, чтобы потом продать кому-нибудь за полцены. Еще и документы подделают.
Евгения была в гневе.
— Я и звоню на телефон доверия, так как доверяю вам мою собаку. Уверена, злые люди не стали бы работать там, где целыми днями нужно слушать нытье людей, да и не думаю, что платят там большие деньги. Я ведь права?
Она была права, хоть и ее тон мне не понравился.
— Хорошо, Евгения, мы тоже не будем сообщать об этом в соцсети, а сообщим только тем людям, которым сами доверяем.
— Правда? Хорошо. Очень хорошо. Спасибо большое, Олег. Прям гора с плеч. Пожалуйста, дайте этим людям мой номер, и пусть сразу позвонят, когда найдут ее. Еще раз большое спасибо. Рассчитываю на вас, — сказала радостно Евгения и положила трубку.
Я начал заканчивать смену, так как рабочий день подходил к концу, вышел из программы приема звонков, взял стикер и перечитал текст.
— Стоп. Зеленая рубашка и желтые шорты? Ну и бывают же извращенцы, которые напяливают на своих зверушек одежду. Даже думать не хочу, как эти шорты и рубашка выглядят на длинношерстной борзой.
Я взял ключи, сигарету, зажигалку, выключил комп и пошел сдаваться Игорю Дмитриевичу. Во время сдачи отчетов рассказал новость о собаке коллегам и попросил, что, если увидят ее, пусть поймают и себе домой заберут на время. Телефоны клиентов нам записывать было нельзя, но супервайзер всегда мог просмотреть вызовы в базе и узнать номер. Так бы нашли собачку, а на следующий день могли бы дозвониться и договориться о встрече, чтобы вернуть пропажу.
— Алло, дядя, помоги, пожалуйста.
В трубке послышался голос маленькой девочки.
— Что случилось? Как я могу тебе помочь?
Уже на автомате я произнес отработанную месяцами фразу. И то, что звонят на мой личный сотовый, а не на номер коллцентра, я понял только дома.
— Я потерялась. Мне холодно. Я умираю… Дядя, помоги мне.
— Скажи, как тебя зовут? И где ты сейчас?
— Ульяна. Я в парке. Тут дедушка каменный, направил руку на луну.
Сказала девочка из последних сил и связь прервалась. По описанию «каменного дедушки», я сразу понял, что она имела в виду статую Ленину, а парк с Лениным у нас был только один. Мне очень повезло, ведь идти мне до этого парка минуты четыре. Разумеется, я направился к бессмертному вождю за маленькой девочкой – Ульяной. Символично.
Подходя к обезображенной временем и вандалами статуе Ленина, рядом с ним я заметил темный силуэт и ускорил шаг. Уже подойдя к статуе, я оцепенел от шока. Дрожащая тощая девочка была без сознания и одета в зеленую рубашку и желтые шорты, на ногах не было ничего, и в это в середине осени, когда уже начал выпадать снег. Ужас. Конечно, я сразу вспомнил описание собаки от Евгении и обратил внимание на волосы. Длинные и светло-русые. Простояв в ступоре секунд 10, я моментально достал телефон из кармана куртки, встал на колени, положил девочку и на куртку и полностью укрыл, одновременно дозваниваясь до скорой помощи. Кстати, я заметил, что телефона рядом с ней не было, как и каких-либо карманов на одежде, но думать об этом не было времени.
Скорая помощь приехала минуты через две, что необычно для нашего города, так как обычно ты сам быстрее дойдешь до больницы, чем они приедут за тобой. Я поехал в больницу вместе с девочкой. Из больницы меня забрали дяди в погонах и отвезли в отдел МВД для дачи показаний. Рассказывать о том, что девочка мне сама позвонила и попросила помощи, я не стал, рассказал, будто прогуливался в парке после работы и случайно заметил ее.
Дома оказался почти в полночь и все время думал о том, как она могла позвонить и сообщить где находится, когда телефона при ней не было? Это мне напомнило ситуацию с тем дедом, который, будучи мертвым, почему-то смог позвонить мне. Но самый главный вопрос: «Почему именно я?» Игорь Дмитриевич, конечно, говорил, что мистические случаи имеют место быть в нашей работе, но оба эти случаи похожи. Будто это не они звонили мне, а кто-то за них, но с таким же голосом и желанием помочь. Все эти мысли заполнили мою голову, и уснул я только в четыре часа ночи.
Через три дня Игоря Дмитриевича и меня вызвали в полицию на дачу показаний. Мои опасения подтвердились, так как причина тому был исходящий звонок с телефона Евгении на номер доверия. Полиции нужна была запись звонка, а также мои показания, как человека, что непосредственно вёл с ней беседу. Вкратце, что я узнал от следователя: семилетняя девочка сбежала от сумасшедшей матери, пока та была на работе. У мамаши снесло крышу после смерти ее мужа, и она начала считать, что ее дочь – собака. Мать перестала видеть в своей дочери дочь. Просто ужасно. Свихнувшаяся мать кормила девочку сырым мясом, собачьим кормом и тем, что сама не доела. Заставляла ходить в лоток, обучала приказам. Тело девочки деформировалось из-за того, что мать заставляла ходить на четвереньках, а также были проблемы в речи, так как мать запрещала ей разговаривать, только лаять. Пару подробностей я опущу, так как мне о них писать просто не хочется, это слишком жестко. В таких условиях Ульяна прожила шесть месяцев. И никакой собаки по кличке Лиза у них не было.
Дальнейшая судьба Ульяны мне неизвестна, но мамашу упекли в психушку, признав на суде невменяемой. В последний раз я пересекался с ней в тот день, как впервые ее встретил, поэтому спросить о том, звонила ли она мне за помощью, я не смог. Да и ответ мне был уже известен, на тот момент.
Кстати, со временем я начал сближаться с Игорем Дмитриевичем, ходили вместе на рыбалку, смотрели футбол, попивая пивко, он познакомил меня со своей женой, а также молодой, симпатичной и доброй дочерью, при виде которой я смущался, как мальчик в пубертате. Но это уже другая история.
Телефон недоверия
Не буду называть своего имени и где проживаю, ибо по регламенту места, где я работал год назад, это запрещалось. Скажу только то, что мне 23 года, со средним образованием и работал я в коллцентре на телефоне доверия. Родился и проживаю в загнивающей провинции, где число наркоманов и алкоголиков пропорционально увеличивается закрытым заводам, сокращениям и в целом закрытием рабочих мест в области. Гнетущая атмосфера города отражается в серо-грязных хрущевках вперемешку с гниющими деревянными домами, от которых создается впечатление, что если подует ветер, слабые и гнилые бревна обвалятся на живущих в тех домиках людей.
Например: звонит пожилой клиент и просит помощи, мол его сиделка не пришла сегодня и деду страшно стало, так как половина тела парализована, из-за чего, чтобы поесть или попить, ему нужна помощь другого человека. Дед кое-как дозвонился по номеру телефона доверия из телефонного справочника. В общем, успокоил я дедулю, и узнал, что его дети, которые наняли сиделку для него, сейчас поживают в Москве. Номера, которые они оставили пожилому родственнику, не отвечали на звонки, также, как и номер сиделки. Я пообещал деду, что скоро к нему приедут и помогут, и он с каким-то облегчением отблагодарил меня и умиротворенно закончил разговор. Я сообщил своему супервайзеру об этой ситуации, после чего он вызвал скорую в квартиру деда.
Под конец дня мы сдали отчеты и начали собираться домой, как Игорь Дмитриевич (так звали супервайзера), положил руку на мое плечо и как-то с тревогой сказал:
— Приехала к нему скорая, но на стук никто не реагировал. Пришлось вызывать МЧС. Залезли к деду через окно и. Игорь Дмитриевич замолчал и жадно затянул дым в легкие, разглядывая голое дерево.
— И нашли они деда. Лежал на кровати, а на лице была подушка. В квартире был сильный запах гнили, а в руках трубка телефона.
Игорь Дмитриевич докурил сигарету, достал вторую и пытался ее подкурить. Его руки тряслись, из-за чего он потратил немного времени, чтобы зажечь сигарету. Я стоял в еще большем недоумении и уже совсем забыл о том, что у меня в руках тоже была сигарета. Я просто с приоткрытым ртом смотрел на Игоря Дмитриевича и ожидал продолжения рассказа.
— Давай до дому подброшу. И завтра на работу не приходи, отлежись дома, отдохни, короче.
Игорь Владимирович подтолкнул меня ладонью по спине, мы сели в его двенашку и поехали до моего дома. Весь следующий день я думал о случае с дедом. Было множество вопросов, но ни одного ответа. Затем я вспомнил, как он меня поблагодарил и я ненароком подумал, что деду просто надоело лежать и разлагаться, поэтому он и позвонил на телефон доверия. Глупо усмехнулся и пошел на кухню заваривать бич-пакет на завтрак в 5 часов вечера.
Эта ситуация произошла после трех месяцев моей работы в коллцентре. И она была не последней, а тем более не самой страшной. Как вы поняли, со мной случалось подобное еще несколько раз и я якобы привык, как я думал. Но сейчас я уже год как не выхожу из дома. Вообще ни разу не выходил за целый гребаный год. Благо, завел девушку, которая живет со мной, она и спасает меня от голодной смерти. С доходом все также нет проблем, так как фриланс я не бросил. Как вы поняли, случилось кое-что очень жуткое, что заставляет меня не выходить во внешний мир и бояться каждого шороха, каждой тени, каждого звука. Но об этом в другой раз.
Истории трех сибирских психологов телефона доверия
Правила жизни психологов телефона доверия — они отговаривают самоубийц и не называют своих имен
Елена, работает на телефоне доверия около 6 лет:
Иногда говорят — а что это за телефон доверия, о чём можно с вами поговорить? Да обо всём. Некоторые люди звонят конкретно. Вот вчера, например. Звонит женщина, её ребенку 6 лет, в садик ходить не хочет. Проблема? Проблема. Вот начинаешь разбираться с этим. Просто на телефоне доверия нет никакой тематики.
Иногда, к сожалению, бывают звонки, которые мы называем розыгрышами. А это кто? А где пиццу заказать? Обычно это делают подростки — проверяют нас на стрессоустойчивость. (Смеётся.)
Показывать лица и называть свои имена специалистам нельзя по правилам безопасности
Самые сложные для меня лично? Наверное, звонки по изнасилованию. К сожалению, были. Однажды был такой разговор, рядом сидели две практикантки. Они просто слушали, когда я разговаривала больше часа. Потом поворачиваюсь к ним и понимаю, что теперь придётся работать с ними.
Истории всегда тяжёлые, ведь человек зашёл в тупик и ему кажется, что из тупика нет выхода. Вместе ищем. Считается, что мы должны уложиться примерно в час, у нас даже телефон включен на отсечение. Но если слышу по разговору, что человек ещё не ресурсен (ему ещё нужно поговорить), предупреждаю, что через 5 минут разговор прервётся и есть возможность перезвонить.
Иногда на продолжение разговора трёх минут достаточно. Человек говорит: «Спасибо, вы мне так хорошо голову поставили на место». А бывает, что звонит по нескольку раз тому консультанту, с которым состоялся контакт. У меня есть постоянный абонент, женщина, которая звонит с июня прошлого года.
Некоторые люди регулярно звонят своему консультанту
Мы представляемся именами, но не своими. Но и наш клиент может назвать любое имя — мы не проверяем это никаким образом.
Как-то ночью девочка позвонила — 5-й класс, это 12 лет примерно. Говорит: совершенно неожиданно со мной перестали разговаривать одноклассники, они так договорились. Так часто делают с другими — со мной первый раз. Приходится быть всяким психологом.
Когда-то постоянно звонил один и тот же человек. Он (делает паузу. — Прим. ред.) снайпер в горячих точках. Это совершенно особый тип раненых людей, изуродованных душ. И у него не проблема какого-то временного отрезка. Это уже расстройство, было несколько попыток суицида. Но не звонит уже месяца три, и я, к сожалению, не могу сказать, где он.
А почему, вы думаете, нельзя смеяться? Когда ты выводишь человека из тяжёлого состояния, и он, как я уже говорила, становится ресурсным, говоришь какие-то шутки — и он начинает улыбаться. Я ему говорю: «Мне кажется, или вы на самом деле сейчас улыбаетесь? Это слышно». Он: «Да, только мне неудобно рассмеяться вашей шутке». Так что шучу, подкидываю какую-то аналогию, может быть. Но когда человек хохочет и при этом говорит трагические вещи, то здесь, конечно, уже не до шуток.
За смену психолог может принять от 15 до 30 звонков
Бывает, что разговариваем с неразговаривающим человеком. Вы хотя бы кашляните и т. д. Я вас слушаю, я рядом с вами. Если у вас что-то случилось, подышите, чтобы я знала, что вы рядом со мной. Такие слова, чтобы удержать человека от того, чтобы он бросил трубку. Если вам трудно начать разговор, я готова задавать вопросы, вы только определитесь, дайте мне сигнал, что вы здесь. У меня есть абонент, который начинает разговор с того, что может по 10 минут молчать. Начинает с молчания. Потом она сказала, как её зовут, какие проблемы. Но периодически впадает в такое состояние. Причём мы анализировали это состояние, пытались найти выход, но такой клиент.
А некоторые от трёх слов бегут быстрее паровоза — вот, как хорошо, что же этого мне раньше не говорили.
У меня недавно была прямо ночь благодарностей — звонил абонент, у которого были проблемы с женой и так далее. Совершенно интеллектуально развитый человек, но с нашим менталитетом, когда много всяких или запретов, или мифов, или ещё что-то. Поговорили с ним, сделала всё что смогла и посоветовала две книжки. Недели две-три он не звонил. А потом говорит: «Ну что же мне эти книжки раньше в руки никто не дал? Хожу по улице, смотрю на этих людей, хочется сказать: «Возьми книжки, почитай и будь счастлив»».
Ольга, работает на телефоне доверия 5 лет:
С таким разнообразием тем не встретишься нигде. И школьная тема, и развод, и трагические темы, и суицидальные. У нас даже есть код проблем, и то он не охватывает всю ширину.
Помню один из сложных разговоров. Это был момент, когда я проходила стажировку. И мне «повезло» — позвонил молодой человек как раз с суицидальной темой. У нас есть правило по ограничению времени. Но с суицидом ограничений по времени нет. И мы тогда с ним проработали около трёх часов. Этот звонок мне запомнился. Закончили на ноте позитивной, человек изменил решение. Серьёзная ли была проблема? Тут сложно обозначить — не мы же решаем, серьёзная или нет у него проблема. Если он приходит к такому решению, для него это серьёзно.
Однажды позвонила девочка, ей, наверно, лет 10 было. Родители там периодически выпивают, могут подраться и так далее. А она их так любит и хочет, чтобы они были нормальными. Просила: только вы никому не говорите, не сообщайте, я не хочу, чтобы меня забрали. И конечно, слушая её, думаешь: хотелось бы мне пообщаться с этими родителями.
Есть выражение у психологов: «Хочешь потерять друга, проконсультируй его». (Смеется.) Потому что психолог иногда может напрямую сказать вещи, которые не очень приятны. А если происходит смешение ролей — «Ты же мой друг, как ты можешь такое говорить?». У меня были случаи, когда я друзьям действительно помогала как психолог, но мы договаривались — давай попробуем: я сейчас психолог, и всё, что я сейчас говорю, — как психолог, забудь, что я твоя подруга.
Иногда клиенты могут шутить, несмотря на то что ситуация у него может быть достаточно сложная. Может вбрасывать какие-то комментарии достаточно смешные, забавные. И когда я смеюсь, то получается, он думает: ну вот, вы меня понимаете. Это, кстати, такой мифический образ, что психолог сидит такой взрослый, не смеющийся.
Однажды женщина звонит и говорит, что вот, у моих соседей ребенка избивают. Я хочу вам сообщить, приезжайте, что-то сделайте. В этом случае мы лишь можем сказать, куда он может позвонить сейчас. Ведь если мы начнем вмешиваться, возникнет вопрос — насколько это анонимно. Это очень щекотливый момент.
После смены самое главное — выспаться. В 8 утра я завершаю, еду домой. А вообще, обычный образ жизни — у кого-то творчество, у кого-то спорт. Если мы говорим об эмоциональном выгорании, для меня способ решить проблему — это, в первую очередь, образование в своей профессии, регулярные семинары, тренинги.
И ещё тишина. Когда тяжёлые смены — бывали случаи, когда из 18 часов 15 ты точно разговаривал, то в ближайшие сутки не хочется ни по телефону ни с кем говорить, ни вообще кого-либо видеть.
Иногда молчат. Мы всё равно приветствуем. Иногда пауза сохраняется, потому что человеку нужно собраться с мыслями. Бывает, что тишина — это другой признак, и это неприятно. Однажды позвонил мужчина, предъявил проблему, мы с ним работали. Я уже не помню, но какая-то прям проблема. А потом произошло что-то непонятное, обрыв связи. Я ещё огорчилась, думаю, надо же, мы же ещё не закончили. Где-то через полчаса он перезванивает и говорит мне: «Вы меня извините, конечно, но я вас использовал». То ли правда неудобно было, то ли важно было сообщить, что он это сделал. В общем, благодарный клиент. (Смеётся.)
Галина, работала специалистом телефона доверия около полугода:
Я человек неожиданный — все крутили пальцем у виска, когда я в 45 решила поменять профессию и стать психологом. Но это был осознанный выбор.
У меня рано достаточно по теперешним временам родился ребёнок — в 22 года. Поскольку я сама была ещё не взрослой тетей, появились вопросы, как его воспитывать и так далее, так, чтобы не мешать развитию. Тогда заинтересовала педагогика, а потом потянулась психология. А на развале Союза стали появляться книги по психологии, эти вещи стали затягивать.
Во время работы на телефоне доверия запомнился звонок девочки 7–8 лет. Звонит и говорит: «Я хочу с кем-то обсудить проблему». Представляете, восьмилетний ребенок. Мама сказала бабушке, что ей никто не помогает. А я же сижу с братом, мою посуду, всегда готова ей помочь. Это был такой очень думающий ребенок, причем справедливо, так скажем, возмущающийся.
Когда девочка высказала всё маме, мама её отругала, а папа сказал, что нужно просить прощения.
Для ребенка это было сильное переживание, но он нашёл способ помочь себе. Искал и нашёл, не побоялся идти в новый опыт. Да, состояние изменилось, ребёнок чувствовал, что что-то с ним не то, может, он что-то не понимает. Мы говорили про её справедливое возмущение, про её непонимание. Действительно, ситуация не очень адекватная. Здесь просто обсуждение чувств.
К сожалению, иногда люди звонят вовсе не за помощью. Просто пытаются занять время этой службы, потому что им хочется подпитаться эмоциями. Например, не с кем ему поругаться. Он звонит и пытается поругаться с психологом. Вот, вы мне не тем голосом ответили и так далее. Психолог должен уметь с этим справляться. Кто не умеет — идёт на личную терапию, у некоторых это встроенная опция.
Хотелось ли самой позвонить? Нет, такого не возникало, коллеги под боком, там можем какие-то вещи решать.
Родственники и друзья — это люди, к которым ты испытываешь чувства. Я могу, конечно, профессиональные знания сюда вплетать. Но с близкими людьми должен работать другой психолог. Поддержку — да, участие — да, помощь — да, но не как психолог, а как близкий человек.
8-800-2000-122 — единый номер телефона доверия (служб экстренной психологической помощи) для детей, подростков и их родителей. Телефон доверия работает круглосуточно. Звонок анонимный и бесплатный с любого телефона. «В 2017 году на телефон доверия поступило 14929 звонков (7162 от детей и подростков, 3895 от родителей детей и подростков, 3872 – от иных граждан). Больше всего звонков поступило по вопросам детско-родительских отношений — 948, по вопросам отношения ребенка со сверстниками поступило 703 звонка», — сообщается на сайте министерства труда и социального развития Новосибирской области.
Какие книжки взять, почитать и быть счастливым? Подскажите, серьезно.
У меня некоторое время назад был опыт звонка на телефон доверия. И я ба не сказала, что он был положительный.
Не передать, что я в тот момент ощутила. У меня проблема была, что мне не с кем поговорить, что мне на всех плевать. А тут оказывается, что на меня плевать даже людям, которые работают на телефоне доверия, созданном, чтобы люди в тяжелой ситуации могли позвонить куда-то! Вот так я и сделала вывод, что нафиг никому не нужна, а потом просто разрыдалась, плюнув на то, что иду по людной улице))
Больше звонить я туда не пыталась, пусть и все еще фиговенько и все еще хочется помереть. Просто боюсь, что в очередной раз ответят мне так же. Пыталась обращаться в чаты, но там, почему-то, такой же игнор. Вот мне даже интересно, это я неправильно обращаюсь или в службах доверия бардак?)
Поведаю свой опыт ведения войны с психологами. Про результаты не скажу, просто две забавные ситуации. Давно было, за точность не ручаюсь. Сначала была первая, потом вторая. Плюс люди вообще разные, у всех абсолютно разное окружение вокруг, возможно не смогут прочувствовать. Возможно оно и к лучшему)
Решил, что пора сходить, а то вскроюсь такими темпами.
Прихожу, значит. Присел. Вздохнул. Не знаю, с чего начать. Даже не знаю, что хочу получить в итоге. Просто. Пришел.
П: Вы на меня нападаете! Т_т
С такой лёгкой, но заметной обидкой в голосе. Я ждал чего угодно, но точно не такого. Даже осмотрелся вокруг, точно ли это ко мне, чем изрядно её повеселил, но виду она не показала (потом уже узнал).
Я: а вы контрнападаете.