семашко гродно бизнесмен биография
Первый бизнесмен Беларуси: «Заработать на Bentley можно и в пустыне»
В откровенном интервью бизнесмен из Гродно Станислав Семашко рассказал, как советский дефицит помог создать бизнес, как закалили «лихие 90-е», о команде Жириновского и отличиях частного от государственного.
Известный гродненский бизнесмен Станислав Семашко называет себя первым белорусским бизнесменом. Сертификат предпринимателя №1, полученный еще в годы перестройки, он хранит в домашнем архиве. Человек, у которого за плечами более 30 лет опыта в белорусском бизнесе, рассказал корреспонденту Sputnik Инне Гришук, с чего начинали первые предприниматели и почему вести дела сейчас проще, чем лет 15 назад. Французская черепица и новый Bentley Известный гродненский бизнесмен, владелец сети гостиниц Станислав Семашко встречает меня возле недавно реставрированного здания бывшей еврейской школы в Гродно. Два года назад он купил серое невзрачное здание XIX века, фасад которого смотрит на стену тюрьмы, и пообещал, что откроет здесь гостиницу, а территорию рядом сделает привлекательной для отдыха молодежи. Вспоминает: когда после почти двухлетней работы строители открыли фасад — чуть не прыгал от радости, потому что получилось навести здесь порядок и красоту.
«Крыша — такой нигде в Гродно нет. Французская черепица. Немножко поборолся с архитектурой, которая поначалу не хотела. Почему? Это же европейский стиль. У нас везде металлочерепица, она не сравнится с моей крышей. Подождите, еще какую красоту создам», — обещает Станислав Людвикович и добавляет, что практически каждый день незнакомые люди подходят и восхищаются и новым зданием, и украшенным цветниками и лавочками двориком.
«Такая модель — единственная в Гродненской области. Давно о такой мечтал. Вот, купил», — говорит бизнесмен и уточняет, что буквы ОС-4 на номере — это «отель Семашко». Он признается, что вокруг гостиничного бизнеса, вокруг этой стройки в центре Гродно вертится вся его жизнь.
Осенью в отреставрированном здании должен открыться апарт-отель, рассчитанный на туристов, которые хотят подольше задержаться в Гродно. В каждом номере будет предусмотрена кухня с набором инструментов и продуктами, чтобы постояльцы могли самостоятельно готовить еду.
«Что-то подобное уже создано в моем отеле в Черногории. Там семьи неделями живут. Смысл не в том, чтобы больше заработать на ресторане, а чтобы угодить человеку», — поясняет концепцию Семашко.
«Теперь спрашиваю у своих друзей, бывших одноклассников: «Почему?» А они говорят: «Потому что боялись». Это был страх, период безвластия, такой каламбур во всех странах», — говорит Семашко.
«Это была новизна — открыть счет на себя. Какие счета? Сберегательная книжка была у физических лиц. Тогда зарождался частный строй, если простым языком говорить. И я зарождал его в том числе», — вспоминает собеседник.
«В СССР люди не знали, как живут за границей. Знали кильку, сало и были счастливы. Когда я увидел уровень жизни в Германии, то удивился и даже чуть приболел», — вспоминает первые месяцы работы за границей бизнесмен.
«Но и это было сложно — на сервис не попасть. Некий блат нужен, некая очередь. При этом машин было мало. Я решил, что построю свою СТО», — вспоминает бизнесмен.
«Приходилось спать на коридорах. Вы, молодые, не понимаете. Тогда решил: елки-палки, начну с малого и построю свою гостиницу. Понимал, что от гостиничного хозяйства сильно богатым не станешь. Но меня тянуло создавать уют для людей».
«Все делали с помощью обычных домашних телефонов. В бизнес шли люди работоспособные, целеустремленные. Мы не щадили ни себя, ни свое время. И дело не только в деньгах, Нам интересен сам процесс», — поясняет Семашко и приводит в пример известных в Гродно и в стране бизнесменов — владельца «Фирмы АВС» Ивана Моисеева, учредителя «Конте» Валентина Байко, основателя фирмы «МОКА» Леонида Каховского и других.
«Загнал машины на СТО, сделал их как цацки. Всегда хотел, чтобы все было идеально, красиво сделано. Поэтому люди ко мне и шли, по четыре месяца в очереди стояли, чтобы попасть. Это было не сто долларов, а больше. Часть в предприятие вложил, немножко на себя потратил — в кафе сходили», — отвечает собеседник.
«Всегда знал, что нельзя работать, грубо говоря, на унитаз. Как это понимать? Предприятия заработали деньги, раздали зарплаты, все потратили, а в развитие ничего не вложили. Так нельзя. Нельзя влезать долги, в кредиты. Это святое для меня. Так часто делают руководители государственных предприятий, думая, что они уйдут, а долгами будет заниматься кто-то другой или государство», — рассуждает собеседник.
«А я считаю: пусть земля моя будет, а не государственная. Свое ты бережешь, а за общественное отвечать никто не хочет. В этом беда. В своей частной гостинице я фасад постоянно мою. А в государственных этим кто-то занимается? При этом я плачу такие же налоги, даю сотрудникам такой же социальный пакет. Чем я отличаюсь? Работоспособностью и ответственностью», — делится Семашко.
«Говорили: если Людвик сделает кожу, то ее хоть в ухо закладывай, такая мягкая была», — рассказывает Станислав Людвикович.
«Если я куда-то ехал, то проезжал по две тысячи километров, вез с собой бензин в багажнике, не останавливался на заправках. Если догоняли, останавливали, то платил за дороги, особенно в России. Там шутки были плохи», — делится собеседник.
«Тогда постоянно предлагали какую-то «крышу», решать вопросы с чиновниками, только плати. Всегда отказывался. Президент убрал рэкет, бандитов. Последние 15 лет никакой «крыши», спокойно работаем», — резюмирует Семашко.
«Тогда очень поддержал председатель облисполкома Владимир Савченко (губернатор Гродненской области с 2001 по 2010 год — Sputnik). Не хвалюсь, но он меня как частника всегда хвалил и ставил в пример на планерках. В выходные дни иногда просил: поедем посмотрим, что ты придумаешь, как эту улицу возрождать», — делится Семашко.
«Всегда избегал командного управления, фирм, где несколько учредителей. Боялся, что при нашем менталитете учредители переругаются. Теперь понимаю, что объединяться с умными людьми нужно, чтобы развиваться еще шире».
«Меня часто спрашивают, сколько я работаю. Я отвечаю, что по 20 часов в сутки. Это на самом деле так. Можно проводить испытания. По сегодняшний день у меня энергии море. На девятый этаж залетаю мгновенно, когда мои 30-летние на четвертый заходят. Замок и склепку до сих пор сделаю, спортсмены поймут», — делится он.
«Давно за собой заметил: если впереди выходные, особенно большие — это горе. Мне скучно, я должен себя чем-то занять. Запущу новую гостиницу, создам команду, поставлю процесс. И знаю, что дальше для меня будет сложно, если не возьмусь за новый проект. Никак не получится сидеть без дела», — добавляет бизнесмен.
«Никогда. Это желание всегда отгонял. Я заработаю деньги и в пустыне. Не зря молва ходит: его кинь в поле, он и в поле разживется. Я работоспособный, умный, хороший организатор».
«Куда бы я пошел? В парламент. Раньше, не сейчас. В белорусском парламенте должна быть представлена категория предпринимателей и бизнесменов, которые на собственном опыте смогут подсказать, как улучшить ситуацию в бизнесе, подправить законы с учетом собственной практики», — предлагает Семашко.
«Я уже говорил, и не раз, что в стране наконец должны понять, что самый элитный и умный слой общества — это предприниматели, люди бизнеса. Хорошо, что и у нас стали потихоньку это признавать».
Бизнесмен из Гродно Станислав Семашко: «Заработать на Bentley можно и в пустыне»
В откровенном интервью бизнесмен из Гродно Станислав Семашко рассказал, как советский дефицит помог создать бизнес, как закалили «лихие 90-е», о команде Жириновского и отличиях частного от государственного.
Известный гродненский бизнесмен Станислав Семашко называет себя первым белорусским бизнесменом. Сертификат предпринимателя №1, полученный еще в годы перестройки, он хранит в домашнем архиве. Человек, у которого за плечами более 30 лет опыта в белорусском бизнесе, рассказал корреспонденту Sputnik Инне Гришук, с чего начинали первые предприниматели и почему вести дела сейчас проще, чем лет 15 назад.
Французская черепица и новый Bentley
Известный гродненский бизнесмен, владелец сети гостиниц Станислав Семашко встречает меня возле недавно реставрированного здания бывшей еврейской школы в Гродно. Два года назад он купил серое невзрачное здание XIX века, фасад которого смотрит на стену тюрьмы, и пообещал, что откроет здесь гостиницу, а территорию рядом сделает привлекательной для отдыха молодежи.
Вспоминает: когда после почти двухлетней работы строители открыли фасад — чуть не прыгал от радости, потому что получилось навести здесь порядок и красоту.
— Крыша — такой нигде в Гродно нет. Французская черепица. Немножко поборолся с архитектурой, которая поначалу не хотела. Почему? Это же европейский стиль. У нас везде металлочерепица, она не сравнится с моей крышей. Подождите, еще какую красоту создам, — обещает Станислав Людвикович и добавляет, что практически каждый день незнакомые люди подходят и восхищаются и новым зданием, и украшенным цветниками и лавочками двориком.
Бизнесмен не выпускает телефон из рук — дает поручения, уточняет, когда привезут плитку и нет ли проблемных вопросов, которые могут задержать работы. Бизнесмен показывает еще одно свое новое приобретение — Bentley, припаркованный на стоянке перед гостиницей.
— Такая модель — единственная в Гродненской области. Давно о такой мечтал. Вот, купил, — говорит бизнесмен и уточняет, что буквы ОС-4 на номере — это «отель Семашко». Он признается, что вокруг гостиничного бизнеса, вокруг этой стройки в центре Гродно вертится вся его жизнь.
Осенью в отреставрированном здании должен открыться апарт-отель, рассчитанный на туристов, которые хотят подольше задержаться в Гродно. В каждом номере будет предусмотрена кухня с набором инструментов и продуктами, чтобы постояльцы могли самостоятельно готовить еду.
— Что-то подобное уже создано в моем отеле в Черногории. Там семьи неделями живут. Смысл не в том, чтобы больше заработать на ресторане, а чтобы угодить человеку, — поясняет концепцию Семашко.
Будущий владелец сети гостиниц начинал со станций по обслуживанию, ремонту и покраске машин
Первый бизнесмен
На вопрос, действительно ли он первый белорусский предприниматель, Семашко отвечает не задумываясь: «Конечно. Даже мой возраст об этом говорит. Есть и документ — сертификат предпринимателя №1 в 1986 году выписан на мое имя. Хранится в домашнем архиве».
Начинал когда-то он в Щучине, а 20 лет назад перевел бизнес в Гродно.
Он был среди первых, кто зарождал частный строй в Беларуси. Новость о начале перестройки тогда стала символом начала новых возможностей. Вспоминает, что в тот момент многие начали подумывать о предпринимательстве, говорили об этом, но так и не решились.
— Теперь спрашиваю у своих друзей, бывших одноклассников: «Почему?» А они говорят: «Потому что боялись». Это был страх, период безвластия, такой каламбур во всех странах, — говорит Семашко.
Вспоминает, что сначала единицы решились открывать строительные кооперативы. Он тоже взялся за строительство нескольких домов, открыл первый счет.
— Это была новизна — открыть счет на себя. Какие счета? Сберегательная книжка была у физических лиц. Тогда зарождался частный строй, если простым языком говорить. И я зарождал его в том числе, — вспоминает собеседник.
Бизнес-идею подсказал советский дефицит
Будущий владелец сети гостиниц начинал со станций по обслуживанию, ремонту и покраске машин. Затем понял, что элитная медь для него — ценнее золота. Он на законных основаниях закупил в Литве много меди и организовал цех по перемотке и ремонту электродвигателей. Чуть позже открыл первую в Щучине частную гостиницу.
Идеи для бизнеса «подсказал» знаменитый советский дефицит. Станислав Людвикович вспоминает, что еще до перестройки пять лет работал в Западной и Восточной Германии.
— В СССР люди не знали, как живут за границей. Знали кильку, сало и были счастливы. Когда я увидел уровень жизни в Германии, то удивился и даже чуть приболел, — вспоминает первые месяцы работы за границей бизнесмен.
Одно из самых ярких впечатлений — когда он впервые увидел человека в инвалидной коляске, который с комфортом ехал в общественном автобусе где-то в Западной Германии в середине 70-х годов. К такому уровню жизни ему тоже хотелось стремиться.
Два года назад Семашко купил здание еврейской школы XIX века, отреставрировал и сделал в нем гостиницу
Вернувшись с заработков, где ему неплохо платили, он столкнулся с советской действительностью. Чтобы обслужить купленную новенькую Волгу, пришлось ехать в Гродно.
— Но и это было сложно — на сервис не попасть. Некий блат нужен, некая очередь. При этом машин было мало. Я решил, что построю свою СТО, — вспоминает бизнесмен.
Спустя несколько лет все тот же дефицит — только мест в гостиницах — подтолкнул открыть первый частный отель. Станислав Людвикович вспоминает конец 80-х и начало 90-х, когда ему часто по работе приходилось ездить в Литву и Россию. Но остановиться было негде — потому что для заселения в гостиницу нужно было дать взятку или с кем-то договориться.
— Приходилось спать на коридорах. Вы, молодые, не понимаете. Тогда решил: елки-палки, начну с малого и построю свою гостиницу. Понимал, что от гостиничного хозяйства сильно богатым не станешь. Но меня тянуло создавать уют для людей.
Первые сто долларов
Вспоминает: зарождать бизнес приходилось без привычных сейчас мобильных телефонов и мессенджеров.
— Все делали с помощью обычных домашних телефонов. В бизнес шли люди работоспособные, целеустремленные. Мы не щадили ни себя, ни свое время. И дело не только в деньгах, Нам интересен сам процесс, — поясняет Семашко и приводит в пример известных в Гродно и в стране бизнесменов — владельца «Фирмы АВС» Ивана Моисеева, учредителя «Конте» Валентина Байко, основателя фирмы «МОКА» Леонида Каховского и других.
Интересуюсь: «Как вы заработали и на что потратили первые сто долларов?»
— Загнал машины на СТО, сделал их как цацки. Всегда хотел, чтобы все было идеально, красиво сделано. Поэтому люди ко мне и шли, по четыре месяца в очереди стояли, чтобы попасть. Это было не сто долларов, а больше. Часть в предприятие вложил, немножко на себя потратил — в кафе сходили, — отвечает собеседник.
Бизнесмен подчеркивает, что, когда он шел в частный бизнес, четко понимал: во-первых, предприятие должно окупаться, во-вторых, нужно вкладывать деньги в развитие.
— Всегда знал, что нельзя работать, грубо говоря, на унитаз. Как это понимать? Предприятия заработали деньги, раздали зарплаты, все потратили, а в развитие ничего не вложили. Так нельзя. Нельзя влезать долги, в кредиты. Это святое для меня. Так часто делают руководители государственных предприятий, думая, что они уйдут, а долгами будет заниматься кто-то другой или государство, — рассуждает собеседник.
Заработанное надо вкладывать в развитие, уверен первый белорусский бизнесмен
Он добавляет: «Интересно работать, когда предприятие работает с прибылью. При этом в законных рамках государства».
Убежденный частник
Станислав Семашко говорит, что для него всегда важной была поддержка семьи. Ближайшим другом и соратником он называет свою супругу. В молодости на бизнесмена сильно повлиял отец, который был убежденным частником. Вспоминает, что мать, наоборот, была против частной собственности. Часто говорила: «Как хорошо, что пришли Советы и забрали землю. Раньше ее всю нужно было обрабатывать».
— А я считаю: пусть земля моя будет, а не государственная. Свое ты бережешь, а за общественное отвечать никто не хочет. В этом беда. В своей частной гостинице я фасад постоянно мою. А в государственных этим кто-то занимается? При этом я плачу такие же налоги, даю сотрудникам такой же социальный пакет. Чем я отличаюсь? Работоспособностью и ответственностью, — делится Семашко.
Бизнесмен родился в деревне Русановцы Щучинского района. Отец всю жизнь занимался выделкой шкур животных, из которых шили модные в те времена меховые шапки, и своим мастерством славился на весь Союз.
— Говорили: если Людвик сделает кожу, то ее хоть в ухо закладывай, такая мягкая была, — рассказывает Станислав Людвикович.
Его отец много лет работал на себя. Меховые шкурки обрабатывал на ручном станке. Среди заказчиков были и известные партийные лица БССР. Например, Машеров прилетал в деревню на вертолете.
Семья жила небогато. В 14 лет Станислав Людвикович ушел из дома учиться. Но убеждение, что лучше быть частником, самому нести за себя ответственность, осталось на всю жизнь.
Чем запомнились «лихие 90-е»
О бизнесе в начале 90-х годов Станислав Людвикович вспоминает неохотно. Говорит, что это было непростое время, а если все рассказать, то можно написать книгу.
В те времена перед тем, как заходить в подъезд, он зажигал спички. Потому что часто там встречали крепкие парни в спортивных костюмах и с бритыми головами — знали, что он — человек с деньгами. Припомнил случай, когда он весь день простоял под дулом пистолета у лидских бандитов, а в это время мать и жена на коленях с иконами молились, чтобы выжил.
Тогда все закончилось благополучно благодаря лидскому уголовному розыску, которому удалось разыскать бандитов. Риски были и в командировках.
— Если я куда-то ехал, то проезжал по две тысячи километров, вез с собой бензин в багажнике, не останавливался на заправках. Если догоняли, останавливали, то платил за дороги, особенно в России. Там шутки были плохи, — делится собеседник.
Говорит, что то время сильно закалило, он научился давать сдачи и не поддаваться, особенно тем, кто на пустом месте требовал денег. Например, белорусский рэкет, который в те времена орудовал в Польше, однажды пытался подрезать на дороге и отнять купленную в Германии машину. Пришлось пойти на таран, снести полмашины, чтобы не остановиться. Напарник тогда притормозил, и у него забрали дорогой автомобиль, а самого отправили пешком добираться до ближайшего населенного пункта.
— Тогда постоянно предлагали какую-то «крышу», решать вопросы с чиновниками, только плати. Всегда отказывался. Президент убрал рэкет, бандитов. Последние 15 лет никакой «крыши», спокойно работаем, — резюмирует Семашко.
О чем жалеет бизнесмен
Друзья бизнесмена теперь иногда в шутку говорят: «Приехал из Щучина — и наводишь порядки в центре Гродно».
Станислав Семашко признается, что не обижается. Приводит факты. Когда покупал участок по улице Антонова, чтобы построить гостиницу, это была заброшенная улица, а с появлением отеля она постепенно превратилась в деловой квартал с торгово-офисными центрами. Сейчас здесь кипит жизнь.
— Тогда очень поддержал председатель облисполкома Владимир Савченко (губернатор Гродненской области с 2001 по 2010 год — прим.). Не хвалюсь, но он меня как частника всегда хвалил и ставил в пример на планерках. В выходные дни иногда просил: поедем посмотрим, что ты придумаешь, как эту улицу возрождать, — делится Семашко.
Станислав Людвикович поделился, что его судьба могла сложиться иначе, ели бы он в начале 90-х принял предложение от Владимира Жириновского. Лидер ЛДПР заметил его на одном из митингов в Минске, где молодой Семашко решил выступить, что-то убедительно рассказывал народу. Он считает: если бы согласился, то тогда смог бы сделать политическую карьеру, и вклад для бизнеса оказался бы намного больше. Правда, сожаления уходят, когда супруга спрашивает: «А остался ли бы жив?»
Рассказал бизнесмен и об одном своем убеждении, которое изменил бы, если бы представилась возможность вернуться лет на 20 назад.
— Всегда избегал командного управления, фирм, где несколько учредителей. Боялся, что при нашем менталитете учредители переругаются. Теперь понимаю, что объединяться с умными людьми нужно, чтобы развиваться еще шире.
Работа по 20 часов в сутки
Станислав Семашко признается, что последние 30 лет пролетели, как один день.
— Меня часто спрашивают, сколько я работаю. Я отвечаю, что по 20 часов в сутки. Это на самом деле так. Можно проводить испытания. По сегодняшний день у меня энергии море. На девятый этаж залетаю мгновенно, когда мои 30-летние на четвертый заходят. Замок и склепку до сих пор сделаю, спортсмены поймут, — делится он.
Признается, что особенных секретов, чтобы поддерживать физическую форму и восстанавливать силы, у него нет. Зимой и в холодное время ходит по 10 километров в день. Это помогает отвлечься. А отдыхает в работе, которая стала целью жизни.
— Давно за собой заметил: если впереди выходные, особенно большие — это горе. Мне скучно, я должен себя чем-то занять. Запущу новую гостиницу, создам команду, поставлю процесс. И знаю, что дальше для меня будет сложно, если не возьмусь за новый проект. Никак не получится сидеть без дела, — добавляет бизнесмен.
Бизнесменов нужно пригласить в парламент
Напоследок интересуюсь: «Не было желания все бросить, особенно в 90-е, и пойти на спокойную службу или просто отойти от дел?»
— Никогда. Это желание всегда отгонял. Я заработаю деньги и в пустыне. Не зря молва ходит: его кинь в поле, он и в поле разживется. Я работоспособный, умный, хороший организатор.
Добавляет, что часто не понимает людей, которые боятся куда-то уезжать или начинать новое дело. Он уверен, что человек на многое способен. Главное — усердно трудиться. Но важно не просто создать дело, но и удержаться на плаву, не копить заработанное, а вкладывать в развитие, чтобы не стоять на одном месте.
— Куда бы я пошел? В парламент. Раньше, не сейчас. В белорусском парламенте должна быть представлена категория предпринимателей и бизнесменов, которые на собственном опыте смогут подсказать, как улучшить ситуацию в бизнесе, подправить законы с учетом собственной практики, — предлагает Семашко.
Он делится, что очень негативно реагирует, когда пишут, что в Беларуси судят или сажают предпринимателей, отнимают у них собственность. Это сильно бьет по репутации бизнеса, тормозит развитие предпринимательства и снижает привлекательность страны для инвесторов.
— Я уже говорил, и не раз, что в стране наконец должны понять, что самый элитный и умный слой общества — это предприниматели, люди бизнеса. Хорошо, что и у нас стали потихоньку это признавать.
Станислав Семашко известен в Гродно как владелец сети отелей, как миллионер, которому нравится называть бизнесы своей фамилией, и, как он сам себя называет, «белорусский предприниматель №1». У него несколько отелей под названием «Семашко», турфирма, названная его же фамилией, апарт-отель «Семашко» в Черногории… И кроме того, Станислав Семашко занимается строительными проектами. 
В бурной биографии бизнесмена не обошлось и без скандалов: то он неожиданно возглавил провластный Союз поляков, то начинал строить по всей Гродненской области мемориалы немецким солдатам, погибшим во Второй мировой войне… Сегодня 66-летний Семашко задержался на интервью, поскольку его «срочно вызвал губернатор». А затем рассказал «Нашей Ниве» и о бизнесе, и о «Бентли», и о своих взглядах на жизнь. Бизнесмен уверен: бедные люди сами виноваты, что они бедные. Сам-то он признается, что с детства мечтал стать богатым. А сегодня лучший его друг и единомышленник — жена Наталья. «А друзья? Нафиг мне эти друзья, я им нужен, только чтобы деньги одалживать», — отмахивается Станислав Семашко. «Наша Нива»: Вы известны в первую очередь как владелец отелей «Семашко». Это ваш основной бизнес? Станислав Семашко: Так, бизнесы у меня: гостиничный, проектный, строительный. У меня большая проектная компания. Например, самый крупный объект за последнее время — это Смолевичи, город-спутник Минска. Целый город: школы, дома, инженерные сети…
Отель «Семашко» в Гродно. Фото Booking.com
Далее в Минске: «Дримлэнд», часовой завод на Толбухина, транспортно-логистический центр в Щомыслице, многоэтажки в микрорайоне Каменная Горка, домов восемь напротив «Минск-арены»… Это я спроектировал, моя компания. «НН»: Выиграли тендер на такие крупные проекты? Или вас приглашают уже напрямую?
СС: Тендеры. И некоторые уже понимают, что я и репутацию имею, и держу слово. Это важно — держать слово, все делать в срок, не обманывать. И тогда будешь при деле.
Апарт-отель в центре Гродно.
Исторический центр города под охраной ЮНЕСКО. И эта стройка уже подчиняется Министерству культуры. Минск руководит. Сложное проектирование, очень сложная стройка. Особые условия, требования… в разы больше волокиты, много согласований. Очень сложная работа. «НН»: Требований больше. А денег на этом зарабатываете тоже больше? СС: Почти то же самое [что и на рядовых проектах]. (С. Семашко показывает проект будущего здания в центре Гродно, рядом со своим новым отелем.) Вот его буду строить следующим. Это элитный бизнес-центр! «НН»: Вы только строите, а принадлежит он городу? Или ваш? СС: Только мне. Только мне, я так работаю здесь. За свои же деньги, правильно? (Смеется.) «НН»: А вообще как вы оцениваете свои активы или годовой оборот?
СС: Мое состояние всё в работе, я на эту тему редко думаю. Ничего не подсчитываю, потому что сегодня недвижимость вот так или вот так может быть (чертит пальцем в воздухе кривую линию). И если ты на вершине синусоиды, то ты и нормально оцениваешь недвижимость. В основном мне интересен сам процесс. Я уже на том уровне, на котором мне сам процесс интересен.
Я люблю элитную недвижимость. Вот как мы любим девушек молодых: смотрим им вслед… А я так недвижимость люблю!
Но я стал развивать этот бизнес. Потому что я человек энергичный и ответственный. Я молод душой! Вот сегодня я на 9-й этаж — вжик! — и взлетел! А 30-летние уже на третьем этаже — пфф, пфф, сопят.
Я, во-первых, был гражданский там, в джинсовом костюме ходил и с патлами модными до плеч!
«НН»: А сколько денег вы привезли с ваших секретных работ в Германии и Москве? СС: Мы же о сумме не говорим. Зачем это нужно? «НН»: Но за заработанные вами деньги можно было квартиру купить, да? СС: Конечно, я первым приобрел кооперативную квартиру в Щучине. Тогда это еще не было модно. «НН»: А почему не остались в Москве? СС: Ой, может, и напрасно не остался, сегодня немного жалею. Хотя у меня и здесь сложилось, любимая работа у меня тут… Я уверен, что в Москве я бы мощнее развернулся, мощнее империю бы создал, чем здесь. Там интереснее… И в те годы умом можно было сработать. Тяжелое было время, но интересное. «НН»: Остались бы в Москве — сегодня стали бы уже олигархом?
СС: А я и так олигарх! (Смеется.) Необязательно полстраны иметь, чтобы ощущать себя олигархом. Я и здесь нормально работаю. Вон, под окном «Бентли» моя стоит.
СС: Снова вас цифры интересуют. Но я скажу, пусть люди знают. Новая такая «Бентли» стоит 300 тысяч долларов. В Москве таких много. Я вошел в сотню покупателей таких автомобилей.
Но я ее паркую возле своего отеля, турист идет и думает: ого, в Беларуси люди неплохо живут! И наши власти довольны тем, что турист так считает!
В 1980-х нормально работалось. А потом, когда СССР развалился, я аж кричал, ревел от радости. Потому что капец Союзу! Свобода! Мозги имеешь — иди открывай что хочешь! Пошла свобода! И я всю жизнь буду благодарен Горбачеву, что бы ни лили на него! Молодец, что дал свободы!
Говорю им: я каждый день своей военной службы помню. Я служил в школе сержантов в Печах. И настолько был идеологизированным, что за СССР готов был лечь на дзот. Ни секунды бы не раздумывал. Я в Германии гордился, что я с СССР!
«НН»: Но должен ли молодой человек вот так, как вы, быть готовым к самопожертвованию? И их позиция пагубная? Или, может, оно так правильно: смотреть на вещи циничнее и более трезво? СС: Конечно, их позиция плохая! Что это такое!? У нас страна замечательная! Здесь можно нормально жить! Такая моя позиция. А остальное — это опять стоны.
Вообще-то, бедные виноваты сами, что они бедные, я так считаю. Ты, ты сам всегда виноват, что ты бедный. Работай, не ленись, немного мозгов и разумное планирование! И тогда любую стройку поднимешь, любой бизнес поднимешь — если будет ЖЕ-ЛА-НИЕ!
Колхоз — гиблое дело. И по сей день, я знаю, что если не своё, а колхозное — это очень плохо. Колхозная сеялка сгниет, а рабочий ее не смажет. Свой велосипед — будет за ним смотреть, колхозное что-нибудь — мимо пройдет.
СС: Управлять всегда можно шепотом. Не вредить, а разумно планировать. Какой Сталин, о чем вы говорите!? Он же гробил, резал, душил, сажал… Нафиг он нужен, тот Сталин.
«НН»: Тогда — от СССР к 1990-м. Вы упомянули их как тяжелые «рэкетные» времена. У вас шрам на шее — тоже оттуда?
СС: «Крыша» была и не одна. Но благодаря приходу Лукашенко эти твари ушли из страны. Мне тогда позвонили из Минска и сказали: прекращайте им платить. И рэкет исчез тогда.
Однажды ко мне за медью рэкет из России ехал, из Нижнего Тагила. Но мы с предпринимателями объединились и решили вопрос. Мы им дали в шею, отправили домой к***в [россиян — «НН»].
Да и я еще, когда в Германии работал, понял: эмигрировать никогда не смогу. Мне там даже воздух иначе пахнет.
СС: Сегодня, безусловно. Мы же в 90-х были как кролики, на которых опыты ставят. И бандиты — на нас, и законы — то такие, то сякие. А теперь система работает уже, отладилась, работают люди.
«НН»: Так Россия же Крым забрала, а не Америка.
СС: Вот надо было рискованнее быть, дать сдачи, но Крым не забирать. Они же отомстили так. Затянули с той Украиной, могли бы раньше всё обрабатывать, чтобы к такому не прийти. А теперь Украину хотят забрать.
СС: Раньше хотелось пойти в парламент… Но потом… Я же вижу, что такое, когда красный директор управляет заводом. Мне красный директор не подходит.
Кебич — слабый организатор. Шушкевич — хороший ученый, но слабый человек, слабый политик. Пазняк белорусским языком напугал всех. «Россиян — вон!» — ну что это такое? Думать же надо.
«НН»: Не могу не спросить у вас еще о двух давних историях. Первая — ваше неожиданное выдвижение на пост председателя Союза поляков в 2009 году. Есть версия, что вам сделали предложение из Администрации президента, чтобы вы заняли эту должность.
Мне интересно было. Я подумал, что и бизнес буду развивать, и инвестиции пойдут. Это уважаемая должность, председатель Союза поляков, если отнестись к ней правильно.
СС: Не принимать! Пусть едут свою страну отстраивают! Пусть едут и делают всё, чтобы не было войны!
«НН»: Еще одна история. В начале 2000-х вы неожиданно начали обустраивать в Гродненской области мемориальные кладбища погибших немецких солдат. Тогда вы говорили, что гордитесь этим поступком. СС: Да. И по сей день горжусь. А обстояло всё как? Был мэр Пашкевич. Позвал меня как организатора. «Ремстроймонтаж» — было у меня предприятие. Он выдал мне документ с разрешением, с печатью! И распорядился сделать мемориал. Но — не Адольфу Гитлеру! А рядовым солдатам Европы! И я, как энергичный человек, вжик — и построил! Сидели тогда немцы за столом, другие иностранцы, говорили: мы Гродно сделаем как Франкфурт! Аэропорт новый, авиалинии, весь город будет новый… Но нашелся писака, разбомбил (против построенных Семашко мемориалов резко выступила «Советская Белоруссия». — НН). И все, не поддержали, те мемориалы снесли. Сегодня мэр Пашкевич говорит, что если бы нас тогда послушали, то каким бы Гродно был сегодня. «НН»: То-есть это был обмен? Вы строите мемориалы — в город капают инвестиции? СС: Не в обмен, в благодарность! Мемориалы же памяти рядовых солдат: немецких, голландских, итальянских! «НН»: Говорили тогда, что вы получали деньги на строительство тех мемориалов. Какие? СС: Я ничего не получал, так и напиши. Я хотел, чтобы Гродно стал новым, но до этого не дошло. Посносили всё — и на том переговоры закончились. «НН»: Но я читал публикации против вас, краеведы говорили, что в местах мемориалов не было военнопленных. СС: Были пленные! Аэродром в Щучине строили, мой дед возил трупы возом! «НН»: Немецких солдат? СС: Немецких, русских — всех! «НН»: А куда он их возил? СС: А черт его знает. В ров, наверное. Война была. *** «НН»: Последний вопрос банальный: о ближайших планах? СС: В центре Гродно стоит большая тюрьма. В идеале, я бы хотел построить новую тюрьму, современную. А в этой снести стены и создать музей. Там же Столыпин сидел [на самом деле нет — «НН»], Дзержинский сидел. Турист туда сразу пойдет. Может быть, и отель открыть: там не номер будет, а «хата»! (Смеется.)
Вот исторический центр я восстановлю и буду пытаться заняться той тюрьмой!