старинные названия растений на руси

Старинные названия растений на руси

Сколько истинной поэзии, теплоты, ласковости таят, например, народные названия полевых, луговых и лесных цветов и трав! «Голубиный звончик», «братики», «дрёма», «медуница», «покрынь-трава», «купава», «батожок», «дуб­ровная ветреница». А как метко определяет мудрый народ сущность того или иного растения! Крапива — «жгучка», «жигалка», «озжиха», «жалива»; медоносный луговой кле­вер — «медовая кашка», «пчельный хлебик»; черная беле­на — «дурь-трава»; повитель — «сорочья пряжа»; зеленая болотная ряска — «лягушачья дерюжка», «утиная трава»; одуванчик — «пустодуй», «пуховка»; ландыш — «ранник», «лесной язык».

Можно ли представить, что в речи любящего степь и поле, луг и лес трудолюбивого русского земледельца вместо поэтических народных названий знакомого с дет­ства растения мелькали бы «араукария», «увирандра», «селагинелла» и т. п.? Представить это весьма трудно. Кое-кто, однако, допускает, что человека можно заставить произносить чужие, совершенно непонятные слова.

Так, недавно один из редакторов настойчиво просил меня заменить в рукописи слово «кочетки» словом «ири­сы». Редактор ссылался на то, что «ирис» — общеизвест­ное название упомянутого мною растения, а «кочетки» — никому не ведомый диалектизм.

— Позвольте, — возражал я, — название «ирис» не рус­ское, оно произошло от латинского «Iris» — так называли когда-то богиню радуги. А наше русское название «кочет­ки» или «петушки» — гораздо образнее, потому что цветы этого растения очень похожи на пышный петушиный гре­бень.

— Ирисы нигде не называют кочетками, — не сдавал­ся редактор.

— Только так их и называют у нас на Дону, на юге России и не только на юге, — продолжал настаивать я.

Для того, чтобы слово «кочетки» было оставлено в ру­кописи, мне пришлось потратить минут десять. Примерно столько же было потрачено на защиту каждого из ниже­следующих слов: «раина», «глухомань», «журной». Дол­жен сказать, что все эти слова (так же, как «кочетки») были отмечены редактором не в авторском тексте, а в речи героев.

Мне не хотелось понапрасну тратить времени, и я уже почти согласился с тем, что вместо «раины» можно вписать «пирамидальный тополь», вместо «глухомани» — «глушь», вместо «журной» — «печальный», Слова эти произно­сила 80-летняя задонская казачка, и речь ее звучала так:

«В нашей глухомани землица и та заклёкла, и нема тут ни деревца, ни кусточка. А ежели где на отножине или же на краю хутора завиднеется одна журная раина, так ее со всей округи видать. »

Я мысленно попробовал «перевести» эту фразу с рус­ского народного языка на «чистый» литературный язык, которого требовал от меня редактор. Получилось, что полуграмотная древняя казачка «выразилась» примерно так:

«В нашей глуши даже земля затвердела от безводья, и нет здесь ни деревца, ни кустика. Если же где-нибудь в лощине или на хуторской окраине вы заметите одино­кий и грустный пирамидальный тополь, — он будет виден далеко-далеко».

После такого «перевода» я сам стал «журным» и по­нял, что русский язык мы продолжаем портить, а героев наших книг делаем безликими серыми тенями. Редактор, однако, возразил мне, что мы боремся против узкого про­винциализма.

При следующей встрече я протянул ретивому редак­тору приготовленный мною список слов и спросил его:

— Что вы думаете о языке такого, скажем, писателя-провинциала?

В списке значились слова: «карахтер», «засумятились», «хошь», «изловимши», «не емши», «таперича», «взбуровило», «гладух», «брюха замёрзла», «стервецы», «шалава», «изменщик», «фатера», «струмент», «горючьми слезьми», «фатает», «акромя», «следовает» и т. д. и т. п.

— Что ж, — редактор пожал плечами, — можно было даже не предупреждать, что товарищ из провинции, это видно по его словарю.

— Совершенно верно, — сказал я, — почти всю жизнь он жил в деревне и написал известный роман, из которого выписаны эти слова.

Закруткин В. А. Заметки о языке // О неувядаемом / В. Закруткин. М., 1973. С. 386-388.

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Рубрики

—Метки

—Музыка

Победительница конкурса «Коронация слова» М.Малина

—Подписка по e-mail

—Поиск по дневнику

—Интересы

—Постоянные читатели

—Сообщества

—Статистика

ПРАСЛАВЯНСКИЕ НАЗВАНИЯ ДЕРЕВЬЕВ

Общеславянское яблоня (рус. устар. яблонь, чеш., словац. jabloň, пол. jabłoń из праслав. *ablonь), получившее распространение в восточно- и западнославянских языках, имеет индоевропейский характер: и.-е. *ablon- обнаруживает семантику «яблочный, связанный с яблоками», откуда значение «яблоня» (ЭССЯ).

Таким образом, яблоня названа по ее плодам – яблокам. Первоначально как «дерево со съедобными плодами» объясняется этимологами и название дерева бук (из праслав. *bukъ, которое связывают с др.-инд bhaj- «есть, поедать», известное во многих славянских языках (ЭССЯ).

В названиях растений могут отражаться характерные действия, совершаемые с ними человеком с целью дальнейшего их использования всвоей жизни и деятельности. Так, общеславянское слово дерево является образованием от глагола драть (КЭСРЯ), так как издавна древесные растения выдирали, чтобы расчистить место для посевов (что отражает подсечную систему земледелия славян), или сдирали с них кору, чтобы использовать для строительства или других целей (ср. выражение ободрать как липку, основанное на том, что лыко от липы издавна использовалось в хозяйственной деятельности для плетения различных предметов в силу его гибкости).

Наличие шипов у растения – важный признак, который нередко актуализируется в их наименованиях. По этому признаку были образованы, например, такие исконно русские названия растений, как шиповник, терновник (ср. чеш. trnka «терн, терновник» от trn «колючка», пол. tarń «терн, терновник» и «колючка, шип», болг. трънка, словен. trn «шип, колючка», trnje «терновник» и др.), народные названия колючих растений: иглица (от игла), щетинник (от щетина) (Даль). Колючки, шипы на стеблях, напоминающие покрытие ежа, стали основой и названия ягодного кустарника ежевика в русском языке, а также и его эквивалентов в других славянских языках: чеш. ostružina, пол. ostręga, словен. ostrộžnica, с.-х. őструга, восходящих к общеслав. *ostrọga от *ostrъ «острый, с иглами» (ČES), откуда и чеш. osrtuha (ср. рус. острога «палка с заостренным концом», острог –

«частокол из заостренных свай») (Даль).

Наличие острых иголок у хвойных деревьев также выступает как важный признак их наименований в славянских языках. Наличие у хвойных деревьев игл стало основой их наименований игольчатые растения, чеш. jehličnan (от jehlice «иголки»). По колючей хвое получила свое название ель (болг. ела, с.-х. jeла «ель, пихта», чеш. jedle «пихта», пол. jodła «пихта», словац. jedl’a «ель, пихта» и др.). Слово является суффиксальным производным от общесл. *edl- «острый, колючий». В некоторых славянских языках название можжевельника имеет ту же основу: укр. яловець, бел. ядловец, чеш. jalovec, пол. jałowiec. Русское диалектное имя можжевельника еленец дано ему по тому же признаку (ЛАРНГ). В южнославянских языках известно наименование сосны – бор (как и др.-рус. бор «сосна»), которое, возможно, связано с *bher- «быть острым», что естествен-

но для хвойного леса (ЭССЯ), и поэтому родственно брить, борода, борона. В таком случае первичное значение – «хвоя» (мотиватором послужил колючий характер хвоинок), затем – «хвойное дерево» и, наконец, «хвойный лес» (в этом значении распространено в русском и других славянских языках).

Другие тактильные ощущения человека, прежде всего, липкий характер коры дерева, его листьев и цветков стал основой наименования липа (известного всем славянским языкам), внутренняя форма которого «прозрачно» указывает на липкость, клейкость, медоносность как характерный признак этого дерева (тот же корень и в лит. liepa «липа», греч. Lipos «жир») (КЭСРЯ).

Эту мотивировку находим и у В.И.Даля: вяз – «одно из самых гибких деревьев, из которого делаются вязки, ободья, полозья» (Даль). Оно известно и в других славянских языках, хотя в праславянском не было единого и устойчивого названия для этого дерева: с.-х. вeз, пол. wiąz, чеш. vaz (но чаще jilm), болг. бряст, укр. берест (ср. с рус. береста).

В русском языке встречаются и другие названия растений, чаще древесных, с корнем вяз—: вязник «род ракитника», вязовник «яловая бузина», вязель «несколько растений, называемых горошком» (Даль).

Некоторые названия деревьев указывают на какие-то особенности ствола: его крепкую древесину, дуплистость и т.п. Общеславянское название стебель «надземная часть растения от корня до вершины, несущая на себе листья, цветы и плоды» имеет тот же корень, что и слово ствол (КЭСРЯ) и является родственным латыш. stiba «палка», греч. Stiphros «крепкий». В русских говорах известна и более старая форма стебло (из *stьblo, ст.-сл. стьбло), имеющая аналоги в других славянских языках: чеш. steblo «стебель», словен. steblo «ствол дерева, стебель», болг. Стъбло «ствол дерева, стебель» и др.

Русское название можжевельник (в диалектах известное как можжуха, др.-рус. можжевль наряду с можжеельник, скорее всего, связано со словом мозг (из *mozgjъ) (в говорах известно название мозжуха) по наличию в нем крепкой древесины, а также с лит. māzgas «узел», поэтому исходное значение – «крепкое, узловатое дерево».

Общеслав. дуб (в древнерусском обозначавшее не только «дуб», но «дерево вообще») известно во многих славянских языках: чеш. и словац. dub, болг. дъб, с.-х. дỹб и т.д. Вопреки мнению Бернекера и Покорнего, считавших, что основой данного наименования послужил темный цвет сердцевины дерева (или мореного дуба, т.е. пролежавшего долгое время в воде и потому потемневшего), и связывавших его с древним корнем *dheu-/*dhou- «темный», Шанский, считая его табуистическим названием славян, связывает со словом дупло, болг. дупка «дыра, нора, яма» того же корня, что и нем. tief «глубокий». В таком случае дуб первоначально означал «дерево с дуплами» (названное по кряжистому, дуплистому его характеру) или «низинное дерево» (по излюбленным местам произрастания).

Напротив, крушина названа так по хрупкости древесины этого дерева, на словообразовательном уровне соотносится с глаголами крушить, крошить общеславянского характера (ср. пол. kruchkie drzewo «хрупкое дерево»). Того же корня и с аналогичной мотивемой и др.-рус. Круша «груша» а также болг. круша, с.-х. крỳшка, в звонком варианте получившая форму груша (ср. диал. грухать «мять, раздроблять») (Даль),

укр. и бел. груша, чеш. hrušeň, пол. grusza. Дерево названо по «крупяному» характеру мякоти его плодов (КЭСРЯ). К этому же этимологическому гнезду относится и слово крупа (родственное крушить).

Одной из частотных мотивем является и цвет растения, его плодов, коры деревьев. Такие деревья, как береза, ольха, сосна, черемуха, рябина, слива, получили свои наименования по характерному цвету их коры или плодов.

Как «дерево с белой корой» этимологизируется общеславянское название береза (чеш. břiza, пол. brzoza, болг. бреза, с.-х. брeза и т.д.), имеющее индоевропейский характер и восходящее к *bher- «светлый, ясный». Это дерево, в свою очередь, послужило основой названия месяца марта: укр. березень «март», чеш. březen «март».

Болгарское название вяза – бряст, как и его русский аналог берест (откуда береста, чеш. břest, пол. brzost, обозначающее березовую кору), также мотивировано цветом коры и восходит к д.-в.-нем. behart «светлый» (от этого корня и общеславянское

береза) Перенесение названия с одного дерева на другое – довольно распространенное явление при номинации деревьев.

По желтому цвету коры, возможно, названа ольха (современная форма в русском языке – из *jelьcha, в говорах известная и как ёлха, елоха, елшина, ольшина (Даль), имеющая соответствия в других славянских языках: болг. елха, с.-х. jeлша, чеш. olše, пол. olcha и т.д. Восходит к и.-е. корню *el-/*ol- «красный, коричневый» (так как древесина ольхи светлая, краснеющая на воздухе) (ЭССЯ). Не исключено, что цвет послужил основой наименования вяза в некоторых славянских языках: чеш. jilm, ст.-пол. ilm, ст.-сл. ильмъ, др.-рус. илемъ, диал. илем, наряду с ильмина, вильма (часто встречается в русских местных названиях). (Не отсюда ли пошли вилы, сказочные девы?)

Распространено мнение, что их праформа *jьlьmъ восходит к *el-/*ol- «коричневый»

(ЭСРЯ ), в таком случае ольха и илем «вяз» (как и олень ) – слова одного

корня с одинаковым мотиватором. Однако существует и другая трактовка мо-тивационной основы данного наименования: его возводят к и.-е. *ụel-/*ŭl- «рвать, драть» – корню, давшему название шерсти, волны (ЭССЯ), что является также типичным для мотивации деревьев.

Внутреннюю форму общеславянского слова сосна (известного в восточно- и западнославянских языках) также образует цветовая характеристика. По мнению ряда ученых, слово восходит к *k’as- «серый» и родственно др.-в.-нем. hasan «серый, блестящий», откуда нем. die Haze «заяц»

Названо дерево по серому цвету прямого, высокого ствола. В южнославянских языках известно другое наименование сосны – бор (как и др.-рус. бор «сосна» – от брить, родственного борода, борона), первичное значение которого – «хвоя» (мотиватором послужил колючий характер хвоинок), затем – «хвойное дерево» и, наконец, «хвойный лес» (в этом значении распространено в русском и других славянских языках).

Мотивом для наименования может стать и цвет плодов. Предполагают, что черешня (праслав. *čeršьna, откуда чеш. třešnĕ, словац., пол. trześnia, макед. црешна) является производным от *čerša, восходящего к и.-е. *k(w)erəs «черный, темный» (ЭССЯ). Ярко-красная окраска плодов рябины (чеш. jeřabina, jeřab, пол. jarzębina) послужила основой для названия этого дерева, чаще всего объясняемого как производное от *er ę b ъ

основу названия этого кустарникового растения также связана со словом червь, но в смысле частой червивости плодов этого влаголюбивого растения(ср. в какой-то мере похожую мотивировку нем. Faulbaum «черемуха» – буквально «гнилое дерево»). Наконец, можно рассматривать *ker-m как производное от *ker- «резать», тогда принцип наименования этого растения отражает его запах, резкий и острый, что номинационно сближает такие разные растения, как черемуха, рябина и чеснок, лук

Свойственную осине способность трепетать на ветру, дрожат

Источник

Научно-исследовательская работа «Секреты народных названий растений»»

Ищем педагогов в команду «Инфоурок»

Министерство образования и науки Республики Бурятия

МКУ «Закаменское районное управление образования»

МБОУ ДОД «Центр дополнительного образования» г. Закаменск

Всероосийский Конкурс исследовательских работ имени В. И. Вернадского

Секреты народных названий растений.

Автор: Гармаев Эрдэни, ученик 8 класса,

МАОУ «Улентуйская СОШ»

Руководитель: Гармаева Аида Борисовна,

учитель русского языка и литературы

Цель. Задачи исследования.

Названия, заимствованные из других языков, славянские названия.

Происхождение названия растений. Классификация названий растений.

Народные легенды и предания о происхождении названий растений.

Анализ названий растений на русском и бурятском языках с точки зрения народной этимологии.

Сколько себя помнит, человек всегда задумывался над словом, собственной речью, родным языком. И в древности уже пытались понять, отчего изменяется слово и что оно значит. Сегодня же, когда слова сменяются и часто, и стремительно, интерес к речи стал всеобщим, да и язык, который мы называем литературным, превратившись в общую для всех речь, подавил собой различные говоры, диалекты, жаргоны, просторечие.

Многое в языке, что кажется новым, только-только возникшим в речи, на самом деле старо, как и сам язык. То, что каждый из нас осваивает в своей речи лично, вполне могло быть у народа в его языке задолго до нашего рождения. Собственно, в языке, посредством слова, мы и воспитываем себя как народ, потому что язык – проявление обыденного сознания. В расстановке слов, в их значениях, в смысле их соединений заложена та информация, которая неведомо каким образом передает нам знание о мире и людях, приобщая к тому духовному богатству, которое создали многие поколения предков. Включив свое собственное представление о русском языке, опыт поколений, мы сможем тверже ориентироваться в море фактов и мнений о родном языке.

Какие вы знаете цветы и травы? Какой цветок (трава) вам наиболее дорог? Народные названия растений никогда не вызывали у вас вопросов? Попробуйте угадать, какие известные растения так называются: попутник, пустодуй, кошачий корень, синюшка, бородавник, хворобой. В различных местах одно и то же растение нередко называют по-разному. Бывает, услышишь название и не сразу догадаешься, о каком растении идет речь. Так, борщевик, в народе слыл как свиные дудки, пупырь. Золотарник больше был известен как золотая розга, барыня-дерево – боярышник.

Сбор и изучение местных народных названий растений представляет серьезный научный интерес. Они часто отражают старинные представления о растительном мире, различные стороны жизни растений, указывая на их распространение, связь друг с другом.

Народные названия растений зачастую не совпадают с общепринятыми ботаническими. Многие из них отличаются меткостью, поэтичностью, напоминают образы русских народных сказок – медвежий лук, кукушкины слезы, вороний глаз и др. В различных местах одно и то же растение часто называют по-разному. В своей работе я хочу выяснить, почему растениям дали такие названия? Почему, например, валериану в народе называют кошачьим корнем, а тысячелистник – солдатской травой.

Гипотеза: Возможна ли классификация слов – названий растений по каким-то определенным признакам. Возможно ли догадаться по народному названию о лечебных свойствах того или иного растения. Также в своем исследовании я хочу сопоставить значения народных названий растений на русском и бурятском языках.

Цель: проследить историю происхождений слов – народных названий растений. В данной исследовательской работе анализируются названия лишь некоторых растений, используемых в медицине.

Провести опрос среди населения.

Классифицировать названия по определенным признакам.

Сравнить народные названия растений в лексике русского и бурятского языков.

Изучить легенды о растениях.

Объект исследования – народные названия лечебных растений моей родины.

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Рубрики

—Метки

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Статистика

Семь священных растений древних славян

Семь священных растений было у древних славян: дуб, орешник, верба, хмель, омела, плакун-трава и пупавка. Посредники между богами и людьми, они на протяжении многих веков верно служили нашим предкам, находясь рядом с ними и в горе, и в радости.

В лес или поле за травами можно идти только под защитой оберега

Сила, достаток, плодородие

Дуб отвечал за силу. Его называли Перуново дерево и не вырубали под пахотные земли, используя только для вырезания статуй верховного бога. В нетронутых священных рощах под сенью самого большого дуба вершились суды, давались клятвы, приносились жертвы, устраивались праздники… И передавался от старого вождя новому дубовый посох – символ силы и власти, прообраз скипетра.

Орешник считался младшим братом дуба и, наверное, поэтому еще деревом достатка и благополучия. Ведь что такое быть братом дерева, которому покровительствует сам громовержец Перун? Главное, в тебя не будет бить молния. Наши предки прятались под орешник, а после окончания грозы прихватывали с собой его веточки, чтобы защитить от молнии свои жилища. Археологи утверждают, что орехов хватало не только живым, но и усопшим – в захоронениях славян находили немало погребенных вместе с покойниками плодов орешника.

Верба – это плодородие почти в чистом виде. Отломил ветку, воткнул в землю, глядь – уже дерево растет. Символ непрерывности и постоянства жизни, это дерево славянского бога солнца Ярилы, его невеста. Гибкая, стройная верба (ивушка) считалась поэтому еще и символом женственности, в противовес дубу. Именно вербу наряжают, украшая цветами, в ночь на Ивана Купалу.

Перун в славянской мифологии считался богом-громовержцем

Приманка для удачи и секрет против всех ядов

За что отвечал у древних славян хмель, догадаться несложно. В принципе, Хмель и есть славянский бог, бог-покровитель праздничных трапез и братчин, бог пчеловодов и медоваров. Муж дочери Даждьбога Сурицы – богини радости и света, он достойно влился в пантеон славянских богов и единственный из них, кто, судя по всему, дожил до наших дней. Шутки шутками, но не стоит забывать, что хмель – растение ядовитое, а Хмель – божество коварное. И с тем, и с другим надо вести себя осторожно.

Символ здоровья и молодости, вечнозеленая омела растет на липах, каштанах, тополях, березах и прочих деревьях, в том числе и на дубах. А все, что растет на дубе, для язычника священно. Наши предки считали, что омела появляется на ветках деревьев от молнии, когда Перун хочет не наказать, а наградить. Поэтому, чтобы стать неуязвимыми, перед сражением надо пить напиток из омелы и привязывать ее ветки к груди. И лучше всего, если она была срезана с дуба.
Хотя омела действительно обладает рядом лечебных свойств, современные специалисты не рекомендуют использовать ее при самолечении, поскольку это растение еще более ядовито, чем хмель. Древние жрецы если и умели готовить из омелы универсальное лекарство от всех болезней и противоядие от всех ядов, то секрет этот, увы, утерян.

Хмель – растение ядовитое, и собирать его надо с осторожностью

Не выходи без оберега!

Плакун-трава растет по берегам рек и водоемов на светлых, солнечных местах. Высокая, стройная, красивая, с листьями, похожими на листья вербы. На них есть устьица, которые выделяют избыток воды при повышенной влажности. Трава плачет! Это свойство растения и стало причиной его обожествления. Плакун не просто плачет, но заставляет плакать и злых духов.
Мать всех трав, она спасала древних славян не только от укуса змей и бешеных животных, но и от козней кикимор, леших и прочей нечисти. Особенно ценился корень. Брать плакун-траву нужно было обязательно только на заре Иванова дня. И никакого металла! Копать можно было только специальной костяной палочкой. Без оберега из корня плакуна на шее ни один целитель не отправлялся в поле и лес за травами. Не выходил без него и ни один охотник за кладами, ибо мог и не вернуться, потому что не имел защиты от злых духов, охраняющих сокровища.

Цветок, знающий будущее

И, наконец, пупавка – загадочный цветок, знающий будущее. Ее маленькие скромные цветы с желтой трубчатой серединой и белыми лепестками воспринимались нашими предками как земные звезды. Звезды – глаза небесные, пупавки – глаза земные. И те и другие смотрят, а значит, видят и знают, нужно только уметь понимать их язык. В отличие от небесных, земные глаза-звезды имели длинные ресницы, которые можно было потрогать, понюхать, пересчитать.
Ну и погадать на них, конечно. Правда, в те далекие времена гадания вряд ли походили на сегодняшние. Например, перед охотой на крупного зверя или перед походом воинов племени на врага слова, обращенные к пупавке, могли быть такими: «Победим – не победим, домой вернемся – домой не вернемся»…
Пупавка – пупавка римская – романова трава – романа – ромашка. Так постепенно изменялось название этого цветка. К ХVIII веку, когда пупавки стали называться ромашками, с язычеством как с главной религией на Руси было покончено. И лишь в девичьих гаданиях народная память сохранила осколки древнего знания языческих жрецов. «Любит – не любит, плюнет – поцелует, к сердцу прижмет – к черту пошлет – любит искренне – издевается, встречи ждет – насмехается». Причем цветок обязательно надо держать в правой руке, а лепестки отрывать – левой. Делать это следует осторожно, потому как оборвать сразу два лепестка – очень плохая примета. Зато хорошая примета – если ромашки ночью приснятся.
Можно гадать на выбранном цветке из букета. Если утром «ваш» цветок будет бодрее других – ждите удач, а если поникнет – сами понимаете. Интересно, что из всех видов цветов, называемых в обиходе ромашкой (а это и пупавки, и нивяники, и собственно ромашки), гадать невозможно только на одной из них – так называемой ромашке пахучей. Это единственная ромашка, которой не было на нашем континенте в древние времена. Она попала к нам из Америки, очевидно, с американским зерном. Так вот, у этой «американской гостьи» совсем нет лепестков, будто на ней кто-то уже успел погадать!
Всего же на Земле насчитывается более 350 видов ромашковидных растений, треть из которых произрастает на территории России. Порой это абсолютно разные растения, но со сходным строением цветка. А что, кроме цветка, нужно девушке для гадания! Вот и летят лепестки и у персидской ромашки (она же пиретрум розовый), и у кавказской (пиретрум красный), и у немецкой (она же космея), и у луговой (нивяник обыкновенный), и у нашей главной героини – ромашки римской (пупавка благородная).
Именно из ромашек – римской и луговой – чаще всего плетутся венки в ночь на Ивана Купалу. При этом нельзя цветы ронять. Уронила цветок – милому грусть-печаль обеспечена. Девушки венки и в костер бросают (чей первым сгорит, та и замуж первая выйдет), и по реке пускают (венок утонул – милый обманул, если расплелся и цветочки поплыли поодиночке – еще годик в девках придется походить, ну а если благополучно доплыл до противоположного берега – скоро свадьбе быть).
Увы, нужно признать: из семи священных растений в современном мире только одна ромашка продолжает худо-бедно исполнять свои волшебные функции. Хмель окончательно очеловечился. Остальные же отвернулись от людей, закрылись в себе, хотя, может быть, они и продолжают говорить с нами, только мы их не слышим.
Михаил Малинин

Процитировано 7 раз
Понравилось: 6 пользователям

Источник