сестра зощенко леля биография
Веселые рассказы с грустинкой
О цикле Михаила Зощенко «Лёля и Минька»
Среди всего разнообразия детской литературы особняком стоят произведения тех, кто вообще-то писал не для детей. Они всегда отличаются какой-то неуловимой внутренней серьезностью, обращением к читателю как к равному – если это, конечно, хорошая литература и по-настоящему талантливый писатель. И дети особенно любят такие произведения, уважительное, не снисходительное к себе отношение, серьезный разговор.
Впрочем, иногда это замечаешь не сразу. Иногда тебе кажется: ну это же просто шутки, веселые каламбуры, интересные литературные находки! Или серьезные рассуждения, поучения, наставления. А оказывается, что не совсем так. Что писатель и здесь, в рассказах для детей, верен себе, своему литературному методу, своей особой звезде, своей боли, которую проносит через всё творчество. И детям он говорит об этом со всей откровенностью и серьезностью. А они так же серьезно это воспринимают.
В детстве я очень любила цикл рассказов Михаила Зощенко «Лёля и Минька». У ребенка, как известно, причины интереса к произведению предельно конкретны: ему интересно, ему весело, он сопереживает героям, потому что верит им. Так восприняли книгу и мои дети 3,5 и 5,5 лет. Они слушали, раскрыв рот, смеялись над проделками брата и сестры, а потом в них же и взялись играть. А я, честно говоря, пребывала в некотором недоумении.
Потому что я поняла, что абсолютно, бесповоротно забыла, какие обстоятельные нотации читает автор. Как последовательно он назидает – и в начале каждого рассказа, и в конце. Какие странные порой выводы он делает: то ли иронизирует, то ли занудствует. И почему, почему тогда эти поучения детьми, да и взрослыми, воспринимаются так серьезно – сын и дочка достаточно толково и по собственной инициативе объяснили мне, почему Минька плохо поступил и в чем была неправа Лёля.
Зощенко – особый писатель. На первый взгляд – талантливый сатирик, но всё глубже, гораздо глубже. В его творчестве всегда проявлялся экзистенциальный страх перед миром, перед теми переменами, которые обрушил на голову человеку век ХХ. Он мучительно искал в себе самом причину внутреннего разлада – и не находил ее. Его маленький человек, обыватель – не тот, над кем полагается смеяться свысока, поражаясь его необразованности и мещанскому сознанию. Это явление гораздо более сложное и тонкое.
Исследователи Зощенко подмечают особую черту в его взрослом творчестве: писатель как бы балансирует на грани: он подмечает и метко высмеивает черты обывательской пошлости, но в то же время любит и жалеет человека, в котором они проявляются. В мятежном ХХ веке, в тяжелое и жестокое время разрушения старой и строительства новой жизни этот маленький обыватель со своими знаменитыми фикусом и канарейкой – последний оплот настоящего, неидеального человеческого.
«Лёля и Минька» стал циклом не сразу. В предвоенные годы Михаил Михайлович готовился писать свою биографию, которую назвал «Перед восходом солнца». Закончил он ее в 1943 году, а полностью издали ее только в 1987-м.
Часть книги, посвященная детству, называется «Страшный мир». Далеко не все рассказы там безобидны и подходят для нежной детской психики. Например, впечатления маленького героя, который увидел утопленника, тяжело читать и взрослому. Однако «Лёля и Минька» родом именно оттуда.
Зощенко постоянно ищет в себе – ребенке дурные черты, и он их находит. Впрочем, ничего необычного в этом мальчишке нет. Вот что он пишет: «Обыкновенное детство. Немного трудный ребенок. Нервный. Обидчивый. Весьма впечатлительный. Со взором, устремленным на то, что плохо, а не на то, что хорошо. Пожалуй, пугливый из-за этого. Но совсем не слабенький, а скорей даже сильный».
Зощенко ищет в себе что-то, способное объяснить тот экзистенциальный страх перед жизнью, ощущение тотальной беззащитности, которое, как бремя, он нес. Христианин объяснит себе это как богоискание. Душа писателя, как любая Господом созданная душа, отчаянно стремилась к своему Творцу.
Однако думается мне, что заблуждением и самоуверенностью будет, если мы отвергнем творчество Зощенко по той причине, что он не нашел Бога. Ведь в самих этих поисках есть пронзительная правда – именно ее чувствуют малыши, которые снова и снова просят перечитать «Лёлю и Миньку». Именно она делает поучения писателя не занудными, а мудрыми и очень важными для маленького человека.
Ёлка и горечь запретных плодов
Зощенко – мастер тонких литературных параллелей. Кому-то это покажется забавным, но те, для кого Библия, – не фольклор, а истина, вздрогнут, прочитав:
«– Лёля и Минька, подойдите сюда. Кто из вас двоих откусил это яблоко?
– Это Минькина работа.
Я дернул Лёлю за косичку и сказал:
– Это меня Лёля научила».
Первый рассказ цикла – «Ёлка» – это своеобразная анатомия греха, рассказанная для ребенка. Непослушание тянет за собой тайноядение, тайноядение – зависть, зависть – снова непослушание, потом появляются обман и гнев. А потом мама, вместо того чтобы восстановить справедливость, начинает выгонять гостей, возмущенных тем, что их детям дарят надкусанное яблоко и куклу с отбитой ручкой. Взрослые люди проявляют не мудрость и великодушие, а мелочность и тщеславие.
Рассказ «Ёлка» – это своеобразная анатомия греха, рассказанная для ребенка
Всё это, с одной стороны, смешно: и «Лучше уходите со своим золотушным ребенком!», и препирательства мам на тему, чье чадо лучше и достойнее хорошего подарка, и абсолютное неумение слышать и договариваться. А с другой стороны, как всегда в хорошей сатирической литературе, – до слез грустно.
Отрезвляет всех только решение отца – суровое и тяжелое, но восстанавливающее порядок в маленькой семейной вселенной:
«Такое воспитание губит моих детей. Я не хочу, чтобы мои дети были жадные и злые. И я не хочу, чтобы они дрались, ссорились и выгоняли гостей. Им будет трудно жить на свете, и они умрут в одиночестве».
И папа отдает все подарки Лёли и Миньки гостям. А автор со свойственной ему грустной усмешкой резюмирует:
«И вот, ребята, прошло с тех пор тридцать пять лет, и я до сих пор хорошо помню эту ёлку.
И за все эти тридцать пять лет я, дети, ни разу больше не съел чужого яблока и ни разу не ударил того, кто слабее меня. И теперь доктора говорят, что я поэтому такой сравнительно веселый и добродушный».
Зощенко намеренно путает читателя: то ли шутит с абсолютно серьезным лицом, то ли говорит серьезные вещи, обращая их в шутку. Но чувствуется в этом что-то особенно пронзительное и настоящее: счастье – не в богатстве и успехе, счастье – в доброте и чистой совести. И счастье, и здоровье, и незамутненный, детский взгляд на мир.
Зачем жалеть Лёлю?
Старшая сестра маленького Миньки – девчонка как девчонка. Озорничает, жадничает и врет она ничуть не больше своего братца. Но есть у Лёли тайная боль, которая толкает ее на дурные поступки. Эта боль связана с тем, что Миньку любят больше. Он маленький и хорошенький, многое сходит ему с рук, а сестре достается за двоих.
Зощенко безжалостно вытаскивает на суд читателя эту историю. И даже маленькие дети понимают, что маме и папе стоит чуть больше обнимать и целовать свою девочку, чуть внимательнее слушать, приглядываться, замечать не только проделки, но и то, что творится в ее душе. Но родители слепы, и бабушка привозит подарки только любимчику Миньке. И Лёля оказывается замкнутой в порочный круг: ей недостает любви, и она злится, поэтому делает гадости, за что получает наказания и еще меньше проявлений любви. Поэтому она так много обманывает, поэтому показывает бабушке язык, сидя на дереве, поэтому в порыве злости бьет Миньку по руке с новенькими гривенниками, объедается мороженым и, наконец, говорит, что проглотила бильярдный шар.
Только взрослым он понимает, что сестра – недолюбленный ребенок, и срывается к ней, чтобы показать свою любовь
И рассказчик, взрослый человек, серьезно поверяет маленькому читателю свою боль: только взрослым он понимает, что Лёля – недолюбленный ребенок. И в порыве острой жалости к сестре он садится в поезд, и едет к ней в далекий Симферополь, и дарит ей и ее детям деньги, а ее мужу золотой портсигар. А на обратном пути размышляет о том, что надо любить и жалеть людей и дарить им подарки, и тогда у них становится прекрасно на душе.
Зачем всё это детям? Зачем им эта история о Лёле, «взрослой и даже уже немножко старой женщине», которая плачет от счастья, получив подарок от брата?
Зощенко учит маленького, а заодно и взрослого читателя (который, к сожалению, далеко не всегда бывает зорким и чутким к людям) – учит тому, как надо думать о ближнем. Что можно вспомнить детские обиды сестры, понять ее боль, почувствовать, как сжимается от жалости к ней сердце, бросить все и сорваться на другой конец страны. Просто ради того, чтобы выразить ей свою любовь.
Зощенко просто, поэтому особенно выпукло и наглядно показывает человеческий эгоизм, черствость, сосредоточенность на собственных желаниях, душевную близорукость. И показывает он это в том числе в себе маленьком – безжалостно и честно. Правда, заканчивает опять своей загадочной усмешкой, сквозящей во фразе:
«А добрые, наоборот, живут крайне долго и отличаются хорошим здоровьем».
Папина педагогика
В семье, где растут Лёля и Минька, взрослые частенько совершают глупости. Например, мама может нагрубить гостям на ёлке или потребовать арестовать прохожего, который пострадал от проделок ее детей. Решения мамы импульсивны, продиктованы сиюминутным чувством, которое часто бывает мелочным. Да и бабушка мудростью не отличается: всячески превозносит Миньку, а Лёлю третирует.
Другое дело папа. Конечно, он ошибается, как любой родитель. Однако за ним остается последнее слово – и именно оно оказывается ключевым, научает, как говорили в старину, сына и дочку, запоминается на всю жизнь.
Папины наказания всегда логичны, они являются прямым следствием проступка детей. Лёля и Минька продают калоши гостей, чтобы купить мороженое, – папа продает их игрушки и на вырученные деньги покупает калоши. Испорченные подарки для гостей на ёлке он заменяет на подарки, предназначенные для своих детей.
Папа немногословен, но то, что он говорит детям, – сама суть проблемы, ее не всегда очевидный смысл. Именно поэтому он не хвалит вместе со всеми Миньку, подарившего монетку сестре: добрые дела должны совершаться тайно. Папа объясняет детям, почему их кругосветное путешествие было обречено на провал, почему вранье никогда не заканчивается добром, почему в одних случаях важно промолчать, в других – сказать. В общем, папа преподает главные уроки – нравственные и жизненные.
Папа преподает главные уроки – нравственные и жизненные
И его строгость, порой жесткость, которую автор отмечает, всегда остается на втором плане. На первом – горячая благодарность отцу, почтение и его мудрые уроки, запомнившиеся на всю жизнь. Недаром один из рассказов цикла так и называется «Золотые слова».
«Лёля и Минька» – это не только интересные, веселые и поучительные истории. Это настоящая, высокая литература. Недаром Мандельштам среди немногих своих современников отмечал и Зощенко, «брюссельские кружева» его текстов. В них ценно всё – сказанное и несказанное, слова и умолчания, юмор и трогательная, почти детская серьезность. И дети чувствуют, чутко улавливают уважение автора к читателям, его честность с ними – поэтому раз за разом с удовольствием слушают эти рассказы.
Михаил Михайлович Зощенко
Фото Все
Видео Все
Михаил Зощенко. Между любовью и ненавистью (1994)
Михаил Зощенко «Перед восходом солнца» / «Игра в бисер» с Игорем Волгиным / Телеканал Культура
Михаил Зощенко — биография
Михаил Зощенко – писатель, сценарист, драматург, переводчик. Признан классиком русской литературы. Его рассказы легли в основу комедии «Не может быть!», режиссера Леонида Гайдая.
Конек Михаила Зощенко – короткие юмористические рассказы, которым характерны точность выражений, высокий стиль и тонкая ирония. В сатирической форме он обличал множество человеческих пороков, его герои были очень узнаваемы. Он любил повторять, что ничего плохого, кроме хорошего, случиться не может, и с этим его утверждением не соглашалось само провидение. С писателем произошло столько трагических событий, что он не мог справиться с ними в одиночку – обращался за помощью к специалистам. Хроническая депрессия писателя стала предметом его же исследований. Он стал автором книги, в которой рассказано, как от нее избавиться. Но эти советы ему самому не помогли.
Детство
Родина Михаила Зощенко – Петербург. Он родился 9 августа 1894 года в дворянской семье Михаила Зощенко и Елены Суриной. Отец был родом из Полтавы, учился в Императорской Академии художеств, стал известным художником, мозаиком. Работал иллюстратором Петербургских журналов «Север» и «Нива», потом перешел в мозаичную мастерскую. Стал создателем мозаичного панно под названием «Отъезд Суворова из села Кончанского в итальянский поход 1799 года», которое находится в музее Суворова. За это награжден Императорским орденом Святого Станислава III-й степени. Помимо этого его произведения украшают Третьяковскую галерею, переданы в музеи Екатеринбурга и Краснодара.
Михаил Зощенко в юности
Мама – Елена Зощенко (Сурина), имела артистические наклонности, была актрисой любительского театра. Когда вышла замуж и родила восьмерых детей, то бросила актерство, занялась домом и воспитанием наследников. Выжили все, только один ребенок умер младенцем. Несмотря на домашние хлопоты, женщина писала маленькие произведения и публиковала их в издании под названием «Копейка».
Миша стал третьим по счету ребенком в семье, и долгожданным сыном, до него родились две дочери. Семья Зощенко жила в одном из домов по Большой Разночинной улице.
Мальчик учился в гимназии №8, куда родители отдали его в 1903 году. Учеба давалась ему с трудом, особенно русский язык. И это было невероятно, потому что в те годы у него состоялась первая проба пера, он писал небольшие рассказики, и решил, что непременно будет писателем.
Выпускной экзамен по русскому языку он провалил, педагог влепил ему «кол» за сочинение, к тому же добавил комментарий, содержащий одно слово – чушь.
Михаил просто взбесился, и попытался покончить жизнь самоубийством. Он наглотался хлорида ртути, но помощь подоспела вовремя, парня удалось откачать.
В 1913-м Зощенко поступил в Императорский университет. Он выбрал юридический факультет, но проучиться смог всего лишь год – был отчислен за неуплату. Особых достатков в семье не было никогда, а после смерти отца в 1907-м они вообще балансировали на грани нищеты. Михаилу пришлось срочно искать работу. Его приняли на должность контролера на Кавказской железной дороге. Так началась его трудовая биография.
Михаил Зощенко на фронте
Спустя год Зощенко попал на фронт – началась Первая мировая война. Он ушел добровольцем, причем не по патриотическим соображениям, просто не любил долго заниматься одним делом, ему хотелось что-то изменить в своей жизни. Но воевал он исправно, участвовал во многих сражениях, был ранен в ногу, получил отравление газами и четыре ордена.
Отравление газом дало свои последствия, в феврале 1917-го Михаил попал в госпиталь из-за обострения сердечной болезни. После лечения его комиссовали.
Трудовой путь
Перед тем, как всерьез заняться литературой, Зощенко перепробовал свои силы в нескольких профессиях. После возвращения из фронта он стал комендантом петербургского почтамта. Место было достаточно почетным, ему даже полагался отдельный номер в «Астории» и дрожки с лошадями.
На этой должности он проработал шесть месяцев, потом был командирован в Архангельск. Как раз в то время случилась Октябрьская революция. У Зощенко была возможность уехать из страны и поселиться во Франции, но он не захотел. В Архангельске он становится адъютантом дружины, затем занимает место секретаря в полковом суде.
Следующие несколько лет биографии писателя были связаны со Смоленской губернией, куда его назначили на должность инструктора. В его компетенции – разведение кроликов и кур.
В 1919-м он ушел добровольцем в только что созданную Красную Армию. Но вскоре с ним случился сердечный приступ, после которого его полностью демобилизовали с пометкой «непригоден к службе». После этого он работает телефонистом в пограничной страже.
По возвращении в родной Петербург Михаил стал агентом уголовного розыска, потом устроился в военный порт в качестве делопроизводителя, успел поработать сапожником и столяром.
Литературное творчество
В середине 1919-го, во время работы агентом «уголовки», Михаил стал частенько бывать в литературной студии. Он не пытался рассказывать всем, что метит в писатели, просто сидел себе тихонечко в углу, не принимал участия ни в каких спорах и дискуссиях, даже стеснялся показать свои произведения. Его в шутку называли «чудаком-милиционером». Однажды он все же решился, и прочел один из своих рассказов, аудитория разразилась невероятным хохотом. Руководителем студии оказался Корней Чуковский, он попросил Михаила принести другие работы, и после этого вынес свой вердикт – молодой человек обладал несомненными способностями к литературе.
Михаил Зощенко в творческом процессе
В этой студии состоялось знакомство Зощенко с другими писателями. В 1921-м он вступил в литературное общество под названием «Серапионовы братья». Спустя год члены общества издали дебютный альманах, куда вошел один из рассказов Михаила. После его выхода творчеством молодого писателя заинтересовались читатели. Одним из заинтересованных оказался Максим Горький, после этого он пристально следил за творческой биографией Зощенко, и даже начал ему покровительствовать.
Затем рассказы талантливого литератора появились в журналах «Мухомор», «Бегемот», «Ревизор», «Смехач», «Бузотер», «Чудак».
Любое из произведений автора, будь то повесть, рассказ или фельетон, читалось на одном дыхании. Среди самых популярных работ Зощенко можно назвать «Черного принца», «Аристократку», «Беду», «Возмездие», «Брак по расчету» и многие другие.
Зощенко становился все более популярным, его начали цитировать, некоторые фразы мгновенно ушли в народ. Расцвет писательской карьеры автора пришелся на 20-30-е годы прошлого века. Михаил постоянно встречался с читателями, путешествовал по стране, тиражи его произведений насчитывали сотни тысяч экземпляров. Вскоре он выпустил целых шесть томов своих сочинений. В 1939-м вклад Зощенко в развитие литературы был отмечен правительством СССР, он получил Орден Трудового Красного Знамени.
Михаил очень любил детскую аудиторию, поэтому у него вскоре появились произведения для детей. Его рассказы — «Елка», «Бабушкин подарок», «Умные животные», вышли на страницах детских изданий «Еж» и «Чиж». Потом он собрал свои произведения в сборники и выпустил их под названием «Самое главное» и «Леля и Минька». В 1940-м Зощенко пишет еще одну детскую книгу – «Рассказы о Ленине».
Личная жизнь
Свою будущую жену Верочку Корбиц-Кербицкую писатель встретил еще в годы студенчества. Она была очень хорошенькой – с тоненькой изящной фигуркой, напоминающей фарфоровую статуэтку. Миловидное личико в обрамлении каштановых кудрей, воздушные наряды и традиционная шляпка – в нее невозможно было не влюбиться. Она попросила Михаила заполнить ее альбом, и он написал, что мужчины в большинстве своем не верят в любовь, но всегда говорят женщинам о любви, чтобы получить доступ к их телу. Говорить правду было в духе Зощенко, он не умел кривить душой.
Михаил Зощенко с женой Верой
Тогда их знакомство получилось мимолетным, но в 1918-м они встретились снова, чтобы пройти рядом на протяжении сорока лет. Они то ругались, то мирились, и так продолжалось всегда. Их бракосочетание было случайным. В 1920-м умерла мама писателя, и тогда девушка предложила Михаилу переезжать к ней. Сначала он повел ее в ЗАГС, потом собрал свои скудные пожитки, состоящие из этажерки, маленького письменного стола, ковра и двух кресел и перебрался к жене.
После того, как муж начал зарабатывать писательством, Вера купила новую мебель, картины. Разбавила интерьер фарфоровыми пастушками и красивой финиковой пальмой. Михаил не только не обрадовался таким переменам, наоборот, его это все привело в уныние. Несмотря на то, что у них недавно родился сын Валерий, он ушел от нее и поселился в Доме искусств. Нельзя сказать, что писатель полностью бросил свою семью, он периодически их проведывал. Однако эти посещения были вызваны не желанием увидеть родных людей, Михаил пребывал в полной уверенности, что у официальной жены он может обедать, она должна его обстирать и взять на себя хлопоты по переписке.
Теперь писатель называл свою Верочку не иначе, как «старая баба», чтобы развеять накатившую хандру, он пускался в бесконечные любовные похождения.
Они заняли главное место в его личной жизни. Вера понимала, что он делает это не из-за разгульного характера, а вследствие неизлечимой болезни. Он заводил романы с замужними женщинами, они были мимолетными и отличались цинизмом. Михаил приходил домой к своим любовницам, заводил знакомства с их супругами. Однако это не стало спасением от накатывавшей тоски. Анализируя свои романы, Зощенко понимал, что с каждой новой женщиной его жизнь все больше теряла смысл. Это был тупик, в который писатель загнал себя сам.
Депрессия
По мнению его ближайшего друга Корнея Чуковского, Зощенко имел все основания считать себя счастливчиком. И действительно, он был молод, красив, популярен, обладал писательским талантом и неплохо зарабатывал. Однако сам Михаил таковым себя не считал, он находился в плену жуткой депрессии, никак не мог заставить себя не только работать, но и общаться с окружающими его людьми. Михаил мог сидеть безвылазно дома на протяжении двух недель, обрастать небритой щетиной и молчать.
Он долго пытался справиться с проблемой сам, но в 1926-м все же пошел на прием к психиатру. Писатель рассказал доктору, что тоска мешает ему нормально есть, раздражительность не дает ему уснуть, он жаловался, что нервничает по любому поводу, что его бесят трамвайные звонки и даже капающая из крана вода. Доктор внимательно послушал его жалобы, и посоветовал побольше читать юмористических рассказов, особенно тех, которые написал Михаил Зощенко. Больной посмотрел на доктора с нескрываемой тоской, и сказал, что он и есть тот самый автор, произведения которого доктор рекомендовал ему к прочтению.
Тогда Михаил решил справляться с депрессией самостоятельно. Он начал читать труды Фрейда и Павлова по психологии, пытаясь найти выход из ситуации. Он анализировал события прожитой жизни, пытаясь докопаться до причин, вгонявших его в депрессию. Он вспомнил все случаи, которые по его мнению так повлияли на сегодняшнее состояние.
Сразу перед ним возникла картинка, как мать отлучает его от груди. На тот момент Мише было уже два года, и он прекрасно запомнил вкус горькой хины, которой обмазывали ее грудь.
Когда Мише исполнилось три, он порезался, и этот порез вскоре загноился. Его повели к доктору, который даже не удосужился сделать мальчику наркоз, резал его по живому своим блестящим скальпелем.
В возрасте шести лет он видел утонувшего на его глазах соседского юношу. Это случилось в придорожной канаве.
Потом в памяти писателя всплывали моменты, когда мать после смерти отца пыталась выхлопотать пенсию, но все оказалось безуспешным. С тех пор Михаил стал панически бояться бедности.
Еще одна картина не давала ему покоя долгие годы. Во время войны, когда он получил отравление газами, Зощенко постоянно мерещились его мертвые сослуживцы и птицы, падавшие с деревьев замертво.
Проанализировав все эти факторы, писатель наконец-то нашел разгадку своим ночным кошмарам, привел в порядок психику и практически преодолел болезнь. Он начал выздоравливать, вернулся сон и аппетит. Михаил снова сошелся с женой, ему захотелось писать. Он решил написать автобиографию под названием «Перед восходом солнца», но ему помешала война.
Война
В армию Зощенко не взяли по возрасту и проблемам со здоровьем. Война застала его в Ленинграде, писатель вступил в отряд противопожарной обороны. В 1941-м он эвакуировался в Алма-Ату, работал на студии «Мосфильм». По его сценариям сняли ленты «Солдатское счастье» и «Опавшие листья». В свободные минуты он продолжал работать над автобиографией.
В 1943-м в журнале «Огонек» напечатали несколько первых глав этого романа, и это стало для него настоящей катастрофой. На эту публикацию мгновенно отозвался журнал «Большевик», который прошелся по Зощенко и его «психологическим ковыряниям» в самое неподходящее время. Автор статьи утверждал, что советский человек не может страдать от таких непонятных недугов.
Дальнейшую публикацию произведения запретили, самого автора пытались морально раздавить. Тем более, что роман вызвал неодобрение Сталина и Жданова, теперь они называли Зощенко трусом и подонком.
Последние годы
В 1946-м писателя исключили из членов Союза писателей СССР. Чтобы как-то выжить, он занимался переводами. Зощенко держался изо всех сил, но в 1954-м его снова накрыла депрессия. К тому времени не стало Сталина, при помощи Константина Симонова его восстановили в Союзе писателей, но его здоровье продолжало ухудшаться.
Писатель переехал на дачу в Сестрорецк. Весной 1958-го случилось новое отравление – никотином. Он перестал узнавать родных, плохо говорил. За день до своего ухода в вечность он смог сказать жене, что прожил нелепую жизнь. Зощенко умер 22 июля 1958 года.
Памятник Михаилу Зощенко
Власти не дали разрешения хоронить писателя в Ленинграде, поэтому местом его упокоения стало кладбище Сестрорецка. Там же похоронена вся его семья.