со скольки лет у петра 1 под руками всегда были истории лицевые с прописьми
Детские годы Петра
Детские годы Петра
Петр – так назвали мальчика, который родился в царской семье в Москве 30 мая (12 июня) 1672 г. Почему было выбрано это имя, остается загадкой. Мальчик родился в день святого Исаакия Долматского, но имя ему дали в день крещения, 29 июня, в честь св. Петра. Рождение сына принесло огромную радость государю: три дня подряд служили благодарственные молебны и стреляли из пушек. В честь этого радостного события царь наградил многих своих подданных, амнистировал заключенных. Дело в том, что все мальчики, рожденные в первом браке царя, умирали или, как царевичи Федор и Иван, имели хилое здоровье. Петр же с первых месяцев после рождения выглядел крепышом, и царь, возможно, уже тогда увидел в нем своего наследника. Петр стал 14-м ребенком и пятым сыном в многодетной семье царя Алексея Михайловича и первым – от его второй жены Натальи Кирилловны Нарышкиной. Царице в то время исполнился 21 год, царь был вдвое старше.
30 января 1676 г. царский престол, согласно завещанию царя Алексея Михайловича, занял его третий сын – 14-летний царевич Федор (1676–1682 гг.)
Был он человеком болезненным, плохо развитым физически, но имел для своего времени блестящее образование. Федор говорил по-польски и по-латыни, был знаком с современной литературой, преимущественно церковной, южнорусской и польской, любил математику и прикладные знания, собирал в свои мастерские разного рода техников и следил за их работами.
Современники изображают Федора решительным сторонником украинского и польского культурного влияния на развитие России. Он, по свидетельству украинского летописца, очень любил Украину, приказал ввести киевские церковные напевы в московских церквах и монастырях, отменил московскую одежду и позволил своим подданным одеваться, как украинцы. Федор покровительствовал ученым из Киева и сочувствовал направлению, утвердившемуся в киевской богословской школе. В 1680 г. он женился на дочери смоленского шляхтича польского происхождения, допустил в Москве закладку польских и латинских школ.
Не успел Федор вступить на царский престол, как между Милославскими и Нарышкиными разгорелась борьба за влияние на царя. Боярин А. С. Матвеев, сторонник Нарышкиных, занимавший высшие должности при Алексее Михайловиче, был оклеветан Милославскими, снят со всех постов и отправлен в далекую северную ссылку. Нарышкины и их сторонники были удалены из Москвы. Милославским казалось, что победа достигнута. Но молодой государь уже пребывал под сильным влиянием своих любимцев и друзей, находившихся в его свите. Милославским пришлось с этим смириться, но они не сдались. Дело в том, что царь Федор, в отличие от своих сестер, неплохо относился к Наталье Кирилловне и к своему крестнику Петру и не позволял родственникам их обижать.
Когда Петр достиг пятилетнего возраста, по старорусскому обычаю мать и старший брат решили, что настало время обучать малыша грамоте. Один из современников Петра говорит: «Старший брат и крестный отец Петра царь Федор не раз говаривал куме-мачехе, царице Наталье: «Пора, государыня, учить крестника”». Мать не возражала, но просила царя найти учителя кроткого, смиренного, Божественное писание знающего. Одним словом, учителя, «не испорченного» западноевропейским влиянием. Таким учителем оказался Никита Моисеев сын Зотов (Никита Зотов), подьячий из приказа Большого прихода (ведомства неокладных сборов). Перед тем, как представить учителя матери Петра, его проэкзаменовал Симеон Полоцкий, ученый муж из Полоцка. Чтение и письмо Зотова были признаны достаточными для обучения царевича. Наталья Кирилловна, держа сына за руку, сказала Зотову: «Знаю, что ты доброй жизни и в Божественном писании искусен; вручаю тебе моего единственного сына» и велела на следующее утро начать учение. На начало занятий пришли царь Федор и патриарх, отслужили молебен с водосвятием, окропили святой водой ученика и, благословив, посадили за азбуку. Учитель приступил к занятиям. Интересно, что Зотов тут же получил от патриарха гонорар в сто рублей (если сравнивать с сегодняшними деньгами, то это несколько десятков тысяч гривен!); кроме того, государь пожаловал ему двор, произвел в дворяне, а царица-мать прислала две пары богатого верхнего и исподнего платья и «весь убор», в который, по уходе государя и патриарха, учитель тут же и переоделся.
За время обучения Петр изучил азбуку, научился читать. Он не только прочитал, но и, по древнерусскому педагогическому правилу, выучил наизусть часослов (православная богослужебная книга, включающая молитвы ежедневных служб), псалтирь (сборник 150 так называемых «Давидовых псалмов»), Евангелие и «Деяния апостолов». Впоследствии Петр свободно держался на клиросе, читал и пел своим не густым баритоном не хуже любого дьячка; он даже мог прочесть наизусть Евангелие и «Деяния апостолов». Говорят, что Петр, будучи в Кенигсберге (нынешний Калининград) в годы Северной войны, в библиотеке, рассматривая книги, обратил внимание на одну из рукописей. Работники библиотеки сказали, что они не знают, что это за книга, поскольку не могут ее прочитать. Царь начал читать эту рукопись. Оказалось, что это – список с древнерусской летописи, историки называют его Радзивилловской, или Кенигсбергской, летописью.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Детство, отрочество и юность Петра Первого
Русский император Пётр Первый прожил сложную и бурную жизнь. Жизнь, наполненную делами и событиями, иногда страшными и кровавыми, иногда величественными…
Сложным и бурным было и детство преобразователя Российского государства…
Пётр родился в ночь на 30 мая (9 июня) 1672 года.
Или же в 7180 году по принятому тогда летосчислению «от сотворения мира».
Точное место рождения Петра неизвестно.
— Некоторые историки указывали местом рождения Теремной дворец Кремля.
— А согласно народным сказаниям родился он в селе Коломенском.
— Указывалось также и Измайлово.
Крестили царевича 29 июня 1672 года в Чудовом монастыре. Это был день святых апостолов Петра и Павла.
По другим данным в храме Григория Неокесарийского в Дербицах.
Крещён он был протопопом Андреем Савиным и наречён Петром.
А крёстным отцом был царевич Фёдор Алексеевич.
По древнему обычаю, с новорождённого «сняли меру» и в её величину написали икону апостола Петра.
Первые детские годы Петра протекали беззаботно и весело.
У новорождённого было много нянек и кормилица.
По некоторым отзывам, Пётр с детства был очень крепок физически, «возрастен и красен и крепок телом».
Зимой Петруша с удовольствием обкатывал ледяные горы. А летом объезжал столицу в забавной маленькой карете, которая была запряжена четвёркой тёмно-рыжих лошадок и сопровождалась пятью потешными карликами.
Если бы царь Алексей жил дольше, можно было бы ручаться, что Пётр получил бы такое же прекрасное, по тому времени, образование, как и его брат Фёдор…
Сам царь в то время был ещё не стар и намеревался жить долго.
Но в 1676 году неожиданно умер.
Пётр был в это время ещё совсем маленьким (ему было всего 4 года).
И на престол вступил его старший брат Фёдор Алексеевич. К тому времени ему было неполных 14 лет.
Смерть царя Алексея Михайловича и воцарение его старшего сына Фёдора (от царицы Марии Ильиничны, в девичестве Милославской) отодвинули царицу Наталью Кирилловну и её родню, Нарышкиных, на задний план.
Царица Наталья вынуждена была отправиться в село Преображенское под Москвой…
После смерти отца опекуном 4-х летнего Петра стал его сводный брат, крёстный отец и новый царь Фёдор Алексеевич.
12 (22) марта 1677 года, с возраста 5-ти лет маленького Петра начали обучать азбуке.
На открытие курса пришли царь и патриарх, отслужили молебен с водосвятием, окропили святой водой нового спудея и, благословив, посадили за азбуку.
Дьяк Никита Моисеевич Зотов поклонился своему ученику в землю и начал курс своего учения.
Причём тут же получил и гонорар:
— патриарх дал ему сто рублей,
— государь пожаловал ему двор, произвел его во дворяне,
— а царица-мать прислала две пары богатого верхнего и исподнего платья и «весь убор», в который по уходе государя и патриарха Зотов тут же и перерядился.
Царевич учился охотно и бойко.
Он прошёл со своим учителем, полагавшийся тогда курс наук, – азбуку, т. е. чтение и письмо, выучил назубок Часослов и Псалтырь, Евангелие и Апостол. И впоследствии он хорошо помнил и цитировал тексты из Священного писания, мог заткнуть за пояс многих священнослужителей. Любил читать и петь в церкви на клиросе.
• Анна Романова в книге «Пётр Первый. Император Всероссийский» пишет:
«Пётр внезапно проявил немалые способности: он с лёгкостью учился чтению и правописанию, был чрезвычайно понятлив и обладал хорошей памятью. Его кумирами были такие выдающиеся деятели русской истории как царь Иван Грозный, Александр Невский и, конечно, его собственный отец, Алексей Романов. Царевич жадно впитывал знания из книг и картинок, которые служили больше для забавы, однако в них были изображены корабли, знаменитые здания мира, астрономические явления и прочие предметы, которые развивали детское воображение. С самого детства Пётр мечтал о создании собственных городов, возведении прекрасных зданий, штурме неприступных крепостей и мореплавании – впрочем, последняя мечта пока казалась несбыточной: мальчик не умел плавать и панически боялся воды».
На досуге мальчик любил слушать разные рассказы и рассматривать книжки с «кунштами» (рисунками и картинками).
Зотов сказал об этом царице.
И та велела ему выдать «исторические книги», рукописи с рисунками из дворцовой библиотеки. И заказала живописного дела мастерам в Оружейной палате несколько новых иллюстраций.
Заметив, когда Петр начинал утомляться книжным чтением, Зотов брал у него из рук книгу и показывал ему эти картинки, сопровождая обзор их пояснениями.
• У Александры Осиповны Ишимовой читаем:
«Когда Пётр лишился попечения нежного отца своего, место его заступил настолько же нежный брат, и воспитание его продолжалось с прежней заботливостью.
Потом определён был к нему учителем дьяк Никита Моисеевич Зотов. Он учил его читать и писать по-русски, а также истории – всеобщей и в особенности отечественной. Зотов хотя не получил сам отличного образования, слишком редкого в то время в отечестве нашем, и не знал иностранных языков, но был человек очень умный, который понимал, как сделать учение приятным, и, кроме того, был усерден и неутомим. Исторические уроки его не могли называться этим строгим именем. Нет, это были не уроки, а занимательные разговоры, во время которых он рассказывал маленькому ученику своему о славных государях русских, особенно о Святославе, Владимире, Александре Невском, Дмитрии Донском, Иоаннах – Великом и Грозном и, наконец, о Михаиле и Алексее. Чтобы сделать рассказы свои ещё разнообразнее, Зотов велел представить в рисунках все важнейшие происшествия, случившиеся во время этих знаменитых царствований, и расположил их по всем комнатам царевича.
О, если бы вы могли представить себе, маленькие друзья мои, как эти картины и рассказы нравились Петру! Какой огонь блистал в глазах его, когда он слышал о храбрости Святослава или Владимира! Как весело улыбался при победе Донского! Как восхищался великими делами Грозного! Как огорчался его преступлениями! Одним словом, Зотов в полной мере достиг цели своей: пятилетний царевич, несмотря на младенческий ум свой, понял, что государя только история может научить царствовать, и полюбил эту науку более всех других. Иногда, слушая описание какого-нибудь города или крепости, он просил, чтобы ему показали планы их, и, к удивлению всех окружавших, рассматривал их с внимательностью и любопытством взрослого человека. Нередко случалось, что быстрый ум ученика проникал далее познаний учителя, и добрый Зотов, несмотря на всё своё усердие, не в состоянии был отвечать на беспрестанные вопросы его и принуждён был прибегать в таких случаях к учёным иностранцам, находившимся на царской службе, а иногда и к самому царю, который с особенным удовольствием любил разговаривать с умным малюткой и удивлялся его необыкновенным способностям.
Таков был ум Петра в самом нежнейшем детстве. Теперь я расскажу маленьким читателям моим случай, который покажет им сердце и нрав его в этом возрасте.
Царица Наталия Кирилловна, несмотря на всё сыновнее почтение к ней Феодора Алексеевича, имела много огорчений во время вдовства своего. Ближние бояре, окружавшие царя, по большей части родственники матери его – Милославские, ненавидели вторую супругу Алексея Михайловича и вместе с нею всех Нарышкиных. Пользуясь частыми болезненными припадками Феодора и кротостью Наталии, не любившей жалобами своими тревожить больного государя, они и приверженцы их клеветали на неё, старались отдалить её от царя и даже осмеливались иногда показывать ей своё неуважение. Однажды самый дерзкий из них, боярин Языков, похвастал, что заставит вдовствующую царицу выехать из дворца и жить в другом доме, отдалённом от царского. И в самом деле, он явился на другой день к Наталии Кирилловне и сделал ей своё дерзкое предложение под предлогом, что многочисленный двор её не может помещаться в одном доме с государевым.
Сначала царица, зная. Что это выдумка Языкова, не встревожилась этим безрассудным предложением и с твёрдостью отказалась от него, но потом, когда обманщик сказал, что пришёл от имени царя, Наталия вздрогнула и, испугавшись опасности, какие грозили сыну при немилости царственного брата его, не могла удержать слёз. Между тем этот сын, предмет нежнейших попечений её, был тут же, в комнате. С удивлением слушал малютка дерзкого, осмелившегося так грубо говорить с государыней. Уже он готов был закричать от гнева, как вдруг заблистали слёзы в прекрасных глазах его матери. О, как сильно забилось младенческое сердце Петра! Царица, обожаемая мать его, плакала от дерзких слов подданного! В эту минуту он увидел, что для наказания Языкова мало собственного гнева, и, не сказав никому ни слова, пошёл к царю.
Феодор Алексеевич по обыкновению обрадовался, увидев своего любимца, но испугался его встревоженного вида и заботливо спросил, что с ним. Тогда Пётр поцеловал несколько раз руку брата и сказал: «Государь! Я пришёл к тебе с жалобой на Языкова. Он хочет меня с матерью моей выгнать из дома отца моего и отдалить от тебя, как в старину Годунов отдалил и потом погубил царевича Димитрия. Если тот дом, куда высылают нас, нравится тебе, то я буду в нём жить вместе с тобою, но из дома отца моего без тебя, государь, никуда не выеду». Сказав это, маленький царевич оборотился ко всем окружавшим в это время государя и прибавил со слезами на глазах: «Разве я не сын великого царя Алексея Михайловича, что мне нет места в доме отца моего?»
Феодор был тронут почти так же, как и маленький брат его. Он поспешил успокоить и утешить его своими ласками и тотчас же пошёл к царице уверить её, что он никогда не думал отдавать Языкову таких несправедливых приказаний. Он предоставил ей наказать обманщика, как ей угодно, но кроткая Наталия отказалась от этого и великодушно простила виновного боярина. Ей приятно было оказать эту милость: в душе её разливалась такая радость, когда она нежными ласками благодарила маленького защитника своего, что ей хотелось бы всему доставить хотя бы половину того счастья, какое могло чувствовать её материнское сердце.
Так Пётр и в детстве был утешением и славой родительницы своей и всего семейства царского».
(«История России в рассказах для детей»).
Пётр любил своего учителя, всегда относился к нему тепло и с уважением.
27 апреля (7 мая) 1782 года после 6 лет правления скончался болезненный царь Фёдор Алексеевич.
За его смертью последовали бурные события, оказавшиеся во многом неожиданными и кровавыми…
После царя осталось 2 его брата:
— старший Иван, сын царя Алексея от 1-й жены Милославской, и
— Пётр, сын от 2-й жены Нарышкиной.
Как всегда в подобных случаях, началась борьба боярских группировок за власть…
Заручившись поддержкой патриарха Иоакима, Нарышкины и их сторонники 27 апреля (7 мая) 1682 года возвели на престол Петра. При этом, они провозгласили Петра царём в обход старшего брата Ивана.
Фактически к власти пришёл клан Нарышкиных и вызванный из ссылки Артамон Матвеев, объявленный «великим опекуном».
Сторонникам Ивана Алексеевича было затруднительно поддерживать своего претендента, как «скорбного главою», то есть от природы умственно ограниченного, глуповатого.
Организаторы же фактически дворцового переворота объявили версию о собственноручной передаче «скипетра» умирающим Фёдором Алексеевичем своему младшему брату Петру.
Но достоверных свидетельств тому предъявлено не было.
Однако Милославские, родственники царевича Ивана и царевны Софьи по их матери, усмотрели в провозглашении Петра царём ущемление своих интересов. И, естественно, они с этим не смирились.
Тем более, что о троне мечтала и старшая сестра нового царя – Софья.
Она воспитывалась вместе с Фёдором Алексеевичем. Была умна, честолюбива. И не хотела довольствоваться обычной участью русской царевны.
Милославские спровоцировали стрелецкий бунт.
Стрельцы, которых в Москве было более 20 тысяч, уже давно проявляли недовольство и своенравие. Нарастающее недовольство их вызывали насилия, вымогательства, взятки руководителей Разрядного, Стрелецкого и других приказов, стрелецких и солдатских полковников.
Стрельцам постоянно задерживали жалованье, заставляли за здорово живёшь работать на начальных людей. Их переводили, не считаясь с протестом, с одного места службы на другое.
Стрельцы ещё зимой и весной 1682 года не раз жаловались на полковников, но безрезультатно. Теперь же, в связи со сменой власти, борьбой придворных группировок, дело приняло другой оборот…
Происки Милославских и царевны Софьи вызвали брожение и заваруху московских стрельцов.
Наталья Кирилловна, надеясь успокоить бунтовщиков, вместе с патриархом и боярами вывела Петра с братом на Красное крыльцо.
Однако это отнюдь не остудило стрельцов, и мятеж на этом не закончился. Он, наоборот, продолжал разгораться.
Патриарх Иоаким пытался утихомирить смутьянов. Но его усилия ни к чему не привели.
Разгорячённые стрельцы, оттеснив охрану, устремились Грановитую палату, чтобы найти изменщиков и расправиться с ними.
Боярина Артамона Матвеева сбросили на бердыши и зарубили насмерть.
После этого началась резня.
И продолжалась она весь день.
Стрельцы зарубили воеводу Григория Ромодановского.
Убили и 2-х братьев царицы Натальи – Ивана и Афанасия Нарышкиных. Ивана Кирилловича, голословно обвинённого в измене и посягателстве на жизнь царевича, после жутких пыток выволокли на Красную площадь и там буквально изрезали на куски.
10-ти летний Пётр стал свидетелем жестокой расправы над близкими ему людьми.
Эти события оставили в памяти мальчика неизгладимый след, отразившись и на его психическом здоровье, и на мировоззрении…
• Вот что пишет по этому поводу В. И. Буганов:
«Расправы восставших с близкими ему людьми не могли не потрясти юную и впечатлительную натуру Петра – они происходили на его глазах и оставили тяжкий след в его душе. Ни тогда, ни позже он не понял справедливости жалоб стрельцов; ненависть же к ним, или в лучшем случае неприязнь, вошедшие в его сердце в 10-летнем возрасте, он хранил многие годы, и она не раз прорывалась наружу, принимая подчас дикие. Необузданные формы. Современники, в том числе иностранцы, наблюдавшие его в зрелом возрасте, считали, что припадки гнева, конвульсивное подёргивание головы, характерные для него, во многом идут от потрясений детской и юношеской поры».
29 мая стрельцы настояли, чтобы царевна Софья Алексеевна приняла на себя управление государством по причине малолетства её братьев. Та, по обычаю, отнекивалась и отказывалась от предлагаемой чести. Но, в конце концов, её «уломали» и она сделала вид, что согласилась.
Вот так, с помощью стрельцов Софья добилась, чтобы наравне с Петром царём провозгласили и его слабоумного брата Ивана, а её саму назначили соправительницей.
Таким образом, в результате бунта был достигнут политический компромисс: на трон были возведены вместе Иван и Пётр, а правительницей названа их старшая сестра царевна Софья Алексеевна.
С этого времени Пётр с матерью жили в основном в сёлах Преображенском и Измайлове.
И появлялись в Кремле лишь для участия в официальных церемониях.
А их отношения с Софьей становились все более враждебными.
Мальчик был предоставлен сам себе.
И, подвижный и энергичный, он много времени проводил в играх со сверстниками – «дворцовыми робятками».
В начале 1690-х годов батальоны развернулись уже в 2 регулярных полка, поселённых в сёлах Преображенском и Семёновском.
Они в будущем стали настоящими военными подразделениями – Семёновским и Преображенским полками – основой гвардии Петра.
Их выучкой занимались иностранные офицеры.
Пётр устраивал настоящие сражения со стрельбой из пушек и штурмом крепостей.
Лучшим другом Петра был уроженец Женевы Франц Лефорт. Тот много рассказывал ему о европейских странах и учил воинскому искусству.
Лефорт учил молодого царя фехтованию, танцам, иностранным языкам, артиллерийскому делу, кораблестроению.
С большим интересом («гораздо с охотою») царь изучил арифметику, геометрию, военные науки, которым обучал его голландец Франц Тиммерман.
Прогуливаясь однажды с Тиммерманом по селу Измайлово, Пётр зашёл на Льняной двор.
И в одном из амбаров обнаружил завалявшийся английский ботик.
В 1688 году он поручил корабельному мастеру голландцу Карштену Брандту отремонтировать, вооружить и оснастить этот бот. А затем спустить на Яузу-реку.
И под его руководством плавал на своём ботике.
Однако Яуза и Просяной пруд оказались тесными для корабля. Поэтому Пётр отправился в Переславль-Залесский, к Плещееву озеру.
Там в устье реки Трубежа, впадающей в это озеро, заложил 1-ю верфь для строительства судов.
А через несколько лет в Архангельске была построена другая верфь.
• Анна Романовна:
«Жена сначала пришлась ему по душе – юная, красивая, умом, правда не слишком богата, но это ничего. Однако осознав, что мать женила его лишь для того, чтобы обуздать своевольную и свободолюбивую натуру сына, впал в тоску и оставил жену дома, отправившись в Переяславль строить корабли.
Евдокия вместе с Натальей Кирилловной писали ветреному царю трогательные письма, умоляя его вернуться в Москву. Но Пётр был непреклонен, отговариваясь от женщин наличием срочных дел. Так продолжалось до лета 1689 года…»
* * *
После женитьбы, по русскому обычаю, Пётр теперь считался совершеннолетним.
И мог уже претендовать на самостоятельное правление.
Следовательно, пришёл неминуемый конец регентству Софьи.
Активность Петра сильно тревожила царевну Софью.
Ведь она прекрасно понимала, что с наступлением совершеннолетия единокровного брата ей придётся расстаться с властью. А расставаться с ней она ох как не хотела…
8 июля 1689, в праздник Казанской иконы Богоматери, произошёл первый публичный конфликт между возмужавшим Петром и Правительницею.
Не оспаривая права старшего брата, Пётр был готов оставаться 2-м великим государём. Но не собирался терпеть 3-ю царствующую особу в лице сестры.
В тот день, по обычаю, совершался крёстный ход из Кремля в Казанский собор.
По окончании обедни Пётр подошёл к сестре и объявил, чтобы она не смела больше идти вместе с мужчинами в процессии.
Софья приняла вызов: взяла в руки образ Пресвятой Богородицы и пошла за крестами и хоругвями.
Не подготовленный к такому исходу дела, Пётр демонстративно покинул церемонию и уехал из Москвы.
Пётр узнал об этом событии в ночь с 7 на 8 августа 1689 года.
И, не думая ни минуты, он соскочил с постели, бросился в конюшню.
Он, как был в ночной рубашке, сел на коня и ускакал в ближайший лес. Конюхи догнали его, принесли одежду. Затем подоспело несколько начальников и солдат. С этим эскортом Пётр помчался во весь опор к Троице-Сергиевой лавре.
Около 6 утра, разбитый телом и истомленный душой, он добрался до монастыря.
Рассказывают, что, войдя в комнату, царь бросился на постель и, заливаясь слезами, рассказал о своей беде архимандриту и умолял его о защите.
По словам историков, это был единственный случай, когда он смертельно испугался за свою жизнь, вспомнив свой детский ужас после смерти отца, когда у него на глазах стрельцы подняли на копья его родного дядю, поубивали других его родственников…
Архимандриту удалось успокоить Петра.
В тот же день в Троицу подоспели Борис Голицын, Бутурлин и другие начальники Преображенского лагеря.
8 августа в монастырь прибыли обе царицы, Наталья и Евдокия.
Вслед за ними пришли Семёновский, Преображенский и стрелецкий Сухарёвский полки.
Между Москвой и Троицей завязались переговоры, продолжавшиеся более месяца.
16 августа от Петра пришла грамота, чтобы от всех полков были присланы в Троице-Сергиев монастырь начальники и по 10 человек рядовых.
Царевна Софья настрого запретила исполнять это повеление под страхом смертной казни.
А царю Петру отправили грамоту с извещением, что никак нельзя исполнить его просьбу.
Старший брат, царь Иван (или Иоанн), встретил Петра в Успенском соборе и фактически отдал ему всю власть.
С 1689 года он уже не принимал участия в правлении. Хотя до самой смерти 29 января (8 февраля) 1696 года номинально продолжал быть соцарём.
7 октября был схвачен и потом казнён Фёдор Шакловитый.
Кроме него казнили 2-х наиболее активных сторонников царевны Софьи. А троих приверженцев царевны после битья кнутом и урезания языка отправили на вечную каторгу в Сибирь.