спектакль обыкновенная история табаков казаков

Обыкновенная история

Театр «Современник» на Чистопрудном бульваре

Ф рагмент статьи Галины Волчек «Обыкновенная история», опубликованной в журнале «Вестник Европы» (2012 г.):

«Обыкновенная история» — первое обращение «Современника» к русской классике. Мне кажется, этот шаг подсказала логика внутреннего развития театра. Я обратилась за помощью к В.С. Розову, когда искала материал, и он посоветовал мне перечитать «Обыкновенную историю». Роман Гончарова удивительно совпал с тем, о чем я думала тогда: об этой цене, которую платит человек за свое выживание. Оказалось, что у Розова уже была инсценировка, которую он сделал давно, когда только поступал в Литературный институт.

Время требовало многое поменять в ней. Началась наша совместная работа. У меня была наглость, свойственная молодости, я предлагала какие-то смелые ходы, а Розов, с его огромным опытом и знанием жизни, был абсолютно открыт работе. Мы спорили, добавляли какие-то сцены, что-то вычеркивали. Для меня было очень важно с самого начала попытаться найти современные, острые подходы к классическому тексту, которые помогли бы сократить расстояние между сегодняшним днем и временем, когда происходит действие романа. Так, в спектакле был момент, когда Александру Адуеву, которого замечательно играл Олег Табаков, приходит ответ редактора на его стихи. Я предложила Розову вставить в этот ответ реальные строчки из статьи в «Советской культуре» о спектаклях «Современника». Виктор Сергеевич сопротивлялся, говоря, что так делать нельзя. Волновало его и то, что неэтично что-то дописывать к Гончарову, и ситуация, если автор газетного доноса опознает свои строки. Я потратила огромное количество энергии, чтобы переубедить уважаемого мной автора. В результате со сцены звучало: «Писатель тогда только напишет дельно, когда не будет находиться под влиянием личного увлечения и пристрастия. Он должен обозревать покойным и светлым взглядом жизнь и людей вообще, иначе выразит только свое «я», до которого никому нет дела». Никто, кстати, так и не понял, что это не Гончаров.

Мы много обсуждали с художниками Петром Кирилловым и Борисом Бланком, какой должна быть сценография. Для меня принципиальными были два момента — поворотный круг, вращающийся словно карусель, неизменно по одной и той же траектории, и антресоли, верхняя площадка, на которой над всем этим миром царила бы бюрократическая машина. Я изначально знала, что на этом балконе должны за столами в ряд сидеть чиновники в глухо застегнутых мундирах. В спектакле они получились своеобразным молчаливым хором — ритмично и слаженно передавали друг другу бумаги, штамповали их — отрывисто, громко, жестко, создавая вовсе не аккомпанемент, а необходимейшую часть действия.

Четкость и чистота формы были для меня невероятно важны в «Обыкновенной истории». Например, я пыталась весь спектакль построить на треугольных мизансценах, не допуская, чтобы они повторялись. Никому об этом не говорила — это была моя собственная, внутренняя задача. Хотелось найти четкую геометрию, симметрию, которая рифмовалась бы с ритмичным стуком штампов. Все вместе работало на образ государственной машины, которая переехала, сломала человека. Сломала этого восторженного романтика, юного, честного мальчика с голубыми глазами и по-детски пухлыми щеками, открытого миру, самозабвенно читавшего «Пока свободою горим, пока сердца для чести живы». Именно машина превращала его в жесткого безнравственного прагматика.

Как в ситуации всеобщего оцепенения, разрушительного цинизма, омертвелой бюрократии, ушлого и умелого приспособленчества сохранить в себе человека, как в этом мире стертых, серых лиц попытаться отвоевать лицо собственное, ни на кого не похожее — вот главные вопросы спектакля. «Обыкновенная история» была историей поражений, историей конформизма. Вся ее трагичность — именно в ординарности и закономерности происходящего. История, случившаяся с Сашенькой Адуевым, обыкновенна, она вторична, третична, она не исключение из правил, она само правило. Переламывают тех, кто переламывается.

Премьеру мы выпустили как-то на удивление легко. Не было мучительных сдач. Как-то лихо проскочили мимо цензоров из Министерства культуры. Сделали вид, что не заметили. Вокруг закрывали один за другим спектакли — «Смерть Тарелкина» Петра Фоменко, «Доходное место» Марка Захарова… Нас пропустили. Для меня до сих пор загадка, почему это произошло».

Источник

«Обыкновенная история» стала сенсацией «Гоголь-Центра»

Одну из главных ролей сыграл не профессиональный актер, а крупный бизнесмен

Замечательный русский писатель Гончаров, всего одним романом входивший в программу советской школы, как никто пришелся к нашему времени. Инсценировку его выдающегося романа «Обыкновенная история» (год создания 1847-й) представил Кирилл Серебренников в своем Гоголь-Центре. На раскаленный вопрос — как же сегодня ставить классику, чтобы не оскорбить память создателей и чувства верующих — своей премьерой режиссер отвечает — ставить жестко и хорошо.

В инсценировке Серебренникова сюжетная линия не изменена вовсе — из пункта «А» (одна деревня российской губернии) вышел мальчик Саша Адуев (с гитарой, идеалами и мечтами) в пункт «Б» — российскую столицу с чистыми намерениями покорить неприступную своим талантом. Там живет его дядя Петр Иванович Адуев, дельный, солидный, но весьма циничный господин, окатывающий разгоряченного племянничка своей трезвостью, как холодным душем. Столкновение юношеского идеализма и умудренного опытом цинизма — главный конфликт романа Гончарова, неизменнен во все времена. Только наше время придало ему особую остроту и жестокость.

Из досье «МК»: свой первый роман «Обыкновенная история» Иван Гончаров написал в возрасте 35 лет и был опубликован в журнале «Современник». Его часто сравнивали с романом «Отцы и дети». Имеет удачную сценическую судьбу: «Обыкновенная история» 1970-го года в постановке Галины Волчек получила государственную премию, а Олег Табаков (Адуев-младший) и Михаил Казаков (Адуев-старший) считались эталонными исполнителями этих ролей. Именно Табакову, который в этом году отмечает юбилей, Кирилл Серебренников посвящает свой спектакль.

На сцене — только свет и тень в прямом смысле слова: успешный и богатый Адуев-старший оказался монополистом на рынке светового оборудования. Оно же становится декорацией: три гигантские буквы «О» бьют в зал холодным неоном и в различных комбинациях разбивают мрачноватое пространство. Тот редкий случай, когда сценографическое решение становятся выразительнейшей метафорой (свет и тень, черное и белое), продолжающейся в костюмах (автор — сам Серебренников). Монохром скучноватый, но стильный у Серебренникова настолько богат смысловыми оттенками (больше 50-ти?), которые позволяют избежать плоских ответов на плоские вопросы: кто хорош/плох? кто прав/неправ? и какие ценности нынче в ходу?

В «Обыкновенной истории» режиссер не стал отвечать на, как выясняется, обыкновенные вопросы: с помощью Гончарова он рассмотрел время и поколения, пожившие или родившиеся в Новой России. Один прошел тяжкие круги российского бизнеса (от малиновых пиджаков до дорогущих от Франческо Смалто или Патрика Хельмана), без лирики, циничен, эффекттивен, умен как черт, но ум почему-то приносит свою порцию горя. Его антипод — милый поэт-губошлеп, порывист, но инфантилен и с атрафированым чувством ответственности. Свои симпатии режиссер не скрывает — они на стороне Адуева-старшего. Серьезное исследование, похожее на дуэль с печальным концом — никто не убит, но живые, точно трупы дядя с племянником сидят на кладбищенской скамейки и мертвыми глазами смотрят в зал.

Интерес к почти трехчасовой дуэли (зал не дышит) обусловлен игрой актеров. В роли Адуева-младшего Филипп Авдеев, а вот в роли его дядюшки совершенно неожиданно для всех выступил Алексей Агранович, которого в Москве знают прежде всего как владельца собственной компании, продюсера, постановщика церемоний открытия Московского кинофестиваля. Удивительно, но именно Агранович, его игра придают действию особую достоверность, и в результитате делают спектакль Серебренникова более чем успешным. Не раскрашенная в черно-белые тона картинка, а глубокий портрет поколений на фоне времени. Кажется, что Агранович даже не играет в предлагаемых обстоятельствах, а существует в них, поскольку они привычны для него. Пожив и поварившись в постперестроечной мясорубке, похоже, он готов подписаться под многими текстами Гончарова. Интервью с актером после спектакля.

— Алексей, мне кажется или действительно вы так хорошо знаете бизнес-среду, о которой идет речь в спектакле?

— Я знаю эту драму и в самом себе. Деньги — да, важная вещь, но мне знакома драма человека, который убедил себя в том, что ему не даны от Бога уникальные способности, и он стал замещать природу здравым смыслом и эффективностью. Жизнь — жестокая вещь, ты постоянно становишься перед выбором, который касается не только работы, но и личной жизни.

— Все-таки, внесите ясность: у вас есть актерское образование? У вас замечательная сценическая речь, так легко чувствуете себя на сцене.

— Меня отчислили с третьего курса ВГИКа, я учился у Альберта Филозова. Играл в спектакле «Чайка», немного поработал у Трушкина, но это было 20 лет назад, и с тех пор в драме я не играл.

— А как же вы попали в эту необыкновенную для вас историю?

— С Кириллом Серебренников я встречался в разных компаниях. И он меня как-то спросил, не знаю ли я артиста такого-то возраста, с такими качествами — в общем, описал меня. Я назвал ему нескольких, он сказал, что знает, но что-то там не получается. «А ты сам попробовать не хочешь?» — спросил он. Я задумался, я не был уверен в себе и он не был уверен во мне. Но потом я решил, что от таких предложений не отказываются. У меня до сих пор ощущение, что я оказался в плохой/хорошей американской драме.

— Видели записи того легендарного спектакля с Казаковым и Табаковым?

— Нет, больше скажу, я и роман до этого не читал. Смотреть боялся, теперь, когда уже сыграли, посмотр..

— А вы-то сами как для себя решаете дилему: убийственный цинизм или безответственный идеализм?

В «Обыкновенной истории» заняты, как это часто бывает у Серебренникова, новое поколение (замечательный Филипп Авдеев, Екатерина Стеблина) и актеры бывшей труппы театра Гоголя — Светлана Брагарник (у нее две роли) и Ольга Науменко (невеста Жени Лукашина из «Иронии судьбы»). Надо сказать, что последняя имеет по сути один выход (не считая пения в трио на заднем плане), но один выход дорогого стоит.

Источник

Обыкновенная история
радиоспектакль

Год выпуска: 1970
Режиссер: Галина Волчек

В ролях: Олег Табаков, Михаил Козаков, Лилия Толмачева, Людмила Иванова, Людмила Крылова, Анастасия Вертинская, Борис Хмельницкий, Алексей Кутузов, Валентин Гафт, Рогволд Суховерко, Игорь Кваша, А. Самойлов, Елена Максимова, В. Матиссен, Мария Постникова, Антон Табаков

Мудрая, остроумная, глубоко трогательная, очень человечная и прекрасно сыгранная картина. Александр Адуев (Табаков), молодой человек из провинции, приезжает в Петербург к своему дяде, Петру Ивановичу Адуеву (может быть, лучшая роль Козакова), полный радужных надежд на служение отечеству. Он готов перевернуть весь мир. Дядя сразу же начинает ставить юношу на землю, убеждая не говорить «диким языком», заниматься делом. Козаков потрясающе сыграл умного, кажущегося циничным, но доброжелательного человека, сделавшего очень много для своего племянника. Не его вина, что уроки юный племянник воспринял не так, как хотелось дядюшке. Испытав несчастье юной любви (был оставлен ради графа), разочаровавшись в дружбе с Поспеловым, потерпев крах на литературном поприще, Александр не смог, поумнев, сохранить в себе доброту к людям, не приобрел умения видеть и ценить в них то хорошее, что в них есть, а не только глупость, пошлость. Он не умел прощать и быть снисходительным. Возможно, с самого начала он умел любить только себя, и разочарование в людях, цинизм, черствость на грани бездушия и жестокости, скука были вызваны душевной неполноценностью, эгоизмом, обыкновенной заурядностью. Мудрым нельзя стать по чужим советам. Трагедия же Адуева-старшего в том, что даже близкие не могут увидеть добрые и мудрые пожелания под кольчугой иронии. Дядя и племянник с разными результатами прошли один и тот же жизненный путь. Посмотрите этот спектакль. В нем нет хрестоматийной пыли, он будет современен всегда. Эта обыкновенная история случается в любой век. Я открыл для себя много нового — наверное, повзрослел.

Источник

Пятеро Адуевых на сцене. Как устроена «Обыкновенная история» Театра имени Маяковского

В Московском академическом театре имени Владимира Маяковского новый сезон открывается премьерой спектакля по роману Ивана Гончарова. «Обыкновенная история» — дипломная постановка выпускников мастерской худрука театра Миндаугаса Карбаускиса в Российском институте театрального искусства — ГИТИС, которую решили включить в репертуар. Режиссер Никита Кобелев перенес действие из XIX века в наши дни и изменил состав действующих лиц, практически не тронув оригинальный текст Гончарова. О том, как появилась «Обыкновенная история» и почему главного героя играют сразу несколько актеров, — в материале mos.ru.

Из XIX века — в современность

Главному герою Александру Адуеву, всю жизнь прожившему в деревне Грачи, 20 лет. Он добр, умен, образован, увлечен литературой и очень хочет жить в Петербурге. Его мать Анна Павловна просит родственника — успешного петербургского дельца Петра Ивановича — принять Сашеньку и присмотреть за ним.

Адуев-младший попадает в современную, со вкусом обставленную квартиру дяди: все просто, лаконично, ничего лишнего. На фоне этой единственной декорации и происходит все действие. Квартира отражает характер своего владельца: Петр Иванович, не признающий сантиментов, посмеивается над возвышенными идеалами своего племянника — тот горячо верит в дружбу, любовь и творчество.

В Петербурге Саша постепенно разочаровывается во всем, во что верил: его возлюбленная Наденька предпочитает ему другого, друг детства Поспелов, тоже оказавшийся в городе, никак не может выкроить время на встречу, а известный журнал отказывается печатать его повесть.

Пятеро Адуевых

На разных этапах становления героя — от наивного романтичного юноши до циничного делового мужчины — его играют пять разных исполнителей: Иван Ковалюнас, Иван Сапфиров, Станислав Кардашев, Максим Наумов, Семен Алешин.

На втором курсе ГИТИСа у актеров был семестр, во время которого особенное внимание уделялось творчеству Ивана Гончарова. Миндаугас Карбаускис предложил Никите Кобелеву, одному из преподавателей, обратиться к «Обыкновенной истории». Вместе со студентами режиссер поставил несколько отрывков, дав каждому попробовать себя в роли Адуева. Спустя два года к этим эскизам решили вернуться, чтобы подготовить дипломный спектакль. Тогда Кобелев понял, что героя должны играть несколько человек.

«Я наблюдал за ними во время учебы и примерно представлял, какие у них психотипы, — объясняет режиссер. — Поэтому не составляло большого труда определить, кому какой достанется отрезок жизни главного героя. Правда, в процессе я переставил нескольких людей. Но в целом большинство на тех местах, какие я выбрал для них изначально».

Семен Алешин играет Адуева в период полного разочарования. Его герой имеет небрежный внешний вид, тоску он пытается заглушить игрой в баскетбол. Актер уверен: через эту черную полосу проходил каждый. «Этот внутренний надрыв мы искали вместе с Никитой, говорили о сокровенном. Работа над ролью помогла мне открыть в себе вещи, о которых я не подозревал. Выйти со всем этим к зрителю для меня подобно исповеди», — поделился Семен Алешин.

Его коллеге Ивану Ковалюнасу выпала еще более сложная задача: сыграть Адуева два раза — в начале и в конце спектакля. Между простым парнем, который мечтает стать своим в большом городе, и циничным юношей в дорогом костюме, с приглаженными гелем волосами, который в голос смеется над рассуждениями о любви, нет ничего общего.

«Первый образ — это идеальное попадание в меня, — говорит актер. — Я вспоминаю, каким был, только приехав в Москву четыре года назад. Чувствовал я то же, что и Адуев. А вот таким, каким он стал в конце, я, надеюсь, никогда не буду».

Бывший романтик, старая дева и другие

Кириллу Кускову, сыгравшему Петра Ивановича, тоже пришлось нелегко — сначала он совсем не понимал своего персонажа. Но со временем у дядюшки нашлись симпатичные черты: отменное чувство юмора и способность тонко чувствовать людей. «Когда мы только начинали ставить спектакль, мне не нравились принципы, по которым живет Петр Иванович, не нравилось его отношение к племяннику, насмешки. Но со временем мое отношение к нему поменялось», — рассказывает актер.

Несмотря на все остроты, которые отпускает Петр Иванович, он был таким же романтиком, как и племянник. Когда-то давным-давно он влез по колено в озеро, чтобы сорвать желтый цветок для дальней родственницы Марии Горбатовой, в которую был влюблен.

В спектакле старую деву Горбатову, до сих пор хранившую уже изрядно высохший подарок, играет Юлия Марычева. Она же играет и Наденьку Любецкую, разбившую сердце Адуева-младшего. Актриса признается: странновато-смешную Горбатову, которая все еще питает нежные чувства к Петру, играть интереснее. Каждую игривую реплику этой героини зрители встречают аплодисментами. «Очень приятно, когда на сцене есть возможность пошалить», — признается актриса.

Мать Александра, Анну Адуеву, играет Алина Вакаева, богатую вдову Юлию Тафаеву — Арина Жаркова, одетую по последней моде белокурую красавицу Елизавету, жену Петра Ивановича, — Ася Фоменко. А вот для камердинера Евсея, который в романе Гончарова отправился с Александром в Санкт-Петербург, места на сцене не нашлось — сегодня молодые люди путешествуют без прислуги.

Источник

Обыкновенная история

радиоспектакль

Московский театр «Современник», 1966 г.

От автора — Владлен Давыдов;
Александр Адуев — Олег Табаков;
Анна Павловна, его мать — Галина Соколова;
Пётр Иванович, его дядя — Михаил Козаков;
Елизавета Александровна — Лилия Толмачёва;
Софья — Анастасия Вознесенская;
Антон Иванович — Герман Коваленко;
Поспелов — Андрей Мягков;
Любецкая — Людмила Иванова;
Наденька — Елена Миллиоти;
Граф Навинский — Игорь Васильев;
Тафаева — Нина Дорошина;
Евсей — Юрий Комаров;
Василий — Владимир Суворов;
Тетушка — Ольга Фомичёва.

Это летнее утро в деревне Грачи начиналось необычно: с рассветом все обитатели дома небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой были уже на ногах. Лишь виновник этой суеты, сын Адуевой, Александр, спал, «как следует спать двадцатилетнему юноше, богатырским сном». Суматоха царила в Грачах потому, что Александр собирается в Петербург на службу: знания, полученные им в университете, по мысли юноши, необходимо применить на практике служения Отечеству.

Горе Анны Павловны, расстающейся с единственным своим сыном, сродни печали «первого министра в хозяйстве» помещицы Аграфены — вместе с Александром в Петербург отправляется его камердинер Евсей, сердечный друг Аграфены, — сколько приятных вечеров провела эта нежная пара за картами. Страдает и возлюбленная Александра, Сонечка, — ей посвящались первые порывы его возвышенной души. Лучший друг Адуева, Поспелов, в последнюю минуту врывается в Грачи, чтобы напоследок обнять того, с кем проведены были в беседах о чести и достоинстве, о служении Отечеству и прелестях любви лучшие часы университетской жизни.

Да и самому Александру жаль расставаться с привычным укладом жизни. Если бы высокие цели и ощущение своего назначения не толкали его в дальнюю дорогу, он, конечно, остался бы в Грачах, с безгранично любящими его матерью и сестрой, старой девой Марией Горбатовой, среди гостеприимных и хлебосольных соседей, рядом с первой своей любовью. Но честолюбивые мечты гонят юношу в столицу, ближе к славе.

В Петербурге Александр сразу же отправляется к своему родственнику, Петру Ивановичу Адуеву, который в своё время так же, как и Александр, «двадцати лет был отправлен в Петербург старшим своим братом, отцом Александра, и жил там безвыездно семнадцать лет». Не поддерживая связи с оставшимися после смерти брата в Грачах его вдовой и сыном, Петр Иванович сильно удивлён и раздосадован появлением восторженного молодого человека, ждущего от дядюшки забот, внимания и, главное, разделённости его повышенной чувствительности. С первых же минут знакомства Петру Ивановичу приходится едва ли не силой удерживать Александра от излияний чувств с попыткой заключить родственника в объятия. Вместе с Александром прибывает письмо от Анны Павловны, из которого Петр Иванович узнает, что на него возлагаются большие надежды: не только почти забытой невесткой, которая уповает на то, что Петр Иванович будет спать с Александром в одной комнате и прикрывать юноше рот от мух. В письмо вложено немало просьб от соседей, о которых Петр Иванович вот уже почти два десятилетия и думать забыл. Одно из этих писем принадлежит перу Марьи Горбатовой, сестры Анны Павловны, на всю жизнь запомнившей день, когда молодой ещё Петр Иванович, гуляя с ней по деревенским окрестностям, влез по колено в озеро и сорвал ей на память жёлтый цветок.

С первой же встречи Петр Иванович, человек суховатый и деловой, начинает воспитание своего восторженного племянника: он снимает Александру квартиру в том же доме, где живёт сам, советует, где и как питаться, с кем общаться. Позже находит ему и вполне конкретное дело: службу и — для души! — переводы статей, посвящённых проблемам сельского хозяйства. Высмеивая, порой достаточно жестоко, пристрастия Александра ко всему «неземному», возвышенному, Петр Иванович постепенно пытается разрушить тот вымышленный мир, в котором живёт его романтический племянник. Так проходит два года.

По прошествии этого времени мы встречаем Александра уже отчасти привыкшим к сложностям петербургской жизни. И — без памяти влюблённым в Наденьку Любецкую. За это время Александр успел продвинуться по службе, достиг и определённых успехов в переводах. Теперь он стал достаточно важным человеком в журнале: «он занимался и выбором, и переводом, и поправкою чужих статей, писал и сам разные теоретические взгляды о сельском хозяйстве». Продолжал писать и стихи и прозу. Но влюблённость в Наденьку Любецкую словно закрывает перед Александром Адуевым весь мир — теперь он живёт от встречи к встрече, одурманенный той «сладостной негой, на которую сердился Петр Иванович».

Влюблена в Александра и Наденька, но, пожалуй, лишь той, «маленькой любовью в ожидании большой», которую испытывал сам Александр к забытой им теперь Софье. Счастье Александра непрочно — на пути к вечному блаженству встаёт граф Новинский, сосед Любецких по даче.

Петр Иванович не в силах излечить Александра от бушующих страстей: Адуев-младший готов вызвать графа на дуэль, отомстить неблагодарной девушке, не способной оценить его высокие чувства, он рыдает и пылает гневом. На помощь обезумевшему от горя юноше является жена Петра Ивановича, Лизавета Александровна; она приходит к Александру, когда Петр Иванович оказывается бессилен, и нам неизвестно, чем именно, какими словами, каким участием удаётся молодой женщине то, что не получилось у её умного, рассудительного мужа. «Через час он (Александр) вышел задумчив, но с улыбкой, и уснул в первый раз покойно после многих бессонных ночей».

Излечить чувствительного Александра от этого удара оказывается почти невозможным — и кто знает, до чего дошёл бы наш герой на этот раз, не примени к нему дядюшка «крайнюю меру». Рассуждая с Александром об узах любви и дружбы, Петр Иванович жестоко упрекает Александра в том, что он замкнулся лишь в собственных чувствах, не умея ценить того, кто верен ему. Он не считает своими друзьями дядю и тётушку, он давно не писал к матери, живущей лишь мыслями о своём единственном сыне. Это «лекарство» оказывается действенным — Александр снова обращается к литературному творчеству. На этот раз он пишет повесть и читает её Петру Ивановичу и Лизавете Александровне. Адуев-старший предлагает Александру послать повесть в журнал, чтобы узнать истинную цену творчеству племянника. Делает это Петр Иванович под своим именем, считая, что так будет справедливее суд и лучше для участи произведения. Ответ не замедлил явиться — он ставит последнюю точку в надеждах честолюбивого Адуева-младшего.

И как раз в это время Петру Ивановичу понадобилась услуга племянника: его компаньон по заводу Сурков неожиданно влюбляется в молодую вдову бывшего приятеля Петра Ивановича Юлию Павловну Тафаеву и совсем забрасывает дела. Выше всего прочего ценящий дело, Петр Иванович просит Александра «влюбить в себя» Тафаеву, вытеснив Суркова из её дома и сердца. В качестве вознаграждения Петр Иванович предлагает Александру две вазы, которые так нравились Адуеву-младшему.

Дело, однако, принимает неожиданный поворот: Александр влюбляется в молодую вдову и вызывает у неё ответное чувство. Причём чувство столь сильное, столь романтическое и возвышенное, что сам «виновник» не в состоянии выдержать порывов страсти и ревности, которые обрушивает на него Тафаева. Воспитанная на любовных романах, слишком рано вышедшая замуж за богатого и нелюбимого человека, Юлия Павловна, встретившись с Александром, словно в омут кидается: все, о чем читалось и мечталось, обрушивается теперь на её избранника. И Александр не выдерживает испытания.

После того как Петру Ивановичу неизвестными нам доводами удалось привести в себя Тафаеву, прошло ещё три месяца, в которые жизнь Александра после пережитого потрясения нам неизвестна. Мы встречаемся с ним вновь, когда он, разочарованный во всем, чем жил прежде, «играет с какими-то чудаками в шашки или удит рыбу». Апатия его глубока и неизбывна, ничто, кажется, не может вывести Адуева-младшего из тупого равнодушия. Ни в любовь, ни в дружбу Александр больше не верит. Он начинает ездить к Костикову, о котором некогда писал в письме к Петру Ивановичу сосед по Грачам Заезжалов, желая познакомить Адуева-старшего со старинным своим приятелем. Этот человек оказался для Александра как нельзя кстати: он в молодом человеке «душевных волнений пробудить не мог».

И однажды на берегу, где они ловили рыбу, появились неожиданные зрители — старик и хорошенькая молодая девушка. Они появлялись все чаще. Лиза (так звали девушку) начала пытаться различными женскими хитростями увлечь тоскующего Александра. Отчасти девушке это удаётся, но на свидание в беседку вместо неё приходит оскорблённый отец. После объяснения с ним Александру не остаётся ничего другого, как переменить место рыбалки. Впрочем, о Лизе он помнит недолго.

Все ещё желая пробудить Александра от сна души, тётушка просит его однажды сопровождать её в концерт: «приехал какой-то артист, европейская знаменитость». Потрясение, испытанное Александром от встречи с прекрасной музыкой, укрепляет созревшее ещё раньше решение бросить все и вернуться к матери, в Грачи. Александр Федорович Адуев покидает столицу по той же дороге, по которой несколько лет назад въехал в Петербург, намереваясь покорить его своими талантами и высоким назначением.

А в деревне жизнь словно остановила свой бег: те же хлебосольные соседи, только постаревшие, та же любящая безгранично матушка, Анна Павловна; только вышла замуж, не дождавшись своего Сашеньку, Софья, да по-прежнему вспоминает о жёлтом цветке тётка, Марья Горбатова. Потрясённая переменами, произошедшими с сыном, Анна Павловна долго допытывается у Евсея, как жил Александр в Петербурге, и приходит к выводу, что сама жизнь в столице настолько нездорова, что состарила сына и притупила его чувства. Дни проходят за днями, Анна Павловна все надеется, что у Александра вновь вырастут волосы и заблестят глаза, а он думает о том, как бы вернуться в Петербург, где так много пережито и безвозвратно потеряно.

Смерть матери избавляет Александра от мук совести, не позволяющих признаться Анне Павловне в том, что он снова замыслил побег из деревни, и, отписав Петру Ивановичу, Александр Адуев вновь едет в Петербург.

Проходит четыре года после повторного приезда Александра в столицу. Много изменений произошло с главными героями романа. Лизавета Александровна устала бороться с холодностью мужа и превратилась в спокойную рассудительную женщину, лишённую каких бы то ни было стремлений и желаний. Петр Иванович, огорчённый переменой характера жены и подозревающий у неё опасное заболевание, готов отказаться от карьеры надворного советника и подать в отставку, чтобы увезти Лизавету Александровну хоть на время из Петербурга. Зато Александр Федорович достиг вершин, о которых некогда мечтал для него дядюшка: «коллежский советник, хорошее казённое содержание, посторонними трудами» зарабатывает немалые средства да ещё и готовится жениться, взяв за невестой триста тысяч и пятьсот душ.

Источник