село ратислово владимирской области история села
Село ратислово владимирской области история села
Ратислово — село в Юрьев-Польском районе Владимирской области России, входит в состав Красносельского сельского поселения.
Село расположено в 24 км на юг от райцентра города Юрьев-Польский. «Ратислово находится от уездного города в 25-ти верстах и от губернского города, в 50-ти верстах, при пруде». [1]
По народной легенде название села произошло от имени князя Растислава, который перед одним из сражений обратился к своей рати со словами, в которых звучал призыв к подвигу, то есть предание связывает название населенного пункта с терминами «рать « и «слово».
В 1817 г. впервые упоминается о таких занятиях, как садоводство и огородничество. Причиной этой новой формы земледелия стало появление экзотической огородной культуры – цикория. Садоводством юрьевпольчане занимались не повсеместно, а преимущественно в сёлах: Сима, Петровское, Турабьево и Ратислово. В них находились лучшие сады и оранжереи. В садах росли яблони, вишни, терновник, малина и крыжовник, а в оранжереях выращивали даже ананасы.
В Юрьевском уезде находились 4 конных завода: … «3) графини Апраксиной при с. Ратислове: в нем находится 2 жеребца и 10 кобыл рысистой Орловской породы; приплоду в 1849 г. было 10 жеребят и 14 кобыл…».
9 августа 1879 г. в селе Ратиславе прошла выставка сельских произведений и промышленности – по случаю празднования 25-ти-летия деятельности Юрьевского общества сельского хозяйства.
В конце XIX — начале XX века село входило в состав Семьинской волости Юрьевского уезда.
Калининская волость, центр — с. Ратислово, образована в 1918 году под названием Ново-Бусинской волости из части ликвидированной Спасской волости, в 1922 году переименована в Калининскую. В этом году к ней присоединена Ново-Новосельская волость. В 1924 году сюда были переданы селения Авдотьино и Карандышево Владимирского уезда, В 1925 году при перечислении волости в Иваново-Вознесенскую губернию из нее в Черкутинскую волость Владимирского уезда отошли селения: Бараши, Венки, Крутово, Наумиха, Негодяиха и Прокашиха.
В составе волости был 21 сельсовет: Авдотьинский, Бусинский, Вескинский, Вошинский, Захаровский, Карандышевский, Лазаревский, Межниковский, Новобусинский, Ногосековский, Озерецкий, Осиповский, Пискутинский, Ратисловский, Семьинский, Симизинский, Снегиревский, Спасский, Терешковский, Тюрюкинский, Щадринский.
В 1929 году волость была ликвидирована, вошла в Юрьев-Польский район Александровского округа.
С 1929 года село входило в состав Спасского сельсовета Юрьев-Польского района, с 1935 года — Небыловского района.
«ТРУДОВОЙ САЛЮТ ПОБЕДИТЕЛЯМ
Успехи Красной Армии вдохновляют колхозников на беззаветный труд на полях. Колхозники артели имени Калинина с. Ратислово, Калининского сельсовета, в этом году добились ликвидации отставания своего колхоза в важнейшем мероприятии — в проведении сева. До сих пор весенний сев обычно проводился с большим запозданием. Нынешней весной на поля выехали пахари Р.И. Полякова, А.А. Тарасов и другие; они ежедневно перевыполняют нормы выработки. И.Т. Турунова выходила безнадежно больную лошадь и работает на ней с перевыполнением нормы. Бороновальщица Жукова и севцы К.Я. Тарасова и А.Ф. Турунова вырабатывают каждый день по гектару сверх норм.
Большую помощь оказывает колхозу тракторная бригада т. Ляпина. Трактористка М. Полякова целыми днями не сходит с машины. Умело руководят колхозниками председатель артели т. Муратов и молодой бригадир полеводческой бригады Е. Полякова.
Отмечая историческую победу Красной Армии, добившейся полной победы над врагом, колхозники артели имени Калинина подписались на Заём на 19.000 рублей.
План сева зерно-бобовых культур перевыполнен. Производится посадка раннего картофеля.
П. Балахнин» («Сталинский путь», 12 мая 1945).
С 1965 года — в составе Авдотьинского сельсовета Юрьев-Польского района.
Численность населения: в 1859 г. – 284 чел., в 1905 г. – 249 чел., в 2002 г. – 158 чел., в 2010 г. – 82 чел.
Церковные документы хранились в целости: копии метрических книг с 1802 года и исповедные росписи с 1820 года. Опись церковного имущества составлена в 1841 году и хранилась в церкви. [1]
Земли при церкви: усадебной 1 десятина, сенокосной 4 десятины, пахотной 26 десятин и под мелким лесом 2 десятины. [1]
Причта положено: священник и псаломщик. На содержание свое причт получал: 126 руб. от земли, 54 руб. от сбора хлебом и за требоисправления до 230 руб., а всего в год до 410 рублей. Дома у причта собственные, на церковной земле. [1]
Приход составляли: село Ратислово и деревни: Кмематино, Новосеково, Нефедовка, Кривцово и Михаляево; Расстоянием от церкви деревни от 3 до 4 верст. [1]
Дворов в приходе 166; душ мужского пола 466 и женского пола 486 душ. [1]
Церковь Казанской Божией Матери, 1802. Снимок 1920-х годов
Интерьер усадебной церкви, 1802. Снимок 1920-х годов
Церковь Казанской иконы Божией Матери
Усадьба Караваевых (Апраксина)
Общий вид дворца. Снимок 1920-х годов
Центральный двухэтажный объем и симметричные одноэтажные Г-образные боковые флигели соединялись между собой полукруглыми стенами-переходами, охватывая огромное пространство открытого полукруглого партера. Размеры и пропорции зданий, как и их нарядный ордерный декор, позволяют предполагать в создателе здания видного столичного зодчего. Особенно впечатляла внутренняя отделка дворца. Здесь анфиладу парадных помещений украшала уникальная стенопись начала XIX века, сочетавшая декоративные пейзажные росписи с элементами архитектурного декора. [2]
Интерьер двухсветного зала с хорами. Роспись стен рубежа XVIII-ХIХ веков. Снимок 1920-х годов
Зал с пейзажными росписями. Снимок 1920-х годов
Интерьер круглого зала с боскетной росписью стен и потолков рубежа ХVIII-ХIХ вв. Снимок 1920-х годов
В архитектурно-художественной организации внутреннего пространства усадебного дома ведущую роль играл симметрично-осевой принцип. В центре здания, на пересечении двух композиционных осей располагались два главных помещения дома: круглое в плане помещение – боскетная и прямоугольное в плане помещение – большая гостиная, связанные между собой открытым проемом с колоннами коринфского ордера. Парадный двор, большая гостиная, боскетная и регулярная часть парка образуют главную анфиладную перспективу. Остальные помещения дома, расположенные в перпендикулярном направлении, составляли вторую анфиладу. Таким образом, в архитектурно-художественном решении усадебного дома с предельной ясностью был воплощен важнейший принцип классицистической архитектуры – принцип симметрии.
Все парадные помещения усадебного дома в Ратислове были богато декорированы стукковой лепниной и пейзажными росписями. Пейзажная роспись с ее роскошной, южной флорой покрывала сплошь все стены боскетной, заходя даже в нишу, в которой была печь и в дверные и оконные проемы. Над лепным карнизом на потолке была изображена стоящая на карнизе ограда, за которой также виднелись деревья или кустарники. Далее вся поверхность потолка образовывала небесный простор с летающими птичками.
В малой гостиной росписи с пейзажами были представлены как виды из лоджий и дверей. Лоджии и двери имитировались парными колоннами с антаблементом. В росписи на продольных стенах внизу была изображена балюстрада, а у боковых обрамлений – перспектива стенного проема.
Левое крыло дворца с галереей и флигелем исчезло к началу XX века, а галерея правого крыла — в послевоенный период. [2]
Указом Президента Российской Федерации от 20.02.1995 №176 ансамбль усадьбы Апраксина (главный дом, нач. XVIII в.; хозяйственный флигель, нач. XVIII в.; парк, нач. XVIII в.) объявлен памятником градостроительства и архитектуры федерального значения. Это, впрочем, оказалось пустой формальностью: в течение последних десятилетий живопись в интерьерах не реставрировалась и полностью погибла, а случайные ремонты здания, занятого школой, исказили его внешние архитектурные формы. [2]
«Ратисловская Специальная (Коррекционная) Общеобразовательная Школа-Интернат»
Усадьба Ратислово (Юрьев-Польский район)
Усадьба расположена в 24 км от г. Юрьева-Польского в селе Ратислово Юрьев-Польского района Владимирской области. В конце XIX – начале XX века село входило в состав Семьинской волости Юрьевского уезда.
Усадьба была выстроена в конце 1780-х – начале 1800-х гг. по заказу владимирского помещика Андрея Алексеевича Кузьмина-Караваева, женатого на А. И. Богдановой. А. А. Кузьмин-Караваев служил в Азовском, Ладожском и Смоленском драгунских полках, а затем во Владимирском гарнизонном батальоне. В 1781 г. он вышел в отставку в чине секунд-майора и в 1782 г. был избран покровским уездным предводителем дворянства. В этой должности состоял до 1787 г., а затем в 1797–1802 гг. дважды избирался губернским предводителем дворянства. В 1806 г., будучи в чине коллежского советника, был избран начальником юрьевской уездной милиции.
Затем усадьба принадлежала их дочери Е. А. Кузьминой-Караваевой (1789–1870), вышедшей замуж за владимирского губернатора графа П. И. Апраксина (1784–1852). После перешла их сыну губернскому предводителю дворянства действительному статскому советнику графу Н. П. Апраксину (1816–1902).
В конце ХIХ в. усадьбой владел полковник А. А. Генни, при котором в усадьбе было устроено садовое и огородное хозяйство.
Усадьба в Ратислово являла собой пример интерпретации европейских архитектурных идей.
Грандиозный ансамбль усадебного дворца имел трехчастную композицию. Центральный двухэтажный объем и симметричные одноэтажные Г-образные боковые флигели соединялись между собой полукруглыми стенами-переходами, охватывая огромное пространство открытого полукруглого партера. Размеры и пропорции зданий, как и их нарядный ордерный декор, позволяют предполагать в создателе здания видного столичного зодчего.
Главный усадебный дом представляет собой двухэтажный вытянутый прямоугольный объем. Перед домом располагался парадный двор, окруженный полукруглыми галереями-переходами с небольшими флигелями в палладианском духе, а за ним регулярная часть парка. Изящный и лаконичный декор строгих фасадов здания напоминал образцы французского классицизма середины XVIII века.
В архитектурно-художественной организации внутреннего пространства усадебного дома ведущую роль играл симметрично-осевой принцип. В центре здания, на пересечении двух композиционных осей располагались два главных помещения дома: круглое в плане помещение – боскетная и прямоугольное в плане помещение – большая гостиная, связанные между собой открытым проемом с колоннами коринфского ордера. Парадный двор, большая гостиная, боскетная и регулярная часть парка образуют главную анфиладную перспективу. Остальные помещения дома, расположенные в перпендикулярном направлении, составляли вторую анфиладу. Таким образом, в архитектурно-художественном решении усадебного дома с предельной ясностью был воплощен важнейший принцип классицистической архитектуры – принцип симметрии.
Все парадные помещения усадебного дома в Ратислове были богато декорированы стукковой лепниной и пейзажными росписями. Пейзажная роспись с ее роскошной, южной флорой покрывала сплошь все стены боскетной, заходя даже в нишу, в которой была печь и в дверные и оконные проемы. Над лепным карнизом на потолке была изображена стоящая на карнизе ограда, за которой также виднелись деревья или кустарники. Далее вся поверхность потолка образовывала небесный простор с летающими птичками.
В малой гостиной росписи с пейзажами были представлены как виды из лоджий и дверей. Лоджии и двери имитировались парными колоннами с антаблементом. В росписи на продольных стенах внизу была изображена балюстрада, а у боковых обрамлений – перспектива стенного проема.
В 1802 году на месте деревянной была сооружена каменная усадебная церковь Иконы Казанской Божией Матери. Выполненная в традициях московской школы зодчества, она напоминала проекты церквей знаменитого «смешанного альбома» – одной из частей «Архитектурных альбомов», подготавливавшихся на рубеже XVIII–XIX веков к изданию архитектором М. Ф. Казаковым.
Левое крыло усадебного дворца с галереей и флигелем исчезло к началу XX века, а галерея правого крыла – в послевоенный период. Тем не менее, благодаря уникальной живописи интерьеров главного корпуса дворца он был поставлен на государственную охрану как памятник федерального значения. Но это не помогло: в течение десятилетий живопись в интерьерах не реставрировалась и полностью погибла, а случайные и непродуманные ремонты здания исказили его внешние архитектурные формы.
До нашего времени в итоге сохранились двухэтажный с мезонином главный дом, в котором размещается детская школа-интернат, одноэтажный хозяйственный флигель начала ХIХ в., а также частично пейзажный парк из смешанных пород деревьев с прудами и насыпными горками второй половины XVIII в.
Казанская церковь 1802 г. и захоронения владельцев усадьбы при ней утрачены в 1960-е гг.
Чижков А. Б. Владимирские усадьбы : каталог с картой расположения усадеб / А. Б. Чижков, Е. А. Графова ; Ком. по туризму Администрации Владим. обл., Неком. партнерство «Рус. усадьба». – М. : Русская усадьба, 2015. – С. 98–99.
Архитектура и ландшафты России. Т. 1. Черная книга. Утраты / под ред. А. И. Комеча. – М., 2003. – С. 233-236.
Этот сайт использует файлы cookie и другие технологии для улучшения качества предоставляемых услуг Подробнее
История одного поля
В профессиональных сообществах просматривается явление, которое я называю «корпоративной жадностью». Рыбак или грибник не выдают добычливого места, хотя не прочь похвастаться результатом перед первым встречным. Художник стремится изобрести необычный выразительный прием и спекулировать на нем всю последующую творческую карьеру. Я тоже подвержен этому недугу, так что готовился к материалу морально очень долго. Пожалуй, несколько лет.
Я хочу рассказать о кусочке владимирской земли, за которым подозреваю славное (пусть и кровавое) прошлое. Но этот участок как-то выпал из сферы внимания ученых, так что в какой-то мере имею право ощущать себя первооткрывателем.
С одной стороны, есть шанс открыть дорогу черным копателям. Сразу оговорюсь, что не люблю данную категорию. С другой стороны, место, о котором пойдет речь, уже изрядно выбито кладоискателями с металлодетекторами (и продолжает подчищаться), так что хуже уже не будет. Просто есть шанс, что у этого кусочка истории появятся перспективы, пусть и призрачные.
Историография нашей страны имеет одну интересную особенность. Ни одно место сколько-нибудь значимой в историческом плане средневековой битвы не определено точно. Даже монумент на Куликовом поле можно считать своеобразным кенотафом — описание из летописей совершенно не подходит к ближайшему ландшафту. Так что со времен зарождения исторической науки многие ученые умы только и занимаются тем, что выискивают Вороний камень образца 1242 года или ту самую нужную излучину той самой Калки.
На владимирской земле случались серьезные потасовки. Отдельные знамениты даже в среде дилетантов. Так что и у меня есть собственная версия междоусобицы, место действия которой исследователи пытались нащупать не одно столетие.
Липицких битв, случившихся под Юрьев-Польским, известно две. Первое время считалось, что обе они совпадали географически. Уже в XIX веке исследователи сообразили, что два схожих топонима все же обозначают различные локации. Путаница возникла из-за привычки давать битвам условные названия.
Второй момент. В битве роль аутсайдеров досталась Ярославу Всеволодовичу с братом Юрием, то есть отцу и дяде Александра Невского. А громкие имена всегда привлекательны для потомков, согласных поковыряться во временной трухе. Тут не интересны характеры. Тут важны удобно различимые вехи, размечающие путь.
Исторических источников по этой битве несколько. Новгородская I и Лаврентьевская летописи — только наиболее известные. Если обобщить, то о сражении мы знаем из нескольких рассказов, относящихся к периоду XIII — XV веков. Если убрать спорные моменты и красивые старославянские эпитеты, картина рисуется следующая: дрались владимирцы-суздальцы-муромцы и новгородцы-смоленцы, продолжая делить то, что осталось спорным после смерти Всеволода Большое Гнездо. Первые имели подавляющий численный перевес, но проиграли.
Судя по всему, летописцы очень точно передали реалии сопутствующего ландшафта. Сложность, однако, в том, что сохранились исключительно крупные топонимы, дающие слишком общую привязку на местности: сам Юрьев-Польский и река Гза. Приток же Гзы Липица, местность Липица, ручей Тунег и серия холмов, на которых стояли и маневрировали войска, обезличились временем.
Не стану приводить схемы переходов перед битвой и непосредственно в момент самого сражения — получится слишком громоздко. Коротко обрисую ситуацию. Бились где-то рядом с Юрьев-Польским. Грохот битвы и стоны раненых слышали в городе. Дружины стояли на трех холмах, между которыми протекал ручей. Где-то близко проходило русло реки Липица. Битва шла в болотистой местности — новгородцы спешились, сняли обувь и штаны (в поздних летописях по поводу раздевания было сказано, что были сняты “порты”. Это не обязательно штаны, это одежда вообще, любая. По моим домыслам – это лишняя, мокрая одежда, мешавшая быстрой атаке. По поводу обуви: новгородцы сняли кожаные сапоги, в которых бежать по болотистой низине и потом вверх по холму было элементарно скользко – прим. Астайкина А.А.) И наступали по болоту, сильно заросшему. Эта решительная братия и решила исход битвы.
Дальше еще интереснее. В 15 километрах к юго-востоку от любого предполагаемого места битвы, под селом Лыково, в 1808 году две крестьянки нашли шлем и кольчугу, которые позднее атрибутировали как доспех Ярослава Всеволодовича. Есть данные, что он подарил его брату Юрию перед битвой, и тот его скинул в момент бегства во Владимир. Переславль-Залесский (так теперь называется город, в который ушел Ярослав) лежит к северо-западу от Юрьева. А второй брат — Юрий — ушел во Владимир. А это уже на юго-восток от битвы. Диаметрально противоположное направление.
Братья прибыли к местам укрытия, загнав на двоих семь коней. Это объяснимо с человеческой позиции самосохранения — проигравшие разбегались как тараканы и петляли не хуже зайцев. К сожалению, знание этого факта дает мало для определения места сечи.
Есть несколько более-менее аргументированных выкладок, указывающих на разные поля в довольно пространственном секторе. Искали место битвы многие историки — из громких достаточно назвать графа А. С. Уварова. Кому-то понравилось село Городищи (Уваров даже раскопал курган с массовым воинским захоронением у села Даниловское, но местом битвы считал поле у Городища – Числовского городища в XIX столетии). Но там остатки слишком уж мощного укрепления для ранга полевого — по летописи младшие Всеволодовичи наспех укрепили свой полевой стан плетнями и кольями – это место Уваров и соотносил с валами Городища, хотя в их конструкции применялась серьезная срубная техника.
Ивановский краевед относил поле битвы к нынешней станции Осановец — там даже имеется памятный знак теперь. Но эта версия и вовсе не выдерживает серьезной критики — маневр полков и местность совершенно не совпадают с диктуемыми летописями.
Куда интереснее мнение, что название села Кинобол (ныне урочище) произошло от выражения «кинул бой» и битва была где-то рядом с ним. Тут есть и близость к Юрьев-Польскому, и холмы, и местность лежит близко к прямой Юрьев-Лыково (вспомним снова знаменитый ныне шлем). Но вот привязывать топоним по правилам современного языка, игнорируя лингвистические особенности века XIII как-то слишком неправильно и нахально – Кинобол по этимологии отсылает к финнам или мерянам. Да и дальность выходит избыточной — стонов раненых под Киноболом никак не услышать даже из пригорода. Хотя село это, безусловно, древнее. Но сколько там таких! Кубаево, например, не хуже.
Стоит упомянуть, что во время битв тех времен лязг стоял нешуточный, но далеко разноситься он не мог. Современные средства войны бабахают куда серьезнее. Чтобы как-то сделать понятнее понимание вопроса, предлагаю вспомнить писателя Бабеля, который прекрасно представлял реалии войны как непосредственный участник. Но и он, знакомый с рукопашной и конной сшибкой, наблюдая за встречным боем двух кавалерийских лав на поле с расстояния всего в пару километров, характеризовал это как «великое безмолвие рубки». Следовательно, удалять место битвы далее двух-трех километров от городской черты не имеет смысла. И тогда отпадают и Кинобол, и Городищи, и Осановец. Хотя все равно остается слишком много вариантов — ирония в том, что холмов, болот и ручьев в том направлении хватает. Каждый может выбрать свой участочек местности по вкусу.
На мой взгляд, самое правдоподобное определение места битвы принадлежит А.А. Астайкину. В его схемах учитываются и нюансы местности, и перемещения войск, и пути отходов. По его версии местом сечи следует считать поле, отгороженное теперь от Юрьева дорогой на Владимир. Но и тут, как мне кажется, до исторического ядра получается далековато. По крайней мере, я могу предложить точку, расположенную немного ближе, вроде бы, попадающую под все летописные реалии.
С местностью под Юрьев-Польским у меня связаны свои, особенные воспоминания. Мой дед по матери родился в селе Парша (позднее его понизили до звания деревни), которое вот-вот превратится в урочище. Точно так, как сейчас вымер и исчез Кинобол — а я еще помню, как там жили люди. Так что впервые осмысленно те края посетил году в 1982. И потом часть походных маршрутов проходила по тем самым полям и грунтовкам (это если повезет) — мои родители увлекались пешим и велосипедным туризмом, вот нас с сестрой и втянули.
В Парше у нас жили многочисленные двоюродные сестры деда. У них летом собиралась родня со всех краев, так что интересных рассказов о прошлом мне довелось услышать прилично: о восстаниях крестьян в первые годы советской власти, о бестолковой и кровавой коллективизации, о неумелом убийстве хищническим хозяйствованием национализированных мельниц, о закрытии церквей и армейских наборах в годы последней мировой. Удивляло то, что некоторые названия в округе они произносили по-своему, отлично от официального. Так, село между Киноболом и Юрьев-Польским, к тому времени уже тоже ставшее урочищем, у них было не Даниловское (Даниловское встречается в летописях — село это относилось к монастырю), а Вшеславль. На вопрос о расхождениях в именовании отвечали просто, что Даниловское — имя официальное. А Вшеславль — да так оно в народе. Больше такой развилки мне не встречалось нигде, потому и запомнилось крепко.
От Даниловского остались кусок некрополя и остатки церкви Благовещения Пресвятой Богородицы 1764 года. В 1980-е еще висел мосток напротив храма, перекинутый через чахлый приток Гзы, но сегодня и он пропал.
Дорога к урочищу от города очень путаная. Приходится петлять по бетонке, потом уходить на слабо приметную грунтовку и краем поля окружным путем выходить к бывшему селу. Мы с отцом поступали проще — на велосипедах вполне комфортно добирались до автохозяйства, стоящего на окраине Юрьев-Польского, а потом напрямую продирались к церкви — она хорошо просматривалась с окраин города.
Приходилось пару раз форсировать безымянные ручьи, набирать болотной грязи в обувь, продираться через заросли ивы и колючек. Иногда церквушка выпадала из поля зрения — рельеф там очень неравномерный, холмы беспрестанно чередуются с низинками. Дорога для путешествий не сильно удобная. Зато относительно прямая — со временем мы нащупали и набили для себя более-менее прямоезжую тропку, так что трудности логистики постепенно ушли на второй план. И это стало чем-то вроде похода выходного дня. Утомительно, но не изнуряюще.
Сейчас в периметре села все перекопано владельцами металлоискателей. Говорят, место совсем перестало быть добычливым. В 80-е гостей на урочище практически и не было, только огромные стаи черных воронов.
Лучше всего туда получалось ходить весной и осенью — когда путаница травы еще или уже не цепляется за ноги, а поля вокруг только что перепаханы и не делают тайны. Тогда плуг выкидывал на поверхность массу всяких интересных вещей, выдавая границы исчезнувшего села. Керамика, стеклышки, кости, металл. Достаточно было просто бродить по округе и набирать неплохую коллекцию старинного ремесленного хлама.
Недалеко от села, на поле, по направлению к городу, находки случались реже, зато куда интереснее. Стремена, черешковые наконечники стрел, нательные кресты, фрагменты копий. Гвоздей и другого хозяйственного инвентаря не попадалось вовсе. А еще за время, пока не нашлась удобная тропа, мы приметили в стороне обилие оплывших холмиков, очень похожие на те, что исследователи копают в Гнездово.
Интересно, что найденное поле как нельзя лучше подходило под описание второй Липицкой битвы. Большие возвышенности, болотина, ручей и безымянная речка. До города по прямой — рукой подать. Подступы к холмам часто ограничены с трех сторон рельефом — очень удобно для стоянки войска, опасающегося внезапного нападения. И наконечники стрел, типичные для XIII века, которые по Кирпичникову никак не отнести к охотничьим, иногда выгребаемые лемехом при ежегодной вспашке.
Тогда у меня и появилась стойкая уверенность, что поле рядом с Даниловским и есть не найденное пока место той страшной распри, вызванной дележом наследства Всеволода Большое Гнездо. А много позднее, ознакомившись с выкладками и схемами А.А. Астайкина, я удивился тому, как точно и без искажения переносится его реконструкция на поле под Даниловское. Все совпадает. Только теперь чуть севернее и ближе к городу.
В момент написания этого материала, в последний день лета у меня произошел телефонный разговор с Андреем Анатольевичем. Он считает, что к Даниловскому следует привязывать первую битву 1176 года, хотя и не исключает, что та все же произошла еще севернее. А еще он признался, что этот участок остался недостаточно изученным-исхоженным во время пеших экспедиций на местности, предпринятых для реконструкции событий 1216 года. Кстати, Астайкин отличается от большинства историков-теоретиков тем, что прошел многие километры пешком, исследуя возможные маршруты прошлого в водоразделе Гзы. Точки видимости на местности и по карте часто имеют расхождения.
Вот так начнешь интересоваться чем-то старым и почти недоказуемым, как и окажешься втянутым в эту авантюру на долгие годы. И совсем не чувствуешь себя пострадавшим при этом, потому что по итогу выходит очень интересно. А еще, возможно, кому-то и пригодится в последующем. А нет – так веру-то никто не отнимет.