семейная история часть 5 шахерезада
Шахерезада. Женщина-легенда.
У царя случилась трагическая история. Ему изменила его жена. Казалось бы дело житейское, но нет.
Эта история превратила царя-рогоносца в кровавого сексуального маньяка.
Он вбил в свою голову, что все женщины-изменщицы и кровь полилась рекой.
В отместку Шахрияр каждую ночь стал проводить с новой девушкой, которую наутро казнил.
Дабы прелюбодейство не повторилось. Синяя Борода был невинным младенцем по сравнению с этим чудовищем.
Так продолжалось пока Шахерезада не напросилась в царскую опочивальню в качестве очередной наложницы.
За многие месяцы встреч с красоткой царь искренне полюбил ее.
К тому же назидательные поучительные истории Шахерезады дали понять Шахрияру, что нельзя убивать невинных девушек только потому, что его жена оказалась ему неверна.
Ведь остальные в этом не виноваты.
Сказки Шахерезады были историями, где был смысл, где говорилось о добре и зле, о том, что есть правда, а что ложь.
Может, злость Шахрияра так и жила бы в нем, если бы не встретилась ему Шахерезада, которая своей мудростью, красотою и терпением подарила правителю новую любовь.
Ни одна из 1000 с лишком девушек не пленила Шахрияра, ни одну он не захотел оставить хотя бы еще на одну ночь.
А ведь они его умоляли, рыдали и, конечно же, старались очаровать.
Не то что Шахерезада. Она произвела на царя ошеломительное впечатление.
За три года казней, мрачного озлобления, всеобщего страха и проклятий он, надо думать, стал настоящим психопатом.
А тут вдруг мгновенно изменился.
Но. ни одна из его жертв его не любила, все они его только смертельно боялись.
И все они для него были на одно лицо – сжавшиеся в комок запуганные зверьки.
Шахерезада же его не боялась, потому что любила.
Самый лучший способ перестать бояться мужчину – это полюбить его.
Любя, ты мысленно его присваиваешь, он может быть для тебя непонятен, недоступен, но страшен – никогда.
И эта любовь была именно тем, в чем остро нуждался Шахрияр. Тем, что спасло и его самого, и Шахерезаду, и многих-многих девушек.
Обманутый женой, он возненавидел всех женщин. Но сублимация – не стиль царя.
Он компенсировал крах любви убийствами. В этой сказке гораздо больше глубины, чем принято считать.
Шахрияр был настолько поглощен своим чувством, что ночь за ночью почти три года подряд проводил с Шахерезадой.
Не воевал. Не совещался с вельможами. Не присутствовал на допросах и казнях. Не пировал, наконец.
Думаю, задолго до наступления 1001-й ночи опытные царедворцы поняли, как велико будет влияние этой женщины на царя.
История Шахерезады – одна из самых удивительных любовных историй.
И одна из самых самонадеянных.
Ведь здесь любовь сильнее смерти.
1001 ночь сторожила Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний свою жертву.
Ждала, не утомят ли Шахрияра эти сказки?
Не захочет ли он все-таки казнить Шахерезаду?
Но так и не дождалась.
Другие статьи в литературном дневнике:
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+
Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия
Среди памятников мировой литературы очень мало таких, которые могли бы сравниться по популярности со сказками “Тысячи и одной ночи”, завоевавшими любовь читателей не только на Востоке, но и на Западе. Трогательные повести о романтических влюбленных, увлекательные рассказы о героических путешествиях, забавные повествования о хитростях коварных жен и мести обманутых мужей, сказки о джиннах, коврах-самолетах, волшебных светильниках, сказки, зачастую лишенные налета скромности, порой, поражающие своей откровенностью и жестокостью, служат для развлечения не одного поколения взрослых. Настоящее издание – самый полный перевод английского издания XIX века, в котором максимально ярко и эффектно были описаны безумные, шокирующие, но восхитительные нравы востока. Издание иллюстрировано картинами и гравюрами XIX века.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Начинается с первой ночи и кончается в половине третьей ночи
— Мне рассказывали, о счастливый царь, — сказала Шехерезада, — что жил на свете купец, обладавший крупным богатством. Купец этот вел крупную торговлю с окрестными государствами, и однажды он сел на лошадь и поехал в соседнюю страну собирать долги. Истомленный от зноя, он сел под деревом в саду и, засунув руку в мешок у своего седла, достал кусочек хлеба и финик, находившийся у него между провизией.
Съев финик, он бросил косточку, и перед ним тотчас же явился огромного роста Шайтан, который подошел к нему с поднятым огромным мечом в руке и сказал:
— Когда ты ел финик, — отвечал он, — и бросил косточку, она попала моему сыну в грудь, и, по определению судьбы, он тотчас же умер.
Купец, услыхав эти слова, вскричал:
Тут купец горько заплакал и сказал Шайтану:
— Предоставляю судьбу свою Господу, так как никто не может избежать того, что определено Им… — И, продолжая свои стенания, он повторил следующие стихи:
За ясным днем дождливый день —
А в нашей жизни две есть половины:
Счастливая и полная страданий.
Скажи тому, кто упрекнет тебя
За все твои несчастья и невзгоды;
Да разве счастье лишь одними
Дается Небом? Разве ты не видишь,
Что трупы мертвых плавают по морю,
А жемчуг драгоценный остается
Сокрытым в глубинах морского дна?
Когда рука судьбы нас поражает,
То весть о том несчастии приносит
Нам медленный холодный поцелуй.
На небе счета нет горящим звездам;
Но только лик луны и солнца меркнет,
И в мрак затменье погружает землю.
Деревьям на земле нет счету тоже,
Но только в те каменьями бросают,
Что носят на ветвях своих плоды.
Ты похвалами восхваляешь дни,
Когда тебя рука ласкает счастья,
…И не боишься ты несчастных дней,
Которые злой рок приносит людям.
Когда он окончил читать стихи, Шайтан сказал ему:
— Ну, так знай, Шайтан, — отвечал купец, — что у меня есть долги, которые надо заплатить, что у меня много имущества, есть дети, жена, есть заклады; и поэтому позволь мне съездить домой и отдать всем, что следует, и затем я вернусь к тебе; я обязуюсь клятвенным обещанием, что вернусь к тебе, и ты сделаешь со мною, что угодно. Сам Бог пусть будет свидетелем моих слов.
Шайтан принял его условие и отпустил его, взяв обещание, что по прошествии года он вернется.
Он ехал, пока не добрался до вышеупомянутого сада, что было в первый день Нового года, и в то время как он сидел, оплакивая несчастие, обрушившееся на него, к нему подошел уже старый шейх, который вел лань на цепочке, привязанной к ней. Шейх [17] приветствовал купца пожеланием ему долголетия и сказал:
— Что за причина, что ты сидишь один в таком месте, зная, что это притон Шайтана?
Купец рассказал ему, что случилась за история между ним и Шайтаном, и о причине его пребывания здесь. Шейх, владетель лани, очень удивился и сказал:
— Клянусь Аллахом, о брат мой, твоя верность велика, и история твоя удивительна! Если б ее могли запомнить, то она послужила бы уроком всякому, кто захотел бы видеть в ней предостережение!
И, опустившись подле него, он сказал:
— Клянусь Аллахом, о брат мой! Я не покину этого места до тех пор, пока не увижу, что выйдет у тебя с Шайтаном.
Расположившись подле него, они начали беседовать. А купец почти лишился чувств; его охватили страх, ужас, страшное горе и ужасная тревога. В то время как владетель лани сидел подле него, вдруг к ним подошел второй шейх, с двумя черными собаками и, поклонившись, спросил у них: «Зачем сидят они в таком месте, которое считается притоном Шайтана», и они рассказали ему всю историю с начала до конца.
И лишь только он сел подле них, как подошел третий шейх с пегим мулом и задал им тот же вопрос, на который был дан тот же ответ.
Вслед за этим поднялась пыль и закрутилась громадным столбом, двигавшимся со стороны пустыни; затем пыль рассыпалась, и показался Шайтан с обнаженным мечом в руке и с глазами, из которых сыпались искры. Он приблизился к ним и, вытащив от них купца, сказал ему:
Купец зарыдал и заплакал, и три шейха точно так же выразили свое горе, плача и громко рыдая и сетуя. Но первый шейх, хозяин лани, пришел в себя и, поцеловав руку Шайтану, сказал ему:
— O ты, Шайтан, венец царей дьяволов! Если я расскажу тебе историю как свою, так и этой лани, и ты найдешь ее занимательной и даже более занимательной, чем история этого купца, то отдай мне право на треть его крови?
— Хорошо, — отвечал он. — О шейх, если ты расскажешь мне историю, и я найду ее такой, как ты говоришь, то отдам тебе третью часть своего права на его кровь.
Первый шейх и лань
Двоюродная сестра моя, вот эта лань, училась волшебству и гаданью с юных лет; и во время моего отсутствия она обратила вышеупомянутого мальчика в теленка, а мать его — в корову и отдала их под надзор пастуха. Вернувшись после долгого отсутствия, я спросил, где мой сын и его мать, и она сказала:
— Рабыня твоя умерла, а сын твой бежал, но куда — я не знаю.
— Приведи мне корову, а этого…
Тут Шехерезада увидала, что начало светать, и не стала дальше продолжать рассказ. Сестра же сказала ей:
— Какая славная история! Какая занимательная, веселая и приятная!
— Что она значит в сравнении с той, что я расскажу тебе в завтрашнюю ночь, если я останусь жива и царь пощадит меня.
— Клянусь Аллахом, я не убью ее, пока не услышу конца истории.
После этого они приятно провели ночь до самого утра, когда царь отправился в зал суда, и визирь прошел туда же с саваном под мышкой. Царь судил, и производил допросы, и смещал с должностей до конца дня, не сказав визирю о том, что случилось. Министр быль очень удивлен. Суд был распущен, и царь вернулся к себе во дворец.
(На другую ночь и на все последующие ночи Шехерезада продолжала до такой степени заинтересовывать царя Шахрияра своими рассказами, что он постоянно откладывал исполнение над нею казни, в ожидании, что запас ее занимательных рассказов скоро кончится, и так как в оригинале каждая ночь заключалась всегда одними и теми же словами, то в настоящем переводе мы выпустим эти повторения.)
— Когда шейх увидал, — продолжала Шахерезада, — слезы теленка, то в сердце своем они почувствовал жалость и сказал пастуху:
— Оставь теленка этого в стаде.
Джинну понравилась эта странная история, а хозяин лани продолжал:
— О господин царей дьяволов, в то время как это происходило, моя двоюродная сестра, вот эта лань, посмотрела на теленка и сказала: «Заколи этого теленка, потому что он жирный». Но я не мог заколоть и приказал пастуху увести его, и он взял его и увел.
На другой день я сидел у себя, когда он пришел ко мне и сказал:
— Хорошо, — отвечал я, и он продолжал:
Услыхав эти слова пастуха, я от радости и неожиданного счастья охмелел без вина и отправился с ним к нему в дом, где дочь его приветствовала меня и поцеловала мне руку, а теленок прибежал ко мне и стал ласкаться.
— Правда ли, — сказал я пастуховой дочери, — то, что ты сказала об этом теленке?
— Правда, о мой хозяин, — отвечала она. — Он — действительно твой сын и родной дух твоего сердца.
— Девушка, — сказал я, — если ты обернешь его в человека, то я дам тебе весь скот и все мое имущество, находящееся в руках твоего отца.
Услыхав это, она улыбнулась и сказала:
— О мой хозяин, я не желаю твоего имущества, и если возьму его, то только на двух условиях: во-первых, что ты выдашь меня замуж за твоего сына и, во-вторых, что ты позволишь мне околдовать ту, которая обратила его, а иначе я не могу быть защищена от ее чар.
Услыхав, о Шайтан, эти слова ее, я сказал:
— И ты получишь, кроме того, все имущество, находящееся на руках твоего отца, а что касается до моей двоюродной сестры, то даже кровь ее по закону должна принадлежать тебе.
Услыхав это, она взяла чашку, налила в нее воды, пошептала над ней какое-то заклинание и, вспрыснув ею теленка, сказала:
— Если Господь создал тебя теленком, то останься в его образе и не меняйся; но если ты заколдован, то прими свой первоначальный образ с позволения Аллаха, имя которого да будет прославлено!
После этого он встряхнулся и сделался человеком, а я бросился к нему и сказал:
— Именем Аллаха умоляю тебя сказать мне все, что моя родная сестра сделала с тобой и с твоей матерью.
И он рассказал мне все, что случилось с ними обоими, на что я сказал ему:
— О сын мой, Господь послал тебе избавительницу и сожительницу, — и я выдал за него пастухову дочь, после чего она обратила мою двоюродную сестру в лань. И так как мне случилось проходить по этой дороге, где я увидел этого купца, то и спросил у него, что с ним случилось. Получив от него ответ, я сел подле него, чтобы дождаться, чем судьба его кончится. Вот и вся моя история.
— Удивительная история, — сказал Шайтан, — и я отдаю тебе свое право на треть его крови.
Второй шейх, хозяин двух собак, подошел после этого к нему и сказал:
— Если я расскажу тебе свою историю и историю этих двух собак, и ты найдешь ее точно такой же занимательной, то передашь ли ты мне тоже третью часть твоего права на кровь этого купца?
Шайтан отвечал, что передаст.
Второй шейх и две черные собаки
— Разве я не отговаривал тебя от этого путешествия? — сказал я.
Он же заплакал и отвечал:
— О брат мой! Бог, всемогущий и всеславный, предопределил свершившееся, и говорить об этом теперь бесполезно: у меня ничего не осталось.
Я взял его к себе в лавку, затем повел в баню и одел в дорогое платье, выбранное из моей собственной одежды; после чего мы оба сели за обед, и я сказал ему:
— О брат мой! Вот я произведу расчет годовых барышей моей лавки и, выключив основной капитал, разделю их пополам между мной и тобой.
Я произвел расчет и нашел, что барышей у меня осталось две тысячи червонцев, и, благословив Аллаха, всемогущего и всеславного, я с немалым удовольствием разделил барыши на две равные части между мной и им. После этого второй мой брат тоже отправился путешествовать и вернулся таким же неимущим, и я сделал для него то же самое, что сделал для первого брата.
Некоторое время мы прожили вместе, но затем братья мои опять пожелали путешествовать и стали звать меня с собой, но я отказался.
— Что, — сказал я, — приобрели вы во время ваших странствований, и на какие барыши могу я рассчитывать?
Они надоедали мне, но я не соглашался на их требования. И мы в течение еще целого года продавали и покупали в нашей лавке. Но они продолжали уговаривать меня отправиться путешествовать, и я все-таки отказывался, пока, наконец, через шесть лет я не согласился и не сказал им: «О, братья мои! Нам надо сосчитать, что мы имеем».
Мы действительно сосчитали, и у нас оказалось шесть тысяч червонцев; и после этого я сказал им:
— Совет твой превосходен, — сказали они.
Таким образом, я взял деньги и разделил их на две равные части, зарыл три тысячи червонцев, а из оставшихся денег дал каждому по тысяче. После того мы приготовили товары, наняли судно, нагрузили наши товары и отправились в путь, продолжавшийся ровно месяц, по прошествии которого мы прибыли в город, где продали наш товар и на каждый червонец получили по десяти.
И когда мы собирались уже пуститься в обратный путь, то увидели на берегу девушку, одетую в лохмотья; девушка поцеловала мне руку и сказала:
— О хозяин мой! Обладаешь ли ты милосердием и добротой? Если обладаешь, то я буду благодарить тебя за них.
— Добродетелями этими я обладаю, — отвечал я, — но тебе не зачем благодарить меня за них.
Услыхав это, я был тронут до глубины души и почувствовали к ней нежность, в силу исполнения предопределения Всевышнего, которому мы приписываем могущество и славу. Я взял ее, одел, устроил ей очень хорошенькое помещение на судне и стал ласково и внимательно обращаться с ней.
— Убьем брата и возьмем себе все его состояние.
И дьявол представил им этот поступок в хорошем виде. Они пришли ко мне в то время, как я спал рядом с женой, и, взяв нас обоих, бросили в море.
Но лишь только жена моя очнулась, она ударилась и превратилась в ведьму и тотчас же, ухватив меня, перенесла на остров и на некоторое время исчезла. Но утром она вернулась и сказала мне:
Услыхав ее рассказ, я был удивлен и поблагодарил ее за то, что она мне сделала.
— Что же касается до убийства моих братьев, — сказал я, — то я этого вовсе не желаю.
После этого я рассказал ей от начала до конца все, что произошло между мною и ими, и она, услыхав мой рассказ, сказала, что на следующую же ночь полетит к ним потопить судно и сгубить их.
— Ради Аллаха, — сказал я, — умоляю тебя этого не делать, так как составитель поговорки говорит: «О, ты, благодетель человека, сделавшего зло, знай, что самое это зло есть достаточное для него наказание». И кроме того, они — все-таки мои братья.
Отворив дверь, я выкопал то, что было зарыто у меня в земле, поздоровался с соседями и, купив товары, открыл лавочку. На следующий день, войдя к себе в дом, я нашел этих двух собак привязанными. Увидев меня, они бросились ко мне, завыли и стали ласкаться; но я не знал, что случилось, пока не пришла ко мне жена и не сказала мне:
— А кто же, — вскричал я, — обратил их?
— Я посылала к своей сестре, — отвечала она, — и она это сделала, и они не поправятся ранее как через десять лет.
И вот теперь я шел к той, которая должна была помочь им, так как десять лет уже миновали, как, увидав этого человека и услыхав, что с ним случилось, я решился не покидать этого места до тех пор, пока не увижу, что произойдет между тобой и им. Вот моя история.
— Действительно, — отвечал Шайтан, — история твоя занимательна, и я даю тебе третью часть на свое право над ним, так как кровь его принадлежит мне за нанесенное им мне зло.
После этого третий шейх, хозяин мула, сказал Шайтану:
— Что же касается до меня, то не огорчай меня, если я расскажу тебе следующее:
— Мул, которого ты видишь, был моей женой: она влюбилась в черного раба, и, когда я застал ее с ним, она взяла кружку с водой и, нашептав на нее, спрыснула меня и обратила в собаку. В этом виде я побежал в лавку к мяснику, дочь которого видела меня и, владея даром колдовства, возвратила мне мой человеческий образ и научила меня обратить жену в то, что ты видишь. И теперь я надеюсь, что ты простишь ради меня и третью часть вины купца. Божественно был одарен тот, кто сказал:
Сей доброе в сердца, не разбирая
Достойных и не стоящих его:
На всякой почве даст оно росток.
Когда шейх досказал свою историю, то Шайтан пришел в восторг и передал последнюю треть своих прав на кровь купца. Купец подошел к шейхам и поблагодарил их, а они поздравили его со спасением, и все разошлись в разные стороны…
— Но эта история, — сказала Шехерезада, — далеко не так занимательна, как рассказ о рыбаке.
— А что это за история о рыбаке? — спросил царь.
Семейная история часть 5 шахерезада
Семейные истории, или заметки о наших особинках
(маленькая повесть в рассказах)
В нашей большой семье все чем-то похожи друг на друга. Например, мама похожа на бабушку фигурой и на дедушку чувством юмора. У папы голос, как у его отца, у другого моего дедушки. У меня глаза и уши мамины, а смеюсь я и чешу затылок, как папа… Но есть у каждого из нас какая-то особинка, как дедушка говорит, характеринка, которая проявляется скорее не во внешности, а в поведении, в особенном подходе к деланию каких-нибудь дел. Иногда я замечал, что мама и папа одно и то же дело делают по-разному, но не придавал этому никакого значения. Однажды бабушка сказала моим родителям: «Да-а, подход у вас ко многому разный, но результат просто удивительный». Не знаю, про ремонт она говорила или про наше воспитание, или ещё про что, но с того момента я решил понаблюдать за разными подходами своих родственников, и вот что у меня получилось.
В субботу мама встала рано и принялась за уборку. Сначала она немного подумала: «уборка или ремонт?» Выбрала уборку. Папа второй день был в командировке, а без него мама заниматься ремонтом не хотела. Вообще, ремонт мы делали года четыре назад. Но в последние месяцы маме постоянно что-то где-то не нравилось, и слова «новый ремонт» звучали часто. Папа при очередном упоминании о ремонте хватал портфель и убегал на работу: в его лаборатории можно работать и в выходные. В дверях он говорил: «Деньги – в тумбочке. Бери и ремонтируй, что хочешь, а меня всё устраивает…»
Уборка была обычной, не генеральной. Мама протёрла пыль и вымыла полы в спальне и гостиной. В детской уборку делали мы сами вчера. Мама сказала, что в каникулы можно и в пятницу убираться. Делали целый день, пока мама была на работе. А сделали только тогда, когда она пришла и организовала весь процесс. Поэтому мы спали, а мама, заглянув в детскую, пошла мыть кухню.
«И всё-таки здесь обои надо переклеить, – сказала она сама себе, закончив мыть полы. – Сейчас восемь часов – магазин уже открылся. Пойду за обоями». Мама давно приглядела в соседнем магазине новые обои для кухни. Она решительно переоделась, но, подойдя к двери, вспомнила, что без папы не снимет и не передвинет кухонные шкафчики. Несколько минут мама топталась около порога, потом внимательно посмотрела на обои в коридоре и решила переклеить их: в коридоре ничего двигать не надо. Поправив причёску, она весело побежала в магазин. Через пару минут вернулась. С рулеткой, бумажкой и фломастером обошла коридор и снова убежала. Пришла часа через два.
Мы уже проснулись и гремели кастрюлями на кухне в поисках завтрака.
– Вы представляете, нужных обоев в магазине не было, – сказала мама, – пришлось ехать в другой… а потом на строительный рынок… Зато смотрите, какую весёленькую расцветочку я нашла!
– Мам, нам бы позавтракать, – сказали мы.
– Что-нибудь найдите, бутерброды сделайте и – гулять, – ответила она и поспешила переодеваться.
Когда мы уходили на улицу, мама пыталась отодрать шпателем первую полоску обоев в углу коридора.
– Пока, мам, – крикнули мы.
– Скоро не возвращайтесь, – ответила она.
Мы бы до ночи гуляли, но захотелось обедать, тем более и завтрака как такового не было. Пришли часа через три. Мама продолжала возиться в углу коридора.
– Что как рано? – спросила она, не поворачиваясь.
– Есть охота, – ответили мы.
– Сварите макароны, сделайте салат и идите на улицу, – сказала мама, – не видите: я ремонт делаю.
«Ремонта» видно не было. Были видны с трудом отодранная половинка полоски обоев и пыхтящая мама. «Чем только клеили? – возмущалась она. – Не размыть, не отодрать». Мы поели и ушли.
Поздно вечером картина ремонта была оптимистичнее: мама отодрала целых две полоски обоев и собиралась приняться за третью.
– Мам, уже девять. Ты ела? – спросили мы.
– Не до еды сейчас, ребята, – ремонт! – ответила мама. Потом немного подумала и пошла на кухню есть макароны и салат.
– Ну вот, сейчас чуть отдохну и третью полоску отдеру, – бодренько сказала она после ужина. – А вы поиграйте и спать!
Мы пошли играть, а мама прилегла на диван и принялась листать модный журнал. Через полчаса было слышно, как она говорила по телефону с подругой: «Света, какие мы с тобой вороны! Завтра последний день скидок в магазине «Летняя мода». Давай с утра туда…»
– Мам, а как же ремонт?
– Ремонт? Ах да, ремонт…
Выглянув в коридор и осмотрев «ремонт», она решительно сказала: «Да-а…» Что означало это «да», мы не поняли, пока мама не залезла на антресоль и не достала новенький рулон старых обоев.
– Знаете что, – задумчиво произнесла она, – а ведь неплохие обои, и приклеены на совесть. Завтра мы всё вернём в исходное состояние!
От слов «мы всё вернём» мы поморщились, попятились к себе в комнату и заканючили: «Почему мы… может, ты сама… мы хотим гулять…»
– Вот с утра погуляете, пока я с тётей Светой в магазине буду, а после обеда всё быстро приклеим, – сказала как отрезала мама.
К вечеру следующего дня две новенькие полоски «старых» обоев красовались на стене. Мама обещала нам в следующую субботу испечь пирог за нашу дружную помощь. Конечно, если каких-то неожиданных распродаж не будет.
Приехавший в понедельник папа так бы и не узнал о «коридорных обновлениях», если бы не споткнулся о выставленное на лоджию ведёрко с обойным клеем.
«Маму́нечка, это что такое?» – спросил он. Мама улыбнулась, пожала плечами и, не говоря ни слова, кивком головы позвала папу на кухню. Оттуда шёл такой изумительный запах, что папа тоже улыбнулся, пожал плечами и пошёл ужинать.
Папа очень хозяйственный. Однажды папа ремонтировал лампу – починил проводку, почистил контакты и помыл плафон. Плафон он мыл в тазике. Налил горячей воды, насыпал стирального порошка, размешал его в воде и тщательно протёр плафон губкой.
Когда плафон стал чистым, папа решил не выливать мыльный раствор. Он промыл плафон под краном, а в тазик с мыльным раствором бросил свои штаны, давно ждавшие стирки. Когда и штаны были постираны и выполосканы в ведре, папа положил в тазик носки. Вот уже и носки, чистые, свежие, висели на батарее, а папа стоял в задумчивости возле тазика с уже совсем чёрным мыльным раствором и никак не решался его вылить – наверное, хотел ещё что-нибудь помыть или постирать. Он долго осматривался, заглядывал под ванну, в гардероб, наконец, нашёл старую половую тряпку, постирал её, вылил воду и, совершенно довольный собой, напевая «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», пошёл на кухню заваривать чай.
Бабушка встаёт очень рано. Мы ещё предпоследний сон досматриваем, а с кухни тонкими невидимыми струйками во все углы дома тянутся неописуемые дивные запахи. Все потихоньку просыпаются, идут умываться, а бабушка, причёсанная, аккуратно одетая, уже накрывает на стол. Раз-раз – блины и кашу по тарелкам раскидала, омлет, варенье, чай, конфеты… что-то затейное каждому сказала, одновременно снимая накипь с бульона для обеденного супа.
– Посуду в раковину сложите, – говорит она и убегает на работу.
По субботам бабушка ходит на рынок. Никому не доверяет она закупку продуктов: «Не такое мясо купишь – не такой борщ получится». Идёт по рынку высокая, крепкая; торгуется, не робеет перед заезжими продавцами – они ей всегда уступают и уважительно кланяются вслед: мелкую сдачу бабушка им оставляет.