село иудино сергиево посадский район история
Село иудино сергиево посадский район история
Иудино — село в Сергиево-Посадском районе Московской области России, входит в состав сельского поселения Реммаш.
Село Иудино расположено на севере Московской области, в центральной части Сергиево-Посадского района, примерно в 67 км к северу от Московской кольцевой автодороги и 17 км к северу от станции Сергиев Посад Ярославского направления Московской железной дороги, по левому берегу реки Куньи. Ближайшие населённые пункты — посёлок Реммаш, село Парфёново и деревня Шубино. «Село Иудино находится в Александровском уезде, в четвертом благочинническом округе; отстоит от губернского города в 150 верст. и от уездного в 30 верст». [2]
В «Списке населённых мест» 1862 года Юдино (Кочерги) — казённое село 2-го стана Александровского уезда Владимирской губернии на Угличском просёлочном тракте от границы Дмитровского уезда к Переяславскому, в 40 верстах от уездного города и 15 верстах от становой квартиры, при речке Кочерге, с 26 дворами, православной церковью и 180 жителями (87 мужчин, 93 женщины).
По данным на 1895 год — село Рогачёвской волости Александровского уезда с 136 жителями (56 мужчин, 80 женщин). Основным промыслом населения являлось хлебопашество, в зимнее время женщины и подростки занимались размоткой шёлка и клеением гильз, 29 человек уезжало в качестве прислуги и фабричных рабочих на отхожий промысел в Сергиевский посад и по Александровскому уезду.
По материалам Всесоюзной переписи населения 1926 года — центр Иудинского сельсовета Рогачёвской волости Сергиевского уезда Московской губернии в 10,7 км от Ярославского шоссе и 19,2 км от станции Сергиево Северной железной дороги; проживало 218 человек (100 мужчины, 118 женщин), насчитывалось 41 хозяйство (36 крестьянских).
С 1929 года — населённый пункт Московской области в составе: Иудинского сельсовета Сергиевского района (1929—1930), Иудинского сельсовета Загорского района (1930—1954), Мишутинского сельсовета Загорского района (1954—1963, 1965—1991), Мишутинского сельсовета Мытищинского укрупнённого сельского района (1963—1965), Мишутинского сельсовета Сергиево-Посадского района (1991—1994), Мишутинского сельского округа Сергиево-Посадского района (1994—2006), сельского поселения Реммаш Сергиево-Посадского района (2006 — н. в.).
Празднование юбилея в селе Иудине
Юбилейное торжество состоялось 11-го декабря 1886 года в селе Иудине, Александровского уезда. «Торжество это в нашей местности оказалось небывалым: еще первому нашему досточтимому о. духовному судил Бог видеть этот радостный день и, по разрешению и благословению Его Высокопреосвященства, праздновать пятидесятилетний юбилей своего священнического служения.
Прежде всего полагаю нелишним познакомить читателя с юбиляром и показать, что не даром протекла пятидесятилетняя служба этого священника, — что умел же он заслужить уважение от местного духовенства и всех лиц, знающих его.
Юбиляр, о. Иоанн Максимович Смирнов, 72 лет, сын священника села Парфенова; по окончании курса в Вифанской дух. семинарии с званием студента, 1836 г. декабря 11 дня Преосвященным Парфением рукоположен во священника в село Иудино, где и прослужил он 50 лет, никогда не помышляя о перемещении в другое лучшее место, хотя должно сказать, что этот приход, в отношении доходности, менее чем посредственный. Конечно, много труда приходилось нести на своих раменах о. Иоанну для содержания своего семейства, состоящего из одной дочери и четверых сыновей; но трудолюбивый о. Иоанн воспитал всех своих детей, и ныне возносит благодарение Богу за счастливое устройство их: дочь выдал за священника, а сыновья все окончили курс в высших учебных заведениях, и в настоящее время занимают видные должности: Александр Иванович Смирнов состоит профессором Варшавского университета, Михаил Иванович — учителем гимназии в Симферополе (по болезни находится при отце); Павел Иванович — помощником судебного следователя; Василий Иванович — инспектором гимназии в г. Ананьеве. Деятельная и трудолюбивая жизнь о. Иоанна не осталась без внимания местного духовенства и Епархиального начальства: с 1852 г. он проходит должность ведомственного духовника, четыре года исправлял должность благочинного.
Ценя достоинства и заслуги о. Иоанна, ближайшее духовенство вполне сочувственно отнеслось к юбилейному торжеству его и сочло нравственною обязанностью явиться к служению в этот день с село Иудино.
Накануне юбилея 10 декабря, в 6 ч. вечера звон колокола собрал ко всенощному богослужению не только прихожан юбиляра, но и многих из соседних приходов; всенощную служили 7 священников и 2 диакона. В самый день юбилея, 11 декабря, звон в большой колокол снова созывал почитателей юбиляра на моление к божественной литургии; во время звона освящена была икона, приготовленная духовенством в дар своему духовному отцу. Вид юбиляра, когда он вступил в церковь, убеленный сединами, при знаках отличия, в камилавке, с наперсным крестом, в белой шелковой рясе, заметно выделял его из ряда сопровождавших и встречавших его священников. При встрече юбиляра в церкви, местный благочинный, свящ. Николай Беляев, в устной речи объяснил цель настоящего собрания духовенства. Юбиляр ответил на эту речь изъявлением благодарности духовенству за сочувственное к нему отношение. В 10 часов началась литургия, которую совершали те же семь священников с двумя диаконами. В конце литургии священник пог. Троицкого о. Николай Кудрявцев сказал речь, в которой вполне охарактеризовал жизнь и деятельность юбиляра. Вот что говорил о. Кудрявцеве:
«Много торжественных празднеств совершено во святом храме сем; но торжество, которого мы теперь свидетели и непосредственные участники, представляет явление новое, исключительное. В ряду пастырей, служивших в нашем округе, до сих пор ни один не достигал того предела общественного служения, который принято чествовать особенным торжеством и за который достойно возносить Господу Богу особенное благодарение. Правда, среди нас были и значительно потрудившиеся пастыри на пользу св. церкви, но не достигали они в священном служении до предела полувекового периода. Досточтимому о. Иоанну первому в здешней местности дано узреть славный день пятидесятилетнего служения в священном сане, — и узреть не на одре болезни, а среди благоуспешной пастырской деятельности. Тем паче должны мы сказать вкупе с ним: слава Тебе Богу, Благодателю нашему!
Не видна, кажется, жизнь сельских пастырей: нет здесь ни знатного в мирском смысле поприща, ни особых отличий, ни громкой славы. Служим, елика сила поучаем, в поте лица зарабатываем хлеб, воспитываем детей, — вот и вся наша деятельность. Но действительно ли так малозначительна жизнь наша, как кажется? Нет. Нам вверено попечение о душах близких к детям, по своей простоте, по своей сердечности; а вот что сказано о таком попечении: «Смотрите, говорил Христос Спаситель, не презирайте ни одного из малых сих, ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моею небеснаго» (Матф. 18, 10). Велико, итак, и наше скромное по виду служение! А служение досточтимого отца нашего духовного еще выше и деятельнее. Уже одно то, что мы сами, пастыри и духовные отцы, имеем его нашим духовным отцом, служит достаточным свидетельством его высокой пастырской мудрости. Да, раскрыть душу другого и с мягкостью, исполненною отеческой любви, лечить его душевные язвы, разгнать мрак нажитых пороков и заблуждений, пробудить смиренное сознание греховности, исторгнуть слезу сердечного умиления, и светом истины Христовой увлечь на путь покаяния и правды Божией — дело поистине великое и возможное только для мужа зрелых мыслей и глубокой пастырской опытности. А таким и предносился пред взором нашим досточтимый старец, отец Иоанн. Он не только врачевал наши греховные раны, но словом и примером учил нас тому, как и нам самим должно выполнять сию великую и священную обязанность по отношению к нашим духовным детям.
Но, если и вообще служить и учить имеет свою заслугу, то служить и учить пятьдесят лет — тем более. Он все пятьдесят лет служил при том, одной и той же пастве, а такая долговременная служба не могла не создать самых искренних, самых сердечных отношений между им и паствою. И деревцо, посаженное и взлелеянное своею рукою, мило и дорого нам, не тем ли более дороги ему члены паствы его, возрожденные и просвещенные им в святых таинствах? Не дорог ли, в свою очередь, и он для вас, прихожане св. храма сего, деливший столько лет с вами все радости и печали. Он мог, конечно, по своим заслугам, которые ценило и начальство, перейти на другое, более покойное и удобное для него место; но он не желал этого, и довольствовался скромной долей своей. Нелегко было это ему, особенно при значительной семье и при небольших средствах, получаемых от прихода; но он обратился к другим средствам для восполнения своих недостатков. Чтобы сократить свои расходы, он исключительно сосредоточился в семье своей, не дозволяя себе даже позволительных развлечений; а чтобы восполнить и при всем том недостающее, он возложил руки свои на рало и сам со всей семьей своей исполнял все хозяйственные занятия. С удовольствием взирал на эти труды всякий, кому только приходилось проходить или проезжать по этому проложенному здесь большому тракту. Такая заботливая деятельность лучше всякой проповеди говорила: «трудись, живи от праведных трудов твоих, будь доволен скромной долей своей». Его уже никто не упрекнет, что жил только на средства паствы своей,— нет, он всякому может сказать тоже самое, что сказал некогда апостол Павел пастырям Ефесским: «сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии» (Деян. 20, 34). И благословил Господь трудовую жизнь его: от начальства он имеет особенное благоволение и редкие для сельского пастыря награды, от вас — прихожан сердечную любовь и уважение, в кровных детях своих сладкое утешение и крепкую подпору при оскудении сил и немощной старости. Все дети получили высшее образование, и по его родительским молитвам все стоят на высоких служебных местах. Да послужит долголетняя трудовая жизнь отца нашего духовного примером для нас!
Возбрагодарим же, братия, Господа, Бога, так благоустроившего жизнь отца нашего духовного, и помолимся милосердому Отцу небесному, да подаст ему, на вечерней заре лет его, мир и здравие, и да продлит жизнь его в непременяемом благополучии еще и еще на многия лета!»
По окончании Литургии, о. благочинный, свящ. Николай Беляев, взял в руки с аналоя образ Преп. Иоанна и Даниила в серебряно-позлащенной ризе, приготовленный духовенством для поднесения Юбиляру, а свящ. села Опарина, о. Николай Ястребцев, произнес речь, которую приводим в сокращении.
«Достоуважаемый наш отец духовный! С разрешения и благословения высокопочитаемого нами Архипастыря, явились мы сюда в настоящий, знаменательный для тебя день воздать тебе должную дань, заявить наше сыновнее чувство преданности и уважения к тебе, и вместе с тобою вознести молитвенное благодарение Господу Богу в сем святом храме, в котором ты священнодействовал по настоящий день ровно 50 лет. Вполне убежденные, что сердце твое исполнено чувства глубокого благоговения к Богу и благодарности за Его к тебе благоволение, мы, как духовныя чада твои, почли нравственною для себя обязанностию почтить и освятить настоящий благознаменитый день общею с тобою молитвою пред престолом Божиим и разделить твою благоговейную радость. Прости, отец духовный, если мы, по чистой совести, во имя правды, невольно побуждаемся высказать несколько слов не столько в похвалу тебе, сколько в назидание себе, — прости, если против воли мы оскорбим твое примерное смирение!
Твое ревностное служение церкви, твоя трудолюбивая жизнь, твоя честность, твой кроткий нрав всегда украшали тебя и дали право быть пастырем пастырей, — и мы считаем себя счастливыми, что много времени находимся под твоим духовным руководительством. Полный веры в Бога, щедро наделенный дарами природы, опытный в жизни, ты всегда был для нас духовным врачом, врачующим не многоречивыми убеждениями, но краткими, искренними наставлениями, преисполненными любовию к немощетвующему, а потому сильно действующими на сердце приемлющаго. Ты был для нас истинным наставником в деле спасения: поминать тебя мы считаем нашею нравственною обязанностию и, взирая на долголетнюю, благоустроенную жизнь твою, будем стараться подражать вере твоей. Не поскорби, добрый пастырь, на нас за то, что не можем вполне должное выразить тебе, но имей уверенность, что сердце наше согрето любовию к тебе и преисполнено чувством сыновней благодарности, во свидетельство чего просим принять от нас сей священный дар — св. икону Преп. Иоанна и Даниила».
В ответ на эту речь о. Иоанн видимо ослабевший, от продолжительного служения и взволнованный тихо сказал: «Я ослабел и не в силах отвечать; но постараюсь в другое время ответить Вам на Ваши чувства».
Затем, сопровождаемый духовенством, о. Юбиляр отправился в свой дом, где встретили его трое детей с хлебом-солью и депутация от прихожан, также с хлебом, на котором была поставлена серебряная солоница. В доме предложено было гостям радушное угощение. Во время обеда почтенный Юбиляр встал с своего места и предложил собранию выслушать его мысли и чувства. Долго и с чувством говорил о. Иоанн, хотя и весьма слабым голосом и с заметным прерывистым дыханием. Речь его была частью ответом на выраженное к нему сочувствие, а главных образом она направлялась к духовенству с желанием подать ему добрый совет в деятельности пастырской, — совет именно в той силе и в том духе, в каком благожелательный отец делает наставления своим детям. Не чувствуя в себе силы передать в точности его живое и действенное слово, я надеюсь, читатель простит мне в том, в чем изменили мне память и дар слова. Вот приблизительное выражение его речи: «Почтенные сослужители и дети мои по духу! Благодаря Бога, я зрю радостный день, радостный потому, что мне судил Бог служить пред престолом Его 50 лет, а также и потому, что я слышу от слов ваших и вижу из дел ваших полную ко мне признательность: утешительно это для мена, но и страшно! Страшно потому, как я думаю, что я этого не заслужил. Я сознаю, что я старался делать только должное; но и за это получал от вас всегдашнее к себе расположение и в домах ваших радушное угощение. Видя вашу признательность, я утешаюсь, главное, тем, что вы не оставите меня грешного без ваших предстательных молитв пред престолом Божиим о прощении моих согрешений, которых не чужд я. Это утешительно тем более, что дни мои сочтены, силы слабы, жизнь гаснет. Прошу вас не оставить меня в своих молитвах! Вам же дай Бог силы и энергии в деле пастырского служения! Вам предстоит новая деятельность и очень не маловажная в деле народного просвещения, в только что почти рождающихся церковных школах, где ожидают вас труд и забота. Постарайтесь в этом исполнить, во первых, волю Божию в деле просвещения юношества светом учения христова, во вторых, оправдайте доверие к вам начальства, и, в третьих, заслужите уважение от прихожан. Сознаю, что много трудов предстоит вам в этом деле, но это бы еще ничего: главное — то, что, как на новое дело, будет обращено всеобщее внимание, без сомнения найдутся и черные, пятнышки, на которые многие, а особенно ненавистные к этому делу, будут указывать и колоть вам глаза. Но вы не унывайте, не теряйте энергии в столь важном деле! Зная заботливость и попечительность о нас нашего Архипастыря, вы смело можете надеяться на его поддержку, защиту и поощрение. Идите смело на путь деятельности, ожидая полной награды от Господа Бога: это мое, быть может, последнее с вами слово. Не забудьте, еще прошу вас, когда дух мой разлучится с этим бренным телом, помолиться о спасении моей грешной души!»
Речь эта так глубоко падала на сердце слушающих, что все находились в сердечном волнении и видимо сдерживали слезы на глазах. Спустя немного времени, как бы в продолжение речи о. Иоанна, высокопочитаемый сын его, профессор Варшавского университета, Александр Иванович Смирнов, сказал, приблизительно, следующее: «побуждаюсь и я сказать несколько слов, из желания выразить мои чувства в настоящую минуту. Справедливо, что современность требует от духовенства именно энергичного труда в деле пастырского служения; но я скажу без лести, что, кажется, Владимирское духовенство давно заявило свою деятельность и плоды своих трудов. Мне привел Бог обращаться в высшей сфере общества и слышать разные мнения о лицах и действиях, которые всегда подводятся под критический разбор, — и вот, между прочим, я как уроженец Владимирской губернии, обратил внимание на следующее обстоятельство, характеризующее отчасти деятельность духовенства Владимирского. У нас в Варшаве обращено внимание на деятельную рабочую силу — крестьян Владимирских, так что все обыватели Варшавские ищут работников Владимирцев, привыкших повиноваться не только за гнев но и за совесть. Это обстоятельство в высшей Сфере общества объясняется тем, что духовенство Владимирское умело влиять на массу народа, умело воспитать в нем уважение к нравственным обязанностям. Остается пожелать в будущем духовенству Владимирскому, чтобы оно поддержало свой авторитет. Благодаря Бога, в прошедшем, чем горжусь и я, духовенство Владимирское довольно ознаменовало себя деятельностью и на поприще литературном и на поприще педагогическом, как в духовных, так и в светских учебных заведениях».
При этом сделано было достаточно указаний на лиц, заявивших себя своей деятельностью.
Все юбилейное торжество велось в самом разумном порядке.
Села Опарина Священник Николай Ястребов.
(Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 18-й. 15-го сентября 1887 года).
В 1936 году церковь была закрыта, в 1992 году возвращена верующим и отреставрирована. Является объектом культурного наследия России как памятник градостроительства и архитектуры федерального значения.
Иудинская церковь и расстрелянная икона
Село Иудино с церковью Рождества Христова стоит в 15 километрах от Сергиева Посада по дороге на Углич. Церковь построена в редком архитектурном стиле «екатерининского барокко». В XVIII веке в храме находилась Казанская икона Божией Матери, подаренная князем Несвицким. Он был родственником участника заговора, который привел Екатерину II к власти. Сегодня в храме чтут другой Казанский список с двадцатью девятью отверстиями от пуль.
Название села в документах XVIII века имело и другие варианты написания – Июдино и Юдино. В любом случае оно происходило от библейского имени Иуда, ставшего символом коварства и предательства. Неблагозвучные и обидные имена встречаются в русской топонимике. В Подмосковье есть села и деревни Дурыкино, Черная Грязь, Дыдылдино, Могильцы, Свиноедово. В советские годы рядом с селом Иудино появилось ракетное предприятие, а вокруг него поселок. Он получил также не самое красивое название – Реммаш.
Тем не менее, Иудино могло быть не связано с апостолом-предателем, потому что имя Иуда носят в Библии и праведники. Даже среди двенадцати апостолов был тезка предателя – Иуда Фаддей. Он проповедовал христианство в Персии, где мученически скончался за веру. В числе книг Нового Завета есть «Соборное послание святого апостола Иуды», авторство которого приписывают Фаддею. Иудой звали одного из братьев Иисуса Христа. В православной традиции «братьев» считали детьми Иосифа Обручника от первой жены. В Ветхом Завете Иудой был один из двенадцати сыновей праотца Иакова. По его имени часть еврейского государства стала называться Иудеей, а само племя – иудеями. Из колена древнего Иуды происходили царь Давид и Иисус Христос.
На стене Рождественского храма в Иудино сохранилась ценная реликвия – старинная чугунная доска, на которой вкратце описаны обстоятельства постройки церкви. Эта доска «в память будущим родам» была отлита и установлена в 1792 году. На ней повествуется, что церковь заложили в 1763 году, знатным жертвователем был князь Лука Иванович Несвицкий, а строительство завершилось в 1771 году «в случившуюся в Москве свирепую моровую язву».
Время закладки церкви в Иудино произошло спустя год после восшествия на престол императрицы Екатерины Второй. В первое десятилетие царствования Екатерины оформился особенный архитектурный стиль церковных построек. Его называют «екатерининским барокко» или «барочетто» по аналогии с похожим стилем в Европе. Русское барокко являлось главным направлением в церковной архитектуре с конца XVII до конца XVIII веков. За столетие стиль видоизменялся, поэтому известны его разновидности по именам правителей или фамилиям князей: «нарышкинское», «голицынское», «петровское», «елизаветинское» и, наконец, «екатерининское» барокко. Рождественскую церковь в Иудино строили в екатерининском варианте.
Екатерининское барокко имело ряд отличий от предшествовавшего елизаветинского. Елизаветинский стиль определяла простая форма здания с богатыми внешними украшениями, лепниной и узорами. Недалеко от села Иудино в Сергиевом Посаде есть пример этого стиля – колокольня Троице-Сергиевой лавры. Для екатерининского барокко, наоборот, характерно не пышное внешнее украшение, а более сложная композиция здания. Бросающаяся в глаза отличительная черта екатерининского стиля – причудливые полукруглые изгибы линий и сочетания выпуклых и вогнутых поверхностей.
На чугунной доске храма в Иудино упомянут знатный жертвователь князь Несвицкий: «Как началось строение, то услышал князь Лука Иванович Несвицкий и подал вкладу жженого кирпича 30 000, да белого камня 400, и просил онаго священника, чтоб вместо знамения Богородицы освятить придельный храм во имя Казанской Богородицы и пожаловал образ в серебряном окладе, с ризою кованою и венцом позлащенным, которой в 1767 году по освящении церкви поставлен в храмовом месте…» О князе Луке Несвицком почти ничего неизвестно, но его фамилия запечатлена в истории екатерининской эпохи.
Судьба Казанского образа, который подарил храму в Иудино князь Лука Несвицкий, неизвестна. В XX веке здесь стала почитаться другая икона Казанской Божией Матери, которая висела с внешней стороны церкви над северными дверями. В 1936 году храм закрыли и устроили в нем склад зерна. В это время кто-то из местных жителей решил потренироваться в стрельбе из дробового ружья и выбрал мишенью икону Божией Матери. Расстрелянный образ Казанской Богородицы остался висеть на стене на долгие годы. В 1970-е годы совхоз отказался от обветшавшего здания церкви, и оно стояло заброшенным двадцать лет. В 1991 году храм в полуразрушенном состоянии отдали религиозной общине, а прострелянный образ все еще висел над дверями. Прихожане сняли икону со стены, но не стали заделывать дыры от пуль. После реставрации храма святыню поставили на аналой внутри церкви на почетное место, а в двадцать девять отверстий от пуль вставили камни-кораллы.
Рядом с церковью всегда открыта часовня в память воинов сел Иудино и Козлово. Ее построили в наше время, стилизовав под современную храму постройку. У часовни стоят мраморные плиты с именами 120 солдат, погибших в Великую Отечественную войну. Год назад у часовни появились стенды с иконами Божией Матери и Спасителя, с которыми связывали военные победы в истории, и изображениями святых покровителей солдат. Среди них древние римские и византийские воины-мученики: Георгий Победоносец, Дмитрий Солунский, Иоанн Воин, Феодор Тирон, Феодор Стратилат. Отмечены древнерусские князья Александр Невский, Дмитрий Донской, Андрей Боголюбский, монахи Пересвет и Ослябя. Есть портреты более близких нам по времени полководцев Федора Ушакова и Александра Суворова, а также солдата Евгения Родионова, убитого за отказ снять с шеи крест в Чеченскую войну.
ИУДИНСКИЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ХРАМ
 |
| Храм в честь Рождества Христова в Иудине |
Храм в честь Рождества Христова в Иудине (Сергиево-Посадское благочиние Московской епархии)
Село Иудино находится в 15 км от Сергиева Посада по Угличскому шоссе, до 1764 года оно являлось вотчиной Троице-Сергиевой Лавры.
Известно, что в 1713 году в селе уже существовала деревянная церковь в честь Рождества Христова. Со временем здание храма обветшало, и в 1763 году на средства, собранные прихожанами, при участии князя Луки Несвицкого, закупившего кирпич и белый камень, началось строительство нового кирпичного храма.
В 1767 году епископом Переяславским и Дмитровским Сильвестром (Страгородским) был освящен престол в трапезной в честь иконы Божией Матери «Знамение». Весь же храм был закончен в 1771 году.
В первой половине XIX века с запада к храму пристроили двухъярусную колокольню с переходом, ведущим в трапезную. Тогда же был заменен и главный иконостас. Престол в трапезной был переосвящен в честь Казанской иконы Божией Матери. Храм принимал и русских царей, шествовавших по пути в Углич, и архиереев, о чем свидетельствует корона на кресте храма.
В 1936 году храм был закрыт. После закрытия его здание использовали как склад: вещевой, зерновой, для химикатов. В колокольне была устроена силосная башня. Колокола безуспешно пытались сбить из артиллерийского орудия.
Когда в 1970-е годы в стране началась компания по реставрации памятников истории и культуры, руководство совхоза отказалось от пользования зданием, чтобы не быть обязанным проводить дорогостоящую реставрацию, оставило храм бесхозным, и он начал разрушаться.
В 1991 году здание храма возвращен православной общине, и началось его возрождение. К моменту передачи храма были утрачены кровля, балки, стропила, окна, плитка пола; внешняя сторона стен и своды обрушились.
14 августа 1991 года состоялось учредительное собрание новой приходской общины. 10 декабря этого же года в храме состоялось первое богослужение.
Понадобилось несколько лет кропотливого труда, чтобы выложить обрушившиеся своды трапезной, заново отстроить паперть, покрыть медью купол храма, начать восстановление часовни, возобновить каменную ограду вокруг церкви и кладбища.
При храме действует воскресная школа для детей младшего возраста.