соловецкие острова страницы истории rtg
Очарование «Русского Севера» ч.3 — Большой Соловецкий остров
Природа Соловецких островов словно создана между небом и землей. Летом она освещена не столько солнцем, сколько громадным высоким небом, зимой — погружена в низкую кромешную тьму, смягченную белизной снега, изредка прорываемую сполохами северного сияния, то бледно-зелеными, то кроваво-красными. На Соловках всё говорит о призрачности здешнего мира и о близости потустороннего… Дмитрий Лихачёв
Четвёртый день нашего путешествия начался в Рабочеостровске. После осмотра декораций фильма «Остров» мы сели на паром и поплыли к уже не кинематографическому, а настоящему острову.
Точнее мы направлялись даже не к острову, а к целому архипелагу под названием Соловецкие острова. Они состоят из шести крупных островов: Большой Соловецкий- 246 км²; Анзер — 47 км²; Большая Муксалма — 17 км²; Малая Муксалма — 0,57 км²; Большой Заяцкий — 1,25 км² и Малый Заяцкий остров — 1,02 км². В архипелаг входит также более 100 малых островков.
Когда на горизонте появились купола и стены соловецкого монастыря степень моего волнения была соизмерима с той, что я испытывал несколько лет назад, когда впервые увидел в иллюминатор остров Пасхи.
Я давно мечтал сюда попасть, ведь это место интересно с географической и исторической точки зрения. Ну и самое главное я хотел ощутить неповторимую, уединённую энергетику Соловецких островов.
Мы прибыли на Большой Соловецкий остров, где провели две ночи и три дня. Для детального знакомства с архипелагом этого конечно мало. Но учитывая, что вообще мог не попасть сюда по личным обстоятельствам я в итоге остался очень довольным.
Помимо правильного, интуитивного решения отправиться в групповой тур на Русский Север повезло ещё и с погодой. Хотя мы и приехали сюда в хмурую погоду все дни на Соловках солнце частенько баловало нас своими нежными лучами.
На Большом острове у нас было две обзорные экскурсии с двумя разными, крайне любопытными гидами. От одного из них, как все говорят — самого интересного и востребованного в тех краях, нам пришлось узнать не только альтернативную историю Соловецких островов, но и познать более глубокие темы, касающиеся веры да и вообще всего мироздания. Я сначала заслушался, моё сознание перевернулось, но потом проделав 360 градусов вернулось на место.
Историю и судьбу Соловков я вам пересказывать не буду (может потом в отдельной заметке), наверняка многие не раз уже читали про них, смотрели фильмы и передачи. Так что в этом материале я хотел просто поделиться общими впечатлениями и некоторыми памятными снимками.
На многих фотографиях этого альбома можно увидеть главную достопримечательность — Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь. Он был основан почти 600 лет назад.
Но, имеется версия, высказанная В. А. Лекомцевым, что крепость существовала на острове задолго до прихода монахов, которые лишь достроили и усилили вековые постройки. Есть неоспоримые факты, например вес некоторых камней, из которых сложены стены, достигает 8 тонн, а покрывающий валуны лишайник датируется 2–3 тысячами лет.
В течение многих лет монастырь использовался в качестве места изоляции непокорных воле государя православных иерархов, еретиков. сектантов и политических неблагонадёжных. Тюрьма существовала почти дести лет начиная с 1718 года (закрыта в 1903).
При советской власти на территории монастыря действовал первый и крупнейший в СССР исправительно-трудовой лагерь (1923–1932).
В 1992 году комплекс памятников Соловецкого музея-заповедника был внесён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, в 1995-м — в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации.
Во время прогулки по территории монастыря было заметно, что здесь активно идёт ремонт и реставрация ряда помещений и зданий. Через пару лет тут будет ещё красивее.
Внутри монастыря я был только один раз, а вот снаружи гулял и наслаждался его видами намного больше.
Самые запоминающиеся мгновения на Большом Соловецком острове случились со мной утром, когда я приложил огромные моральные усилия, чтобы проснуться до рассвета. Раньше это было проще делать, но с каждым годом вставать всё тяжелее, особенно если ложиться за полночь. Короче я успел только одеться и сразу побежал к монастырю.
Судьба преподнесла мне подарок. Несколькими днями ранее в Вологодской области у меня не получилось запечатлеть храмы в отражениях, зато на Соловках я смог реализовать эту мечту в полной мере.
Когда увидел рыбацкие лодки на фоне масштабного монастыря, то был вдвойне счастлив.
А это я уже на другой стороне монастыря где Святое озеро. Слева на круглом камне моя тень.
Я был настолько потрясён утренней атмосферой царившей вокруг монастыря, что на следующий день снова прибежал сюда.
Было всё иначе: свет, запахи, отлив воды, глухая тишина, которую иногда пронзали крики чаек.
Я словно попал в картину, только что нарисованную художником в которой ещё даже не высохли краски. Я стоял и смотрел вокруг себя как заворожённый, боявшийся нарушить и спугнуть эту идиллию. Именно такими я всегда представлял и мечтал увидеть Соловецкие острова.
А в этом месте я чуть не утонул в бездне нереальной безмятежности и уединённости. Камера телефона не смогла захватить и передать всё небо и его отражение в воде. Это фото сейчас стоит на заставке моего компьютера.
Вот панорамный снимок. Но поверьте в живую всё выглядело по-другому. Это была настоящая фантастика, поскольку я реально не мог осознать реальность происходящего.
Ещё мне понравился один закатный вечер на мысе Лабиринтов.
В это время был отлив и некоторые пейзажи на берегу Белого моря напомнили мне несколько экзотических стран в которых я снимал подобные виды.
Камни, вода и солнце это прекрасное сочетание для каждого любителя природы и путешествующего романтика.
Как жалко, что здесь у меня не было зеркалки и я не смог запечатлеть потрясающие, практически кинематографические, моменты. На закат пришёл монах. Он медленно брёл по берегу, его ряса иногда развивались на ветру. Найдя подходящий камень седовласый старец сел на него и проводил свой очередной день.
Я видел все детали глазами, но с телефоном подходить к нему близко я не решился, ведь возможно он общался с Богом. Для меня это был сильный и не забываемый эпизод.
Казалось бы Соловки — это место навеянное грустью и трагизмом исторического прошлого, но лично мне тут было очень хорошо и комфортно в настоящем времени.
На этом пожалуй и закончу. Более полную экскурсию по данному острову и посёлку Соловецкий с подробной информацией я проведу для вас отдельно. Снимков для этого у меня осталось очень много.
Сегодня можно так сказать была короткая душевно-творческая прогулка и спасибо вам, что были на ней вместе со мной.
P. S. Видео фрагменты. Посмотрите немного с 4 минуты до колокольного звона. Правда ведь здорово и атмосферно?
«Тишина будто душила» Как поездка на затерянный российский остров может изменить жизнь туриста?
Сотни озер и болот, дремучие леса, тайга, переходящая в тундру, и морские дали — бескрайние просторы неприступных северных земель уместились на крошечном клочке суши посреди Белого моря. Удивительная природа, спрятанная в глубине острова от холодных ветров и стихии отливов и приливов, создала особенный мир, в котором первые монахи-отшельники, исполненные идеалами, закладывали основу духовной и хозяйственной жизни Соловецкой обители. Со временем здесь стали появлялись скиты, кельи, церкви, причалы, дамбы, каналы — обрастая наследием и долгой историей, уникальный образ святой земли прочно запечатлелся в сознании народа. Корреспондентка «Ленты.ру», в одиночку исследовавшая Соловки, рассказала о притягательной силе легенды Русского Севера.
Сосновая губа
Жар полуденного солнца начал понемногу уходить. Мне случайно повезло найти место для стоянки, удивительным образом скрытое от посторонних глаз, — заметить меня можно было только с воды, зато мне прекрасно был слышен гул редко проезжающих по дороге машин. Сюда не вели тропы, но следы человека явно присутствовали: небольшое костровище, выложенное крупными камнями, и пара распиленных бревен в траве. Видимо, сюда причаливают местные рыбаки на катамаранах. Спрятав палатку в прохладной тени соснового леса, я выбралась провожать день к берегу моря.
Небо сливалось с водой, на идеально ровной поверхности зеркально отражались белые мазки облаков и тонкий пунктир очертаний дальних островов на горизонте. Начался прилив, и впадающий в Грязную губу ручей стал расширяться и наполняться соленой водой. Умиротворенная тишина, периодически разрезаемая ревом моторных лодок, сопровождала заход солнца. Голубой цвет неба стремительно выцветал, уступая место сиреневым оттенкам заката.
Каждый уголок Соловецкого имеет свое лицо. Здесь, на севере острова, в Сосновой губе, живописно разбросаны под сотню крошечных островков, поросших мелкими соснами, кустарником и просто травой. Многоплановость ландшафта создавалась сменой далеких перспектив, изогнутыми формами многочисленных бухт и заводей, извилистым рисунком каменистых берегов. Единство неба, леса и воды казалось мне первозданной, не тронутой рукой человека кусочком природы.
Остатки истории первых иноков, будь то забытые святыни или архитектурные памятники, тесно переплетаются с естественным ходом жизни на земле. Природа неумолимо берет свое, стирая следы человека в этом месте — и вот это снова те самые заповедные пейзажи, как сотни лет назад, когда не было ни лесных троп, ни озерных каналов, когда так естественно было встретить здесь келью или землянку монаха-отшельника.
Новая Сосновка уютно расположилась на живописном мысе на самом севере Соловецкого острова. Добраться до нее легко — основная дорога, ведущая из центра, упирается прямо в бывший поселок. В прошлом тут было рыболовецкое поселение, сейчас же от него осталась одна изба, пара покосившихся сараев и каменное основание амбара на берегу. У полуразрушенного причала стоял катер — глухой звук его мотора я вчера слышала на своей стоянке в Грязной губе. Владельцы, по всей видимости, заночевали в старом доме — неловко было тревожить их сон, поэтому пришлось сразу направиться дальше.
По картам дорога на Реболду должна проходить вдоль берега, огибая мыс Овсянников и Нерпичий, но единственная узкая змейка тропки, отходящая от поселка, заводила в непроходимые топи, заросшие гибким кустарником. Пришлось искать другой путь, продираясь через небольшой лес, но и тут поджидала неудача: в этих местах тоже стояла вода.
Правильная дорога лежала где-то рядом, но ее, как большинство забытых троп на Соловках, было очень трудно найти. Широкие и крепкие стволы сосен утопали в траве, под ногами проминалась мягкая подушка мха и чавкало болотце, сухие кочки предательски сменялись зыбкой почвой. Побродив еще час, я так и не смогла выйти к покрытому валунами берегу и повернула обратно.
Реболда
Дорогу после дождя сильно развезло — взрытые колесами уазиков колеи и канавы заполнились водой, в некоторых местах велосипед пришлось тащить на руках, утопая по щиколотку в вязкой грязи. По обеим сторонам тянулся лес, в котором то и дело путались березовые полосы, заросли ивняка, сосновые боры и ельники. Лето стремительно догорало. Темная зелень хвои разбавлялась золотыми и алыми красками осин, берез и рябин. Между деревьями, на буграх, обшитых мхом или ягелем, рассыпались густые ягодные кустарники. Даже в сентябре еще можно было найти несколько бусин скукоженной голубики, скрывающейся в сплошных зарослях.
В поселке не было ни души. Просоленные серые избы стояли слегка покосившись, привыкшие к постоянной сырости и холодному морскому ветру. Пока я увлеченно фотографировала сушильни, из ниоткуда появился пес. Настроен он был очень игриво и сразу же начал с любопытством обнюхивать мои сапоги, тыкаясь носом в ноги.
Позже меня окликнул его хозяин, мы с ним разговорились. Немолодой мужчина с усталым лицом вел рваный рассказ о своей работе и жизни в Реболде вперемешку с вопросами о моей поездке на Соловки. Не желая показаться невежливой, я спросила, могу ли я тут походить и сделать еще немного кадров. Он кивнул, но идти на причал не разрешил. «Ребята работают, не надо мешать. Сезон закончен, скоро будем уезжать».
Напоследок я попросила объяснить, как найти сюда дорогу от Новой Сосновки, и лицо моего собеседника расплылось в улыбке: «Прямо по берегу, когда отходит вода». Но четкого ответа он мне не дал, сказав, что эта тропа может быть опасной. Пожелав мне благополучно добраться до дома, он проводил меня до первой избы, посоветовав быть осторожной, гуляя по лесу: «У лосей сейчас брачный период, но ты не бойся, они выходят ночью».
Как это обычно бывает, путь обратно казался короче. Все та же лесная чаща, знакомые полянки, засыпанные хвоей, сверкающие между деревьев полоски воды, замшелые валуны… Меня окружало полное безмолвие — изредка слышен был только скрип старых педалей велосипеда. Дорога все круче бежала под уклон вниз. Разгоняясь, я всем телом навалилась на железного коня, живо налетала на густо переплетенные пучки толстых корневищ и, не сбавляя скорости, разрезала грязные дождевые лужицы… И вдруг — резко по тормозам! На дороге стояло огромное буро-лохматое нечто.
Сохатый был удивлен внезапной встрече не меньше меня — между нами было около десяти метров. Буквально несколько мгновений нескладное мохнатое тело продолжало стоять на своих длинных ногах и в упор разглядывать меня. Затем большая голова, увенчанная мощными костяными лопатами, повернула к лесу. Неторопливым шагом лось ушел в глухой ельник, уступив мне дорогу. Преследовать зверя по таежному бездорожью было бессмысленно, но все же я решила пойти по его следу, надеясь на хороший кадр.
Сохатый скрылся неподалеку за стволами деревьев, однако сбоку даже лучше было видно все великолепие этого животного — огромное туловище с выступающими мускулами, широкая грудь и небольшой горб на загривке. Видимо, зверь выжидал, пока я уйду, чтобы уединиться в диких и сырых лесах. Близко к себе он не подпускал — почувствовав, что я продолжаю наблюдать, он медленно развернулся и неторопливо, как огромный корабль, поплыл в глубину чащи.
Беломорская литораль
Было подозрительно тихо — ни дуновения ветерка, ни глухого шума моря. Тишина будто душила. Я открыла палатку — потянуло холодным воздухом. Было около четырех часов дня, солнце только начинало медленно катиться на закат, его лучи пробивались через толстые облака, заливая все вокруг солнечным светом. На море был отлив, вода практически ушла, оставив непокрытыми бескрайние ковры водорослей.
Туман плыл над каменистым берегом, еще недавно затопленным морем. Обнажились гладкие валуны, в некоторых местах образующие небольшие каменные островки. Густо ветвящийся ярко-желтый ковер фукуса покрыл вытянувшуюся далеко вдаль заводь. Крупные гроздья плоских листьев держались на плаву благодаря наросшим на них пузырьками ягодам. Песчаные участки отмели были усеяны пирамидками, оставленными червями-пескожилами. В воздухе была разлита чарующая свежесть — терпкий аромат водорослей и йода перебивался соленым запахом моря. И только чайки своими криками нарушали ровный послеобеденный сон природы.
Через два часа начался закат. К этому времени вода стремительно начала прибывать, вновь затопив каменистый берег и надежно скрыв под своей толщей раковинки мидий, запутавшихся в водорослях. Нагромождения камней у берега разбивались на одинокие валуны, уходящие вдаль.
Чем ниже опускалось солнце за линию горизонта, тем больше зарево заката разливалось по небу. Густое и кроваво-красное, оно словно раскаленным клинком входило в холодные свинцовые воды и, растворяясь, отдавало им свой цвет. Мелкая зыбь Белого моря горела пунцовыми бликами. Над горизонтом висела продолговатая сизая туча, прочерченная розовыми слоями, — я смотрела на это как на чудо. Север поражал яркостью красок — рисуя закат, природа на них не скупилась.
Жизнь в поселке
В последний день я проснулась раньше обычного. Солнце только начало всходить, но никак не могло выпутаться из липкого тумана. К рассвету дождь ослаб и растворился в мелкую морось. Утро грозило быть туманным и серым. Тучи низко нависли над Святым озером, его темные воды, подернутые мелкой рябью, с одной стороны вдавались в густой лес, а с другой почти вплотную примыкали к стенам монастыря. Пробивающееся сквозь облака солнце кидало свой холодный свет на поселок. Последний пароход с острова отходил в четыре дня.
С северной части озера открывается вид на постройки, издавна используемые для хозяйственных нужд. К берегу выходит кузница — единственное сохранившееся здание из большого кузничного комплекса, к тому же неоднократно перестроенное и сильно расширенное; овощной дом, тоже утративший после реставрации самобытность плотнического искусства, и Никольский корпус — вместительная двухэтажная постройка, в которой когда-то жили трудники, работавшие на огороде. Аскетичную панораму нарушали громкие крики чаек, которые кружили над водой и садились на вымощенную досками дорожку у стен монастыря.
Архитектурный ансамбль монастыря постепенно расширялся за стенами, окружаясь различными жилыми и хозяйственными комплексами, производственными и складскими строениями, ремесленными слободами. Сперва деревянные, они быстро ветшали и разрушались, на смену им приходили другие сооружения, с уникальными чертами народного зодчества, масштабным характером, присущим далекой северной обители, и просторными формами, способными вместить дух нового времени.
Забытые памятники древности, скиты, пустыни, места промыслов — все это единый, складывающийся веками живой организм Соловков. Лесные дороги и водные пути, ведущие к ним, словно нити связывают сердце острова с историей его создания и заселения.
Наконец показалось солнце, оно выплыло из облаков матовым шаром. Виды валунной цитадели стен монастыря, выдвинутые вперед высокие башни крепости, массивный и выразительный силуэт всего ансамбля, возвышающиеся над сдержанной красотой северных лесов и вод главки церквей придавали Соловкам выразительную атмосферу русской древности, поражая органичностью сочетания религиозных идеалов и богатств природы.
Монументальность ансамбля Соловецкого монастыря, величественный вид которого открывается взору со стороны Святого озера, настраивала на созерцательный лад и размышления о силе духа людей, преобразовавших эти места, сумевших не только утвердиться на неуступчивой северной земле, но и превратить ее в оазис уникальной культуры, создав единство состояния нетронутой природы и великих творений человека.
Соловки: что нужно знать об этом удивительном месте. 10 фактов
Соловки, а точнее Соловецкие острова, — самый большой по площади архипелаг в Белом море. Административно они относятся к Приморскому муниципальному району Архангельской области. Многие из нас знают Соловки по знаменитому Соловецкому монастырю (включенному, кстати, в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО), популярному месту паломничества.
Соловки называют краем света, и это удачное название, потому что, во-первых, здесь действительно много света: летом — белые ночи, зимой — полярное сияние.
Во-вторых, Соловки действительно далеко, от них 160 км до Полярного круга. Сюда ссылали, сюда сбегали и уходили от мирской суеты.
В-третьих, для тысяч людей это место стало настоящим краем жизни — местом окончания страданий, где они увидели последний луч света. Святые и суровые, прекрасные и кровожадные — что мы знаем и не знаем о знаменитых островах в Белом море?
Название «Соловки» происходят не от «соловья», и не от соли
Соль на островах стали добывать позже, чем появилось название, а соловьи здесь не водятся. В книге профессора Александра Минкина «Топонимы Мурмана» приводится интерпретация саамского слова «СУОЛ». «Сулле, суоллы, суоллэ, сыллы» — острова, а «Суол, сыэл, сыэлай» — остров. «Суоленч, суолгиш, суолнеч» — небольшой островок. Часто географические названия с таким звучанием переиначивались, превращаясь со временем в современное «СОЛО». По другой версии название произошло от промысловиков: «со-ловки», то есть место лова рыбы и морского зверя, не закрепленное ни за кем в особенности, где промысел ведется совместно. Есть и третья версия: с моря острова почти всегда окружает туман, отсюда и название — «соловый», то есть туманный, белёсый.
Соловки — острова «молодые». Около 7-6 тысяч лет до нашей эры ледник, отступавший на север, покрыл кристаллическое основание будущих островов мощным слоем валунов гальки и песка. Камни покрылись зеленью, леса заполнили звери и птицы… Соловецкий архипелаг в самом южном из морей Северного Ледовитого океана раскинулся на той же долготе, на которой несколькими тысячами километрами южнее находится Иерусалим. Между прочим, и там, и там есть гора Голгофа.
Площадь Соловецких островов больше, чем территория Мальдивов
Большой Соловецкий остров — самый крупный на Белом море, он больше острова Мальта. Остров Анзер — в десять раз меньше Большого Соловецкого, но тоже немаленький. Есть еще четыре острова, которые обязательно обозначают на картах и схемах Соловков: Большая и Малая Муксалма, Большой и Малый Заяцкий.
Но в Соловецкий архипелаг входят более сотни маленьких островков, названия и историю которых мало кто знает. Между тем у многих из них — свои тайны.
Например, на острове Бабья Луда, которая отлично видна с башен Соловецкого монастыря, по преданиям, раньше была гостиница для женского пола — на остров женщин не пускали. У Бабьей Луды в январе 1676 года казнили «соловецких сидельцев». А в ХХ веке на Луде рыли военные траншеи. У одной из Сенных Луд можно увидеть два полузатопленных корабля, полученных после войны от Финляндии, «Актюбинск» и «Хибины». С Песьей Луды открывается прекрасный вид на Спасо-Преображенский монастырь.
На Кузовах — части другого архипелага, мимо больших и малых островов которого суда проплывают, двигаясь от Кеми к Большому Соловецкому, — в XVII веке высадился шведский отряд, который собирался внезапно напасть на соловецких монахов. Русский отряд их выследил, шведы решили от своего плана отказаться, но… по легенде, окаменели. Вот и появились Кузов Немецкий и Кузов Русский.
Есть острова Игуменский и Воронья луда, Парусный и Петропавловские, Большой и Малый Топ, Немецкий и Русский Кузова… Но больше всего достопримечательностей, конечно, находятся на Большом Соловецком острове.
Люди знали о Соловках еще со времен неолита
Приплывали саамы, карелы, останавливались рыбаки и звероловы, но до XV века здесь никто постоянно не жил.
Первыми постоянными жителями Соловков стали монахи. Преподобный Герман Соловецкий, уроженец Тотьмы, первый (вместе с поморами) побывал на островах, но не решился там жить. Вернулся на берег, там встретил преподобного Савватия. В 1429 году подвижники переселились на Большой Соловецкий остров, шесть лет прожили там в трудах, посте и молитве.
Когда умер Савватий, Герман вернулся на материк и встретил пустынника Зосиму. В 1436 году они прибыли на остров и вскоре основали общежительный монастырь. Настоятели, которых присылали на Соловки из Новгорода, не выдерживали жизни в непривычно трудных условиях, и братья избрали игуменом преподобного Зосиму. Герман более 40 лет трудился при нем. По его устным повествованиям были позже составлены жития Савватия и Зосимы.
Один из символов Соловков — пчела, хотя пчел на Соловках нет
Cоловецкие святые Зосима и Савватий считаются покровителями пчеловодства, есть даже икона этих святых «с сотом», то есть с ульями! Существует древняя легенда, будто до преподобных Зосимы и Савватия пчел на Руси не водилось, но они отправились в какие-то дальние страны и привезли оттуда пчелиную матку, спрятав ее в набалдашнике посоха. Те, кто придумал эту легенду, явно не знали, что преподобные Зосима и Савватий друг с другом никогда не встречались, на Соловках Зосима появился уже после кончины Савватия.
И пчел на Соловках нет — их сдувает ветрами. Нет здесь также змей и клещей. На остров Анзер когда-то завезли северных оленей, сейчас они вымерли. Зато комаров здесь аж 30 видов! Из зверей есть лисы, лоси, белки, зайцы, мыши, лягушки и ящерицы. В Белом море возле берегов Белужьего мыса плещутся беломорские белухи — небольшие белые киты. Встречаются нерпы и тюлени. Очень много птиц — от вездесущих чаек до редких глухарей, дятлы, утки, совы и куропатки. Останавливаются на озерах перелетные лебеди и гуси. Рыбы огромное количество — и морской, и пресноводной. Самая знаменитая, конечно, соловецкая селедка.
На Соловках около 550 видов растений. Есть своя тундра — на Большой Муксалме, например. Есть таежные леса, болота. Рек нет, зато более 600 озер — и ледниковых, и торфяных. Огромные ягодники — черника, голубика, морошка, шикша… Много грибов.
Еще один из главных символов Соловков — водоросль
Водоросли здесь косят, сушат и продают.
В северо-восточной части Большого Соловецкого острова напротив Анзера есть крошечное рыбацкое поселение Реболда. Постоянных жителей там с недавних пор нет, но с середины июня до середины сентября работают драгировщики — крепкие мужчины, которые добывают и заготавливают ламинарию (это научное название морской капусты).
Ламинария — морская бурая водоросль, длинная, похожая на ленту — может достигать 20 метров. Растет вдоль берегов на глубине 4–10 метров густыми зарослями. Многие виды этого растения можно есть и использовать для медицинских и косметических целей. Кроме того, морская капуста — великолепный корм для скота, удобрение, используют ее и при изготовлении красок для тканей и отделке кож, осветлении вина и бурении сверхглубоких скважин, приготовлении маргарина и производстве пластмасс — и даже в космической промышленности!
Выловленные водоросли развешивают на больших рамах — вешалах с натянутой колючей проволокой, как белье, высушивают на открытом воздухе и сдают на Архангельский водорослевый комбинат, где ее досушивают в сушильных печах и перемалывают в порошок. Сезон добычи капусты — с середины июня до середины сентября.
На одной из колоколен Соловецкого монастыря уже полтора века работает маяк
Расположен он на высшей точке острова — на верхнем ярусе-колокольне церкви Вознесения Господнего на Секирной горе (высота 98 метров от уровня моря). До 1904 года в нем были установлены керосиновые лампы, затем уже электрические прожектора. Маяк до сих пор применяется в навигации по Белому морю.
Но это лишь одна из множества достопримечательностей Соловков: уникальных сооружений, памятников природы и истории здесь более двухсот. Причем самые древние относятся к II веку до Р. Х. (как, например, каменные спиралевидные лабиринты на Большом Заяцком острове).
На Соловках сидел дядя Пушкина
Соловецкий монастырь — это еще и тюрьма. Сюда ссылали и вольнодумцев, и политических противников самодержавия. А отдаленность и труднодоступность Соловков провоцировала власть ссылать неугодных именно сюда. Соловецкая тюрьма — самая древняя и самая суровая из монастырских тюрем.
Тюрьма просуществовала на Большом Соловецком с начала XVI до 1903 года. До 1883 года через нее прошло до 550 узников, среди которых были известные люди: состоявший на службе у Ивана Грозного крещеный касимовский хан Симеон Бекбулатович, государственный деятель и дипломат Петр Толстой, автор повествующего о событиях Смутного времени «Сказания» Авраамий (Палицын), министр Василий Долгорукий, последний атаман Запорожской Сечи Петр Калнышевский, двоюродный дядя Александра Пушкина Павел Ганнибал…
Условия содержания в тюрьме были тяжелые, но, как ни странно, некоторые узники «исправлялись» и даже после освобождения пополняли ряды монашеской братии. Во время обстрела Соловков англичанами в 1854 году заключенные даже помогали отразить нападение. В 1883 году монастырская тюрьма перестала существовать.
Было время, когда все Соловецкие острова превратились в одну большую тюрьму
С 1920 года, когда закрыли монастырь, по 1933 годы тут был устроен исправительно-трудовой лагерь, называвшийся Соловецкий лагерь особого назначения, а сокращенно — СЛОН. За годы его существования через него прошли не менее 70 тысяч человек, умерло от голода, холода и побоев более 10 тысяч.
Среди известных заключенных СЛОНа — академик Дмитрий Лихачев, этнограф Николай Виноградов, священномученик Иларион (Троицкий), философ и ученый священник Павел Флоренский, писатель Борис Ширяев…
Когда-то у Соловецкого монастыря не было каменных стен
Сначала и храмов не было — Савватий, Герман, Зосима жили на острове в хижине в версте от моря.
Потом с возникновением обители возвели деревянную церковь. Каменное строительство на Соловках началось с возведения Успенского трапезного комплекса: Успенской церкви, Трапезной и Келарской палаты.
Но более всего впечатляют, конечно, крепостные стены, возведенные в конце XVI века. Их строили больше десяти лет для защиты от шведов, датчан, немцев, голландцев и англичан. Вологодский зодчий и городовой мастер Иван Михайлов начал преображение Соловецкого монастыря в крепость. Продолжил его дело монах Трифон Кологривов. В качестве строительного материала взяли местные валуны, промежутки заполняли мелким камнем, кирпичным щебнем и связывали всё известковым раствором.
Башни по углам выступают за периметр стен, чтобы во время нападений и осад защитникам открывался обзор стен, по которым пытаются забраться штурмующие, и по ним можно было бы вести прицельный огонь.
Крепость получилась неприступная, что доказало «соловецкое сидение» 1668–1676 годов. Это трагическая страница в истории монастыря: соловецкие монахи отказались принять церковные реформы Патриарха Никона, против них были отправлены войска, и семь с лишним лет продолжалась осада. «Сидельцев» удалось захватить только с помощью предателя.
А во время Крымской войны, в 1854 году, английские корабли обстреляли монастырь, но их мощные пушки не смогли нанести значительного урона обители.
Потрудиться на Соловках может каждый
С самого момента основания монастыря на Соловки начали приезжать люди, чтобы принести пользу и потрудиться во славу Божию и на благо обители. Тысячи трудников, насельников, послушников внесли свой вклад в устройство местного хозяйства.
В наши годы с самых первых лет создания Соловецкого музея-заповедника в восстановлении архитектурных памятников и благоустройстве территории принимали участие добровольческие группы — и студенты, и семьи с детьми, и просто любители истории, архитектуры и северной природы. Некоторые отряды — например, из МГУ или содружество «Рождественка», — приезжают на Соловки и трудятся там десятилетиями. Активное участие в возрождении Соловков принимают благотворительный фонд «Белый ирис» и общероссийская общественная организация «Общее дело».
Сегодня в продолжение доброй традиции в Соловецком музее-заповеднике действует программа «Волонтерское агентство». Это организационная работа по приему волонтеров. Летом на острова приезжают желающие из разных уголков страны и даже из-за рубежа, чтобы внести свой посильный вклад в общее достойное дело по сохранению природного и культурного наследия архипелага.
В Ботаническом саду Соловецкого музея-заповедника организован палаточный лагерь, в котором могут разместиться волонтерские группы. Большинство их работ связано с сезонной помощью на территории сада. Отдельные группы школьников и молодежи приезжают через Образовательный центр. Они занимаются благоустройством поселка и историко-архитектурного комплекса, помогают Соловецкому музею, иногда участвуют в реставрационных работах или археологических раскопках.
Кроме того, большинство участников Летней культурно-экологической школы также участвуют в волонтерском движении. В их программы включены от 3 до 12 часов волонтерских работ в Ботаническом саду или на территории поселка. Приятным вознаграждением за помощь служат бесплатные экскурсии от Соловецкого музея-заповедника.