соловей кровь и почва русской истории
Соловей кровь и почва русской истории
В.Д.Соловей
«КРОВЬ» И «ПОЧВА» РУССКОЙ ИСТОРИИ
Оглавление
Предисловие 3
Загадка русской истории (Введение) 7
Раздел I. «Кровь» и «почва» 30
Глава 1. Природа этноса/этничности 30
Глава 2. Быть русским 51
Раздел II. Диалектика русской истории 67
Глава 3. Русские против Империи 67
Глава 4. СССР против русских 101
Глава 5. Блеск и нищета циклических теорий русской истории 141
Глава 6. Смысл, логика и форма русских революций 161
Глава 7. Не Запад. Не Восток. Не Евразия 211
(О цивилизационной идентичности России)
Раздел III. На развалинах III Рима 252
Глава 8. Восстание этничности и судьба Запада 252
(Новый тип конфликтности в современном мире)
Глава 9. Рождение нации (Революция русской идентичности) 280
Глава 10. Исторические смыслы русского национализма 307
Глава 11. «Слишком земной завершается век…» 327
(Контуры нового мира)
Amor fati 344
(Заключение)
Маме
Предисловие
Приходится предупреждать об этом, памятуя острую, порою истерическую реакцию на мою предшествующую и ставшую уже библиографической редкостью книгу «Русская история: новое прочтение», тем более что новая книга поначалу виделась лишь вторым ее изданием. Однако в ходе доработки и переработки на свет появился новый труд. Что ж, «мысль – только пища мыслей новых, но голод их неутолим».
Новая книга связана с «Русской историей» методологически, концептуально и во многом содержательно. Она включает ряд старых глав в более или менее переработанном виде. Структура ее прозрачна и проста. Первая часть излагает нетривиальное авторское понимание природы этноса/этничности и дает крайне неполиткорректный ответ на сакраментальный вопрос, кто такие русские. Во второй части раскрывается главное диалектическое противоречие русской истории. Третья часть анализирует современное положение России и русского народа.
Судя по предшествующей книге, наибольшее внимание привлекает социобиологическая трактовка природы национального. Однако это далеко не самая важная часть книги, хотя, возможно, наиболее эпатирующая. Теоретически несравненно важнее вскрытая автором логика русской истории, а в практическом отношении наибольшую цену представляет анализ современной ситуации и попытка прогноза.
Хотя книга посвящена русской истории, в нее специально включена глава, рассматривающая этническую и расовую ситуацию на современном Западе. Это вызвано стремлением расширить контекст и показать, что этнический и расовый вызов брошен не только Западу или России, а белому человечеству в целом, самим основаниям иудео-христианской цивилизации.
Каждая глава книги представляет завершенное и самостоятельное исследование, мини-монографию. Некоторые из них уже публиковались в журналах «Политический класс», «Свободная мысль», «Нева», «Москва» и «Мониторинг общественного мнения» и в докладах АИРО-XXI. Главы связаны логически, концептуально и объединены общим предметом, что порою влечет некоторые повторы в изложении.
Кровь и почва русской истории
Глава 1. Природа этноса/этничности
Все обилие существующих теорий и разнообразие подходов к изучению этничности принято сводить к двум основным позициям. Одну из них называют эссенциализмом или (чаще) примордиализмом. Вторую – модернизмом, номинализмом и конструктивизмом. Хотя каждая из этих позиций включает множество оттенков и конкурирующих теорий, между ними существует принципиальное различие в области оценки того, онтологична этничность или же нет, и каково ее происхождение.
Кровь и почва русской истории скачать fb2, epub бесплатно
Любой из нас – каким бы искушенным и здравомыслящим человеком он себя ни считал – в любой момент может оказаться объектом и жертвой пропаганды. СМИ манипулируют нами ежедневно с помощью инструментария, находящегося вне сферы морали и ценностей.
Понять это явление поможет книга «Абсолютное оружие», впервые сделавшая достоянием общественности закрытый курс лекций МГИМО (У) МИД России. Политический аналитик, известный публицист и общественный деятель, доктор исторических наук Валерий Соловей раскрывает основные способы, цели и задачи медиаманипулирования, объясняет, почему мы так легко поддаемся воздействию пропаганды. На актуальных примерах демонстрирует основные методы, технологии и техники пропаганды.
Эта книга освобождает от многих иллюзий и открывает возможность более трезвого, хотя и горького взгляда на действительность. Она важна и полезна всем, кто хочет понять действие пропаганды, научиться ей противостоять или использовать.
Слово «революция» вызывает острую и сильную реакцию в современном мире. Одни надеются на революцию и взывают к ней, другие – негодуют, проклинают и боятся ее. Но никто не остается к ней равнодушным.
Книга разрушает многие привычные представления о путях политических перемен и открывает возможность более трезвого, хотя и неожиданного взгляда на политику. Она будет полезна всем, кто интересуется политикой и принимает (или намерен принять) в ней участие.
Татьяна Соловей, Валерий Соловей
Настоящее бывает следствием прошедшего. Чтобы судить о первом, надлежит вспомнить последнее, одно другим, так сказать, дополняется и в связи представляется мыслям яснее.
Незрелая стратегия — причина печали.
Николай Губенко. Режиссер и актер
Пифей. Бортовой дневник античного мореплавателя
Тот, кто справился с Малышом Мохаве
Перевод Александра Савинова
Ред чистил карабин, Док Ландер откинулся на спинку кресла с зажженной трубкой. Печка раскалилась докрасна, запас дров был достаточным, нас ждали разобранные на ночь постели. Стояла ранняя осень, но ночи были уже прохладными. В кобуре, повешенной на спинку кровати, лежал старый револьвер с потертой рукояткой; и было видно, что и кобурой, и револьвером в свое время пользовались часто.
Тропа к семи соснам
Перевод Александра Савинова
Глава1. Два мертвеца
Попрыгунчик Кэссиди остановил своего белого жеребца на голом гребне хребта. На вычищенных ветрами скалах не было ни крошки земли, и лишь несколько изогнутых кедров росли, казалось, из самого камня, как могут расти только кедры. В этот последний предзакатный час воздух был удивительно чистым, настолько чистым, что ясно просматривался весь склон гор на противоположном конце долины, словно горы стояли не за много миль отсюда, а всего в нескольких ярдах.
Рихард Вагнер как поэт и мыслитель
В зарослях, непринужденно развалясь около весело горевшего костра, сидел человек. В нем было что-то беззаботное и вместе с тем ужасное. Эта полоса редкого леса между железнодорожной насыпью и речным берегом — излюбленное пристанище бродяг. Но человека, сидевшего у костра, нельзя было назвать бродягой. Он так опустился, что ни один уважающий себя бродяга не сел бы с ним рядом у одного костра. «Кот», только вышедший на «дорогу», — еще присел бы, пожалуй, но и он тотчас ушел бы, раскусив, с кем имеет дело. Даже самые ничтожные подонки и попрошайки, смерив его беглым взглядом, прошли бы мимо. Закоренелый бродяга, пара мелких воришек или малолетняя шпана с «дороги», может быть, и не погнушались бы переворошить его лохмотья, чтобы посмотреть, не завалялся ли там какой-нибудь случайный пенни или цент, и затем, дав хорошего пинка, толкнули бы его в темноту. Даже последний пьянчужка счел бы себя стоящим неизмеримо выше его.
Ниндзя: герои, наемники и предатели
Фраза в римском театре.
Ложные стереотипы российской демократии
Анализ Чеченского кризиса
Прекрасное практическое руководство о сексуальной стороне жизни человека.
Перевод с английского выполнен в 1990 году оставшимся неизвестным переводчиком и распространялся тогда на дискетах. (Файл датирован 18 апреля 1990 года.)
В 1991 году текст с незначительными сокращениями был издан в АО «Амитье» (г. Москва) в одном томе с эротический романом «Дьявольские карты» Макса Ренуара.
Эта книга — откровенный портрет великолепной и загадочной Лили Брик — написана Василием Васильевичем Катаняном, который полвека знал Лилю Юрьевну, был постоянным свидетелем ее повседневной жизни, не прекращая вел дневниковые записи ее бесед и рассказов оМаяковском, и не только о нем… После смерти Лили Юрьевны Василий В. Катанян стал ее душеприказчиком и хранителем бесценного архива, который содержит переписку, интимные дневники и биографические записи.
Искрометный и едкий роман хорватской писательницы и бунтарки Дубравки Угрешич «Снесла Баба Яга яичко» был написан в рамках международного литературного проекта «Мифы». Из всего пантеона легендарных героев она выбрала (не будем спрашивать, по каким своим причинам) «страшную и ужасную» Бабу Ягу. Этой «красавице» в народных сказках ни разу не досталось ни главной роли, ни хотя бы почетной грамоты. Зато в глазах Угрешич она возвысилась до звания Великой Богини. В романе в трех частях с юмором и безграничной фантазией Угрешич рисует картину путешествия в мир сказочной Бабы Яги и объясняет природу мифа о Старой Страшной женщине, затаившейся в лесу и способной на самые неожиданные поступки.
Старые ведьмы несут хорошие яйца.
Угрешич — это автор, за которым хочется следить, она завораживает.
Сьюзен Зонтаг, автор романа «Любовница вулкана»
«Снесла Баба Яга яичко» является прекрасным примером того, на что способно воображение Угрешич. Напряженный сюжет с вплетением бесчисленных интриг…
Комедия… Постмодернизм… Роман, который бросает вызов самой романной традиции и скорее не рассказывает историю Бабы Яги, а взрывается несколькими уморительными эпизодами.
Мощно. Грандиозно. Угрешич написала мудрую и острую сказку в стиле самой себя… Каждый элемент имеет скрытый смысл, и повторное чтение становится наградой.
National Public Radio
Когда-то давно Баба Яга была Великой Богиней. Пережив долгую и мучительную историю собственной деградации, Баба Яга добралась до нашего времени, к сожалению, в виде собственной карикатуры.
Дубравка Угрешич, «Снесла Баба Яга яичко»
Дубравка Угрешич (р. 1949) — хорватская писательница, автор романов, эссе и киносценариев. Ее книги переведены на более двадцати мировых языков и награждены престижными европейскими премиями. Пишет на хорватском и английском, в совершенстве владеет русским: переводила Д. Хармса, Б. Пильняка и др. В своей прозе использует стереотипы массовой словесности, формы пародии и литературной игры.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Кровь и почва русской истории
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
В.Д.Соловей
«КРОВЬ» И «ПОЧВА» РУССКОЙ ИСТОРИИ
Оглавление
Предисловие 3
Загадка русской истории (Введение) 7
Раздел I. «Кровь» и «почва» 30
Глава 1. Природа этноса/этничности 30
Глава 2. Быть русским 51
Раздел II. Диалектика русской истории 67
Глава 3. Русские против Империи 67
Глава 4. СССР против русских 101
Глава 5. Блеск и нищета циклических теорий русской истории 141
Глава 6. Смысл, логика и форма русских революций 161
Глава 7. Не Запад. Не Восток. Не Евразия 211
(О цивилизационной идентичности России)
Раздел III. На развалинах III Рима 252
Глава 8. Восстание этничности и судьба Запада 252
(Новый тип конфликтности в современном мире)
Глава 9. Рождение нации (Революция русской идентичности) 280
Глава 10. Исторические смыслы русского национализма 307
Глава 11. «Слишком земной завершается век…» 327
(Контуры нового мира)
Amor fati 344
(Заключение)
Маме
Предисловие
Приходится предупреждать об этом, памятуя острую, порою истерическую реакцию на мою предшествующую и ставшую уже библиографической редкостью книгу «Русская история: новое прочтение»,
Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.
Соловей кровь и почва русской истории
Мои западные друзья и коллеги Питер Данкин, Роберт Отто, Питер Реддавей и Джоан Урбан вряд ли разделяют мои взгляды, но уважают мое право придерживаться их.
Серьезное влияние на книгу оказало дружеское общение с людьми разного возраста, разных профессий и взглядов. В каком-то смысле это воздействие было даже важнее профессиональных дискуссий, ибо формировало дотеоретический опыт автора и заставило его задуматься над многими «самоочевидными» вещами. Стимулирующую роль сыграли Лев Анисов, Наталья и Игорь Булкаты, Александр Виноградов, Залина и Дмитрий Дементьевы, Салават Исхаков, Вадим Ишутин, Андрей Карталов, Алан Касаев, Анна Матвеева, Константин Михайлов, Алексей Невский, Александр Никонов, Андрей Плачендовский, Дмитрий Подколзин, Павел Салин, Кирилл Титов, Елена Токарева, Галина и Тимофей Чарыгины, Инна и Алексей Чеботаревы. (Приношу извинения тем, кого я по случайности не назвал.) Это, конечно, не значит, что они разделяют мои взгляды.
Отмечая участие и помощь тех или иных людей, хочу со всей определенностью заявить, что только я и никто другой несет ответственность за книгу от ее первого слова до последнего.
Коллеги и друзья помогли сделать книгу более интересной, продуманной и фундированной, но своим рождением она обязана исключительно моей семье. Моя мама, Вера Федоровна, самый заинтересованный и вдумчивый читатель работ своего сына, а сестра Татьяна – их наиболее пристрастный критик. Наше общение с Татьяной представляет нескончаемую научную дискуссию; также она выступила соавтором главы книги, посвященной русскому национализму. Племянник Федор подогревал мой научный энтузиазм своим вольтерьянским скепсисом.
Но самую глубокую и искреннюю признательность заслуживают моя терпеливая, деликатная и понимающая жена Света и всегда полный энтузиазма сыночек Паша. Без них этой книги просто бы не было, они по праву могут считаться ее авторами вместе со мной.
Загадка русской истории
(Введение)
Хотя популярная некогда шутка о «нашем непредсказуемом прошлом» давно уже превратилась в избитую банальность, от этого она не стала менее верной. Но в отношении отечественной истории ее правота ничуть не больше, чем в отношении истории любой другой страны.
В некотором смысле перманентная ревизия истории неизбежна хотя бы в силу развития науки, которая занимается ее изучением. Историки обнаруживают новые факты, документы и свидетельства, изыскивают возможность извлечь из уже известных источников дополнительную информацию, генерируют новые интерпретации, обращаются к ранее не исследовавшимся аспектам прошлого. Все это неизбежно меняет его восприятие, приводит к формированию новой картины истории, которая через учебники, популярную литературу, по культурным и информационным каналам просачивается в общество, в обыденное сознание, приводя к изменению казавшегося незыблемым прошлого. Новые интерпретации фактически создают новую историю. Не остается даже неоспоримых фактов, ведь в новых интерпретациях им просто может не оказаться места, или они будут радикально переоценены.
В то же время упомянутый советский и посткоммунистический опыт наглядно показывает, что более фундаментальным фактором ревизии истории оказывается не развитие исторической науки, а изменение внешней по отношению к ней политико-идеологической и культурной ситуации. Это наблюдение справедливо не только для нашей страны. Правда, поскольку в России политико-идеологический контекст менялся стремительно и радикально, то соответственно не менее стремительно и радикально менялся взгляд на историю. Старая картина прошлого видоизменялась не путем внесения в нее небольших и постепенно накапливавшихся поправок, а навязывалась в приказном порядке. Поэтому, хотя результат внешне был одинаковым – ревизия прошлого, в случае России она сопровождалась интеллектуальной дезориентацией, потерей моральных ориентиров и культурным шоком.
Соловей кровь и почва русской истории
Я хотел бы специально отметить людей, которые в той или иной мере повлияли на замысел и содержание книги, способствовали ее созданию и появлению на свет.
Как ни странно, первым делом автор должен поблагодарить тех, кто откровенно клеветал и писал политические доносы на книгу «Русская история». Не благожелательные и заинтересованные критики (каковых было немало), а доносчики и пасквилянты превратили скромную научную работу в факт общественного мнения. Увы, современный мира таков, что известность может быть только скандальной или ее не будет вовсе. Однако намерение зла обернулось благом, брань невежд и клевета завистников сослужила книге добрую службу: общественность требовала продолжения и развития темы, а для автора это стало вопросом чести.
«Роды» новой книги были успешно приняты издательством «Русскiй мiръ», руководителям которого, Вячеславу Волкову и Михаилу Филину, я глубоко и неизбывно признателен за предложение издать мой новый труд, поощрение творческого замысла и невмешательство в концепцию, тщательное и деликатное редактирование, впечатляющий внешний вид книги и соседство с достойными мужами в серии «Историко-политологическая библиотека».
Андрей Фурсов оказал важную моральную поддержку, а его работы служили для меня постоянным источником интеллектуального вдохновения. Не потому, что я согласен с его теоретическими взглядами, чаще – не согласен, что обнаружится в том числе из этой книги, но у Фурсова есть с чем спорить – и спорить по-настоящему. Как бы то ни было, самые серьезные научные расхождения не мешают мне сходиться с Андреем Ильичем в вопросах за рамками науки – в тех вопросах, которые гораздо важнее науки.
Непрекращающаяся дискуссия с одним из лучших социологов современной России Леонтием Бызовым стимулировала меня интеллектуально, а статьи Бызова и его коллеги Владимира Петухова предоставили обильный фактический материал. Последнее относится и к некоторым работам историка Анатолия Уткина.
Владимир Авдеев своей книгой «Расология» и в личных беседах снабдил меня ценной и важной информацией. Отношение к его незаурядной научной и публикаторской деятельности я выразил в предисловии ко второму изданию «Расологии».
Александр Антонов не только тепло принял мой труд, но и открыл для меня чрезвычайно важную и недооцененную страницу русской истории.
Сергей Сергеев был вдумчивым, дружелюбным и нелицеприятным критиком «Русской истории», его замечания, научные публикации и наши неоднократные беседы очень помогли мне в работе.
То же самое относится к Игорю Аверину и Николаю Гульбинскому, чья критика была важной, а помощь – искренней.
Моя признательность таким разным людям, как Михаил Малютин, Виктор Милитарев, Александр Севастьянов и Юрий Солозобов за искреннюю поддержку и пропаганду моей научной концепции столь же велика, как удовольствие от общения с ними.
Хотя Евгений Иванов вряд ли разделяет мои научные взгляды, он проявил искренний и дружелюбный интерес к моему исследованию, а его публикации сослужили для него очень важную службу.
То же самое с удовольствием скажу о Владимире Булдакове, авторе незаурядных исследований русской революции.
Хочу специально отметить русофильский подход к российской истории, сформулированный англичанином Джеффри Хоскингом, работы которого были важны для меня.
Я высоко ценю деликатность своих уважаемых коллег Александра Вебера, Ольги Здравомысловой, Александра Галкина, Карена Карагезьяна, Виктора Кувалдина, Владлена Логинова, Владимира Полякова, Бориса Славина, Валентина Толстых, которые тактично, но вполне определенно высказались насчет моей концепции или не менее красноречиво промолчали. Но в любом случае они проявили к ней живой интерес.
Андраник Мигранян и Александр Ципко существенно повлияли на мои интеллектуальные интересы, поощрив заниматься тем, чем я занимаюсь.
Пользуясь случаем, хочу публично выразить искреннюю благодарность Александру Данилову, поддержавшему мои интеллектуальные поиски и протянувшему руку помощи в нелегкую минуту.
Хотя насыщенные и увлекательные беседы с Александром Барсенковым, Александром Вдовиным, Алексеем Елымановым, Олегом Назаровым, Андреем Рябовым, Андреем Шадриным чаще всего не касались моих непосредственных научных интересов, они существенно расширили контекст исследования и стимулировали стремление к его политической актуальности.
Адресую глубокую признательность Дмитрию Андрееву, Геннадию Бордюгову, Леониду Бородину, Валерию Бушуеву, Никите Дедкову, Владиславу Иноземцеву, Александру Мелихову, Сергею Сергееву, Виталию Третьякову за любезно предоставленную возможность опубликоваться в их изданиях и за неподдельный интерес к моим экстравагантным научным взглядам.