КАРИНА И РУЗАННА ЛИСИЦИАН – ПРЕКРАСНЫЕ МАСТЕРА ДУЭТНОГО ПЕНИЯ
Дочери легендарного певца Павла Лисициана продолжили семейную династию, выступая как сольно, так и дуэте.
Карина Павловна родилась 28 октября 1938 г. Училась в Центральной музыкальной школе по классу фортепиано, затем в Гнесинском институте на вокальном отделении.
Рузанна Павловна родилась 9 мая 1945 г. Училась в Центральной музыкальной школе по классу арфы, из седьмого класса перевелась в Ипполитовское училище на вокальное отделение, по окончанию которого поступила в Гнесинский институт. Там же сёстры начали петь вместе в камерном классе Нины Делициевой.
Вокальный цикл «Вечерок» автор-Валерий Гаврилин 1. Вечерок (А.Шульгина)
Карина и Рузанна Лисициан – прекрасные мастера дуэтного пения
Карина Павловна родилась 28 октября 1938 г. Училась в Центральной музыкальной школе по классу фортепиано, затем в Гнесинском институте на вокальном отделении.
Рузанна Павловна родилась 9 мая 1945 г. Училась в Центральной музыкальной школе по классу арфы, из седьмого класса перевелась в Ипполитовское училище на вокальное отделение, по окончанию которого поступила в Гнесинский институт. Там же сёстры начали петь вместе в камерном классе Нины Делициевой.
В 1965 году композитор Андрей Волконский создал ансамбль старинной музыки “Мадригал” в который пригласил Карину, Рузанну и их брата Рубена. После эмиграции Волконского ансамбль распался и сёстры стали петь сольно и дуэтом. Они стали первооткрывателями в жанре камерного дуэта.
Вокальный цикл «Вечерок» автор-Валерий Гаврилин
1. Вечерок (А.Шульгина)
2. Маргарита (народная)
3. Лунным светом (Г.Гейне/В.Левик)
4. Чвики-чвики (В.Гаврилин)
5. Ах, мой милый Августин (народная)
6. Ни да, ни нет (В.Гаврилин)
7. А нежность по сердцу (А.Шульгина)
8. Во дни твоей любви (А.Шульгина)
9. До свиданья (В.Гаврилин)
10. Вечерок (А.Шульгина)
Выдающиеся певицы Карина и Рузанна Лисициан – прекрасные мастера дуэтного пения, посвятившие этому жанру всю свою артистическую жизнь. Их уникальное творчество получило высокое признание во всем мире и по сей день остается абсолютно непревзойденным примером вокального дуэта.
The Art of Opera | Академический вокал запись закреплена
Сегодня исполнилось 100 лет Дагмаре Александровне Лисициан – вдове Павла Лисициана, знаменитого баритона солиста Большого театра.
К их дуэту присоединялся тенор Рубен Лисициан, а иногда составлялся семейный квартет во главе с отцом – Павлом Лисицианом.
Сестра Дагмары Александровны – знаменитая Зара Долуханова обладала колоратурным контральто необыкновенной красоты. Ее невероятный тембр голоса невозможно не узнать, а диапазон в две с половиной октавы делал возможным исполнение любых партий меццо-сопранового репертуара. Певица была исполнительницей партии Золушки в первой советской постановке этой оперы Россини. Тем не менее, Зара Долуханова только изредка пела в опере, переключившись еще в самом начале своей деятельности на филармонический репертуар, и на этом далеко не самом популярном поприще добилась мировой известности.
По мнению самой певицы, камерное пение давало простор ее тяге к индивидуальной интерпретации и свободной, нестесненной работе над голосовым совершенством. Она исполняла станинную музыку, стремясь к совершенству и предельной выразительности исполнения. Записи этих произведений могут стать незаменимым учебным пособием для певцов, однако лучше всего класс певицы выявился в исполнении произведений Баха и Генделя.
Артистическая деятельность Долухановой охватывает сорокалетний период. Она пела в лучших концертных залах Европы, Северной и Южной Америки, Азии, Австралии и Новой Зеландии. В большинстве крупнейших музыкальных центров мира певица концертировала регулярно и с большим успехом.
Сестры Дагмара и Зара выросли в музыкальной семье. Мать девочек Елена Макарьян обладала редким по красоте голосом. Она занималась пением у А.В.Юрьевой, соратницы А.В. Неждановой, их отец Агаси (Александр) Макарьян был инженером и одновременно флейтистом любительского симфонического оркестра.
Таким образом, обе дочери талантливых родителей, Дагмара и Зара, с первых дней жизни существовали в атмосфере, насыщенной музыкой, с ранних лет приобщались к подлинной музыкальной культуре. В 1938 году Зара, будучи студенткой последнего курса музыкального техникума, влюбилась в молодого композитора Александра Долуханяна и уехала с ним в Ереван, где он вел фортепианный и камерные классы. Долуханян много концертировал с молодым Павлом Лисицианом, за которого годом раньше вышла замуж ее старшая сестра Дагмара.
Турция и Азербайджан. Что скрывается за фасадом лозунгов о братстве?
Евгений Сатановский: России не нужна Турция, поддерживающая исламистский террор
Судьба по наследству
Лисицианы Великолепные
Плюсы и минусы Евразийского союза для Армении
Звездный час Тиграна Петросяна
Сердца нет у времени…
Философская притча Вигена Чалдраняна
Лыжный ход Сергея Микаеляна
В этой семье можно было стать кем угодно, только не посредственностью. Фамилия Лисициан с заурядностью несовместима
Сколько в этой истории правды, проверить сложно. Но цитируют ее постоянно. Нередко – с отчаянной обидой на давно почившего в бозе наркома. Как же так, а мы, а они, а нас, а при чем тут наследственность, несправедливо, дискриминация!
Видимо, своей «актуальности и научной новизны» тема не потеряла. Обидно кому-то или нет, но – именно так и получается, когда речь идет об интеллектуальных и творческих высотах. Есть вещи, которые и правда нельзя «насадить и привить» – только развить, постепенно и медленно, из одного поколения передавая в другое. Не все, к сожалению, умеют таким богатством правильно распорядиться и его приумножить. Но те, кому это удалось, с общим фоном не сольются никогда. И будут резко отличаться даже от самых талантливых ровесников и современников – именно этой своей «генной инженерией», незримой, но явственной фамильной печатью.
– Бремя славы, бремя известности, бремя наследника знаменитых родителей достаточно тяжело. Вам когда-нибудь хотелось стать таким же, как все? Скрыться от чужих глаз, затеряться в толпе, быть «Васей Пупкиным», на которого никто не укажет пальцем?
Мне интересно, что скажет мой собеседник. Я не знаю, будет это «да» или «нет». Известные и талантливые личности, люди-звезды расходятся по разные стороны некого барьера именно в тот момент, когда определяют для себя ответ на такой вопрос.
Собеседника зовут Рубен Павлович Лисициан, и отвечает он без раздумий:
– Никогда не хотелось. Так проще, но так неинтересно! Когда мне говорили (неважно, с упреком или без) «ты не такой, как все», я считал это самым большим комплиментом…
Странно, если бы он думал иначе. Человек из семьи Лисицианов по определению не может быть заурядным. И вряд ли захочет прятаться среди безликой толпы. В любой сфере, чем бы он ни занимался. История это достаточно наглядно показала уже множество раз.
Английская королева обладает врожденным умением носить шляпки. Это не она подчиняется высокому дипломатическому протоколу, а протокол – ей. Просто потому, что она знает, «как надо», и ее поступки всегда по-королевски уместны. В любых интерьерах и декорациях, хоть в зоопарке или среди рокеров с ирокезами на головах.
В сфере высокой музыки династия Лисицианов – тоже, можно сказать, «царственные особы». Их удивительные голоса были «уместны» в любом жанре, от оперных арий до популярных песен, ежедневно звучавших по радио. Их имена были в прямом смысле слова «на слуху»: спутать ни с кем невозможно. Эти записи по-прежнему любят слушатели. Даже притом что сейчас музыку в основном не слушают в зале, а «кликают» на нее в плейере, благо на выбор – сотни исполнителей. Но у Лисицианов конкурентов как не было, так и нет.
– Все равно каждое поколение – это другая эра, – замечает Рубен Лисициан, певец, профессор, лауреат престижных премий, сын прославленного солиста Большого театра Павла Лисициана. – Дело даже не в компьютеризации и прочих новшествах. Но иногда мне кажется, что между мной и моими студентами пропасть. Они не всегда могут меня понять, потому что я еще помню патефон… А они скоро забудут, как выглядит диск.
Тут он несколько преувеличивает. Вернее, говорит о другом. О форме, а не о содержании.
В эпоху ли патефона, во времена ли Интернета – слушатели всегда делили музыку на хорошую и нет, на любимую и ту, к которой ты безразличен. Все остальное неважно. Когда звучит чарующий баритон народного артиста СССР Павла Лисициана, когда берет даже самые первые ноты дуэт сестер Карины и Рузанны Лисициан, равнодушных не остается. На каких бы «носителях» эти записи ни были, в них заключена часть (выражаясь скучными словами справочников) «сокровищницы мирового культурного наследия».
О том, почему певческая техника и «голосовые аппараты» этих музыкантов уникальны, написано во множестве специальных статей. Для слушателя же важно то, что он может уловить «невооруженным ухом»: удивительная интеллигентность исполнения, красота и слаженность ансамбля исполнителей, тонкое и безошибочное чутье, не допускающее фальши даже не в нотах (профессионалы есть профессионалы), а именно в понимании сложных материй и неоднозначных чувств, выраженных в музыкальных произведениях. И это, видимо, тоже генетическое: в истории этой семьи были люди с самыми разными талантами и устремлениями, успеха они добивались каждый на своем поприще, от вокала до фигурного катания, от дипломатии до промышленного производства. Хотя баловнями судьбы не были: клан Лисицианов помнит трагедию турецкого геноцида, бурные годы революций, войну и репрессии – все, что только могло выпасть на долю ярких и талантливых людей во времена, когда куда безопаснее было «не высовываться».
Странная штука: сестры Лисициан могут исполнять старинную музыку эпохи барокко (помните знаменитый ансамбль «Мадригал», с которым они долгое время концертировали?), а могут – «Не забывай родной заставы», или народные армянские песни, или старинные русские романсы. Два чистых и сильных голоса с необыкновенно красивым тембром – сопрано Рузанны и меццо-сопрано Карины. Никаких излишеств, минимум эффектов. Тонко, интеллигентно и с абсолютной «художественной правдой». Хотя сложно представить кого-то из Лисицианов в роли рабочего на заставе или крестьянки у лучины.
Какие там крестьяне и рабочие. Целое созвездие выдающихся людей разных эпох. Христофор Лисициан (Лисицев, как он сам себя назвал) в конце XVIII века бежал из Турции через Черное море, впоследствии стал мэром города Моздока. Биография у него такая, что хватит сразу на несколько остросюжетных романов. Даниил Христофорович Лисициан был дворянином, действительным статским советником, генералом медицинской службы. Николай Павлович Лисициан – владелец прессового завода «Молот» и мэр
г. Грозного в 1916-1918 гг. Герасим Павлович Лисициан – фабрикант, председатель Владикавказского комитета по оказанию помощи беженцам-армянам из Турции. Его сын Павел – тот самый знаменитый солист Большого театра, обладатель, пожалуй, всех возможных в музыкальном мире лауреатских регалий. Степан Данилович Лисициан – доктор исторических наук, профессор, этнограф, основатель гимназии и школы танца в Тбилиси, автор знаменитого учебника армянского языка. Назели Степановна Лисициан – профессор, доктор экономических наук, Левон Степанович – народный комиссар Армении по сохранению культурных ценностей в первые годы советской власти, Тамара Николаевна – заслуженный деятель искусств России, кинорежиссер киностудии «Мосфильм», а кроме этого, разведчица и партизанка в годы Великой Отечественной, Мигран Вартанович – академик архитектуры, Мария Вартановна – заслуженный тренер СССР, главный тренер сборной Союза по художественной гимнастике, Трдат Саакович – посол Швейцарии в Республике Сан-Марино и представитель этого государства в ООН. И это лишь несколько имен из длинного перечня.
Трое из четверых детей Павла Герасимовича Лисициана и его жены Дагмары Александровны – Карина, Рузанна и Рубен – выбрали для себя певческую стезю. А старший сын Герасим – актерскую. Он закончил Щукинское училище, стал артистом театра и кино, концертным чтецом, режиссером, поэтом. Правда, не обошлось и без некоторых казусов. «У папы нашего была очень смешная манера, – вспоминает Рубен Павлович. – Он искренне хотел нам помочь определиться в жизни. И помогал. Моего брата он устроил в мастерские Большого театра («пусть поработает!») по плотницкой части и газовщиком. Затем Герасим поступил в «Мосгаз» и даже пару месяцев ходил с инспекцией по квартирам, пока не наткнулся на знакомых, которые вытаращили глаза от изумления. Но папа наивно полагал, что «практический опыт» для молодого человека крайне важен». Из тех же соображений Рубена и Рузанну лет в 13-14 отправили одних в санаторий в Ессентуки. Только не учли, что там «отдыхают» те, кто до того прохлаждался в местах не столь отдаленных. «Мы попали, – говорит Рубен Павлович, – в классную компанию и свои 24 дня успешно «отсидели». Со всеми перезнакомились. И лично я извлек очень неплохие уроки. Например, когда сказал какую-то фамильярность бывшему зэку лет этак двадцати пяти, а он веско и жестко сказал: «Не надо со мной так разговаривать». И я понял!»
Конечно, главным воспитательным средством была все-таки музыка. Рубен Лисициан учился по классу виолончели у самого Мстислава Ростроповича (который для него был «дядей Славой») и изнывал от желания наконец-то бросить этот инструмент и заняться вокалом. Что и сделал через несколько лет в Училище им. Ипполитова-Иванова. Натуру не переборешь, особенно такую свободолюбивую. Даже притом что родители изо всех сил пытались наводить строгость. Отец был человеком мягким и терпимым, а от мамы строптивому подростку иногда и ремнем доставалось за разные проделки.
А старший брат Герасим Лисициан успел после окончания «Щуки» поработать по распределению в Самарском драматическом театре, куда он поехал за знаменитым режиссером Петром Монастырским, работал также режиссером на Центральном телевидении, ездил с концертами от Московской государственной филармонии. Переехал в Америку и сейчас живет там. Прошел типичный для эмигранта путь с поисками работы, грошовыми заработками, неустроенностью, делал на библейские тексты спектакли на радио. Сейчас работает в небольшой фирме, скоро собирается на заслуженную пенсию. И пишет стихи, которые долго не публиковал, пока брат и сестры не издали их «волевым порядком» сами. «Поэзия – его сильная сторона. Но из нас он самый скромный, – резюмирует Рубен Павлович. – Мой брат – человек редкостной порядочности и чистоты, он абсолютно не ведает, что такое зависть или ревность».
Впрочем, эти качества и остальным членам семьи не свойственны. Скорее, возможно, кто-то завидует им. А сами они друг друга поддерживают и по мере сил оберегают. И прилагают все силы к тому, чтобы спокойно и комфортно чувствовала себя их 97-летняя мама. Все трое сейчас преподают вокал: Рубен Павлович – профессор пения и заведующий кафедрой академического пения в Московском музыкально-педагогическом институте им.
М. М. Ипполитова-Иванова, Рузанна Павловна – профессор пения в Российской академии музыки имени Гнесиных, Карина Павловна – профессор пения в РАТИ (ГИТИС). Студентам, конечно, повезло: все силы и энергию она отдает им. Но слушатели постоянно с ностальгией вспоминают концерты семейного квартета, в котором участвовал и Лисициан-старший, трио Рузанны, Карины и Рубена, многочисленные театральные постановки под их руководством… Рубен Павлович живет сейчас фактически на две страны: Россию и Германию. Сейчас он, кроме своих российских должностей и обязанностей, еще и президент Германо-российской культурно-образовательной академии Кельна.
Жизнь штука пестрая, она не дает застояться на месте. Рубен Лисициан вспоминает, как в Германии он начал с преподавания вокала в Народном университете – а в итоге вылилось все в создание целого творческого центра, где люди получают музыкальное образование и ставят спектакли, замахиваясь то «на Вильяма нашего Шекспира», Шиллера, Гете, Пушкина, то на Радзинского или Зощенко, то на «драму в движении» под названием «Апокалипсис», режиссером-постановщиком которой стала супруга Рубена Павловича Ирена. «Я не люблю, когда мне мешают. Мечтаю, чтобы мне дали возможность сосредоточиться, чтоб я мог написать что-то важное вместо этих дурацких методических планов и кафедральных отчетов…» – говорит он. И все-таки сосредотачивается и пишет – воспоминания о своей семье, чудесные эссе о музыкальных пьесах любимого им Мориса Равеля, которые разбирает вместе со своими студентами, искусствоведческие статьи, учебные пособия.
Есть и еще один замысел, который пока что существует лишь в виде абриса.
Цикл работ о том, какую роль сыграли армяне в истории не просто России – а изначально Руси. Для этого есть источники – дореволюционные издания, переводные и отечественные, есть желание пролить свет на страницы истории, о которых мало кто задумывался… Нет только времени. Но оно найдется обязательно.
– Армянская тема – отдельная во всей моей биографии и жизни, – говорит Рубен Лисициан. – Я крайне болезненно, как собственную рану, воспринимаю все, что связано с турецким геноцидом 1915 года. Но, по моему глубокому убеждению, нельзя лишь об этом все время писать и говорить. Моя цель другого масштаба – показать не только трагедии, но и величие армянской истории.
Рубен Павлович может долго и с массой подробностей рассказывать о византийских императорах, среди которых больше двух десятков были армянами по происхождению. И о том, как все причудливо сплелось: Анна Византийская, на которой женился русский князь Владимир Красно Солнышко, была не просто «греческой принцессой», а дочерью императора Василия II. Который даже по-гречески изъяснялся со стойким армянским акцентом. В итоге крестили Русь приехавшие вместе с Анной священники… какие? – правильно, армянские. И таких моментов в российской истории немало. Да не только в российской – взять тех же гуннов, по сути одной лишь силой слова армянского проповедника обращенных в христианство из темного язычества… Однако, прерывает Рубен Лисициан сам себя, все это еще надо как следует обдумать, досконально сопоставить с архивными источниками и лишь затем доверить бумаге. История спешки не терпит.
Да и великое со смешным в истории перемешано. Едва отвлекшись от древней Руси и еще более древней Армении, Рубен Павлович тут же «вставляет шпильку» современникам и разыгрывает мини-пантомиму, пародируя «эти армянские штучки – у нас, знаете ли, не бывает великих армян, одни величайшие!» Эмоционально повествует про армянскую диаспору в Кельне – как они почитают его двоюродного деда Степана Лисициана, знаменитого просветителя, но при этом умудрились потерять и залить чернилами бесценные документы, с которых нужно было всего лишь снять копии! Но, рассказывает Рубен Павлович, в ответ на возмущенную тираду он услышал от собственной тети, доктора наук: «Не персонифицируй. Люди разные, а страна – это страна. Отодвинь их. Остальное – вечно». И был поражен тем, как быстро от этих слов прошли, как не было их, злость и обида. Остальное действительно вечно.
А остальное – это что? Что в «сухом остатке» одно поколение в силах передать другому и всем последующим? Что в этой жизни важнее всего, вне зависимости от времен, которые все равно не выберешь?
Рубен Лисициан отвечает не сразу. Что-то явно безмолвно подытоживает.
Новое поколение не похоже на нас. Они боятся, когда ты приоткрываешь их защитную скорлупу и входишь в их душу. Но если уж пускают тебя внутрь, то успокаиваются и принимают как своего. Потом могут снова закрыться, будто створки раковины. Но лишь до тех пор, пока я снова не скажу себе: пусть пройдет время. Они повзрослеют, они поймут. А важно для нас всех по-прежнему одно и то же: Память. Терпимость. Любовь. Прочее – от лукавого.
Армяно-казацкая кровь Тамары Лисициан: когда чувство страха исчерпано
Как-то незаслуженно незамеченным прошел в этом марте юбилей Тамары Лисициан. Пусть 95-летие и нужно считать последней круглой датой перед датой, отмечающей век, но крупного режиссера и сценариста, с поворотами судьбы похлеще любой кинематографической придумки, вспомнить стоит, и исправить упущение.
Двоюродная сестра знаменитого оперного баритона Павла Лисициана родилась в Тбилиси, рано потеряла отца. Ее фактически воспитывала одна мать, этакая казачка, жесткая и непреклонная, не знающая компромиссов женщина. Она попыталась было заставить Тамару работать после 7 класса, но тут впервые нашла коса на камень: Тамара категорически заявила, что десятилетку она окончит.
Дальше — больше. Дочь возжелала стать актрисой, но тут мать взвилась неукротимо — не дам денег на поездку, и все тут. У Тамары взыграла упрямая армянская кровь, сгущенная казацкой… Она собрала свой немудрящий чемоданчик и отправилась из грузинской столицы во всесоюзную, тбилисский театральный ее не устроил. День 22 июня 1941 года застал ее в пути.
До Москвы она доехала, и там обратилась в ЦК комсомола с просьбой — нет, с требованием — отправить ее немедленно на фронт. На прием она попала к секретарю московского горкома — тот спросил Тамару, что она умеет. Она выдумала, что немного знает немецкий, но в остальном сказала правду: что на мотоцикле ездит, что чемпионка Грузии 1939 года в стрельбе из мелкокалиберной винтовки, а грузины от злости лопаются, что чемпионка — армянка, и прочее в том же духе. Непонятно почему, но ей предложили в разведку, а она согласилась — ей нужно было на фронт, остальное мелочи.
Так она попала в разведывательно-диверсионную часть — их немцы особенно не любили. Попала в плен, в 1942 году, какое-то время морочила немцам головы выдуманной историей о некоем солдате Гансе, которого она ищет, но в итоге попала в госпиталь концлагеря под Житомиром. По своим «диверсионным» документам, для немцев, она фигурировала под грузинской фамилией, а звали ее «Этери»
«Это место называется госпиталь — «Кранкенлазарет» по-немецки. Оно отделено от всего остального лагеря. Тут четыре тысячи раненых и больных, двести медперсонала из числа тех же пленных. В каждом блоке — свой главный врач. Но лечить больных нечем. Поэтому тут никого не лечат, только хоронят. Нет не только лекарств, перевязочного материала, но даже постелей, не говоря уже о белье. Завшивленность от этого стопроцентная. Каждый день умирают по тридцать пять-сорок человек», — это только один абзац из подробно написанных Тамарой Лисициан воспоминаний об этом времени.
Ей удалось бежать и, более того, удалось не угодить за это в Сибирь. Спасло Тамару, видимо, то, что она попала к партизанам, воевала с ними, а раз такое дело, решили не разбираться.
После войны она вышла замуж за Луиджи Лонго, сына одного из руководителей итальянских коммунистов — начало этому роману было положено еще в 1939 году, им было по 15 лет, а Луиджи отдыхал тогда в пионерском лагере недалеко от Тбилиси, вместе с Тамарой.
Жили в Москве бедно, но душа в душу. Правда, Луиджи никак не мог привыкнуть к советскому быту. Вскоре ему удалось уехать в Италию, он зарегистрировал свой брак с Татьяной в Милане, и она смогла претендовать на итальянское гражданство. Могла, да не отпускали. Она, по своему обыкновению, устроила бучу — в виде резкого письма самому Сталину. Чувство страха она израсходовала еще на войне, и угроза тюрьмы ее не пугала.
Самое интересное, что ее не посадили, а совсем даже наоборот — буквально через несколько дней вызвали в МИД, причем к замминистра Деканозову. Здесь лучше опять дать слово самой Тамаре Николаевне.
Она уехала в Италию, такая новая «красная мадонна». А после этого произошло то же, что с Луиджи в Москве — Тамару душила ностальгия, никакая роскошная квартира с прислугой ей была не мила, она была согласна на коммуналку в Москве. Коммуналка же ее, кстати, и ждала, по возвращении.
Но что коммуналка — это всего лишь крыша над головой, место ночлега, а вот «Мосфильм», вот там была настоящая жизнь. Она окунулась в кинематограф с головой, сняла много красивых и не очень, но всегда смелых фильмов.
Две картины ей не дали снять — «Три толстяка» и «Сказку о потерянном времени». Не дали в прямом смысле — она была утверждена режиссером на обеих картинах, но сделали так, что первую снял Птушко, а вторую Баталов в Лениграде.
«Да и черт с вами», — сказала Тамара Лисициан и продолжила работать. «Мосфильм» для меня та же война. Я помню, как на моих глазах травили Тарковского. Его дипломную картину «Каток и скрипка» раскритиковали по всем статьям. А после предложили доснять фильм «Иван», который до него завалил другой режиссер. Это же издевательство — ведь большая часть денег уже потрачена. Но Тарковский снял «Иваново детство» и получил «Золотого льва» в Венеции. Я тогда безумно радовалась», — писала Тамара Лисициан в книге о собственной жизни.
Сорок лет на «Мосфильме» она приравняла к четырем годам на войне. Это было не страшно, нет, просто нужно было воевать. Каждое мгновение.
Карина Павловна родилась 28 октября 1938 г. 
