Тут через несколько минут и говорит кто-то: -Ну и жара! Хоть бы кто окно открыл.
Пару лет назад гуляли мы на дне рождения одной девушки. Как и положено кто-то пришел раньше, кто-то опаздывал. Ну а те кто не опоздал соответственно набрались до нужного состояния. То есть пьянка в разгаре. Хозяйке приспичило в туалет, куда она и отправилась. Вдруг из этого самого туалета раздается крик:
Hикита Подгорный, как и многие другие артисты Малого театра. любил отдыхать в Доме творчества «Щелоково», бывшей усадьбы Островского в Костромской области. Местом особых актерских симпатий на территории здравницы был маленький винный магазин, в просторечии «шалман». Однажды в «шалман» перестали завозить спиртное. Проходит день, другой, третий. Артисты занервничали.
Выход нашел Подгорный, кстати вспомнивший об одном провинциальном артисте, отдыхавшем там же. Они вдвоем пошли на почту, где Подгорный сурово продиктовал срочную телеграмму: Кострома. Обком партии. Обеспокоены отсутствием ликеро-водочных изделий в магазине дома творчества *Щелыково*. Подписи *Подгорный. Брежнев.* И оба паспорта на стол. С великим скандалом отправили. А через три дня состоялась грандиозная актерская попойка.
За достоверность ручаться не буду, поскольку мне самому история попала через третьи руки. В общем, дело было так. Собралась зимой в одной из общаг Томского Академгородка какая-то компания. Сидели весело, пили, курили, и через некоторое время одному пареньку, видимо, захотелось вдохнуть свежего воздуха. Он подошел к окну, открыл его и попытался слегка выглянуть, опершись о стену руками. Но, так как был сильно не в себе, в стены руками не попал и выпал. А этаж был третий. Мигом протрезвевший народ ломанулся к окну, девушкм завизжали, в итоге соседи тоже заинтересовались происходящим и стали выглядывать. В это время виновник всего происшедшего, в полном соответствии с поговоркой что дуракам и пьяным всегла везет, вылезший из сугроба в который он угодил, осознал, что а) Он абсолютно и непоправимо цел
б) Он стал объектом нежелательного внимания общаги и некоторого количества зевак, собравшихся на крики (время было еще не позднее)
Стою на остановке, жду транспорт. Подходит ко мне пьяный мужик. Далее диалог: — Ты главный? — В смысле? — Ты главный на этой остановке? Мне нужно знать, с кем можно разговор вести. — По поводу? — Я с другом бухать собираюсь, ищу людей. Гордо сказал, что моя остановка не пьет.
Как-то раз, братец одной моей знакомой поехал в деревню отдохнуть. Приехал и сразу напился там со своими старыми приятелями. В самый разгар веселья кто-то вспомнил, что тут не далеко есть пасека. Тем временем вся закуска кончилась… Делать нечего, решили закусывать медом! Двинули на пасеку, пришли и давай ульи трясти. Повылетали пчелы, залаяла собака где-то вдали заматюкался сторож. Все дали деру. А один, самый наглый даже прихватил с собой улей! Бежит он, а за ним собака увязалась! Он её и ногами лупил, и камень раз в неё кинул – ноль реакции. Псина уп.pн0 не отставала! Побегав так с 5 минут, этот красавец плюнул на все и выкинул улей. Утро. Проснулись, собрались, и давай вспоминать вчерашнее. Все ржут… — Народ. А я вчера один улей спздл! (выдает вчерашний вор) — Где он!? (вспомнили про мед) — Да я его там, на дороге бросил… Пошли посмотреть, а там, будка, а к ней на цепи собака привязана!
У папы всегда все четко!
Сижу дома, целый день бухаю, муж на работе не хило бухнул, приходит вечером, мы оба готовые (за день до этого клятвенно обещали друг-другу больше не бухать). Старательно делаем вид что оба трезвые, при этом пошатываемся от «усталости». Я оуеваю от ситуации и стараюсь не ржать. Через пару дней он мне заявляет: «Я умею бухать и держать себя в руках, ты даже трезвая меня не вычисляешь!»
Итак, суббота, мороз и солнце. И день прямо-таки чудесный. Читать дальше
Прошлой зимой, в разар новогодних каникул, я вышел на улицу. Из магазина навстречу – задумчивый и тревожный гражданин. Грязная куртка, чужая шапка набекрень, бутылка в руке. Он увидел меня и спросил: «Прости, брат, а какое сегодня число?» – «Восьмое января» – «Надо же…» И двинулся дальше, среди снегов, к своей великой цели.
Я долго смотрел ему вслед. Я немного завидовал. Три года, как не пью. Три года как влачу мышиное существование. Дети, спорт, работа. Тлен, все тлен! Запой – вот мужская стихия. Запой, бескомпромиссный запой. Когда не ведаешь календаря. Когда теряешь деньги, совесть, жизнь. Они нужны лишь мещанам и трусам.
Скоро благословенные каникулы. И сколько лихих мужиков бросится в пучину, в бездну. Эх, мужики, слаб я стал, простите. Остались лишь воспоминанья, даже валокордина нет в холодильнике, стыдно. Похмелье, мое мучительное похмелье, где ты? Бутылка пива, за ней другая, где вы? Водочка, милая водочка, огонь моих чресел, кому льешься в глотку? Всё, потерял, всё.
Возьму я гусли и баян, начну я песню о запое.
Что скрывать: долгие праздники – не единственный повод для хорошего запоя. Запой вообще интересен тем, что начинается внезапно. Хитрая лотерея, русская рулетка. Неожиданная сказка. Бывает, посидишь с друзьями, крепко посидишь – утром аспирин, чай, лимон. И на работу. Как дурак. А бывает – с девушкой вечером выпьешь вина, потом вдвоем к тебе. Утром девушка на работу. А ты – в магазин. Нет, тебе тоже надо на работу, но бутылочку пива можно? Можно! Дня через четыре обнаруживаешь себя лежащим на пороге своей перекошенной квартиры, в руках бутылка водки. Ты в бездонной сказке, поздравляю.
С работы, конечно, звонят. Балаболы, зануды, тартюфы. Спрашивают, как грипп? Какой грипп? Ах да, наверно дня три назад, погружаясь в бездну, успел наврать им про грипп. Грипп, ребята, что надо. Всем бы такой грипп. Не отвлекайте.
Запой прекрасен тем, что снимает все обязательства. Мало ли что кому обещал? Запой освобождает. Постылое рабство долой! Никаких графиков, встреч, бизнес-ланчей. Коллеги продолжают названивать – так грохнуть телефон об стену. Ты выше этих жалких тараканов. Будь честен с собой. Ты их презираешь. Сейчас ты сверхчеловек. Раздавить их стаканом. Еще сто грамм. И ты уже сверх-сверхчеловек.
Родные и близкие – тоже обуза. Особенно эта лахудра, как ее? Лена? Таня? Короче, жена. Ее задача – испоганить тебе бездонную сказку. Когда ты уже в своем диковинном лесу, скачешь белкой по книжным полкам, по люстре, по звездам, по небу – эта ведьма норовит тебе прищемить пышный хвост. Нет, идеальный запой – когда ты один. У меня есть приятель, любимец всех медсестер наркологического отделения Кащенко, так вот он, бедолага, живет с женой и взрослой дочкой. Бежать ему некуда, друзья-падлы к себе не пускают. Но он давно нашел выход. У него своя комната. Он в ней закрывается с запасом бутылок и пускается в дикие приключения. Жена с дочкой живут своей жизнью, мещанки. Да, есть проблема – иногда надо выйти пописать, тут случаются встречи с лахудрами. Но он минует их молча и гордо. Задевая плечом сервант с предупреждающим звоном: «Кто тронет – убью». Крепкий мужик, одобряю. Но пописать лучше в окно. Быть гордым до конца.
О, я познал истинную негу запоя, когда меня выгнала из дома жена. Когда поселился один, в башне из моржовой кости. Я выходил на балкон со стаканом, смотрел на убогую Москву, но мне открывались совсем иные горизонты. Вспыхивали далекие зарницы, из облака ко мне обращались титаны, Высоцкий, Шукшин, Мусоргский. Иногда дядя Коля с пятого этажа, тоже титан-алкоголик. Мы говорили о главном. О том, что жизнь надо прожить горько и жарко. Что у сверхчеловека нет жены, нет детей, нет друзей. Есть только его величие и неподкупность. Он не отзовется на крики: «Папа, не надо!», он будет задыхаться от тахикардии, но пойдет до конца. Никто не смеет к нему прикоснуться, остановить. Эту участь надо принять как терновый венец, как последний окурок из мусорного ведра, как пачку дешевых пельменей – потому что хоть чем-то надо закусывать. Хотя они уже слиплись… Попробую отделить фарш от теста. Но к чему суета? Сверхчеловек не закусывает, ты забыл эту высшую истину? Не суетись, пельмени – для слабых.
В тот момент, когда ты головой уже пробиваешь небесный свод – или окно, неважно – появляется верная женщина. Твоя Ева, Мария, мать Тереза. Продавщица. Милосердная, почти святая. (До тебя мне дойти нелегко, я куда-то девал кошелек…) Она не спросит: «Может, хватит?» Она протянет руку с бутылкой, скажет с нежностью: «Донеси только…» Конечно, родная. Сверхчеловек может опрокинуть грузовик по дороге, но бутылку он не уронит.
Постепенно бездонная сказка тебя поглощает. Ты можешь выйти в магазин зимою в шлепанцах или получить в морду от лестницы. Это прекрасно, ты почти достиг совершенства. Не медли, не останавливайся. Еще сто грамм. Еще. Дойти надо до сути, до пола, до рвоты. До скорой и до инфаркта.
Трень-брень, мои гусли! Жарь, мой баян! Жизнь без запоя – чувства на ветер. Трезвость – обман.
Нет утра, вечера, дня. Ученье Коперника вздор, солнце вращается так, как угодно сверхчеловеку. Когда встал – тогда и выпил. Когда выпил – тогда и живешь. Водку ночью не отпускают? Так это лишь испытание для сверхчеловека. Которое он преодолеет. У него солнце в кармане, он повелитель Вселенной.
И все это я потерял. Добровольно. Трусливо.
Похмелье, мое мучительное похмелье, где ты? Бутылка пива, за ней другая, где вы? Водочка, милая водочка, огонь моих чресел, кому льешься в глотку? Всё, потерял, всё. Обнищал совсем духом, ядренать.
…Один мой друг как-то вышел из двухнедельного запоя. Вернулся на работу. Там поморщились, но стерпели: ценный сотрудник. В который раз. А друг взял отпуск. Я ему: «Ты разве не отдохнул?» Он мне, строго: «Надеюсь, ты понимаешь, что запой – это не отдых?»
Прав, прав, мудрый друг. Запой – тяжкий труд. Мужская работа. Мужчина в запое испытывает перегрузки страшее Гагарина. Зато еще сто грамм – и вот ты уже один, среди мерцания светил. Оттуда можно никогда не вернуться. Но сверхчеловека не тревожит земная жизнь. Тлен, все тлен. Нет ничего, кроме величия сверхчеловека, который бредет из магазина, попирая грязными ботинками вечность.
Я работаю с девушками, занимаюсь их красотой. И есть у меня клиентка, назовём её Света. Света словно лучик всегда врывается в мой дом, всегда улыбчева, весела. Всегда с упоением рассказывает о чудесном муже и двух детишках. Вот пережили ковид, и Света единственная, кто радовался что была с семьёй все эти дни. Вот дом строить собрались и переезжать из области в Тулу. Вот и работать вышла Света, а то мужу тяжело одному тащить. И всегда знаете, с большим таким пакетом еды ко мне приходит, как будто в их ПГТ магазинов нет. Из пакета торчат палки колбасы, мясо и прочая дребедень. Света едет домой, ей надо радовать мужа. Постоянно жужжала мне какой муж замечательный! И детей любит и от неё не отстаёт, и все все хорошо у неё. Я люблю Свету. Ей похрен на кризисы, Байденов и Майдан, она живёт в своём прекрасном мире и дарит окружающим теплоту и радость. Буквально заряжает позитивом. Я жду её с нетерпением всегда, что бы потом напевая себе под нос заниматься своими делами или плясать перед зеркалом просто потому что настроение мне подняла Света. НО тут случился сбой в системе. Нету Светы. Месяца три нету уже. Ну я и написала ей что то вроде : ты бросила меня и нашла другого мастера?))) Я знаю что шутку Света поймёт, она все всегда понимает. Света молчала недели три, я уж подумала что действительно нашла мастера поближе или подешевле и не отвечает за ненадобностью. Тут приходит ответ на днях: Я в запое, приехать не могу. Не могу выйти из этого состояния. Я решила что она с мужем набрала пивка вкусного, да сидит рыбку кушает, а про запой шутит и хохочет сейчас надо мной. Оказалось, нет. Света ушла в запой три месяца назад. Муж ушёл, и Светы той которую я помнила не стало. Просто муж ушёл в один день к другой женщине, сказал что не нужны ни дети ни Света. Ничто не предвещало. Света не выходит у меня из головы, ощущение что я должна помочь ей, но как не знаю. Предложила врачей, клинику, мою компанию-ничего не хочет. Говорит, хочет умереть. Дети с ней, за ними приглядывает мама Светы. Что делать? Как помочь Свете?
Увольнение
Тогда за что? Наверное, за систематические опоздания? Так вроде за них Аристарх уже отстрадал начальственным криком и лишением премии. За несерьезное отношение к делу? Несерьезное отношение к делу — основная задача карикатуриста. Не будет же никто требовать от придворного шута носить пиджак с бабочкой и не ковырять в носу.
Аристарх шагал в страшный редакторский кабинет и ничего не мог понять. Не награждать же его будут, в конце концов. День рождения в этом году уже был, а в следующем еще нескоро будет. Хорошего он ничего не сделал. так что награждать особо и не за что. Премию за ответственную работу карикатурист Афанасьев видел в последний раз четыре года назад и то когда работал грузчиком на складе.
Так ничего и не придумав, Аристарх два раза робко стукнул в тяжелую дубовую дверь и просунул в щель длинный нос:
— Прстт, вызывали-с? — Аристарх сам удивлялся, откуда брались заискивающие нотки в голосе при общении с руководством. Он тренировал связки, репетировал перед зеркалом гордую речь, но весь налет независимости неизменно слетал у висящей на двери таблички «Скворцов В. В. главный редактор»
— А, Афанасьев! — неожиданно обрадовался Скворцов В.В. щели с торчащим носом. — Заходи скорей, заходи, заждался уже!
Афанасьев осторожно протиснулся в кабинет и замер на пороге.
— Садись, садись, родной, — продолжал радоваться редактор, — дело у меня к тебе есть.
Аристарх, наполняясь все более неприятным предчувствием, присел на краешек стула.
— Да, Арик, вызывал, — посерьезнел редактор. — Вызывал, мой дорогой. Есть у меня неприятные для всех нас новости. Пришел приказ сверху о твоем увольнении.
Тогда за что? За карикатуру на депутата Хуликова? Так я же рисовал его среди своих, на клочке вчерашней газеты. Похоже получилось, зарраза. Хуликов особенно удавался: метла вместо прически, поросячьи глазки, щеки, свисающие на плечи. Очень похоже, много у Хуликова узнаваемых черт. Чертов. Чертей? В общем, похоже. Смеялись все. Витька-репортер смеялся, Иванов смеялся, обозреватель насущных вопросов. Светка опять же, для нее и рисовал, кочевряжился, впечатление произвести хотел. Кто-то из них и сдал, суки. Подсидеть хотели? Да ну, бред, кому нужна должность карикатуриста на полставки. Но за что тогда?
— Афанасьев! — повысил голос Скворцов, — ты тут? Ты с нами?
— Да-да, простите, — засуетился Аристарх, заерзал на кресле, — отвлекся. А кто? За что?
— Да в сущности ни за что, — уткнулся в бумаги редактор. Видно, что тема ему тоже не нравилась. Гораздо приятнее нанимать на работу царским жестом, чем увольнять и становиться мерзавцем в глазах пусть даже и бывших сотрудников. — Говорят, Арик, что ты рисуешь одинаково. Что стиль твой изжил себя. Непохоже. Не ярко. Не раскрываешь суть. И шаржи твои с карикатурами всем уже приелись. Нужно свежее дыхание, свежий подход.
— Как это — свежий? Не понял, — запутался Аристарх, — Рожи те же, а подход свежий?
— Ну вот в том и дело. Слишком те же у тебя рожи, слишком одинаковые. Кого бы ни рисовал, а получается Хуликов. Решили, в общем, Арик, взять молодого талантливого художника на твое место. Кстати, познакомьтесь — Михаил Петухов, студент пятого курса худфака, — Скворцов повел рукой в дальний угол.
Аристарх с удивлением увидел сидящего на стуле худощавого молодого человека в сером пиджаке и слегка поблескивающих круглых очках. Молодой человек сидел неподвижно и настолько сливался с обстановкой, что был практически незаметен. Однако после слов Скворцова подскочил, как на пружинке, кинулся к Афанасьеву, обхватил его обмякшую ладонь и начал неистово трясти:
— Здравствуйте, здравствуйте, Аристарх Евгеньевич. Вениамин Вениаминович много про вас рассказывал. «Вениамин Вениаминович? — растерянно соображал Афанасьев. — Кто это? А, Скворцов, точно. Вениамин Вениаминович. Ишь ты, падла! Вениаминович он»
— Нам очень повезло с Петуховым. Он талантлив и перспективен. Еще полгодика — и его бы в Москву забрали. Такие кадры без работы не засиживаются, — растекался благодатью Скворцов. — У меня к тебе просьба есть, Афанасьев, по этому поводу.
«Просьба у него, у пидора, — продолжал наливаться ядовитыми чувствами Афанасьев, — Еще наглости хватает. Устроил тут птичник. Скворцов, Петухов. В бухгалтерии Куликова сидит. Дятлова не хватает для комплекта. С Удодовым. Ну ничего, время есть, соберет еще птицефабрику, ссука»
— Конечно, Вениамин Вениаминович, какая? С удовольствием выполню. — Аристарх презирал себя за лизюблюдство, но ничего поделать не мог, это было выше.
— Поднатаскай немного Михаила, Арик. Ты у нас человек опытный, знающий. А он хоть талантливый, но пока молодой, не знает, что к чему. Поможешь?
Михаил сопел, соглашаясь, и послушно дорисовывал. Аристарх вздохнул, окинул взглядом свой уже бывший кабинет в закутке возле архива. Долил в грязный граненый стакан остатки водки из чекушки. Ахнул. Чего сейчас бояться-то, и так уволили. Занюхал рукавом. Так, денег еще вроде рублей двести мелочью оставалось. Надо дойти до верстальщика Рябинова, он еще пятьсот должен, пусть отдает. Хватит на две поллитры и запивон. Жить можно. Позвоню Жбанкову, фотокору, он сегодня на выходном, выпить согласится. Может и у него чего будет. Живем, короче. Афанасьев еще раз тоскливо оглядел рабочее место и махнул рукой: ну и хрен с ним.
Утро началось не очень. Глаза не хотели раскрываться, внутри груди раскручивался какой-то волчок, в уши забивался непонятный и очень раздражающий звон. Аристарх разлепил веки, с отвращением посмотрел на скомканные несвежие простыни, сброшенную на пол подушку. Голова болела.
Сфокусироваться карикатурист не мог. Вспомнить подробности тем более. Вроде ходили к Светке. Потом вроде ходили гулять. С кем-то знакомились. С кем-то активно ссорились, а потом столь же бурно мирились. Какие-то люди, какие-то лица. Жбанков опять же тут лежит. Затошнил все, скотина. Похмелиться бы. Пустые бутылки все.
Единственную бутылку с остатками живительного бухла Аристарх вытянул из рук похрапывающего Жбанкова. Пьянь пьянью, а последний артефакт постарался присвоить. Хер ему, обойдется. Людям нужнее будет. Аристарх трясущейся рукой вылил остатки в стоящую рядом кружку, ахнул залпом. Главное — не сблевать, помнишь? Держись, родимая, держись. На вот тебе половинку огурца соленого следом, чтоб придавило тебя в желудке. Ну вот, пошла. Улеглась вроде. Теперь не сблюю. Щас полегче должно быть. Да что это за звон такой?
Аристарх посмотрел в сторону раздражающего звука. А, мобильник. Надрывается, зараза, уже минут десять. Карикатурист цапнул не глядя гаджет со стола, нажал на зеленую кнопку приема вызова:
— Афанасьев? Это ты? — донесся из трубки смутно знакомый голос. — Алло, это ты?
— Нажрался уже? С похмелья что ли? Ну ты даешь, силен, ничего не скажешь, — казалось, абонента по ту сторону ничем не смутить.
— Кто это? — повторил вопрос измученный карикатурист.
— Это Скворцов. Вениамин Вениаминович, главный редактор.
— Ох, епт, — поморщился Аристарх, — Че надо? Я же уволен.
— Ты это. Приходи на работу давай. Мы тебя восстановили.
— Куда восстановили, — тупо промямлил Аристарх.
— На работу. В издание. Карикатуристом. Приходи давай, как очухаешься. Желательно сегодня. Надо договор подписать. Жбанкова захвати, явно же рядом с тобой трется. Сколько можно уже прогуливать. А то уволю его. Слышишь? Скажи — уволю на хрен. Почти неделю пропили, куда это годится?
— Какую. Такую! Ты когда от нас ушел? В пятницу. А сейчас среда, три часа почти дня уже. Вот и считай, пять дней пропили.
— А чего это вы меня восс. восста. встано. Короче, а че это я опять на работу? — пазл в больной голове не желал складываться. Вопросов оставалось много. — Там же этот.. Михуил. Петухов. Талантливый который.
— Да ну его, — погрустнел Скворцов, — не сработались мы с ним. Зарплату, понимаешь, хочет большую, а рисовать толком и не научился. Кого ни нарисует, все Хуликов получается. Лучше уж мы тебе платить будем, свой как-никак.
Ответ на пост «ЖКХ: Истории (103)»
UPD: так как ссылка на пост не появилась автоматически, то вот тут пост, ответом на который был этот пост.
Три алкаша в подворотне. Разлили по последнему стакану. Один говорит: – Не могу больше. вырвет. Собутыльники ему в ответ. — Да не переживай. Никто не вырвет, все свои.
В автобус заходит пьяный мужичек. – Два билета, говорит кондуктору. А ещё чего? Ехидно переспрашивает кондуктор. Мужик. – И два пива.
Анекдоты про пьянство
Просыпается мужик с большого бодуна. Садится на кровать, обхватывает голову руками и стонет: — Вчера была пятница. Завтра суббота. — Господи! А что же сегодня?!
Вовочка рассказывает приятелю: — Прикинь, сегодня подошел к Марьи Ивановне, поздоровался и сел рядом. Ну и чего? Спрашивает приятель. — Она как заорет. Убирайся отсюда, это женский туалет!
Что такое пьянка по-русски? – Ящик водки, ящик пива, колбаса и собака. А собака зачем? – Должен же кто-то колбасу кушать.
Здравствуйте! Хочу снять у вас комнату. — А вы не будете устраивать пьяные оргии? Нет. — А Жаль.
Пьяный возвращается ночью домой. Входит во двор, а из будки выскакивает собака и начинает на него лаять. Мужик: – Тихо, дура! Жена проснется, где ты тогда спать будешь?
Анекдоты про алкашей
Папа, а кто такие алкоголики? – Вон видишь четыре березы. Вот, а алкоголику кажется что их восемь. Понял? Понял, папа. — Но только там две березы.
Из разговора двух подруг. – Мой муж был алкоголиком и я решила отвести его к доктору Майорову. Теперь доктор Майоров тоже алкоголик.
Заходит пьяный мужик в автобус. Говорит сидящей перед ним женщине: – Ух, ты! Это кто у тебя, шимпанзе? Что?! Это мой ребенок! Как вам не стыдно?! – Да ладно, не обижайся! Ну не шимпанзе, так орангутанг или горилла! Прекратите немедленно! Не выдержав, женщина расплакалась. Возмущенные пассажиры подняли хай на мужика и разразился настоящий скандал. Автобус останавливается, появляется водила и вышвыривает мужика. Вернувшись в автобус, он говорит мамаше: – Пожалуйста, успокойтесь, не плачьте. Вот вам водичка. Спасибо, вы так добры! – Ну и отлично! Кстати, я купил банан вашей обезьянке!
Муж, уходя утром на работу, предупреждает жену: – Сегодня приду поздно. Наверно, опять пьяный придешь! Говорит вслед ему супруга. В три часа ночи в квартиру вваливается пьяный муж и гневно кричит: – Ну что дура, накаркала!?
Проезжает пьяный новый русский мимо гаишника. Тот машет жезлом. Новый русский резко тормозит, отпускает стекло: – Тебе куда? Никуда – Так, а че ты в натуре, голосуешь?
Заходит пьяный мужик в аптеку, Достает из кармана презервативы, кладет их перед продавщицей и спрашивает: – Я это у вас брал? Возможно Мужик. – А зачем?!
Анекдоты про алкоголиков
Американец достаёт бутылку водки и говорит русскому: – Will you? Я тебе бл*ть сейчас вылью!
Пьяница приходит в магазин и спрашивает: – Вы посуду принимаете? Да. – Тогда возьмите восемь тарелок.
Стук в дверь. Петька открывает и видит. Стоит Василий Иванович, весь грязный, оплеванный, избитый и пьяный. – Василий Иванович, ты откуда?! Из анекдотов Петька, из анекдотов.
Идёт экзамен. Вдруг дверь в аудиторию распахивается и на пороге возникает вдрызг пьяный студент. И спрашивает профессора: – Профессор, а вы можете принять экзамен у слегка подвыпившего студента? Профессор посмотрел и подумал: — Храбрый студент, черт его подери!, И отвечает. – Ну, могу! Студент разворачивает и кричит в открытую дверь: – Пацаны, заносите Васю!
Муж приходит домой пьяный в стельку. Жена: — Пил? Муж: — Не пил. Жена: — Пил же, еле на ногах стоишь! Муж: — Не пил. Жена: — Глаза мутные. Пил. Муж: — Не пил. Жена: — Скажи Гибралтар. Муж: — Пил.
Анекдоты про алкоголь
Пьяный слушает радио. Там сообщают: В Москве двенадцать часов, В Караганде четырнадцать, Новосибирске шестнадцать, Омске семнадцать часов, В Магадане двадцать один. – Боже мой! Какой бардак!
Пьяный мужик вваливается в квартиру и падает. Жена в ярости бьет его веником: – Будешь еще пить, скотина? Будешь?! Тот с трудом поднимает голову и говорит. – Ну наливай!
Пьяный едет в автобусе и говорит: – Сейчас блевану. Все его уговаривают подождать до остановки. Он. – Хорошо, сосчитаю до сорока восьми и блевану Все облегченно вздохнули, благо остановка близко. Пьяный. – Шестью восемь, сорок восемь.
