Сказка о золотом петушке

Негде, в три­де­вя­том царстве,
В три­де­ся­том государстве,
Жил-был слав­ный царь Дадон.
С молоду был гро­зен он
И сосе­дям то и дело
Нано­сил обиды смело;
Но под ста­рость захотел
Отдох­нуть от рат­ных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали ста­рого царя,
Страш­ный вред ему творя.
Чтоб концы своих владений
Охра­нять от нападений,
Дол­жен был он содержать
Мно­го­чис­лен­ную рать.
Вое­воды не дремали,
Но никак не успевали:
Ждут, бывало, с юга, глядь, —
Ан с востока лезет рать.
Спра­вят здесь, — лихие гости
Идут от моря. Со злости
Инда пла­кал царь Дадон,
Инда забы­вал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с прось­бой о помоге
Обра­тился к мудрецу,
Звез­до­чету и скопцу.
Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот муд­рец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золо­того петушка.
«Посади ты эту птицу, —
Мол­вил он царю, — на спицу;
Пету­шок мой золотой
Будет вер­ный сто­рож твой:
Коль кру­гом все будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожи­дать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль дру­гой беды незваной,
Вмиг тогда мой петушок
При­поды­мет гребешок,
Закри­чит и встрепенется
И в то место обернется».
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, —
Гово­рит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою».

Пету­шок с высо­кой спицы
Стал сте­речь его границы.
Чуть опас­ность где видна,
Вер­ный сто­рож как со сна
Шевель­нется, встрепенется,
К той сто­ронке обернется
И кри­чит: «Кири-ку-ку.
Цар­ствуй, лежа на боку!»
И соседи присмирели,
Вое­вать уже не смели:
Тако­вой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, дру­гой про­хо­дит мирно;
Пету­шок сидит все смирно.
Вот одна­жды царь Дадон
Страш­ным шумом пробужден:
«Царь ты наш! отец народа! —
Воз­гла­шает воевода, —
Госу­дарь! проснись! беда!»
— Что такое, господа? —
Гово­рит Дадон, зевая: —
А. Кто там. беда какая? —
Вое­вода говорит:
«Пету­шок опять кричит;
Страх и шум во всей столице».
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьется петушок,
Обра­тив­шись на восток.
Мед­лить нечего: «Ско­рее!
Люди, на конь! Эй, живее!»
Царь к востоку вой­ско шлет,
Стар­ший сын его ведет.
Пету­шок угомонился,
Шум утих, и царь забылся.

Вот про­хо­дит восемь дней,
А от вой­ска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Пету­шок кри­чит опять.
Кли­чет царь дру­гую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлет на выручку большого;
Пету­шок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Пету­шок кри­чит опять,
Царь скли­кает тре­тью рать
И ведет ее к востоку, —
Сам не зная, быть ли проку.

Нако­нец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с деви­цей молодой
Царь отпра­вился домой.
Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.
Под сто­ли­цей, близ ворот,
С шумом встре­тил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадо­ном и царицей;
Всех при­вет­ствует Дадон…
Вдруг в толпе уви­дел он,
В сара­чин­ской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,
Ста­рый друг его, скопец.
«А, здо­рово, мой отец, —
Мол­вил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе! Что прикажешь?»
— Царь! — ответ­ствует мудрец, —
Разо­чтемся наконец.
Пом­нишь? за мою услугу
Обе­щался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты испол­нить, как свою.
Подари ж ты мне девицу,
Шама­хан­скую царицу. —
Крайне царь был изумлен.
«Что ты? — старцу мол­вил он, —
Или бес в тебя ввернулся,
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?
Полно, зна­ешь ли кто я?
Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярской,
Хоть коня с конюшни царской,
Хоть пол-цар­ства моего».
— Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шама­хан­скую царицу, —
Гово­рит муд­рец в ответ.
Плю­нул царь: «Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, греш­ник, мучишь;
Уби­райся, цел пока;
Отта­щите старика!»
Ста­ри­чок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хва­тил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрог­ну­лась, а девица —
Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встре­во­жен сильно,
Усмех­нулся ей умильно.
Вот — въез­жает в город он…
Вдруг раз­дался лег­кой звон,
И в гла­зах у всей столицы
Пету­шок спорх­нул со спицы,
К колес­нице полетел
И царю на темя сел,
Встре­пе­нулся, клю­нул в темя
И взвился… и в то же время
С колес­ницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Доб­рым молод­цам урок.

Источник

Александр Пушкин — Сказка о золотом петушке: Стих

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
С молоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
Чтоб концы своих владений
Охранять от нападений,
Должен был он содержать
Многочисленную рать.
Воеводы не дремали,
Но никак не успевали:
Ждут, бывало, с юга,глядь, —
Ан с востока лезет рать.
Справят здесь, — лихие гости
Идут от моря. Со злости
Инда плакал царь Дадон,
Инда забывал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу,
Звездочету и скопцу.
Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой:
Коль кругом все будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной,
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется
И в то место обернется».
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, —
Говорит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою».

Петушок с высокой спицы
Стал стеречь его границы.
Чуть опасность где видна,
Верный сторож как со сна
Шевельнется, встрепенется,
К той сторонке обернется
И кричит: «Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!»
И соседи присмирели,
Воевать уже не смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;
Петушок сидит все смирно.
Вот однажды царь Дадон
Страшным шумом пробужден:
«Царь ты наш! отец народа! —
Возглашает воевода, —
Государь! проснись! беда!»
— Что такое, господа? —
Говорит Дадон, зевая: —
А. Кто там. беда какая? —
Воевода говорит:
«Петушок опять кричит;
Страх и шум во всей столице».
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьется петушок,
Обратившись на восток.
Медлить нечего: «Скорее!
Люди, на конь! Эй, живее!»
Царь к востоку войско шлет,
Старший сын его ведет.
Петушок угомонился,
Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять.
Кличет царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлет на выручку большого;
Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Петушок кричит опять,
Царь скликает третью рать
И ведет ее к востоку, —
Сам не зная, быть ли проку.

Наконец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с девицей молодой
Царь отправился домой.
Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.
Под столицей, близ ворот,
С шумом встретил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадоном и царицей;
Всех приветствует Дадон…
Вдруг в толпе увидел он,
В сарачинской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,
Старый друг его, скопец.
«А, здорово, мой отец, —
Молвил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе! Что прикажешь?»
— Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтемся наконец.
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.
Подари ж ты мне девицу,
Шамаханскую царицу. —
Крайне царь был изумлен.
«Что ты? — старцу молвил он, —
Или бес в тебя ввернулся,
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли кто я?
Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярской,
Хоть коня с конюшни царской,
Хоть пол-царства моего».
— Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу, —
Говорит мудрец в ответ.
Плюнул царь: «Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, грешник, мучишь;
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!»
Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрогнулась, а девица —
Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.
Вот — въезжает в город он…
Вдруг раздался легкой звон,
И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.

Анализ «Сказки о золотом петушке» Пушкина

«Сказка о золотом петушке» стала последней по времени написания сказкой Пушкина. Он создал ее в 1834 г. в Болдино. Существовало множество версий об источнике произведения. Наиболее убедительной стала версия А. Ахматовой. Она доказала, что Пушкин использовал произведение В. Ирвинга «Легенда об арабском звездочете», входящее в сборник «Сказки Альгамбры». Основная сюжетная линия очень похожа. Образ шамаханской царицы Пушкин взял из сказки «Княжна Милуша». Имя Дадона упоминается в чрезвычайно популярной в царской России «Сказке о Бове-королевиче».

Несмотря на заимствование основного сюжета и главных образов Пушкин создал совершенно оригинальное произведение, насытив его духом русских народных сказок. В «Легенде…» Ирвинга петушок не золотой, а медный. Он не является самостоятельным персонажем и служит всего лишь символом. Пушкинский петушок живет своей особой жизнью, в конце сказки он становится орудием мести звездочета.

Произведение содержит нападки на царскую власть. При публикации цензурой была вычеркнута строка «царствуй, лежа на боку» и финальный нравоучительный вывод: «Сказка – ложь, да в ней намек». В черновике Пушкина сопоставления с политической ситуацией были более прозрачными: вместо «в ней намек» — «нам урок», «с иным накладно вздорить» — «с царями плохо вздорить». Поправки были внесены Пушкиным для смягчения острой антицарской направленности «Сказки о золотом петушке».

Источник

Сказка о золотом петушке

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
С молоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.
Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
Чтоб концы своих владений
Охранять от нападений,
Должен был он содержать
Многочисленную рать.
Воеводы не дремали,
Но никак не успевали:
Ждут, бывало, с юга, глядь, —
Ан с востока лезет рать.
Справят здесь, — лихие гости
Идут от моря. Со злости
Инда плакал царь Дадон,
Инда забывал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу,
Звездочету и скопцу.
Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.
«Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой:
Коль кругом все будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной,
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется
И в то место обернется».
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, —
Говорит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою».

Петушок с высокой спицы
Стал стеречь его границы.
Чуть опасность где видна,
Верный сторож как со сна
Шевельнется, встрепенется,
К той сторонке обернется
И кричит: «Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!»
И соседи присмирели,
Воевать уже не смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;
Петушок сидит все смирно.
Вот однажды царь Дадон
Страшным шумом пробужден:
«Царь ты наш! отец народа! —
Возглашает воевода, —
Государь! проснись! беда!»
— Что такое, господа? —
Говорит Дадон, зевая: —
А. Кто там. беда какая? —
Воевода говорит:
«Петушок опять кричит;
Страх и шум во всей столице».
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьется петушок,
Обратившись на восток.
Медлить нечего: «Скорее!
Люди, на конь! Эй, живее!»
Царь к востоку войско шлет,
Старший сын его ведет.
Петушок угомонился,
Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять.
Кличет царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлет на выручку большого;
Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Петушок кричит опять,
Царь скликает третью рать
И ведет ее к востоку, —
Сам не зная, быть ли проку.

Наконец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с девицей молодой
Царь отправился домой.
Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.
Под столицей, близ ворот,
С шумом встретил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадоном и царицей;
Всех приветствует Дадон…
Вдруг в толпе увидел он,
В сарачинской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,
Старый друг его, скопец.
«А, здорово, мой отец, —
Молвил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе! Что прикажешь?»
— Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтемся наконец.
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.
Подари ж ты мне девицу,
Шамаханскую царицу. —
Крайне царь был изумлен.
«Что ты? — старцу молвил он, —
Или бес в тебя ввернулся,
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли кто я?
Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярской,
Хоть коня с конюшни царской,
Хоть пол-царства моего».
— Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу, —
Говорит мудрец в ответ.
Плюнул царь: «Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, грешник, мучишь;
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!»
Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрогнулась, а девица —
Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.
Вот — въезжает в город он…
Вдруг раздался легкой звон,
И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.

Источник

Сказка о Шамаханской царице

Жила когда-то, на востоке царица любви, коварства, колдовства.
Хитра, умна, коварна была и любой ценой цели добивалась она.
А вот влюбится по- настоящему ей, ещё не приходилось никогда.
Но однажды любовь, все её похождения перевернула навсегда.

Так вот, как-то раз обладая даром ей посланным самой судьбою.
И взглянув в волшебный котёл, влюбилась, и поспорила с собою.
Так что же, вперед и ты ведь своей цели ведь добьёшься, но увы.
К сожалению не суждены исполнится в сказке её коварные мечты.

И та история, которую мы вам сейчас расскажем, конечно не нова.
История всегда повторяется, а при этом любовь, она всегда права.
С самой любовью играла наша царица всегда так слегка полу-шутя.
В капкан самой любви попалась, и могла погибнуть от любви она.

Ну что же расскажем всё по порядку, так в кого же она влюбилась?
И её амбиции не подкачали к самому царю любовь в ней родилась.
Раз есть цель, она как всем известно всегда оправдывает средства.
Добьюсь цели, подумала царица, достигну над всеми превосходства.

Как стану я царицею Руси так власть моя будет просто беспредельна.
Да есть препятствие царь-то ведь женат, к счастью магия моя сильна.
Для царицы соперницу устранить, это просто так игра забава для души.
Решила она царицу ту похитить, а ну же попробуй любовь ты сокруши.

К колдовству руку приложила здесь она. Письмо подмётное пришло.
К царице от родителей её.Что при смерти они и время их увы прошло.
Что они оба одновременно заболели и им немного времени осталось.
И попрощаться они хотели, увидеть дочь об этом лишь им мечталось.

Царица мужа уговорила, с надёжною охраной отправилась в тот путь.
В ловушку попала царица, была захвачена ханом тут него и упрекнуть.
Колдунья приняла облик царицы, царица вернулась во дворец царя.
Сказала, что поездка эта, была чьей-то злою шуткой, проще говоря.

Царю объяснила что кто-то подшутил над ней.Родители здоровы-живы.
И эта царица в постель она царя затащила, не будем мы красноречивы.
У царя вдруг жар случился внезапно болезнь неведомая его тут обуяла.
Рассудок потерял, никого не узнавал и напрасно магию она призывала.

Бессильны чары колдовские и вернуть царя к разуму колдунье не дано.
Планы колдуньи сама судьба все переиграла, ей радоваться было рано.
У ворот столицы орда со всею армией предстала нарушив все границы.
Хан потребовал от царя выкуп, трон царский в обмен на жизнь царицы.

Вот тут сердце колдуньи кольнуло, стало переживать за жизнь царя.
Любви она хотела, коварство всё раскрылось с любовью играла зря.
Но у неё остался шанс всё исправить. Но только вот цена то велика.
По правилам магии если черное зло своё исправит, тогда умрёт она.

А хан и царь уже начали своё сражение. Хан этот храбрость уважал.
Да царь ему наносил свои удары и хан отважный их умело отражал.
Прошло с полчаса, с начала боя и поняли они, что силы их равны.
И победителя не будет, видно силы одинаковые судьбою им даны.

Тут хан бой остановил, он приказал пленённую царицу освободить
И передать без выкупа царю, любовь царя сильна так тому и быть.
Увидев настоящую царицу, царь стал самим собой. Безумие исчезло.
Вместе с ним исчезло колдовство. Пропало коварство, пропало зло.

И колдунья свой конец жизни увидев, приняла свой истинный облик.
Тут ко всем к героям этой истории обратилась в свой последний миг.
Она во всём призналась. Что хотела царя соблазнить, но видимо о да.
Да сама истинная любовь царя к царице, сильнее её колдовства была.

И вот необычная развязка этой старой сказки колдунья любовь нашла.
Взаимность к ней пришла, о да самая настоящая к ней любовь пришла.
Сама любовь перед самой смертью, за неё заступилась и она не умерла.
Вот только всю свою злую магию вынуждена была навсегда отдать она.

Всё так славно завершилась. И царь с царевной свою любовь сохранили.
Эти нелёгкие испытания, они прошли и в борьбе этой с честью победили.
Шамаханская царица стала женою хана и колдовство, что было ей дано.
Навсегда колдовство покинуло её. Да оно ей теперь и ненужно было.

Что проку в колдовстве оно даёт иллюзию любви, а любовь?
Да в нашей сказке, опять как всегда любовь победила вновь!

Источник

Сказка о золотом петушке. А. С. Пушкин

Негде, в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве,
Жил-был славный царь Дадон.
С молоду был грозен он
И соседям то и дело
Наносил обиды смело;
Но под старость захотел
Отдохнуть от ратных дел
И покой себе устроить.

Царь Дадон. Иллюстрация к «Сказке о золотом петушке» Пушкина. Художник Борис Васильевич Зворыкин

Тут соседи беспокоить
Стали старого царя,
Страшный вред ему творя.
Чтоб концы своих владений
Охранять от нападений,
Должен был он содержать
Многочисленную рать.
Воеводы не дремали,
Но никак не успевали:
Ждут, бывало, с юга, глядь, —
Ан с востока лезет рать.
Справят здесь, — лихие гости
Идут от моря. Со злости
Инда плакал царь Дадон,
Инда забывал и сон.
Что и жизнь в такой тревоге!
Вот он с просьбой о помоге
Обратился к мудрецу,
Звездочету и скопцу.
Шлет за ним гонца с поклоном.

Вот мудрец перед Дадоном
Стал и вынул из мешка
Золотого петушка.

Мудрец с золотым петушком

«Посади ты эту птицу, —
Молвил он царю, — на спицу;
Петушок мой золотой
Будет верный сторож твой:
Коль кругом всё будет мирно,
Так сидеть он будет смирно;
Но лишь чуть со стороны
Ожидать тебе войны,
Иль набега силы бранной,
Иль другой беды незваной,
Вмиг тогда мой петушок
Приподымет гребешок,
Закричит и встрепенется
И в то место обернется».
Царь скопца благодарит,
Горы золота сулит.
«За такое одолженье, —
Говорит он в восхищенье, —
Волю первую твою
Я исполню, как мою».

Петушок с высокой спицы
Стал стеречь его границы.
Чуть опасность где видна,
Верный сторож как со сна
Шевельнется, встрепенется,
К той сторонке обернется
И кричит: «Кири-ку-ку.
Царствуй, лежа на боку!»

Золотой петушок на «высокой спице»

И соседи присмирели,
Воевать уже не смели:
Таковой им царь Дадон
Дал отпор со всех сторон!

Год, другой проходит мирно;
Петушок сидит всё смирно.
Вот однажды царь Дадон
Страшным шумом пробужден:
«Царь ты наш! отец народа! —
Возглашает воевода, —
Государь! проснись! беда!»
— Что такое, господа? —
Говорит Дадон, зевая: —
А. Кто там. беда какая? —
Воевода говорит:
«Петушок опять кричит;
Страх и шум во всей столице».
Царь к окошку, — ан на спице,
Видит, бьется петушок,
Обратившись на восток.
Медлить нечего: «Скорее!
Люди, на́ конь! Эй, живее!»
Царь к востоку войско шлет,
Старший сын его ведет.
Петушок угомонился,
Шум утих, и царь забылся.

Вот проходит восемь дней,
А от войска нет вестей;
Было ль, не было ль сраженья, —
Нет Дадону донесенья.
Петушок кричит опять.
Кличет царь другую рать;
Сына он теперь меньшого
Шлет на выручку большого;
Петушок опять утих.
Снова вести нет от них!
Снова восемь дней проходят;
Люди в страхе дни проводят;
Петушок кричит опять,
Царь скликает третью рать
И ведет ее к востоку, —
Сам не зная, быть ли проку.

Царь Дадон с ратью. Иллюстрация к сказке о золотом петушке Пушкина

Войска идут день и ночь;
Им становится невмочь.
Ни побоища, ни стана,
Ни надгробного кургана
Не встречает царь Дадон.
«Что за чудо?» — мыслит он.
Вот осьмой уж день проходит,
Войско в горы царь приводит
И промеж высоких гор
Видит шелковый шатёр.
Всё в безмолвии чудесном
Вкруг шатра; в ущелье тесном
Рать побитая лежит.
Царь Дадон к шатру спешит.
Что за страшная картина!
Перед ним его два сына
Без шеломов и без лат
Оба мертвые лежат,
Меч вонзивши друг во друга.

Сыновья Дадона

Царь Дадон и Шамаханская царица

Там за стол его сажала,
Всяким яством угощала;
Уложила отдыхать
На парчовую кровать.
И потом, неделю ровно,
Покорясь ей безусловно,
Околдован, восхищён,
Пировал у ней Дадон.

Наконец и в путь обратный
Со своею силой ратной
И с девицей молодой
Царь отправился домой.
Перед ним молва бежала,
Быль и небыль разглашала.
Под столицей, близ ворот,
С шумом встретил их народ, —
Все бегут за колесницей,
За Дадоном и царицей;
Всех приветствует Дадон.
Вдруг в толпе увидел он,
В сарачинской шапке белой,
Весь как лебедь поседелый,
Старый друг его, скопец.
«А, здорово, мой отец, —
Молвил царь ему, — что скажешь?
Подь поближе! Что прикажешь?»
— Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтемся наконец.
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.
Подари ж ты мне девицу,
Шамаханскую царицу. —
Крайне царь был изумлён.
«Что ты? — старцу молвил он, —
Или бес в тебя ввернулся,
Или ты с ума рехнулся?
Что ты в голову забрал?
Я, конечно, обещал,
Но всему же есть граница.
И зачем тебе девица?
Полно, знаешь ли кто я?
Попроси ты от меня
Хоть казну, хоть чин боярской,
Хоть коня с конюшни царской,
Хоть пол-царства моего».
— Не хочу я ничего!
Подари ты мне девицу,
Шамаханскую царицу, —
Говорит мудрец в ответ.
Плюнул царь: «Так лих же: нет!
Ничего ты не получишь.
Сам себя ты, грешник, мучишь;
Убирайся, цел пока;
Оттащите старика!»

Оттащите старика!

Старичок хотел заспорить,
Но с иным накладно вздорить;
Царь хватил его жезлом
По лбу; тот упал ничком,
Да и дух вон. — Вся столица
Содрогнулась, а девица —
Хи-хи-хи! да ха-ха-ха!
Не боится, знать, греха.
Царь, хоть был встревожен сильно,
Усмехнулся ей умильно.
Вот — въезжает в город он.
Вдруг раздался легкой звон,
И в глазах у всей столицы
Петушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился. и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.

Петушок клюёт царя

А царица вдруг пропала,
Будто вовсе не бывало.
Сказка ложь, да в ней намек!
Добрым молодцам урок.

Источник