русские травести в истории культуре и повседневности
Русские травести в истории культуре и повседневности
Русские травести в истории, культуре и повседневности
Книга издана при поддержке Музея современного искусства «Гараж».
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав
© Хорошилова О. А., 2021
© Оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2021
В сентябре 1955 года сотрудник британского агентства новостей Джимми Свон впервые приехал в Ленинград. Рабочая программа была насыщенной: встречи с советскими и партийными товарищами, визит на образцовые предприятия, интервью с ударниками производства, поездки в Петергоф и Царское Село, посещение Кировского театра и неизбежное «Лебединое озеро». Последний день командировки был свободным. Любитель острых шуток Свон предложил коллеге-британцу пари: он наденет привезенный с собой килт и пройдется в нем по Невскому проспекту. Если его не заметят и не остановят, выигрывает приятель. Если начнется шум, победит Джимми. Посмеялись и ударили по рукам.
Теплым сентябрьским днем журналист Джимми Свон вышел на Невский проспект в килте и замаршировал от Казанского собора к Гостиному двору. Его заметили сразу. Работяги зло зыркали, один захотел даже всыпать хулигану по первое, да вовремя понял, что он капиталист-иностранец. Девушки-комсомолки замедляли шаг и краснели, не в состоянии отвести глаз от наглых голых коленок эффектного шотландца. Парни хохотали в сторонке. Какой-то дедушка побежал за милиционером. Журналиста окружили злые советские старушки, плевали ему под ноги, гаркали что-то на вороньем языке, гневно трясли кулаками.
Джимми шел и смеялся. Его приятель, пари проигравший, не теряя времени, жал на спуск фотокамеры: этот демарш нужно было сохранить для истории. Потом снимок Свона в килте на Невском проспекте попал в европейскую прессу. В небольшом тексте говорилось о том, какой фурор он произвел: остановил не только пешеходов, но и общественный транспорт – водители выскакивали из троллейбусов и автомобилей, чтобы поглазеть на диво, на срамоту, на «мужика в юбке». О том, что такое килт и кто его носит, простые советские граждане едва ли знали.
Журналист Джимми Свон в килте на Невском проспекте. 1955 г.
Коллекция О. А. Хорошиловой
И тем более не подозревали, что всего сорок лет назад в Петербурге жили молодые люди, носившие не килты, а настоящие женские юбки, блузы, платья, парики, что бывшая столица Российской империи была центром травести-культуры и профессиональные артисты, выходившие на сцену в женских образах, успешно конкурировали с европейскими звездами. Сталинская репрессивная эпоха уничтожила культурную память, вымарала из истории имена русских травести, отправила в вечное архивное заключение их документы, фотографии, дневники. В прогрессивном советском обществе, служившем «гуманистическим идеалам человечества», не было секса и «мужиков в юбках». И потому на послеполуденном Невском проспекте так переполошились, увидев Джимми Свона в клетчатом шотландском килте.
Россия была колыбелью травести-культуры. Здесь, как по всей Европе, легко меняли пол с помощью костюмов. Императрицы, генералы, чиновники, художники, артисты, гимназисты, офицеры, священнослужители – все были немного травести, кто в шутку, кто всерьез. Здесь появились женские военные формирования, одетые по-солдатски, и возникла Морская женская команда, получившая официальное разрешение носить брюки.
Трансвестизм был повсюду – в искусстве, моде, литературе, театре, кино, фотографии. Именно русский актер первым в мировой истории сыграл роль Жанны д’Арк, а танцовщик вышел на сцену в образе балерины. Исследователям известны имена немецких, английских, французских профессионалов-травести. О Дэне Лино, Джулиане Элтиндже, Фанни и Стелле написаны книги. О наших талантливых имитаторах – Николае Барабанове, Борисе Глаголине, Константине Пузинском – знают лишь искушенные историки театра. В России были и есть травести поневоле, чей биологический пол не совпадает с психологическим. В книге собраны биографии наиболее ярких из них.
Современный язык гендерологии богат определениями. Помимо трансгендерности и транссексуальности сейчас много пишут о сложнейшем феномене небинарной идентичности (гендерквире), каждому ее оттенку уже присвоили свой термин. Но среди ученых и квир-сообщества нет единого мнения о том, что и как называть и где именно прокладывать границы между идентичностями. Участвовать в этих спорах невероятно интересно, однако можно легко запутать читателей и усыпить тяжелым научным языком. Потому главный термин этой книги – травести, легкий, широкий, сложный, многоцветный, самый удобный. Он удачно объединяет прошлое с современностью. Он принадлежит разным контекстам, охватывает историю театра, литературы, кино, изобразительного искусства, медицины, психологии, культуры повседневности. Неслучайно к нему обращался доктор Магнус Хиршфельд, пионер квир-теории, видный исследователь гомосексуальной культуры. На его основе он придумал термин transvestit и вывел его в заглавие своего обширного научного исследования «Трансвеститы» (Die Transvestiten).
Травести – это старинное театральное амплуа, это профессиональные имитаторы и имперсонаторы XVIII и XIX столетий, это современные блистательные дрэг-артисты, это царицы, шпионы, шутники-вельможи. Это люди, боровшиеся со своим внутренним полом, раскрывавшие свои чувства в искусстве и литературе, на сцене театров и кабаре, это те, кто выдавал себя за других и стал жертвой консервативного общества. Все они – русские травести.
В определенном смысле мне повезло: практически в каждом архиве я находила дела, связанные с темой книги. За несколько лет удалось собрать документальный материал, свидетельствующий, какой разнообразной, мощной, интересной и живой была русская травести-культура, имевшая свою историю, традиции и талантливых звезд.
Я очень признательна всем, кто помогал мне в поисках архивных дел и щедро делился информацией: Александру Мецу, сотрудникам отдела рукописей Института русской литературы (Пушкинского Дома) и лично Татьяне Царьковой и Ирине Кощиенко, сотрудникам Государственного музея истории религии и лично Ирине Тарасовой, Елене Денисовой, Татьяне Шубиной, Петру Федотову и Юлии Роговой, а также Николаю Иванову, Кириллу Финкельштейну, Дмитрию Пиликину, Евгении Кулаковой, Артёму Классену, Василию Артемову, Маше Ворслав, Ксении Малич и Дмитрию Никитину.
Часть 1. Травести на воле
В XVIII веке дамы с удовольствием переодевались в мужчин, а кавалеры легко выдавали себя за дам. Эти галантные игры провоцировала сама мода, манерная и женственная, заставлявшая всех, независимо от пола, пудриться, румяниться, носить парики и блесткие парчовые костюмы.
Императрица Елизавета Петровна ревностно следила за новостями большой французской моды и старалась не отставать от мадам Помпадур, которая иногда переодевалась юношей. К тому же Елизавета знала, что неотразима в мужском костюме, и, надев камзол, кафтан и кюлоты, появлялась на маскарадах. Мудрая придворная публика талантливо притворялась, что не узнавала ее величество.
Великая княгиня Екатерина Алексеевна (будущая императрица) была свидетелем этих перевоплощений. Она тихо наблюдала за мужественной Елисавет, отмечая изящество ее фигуры, грациозность движений, легкость поступи, словом, всё, чем обладали тогда истинные кавалеры. В своих «Записках» она привела описание маскарада 1744 года, на который Елизавета явилась в мужском костюме и после виртуозно исполненного менуэта промаршировала к Екатерине: «Я позволила себе сказать ей [Елизавете Петровне. – О. Х.], что счастье женщин, что она не мужчина, и что один ее портрет, написанный в таком виде, мог бы вскружить голову многим женщинам. Она очень хорошо приняла то, что я ей сказала от полноты чувств, и ответила мне в том же духе самым милостивым образом, сказав, что если бы она была мужчиной, то я была бы той, которой она дала бы яблоко».
Рецензии на книгу « Русские травести в истории, культуре и повседневности » Ольга Хорошилова
Красивая книга, плотные белые листы, широкое поля, большое количество иллюстраций. Смелая и хайповая тема. Читается легко. Мне, как любительнице истории, некоторые имена уже были известны, но о многих я узнала впервые. Однозначно буду перечитывать (что с нонфиком делаю редко).
Потрясающая книга. Очень интересная. Очень большая. Очень классная. Автор рассказывает по культуру травести: от легкомысленных карнавалов — до непростых историй людей, чей биологический пол не совпадал с психологическим.
Столько уникальной информации, которую нигде не встретишь. Великолепный стиль Ольги Хорошиловой (полюбила её еще в «Моде и гениях»). И тема, которую автора вообще-то развивала много лет, а не пыталась вписаться в тренд.
Советую прочитать всем. Чем больше читаешь, тем больше замечаешь, как твое мировоззрение становится шире.
Иллюстрированная история русской травести-культуры в разных ее аспектах: от легкомысленных придворных карнавалов до женских военных формирований Первой мировой и непростых историй людей, чей биологический пол не совпадал с психологическим.
От актера-мужчины, впервые в истории сыгравшего роль Жанны Д’Арк, и русского дядюшки Макса до путешествия Анны Листер по России и необычного гардероба Елизаветы Петровны. Автор «Моды и гениев» Ольга Хорошилова приводит примеры из всех сфер культуры — искусства, моды, литературы, театра, кино и фотографии, — показывающие, какой разнообразной, мощной и живой была русская травести-культура, имевшая свою историю, традиции и талантливых звезд, и как на протяжении трех веков (от XVIII до первой половины XX века) трансвестизм существовал во всех сферах жизни. Книга содержит множество иллюстраций, в том числе редких и прежде не публиковавшихся.
В определенном смысле мне повезло: практически в каждом архиве я находила дела, связанные с темой книги. За несколько лет удалось собрать документальный материал, свидетельствующий, какой разнообразной, мощной, интересной и живой была русская травести-культура, имевшая свою историю, традиции и талантливых звезд.
Для кого эта книга
Для тех, кому интересны темы ЛГБТ+, моды, а также необычных сторон истории русской культуры.
Русские травести в истории культуре и повседневности
Книга издана при поддержке Музея современного искусства «Гараж».
В сентябре 1955 года сотрудник британского агентства новостей Джимми Свон впервые приехал в Ленинград. Рабочая программа была насыщенной: встречи с советскими и партийными товарищами, визит на образцовые предприятия, интервью с ударниками производства, поездки в Петергоф и Царское Село, посещение Кировского театра и неизбежное «Лебединое озеро». Последний день командировки был свободным. Любитель острых шуток Свон предложил коллеге-британцу пари: он наденет привезенный с собой килт и пройдется в нем по Невскому проспекту. Если его не заметят и не остановят, выигрывает приятель. Если начнется шум, победит Джимми. Посмеялись и ударили по рукам.
Теплым сентябрьским днем журналист Джимми Свон вышел на Невский проспект в килте и замаршировал от Казанского собора к Гостиному двору. Его заметили сразу. Работяги зло зыркали, один захотел даже всыпать хулигану по первое, да вовремя понял, что он капиталист-иностранец. Девушки-комсомолки замедляли шаг и краснели, не в состоянии отвести глаз от наглых голых коленок эффектного шотландца. Парни хохотали в сторонке. Какой-то дедушка побежал за милиционером. Журналиста окружили злые советские старушки, плевали ему под ноги, гаркали что-то на вороньем языке, гневно трясли кулаками.
Джимми шел и смеялся. Его приятель, пари проигравший, не теряя времени, жал на спуск фотокамеры: этот демарш нужно было сохранить для истории. Потом снимок Свона в килте на Невском проспекте попал в европейскую прессу. В небольшом тексте говорилось о том, какой фурор он произвел: остановил не только пешеходов, но и общественный транспорт — водители выскакивали из троллейбусов и автомобилей, чтобы поглазеть на диво, на срамоту, на «мужика в юбке». О том, что такое килт и кто его носит, простые советские граждане едва ли знали.
Журналист Джимми Свон в килте на Невском проспекте. 1955 г.
Коллекция О. А. Хорошиловой
И тем более не подозревали, что всего сорок лет назад в Петербурге жили молодые люди, носившие не килты, а настоящие женские юбки, блузы, платья, парики, что бывшая столица Российской империи была центром травести-культуры и профессиональные артисты, выходившие на сцену в женских образах, успешно конкурировали с европейскими звездами. Сталинская репрессивная эпоха уничтожила культурную память, вымарала из истории имена русских травести, отправила в вечное архивное заключение их документы, фотографии, дневники. В прогрессивном советском обществе, служившем «гуманистическим идеалам человечества», не было секса и «мужиков в юбках». И потому на послеполуденном Невском проспекте так переполошились, увидев Джимми Свона в клетчатом шотландском килте.
Россия была колыбелью травести-культуры. Здесь, как по всей Европе, легко меняли пол с помощью костюмов. Императрицы, генералы, чиновники, художники, артисты, гимназисты, офицеры, священнослужители — все были немного травести, кто в шутку, кто всерьез. Здесь появились женские военные формирования, одетые по-солдатски, и возникла Морская женская команда, получившая официальное разрешение носить брюки.
Трансвестизм был повсюду — в искусстве, моде, литературе, театре, кино, фотографии. Именно русский актер первым в мировой истории сыграл роль Жанны д’Арк, а танцовщик вышел на сцену в образе балерины. Исследователям известны имена немецких, английских, французских профессионалов-травести. О Дэне Лино, Джулиане Элтиндже, Фанни и Стелле написаны книги. О наших талантливых имитаторах — Николае Барабанове, Борисе Глаголине, Константине Пузинском — знают лишь искушенные историки театра. В России были и есть травести поневоле, чей биологический пол не совпадает с психологическим. В книге собраны биографии наиболее ярких из них.
Современный язык гендерологии богат определениями. Помимо трансгендерности и транссексуальности сейчас много пишут о сложнейшем феномене небинарной идентичности (гендерквире), каждому ее оттенку уже присвоили свой термин. Но среди ученых и квир-сообщества нет единого мнения о том, что и как называть и где именно прокладывать границы между идентичностями. Участвовать в этих спорах невероятно интересно, однако можно легко запутать читателей и усыпить тяжелым научным языком. Потому главный термин этой книги — травести, легкий, широкий, сложный, многоцветный, самый удобный. Он удачно объединяет прошлое с современностью. Он принадлежит разным контекстам, охватывает историю театра, литературы, кино, изобразительного искусства, медицины, психологии, культуры повседневности. Неслучайно к нему обращался доктор Магнус Хиршфельд, пионер квир-теории, видный исследователь гомосексуальной культуры. На его основе он придумал термин transvestit и вывел его в заглавие своего обширного научного исследования «Трансвеститы» (Die Transvestiten).
Травести — это старинное театральное амплуа, это профессиональные имитаторы и имперсонаторы XVIII и XIX столетий, это современные блистательные дрэг-артисты, это царицы, шпионы, шутники-вельможи. Это люди, боровшиеся со своим внутренним полом, раскрывавшие свои чувства в искусстве и литературе, на сцене театров и кабаре, это те, кто выдавал себя за других и стал жертвой консервативного общества. Все они — русские травести.
В определенном смысле мне повезло: практически в каждом архиве я находила дела, связанные с темой книги. За несколько лет удалось собрать документальный материал, свидетельствующий, какой разнообразной, мощной, интересной и живой была русская травести-культура, имевшая свою историю, традиции и талантливых звезд.
Я очень признательна всем, кто помогал мне в поисках архивных дел и щедро делился информацией: Александру Мецу, сотрудникам отдела рукописей Института русской литературы (Пушкинского Дома) и лично Татьяне Царьковой и Ирине Кощиенко, сотрудникам Государственного музея истории религии и лично Ирине Тарасовой, Елене Денисовой, Татьяне Шубиной, Петру Федотову и Юлии Роговой, а также Николаю Иванову, Кириллу Финкельштейну, Дмитрию Пиликину, Евгении Кулаковой, Артёму Классену, Василию Артемову, Маше Ворслав, Ксении Малич и Дмитрию Никитину.
Часть 1. Травести на воле
ХОХОТУШКА-ТРАВЕСТИ
В XVIII веке дамы с удовольствием переодевались в мужчин, а кавалеры легко выдавали себя за дам. Эти галантные игры провоцировала сама мода, манерная и женственная, заставлявшая всех, независимо от пола, пудриться, румяниться, носить парики и блесткие парчовые костюмы.
Императрица Елизавета Петровна ревностно следила за новостями большой французской моды и старалась не отставать от мадам Помпадур, которая иногда переодевалась юношей. К тому же Елизавета знала, что неотразима в мужском костюме, и, надев камзол, кафтан и кюлоты, появлялась на маскарадах. Мудрая придворная публика талантливо притворялась, что не узнавала ее величество.
Великая княгиня Екатерина Алексеевна (будущая императрица) была свидетелем этих перевоплощений. Она тихо наблюдала за мужественной Елисавет, отмечая изящество ее фигуры, грациозность движений, легкость поступи, словом, всё, чем обладали тогда истинные кавалеры. В своих «Записках» она привела описание маскарада 1744 года, на который Елизавета явилась в мужском костюме и после виртуозно исполненного менуэта промаршировала к Екатерине: «Я позволила себе сказать ей [Елизавете Петровне. — О. Х.], что счастье женщин, что она не мужчина, и что один ее портрет, написанный в таком виде, мог бы вскружить голову многим женщинам. Она очень хорошо приняла то, что я ей сказала от полноты чувств, и ответила мне в том же духе самым милостивым образом, сказав, что если бы она была мужчиной, то я была бы той, которой она дала бы яблоко».
Вероятно, Екатерина Алексеевна видела императрицу в том самом костюме, в котором ее запечатлел художник Луи Каравак в середине 1740-х годов. Это, безусловно, те маскарадные кафтан и парик, которыми она столь легко вводила в заблуждение современниц.
Возможно, мужские наряды ей шил любимый придворный портной Иоганн Экк, которого царица заваливала заказами, но мастер, приноровившийся к темпу и темпераменту правительницы, выполнял всё в срок.
Если верить Казимиру Валишевскому, в богатейшем гардеробе Елизаветы Петровны (около 15 тысяч платьев!) были и стилизованные военные наряды — французского мушкетера, казацкого гетмана, голландского матроса, — и настоящие мундиры. Она особенно любила темно-зеленую штаб-офицерскую форму лейб-гвардии Преображенского полка, в которой ее запечатлел художник Георг Христоф Гроот. На портрете прекрасно видны детали: шляпа с галуном и белым плюмажем, сапоги со штибель-манжетами, шарф с кистями, зеленый камзол и того же цвета кюлоты, кафтан — всё как носили в те годы офицеры-преображенцы.
«Россия — колыбель современного трансвестизма, просто мы об этом не знаем». Ольга Хорошилова — о квир-вечеринках при императоре, Джентльмене Джеке и первой в мире дрэг-балерине
Петербургский искусствовед и историк Ольга Хорошилова представила новую книгу — «Русские травести в истории, культуре и повседневности». Работа основана на архивных документах, письмах и фотографиях — и рассказывает о развитии травести-культуры в России от XVIII до первой половины XX века. Многие факты ранее нигде не публиковались.
Хорошилова рассказала «Бумаге», как Россия стала «колыбелью травести-культуры», как переодевание стало популярным в высших слоях петербургского общества и чем знаменит Никифор по прозвищу Катька Золотые спицы.
— Вы уже довольно давно изучаете историю травести в России. Как долго вы собирали материалы именно для этой книги — и где вы их искали?
— Можете ли вы кратко обозначить хронологию развития русской травести-культуры?
— Не уверена, что смогу в паре предложений описать хронологию. К тому же трансвестизм — это сложнейшее понятие, проявляющее себя в разных сферах. Травести-персонажи есть в древнерусских былинах. Историй с переодеваниями немало в культуре допетровской России.
Я ограничилась периодом от Петра I до начала тотальных репрессий инакочувствующих в 1930-е годы. Прежде всего потому, что многие малоизвестные факты и документы, обнаруженные в архивах, относятся именно к этому времени.
Русская травести-культура многолика, и говорить об общих периодах расцвета или упадка невозможно. К примеру, в придворной культуре расцвет травести — это XVIII век. Но в костюмной женской моде заимствований из мужской одежды ощутимо больше с середины XIX века. И так далее. По этой причине книга разделена на тематические блоки. В каждом я постаралась очертить хронологию и обозначить самые яркие события.
— Насколько я понимаю, при работе над книгой вам удалось собрать довольно много информации, которая прежде нигде не публиковалась. Можете привести примеры наиболее интересных находок?
— Мне удалось установить настоящие прообразы поэмы « Похождения Пажа ». Автор «Другого Петербурга» Константин Ротиков, к сожалению, напутал в датах и именах. Благодаря найденным архивам я выяснила, кем были прекрасные юноши-травести, что переодевались дамами, а один даже интриговал на балу самого Николая Павловича. Удалось установить, что генерал Бенкендорф устроил в Петербурге настоящую чистку квир-сообщества — возможно, первую в истории столичной гомосексуальной субкультуры.
В книге представлена биография первой в мировой истории дрэг-балерины — Барабанова-Икара. Есть глава, посвященная первому в русской истории профессиональному женскому имперсонатору Константину Пузинскому. Ни тот ни другой почти не известны у нас. Есть большой архивный сюжет о русских травести-артистах в лагерях военнопленных — эта тема особенно важна для понимания логики развития ранней советской гомосексуальной и травести-культуры.
Единственный персонаж, о котором я написала всего пару строк, хотя он заслуживает большего — это Николай де Райлан, удивительный человек, переводчик, разведчик, трансгендерный мужчина. Просто потому, что почти одновременно с моей книгой вышла биография де Райлана, написанная моим хорошим знакомым, коллегой, историком Кириллом Финкельштейном. Она основана на обширном архивном материале, который Кирилл обнаружил в США.
— Какие вошедшие в книгу биографии вас больше всего зацепили?
— Книга разделена на две части. Первая, «Травести на воле» — о самых ярких и «дозволенных цензурою» проявлениях русского трансвестизма: в политике, на войне, в театре, кино, в моде. Во второй части, «Травести поневоле», я представила истории тех людей, которых сейчас мы назвали бы трансгендерными, небинарными.
Жизни «травести поневоле» очень разные. Княгиня Анна Голицына — интеллектуалка и именитая виноделица, хотя даже эти ее бесспорные заслуги почти забыты. Есть материал о Матильде де Морни, дочери княжны Трубецкой. Она была очень страстным, чувственным и тонким человеком. Среди тех, кого она покорила — Сара Бернар и Колетт.
Дмитрий Шульц — артист, ученик философа Сергея Булгакова, основатель секты и трансвестит. Очень колоритный персонаж. Уверена, что «нехорошую квартиру» Булгаков списал с московской квартиры Шульца.
Любопытнейший персонаж — Никифор Дудзинский. Он был гомосексуалом, травести, ярчайшим персонажем «голубой» культуры императорского Петербурга, альфонсом — жил на иждивении одной пожилой дамы, что не мешало ему устраивать эффектные квир-вечера. Среди «своих» проходил под кличкой Катька Золотые спицы. Мне удалось найти и опубликовать его фото, и это большая удача.
— Мы с вами уже говорили о том, что Петроград был центром травести и гей-культуры в России. Что делало город ЛГБТ-столицей своего времени? Возможно, при работе над книгой вам удалось найти какие-то новые факты, подчеркивающие этот статус?
— Гомосексуальной столицей Петербург стал как раз благодаря своей столичности. Показательный пример — история, шутливо описанная в «Похождениях Пажа». Представлены crème de crème петербургского общества: Крейц, Нарышкин, Потапов, Салтыков, Рахманов и другие. Все они были из хороших семейств, некоторые служили в гвардии, — но вели себя очень свободно, на балы являлись дамами. Один даже в таком обличии интриговал императора.
Эти люди были замешаны в одну очень некрасивую историю с сутенерами и несмышлеными подростками. Некоторых полиция позже отправила «на перевоспитание» — в мужские монастыри. Перевоспитали? Ничуть: любезники и там нашли себе занятие по душе. Всё это звучит как анекдот, но такова была реальность. И я абсолютно уверена, что подобные истории с пажами и переодеваниями слышал Пушкин и, возможно, они подсказали ему сюжет шутливой поэмы «Домик в Коломне».
— В каких регионах России и когда травести-культура имела наибольший размах?
— Думаю, что в Петербурге, по уже объясненным причинам. Хотя в конце XX века были и другие центры гомосексуальной субкультуры — Москва, Одесса, Киев. Инакочувствующие жили повсюду.
— Вы говорите, что Россия была «колыбелью травести-культуры». Что это значит? И что вас привело к такому выводу?
— Для кого написана книга «Русские травести»? Вы стремились ввести в научный оборот новые документы, дать почву для новых исследований — или эта работа рассчитана скорее на массового читателя?
— Это книга для самого широкого круга читателей. Поэтому многие аспекты, в том числе сугубо научные, гендерные и терминологические, оставлены за рамками. Книга, конечно, не претендует на всеобъемлющий характер. Она — лишь постановка проблемы, попытка обозначить важнейшие события, назвать важнейшие имена. Думаю, описание всей истории русского трансвестизма от былинных корней до современных проектов — дело многих лет и многих исследователей.
— Почему вы остановились на термине «травести», а не аналогах вроде «кроссдрессинга»?
— Кроссдрессинг — замечательное слово, удобное, общее, популярное. И современное. Как раз в этом его недостаток. Я прекрасно представляю травести-императрицу Елизавету, «веселящуюся в маскараде», но совсем не представляю кроссдрессерку Елизавету, генерирующую активности на танцполе.
В книге я старалась использовать термины, современные эпохам, о которых идет речь. Травест и — с ударением на последний слог — наиболее подходящий. Этот термин связан не только с театром, искусством и костюмом. Он был популярен среди сексологов XIX века, в том числе русских. Трансмужчин, например, они именовали «трансвеститками» — термин тогда считался научным. Свой труд, посвященный сложному феномену переодевания в культуре, именитый сексолог Магнус Хиршфельд назвал Die Transvestiten. Он вышел впервые в 1910 году. Моя книга «Русские травести» названа так с уважительным реверансом в его сторону и в сторону его эпохи.
— «Русские травести» — последняя для вас работа о травести в России или вы видите потенциал для дальнейших исследований и можно ждать новые работы?
— Эта книга — лишь начало. Летом выйдет следующая, посвященная одной из героинь «Русских травести» — Анне Листер, она же Джентльмен Джек. Около года я расшифровывала и переводила ее кодированные дневники, описывающие путешествие по России. Материал ценнейший. Но пришлось, конечно, поломать голову над скорописью и шифрами. Уверена, что книга будет интересна всем: историкам, культурологам, квир-специалистам и тем, кто просто любит путешествовать.
Сейчас я работаю над следующими проектами. Есть пара квир-историй, которые необходимо рассказать. Одна, абсолютно реальная, произошедшая в советское время, заслуживает голливудского фильма. Историй, к счастью, еще очень много.
Ранее Ольга Хорошилова рассказала, как Петроград стал гей-столицей СССР, какие татуировки набивали петроградцы в 1920-е годы и как в Петрограде 1917-го появилась первая морская команда, где матросами были только женщины.
В 2015 году фотограф Олег Пономарев сделал серию работ, посвященную закулисной жизни петербургских травести, — «Бумага» публиковала ее фрагмент. Артисты петербургских гей-клубов также рассказывали «Бумаге», с чего началась их карьера, как они ведут себя в обычной жизни и почему эта работа — тяжелый труд.
Первая мировая война, 1914–1918 гг.
Артисты, который имитируют или копируют движения, повадки, интонации, мимику, жесты других артистов или известных личностей
Приписываемая российскому литератору первой половины XIX века Александру Шенину эротическая поэма с героем-гомосексуалом
Наиболее известна романом «Колодец одиночества», который считается одним из первых произведений лесбийской литературы
Одна из первых в России женщин-хирургов и одна из первых в мире женщин, получившая звание профессора хирургии и возглавившая хирургическую кафедру
Период европейской истории между 1870-ми и 1914 годом
Период в истории США между окончанием Первой мировой войны в 1918-м и началом Великой депрессии в 1929-м
Надежда Дурова — русская кавалеристка, офицер Русской императорской армии, участница Отечественной войны 1812 года. Известна как «кавалерист-девица». Притворялась мужчиной для прохождения службы, в отставке продолжала носить мужскую одежду и представляться как Александр Александров
Дуэт травести-артистов викторианской эпохи Эрнеста Болтона и Фредерика Парка, которые и на сцене, и в повседневной жизни носили образы девушек Фанни и Стеллы. В 1870 году были арестованы по обвинению в мужеложстве, но впоследствии суд их оправдал
Британский актер-комик викторианской эпохи, известный, в частности, по женским ролям в лондонском королевском театре Друри-Лейн