смешные истории про летчиков военных
Байки от лётчиков
Забавные истории, случившиеся с кем-то на самом деле. Давно и недавно!
Байка 1. Новый год на запасном аэродроме.
Канун Нового года. Экипаж (три лётчика, инструктор-проверяющий и две стюардессы) застрял на запасном аэродроме. Метео прогноз на ближайшие три дня – метель, видимость ноль! Экипаж готовится встречать Новый год в гостинице. Бортмеханик суетится:
— Командир, сколько водки брать?
Командир, седовласый мужчина, отвечает не задумываясь:
— Экипаж – три. Стюардессы – две. Проверяющий – одна…
Бортмеханик уточняет:
— Командир, проверяющий-то – мужик!
— Раз мужик – значит два! Слушай приказ! Водки – три, шампанского – две, коньяка – два! Мужика обижать нельзя! И проверяющего – тоже!
Байка 2. Новый год в небе.
Новогодний рейс, эшелон 12 тысяч 100 метров. Двенадцать часов. Второй пилот настроил радио, начинают бить куранты. Бортинженер фиксирует кнопку проверки всех лампочек на приборных панелях. Кабина окрашивается красным, зелёным, жёлтым цветом, как светомузыкой.
Командир по внутренней связи просит стюардессу:
— Галочка, принеси нам два стаканчика!
Стюардесса приносит, командир разливает водку. Бортинженер уточняет:
— Командир, нас ведь трое?
— Второму не наливаем, ему ещё посадку выполнять, в сложных метеоусловиях!
Байка 3. Мудрость командира.
Вечер 30 декабря, экипаж готовится к взлёту по маршруту Москва – Таиланд. В кабину забегает расстроенная стюардесса:
— Командир, пассажиры уже отмечают! Один мужик никак не хочет пристёгиваться! Может, полицию вызовем?
Командир отмахивается:
— Ты принеси нам три стаканчика и позови этого буйного.
Стюардесса приносит стаканчики, командир достаёт бутылку водки. В кабину втискивается здоровенный амбал.
— Почему не пристёгиваетесь?
— А мне всё по х…! Я на всех положил!
— Ладно, дело твоё! – Командир спокоен. – Вот смотри, земляк, какой у нас расклад может выпасть. Мы взлетаем, отказ двигателя! Я приступаю к экстренному торможению. Правильно?
Браток ничего не понимает, но соглашается.
— Ну!
— Ты не пристёгнут?
— Ну?
— Срываешься с кресла и летишь по салону вперёд головой! Пробиваешь головой переборку, пробиваешь стенку кабины и влетаешь к нам. А на х… ты нам тут четвёртый нужен?
Браток хлопает глазами, потом до него доходит и он хмыкает:
— В натуре, командир! Я здесь лишний! Всё понял, брателло, пойду пристёгиваться!
Байка 4. Новый год в Москве.
Утро 31 декабря, мне понадобилось вылететь в Москву, захотелось встретить Новый год с московскими друзьями и подругами. Билетов нет, да мне они и ни к чему, из своего аэропорта всегда летаю «зайцем». Надел форму и бегом к самолёту. Знакомый командир всё понимает с полуслова и кричит бортмеханику:
— Этого тоже берём!
Я не понимаю, почему меня берут «тоже», но переспрашивать не рискую: взяли – и на том спасибо! Жду, когда закончится посадка. Все пассажиры расселись по местам, из самолёта мне свистит бортмеханик. Я взбегаю по трапу. В салоне свободных мест нет. С радостью спрашиваю:
— В кабине полечу?
— В кабине мест нет. – Бурчит механик. – Двое проверяющих влезли!
Понимаю! В начале 90-х годов в Москву перед Новым годом летали за апельсинами и шоколадными конфетами. В экипаж «вписались» пилот-инструктор и штурман-инструктор.
Ничего, места в самолёте для «зайцев» всегда хватает! Я начинаю перебирать:
— У стюардесс, на ящике с минералкой?
Механик шепчет в ответ:
— Там летит родственница командира!
— В гардеробе, на радиостанции?
— Там мой племянник!
— В туалете?
Из туалета раздаётся мужской крик:
— Занято! Бронь второго пилота!
Механик разводит руками:
— Хоть контейнер к хвосту прицепляй! Ладно, сейчас решим! – Он кричит через весь салон. – Командир! У нас какая загрузка?
— Задняя!
— Вот и ладушки! – Механик толкает меня вперёд. – На взлёте встанешь в проходе, на тебе стюардесса будет жилет демонстрировать. А как наберём эшелон – смещайся к хвосту, будешь очередью в туалет распоряжаться!
Я был согласен на всё, лишь бы улететь! Погода не подкачала, и Новый год я встретил с друзьями на Красной площади!
Байка 5. Опять обледенение!
В советское время очень популярной была ближнемагистральная авиация между городками одной области. Такие полёты выполнялись на чешском двухмоторном самолёте Л-410, который вмещал примерно 19 пассажиров.
Первые модели Л-410 не были оборудованы электрообогревом остекления кабины пилотов. Очистка замёрзшего стекла проводилась как в автомобиле: спиртовой жидкостью и щётками. В качестве «омывайки» применялся знаменитый медицинский спирт! Чувствуете родной запах?
А лётчики тоже люди! Даже летом, в ясную погоду, сразу же после взлёта командир Л-410 докладывал диспетчеру:
— Попал в обледенение! Приступаю к ликвидации!
После посадки спирт сливался по бутылкам. Одна – диспетчеру. Вторая – на метео, чтобы синоптики подтвердили факт «обледенения». Остальные – на хознужды экипажа.
Но ведь зимой действительно приходилось летать в условиях обледенения. Почему же и после таких полётов экипаж уходил нагруженный бутылками? Летали вслепую? Не совсем так! У каждого командира Л-410 в рабочем портфеле кроме карт, формуляров и справочников имелась расческа для волос. Даже у лысых командиров! И не простая расческа, а металлическая!
Перед взлётом командир открывал боковую форточку и расческой шкрябал по замёрзшему стеклу. Прочищалась небольшая бойница, как смотровая щель в танке. Этого вполне хватало для взлёта. Во время полёта кабина экипажа прогревалась, стекло оттаивало и посадка производилась в штатном режиме, без применения противообледенительной жидкости.
Через некоторое время конструкторы поняли свой просчёт и самолёты были дооборудованы электрообогревом остекления кабины. Экипаж модернизацией был очень недоволен!
Байка 6. Знаменитый Ан-2 «Кукурузник».
Вечером 30 декабря Ан-2 шёл на посадку в базовый аэропорт. Диспетчер уточняет:
— Лыжи или колёса?
— Колёса! – Как-то глуховато отвечает командир.
Диспетчер, почувствовав неладное, переспрашивает:
— Может, лыжи?
— Ты чё мне мозги пудришь? – Взрывается командир. – Сказано колёса, значит – колёса!
— Посадку на основную ВПП разрешаю. – Командует диспетчер.
Ан-2 заходит на посадку, касается бетонки и… Клюёт носом, «капотирует» прямо на винт! Вместо колёс самолёт оборудован лыжами. Слава Богу, экипаж не пострадал, а пассажиров на борту не было.
Первое, что спросили у командира подбежавшие к самолёту техники:
— Тебе чего, задницу было лень приподнять?
Если бы командир потрудился привстать и взглянуть за остекление, то он прямо перед носом самолёта увидел бы огромную лыжину! Но командир перед полётом (или во время полёта) успел принять новогодние сто грамм и обо всём на свете забыл! К счастью пассажиров, командира списали на землю.
Байка 7. Боятся ли лётчики летать?
Уже знакомый лёгкомоторный самолёт Л-410. Обычный рейс, пассажиров треть салона, заход на посадку.
Диспетчер предупреждает экипаж, что ВПП пересекает автомашина топливозаправщик, но через десять секунд полоса будет свободна.
Самолёт снижается по глиссаде, у экипажа до посадки есть минута в запасе. Экипаж визуально видит грузовую машину, она уже въехала на полосу и… Дёрнувшись пару раз, машина глохнет прямо на осевой линии ВПП!
Второй пилот, вчерашний выпускник лётного училища, кричит:
— Командир! Нужно уходить на второй круг! Мы разобъёмся!
Опытный командир лишь хмыкает в ответ:
— Шас! Не бзди, салабон! Смотри, как дедушка садиться будет!
Командир слегка поддёргивает штурвал «на себя», лёгкий самолётик перелетает через грузовик и уверенно приземляется за грузовиком на полосу.
— Видал, желторотик, как я орлом спикировал?
Командир поворачивает голову направо и… Едва не выпускает штурвал из рук – кресло второго пилота пустое! Командир оглядывает кабину – никого! Форточки, дверь – всё закрыто!
— Ё-моё! Это что ж за хрень такая?
Командир заруливает на стоянку и выключает двигатели. Ничего не понимая, он выглядывает в пассажирский салон. В первом ряду, у иллюминатора, сидит целехонький второй пилот.
— Командир, я думал – всё! Нам писец!
Присутствие пассажиров сдерживает командира. Когда гражданские покинули самолёт, командир устроил допрос с пристрастием. Оказалось, что второй пилот, испугавшись, в одну секунду отстегнулся и вылетел в салон.
Командир три раза заставлял «вторака» садиться в кресло и выбегать. И все три раза он видел бегство напарника. А во время посадки – не заметил! Воистину, второго пилота из кабины страхом сдуло!
Байка 8. Командир Ухты!
В свой выходной экипаж из трёх человек собирается в рюмочной. Поллитровку «беленькой» по гранёным стаканам разливает командир. Бортмеханик предупреждает:
— Командир! Давай на этот раз без Ухты! По 170 на каждого!
— Спокуха, мужики! Мы единая команда! Разолью всем поровну, как по топливным бакам!
Командир наливает второму пилоту, потом себе. Его рука будто непроизвольно дёргается:
— Ух-ты!
Стакан командира оказывается полным, остальным достаётся по 150 грамм.
— Извиняйте, мужики, но командиру без ух-ты никак нельзя! За взлёт и мягкую посадку!
Забавные истории в военной авиации
Забавные истории в военной авиации, 1
Одиссея лейтенанта Жукова
Во время моей службы в Севастлейском Центре по переучиванию лётчиков на новую технику один лётчик из Албании умудрился посадить исправный самолёт “рассудку вопреки, наперекор стихиям” и всем инструкциям по эксплуатации “на брюхо”, то есть, забыв выпустить шасси. После того, как привезли “творение рук его” к нам на восстановление, мы работали от рассвета до заката. Поэтому мы не особенно жаловали любопытных зевак и не внимали их советам, разве что во время перекура позволяли себе поболтать с ними, послушать их байки и анекдоты.
Запомнились байки одного из них, техника из батальона аэродромного обслуживания, лейтенанта Жукова, своими мнимыми, а может быть частично и не мнимыми похождениями и историями. Если верить этому лейтенанту, то был он личностью, “приближённой к императору” в лице маршала Баграмяна, поскольку считался женихом то ли его внучки, то ли племянницы, и потому занимал в его штабе подполковничью должность. Но он не оправдал надежд маршала как жених, то ли был уличён в любвеобильности с кем-то другой, то ли в него безответно влюбилась дочь маршала, а потому впал в опалу и был сослан как лермонтовский Грушницкий в нашу глушь искупать грехи молодости, но вскоре будет прощён, и вот тогда снова взойдёт его звезда, придёт его звёздный час.
Но самой неожиданной и самой интересной историей для помещения в книге Воспоминаний оказалась последующая встреча с техником из Севастлейки лейтенантом Жуковым. Произошла она в Перми в предбанном кафе–буфете, торгующем пивом и бутербродами. За одним из столиков сидел мой давний знакомый в потрёпанной солдатской шинели, как у Грушницкого из романа Лермонтова, с отсутствующим сзади хлястиком и без погон. Напротив него развалился какой-то забулдыга с лилово–сизым носом.
Жуков, увидев меня, обрадовался, как будто нашёл 3 рубля, и подойдя ко мне как раз и попросил 3 рубля взаймы, объяснив свою просьбу тем, что он “в дороге немного поиздержался”, сейчас летит посланником в одну из африканских стран вместе с послом, которого он сопровождает, и считает просто необходимым угостить его пивом.
С тех пор я не люблю занимать не только “трёшки”, но и другие суммы, стараюсь не делать этого, заботясь о здоровье и жизни любителей “жизни взаймы”. Но не всегда это помогает: отказал как-то бывшему своему сотруднику Славе В. в “трёшке” на бутылку, а он всё равно вскоре всё же взял и умер.
Забавные истории в военной авиации, 2
Обмен желаниями
Зимы на Урале морозные, в Перми морозы доходили до 40 градусов. Поэтому эксплуатировать лётную технику в таких условиях было очень тяжело. Зимой и мне было трудней на работе, но ещё тяжелей доставалось механикам и техникам, особенно когда температура была под 40;. Полёты и в такие морозы никто не отменял, и всё приходилось делать в меховых варежках, так как при касании металла голой рукой она сразу примерзала к нему, и оторвать её можно было только с кожей.
Поэтому даже на простые операции типа завёртывания и откручивания гаек затрачивалось много времени. В один из таких морозов на стоянке появился главный инженер авиации корпуса ПВО и направился вдоль неё к стартово–командному пункту. Заметив под одним самолётом техника (это был лейтенант Звягинцев), он что-то спросил у него и проследовал дальше.
Примерно через полчаса он возвращался тем же путём в штаб полка и, увидев всё того же техника всё в той же необычной позе под самолётом, бросил тому с укоризной: “Ну, что же ты всё возишься? Первый год что ли работаешь?” и получил в ответ: “Эх, товарищ полковник, мне бы ваши погоны!”. Полковник прошёл несколько шагов, видимо, обдумывая ответ, затем повернулся, сказал с неопределённой интонацией: “А мне бы твои яйца” и, задумавшись, не торопясь пошёл дальше.
Забавные истории в военной авиации, 3
Выговор в качестве поощрения за успех безнадёжного дела
Мне и группе лётчиков и инженеров на стартовом командном пункте (СКП), однажды довелось быть свидетелями того, как при заходе на посадку один самолёт падал на наших глазах, завалившись на правое крыло. Была отличная видимость, мы все, видевшие это, замерли в ожидании взрыва, и вдруг самолёт начал выравнивать полёт на высоте в несколько десятков метров, лётчик включил форсаж и ушёл от опасной близости с землёй.
Через несколько минут тот же самолёт снова зашёл на посадку и благополучно приземлился. Пилотом на нём был Паша Герман, крепкий парень, для которого усилия в 90 килограммов (такие усилия надо прилагать при управлении самолётом вручную после отключения отказавшей бустерной системы, приводящей к заклинивании управления), оказались под силу. Да в такой ситуации, наверно, и менее сильный парень под воздействием стресса смог бы преодолеть и большее сопротивление ходу ручки управления.
Правда, у Паши после посадки с лица пот катился градом и от физического, и от нервного напряжения, и сам он был красный, как варёный рак. Когда самолёт подрулил к СКП, несколько человек, оказавшихся поблизости, в том числе и я, поднялись по стремянке на плоскости самолёта, стали осматривать кабину и попросили включить тумблёр бустерного управления, оказалось, что гидравлическая система работает исправно, при незначительных усилиях на ручку управления рули высоты, поворота и элероны отклоняются в нужном направлении. И в то же время мы сами были свидетелями, как самолёт падал и выровнялся за несколько секунд до того, как мог врезаться в землю.
Полёты прервали после посадки остававшихся в воздухе самолётов. Командир полка лично убедился в чудесной метаморфозе, несколько раз включая и выключая тумблёр бустерного управления при работающих на малых оборотах двигателях, но эффекта заклинивания системы управления так и не добился. Тогда раздосадованный и огорчённый, он велел отогнать упрямый самолёт в технико–эксплуатационную часть (ТЭЧ) и проверять его при работающих двигателях до тех пор, пока отказ не повторится или самолёт не загорится. А потом добавил, что последнее–это шутка, но если отказ не будет проявляться, проверять до тех пор, пока двигатели не израсходуют свой оставшийся ресурс.
Так и сделали, но ни то, ни другое не случилось, а через три дня реализовалась шутка командира: отчего-то загорелась бустерная жидкость в месте отстыковки хвостовой части самолёта на время проверки. Пожар быстро удалось потушить, самолёт обгорел не значительно, но всё равно подлежал отправке в ремонтный завод, что и было сделано ко всеобщему удовлетворению и облегчению, особенно командира и старшего инженера полка.
“Пострадал” один лишь начальник ТЭЧ капитан Смородинников Виктор Григорьевич, получивший выговор за не удовлетворительную организацию проверки самолёта. Но таким исходом и он был крайне доволен, так как избавился от переживаний за судьбу “непонятного” самолёта и лётчиков, которым бы пришлось на нём летать, не загорись он так вовремя.
Вечером на радостях он с размахом отметил это событие, так что на следующий день руководил работами в ТЭЧ начальник группы регламентных работ по самолёту и двигателю капитан Куликов. На том “банкете” и я там был, и водку пил, и в рот попало и мне не мало, но поскольку я особым пристрастием к этому занятию не страдал и мог в большинстве случаев во-время “притормозить”, то на следующий день вместо меня никому не пришлось руководить моей службой.