савинский затон тобольск история
Сибирская глубинка: история тобольского милиционера Анатолия Байрака
Будничные трудовые подвиги милиционера описаны глазами младшей дочери.
Нет такой семьи в нашем необъятном государстве, в которой не было бы своих героев! Героев Первой мировой войны, Октябрьской революции, коллективизации, Великой Отечественной войны; «строителей» Советского Союза и новой России… Моя семья – не исключение. На сегодняшний день ее главный живой «орденоносец» – папа Анатолий Владимирович Байрак. Его девиз «Жизнь прожить – не поле перейти» для молодого поколения является непреложной истиной.
Только в офицеры!
Он родился в Тобольске 1 марта 1964 года в рабочей семье. В школьные годы интересовался историей и литературой, а увлекался резьбой по дереву, фотографией и нумизматикой. Мечтал стать офицером! Правда, серьезно болел – перенес несколько сложных операций. С таким «прошлым» о службе в Вооруженных силах СССР не стоило и
заикаться.
В десятом классе Анатолий решился «исправить прошлое»: получил медицинскую карту с неутешительными диагнозами и сжег ее в печке. А после сумел пройти медкомиссию для поступления в высшее военное командное училище связи в Рязани. Экзамены сдал, а в день зачисления вдруг заволновался, забрал документы и вернулся в родной город. В Тобольске оказался на физико-математическом факультете пединститута имени Менделеева. В студенческое время, прекрасно показав себя на практике в пионерском лагере, получил внештатную должность инспектора по делам несовершеннолетних отдела внутренних дел Тобольского горисполкома Тюменской области. Пришлось одновременно учиться и трудиться.
Работа в милиции не из легких, но Анатолию она нравилась – выкладывался полностью и в будни, и в праздники. За ряд раскрытых преступлений, за активную работу по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних Анатолия Байрака наградили Почетной грамотой Тюменского обкома ВЛКСМ. Так как он не служил в армии, на аттестованную должность сотрудника милиции его назначить не могли. Предстояло выбрать: вольнонаемник или служивый. Остановился на втором варианте, но когда после службы попытался устроиться в милицию, комиссия признала его негодным по состоянию здоровья.
«Тяжба» с ВВК продолжалась почти год. В финале его все же допустили, и с июня 1990 года у него началась настоящая служба: от инспектора ОДН вырос до майора милиции.
Инспектор, начальник отдела, дружинник
С июня 1990-го по январь 2000 года Анатолий Владимирович являлся инспектором и старшим инспектором отделения по делам несовершеннолетних УВД Тобольска. На участках Иртышский, Савинский Затон, Филатово, Сумкино осуществлял профилактику правонарушений не только среди детей и подростков, но и среди неблагополучных семей. За добросовестное исполнение служебных обязанностей руководство УВД неоднократно поощряло Байрака благодарностями, премиями, ценными подарками. В микрорайоне Менделеево Анатолия прозвали менделеевским Анискиным! Он не только служил, но и активно писал в газеты, участвовал в разработке методических рекомендаций. В последних не уставал повторять: «Нет «трудных» детей. Есть «трудные» взрослые, которые не хотят понимать детей».
В январе 2000 года Анатолию Владимировичу предложили возглавить новую службу в милиции – группу по борьбе с правонарушениями в сфере потребительского рынка и исполнению административного законодательства на базе отделения обеспечения охраны общественного порядка. Это был период нелегкой, но безусловно, интересной службы. В январе 2004 года группу БПСПРиИАЗ переорганизовали в самостоятельное отделение, которое боролось за качество реализуемой продукции, вело «войну» с изготовителями и распространителями фальсифицированной алкогольной продукции, стояло на защите прав потребителей. Это было одно из лучших подразделений на юге Тюменской области. И руководил им Анатолий Байрак!
2 июля 2008 года приказом начальника ГУВД по Тюменской области Анатолия Владимировича уволили из органов внутренних дел по выслуге лет (21 год 1 месяц 1 день) и по ограниченному состоянию здоровья. А через пару недель папа получил предложение возглавить штаб Тобольской городской народной дружины по обеспечению охраны общественного порядка в общественных местах. Дружинники следили за порядком на территории Тобольского кремля, смотровых площадках, автовокзале, в микрорайонах. Зонами патрулирования выбрали наиболее криминогенные районы, а также исторически значимые места (к примеру, пешеходный туристический маршрут № 1). Благодаря отцу и его коллегам за полгода по горячим следам раскрыли 30 преступлений, зарегистрировали более 160 административных правонарушений.
С сентября 2010 года и по настоящее время отец успевает заниматься с детьми по добровольной подготовке к военной службе. Его первый выпуск состоялся 31 мая 2012 года: из 18 воспитанников 15 окончили курс на отлично и хорошо.
Я считаю, что это не менее важно, чем работа в милиции. Он как верный сын своего Отечества передает знания молодежи, учит мальчишек и девчонок быть благодарными земле, которая их вырастила.
Мария БАЙРАК, г. Тобольск
Опубликовано: газета, №28 (4319).
Николай Барышников посетил Тобольское «Левобережье» и село Савинский Затон
Зима цепляется, не хочет отпускать бразды своего правления. На дворе конец марта, а там, наверху, будто кто-то по очереди две педали нажимает: день – мороз трескучий, день – метель. Вот и в прошлую пятницу, когда депутат областной Думы Николай Барышников в своём рабочем графике запланировал поездку на Левобережье, было не по-весеннему холодно.
Северный ветер, казалось, находил возможность проникнуть во все щели. Поездка до Левобережья по зимнику оказалась недолгой. Дорога ровная, без колеи, не то что в микрорайонах. Вдоль неё горы снега, а рядом рабочие уже укладывают мостки.
Пять минут по льду, и автомобиль легко взбирается на берег, где нас уже встречают, помимо главы Татьяны Кравченко, ещё и Николай Руппель, заместитель главы администрации Тобольска, Владимир Репетиев, советник главы администрации.
Короткое знакомство с территорией происходит в кабинете главы. Здесь мы узнаём, что в территориальное образование «Левобережье», кроме административного центра, входит ещё и село Савинский Затон. Всё население муниципального образования составляет 2 тысячи человек. Такое число жителей держится здесь стабильно на протяжении многих лет.
Основную проблему территории глава администрации Татьяна Кравченко видит в отсутствии рабочих мест, а значит, постоянного источника существования населения. Сегодня официально число безработных варьируется от 100 до 150 человек. Остальная часть трудоустроена в городе, большинство мужского населения работает вахтами, приезжая к семьям только через месяц. Именно в ощущении бесперспективности территории, по-видимому, главная причина пассивности населения, его нежелания участвовать в самоуправлении и решении проблем территории, причина повального оттока молодёжи в город в поисках лучшей доли.
Татьяна Кравченко считает, что в обществе давно назрела необходимость перехода к теме социальной ответственности гражданина.
– Люди часто сетуют, по поводу отсутствия водопровода, плохих дорог, а между тем, не каждый старается работать на совесть и платить исправно налоги.
Но при этом Татьяна Николаевна вынуждена согласиться, что при нынешней политике государственной власти добросовестный труженик остаётся зачастую в проигрыше. Со своей зарплаты он платит всё сполна, безработному же отовсюду помощь и снисхождение. Система государственных подачек – адресная помощь, субсидии, пособия, те же люди обращаются и к депутату за материальной помощью, расхолаживает людей.
– А мы потом удивляемся их инертности, нежеланию работать. У нас, к примеру, в управляющей компании нехватка рабочих рук, но безработные не идут туда. А зачем им рано вставать, нести ответственность, когда им и так хорошо? – рассуждает глава.
Точку зрения Татьяны Николаевны депутат поддерживает. Он сам, выросший в рабочей семье и закалённый на севере, всеми руками «за» тех, кто, как дерево, корнями цепляется за жизнь. Поэтому и здесь Николая Барышникова интересовало: изъявляют ли желание жители Левобережья заниматься личным подворьем? созданы ли для этого условия? строятся ли здесь частные дома?
К сожалению, по словам Татьяны Кравченко, новые объекты не появлялись здесь уже много лет. К примеру, нет клуба. Молодёжи некуда податься.
– Сейчас в области в больших деревнях ставят модульные клубы, – информирует депутат. – Вам он здесь тоже крайне необходим. Может, тем самым и молодёжь удастся удержать. Без неё Левобережье, как многие деревни в Тобольском районе, может зачахнуть.
Сказать, что в глубинке нет позитивных изменений, было бы неверно. «Наши люди обеспечены всеми социальными услугами», – рассказывает Татьяна Кравченко.
На территории есть две котельные, работающие на газе, два водозабора. Есть и два ФАПа (фельдшерско-акушерский пункт), а также школа-девятилетка и детский садик, два почтовых отделения и филиал сберкассы. Налажено и круглогодичное транспортное сообщение с городом. На период ледохода завозятся в магазины все необходимые продукты питания, запасается ГСМ, в это время на левом берегу базируется бригада скорой помощи.
– Это всё хорошо, – констатирует Николай Павлович. – Но я привык верить только своим глазам. Если всё так хорошо, как вы описываете, скажу – молодцы! Я ведь за последние полгода объездил многие районы и веси, везде люди живут по-разному. В Сумкино просто идиллическая картина, достойно люди живут, а вот в микрорайоне «Иртышский» даже ФАПа нет. Зато у них Дом культуры есть и больница тоже. Идёмте, показывайте своё житьё-бытьё.
На страже здоровья жителей стоят два пункта: один в Левобережье, второй – в Савинском Затоне, куда можно обратиться со своими болячками. Заметим, не с серьёзными. К примеру, через ФАПы невозможно получить больничный, в связи с чем даже те, у кого высокая температура, вынуждены либо продолжать работу, либо ехать в городскую поликлинику.
Убрали с ФАПов и физиокабинеты, и теперь, если врач опять же назначает то же УВЧ или электрофорез, больному человеку надо ехать в город. Представьте, каково это, с обострившим радикулитом или с воспалённым горлом, – добраться до города, высидеть в очереди, стоять на автобусной остановке, чтобы вернуться обратно.
Ольга Орлова, фельдшер ФАПа в Левобережье рассказала, что раньше всё было хорошо, когда физиокабинет находился при ФАПе. УВЧ, ингаляторы были очень востребованы среди населения, а вот деткам обязательно нужно УФО. Люди, конечно, недовольны, но разве против решения власти пойдёшь? «Сказали – неположено, сказали – не будет ставки, вот нам и пришлось принять это решение», – горько вздыхает Ольга Орлова. Николаю Павловичу близка эта проблема, ведь он как депутат, да и просто как человек понимающий, неравнодушный не раз поднимал вопрос на Думе, отстаивал, чтобы физиокабинеты оставались при ФАПах, тем более и оборудование без дела в запасниках лежит. Но, один в поле действительно не воин, не поддержали его коллеги-депутаты, а такая пассивность с их стороны аукается опять же на избирателях.
А вот Александра Новосёлова, фельдшер с 36-летним стажем, всю свою сознательную жизнь проработавшая в Савинском Затоне, искренне обеспокоена, что рождаемость с каждым годом падает, а онкологических больных становится всё больше. «Стареет население, – констатировала она, – и болячек появляется всё больше».
Саркофаг для кораблей
Не меньше «болячек» и на единственном в Савинском Затоне предприятии, которое в своё время «кормило» почти всё население Левобережья – Судоверфи. Канули в лету те времена, когда речной транспорт был в почёте.
Сейчас на север основные перевозки осуществляются по железной дороге, а директору Судоверфи Юрию Полякову остаётся только констатировать: «На текущий год заказов нет». За этой скупой фразой – оставшиеся без дела и без заработка 30 человек, 30 хороших специалистов, 7 тыс. 100 кв. м пустующих цехов, где стоит недостроенный прогулочный катер, так как заказчик-частник не рассчитал свои финансовые возможности. Здесь же нашло приют и старое малоходное судно, годное только на металлолом. Кругом запустение и гулкая тишина. В стагнации предприятие находится с 1990 года, и света в конце тоннеля пока не видно. Прибавлять и приумножать…
Деловая экскурсия продолжилась в школе, где депутату показали, в каких условиях учатся дети. Посетил Николай Барышников и дошкольную группу, поинтересовался о платных услугах, оставил запись в журнале почётных гостей школьного музея и только после этого в актовом зале встретился с избирателями. В ходе душевного разговора он напомнил о переменах, произошедших в области в последнее время, не скрывал свою озабоченность поступлениями в бюджет.
Напомнил также, что сегодня в области три главных налогоплательщика: Антипинский нефтеперерабатывающий завод, Уватский нефтяной район и тобольский «Полимер». Но почему же с наступлением в стране экономической стабильности рядовые граждане живут плохо? Потому что о переменах в обществе человек способен судить только по собственному опыту. Разве поверят работники Судоверфи, пребывающие постоянно без работы, а их семьи, экономящие на всём, что качество жизни в России повышается? Хотя практические шаги в этом направлении есть, и они, по словам Николая Барышникова, вполне ощутимы. Так, среди 83 субъектов Федерации, Тюменская область по строительству жилья вышла на второе место.
– Нам бы ещё научиться экономить, – говорит депутат и тут же рассказывает, при посещении некоторых деревень приходилось видеть, как в школе обучается три ученика. – А ведь её содержать надо, отапливать, наконец.
Мы, как отнять, как разделить, научились, а вот простые действия прибавления и умножения нам даются, к сожалению, с трудом. Никто из сидящих здесь в зале не скажет, что настроен жить хуже, каждый хочет лучшей доли и себе, и своим детям.
Воплотить всё задуманное в реальность, по словам депутата, можно только совместными усилиями федеральной, региональной властей и органов самоуправления. Выполнять свои обязанности в общем деле Николай Барышников призвал и левобережцев, напомнив ещё раз, что свой рюкзак каждый должен нести сам. И нести достойно, не перекладывая эту ношу на других.
– Тогда ваши земляки будут больше доверять вам и с такими локальными вопросами, как провести водопровод на улице Заречная, придут не к депутату, а в администрацию, – сказал он на прощание.
Вера ВЛАДОВА
«Тобольская правда», 01.04.2013
Общество
Вениамин Смуров о пенсии и не помышлял. Работал всю жизнь с энтузиазмом, светился энергией, жаждой жизни. Дорос до высоких руководящих постов. Его даже пригласили в Москву — руководить, но он решительно отказался: «Не по мне. Что я там буду делать, на совещаниях храпеть? Производство — это настоящая жизнь, здесь все кипит!»
Вениамин Григорьевич Смуров, бывший генеральный директор Тобольского судостроительного эксплуатационного предприятия, заслуженный ветеран речного флота, 25 лет отдавший любимому делу, вспоминает:
— Деревянный флот! Да, именно деревянный флот строила и ремонтировала Тобольская судоверфь в двадцатые годы. Плашкоуты, шхуны, баржи… На этих судах мороженая и соленая рыба и перевозилась…
Судоверфь находилась на берегу старого русла реки Тобол в деревне Савино, а сам флот стоял в акватории реки, отсюда и название, дошедшее до настоящего времени, — Савинский затон. Только название и осталось, а вот флота давно нет. Я ведь, простите за нескромность, знаю практически всю историю речного флота нашего Тюменского региона — должность обязывала. В давние годы флот транспортного управления базировался в Савинском затоне, но льдозащитная дамба не выдерживала напора льда, становилось опасно. Флот пришлось перевести — передислоцировать в Сумкинскую старицу и район Подчуваш, где суда находили спасение от весенних ледоходов. Базировался флот в районе Подчуваш — это нижний Тобольск — 20 лет! Трудные были времена…
— Как работали тогда люди, как жили, о чем мечтали?
— Зимой спасались от морозов в землянках. Потом построили большой деревянный барак, где и жили, и ремонтировали снятые зимой с судов агрегаты. Стройка на этом не завершилась. Уже из кирпича построили кузницу, здание электростанции. «Осушив» по большой воде лихтер (это 100-тонная баржа), оборудовали там столовую, аккумуляторную и другие помещения. Причем все эти работы выполнялись силами плавсостава в зимний период. А зимы тогда были ой какие морозные! Но народ наш морозами не напугаешь. Сибирский народ — стойкий.
…Шли годы. Что-то строилось, что-то, отслужив свой век, уходило в прошлое, но флот рос, наращивал свои мощности, проводил техническое переоснащение, осваивал новые акватории — границы рыбной промышленности области к 60-м годам продвинулись уже до самого Байкала. И названия контор менялись — управление «Обьрыба», располагавшееся в Тобольске; затем объединение «Запсибрыбпром», квартировавшее в Тюмени, вобравшее в себя рыбные отрасли Новосибирска, Красноярска и сам Байкал… Только цели не менялись, а были теми же — снабжать население страны рыбной продукцией высокого качества. А люди, работавшие в рыбной промышленности, возглавлявшие эту отрасль, были яркими личностями и мощными руководителями, знавшими свое дело.
В шестидесятых годах начальником вновь созданного объединения стал тоболяк Петр Николаевич Загваздин, которого все руководители подразделений в шутку звали Петр III. Он работал самозабвенно, на износ и другим покоя не давал; любил размах, был почитаем и уважаем людьми, в руководстве страны с ним считались. О нем много писали центральные газеты, он был награжден тремя орденами Ленина, орденом Красного Знамени, орденами за труд и доблесть — высочайшими наградами.
Однако время не щадит никого и ничего. Флот не исключение. Назрела необходимость модернизации. Суда с деревянными корпусами не отвечали требованиям нового времени. Представьте себе: по бортам судна отгорожены пространства, так называемые карманы, куда загружался лед и соль. Все это трамбовалось. Естественно, в летнее время лед быстро таял, поэтому приходилось через 10-15 дней добавлять лед и соль, уплотнять, как говорят речники, «подзаряжать».
А в центре судна, в трюмах, в ящиках, мешках, бочках в это время находилась рыбная продукция. Температуру нужно было сохранять минус 10-12 градусов. «Подзарядку» льдом, если судно шло из Салехарда до Тюмени, производили каждые 200-300 километров, по 5-6 раз. И это вручную, по 50-60 тонн льда — адский труд!
В Тобольске для этих целей специально держали бригаду грузчиков. Лед заготавливали зимой огромными метровыми кубами, хранили в котлованах, засыпанных отходами лесопилок. Внедрение новой техники, новых видов заморозки избавило речную промышленность от тяжелого неквалифицированного труда и больших затрат. Появились металлические суда, которые могли уже перевозить до 500 тонн мороженой рыбы. И заморозка стала тоже механической. Суда поставлялись из Астрахани, но и Тобольская судоверфь стала строить свои корабли, пусть и небольшие (грузоподъемностью до 15 тонн). Выпуск судов дошел до 5 единиц в год, плюс 5 мотокатеров, а металлических ларевых плашкоутов — до 95 единиц в год!
60-е и 70-е годы были годами бурного развития рыбной отрасли в нашем регионе. Начало освоения природных ресурсов (нефть, газ) округов, строительство железных дорог повлекло за собой приток строителей, нефтяников, газовиков…
Продолжает Вениамин Григорьевич Смуров:
— В Салехарде была заново создана база морского промысла… Для приема перегоняемой рыбной продукции нужны были суда с высокой энерговооруженностью, большой суточной производительностью. И мы их строили! Работа кипела. Нужны были профессиональные кадры. Специалистов готовили Тобольское мореходное училище, Тобольский рыботехникум и учебно-курсовой комбинат. Десятки молодых людей шли учиться, чтобы получить нужные для речного флота и рыбной промышленности специальности. Весь командный состав имел среднее специальное и высшее образование. Социальные вопросы решались… Зимой плавсостав — матросы, рулевые, помощники капитанов — могли работать в лесу на заготовке строительных материалов для жилья, получая при этом приличную зарплату. Пришло время строить новую промышленную базу с современными цехами, и руководство Тюменского совнархоза выделило средства для разработки проекта судоремонтного завода.
Только скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Возможно, уже в это время был допущен ряд ошибок, которые росли как снежный ком…
И дальнейшее Вениамин Григорьевич вспоминает с грустью:
— …В то время Тобольская судоверфь покатилась в экономическом плане вниз: квалифицированные кадры уходили на предприятия, которые строили нефтехимкомбинат. Людей прельщали высокие заработки, повышенный районный коэффициент, возможность получить благоустроенное жилье в городе… Работать становилось все сложнее.
Была еще одна сторона медали — объединение двух коллективов (судостроителей и эксплуатационников), которое по приказу сверху произошло в 70-х годах. Было много споров, конфликтов и даже самых обыкновенных склок. Все это мешало работе. Это продолжалось 15 лет. Доходило, говорят ветераны-речники, даже до поджогов производственных помещений! А на жалобы руководству города Тобольска и в партийные органы они получали один ответ: разбирайтесь сами! Вот только однажды, когда 31 декабря сгорела электростанция, питавшая электричеством все Левобережье, в 30-градусный мороз перейти на магистральное электроснабжение помогло руководство города. Сутки поистине героического труда! Была задействована вся техника, способная давать электроэнергию: краны, флот… Ни один объект не был разморожен, ни один дом, ни один детский сад… Да, в экстремальных ситуациях наши люди могут работать самоотверженно и красиво! Вот только зачем же доводить до экстрима?
Еще одной сложностью стало территориальное разобщение производственных цехов и отделов. Только немногие, самые стойкие, были согласны и в весеннюю распутицу, и в зимние холода, и в осеннюю слякоть пользоваться переправой. Мало кто соглашался жить на одном берегу, а работать — на другом. И дай Бог успеть на автобус или переправу, а если нет.
В последние дни перед ледоставом или перед ледоходом, рассказывает Смуров, вообще приходилось добираться по железнодорожному мосту. Ощущение, говорит, пренеприятное. Даже мужчинам было не по себе, когда в метре от тебя громыхает железнодорожный состав, внизу бурлит Иртыш, а в лицо бьет колючий дождь со снегом… «До сих пор не могу понять, что двигало этими людьми? Ведь в то время заработок у нас был гораздо меньше, чем на других предприятиях города. С благодарностью вспоминаю тех людей, моих соратников, которые вместе со мной испытывали все эти трудности, но продолжали работать. Это были люди, прошедшие войну, трудовой фронт. Как их забыть? Вот едем поздним вечером с работы, в автобусе холодно, настроение — ноль, а тут наша Клава Бурякова, вечная ей память, прикрикнет: «А ну, соколики, что приуныли? Подпевай!» И понесется песня, мерзопакостное настроение исчезает, появляется какой-то, знаете, кураж, дух поднимается! Вот такие люди были рядом со мной!»
Вениамин Григорьевич утверждает: несмотря на все трудности — потерю лучших кадров, нерациональное расположение объектов базы флота, руководственную неразбериху, когда из-за непродуманных решений передовое предприятие резко снизило планку, а все планы трещали по швам, стойкие речники сдаваться не собирались. Работали вопреки всем трудностям! Левобережье (Тобольск — левый берег Иртыша) преобразовывалось, поселок рос (планировалось увеличение поселка до 5 тыс. человек вместо 1900), люди были обеспечены работой и уверенно смотрели в завтрашний день. Но грянули 90-е годы, поставившие крест на мечтах и порывах людей.
Предприятия перестали заказывать новый флот. Впрочем, Тобольская судоверфь так насытила национальные округа флотом, что еще свыше 15 лет они работали на имеющихся судах! Только и железо ржавеет…
С болью говорит старый речник о том, как теряла престиж профессия судостроителя. Говорит о задумках и планах, которым не суждено было увидеть свет. С возмущением рассказывает: руководящие посты стали тогда занимать люди (среди них и бывшие партийные работники), которые свои личные интересы ставили выше государственных…
Различного рода «преобразования», «реорганизации» — многое из этого было обычным дележом пирога. Работать становилось невозможно. Смуров боролся, но что он мог один против огромной бюрократической и чиновничьей машины? Не видя перспективы, не принимая творившихся в отрасли безобразий, производственник старой закалки, ветеран флота, думающий руководитель, награжденный за свой труд медалью «За заслуги перед флотом», в 1997 году покинул свой пост и ушел на пенсию.
Но жизнь на этом не заканчивается. А тем более у такого деятельного человека, как Вениамин Смуров. Не привык он унывать, и сломать его не так-то просто! Тем более что жизнь в самые трудные моменты преподносила Смурову подарки — в виде встреч с хорошими людьми. Вот так оказался он в тобольском клубе «Ветеран», где пенсионеры, молодые душой, ветераны-энтузиасты, романтики, собираются вместе. Они занимаются интересным, увлекательным делом — поют и играют в ансамбле «Русская песня». А к музыке у нашего героя всегда было особое отношение. У Смурова вся семья музыкальная. Да и сам Вениамин Григорьевич прекрасно играет на гитаре, поет русские и украинские песни, даже выступает с сольными номерами на концертах!
«Жизнь прожить — не поле перейти» — для Смурова это не просто слова. Да и не перешел он еще своего поля, не до конца переплыл свою реку, которая, как и жизнь человека, не исчезает за горизонтом, а продолжает свое непрерывное течение, возрождаясь снова и снова благодаря тысячам ручейков, питающих ее русло! И нет ей конца.
P.S. Год назад ООО «Судоверфьремстрой» Тобольска (остатки некогда мощного судостроительного предприятия) претерпело процедуру банкротства. До последнего судостроители боролись за выживание, за то, чтобы остаться на плаву — брали частные заказы, строили баржи и плашкоуты, ремонтировали катера, мечтали участвовать в конкурсе в Салехарде, победа в котором дала бы возможность получать новые заказы на строительство судов… Уникальные специалисты, которых в регионе по пальцам перечесть, сейчас без работы.
Вопрос к властям: кто же рыбу будет ловить, господа, и, самое главное, — на чем?