сарех безмолвный царь некронов
Безмолвный Царь Сарех
Верховный правитель династий некронов
Последний из Безмолвных Царей, Раскалыватель звёздных богов, Победитель Старейших, Объединитель, глава Последней Триархии, обладатель скипетра Вечной Славы — это лишь несколько из величественных титулов Сареха, правителя расы некронов. Его бесконечный перечень эпитетов рисует в воображении славную картину, но в действительности его блистательный образ очернён внутренней тьмой, которую видят немногие.
Мало кто в целой Галактике сравнится в могуществе, мудрости и широте кругозора с Сарехом, последним Безмолвным Царём. В ходе кошмарного биопереноса именно он получил самое могучее и продвинутое тело среди дарованных новоявленной расе некронов. Его неврологическая и сенсорная структуры, хоть и целиком синтетические, более развиты и точны, чем любые биологические аналоги. Его андроидная оболочка — само совершенство, и ни одному разумному существу в настоящее время ни за что не воспроизвести этот шедевр механики, плавный и грациозный в каждом движении, неодолимый в своей силе, царственный и пугающий в своём великолепном облике. Ни ментальные, ни физические расстройства никогда не затронут Безмолвного Царя. Он сохранил собственный разум в целостности, чего не скажешь о других представителях его вида, так как Сарех всегда оставался их правителем, и ему не пришлось пережить трудности Великого сна или последующего воскрешения, что свели многих некронов с ума.
Тем не менее Сарех испытывает неимоверные страдания — с тех самых пор, как осознал, на что подписал свой народ. Спустя несчётные тысячелетия горькое чувство вины по-прежнему снедает его. Скорбь и ужас не покидают машинный разум Безмолвного Царя, равно как все до единого воспоминания, мысли и чувства, пережитые им со дня биопереноса. И можно с уверенностью заявить, что подобная ноша непременно лишила бы рассудка и свела в могилу даже самых стойких живых созданий.
Сареха, впрочем, нельзя назвать по-настоящему живым, и потому моральные терзания не просто не уничтожили его, а наделили ужасающей целеустремлённостью. У Безмолвного Царя есть план касательно его подданных и остальной галактики, и он верит в свою добродетельность с непоколебимой убеждённостью бога — или машины. Воля Сареха подобна звезде, превращающейся в сверхновую, или комете, врезающейся в обречённый мир, ибо он неостановим, как само время. Безмолвный Царь ищет искупления за ту участь, что постигла некронтир из-за него, и никому не позволит помешать ему.
Но Сарех не всегда был столь решительно настроен. Когда Война в небесах завершилась и последние из К’тан были разбиты, он понял, что некронам не выстоять в назревавшем конфликте. К ним со всех сторон подбирались слуги и союзники Старейших, осторожные, но полные желания отомстить, и Безмолвный Царь распорядился начать приготовления к Великому сну, поскольку он представил будущее, в котором враги проиграют внутренним раздорам и энтропии. Некроны неожиданно воспрянут от долгого сна и захватят власть над Галактикой, пользуясь преимуществами своих бессмертных тел и космическими орудиями. А затем, покончив с войнами и сбросив оковы времени и смертности, они наконец придумают способ, как провести обратный биоперенос, и таким образом Сарех загладит давние грехи. Сам он, однако, не смог бы принять в этом участие, поскольку выбрал для себя изгнание на борту своего громадного военного корабля размером с город под названием «Песнь забвения».
В межгалактическую пустоту Сарех забрал с собой многих членов своей знатной семьи и лишь периодически поднимал их из стазисных усыпальниц для обслуживания его огромного судна. Ни одна из династий не знала наверняка, что разыскивает Безмолвный Царь за ореолом звёзд. Злые языки вроде Имотеха или Заратузы Неописуемого утверждали, якобы он просто сбежал от свершённых им преступлений, тогда как другие — например, фаэрон Сареханской династии Асмотеп и не в последнюю очередь участники царского двора Нигилахов — полагали, что он преследует некую высокую цель. Поговаривали, будто Сарех пытается найти лекарство от биопереноса в неосвящённых областях за гранью Млечного Пути. А может, даже отправился в путешествие по иным галактикам, рассчитывая там найти решение всех проблем его народа.
Правда известна лишь одному Сареху, и, как в случае со многими другими, более волнующими загадками, что окружают Безмолвного Царя, некроны не в состоянии вспомнить, знали ли они когда-нибудь ответ. Из какого благородного рода происходил Сарех? Каковым было его правление до биопереноса? Когда именно он вернулся в Галактику и как долго действовал из теней, прежде чем выйти на свет? Даже вельможи, такие как Орикан Предсказатель, некогда выступавший придворным астрологом Безмолвного Царя, обнаруживают странные провалы у себя в памяти. Что ещё тревожнее, они редко способны длительно фокусироваться на этих вопросах и подобрать хоть какой-то ответ.
Несмотря на пробелы в биографии Сареха, предельно ясен, по крайней мере, мотив его возвращения. Безмолвный Царь прервал добровольное затворничество, дабы спасти свой народ от тиранидов. Говорят, в межгалактической тьме он столкнулся с дремлющими флотами-ульями, плывущими в сторону Галактики, которую он покинул, и осознал представляемую ими опасность. А вдруг они поглотят всю жизнь до того, как некроны проведут обратный биоперенос? Или того хуже — что если сородичи Сареха добьются апофеоза, и их сразу съедят? Предположительно движимый искренней заботой и желанием не подвести свой народ во второй раз, Сарех повернул «Песнь забвения» обратно к сверкающим вдали светилам, которые некогда озаряли его.
Но даже эта история имеет нестыковки. Что такого увидел Сарех и какого масштаба, что это убедило его в насущности угрозы? Как он вообще не прошёл мимо тиранидов в практически бескрайней пустоте космоса? Наиболее мятежные придворные задумываются о поводах и причинах, пусть и на короткое время, и даже ходят слухи, якобы Безмолвный Царь дополнительно вынашивает некие потаённые планы. Немногие, однако, способны долго держать в голове подобные сомнения, и за такими вскоре приходят триархичесие преторианцы.
Но подобные намёки и сплетни быстро рассеиваются в обжигающем свете величия Сареха. Говорят, одной только личной встречи с ним уже достаточно, чтобы даже самый закоренелый скептик обернулся слугой, отчаянно жаждущим исполнить его волю.
Вскоре после того, как он явил себя в открытую, Сарех выбрал фаэронов из двух малых династий, которые доказали ему свою преданность за короткое время. Приняв их легионы в ряды Сареханов, Безмолвный Царь повысил Хапфатра Лучезарного и Месофета из Затенённой Руки и сформировал с ними новую Триархию. Так они стали фаэроном звёзд и фаэроном клинков соответственно, как диктует древний кодекс, и присоединились к Сареху на его могучем пьедестале господства, откуда провозглашают указы Триархии. Некоторые подмечают, насколько два фаэрона неразрывно связаны с пьедесталом, какими властными стали их голоса после выдвижения на новые должности и с какой идеальной синхронностью они разговаривают почти всегда. Разумеется, вхождение в состав Последней Триархии сказалось на таких незначительных правителях, и если они, кажется, без возражений всегда поддерживают планы Сареха, так это лишь потому, что эти планы разрабатывались тысячелетиями. Да и в самом деле, кто в состоянии внести коррективы в такую всеобъемлющую схему?
В чём нет сомнений, так это в военной мощи Последней Триархии. Пьедестал Сареха питает заключённый в клетку осколок самого Ньядра’заты, чей содранный некродермис пошёл на мантию Безмолвному Царю. Вдобавок Сарех использует огонь Пылающего в скипетре Вечной Славы, посылая обжигающие лучи, несущие абсолютное разрушение. Та же энергия поступает во встроенные в пьедестал господства мощные генераторы модулированных волн, которые координируют и побуждают к действию окружающих некронских солдат, и ещё в ноктилитовые маяки, высоко парящие над троном Сареха. Эти маяки не только изгоняют дьявольскую энергию варпа, но и позволяют Безмолвному Царю разрывать незримую ткань Паутины, таким образом наделяя его мобильными дольменными вратами, что позволяет ему стремительно пересекать колоссальные пропасти меж звёзд.
Врагам, которых не стёрли в порошок разряды, выпущенные Сарехом, не стоит заблуждаться, что им ничего не грозит. Пока Хапфатра обрушивает шквал нейтронных шаров из посоха Звёзд, Месофет орудует косой Пыли, каждым взмахом сверкающего клинка обращая жертв в завихрения опалённых частиц. Те же, кому удаётся подобраться вплотную, чтобы напасть на Сареха, падают на колени, не в силах устоять перед гудящими волнами, которые посылают установленные на платформе генераторы покорности. Но даже те удары, что попадают в цель, едва ли наносят ущерб — Безмолвного Царя и его спутников окутывает транстемпоральное поле, безвредно рассеивающее энергию вражеских атак.
Сарех Безмолвный Король
Сарех (иногда Сзарех, Szarekh), известный под титулом Безмолвный Король (Silent King) в Warhammer 40,000 — некронский владыка, последний правитель Триарха Некронтир, а затем и расы Некронов.
[править] Биография
Во времена его правления раса Некронтир уже вступила в схватку с Древними. Проигрывая, Некронтир заключили союз со звездными богами К’Тан, которые даровали им тела из живого металла, превратив их в Некронов. Они стали бессмертными и смогли выиграть Войну на Небесах, однако Сарех понял, что его раса становится бездушными пешками в игре К’Тан и еще до того, как война закончилась, решил отомстить за это звездным богам.
Сарех выжидал, пока не завершится война с Древними, а затем возглавил восстание Некронов против К’Тан. Некроны одержали верх, победили своих бывших повелителей и разбили их на множество осколков. Затем Сарех увидел, что новые расы, созданные Древними, наподобие Эльдар, начинают завоевывать галактику и Некроны, истощенные тысячелетиями войны, не способны противостоять им. Он приказал поместить Некронов в миры-гробницы и начал Великий Сон, с тем, чтобы спустя шестьдесят миллионов лет Некроны вновь пробудились и захватили власть над всей Галактикой. Безмолвный Король, однако, не присоединился к своему народу. Он уничтожил протокол управления, позволявший ему руководить расой Некронов, и отправился в пустоту межгалактического космоса, где, как он считал, он нашел бы расплату за судьбу расы Некронтир.
[править] Новейшая история
В 744.М41 Безмолвный Король завершил свое добровольное изгнание и вернулся в Галактику, встретившись в межзвездном пространстве с Тиранидами и осознав, какую угрозу они представляют. Он начал путешествовать по галактике с отрядом верных ему Преторианцев, чтобы пробудить миры-гробницы и объединить их для борьбы с Тиранидами.
В 995.М41 Орден Космического Десанта Кровавых Ангелов встретился с некронской армией под руководством Безмолвного Короля. Это сражение стало известно, как Гееннская кампания: Тираниды наводнили Геенну и Кровавые Ангелы объединились с Некронами Безмолвного Короля, чтобы победить их общего врага.
«Числом они — легион, и имя им — смерть» Бэк расы Некронов.
Давным-давно, Некроны поставили галактику на колени. На протяжении вечности они покоились в стазисе, дожидаясь, пока галактика оправится от ужасной, практически опустошившей ее, войны. Теперь Некроны пробуждаются. Они стремятся уничтожить всех живых существ, заселивших их владения и вернуть себе законную власть. Сможет ли хоть кто-то помешать им, или же галактикой снова будет править металлический легион?
Сразу же оговорюсь о том, что с выходом пятой редакции, Некроны претерпели некоторые изменения, так что весь бек, существовавший до пятой редакции, больше не является истинно каноничным.
«С десятком легионов бессмертных под моим началом я усмирю сами звезды. Одного легиона будет более чем достаточно для разрушения вашего жалкого мира».
Имотех Повелитель Бурь, фаэрон династии Саутех, Регент Мандрагоры
Для того, чтобы в полной мере описать историю расы, нужно вернуться на миллиарды лет назад, когда еще не существовала ни одна из известных ныне рас, кроме Эльдар. Перенесемся во времена, когда род проклятых существ умирал из-за губительного действия своей собственной звезды, и имя этому роду – Некронтир. Срок жизни их был не велик и оттого они стремительно покидали свою планету в поисках секрета бессмертия. Но увы, даже сбежав со своей планеты, пагубное влияние своего родного светила давало о себе знать.
В это время, социальное деление дало о себе знать. Глава каждой династии Некронтир преследовал свои цели и не хотел зависеть од других династий. Империя трещала по швам и разразилась всеобщая война между великими домами. Это были первые «Воины Раскола». Продлись такая война еще немного, и Некронтир истребили бы друг друга, но судьба решила иначе.
Удаляясь в глубины космоса, Некронтир встречали Саршие расы, одной из которых были Древние. Древние – это истинные повелители космоса тех времен. Полубоги, обладающие секретом бессмертия и повелевающие варпом, о котором Некронтир не имели ни малейшего представления. Некронтир попросили древних поделиться с ними секретом бессмертия, но последние отказали, обрёкши Некронтир и дальше умирать под действием своего светила.
Воспользовавшись этим отказом, как предлогом, глава правящего совета Некронтир, Триархии, Безмолвный царь, объединив Некронтир, повел их на войну с Древними, из которой им было не суждено выйти победителями. По крайней мере без чьей-либо помощи.
Буквально за несколько столетий Некронтир потеряли большую часть своей империи, а сами были практически истреблены. Кроме того, часть великих домов, обозлилась на Триархию за то, что та развязала войну. Так и началась вторая Война раскола.
И когда гибель целой расы казалась неизбежной, помощь пришла с неожиданной стороны. От куда пришли боги К’тан, наверное, уже никогда не будет известно. Возможно они пришли из глубин космоса, манимые ненавистью Некронтир к Древним. А возможно, они всегда находились внутри родного солнца Некронтир, питаясь его пагубной энергией.
Во время правления Сареха богоподобные существа, известные как К’тан, впервые проявили свое губительное влияние на некронтир. Нельзя с полной уверенностью сказать, как они впервые столкнулись с К’тан, хотя существует множество обманчивых, противоречивых и пристрастных мнений на этот счет. Запыленные архивы Солемнэйса утверждают, что это было случайное открытие, сделанное звездным зондом во время исследования умирающей звезды. Книга Скорбной Ночи, содержащаяся под стражей в самом потаенном святилище Черной Библиотеки, рассказывает другую историю — чистая ненависть некронтир к Древним резонировала в космосе, действуя как маяк, который К’тан не могли не заметить. Как бы ни произошел контакт, тень К’тан сперва пала на старейшие династии. Некоторые некронтир активно прославляли К’тан и следили за созданием тел из живого металла для вмещения небесной сущности звездных богов. Тем самым К’тан приняли облик полузабытых богов некронтир, сокрыв собственные желания под покровом подобострастного раболепия.
Один из К’тан предстал перед Безмолвным Царем, действуя как вестник прихода его собратьев. Среди числа звездных богов его именовали Обманщиком, потому как по своему характеру он был весьма коварным. Безмолвный Царь еще не знал об истинной природе К’тан и потому дал аудиенцию. Обманщик говорил о войне, разыгравшейся задолго до рождения некронтир, между К’тан и Древними. То была война, он сказал, которую К’тан проиграли. Впоследствии, опасаясь возмездия Древних, он и его собратья скрылись, надеясь в один день обрести союзников, с которыми они смогли бы в конце концов отомстить Древним. Обманщик заверял, что в обмен на помощь он и его собратья дадут все, что попросят некронтир. Они вновь могли бы обрести единство и бессмертие, о котором мечтали столь давно. Подобные великие дары стоят любой цены, утверждал Обманщик, а для некронтир они к тому же преподносились за такой ценный союз.
Обманщик поведал все это, но кто знает, сколь многое из сказанного им было правдой? Сомнительно, что даже сам Обманщик знал, обман стал столь неотъемлемой частью его существования, что более он не мог понимать его происхождение. Все же его слова подействовали на Сареха, который, подобно своим предшественникам, отчаялся из-за разногласий, что разрывали его народ на части. Долгие месяцы он спорил с Триархией и придворной знатью. С самого начала и до конца несогласие выражал только Орикан, придворный звездочет, который предсказал, что союз вернет времена величия, но навеки уничтожит души народа некронтир. И все-таки страстное желание и честолюбие быстро преобладали над осторожностью, и пророчество Орикана выбросили из головы. Спустя год после того, как Обманщик сделал свое предложение, Триархия согласилась на сотрудничество, и таким образом навеки обрекла на страдание свой народ. Между К’тан и Некронтир не было понимания, и чтобы им удалось общаться, Некронтир создали огромные «Вместилища», в которые К’тан смогли бы вселить свои нематериальные тела и оказаться среди живых.
Один из К’тан по прозвищу Обманщик явился к Безмолвному царю и рассказал ему о великой войне, которая произошла давным-давно между К’тан и Древними. Древние победили ту войну и изгнали в самые отдаленные уголки реальности. Обманщик предложил сделать Некронтир бессмертными взамен на отмщение своему давнему врагу. В этот момент Безмолвному царю пришли ведения о сокрушительной победе и объединении всех Некронтир, что он не задумываясь согласился. Он даже не прислушался к своему придворному звездочету, который говорил, что ценой за их бессмертие станет самое ценное, что у них есть, их душа.
Но процесс уже начался. Обещанное К’тан бессмертие Некронтир должны были получить во время ужасного процесса биопереноса. Некронтир построили огромные плавильни, куда толпами шли люди Безмолвного царя. Никто не знает, что за ужасающие процессы приходилось испытать Некронтир, но у каждого из них забрали плоть и вырвали душу. Их тела были заменены оболочкой из живого металла, в которую вселили осколки сознания. У каждого такого сооружения находились бестелесные сущности К’тан, насыщаясь душами Некронтир. Лишь, когда сам Безмолвный царь прошел процесс он понял, что почти божественная сила и бессмертие стояли ему души, остатки которой уже поглотили К’тан. В этот момент умерла раса Некронтир и родилась раса Некронов.
Хотя цена такой силы была велика, но командные протоколы, внедренные в сознание каждого Некрона, помогли Безмолвному царю объединить всех Некронов в борьбе против Древних. Началась Война на Небесах.
Заключив соглашение между Некронтир и К’тан, звездные боги открыли образ бессмертия, предложенного ими, и великий биоперенос начался. Колоссальные биопечи ревели день и ночь, поглощая слабые плотские тела и заменяя их совершенными формами из живого металла. Пока работали циклопические машины, К’тан роились возле мест биопереноса, упиваясь потоком выброшенной жизненной энергии и становясь еще сильнее.
Когда Сарех наблюдал, как К’тан пируют жизненной эссенцией его народа, то осознал страшную глубину своей ошибки. Во многих отношениях, он чувствовал себя лучше по сравнению с прошлыми десятилетиями бесконечной боли и неопределенности органической жизни, которые теперь остались позади. Его новое механическое тело было намного мощнее, чем болезненная оболочка, которую он терпел так долго. Мысли прояснились и стали быстрее, чем прежде. Однако существовала какая-то пустота, терзающая сознание, неописуемый духовный вакуум, что не поддавался рациональному объяснению. В тот момент с холодной уверенностью он понял, что ценой физического бессмертия стала утрата души. С глубоким прискорбием Безмолвный Царь созерцал кончину своего народа: от некронтир осталась лишь память, на их месте переродились бездушные некроны.
«Когда Безмолвный Царь увидел, что произошло, то осознал, наконец, истинную природу К’тан и судьбу, на которую они обрекли всех во имя его».
Отрывок из Книги Скорбной Ночи
На всем протяжении последний стадии Войны в небесах Сарех находился в ожидании момента, когда К’тан будут уязвимы. Хотя ему были подвластны все силы расы некронов, он не надеялся противостоять К’тан в зените их могущества, и даже если бы он осмелился и все удалось, некронам пришлось бы завершать в одиночку Войну в небесах. Но Древние должны были быть уничтожены до того, как можно будет отомстить К’тан за тот ужас, что они устроили. И таким образом, когда К’тан наконец выиграли свою грандиозную войну, триумф их был недолгим. С уничтожением одного ненавистного врага Безмолвный Царь в итоге повел некронов на восстание против другого усталого от трудно давшейся победы противника.
В своем высокомерии К’тан не осознавали степени угрозы, пока не стало слишком поздно. Некроны собрали невообразимые энергии живой вселенной в настолько мощные орудия, чтобы даже К’тан не могли устоять перед ними. К несчастью для некронов К’тан были бессмертными порождениями звезд, частью основополагающей материи пространства и следовательно их почти невозможно было уничтожить. Таким образом, каждого из них разделили на тысячи фрагментов. Однако для планов Безмолвного Царя этого вполне было достаточно. Конечно, он знал, что полное уничтожение К’тан невозможно и соответственно исходил в своих планах из этого: каждый осколок К’тан заперли в тессерактовый лабиринт, где он, пойманный и обезвреженный, сидел как джинн в бутылке. Хотя цена победы оказалась большой – миллионы машин были уничтожены в результате восстания, включая членов Триархии кроме самого Безмолвного Царя, — некроны вновь руководили собственной судьбой. Галактика лежала в руинах. Бывшее приспешники Древних, Эльдары, уже готовились завладеть большей частью оставленного после гибели своих хозяев. Безмолвный царь поимал, что еще одну войну Некроны не выдержат и приказал своим людям готовиться к Великому сну, а сам Безмолвный царь направился в Черную бездну вне галактического пространства, чтобы найти способ вернуть своему народу души. Некроны переоборудовали свои города в огромные стазисные гробницы и погрузились в сон, ожидая своего пробуждения.
И вот спустя шестьдесят миллионов лет Некроны пробудились от стазиса по приказу Безмолвного царя и идут в бой, желая вернуть себе былое, полное господство над галактикой.
Сарех безмолвный царь некронов
Книга подготовлена для гильдии переводчиков форума Warforge.ru
Любое воспроизведение или онлайн публикация отдельных статей или всего содержимого без указания авторства перевода, ссылки на WarForge.ru запрещено.
Верстка и оформление Zver_506
СЛОВО БЕЗМОЛВНОГО ЦАРЯ
Больше? Вы хотите знать больше, лорд Анракир?
Мы поведаем вам обо всём. Быть может, так вы поймёте. Ведь, в конце концов, вам понадобятся союзники.
О Пожирателе мы знаем давно. Пока большая часть расы некронов долгие эры проводила во сне, Его Величество Сарех, Безмолвный Царь, скитался за пределами Галактики. Столь неописуемые вещи он видел, что ни на одном языке, включая наш, нельзя ясно изложить их словами.
Среди всех внегалактических врагов самыми ужасными оказались тираниды.
Вы спросите, какое это имеет отношение к заключению союза между живыми и мёртвыми?
Мы расскажем вам, мой лорд. Возможно, тогда вы сможете всё осознать.
Название мира, о котором пойдёт речь, не важно. По крайней мере для нас. Для людей же оно, видимо, имеет огромное значение. Для тех, кто считает себя неоспоримыми хозяевами этой галактики, они уделяют очень много внимания именам и представлениям о рае и аде, что выдумали для себя.
Отсюда начинается сказание об ангелах и демонах, если говорить грубыми и древними понятиями.
История о самых кровавых из ангелов и сражении у скалы Дьявола.
Там были и мы — Хатлан, Доветлан и Аммег, если вам угодно так называть нас, и многие, многие другие.
Пока вы странствовали меж звёзд, собирая десятину и подношения, мы откликнулись на зов нашего истинного повелителя. Когда внимание династий чем-то временно отвлечено, преторианцы способны мобилизовать огромные силы быстро и без лишнего шума. Так мы возвращаемся ко двору Безмолвного Царя, когда бы он ни пожелал, с собой принося вести о том, как продвигается Великое пробуждение. Мы — его глаза и уши в остальной галактике, его правая рука и голос.
Ведь он не говорит. И не станет. Не с вами.
Но однажды он может пойти на это, если вы покажете себя достойным.
Как усердно мы ни сражались, они всё-таки одолевали нас. Мы погибали, братья.
Всё шло не так. Утолять нашу жажду было нечем. Ни одна багровая капля ни разу не упала на броню проклятых.
Тихо имел звание магистра жертвоприношений, и в тех обстоятельствах название его титула казалось весьма подходящим. Нас будто приносили в жертву, а Геенна являлась не чем иным, как алтарём, на котором совершают подношения. Действительно, мириады инопланетных рас всегда тянуло сюда, чтобы попробовать отнять у Империума право господствовать над этой планетой. За прошедшие столетия на равнинах мира-улья полегли миллионы людей куда чище душой, чем мы. Разве есть что-то благороднее и величественнее, чем стоять на страже подобного места от неумолимых полчищ чужеродной нежити?
И потому мы защищали этот мир всеми силами нашей роты Железношлемных.
Алые штурмовики обрушивались на противника с хмурых небес, напоминая кровавое пятно на фоне золотой Сангвинарной гвардии. Командор Данте всегда шёл впереди, словно острие клинка вонзаясь во фланги некронов. Его топор Морталис разил направо и налево, разрубая металлические тела с той же лёгкостью, что и живую плоть любого другого противника. Под божественной сенью Данте мы черпали свежие силы.
Используя собственный вес при свободном падении, моё отделение обрушивалось на головы врагов молотом ярости Сангвиния. Некроны едва успевали поднять свои глупо сияющие глаза, прежде чем мы врывались в их строй.
Никаких гигантских лордов в почерневших саванах. Никаких насекомообразных стражей, стегающих нас хлыстами из электрума. То были простейшие представители легионов, с которыми мы столкнулись сейчас; бескрайнее море тощих механических созданий, единственная тактическая способность которых, похоже, состояла в том, что они совершенно не собирались умирать.
Поддерживая наступление моих боевых братьев, я стремительно бросался на вражеских воинов с занесённым клинком. Как мы выяснили, ключ к успеху заключался в скорости. Некроны попросту не успевали достаточно быстро распознать в нас цели, пока мы постоянно двигались, и, видимо, не могли открывать огонь из гаусс-оружия, тщательно не прицелившись. Пользуясь этим, мы валили их дюжинами, снося головы и отсекая конечности, взрывая бронированные туловища выстрелами из пистолетов в упор и сабатонами втаптывая их останки в пыль.
Тем не менее на месте каждого ликвидированного нами некрона появлялось трое других. Более того, предположительно уничтоженные воины могли снова подняться, как только мы уходили. Какая-то чудовищная техномантия затягивала их раны.
Когда зелёные вспышки озарили неисчислимую орду, я посмотрел в небо. Громадные монолитные сооружения, тяжеловесно парящие в воздухе, спускались со склонов скал вдалеке. Их энергетические матрицы пускали заряды в свалку, раскидывая златобронных Кровавых Ангелов, будто ветер листья. Вокс-каналы отделений заполнил сводящий с ума пронзительный шум помех, и в один миг мы оказались полностью отрезаны от направляющей длани Данте.
А некроны всё прибывали и прибывали.
Напор холодных безжизненных тел становился сильнее. Вражеские воины начали колоть нас загнутыми штыками. Брат Джофаэль попытался высвободиться из хватки толпы, взлетев при помощи прыжкового ранца, но скелетные руки целиком утащили его в неспешно текущий металлический поток. Его предсмертные крики были беспощадно коротки.
Я впечатал ботинок в грудь ближайшего некрона-воина и толкнул его назад, кинув вслед пару осколочных гранат. Прогремевшие взрывы разбросали в стороны целый десяток роботов, но всё, что это дало мне, — немного времени, чтобы по-настоящему оценить тщетность и бессмысленность нашей атаки. Нас превосходили числом в соотношении сто к одному, да ещё и парящие ковчеги воскрешали ксеномертвецов прямо у нас под ногами. Так продолжалось до тех пор, пока нас в буквальном смысле не погребли под телами.
Нами пожертвовали. Не знаю, планировал ли всё так командор Данте, но за скоплением войск неприятеля я больше не видел его Сангвинарную гвардию.
В отличие от некронов, возрождение нам не доступно. Умерев, Ангелы смерти не поднимаются из мёртвых. В этом проявляется своеобразная чистота, правильность — нечто такое, чего некронам не удалось познать в их извечном поиске… бессмертия.
Ещё двое моих братьев упали на землю. Затем и третий.
Не помню, что именно я кричал в тот момент — скорее всего, что-нибудь грязное и вызывающее, но в неистовстве я валил врагов каждым взмахом своего меча, пока наконец у меня не осталось свободного пространства для нанесения удара.
Наплечники стали слезать под давлением металлических конечностей. Бесчувственные пальцы вцепились мне в запястья, лодыжки и горло. Меч вместе с плазменным пистолетом вырвали из хватки. Меня растягивали на части. Я что-то выкрикивал, но уже совсем не слова.