скорая дома фото для истории
Скорая помощь (2 фото)
Сотрудники скорой помощи сейчас невероятно востребованы (в силу известных печальных обстоятельств). Между тем, эта работа весьма сложная и зачастую неблагодарная. Коллега monetam цитирует гуляющее по соцсетям обращение «скоропомощников» к своим пациентам:
1. Мы не обслуживаем вас, а оказываем помощь, поэтому все решения принимаем только мы, не нуждаясь в ваших советах, ибо, если бы от них мог быть толк, до вызова нас дело бы точно не дошло.
2. Мы не обязаны таскать носилки и делаем это добровольно. А можем и не делать. Так что потрудитесь помочь нам в этом деле или найти помощников.
3. Мы не долго едем на ваш вызов, а он долго ждет на пульте 03, потому что ОЧЕНЬ МАЛО бригад, в связи с чем мы сплошь и рядом ездим по одиночке.
4. Бригад мало потому, что большинство из нас выполнило вашу рекомендацию «не нравится работать – увольняйтесь».
5. Клятву Гиппократа не дают. Просто прочтите её на досуге.
6. Мы НЕ ДОЛЖНЫ одевать бахилы на вызове, о чем говорит приказ Минздрава и простой здравый смысл, ибо являемся экстренной службой и время тут важнее чистоты ваших полов.
7. Мы не назначаем лечение на будущее, ибо не ведем дальнейшего наблюдения за больным, поэтому попытка использовать нас вместо врача поликлиники обречена на неудачу.
8. Занимаясь больным, к которому был вызов, мы не должны консультировать всю вашу семью по поводу всех ваших заболеваний за всю вашу жизнь.
9. Мы не отвечаем за последствия вашего самолечения, которым вы занимались под девизом «да что эти врачи понимают», пока не довели дело до катастрофы.
10. Мы не экстрасенсы, поэтому вызов типа «чтобы посмотрели» или «чтобы легкие послушали» сам по себе не приведет к улучшению состояния пациента.
11. Мы не святые не громоотводы для вашего нервного напряжения, поэтому на оскорбления можем ответить тем же, а при рукоприкладстве можем и в глаз дать.
12. Мы не силах спасти всех, но делаем все, что можем и часто больше этого предела, и не наша вина, если этого все равно оказывается недостаточно.
13. Мы болеем, умираем, испытываем голод, жажду, потребность в туалете и усталость. Другими словами, мы живые люди.
14. Мы получаем зарплату НЕ ИЗ ВАШИХ НАЛОГОВ, так как половина из вас официально не работает, а вторая половина платит налоги столь мизерные, что их даже на капли в нос не хватит, так что эту американскую фразу забудьте.
15. Мы работаем по стандартам Минздрава, которые созданы не нами.
16. Мы тратим уйму времени на заполнение бумаг, созданных в результате ваших же жалоб, так что теперь мы вынуждены записывать каждый свой шаг поминутно, вместо того, чтобы ехать на очередной вызов.
17. Мы не обязаны убеждать вас, что вы должны заботиться о своем здоровье. Подумайте об этом, когда будете отказываться от госпитализации.
18. Мы – единственные, от кого зависит ваша жизнь в первый момент оказания помощи
19. Мы не сможем найти ваш дом если на нём нет нумерации. И пока мы будем колесить взад-вперед по улице с безномерными домами, вы будете продолжать страдать.
20. Мы почти не надеемся, что до кого-то из вас дойдет хоть что-то из выше сказанного и будем безмерно благодарны, если вы нас переубедите.
С бумагами всё верно — огромную часть рабочего времени врачи тратят совершенно бестолково, на хаотичное заполнение разнообразной макулатуры, из которой 95% не нужны никому в принципе, а остальные 5% всё равно идут в мусорку, так как шутки про врачебный почерк — это не шутки.
Полагаю, если разобраться с бумагами, скорость работы бригад можно увеличить раза в два как минимум. Если решить вопрос с ложными вызовами — ещё в два-три раза. Опыт европейских стран показывает, что и то, и другое вполне возможно.
Скорая помощь (2 фото)
Сотрудники скорой помощи сейчас невероятно востребованы (в силу известных печальных обстоятельств). Между тем, эта работа весьма сложная и зачастую неблагодарная. Коллега monetam цитирует гуляющее по соцсетям обращение «скоропомощников» к своим пациентам:
1. Мы не обслуживаем вас, а оказываем помощь, поэтому все решения принимаем только мы, не нуждаясь в ваших советах, ибо, если бы от них мог быть толк, до вызова нас дело бы точно не дошло.
2. Мы не обязаны таскать носилки и делаем это добровольно. А можем и не делать. Так что потрудитесь помочь нам в этом деле или найти помощников.
3. Мы не долго едем на ваш вызов, а он долго ждет на пульте 03, потому что ОЧЕНЬ МАЛО бригад, в связи с чем мы сплошь и рядом ездим по одиночке.
4. Бригад мало потому, что большинство из нас выполнило вашу рекомендацию «не нравится работать – увольняйтесь».
5. Клятву Гиппократа не дают. Просто прочтите её на досуге.
6. Мы НЕ ДОЛЖНЫ одевать бахилы на вызове, о чем говорит приказ Минздрава и простой здравый смысл, ибо являемся экстренной службой и время тут важнее чистоты ваших полов.
7. Мы не назначаем лечение на будущее, ибо не ведем дальнейшего наблюдения за больным, поэтому попытка использовать нас вместо врача поликлиники обречена на неудачу.
8. Занимаясь больным, к которому был вызов, мы не должны консультировать всю вашу семью по поводу всех ваших заболеваний за всю вашу жизнь.
9. Мы не отвечаем за последствия вашего самолечения, которым вы занимались под девизом «да что эти врачи понимают», пока не довели дело до катастрофы.
10. Мы не экстрасенсы, поэтому вызов типа «чтобы посмотрели» или «чтобы легкие послушали» сам по себе не приведет к улучшению состояния пациента.
11. Мы не святые не громоотводы для вашего нервного напряжения, поэтому на оскорбления можем ответить тем же, а при рукоприкладстве можем и в глаз дать.
12. Мы не силах спасти всех, но делаем все, что можем и часто больше этого предела, и не наша вина, если этого все равно оказывается недостаточно.
13. Мы болеем, умираем, испытываем голод, жажду, потребность в туалете и усталость. Другими словами, мы живые люди.
14. Мы получаем зарплату НЕ ИЗ ВАШИХ НАЛОГОВ, так как половина из вас официально не работает, а вторая половина платит налоги столь мизерные, что их даже на капли в нос не хватит, так что эту американскую фразу забудьте.
15. Мы работаем по стандартам Минздрава, которые созданы не нами.
16. Мы тратим уйму времени на заполнение бумаг, созданных в результате ваших же жалоб, так что теперь мы вынуждены записывать каждый свой шаг поминутно, вместо того, чтобы ехать на очередной вызов.
17. Мы не обязаны убеждать вас, что вы должны заботиться о своем здоровье. Подумайте об этом, когда будете отказываться от госпитализации.
18. Мы – единственные, от кого зависит ваша жизнь в первый момент оказания помощи
19. Мы не сможем найти ваш дом если на нём нет нумерации. И пока мы будем колесить взад-вперед по улице с безномерными домами, вы будете продолжать страдать.
20. Мы почти не надеемся, что до кого-то из вас дойдет хоть что-то из выше сказанного и будем безмерно благодарны, если вы нас переубедите.
С бумагами всё верно — огромную часть рабочего времени врачи тратят совершенно бестолково, на хаотичное заполнение разнообразной макулатуры, из которой 95% не нужны никому в принципе, а остальные 5% всё равно идут в мусорку, так как шутки про врачебный почерк — это не шутки.
Полагаю, если разобраться с бумагами, скорость работы бригад можно увеличить раза в два как минимум. Если решить вопрос с ложными вызовами — ещё в два-три раза. Опыт европейских стран показывает, что и то, и другое вполне возможно.
«Адреналин — он держит тебя тут». Самые страшные трагедии в истории СССР и России глазами врачей скорой помощи
П андемия коронавируса сделала очевидным то, что российским обществом долго игнорировалось: главная профессия, от которой на самом деле зависят жизни миллионов людей в стране, — врач. Доктора и медсестры впервые так явно оказались в центре внимания, хотя обычно во время национальных трагедий почему-то оказываются в тени. Накануне Дня работника скорой помощи, 28 апреля, «Лента.ру» публикует монологи врачей скорой о том, как они проходили через самые страшные события новой российской истории — последней чудовищной железнодорожной катастрофы в СССР, терактов на улице Гурьянова в Москве и в Театральном центре на Дубровке.
«Езжайте на зарево, там катастрофа»
Тамара Стрига, Республиканская станция скорой медицинской помощи и центр медицины катастроф, Уфа, Башкортостан.
У нас нефтяная республика, и я думала, что могло прорвать трубу, мог взорваться газ. Но никто даже не мог представить, что в момент взрыва там проходили два поезда, которые между собой даже толком не разъехались. Никто даже не предполагал, с каким количеством пострадавших мы столкнемся и с какими травмами они будут. Мы думали, что просто едем на аварию газопровода, — что ж, не в первый раз.
Выехали мы туда сразу двумя бригадами: реанимационной и кардиологической. Доехали до лесополосы. Было очень темно, и проехать дальше возможности не было. Очень скоро к нам выехала пожарная машина, которая вывезла сразу несколько человек. Руководители бригад залезли туда, на верх пожарной машины, потому что наши легкие автомобили не могли там пройти.
Врач-реаниматолог и врач-кардиолог уехали туда. Мы остались с помощниками оказывать помощь. Следом подъехала инсультная бригада.
Интимный диагноз и подарок покойника: байки о работе врачей скорой помощи
15 января в 6.00 на телеканале «МИР» стартует показ сериала «Дежурный врач». Фильм рассказывает о буднях сотрудников скорой помощи. Все медицинские случаи, с которыми сталкиваются герои картины, взяты из реальной практики киевских врачей. Герои фильма ежедневно помогают десяткам людей, причем иногда эта помощь бывает не только медицинской, но и чисто человеческой. Врачам часто приходится быть хорошими психологами и советчиками. Есть у них и своя личная жизнь, в которой не всегда все идет гладко.
Смотрите 15 января в 6.00 на телеканале «МИР» первую серию фильма «Дежурный врач».
А как проходят будни реальных врачей «скорой помощи»? Оказывается, они полны не только сложных медицинских задач. В них хватает также веселых и парадоксальных историй на работе. Некоторыми из них врачи и фельдшеры поделились с «МИР 24».
Вышибала
Алкоголики – необыкновенно везучие люди. Такое выделывают, что трезвый человек уже бы в гроб сыграл, а им – хоть бы хны. У нас на участке мужик был, который, как со своей сожительницей поругается, так выпьет и прыгает с балкона. Мы несколько раз на такие вызовы ездили, но ему хоть бы что: ушибы только, даже переломов не было. Он на кусты прыгал, или в сугроб.
А потом тот же самый мужик возвращался с работы абсолютно трезвый, поскользнулся и поломался так, что долго потом, присмиревший, на костылях прыгал.
Интимный диагноз
Пару лет назад среди медиков из уст в уста передавалась история про такой диагноз, написанный в карте вызова: «Ранение больших половых губ лопастью вертолета». Это официальная запись! Когда ее увидели в приемной больницы, врачи уже готовы были реанимационные мероприятия проводить, а заодно пытались представить, как такую травму можно получить. А выяснилось, что дело было так: бабушка утром ходила в ночнушке, не надев белье. А внук стал запускать игрушечный вертолетик…
Собачья работа
Работа у нас – чистое издевательство, хотя лично я ни на что ее не променяю! Но после суток об одном мечтаешь – залезть под горячий душ, содрав предварительно прилипшие к телу шмотки, пропахшие потом, дезинфекцией, а иногда и чем похуже, как минимум прокуренные и заскорузлые. Я, зайдя в дом, раздеваюсь прямо в прихожей, на линолеуме, и снятые вещи хорошенько трясу, высунув за дверь. Мало ли что я мог на себе притащить! Клопов, вшей, блох – что угодно! Потом засовываю все это в пакет и завязываю, а потом уж в стиральную машинку.
Похищение доктора
Мы как-то не того врача увезли из приемного отделения, по ошибке. Это был бывший наш коллега, со скорой. Он полгода назад перешел работать в больницу. И у него, и у нас конец дежурства, соображаем плохо. Госпитализировали больного, новый вызов нам дали. В машину прыгаем, а он стоит – курит. Мы ему кричим: все, поехали, вызов же! Ну, он и послушался на автомате – прыгнул в машину. Только на половине дороги поняли, что наш-то врач там, в больнице остался…
Пламенный мотор
Однажды был у меня случай: у человека удалось завести сердце спустя целых полчаса после его остановки! Наша фельдшер, грамотная молодая тетка, приезжает на вызов.. и у нее пациент лет пятидесяти теряет сознание. Пульс не прощупывается, сердцебиения нет. Она бросается вызывать реанимацию, а ей говорят: «Мы на фельдшерские вызовы не ездим. Нам надо, чтобы врач вызов подтвердил».
Приезжаю я с бригадой минут через пятнадцать и вижу: Ленка, наш фельдшер, мокрая вся от пота, как заведенная делает мужику массаж сердца и искусственное дыхание рот в рот. Мой фельдшер бросается ей помогать, и они вдвоем бездыханного дядьку качать продолжают. Я подключаю электрокардиограф – прямая линия! У Ленки, видимо, слегка отлегло, что она уже не одна, и она начинает в промежутках между выдохами рот в рот тихонько ругаться, что мужик-то еще и пьяный, противно.
Я вызываю реанимацию, подтверждаю остановку сердца. И вкалываю напрямую в сердечную мышцу длинной такой иглой адреналин. Первый и последний раз в своей практике! Еще минут через 10 приезжает реанимационная бригада, врач готовит дефибриллятор. Потом командует: «Убрали руки!» – это чтобы всех остальных током не шарахнуло. Наш мужик получает импульс и – ничего! Кардиограф показывает прямую линию! Я говорю: «Давайте попробуем еще раз, терять-то нечего». И, после второго разряда, кардиограф вдруг начинает выдавать совершенно нормальный рисунок кардиограммы! А мужик вдруг садится, оглядывается и говорит: «Я что, отключился?». Нашаривает свои очки и начинает их в рот совать… Мы его аккуратненько положили и в больницу доставили.
А спустя два месяца я в этом районе оказался, забежал в магазин колбасы купить. Смотрю, стоит тот самый мужик в очереди в вино-водочный отдел, как ни в чем не бывало.
Финансовый казус
Как-то раз вызывают нас в отделение милиции: мужчине плохо с сердцем. Там у них подобранный на улице алкаш отключаться начал. Ну, мы укол сделали, и уносим больного на носилках. А дежурный говорит: «Заберите и это!» – и брезгливо нам сует полотняную сумку. В сумке колбаса, растерзанный батон накрошен, пустая бутылка и какие-то мокрые тряпки вперемешку с газетами. И вдруг фельдшер наш встал в позу: «Ну уж нет, опись будем составлять!». И вываливает весь этот мокрый хлам на стол дежурному – тот даже отшатнулся. И вдруг после всего из недр сумки вываливается подмокшая сберкнижка и в ней – толстенькая стопка крупных купюр. Милиционер даже побледнел при виде нее. Чувствовалось, что обидно ему до соплей, что сам он сумку проверить побрезговал.
Деньги при выписке из больницы мужику отдали: они его в сейфе больницы дожидались. В приемном отделении нам потом рассказали, что он очень удивлялся, что они все остались целы.
Воровка
Врачи скорой помощи хорошо знают, что им нужно быть осторожными: помимо всяких нападений в квартирах и подъездах, им нередко грозят еще и обвинения… в краже. Да-да, если что в квартире пропало, то тут же вспоминают, что тут была «скорая». И пишут жалобу в центр. А когда предмет находится, то очень редко считают нужным извиниться.
У меня такое было. Мужику стало плохо. Я ему и место попросила в больнице поближе, чтобы жене его посещать удобно было, и собраться помогла, и вообще отнеслась с полным вниманием. А его жена, которой и дома-то не было, потом накатала кляузу, что я украла у нее набор дорогой косметики. И на подстанцию приехала с обвинениями. Меня всячески успокаивал наш заведующий, валерьянкой поил, устроил очную ставку в своем кабинете, под присмотром. А тетка говорит: «Что, подготовилась? Всю мою косметику с лица смыла?». Так хотелось ей в физиономию вцепиться!
Правда, когда косметику она нашла, то официально написала отказ от претензий. А все равно до сих пор обидно!
Подарок покойника
На московских подстанциях из уст в уста переходила история про фельдшера, который был вынужден уйти из профессии, поскольку его везде поднимали на смех. А дело было вот как: вечером он получил крайне неприятный вызов: мужика вытолкнули из поезда. В этом случае полиция вместе со «скорой» собирают фрагменты тела, пока не найдут все. Оформляют документы, и потом «скорая» все это везет в спецморг. На подстанции фельдшера попросили: мол, ты уж возьми все это на себя, и больше до конца дежурства мы тебя не тронем, другие по вызовам ездить будут.
А зима, холод, и проходил он там вдоль путей с полицейскими почти до шести утра. Когда они все перемерзли до полубессознательного состояния, и, все описав, уже направлялись в машину, фельдшер этот на путях нашел еще валявшуюся в стороне спортивную сумку. Кинулся за служивыми, а они уже отъехали. Ну, он сумку эту бросил в машину и забыл – заснул, пока ехали.
Добрались, тело сдали, документы подписали… До утра провозились. Уже и смена закончилась. Сел наш фельдшер в машину, чтобы на подстанцию ехать, и видит сумку. Бросился с нею опять в морг – сдавать по описи. А там тоже пересменка, санитары пытались от него отбрыкаться, а фельдшер настаивает. Ну, опять вернулся приемщик, обматерил его – давай, мол, твою сумку. Открыли – а там до самого верху плотно уложенные пачки денег… Приемщик так и сел! Уже часов в 10 утра закончили все оформление. Возвращается фельдшер в машину, рассказал водителю, как было дело.
А водитель говорит: «Чтобы я тебя, гада, больше в моей машине никогда не видел! Я тебя просто убью! Ты что же, гад, сделал? Эта же сумка вообще нигде не числилась! Ее милиция не видела! Ты хоть понимаешь, что и твои, и мои дети были бы на всю жизнь обеспечены, если бы ты не был таким принципиальным идиотом?».
Специальный сленг
Внутри подстанций всегда принят некий свой внутренний сленг. Часто адреса сокращают, когда по громкой связи передают, какая бригада куда должна ехать. В зону обслуживания моей подстанции входили дома по Херсонской улице. И, если надо ехать на Херсонскую, то объявление по громкой связи звучало очень неприлично! Но действительно неудобно стало только тогда, когда к нам пришли две учительницы – договариваться об экскурсии на подстанцию для школьников.
Правда, которая открылась патологоанатомам при вскрытии пациентов с Ковид-19 (1 фото)
Так, например, питерский патологоанатом рассказал о тайнах, которые открылись перед ним после вскрытия тел умерших от ковида пациентов.
Ну, в первую очередь стоит сказать о самой главной, топовой загадке: вирус поражает почти все внутренние органы. Печень, кишечник, почки, легкие и мозг.
То, что он делает с нашей дыхательной системой нельзя точно назвать пневмонией. Это что-то другое, но, вот, что именно. Об этом пока рано.
Руководитель Центра инфекционной патологии Городской больницы им. Боткина, профессор Всеволод Цинзерлинг рассказал, что врачи до сих пор не разобрались с механизмом развития COVID-19.
«Мы до сих пор не понимаем патогенез, то есть механизм развития этой инфекции, несмотря на то что за время эпидемии сложились взгляды на причины смерти от ковида. У нас есть данные, что вирус влияет на органы иммуногенеза, с одной стороны приводя к иммунодефициту, а с другой стороны индуцируя аутоиммунные поражения», — сказал Цинзерлинг.
Самая главная тайна и непонятность заключается в том, что многие пациенты после того, как переболели вирусом, чувствуют себя очень хорошо, хотя в их организме уже произошли тотальные изменения. С чем это связано? Вопрос!
Есть предположение, что так может работать адаптация человека к новым заболеваниям.
Вот, что сказал патологоанатом из Приморья: «На пораженных легких есть всего несколько «воздушных» участков, а вся остальная ткань тотально поглощена пневмонией. Они абсолютно безвоздушные, «резиновой» консистенции, плотные, переполненные кровью. Пациент погибает мучительно, потому что газообмен отсутствует практически полностью, легкие поражены процентов на 80-90. Такое состояние развивается очень быстро. Мы наблюдали много случаев, когда от первых клинических признаков до смерти проходило не больше недели. Шансов с такими поражениями у пациентов практически нет».