стих некрасова кому на руси жить хорошо

Кому на Руси жить хорошо (Некрасов Н. А., 1877)

По сторонам дороженьки

Идут холмы пологие

С полями, с сенокосами,

А чаще с неудобною,

Стоят деревни старые,

Стоят деревни новые,

Ручьи и реки русские

Но вы, поля весенние!

На ваши всходы бедные

«Недаром в зиму долгую

(Толкуют наши странники)

Снег каждый день валил.

Пришла весна — сказался снег!

Летит — молчит, лежит — молчит,

Когда умрет, тогда ревет.

Вода — куда ни глянь!

Поля совсем затоплены,

Навоз возить — дороги нет,

А время уж не раннее —

Подходит месяц май!»

Нелюбо и на старые,

Больней того на новые

Деревни им глядеть.

Ой избы, избы новые!

Нарядны вы, да строит вас

Не лишняя копеечка,

С утра встречались странникам

Все больше люди малые:

Свой брат крестьянин-лапотник,

У нищих, у солдатиков

Не спрашивали странники,

Как им — легко ли, трудно ли

Солдаты шилом бреются,

Солдаты дымом греются —

Уж день клонился к вечеру,

Навстречу едет поп.

Крестьяне сняли шапочки.

Повыстроились в ряд

И мерину саврасому

Священник поднял голову,

Глядел, глазами спрашивал:

«Небось! мы не грабители!» —

(Лука — мужик присадистый,

С широкой бородищею.

Упрям, речист и глуп.

Лука похож на мельницу:

Одним не птица мельница,

Что, как ни машет крыльями,

«Мы мужики степенные,

Идем по делу важному:

Такая ли заботушка,

Что из домов повыжила,

С работой раздружила нас,

Ты дай нам слово верное

На нашу речь мужицкую

Без смеху и без хитрости,

По совести, по разуму,

По правде отвечать,

Не то с своей заботушкой

К другому мы пойдем…»

— Даю вам слово верное:

Коли вы дело спросите,

Без смеху и без хитрости,

По правде и по разуму,

Как должно отвечать.

Сошлись мы невзначай,

Сошлися и заспорили:

Кому живется весело,

Роман сказал: помещику,

Демьян сказал: чиновнику,

Сказали братья Губины,

Пахом сказал: светлейшему

А Пров сказал: царю…

Мужик что бык: втемяшится

В башку какая блажь —

Не выбьешь: как ни спорили,

Не расходиться врозь,

В домишки не ворочаться,

Не видеться ни с женами,

Ни с малыми ребятами,

Ни с стариками старыми,

Покуда спору нашему

Покуда не доведаем

Как ни на есть — доподлинно:

Кому жить любо-весело,

Скажи ж ты нам по-божески:

Сладка ли жизнь поповская?

Ты как — вольготно, счастливо

Живешь, честной отец. »

В тележке сидя, поп

И молвил: — Православные!

Роптать на Бога грех,

Несу мой крест с терпением,

Живу… а как? Послушайте!

Скажу вам правду-истину,

А вы крестьянским разумом

— В чем счастие, по вашему?

Покой, богатство, честь —

Не так ли, други милые?

— Теперь посмотрим, братия,

Начать, признаться, надо бы

Почти с рожденья самого,

Как достается грамота

Какой ценой поповичем

Священство [Имеется в виду то обстоятельство, что до 1869 г. выпускник семинарии мог получить приход лишь в том случае, когда женился на дочери священника, оставившего свой приход. Считалось, что таким образом поддерживается «чистота сословия».] покупается,

Дороги наши трудные.

Приход [Приход – объединение верующих.] у нас большой.

Не избирают времени:

В жнитво и в сенокос,

В глухую ночь осеннюю,

Зимой, в морозы лютые,

И в половодье вешнее —

И пусть бы только косточки

Нет! всякий раз намается,

Не верьте, православные,

Привычке есть предел:

Нет сердца, выносящего

Без некоего трепета

Аминь. Теперь подумайте.

Крестьяне мало думали,

Дав отдохнуть священнику,

Они с поклоном молвили:

«Что скажешь нам еще?»

— Теперь посмотрим, братия,

Не прогневить бы вас…

Чур! отвечать на спрос!

Молчат — и поп молчит…

— С кем встречи вы боитеся,

Чур! отвечать на спрос!

Вы сказки балагурные,

И песни непристойные,

Попову дочь безвинную,

Кому вдогон, как мерину,

Молчат — и поп молчит…

Крестьяне думу думали,

А поп широкой шляпою

В лицо себе помахивал

Весной, что внуки малые,

С румяным солнцем-дедушкой

Вот правая сторонушка

Одной сплошною тучею

Стемнела и заплакала:

А ближе, над крестьянами,

Из небольших, разорванных,

Смеется солнце красное,

Как девка из снопов.

Но туча передвинулась,

Поп шляпой накрывается —

Быть сильному дождю.

А правая сторонушка

Уже светла и радостна,

Там дождь перестает.

Не дождь, там чудо божие:

Там с золотыми нитками

«Не сами… по родителям

Мы так-то…» — братья Губины

И прочие поддакнули:

«Не сами, по родителям!»

А поп сказал: — Аминь!

Не в осужденье ближнего,

А по желанью вашему

Я правду вам сказал.

Таков почет священнику

В крестьянстве. А помещики…

«Ты мимо их, помещиков!

— Теперь посмотрим, братия,

Во время недалекое

И жили там помещики,

Каких теперь уж нет!

Плодилися и множились

Что свадеб там игралося,

Что деток нарождалося

Хоть часто крутонравные,

Прихода не чуждалися:

У нас они венчалися,

У нас крестили детушек,

К нам приходили каяться,

А если и случалося,

Что жил помещик в городе,

Так умирать наверное

В деревню приезжал.

Коли умрет нечаянно,

И тут накажет накрепко

В приходе схоронить.

Глядишь, ко храму сельскому

На колеснице траурной

В шесть лошадей наследники

Попу поправка добрая,

Мирянам праздник праздником…

Как племя иудейское,

По дальней чужеземщине

Теперь уж не до гордости

Лежать в родном владении

Рядком с отцами, с дедами,

Да и владенья многие

Ой холеные косточки

Где вы не позакопаны?

В какой земле вас нет?

Потом, статья… раскольники [Раскольники – противники реформ патриарха Никона (XVII в.).] …

Не грешен, не живился я

С раскольников ничем.

По счастью, нужды не было:

В моем приходе числится

Живущих в православии

А есть такие волости,

Где сплошь почти раскольники,

Так тут как быть попу?

Все в мире переменчиво,

Прейдет и самый мир…

Законы, прежде строгие

К раскольникам, смягчилися,

А с ними и поповскому

Доходу мат [Мат – зд.: конец. Мат – конец игры в шахматах.] пришел.

В усадьбах не живут они

И умирать на старости

Никто теперь подрясника

Никто не вышьет воздухов [Воздухи – вышитые покрывала из бархата, парчи или шелка, применявшиеся при совершении церковных обрядов.] …

Живи с одних крестьян,

Сбирай мирские гривенки,

Да пироги по праздникам,

Крестьянин сам нуждается,

И рад бы дать, да нечего…

А то еще не всякому

И мил крестьянский грош.

Угоды наши скудные,

Скотинка ходит впроголодь,

А если и раздобрится

Деваться с хлебом некуда!

Припрет нужда, продашь его

За сущую безделицу,

Тогда плати втридорога,

Грозит беда великая

Весна стоит дождливая,

Давно бы сеять надобно,

Пошли крутую радугу

(Сняв шляпу, пастырь крестится,

Деревни наши бедные,

А в них крестьяне хворые

Да женщины печальницы,

И труженицы вечные,

Господь прибавь им сил!

С таких трудов копейками

Случается, к недужному

Придешь: не умирающий,

Страшна семья крестьянская

В тот час, как ей приходится

И поддержать в оставшихся

По мере сил стараешься

Дух бодр! А тут к тебе

Старуха, мать покойника,

Глядь, тянется с костлявою,

Как звякнут в этой рученьке

Конечно, дело чистое —

За требу [Треба – «отправление таинства или священного обряда» (В.И. Даль).] воздаяние,

Не брать — так нечем жить.

И словно как обиженный

Уйдешь домой… Аминь…

Покончил речь — и мерина

Хлестнул легонько поп.

Конь медленно побрел.

А шестеро товарищей,

Как будто сговорилися,

Накинулись с упреками,

С отборной крупной руганью

— Что, взял? башка упрямая!

Туда же лезет в спор! —

Попы живут по-княжески.

Идут под небо самое

Гудит попова вотчина —

На целый божий мир.

Три года я, робятушки,

Жил у попа в работниках,

Попова каша — с маслицем.

Попов пирог — с начинкою,

Жена попова толстая,

Попова дочка белая,

Попова лошадь жирная,

Пчела попова сытая,

— Ну, вот тебе хваленое

Источник

Кому на Руси жить хорошо (Некрасов Н. А., 1877)

В каком году — рассчитывай,

В какой земле — угадывай,

На столбовой дороженьке

Сошлись семь мужиков:

Из смежных деревень:

Сошлися — и заспорили:

Кому живется весело,

Роман сказал: помещику,

Демьян сказал: чиновнику,

Сказали братья Губины,

Старик Пахом потужился

И молвил, в землю глядючи:

А Пров сказал: царю…

Мужик что бык: втемяшится

В башку какая блажь —

Не выбьешь: упираются,

Всяк на своем стоит!

Такой ли спор затеяли,

Что думают прохожие —

Знать, клад нашли ребятушки

По делу всяк по своему

До полдня вышел из дому:

Тот путь держал до кузницы,

Тот шел в село Иваньково

Позвать отца Прокофия

Пахом соты медовые

Нес на базар в Великое,

А два братана Губины

Так просто с недоуздочком

Ловить коня упрямого

В свое же стадо шли.

Давно пора бы каждому

Вернуть своей дорогою —

Идут, как будто гонятся

За ними волки серые,

Что дале — то скорей.

Кричат — не образумятся!

А времечко не ждет.

За спором не заметили,

Как село солнце красное,

Как вечер наступил.

Наверно б ночку целую

Так шли — куда не ведая,

Когда б им баба встречная,

Не крикнула: «Почтенные!

Куда вы на ночь глядючи

Хлестнула, ведьма, мерина

Стоят, молчат, потупились…

Уж ночь давно сошла,

Зажглися звезды частые

Всплыл месяц, тени черные

Ой тени! тени черные!

Кого вы не нагоните?

Кого не перегоните?

Вас только, тени черные,

Нельзя поймать — обнять!

На лес, на путь-дороженьку

Глядел, молчал Пахом,

Глядел — умом раскидывал

«Ну! леший шутку славную

Никак ведь мы без малого

Верст тридцать отошли!

Домой теперь ворочаться —

Присядем, — делать нечего.

До солнца отдохнем. »

Свалив беду на лешего,

Под лесом при дороженьке

Зажгли костер, сложилися,

За водкой двое сбегали,

Приспела скоро водочка.

Приспела и закусочка —

Косушки [Косушка – старинная мера жидкости, примерно 0,31 литра.] по три выпили,

Поели — и заспорили

Опять: кому жить весело,

Роман кричит: помещику,

Демьян кричит: чиновнику,

Кричат братаны Губины,

Пахом кричит: светлейшему

А Пров кричит: царю!

Забрало пуще прежнего

Немудрено, что вцепятся

Друг другу в волоса…

Гляди — уж и вцепилися!

Роман тузит Пахомушку,

А два братана Губины

Утюжат Прова дюжего, —

И всяк свое кричит!

Проснулось эхо гулкое,

Как будто подзадоривать

Царю! — направо слышится,

Весь лес переполошился,

С летающими птицами,

И гадами ползущими, —

И стон, и рев, и гул!

Всех прежде зайка серенький

Из кустика соседнего

Вдруг выскочил, как встрепанный,

За ним галчата малые

Вверху березы подняли

Противный, резкий писк.

А тут еще у пеночки

С испугу птенчик крохотный

Щебечет, плачет пеночка,

Где птенчик? — не найдет!

Потом кукушка старая

Проснулась и надумала

Раз десять принималася,

Да всякий раз сбивалася

Кукуй, кукуй, кукушечка!

Подавишься ты колосом —

Не будешь куковать! [Кукушка перестает куковать, когда заколосится хлеб («подавившись колосом», говорит народ).]

Слетелися семь филинов,

С семи больших дерев,

А их глазищи желтые

Горят, как воску ярого

И ворон, птица умная,

Приспел, сидит на дереве

Сидит и черту молится,

Чтоб до смерти ухлопали

Корова с колокольчиком,

Что с вечера отбилася

От стада, чуть послышала

Пришла к костру, уставила

Шальных речей послушала

И начала, сердечная,

Мычать, мычать, мычать!

Мычит корова глупая,

Пищат галчата малые.

Кричат ребята буйные,

Ему одна заботушка —

Честных людей поддразнивать,

Пугать ребят и баб!

Никто его не видывал,

А слышать всякий слыхивал,

Без тела — а живет оно,

Княгиня — тут же мычется,

Летает над крестьянами,

Шарахаясь то о землю,

Сама лисица хитрая,

По любопытству бабьему,

Подкралась к мужикам,

И прочь пошла, подумавши:

«И черт их не поймет!»

И вправду: сами спорщики

Едва ли знали, помнили —

Намяв бока порядочно

Друг другу, образумились

Из лужицы напилися,

Сон начал их кренить…

Тем часом птенчик крохотный,

Помалу, по полсаженки,

К костру подобрался.

Поймал его Пахомушка,

Поднес к огню, разглядывал

И молвил: «Пташка малая,

Дыхну — с ладони скатишься,

Чихну — в огонь укатишься,

Щелкну — мертва покатишься,

А все ж ты, пташка малая,

Окрепнут скоро крылышки,

Тю-тю! куда ни вздумаешь,

Ой ты, пичуга малая!

Отдай свои нам крылышки,

Все царство облетим,

Поспросим — и дознаемся:

Кому живется счастливо,

«Не надо бы и крылышек,

Кабы нам только хлебушка

По полупуду в день, —

И так бы мы Русь-матушку

Сказал угрюмый Пров.

«Да по ведру бы водочки», —

До водки братья Губины,

«Да утром бы огурчиков

Соленых по десяточку», —

«А в полдень бы по жбанчику

«А вечером по чайничку

Вилась, кружилась пеночка

Над ними: все прослушала

И человечьим голосом

«Пусти на волю птенчика!

За птенчика за малого

Я выкуп дам большой».

По полупуду в день,

Дам водки по ведерочку,

Поутру дам огурчиков,

А в полдень квасу кислого,

— А где, пичуга малая, —

Спросили братья Губины, —

Найдешь вина и хлебушка

Ты на семь мужиков? —

«Найти — найдете сами вы.

Скажу вам, как найти».

Против столба тридцатого

Придете на поляночку,

Стоят на той поляночке

Под этими под соснами

Коробка та волшебная:

В ней скатерть самобраная,

Когда ни пожелаете,

Тихонько только молвите:

«Эй! скатерть самобраная!

Теперь — пустите птенчика!»

— Постой! мы люди бедные,

Идем в дорогу дальную, —

Ты, вижу, птица мудрая,

Уважь — одежу старую

— Чтоб армяки мужицкие

Носились, не сносилися! —

— Чтоб липовые лапотки

Служили, не разбилися, —

— Чтоб вошь, блоха паскудная

В рубахах не плодилася, —

— Не прели бы онученьки… —

А птичка им в ответ:

«Все скатерть самобраная

Чинить, стирать, просушивать

Вам будет… Ну, пусти. »

Раскрыв ладонь широкую,

Пахом птенца пустил.

Пустил — и птенчик крохотный,

Помалу, по полсаженки,

Направился к дуплу.

За ним взвилася пеночка

И на лету прибавила:

Съестного сколько вынесет

Утроба — то и спрашивай,

А водки можно требовать

В день ровно по ведру.

Коли вы больше спросите,

И раз и два — исполнится

А в третий быть беде!»

С своим родимым птенчиком,

К дороге потянулися

Искать столба тридцатого.

Нашли! — Молчком идут

По лесу по дремучему,

Считают каждый шаг.

И как версту отмеряли,

Стоят на той поляночке

Достали ту коробочку,

Ту скатерть самобраную!

Нашли и разом вскрикнули:

«Эй, скатерть самобраная!

Глядь — скатерть развернулася,

Откудова ни взялися

Ведро вина поставили,

Горой наклали хлебушка

И спрятались опять.

«А что же нет огурчиков?»

«Что нет чайку горячего?»

«Что нет кваску холодного?»

Все появилось вдруг…

У скатерти уселися.

Пошел тут пир горой!

На радости целуются,

Друг дружке обещаются

Вперед не драться зря,

А с толком дело спорное

По разуму, по-божески,

В домишки не ворочаться,

Не видеться ни с женами,

Ни с малыми ребятами,

Ни с стариками старыми,

Покуда делу спорному

Покуда не доведают

Как ни на есть доподлинно:

Кому живется счастливо,

Зарок такой поставивши,

Под утро как убитые

Оглавление

Карта слов и выражений русского языка

Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.

Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.

Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.

Источник

Кому на Руси жить хорошо

Часть первая

Пролог

В каком году – рассчитывай,
В какой земле – угадывай,
На стол­бо­вой дороженьке
Сошлись семь мужиков:
Семь временнообязанных,
Под­тя­ну­той губернии,
Уезда Терпигорева,
Пусто­по­рож­ней волости,
Из смеж­ных деревень:
Запла­това, Дырявина,
Разу­това, Знобишина,
Горе­лова, Неелова —
Неуро­жайка тож,
Сошлися – и заспорили:
Кому живется весело,
Воль­готно на Руси?

Роман ска­зал: помещику,
Демьян ска­зал: чиновнику,
Лука ска­зал: попу.
Куп­чине толстопузому! —
Ска­зали бра­тья Губины,
Иван и Митродор.
Ста­рик Пахом потужился
И мол­вил, в землю глядючи:
Вель­мож­ному боярину,
Мини­стру государеву.
А Пров ска­зал: царю…

Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь —
Колом ее оттудова
Не выбьешь: упираются,
Всяк на своем стоит!
Такой ли спор затеяли,
Что думают прохожие —
Знать, клад нашли ребятушки
И делят меж собой…
По делу всяк по своему
До пол­дня вышел из дому:
Тот путь дер­жал до кузницы,
Тот шел в село Иваньково
Позвать отца Прокофия
Ребенка окрестить.
Пахом соты медовые
Нес на базар в Великое,
А два бра­тана Губины
Так про­сто с недоуздочком
Ловить коня упрямого
В свое же стадо шли.
Давно пора бы каждому
Вер­нуть своей дорогою —
Они ряд­ком идут!
Идут, как будто гонятся
За ними волки серые,
Что дале – то скорей.
Идут – перекоряются!
Кри­чат – не образумятся!
А вре­мечко не ждет.

За спо­ром не заметили,
Как село солнце красное,
Как вечер наступил.
Наверно б ночку целую
Так шли – куда не ведая,
Когда б им баба встречная,
Коря­вая Дурандиха,
Не крик­нула: «Почтен­ные!
Куда вы на ночь глядючи
Наду­мали идти. »

Спро­сила, засмеялася,
Хлест­нула, ведьма, мерина
И ука­тила вскачь…

«Куда. » – переглянулися
Тут наши мужики,
Стоят, мол­чат, потупились…
Уж ночь давно сошла,
Зажглися звезды частые
В высо­ких небесах,
Всплыл месяц, тени черные
Дорогу перерезали
Рети­вым ходокам.
Ой тени! тени черные!
Кого вы не нагоните?
Кого не перегоните?
Вас только, тени черные,
Нельзя пой­мать – обнять!

На лес, на путь-дороженьку
Гля­дел, мол­чал Пахом,
Гля­дел – умом раскидывал
И мол­вил наконец:

«Ну! леший шутку славную
Над нами подшутил!
Никак ведь мы без малого
Верст трид­цать отошли!
Домой теперь ворочаться —
Устали – не дойдем,
При­ся­дем, – делать нечего.
До солнца отдохнем. »

Сва­лив беду на лешего,
Под лесом при дороженьке
Усе­лись мужики.
Зажгли костер, сложилися,
За вод­кой двое сбегали,
А про­чие покудова
Ста­кан­чик изготовили,
Бере­сты понадрав.
При­спела скоро водочка.
При­спела и закусочка —
Пируют мужички!

Косушки [1] по три выпили,
Поели – и заспорили
Опять: кому жить весело,
Воль­готно на Руси?
Роман кри­чит: помещику,
Демьян кри­чит: чиновнику,
Лука кри­чит: попу;
Куп­чине толстопузому, —
Кри­чат бра­таны Губины,
Иван и Митродор;
Пахом кри­чит: светлейшему
Вель­мож­ному боярину,
Мини­стру государеву,
А Пров кри­чит: царю!

Забрало пуще прежнего
Задор­ных мужиков,
Руга­тель­ски ругаются,
Немуд­рено, что вцепятся
Друг другу в волоса…

Гляди – уж и вцепилися!
Роман тузит Пахомушку,
Демьян тузит Луку.
А два бра­тана Губины
Утю­жат Прова дюжего, —
И всяк свое кричит!

Просну­лось эхо гулкое,
Пошло гулять-погуливать,
Пошло кричать-покрикивать,
Как будто подзадоривать
Упря­мых мужиков.
Царю! – направо слышится,
Налево отзывается:
Попу! попу! попу!
Весь лес переполошился,
С лета­ю­щими птицами,
Зве­рями быстроногими
И гадами ползущими, —
И стон, и рев, и гул!

Всех прежде зайка серенький
Из кустика соседнего
Вдруг выско­чил, как встрепанный,
И нау­тек пошел!
За ним гал­чата малые
Вверху березы подняли
Про­тив­ный, рез­кий писк.
А тут еще у пеночки
С испугу птен­чик крохотный
Из гнез­дышка упал;
Щебе­чет, пла­чет пеночка,
Где птен­чик? – не найдет!
Потом кукушка старая
Просну­лась и надумала
Кому-то куковать;
Раз десять принималася,
Да вся­кий раз сбивалася
И начи­нала вновь…
Кукуй, кукуй, кукушечка!
Зако­ло­сится хлеб,
Пода­вишься ты колосом —
Не будешь куко­вать! [2]
Сле­те­лися семь филинов,
Любу­ются побоищем
С семи боль­ших дерев,
Хохо­чут, полуночники!
А их гла­зищи желтые
Горят, как воску ярого
Четыр­на­дцать свечей!
И ворон, птица умная,
При­спел, сидит на дереве
У самого костра.
Сидит и черту молится,
Чтоб до смерти ухлопали
Которого-нибудь!
Корова с колокольчиком,
Что с вечера отбилася
От стада, чуть послышала
Люд­ские голоса —
При­шла к костру, уставила
Глаза на мужиков,
Шаль­ных речей послушала
И начала, сердечная,
Мычать, мычать, мычать!

Мычит корова глупая,
Пищат гал­чата малые.
Кри­чат ребята буйные,
А эхо вто­рит всем.
Ему одна заботушка —
Чест­ных людей поддразнивать,
Пугать ребят и баб!
Никто его не видывал,
А слы­шать вся­кий слыхивал,
Без тела – а живет оно,
Без языка – кричит!

Сова – замоскворецкая
Кня­гиня – тут же мычется,
Летает над крестьянами,
Шара­ха­ясь то о землю,
То о кусты крылом…

Сама лисица хитрая,
По любо­пыт­ству бабьему,
Под­кра­лась к мужикам,
Послу­шала, послушала
И прочь пошла, подумавши:
«И черт их не поймет!»
И вправду: сами спорщики
Едва ли знали, помнили —
О чем они шумят…

Намяв бока порядочно
Друг другу, образумились
Кре­стьяне наконец,
Из лужицы напилися,
Умы­лись, освежилися,
Сон начал их кренить…
Тем часом птен­чик крохотный,
Помалу, по полсаженки,
Низ­ком перелетаючи,
К костру подобрался.

Пой­мал его Пахомушка,
Под­нес к огню, разглядывал
И мол­вил: «Пташка малая,
А ного­ток востер!
Дыхну – с ладони скатишься,
Чихну – в огонь укатишься,
Щелкну – мертва покатишься,
А все ж ты, пташка малая,
Силь­нее мужика!
Окреп­нут скоро крылышки,
Тю-тю! куда ни вздумаешь,
Туда и полетишь!
Ой ты, пичуга малая!
Отдай свои нам крылышки,
Все цар­ство облетим,
Посмот­рим, поразведаем,
Поспро­сим – и дознаемся:
Кому живется счастливо,
Воль­готно на Руси?»

«Не надо бы и крылышек,
Кабы нам только хлебушка
По полу­пуду в день, —
И так бы мы Русь-матушку
Ногами перемеряли!» —
Ска­зал угрю­мый Пров.

«Да по ведру бы водочки», —
При­ба­вили охочие
До водки бра­тья Губины,
Иван и Митродор.

«Да утром бы огурчиков
Соле­ных по десяточку», —
Шутили мужики.
«А в пол­день бы по жбанчику
Холод­ного кваску».

«А вече­ром по чайничку
Горя­чего чайку…»

Пока они гуторили,
Вилась, кру­жи­лась пеночка
Над ними: все прослушала
И села у костра.
Чивик­нула, подпрыгнула
И чело­ве­чьим голосом
Пахому говорит:

«Пусти на волю птенчика!
За птен­чика за малого
Я выкуп дам большой».

– А что ты дашь? —
«Дам хлебушка
По полу­пуду в день,
Дам водки по ведерочку,
Поутру дам огурчиков,
А в пол­день квасу кислого,
А вече­ром чайку!»

– А где, пичуга малая, —
Спро­сили бра­тья Губины, —
Най­дешь вина и хлебушка
Ты на семь мужиков? —

«Найти – най­дете сами вы.
А я, пичуга малая,
Скажу вам, как найти».

– Скажи! —
«Идите по лесу,
Про­тив столба тридцатого
Пря­ме­хонько версту:
При­дете на поляночку,
Стоят на той поляночке
Две ста­рые сосны,
Под этими под соснами
Зако­пана коробочка.
Добудьте вы ее, —
Коробка та волшебная:
В ней ска­терть самобраная,
Когда ни пожелаете,
Накор­мит, напоит!
Тихонько только молвите:
«Эй! ска­терть самобраная!
Попот­чуй мужиков!»
По вашему хотению,
По моему велению,
Все явится тотчас.
Теперь – пустите птенчика!»

– Постой! мы люди бедные,
Идем в дорогу дальную, —
Отве­тил ей Пахом. —
Ты, вижу, птица мудрая,
Уважь – одежу старую
На нас заворожи!

– Чтоб армяки мужицкие
Носи­лись, не сносилися! —
Потре­бо­вал Роман.

– Чтоб липо­вые лапотки
Слу­жили, не разбилися, —
Потре­бо­вал Демьян.

– Чтоб вошь, блоха паскудная
В руба­хах не плодилася, —
Потре­бо­вал Лука.

– Не прели бы онученьки… —
Потре­бо­вали Губины…

А птичка им в ответ:
«Все ска­терть самобраная
Чинить, сти­рать, просушивать
Вам будет… Ну, пусти. »

Рас­крыв ладонь широкую,
Пахом птенца пустил.
Пустил – и птен­чик крохотный,
Помалу, по полсаженки,
Низ­ком перелетаючи,
Напра­вился к дуплу.
За ним взви­лася пеночка
И на лету прибавила:
«Смот­рите, чур, одно!
Съест­ного сколько вынесет
Утроба – то и спрашивай,
А водки можно требовать
В день ровно по ведру.
Коли вы больше спросите,
И раз и два – исполнится
По вашему желанию,
А в тре­тий быть беде!»
И уле­тела пеночка
С своим роди­мым птенчиком,
А мужики гуськом
К дороге потянулися
Искать столба тридцатого.
Нашли! – Молч­ком идут
Пря­ме­хонько, вернехонько
По лесу по дремучему,
Счи­тают каж­дый шаг.
И как вер­сту отмеряли,
Уви­дели поляночку —
Стоят на той поляночке
Две ста­рые сосны…
Кре­стьяне покопалися,
Достали ту коробочку,
Открыли – и нашли
Ту ска­терть самобраную!
Нашли и разом вскрикнули:
«Эй, ска­терть самобраная!
Попот­чуй мужиков!»
Глядь – ска­терть развернулася,
Отку­дова ни взялися
Две дюжие руки,
Ведро вина поставили,
Горой наклали хлебушка
И спря­та­лись опять.
«А что же нет огурчиков?»
«Что нет чайку горячего?»
«Что нет кваску холодного?»
Все появи­лось вдруг…
Кре­стьяне распоясались,
У ска­терти уселися.
Пошел тут пир горой!
На радо­сти целуются,
Друг дружке обещаются
Впе­ред не драться зря,
А с тол­ком дело спорное
По разуму, по-божески,
На чести повести —
В домишки не ворочаться,
Не видеться ни с женами,
Ни с малыми ребятами,
Ни с ста­ри­ками старыми,
Покуда делу спорному
Реше­нья не найдут,
Покуда не доведают
Как ни на есть доподлинно:
Кому живется счастливо,
Воль­готно на Руси?
Зарок такой поставивши,
Под утро как убитые
Заснули мужики…

Источник