русские немцы в россии история заселения
Как и когда немцы попали на Землю Русскую..
ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ
Ничего удивительного в самом факте проживания немцев на территории России нет. Известно, что немцы впервые появляются на Руси еще во времена правления княгини Ольги. Именно она по принятии христианства обратилась с просьбой к германскому королю Оттону Великому направить в Киев христианских миссионеров. Так было положено начало великому переселению, которое, впрочем, у истоков своих было малозаметным явлением. Далее, уже при царе Иване Третьем, в Германию был направлен некий Шлите, которому было поручено набрать специалистов в различных областях деятельности. В результате его деятельности 123 человека прибыли на службу в Россию. Это были врачи, аптекари, теологи, правоведы, архитекторы, каменотесы, золотых дел мастера, специалисты по отливке колоколов и другие. Позже, при царе Иване Грозном, была создана немецкая слобода. Со временем эта немецкая слобода стала играть все более заметную роль в экономической и культурной жизни не только столицы, но и всей страны.
Потом наступило время грандиозных перемен, связанных с именем Петра Великого. Реформы, проводимые Петром Первым, способствовали резкому увеличению количества прибывших в Россию иностранцев, прежде всего из германских государств. Иностранцы получали большие привилегии в России. Немцы же, получив немалые привилегии, в свою очередь верой и правдой служили России, оказав благотворное влияние и на формирование русских традиций, и на переустройство внутренней жизни общества, и на становление светского образования.
Но, пожалуй, только при Екатерине Второй переселение немцев в Россию приняло массовый характер.
В манифесте от 22 июля 1763 года «О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых Губерниях они пожелают и о дарованных им правах» важнейшие положения гласили следующее:
«…Всем иностранцам дозволяем в Империю нашу въезжать и селиться, где кто пожелает, во всех наших Губерниях…
…Всем прибывшим в Империю нашу на поселение иметь свободное отправление веры по их уставам и обрядам беспрепятственно…
…Не должны таковые прибывшие из иностранных на поселение в Россию никаких в казну нашу податей платить, и никаких обыкновенных, ниже чрезвычайных служб служить…
…Поселившиеся в России иностранные, во все время пребывания своего, ни в военную, ни же в гражданскую службу против воли их определены не будут…»
Кстати, те из поселенцев, кто селился на необжитых землях, освобождался от налогов на срок до 30 лет, в других областях — на срок от 5 до 15 лет. Это были заманчивые условия. К тому же максимально упрощалась сама процедура переселения в Россию.
К примеру, желающим приехать в Россию в качестве колонистов достаточно было доехать до первого пограничного города и явиться к губернатору или к городскому начальнику. В случае отсутствия у колонистов денег на проезд им следовало обращаться к русским дипломатам или их резидентам, которые обязывались обеспечить отправку колонистов с предоставлением им денег на путевые расходы. Разрешалось селиться, кроме городов, в колониях «на свободных и выгодных для хлебопашества и других многих выгодностей землях». После прибытия в Россию каждый колонист был обязан принять присягу на верность новой родине и ее императорскому величеству и начинал пользоваться теми льготами, которые были определены в шестом пункте манифеста.
Таким образом, колонистам были пожалованы следующие привилегии: свобода вероисповедания, внутреннее самоуправление в колониях, освобождение от налогов на определенный срок, освобождение от рекрутских наборов, предоставление кредитов на обзаведение собственным хозяйством. Кроме того, им давались большие земельные наделы.
Основные положения манифеста были закреплены законом о колонистах от 19 марта 1764 года. Все эти льготы немало способствовали тому, чтобы в буквальном смысле поток иностранцев (в том числе и немцев) хлынул в Россию.
Колонизационная политика была продолжена и в дальнейшем. Таким образом, были созданы все условия для того, чтобы привлечь немцев (и других иностранцев) в Россию. Кроме того, существовали и другие причины эмиграции части населения из Германии.
Со временем, впрочем, иммиграционная политика России меняется. В период с 1801 по 1820 год разрешение на переселение дается исключительно «хорошим и достойным хозяевам». Каждый переселяющийся отныне должен иметь при себе не менее 33 гульденов. Кроме того, устанавливались ограничения в количестве принимаемых семей немецких переселенцев — их могло быть не более 200 семей в год. Но при этом колонисты освобождались от налогов на десять лет и получали до 300 рублей кредита в год, а также земельные наделы из расчета 60 десятин на семью.
Процессы колонизации продолжились и в более позднее время. Как уже отмечалось, заселение России немецкими крестьянами длилось до 1842 года. Но когда и откуда прибыли «джигинские» немцы в Россию?
В ПОИСКАХ ПРАРОДИНЫ ДЖИГИНСКИХ НЕМЦЕВ
Есть одно обстоятельство, которое поможет нам в поисках прародины «джигинских» немцев. Обстоятельство это следующее: дело в том, что подавляющее большинство джигинских немцев говорили (и говорят) на швабском диалекте. Те из коренных немцев Германии, кому доводится слышать говор джигинских немцев сегодня, немало удивляются тому, в каком неискаженном, первозданном даже виде сохранился у них швабский диалект.
А диалект — это пароль для посвященных. Известно, например, что два немца, говорящие на разных диалектах, могут вполне не понять друг друга. Потому в Джигинке, например, немцам, говорящим на разных диалектах, приходится в разговоре друг с другом частенько переходить на русский язык, чтобы понимать, о чем идет речь.
Итак, подавляющая часть джигинских немцев говорила на швабском диалекте. А что это нам дает? Это дает нам то, что сужаются границы поиска. И существенно сужаются. Но прежде разберемся, кто они, швабы.
В Германии швабам посвящено немало анекдотов. В них высмеиваются особенности национального характера швабов. А именно: усердие, трудолюбие, скромность, любовь к чистоте. То, над чем и смеяться-то грешно. Но считается, что эти положительные качества у швабов приобретают гипертрофированную форму. Острословы, кроме того, приписывают швабам и изрядную долю скаредности. Сами швабы вряд ли согласятся с таким определением. Но охотно признают, что не терпят расточительности и всегда задумываются о завтрашнем дне. И разве это плохо?
Еще швабов отличает особенный швабский диалект. По нему шваб шваба узнает всегда. И нешваб шваба узнает всегда. По этому поводу нельзя не привести одну любопытную историю, которая была рассказана мне Марианной Богдан, правнучкой Андрея Пропенауэра.
Андрей Пропенауэр в 30-е годы прошлого столетия служил на флоте поваром. И однажды у них на корабле оказался лидер компартии Германии Эрнст Тельман. Так уж получилось, что переводчика своего у Тельмана на тот момент не было, что затрудняло его общение с русскими товарищами. И тогда вспомнили, что корабельный кок Андрей Пропенауэр не только хорошо знает немецкий, но и сам вроде как немец. Ему незамедлительно было приказано оставить котлеты, переодеться и явиться к командиру корабля. Так по воле случая Андрей на некоторое время стал переводчиком при товарище Тельмане.
Эрнст Тельман при встрече спросил его: «Откуда же ты будешь родом, паренек? Где жили твои предки в Германии?» На что Андрей только пожал плечами: «Не знаю…»
И откуда же было знать? Андрею Пропенауэру едва минуло 14 лет, когда он остался без родителей.
Андрей и Тельман обменялись еще несколькими фразами, после чего Эрнст Тельман весело воскликнул: «А я знаю, кто ты, парень! Ты — желтоногий шваб из Вюртемберга!»
«Желтоногими» же швабов называли потому, что были они, как правило, бедны настолько, что часто и обуви не имели — босиком ходили. Таким образом, диалект, на котором говорил Андрей, «выдал» его. Неудивительно, что когда Андрей Пропенауэр поселился в Джигинке, то он отлично понимал диалект местных швабов. Как уже говорилось, шваб шваба поймет всегда.
А швабский диалект — особенный. В швабском диалекте почти к каждому слову прилепляется уменьшительно-ласкательный суффикс «ле», понятный каждому немцу, но нигде, кроме Швабии, не употребляемый.
Что же касается скаредности, в которой любят упрекать швабов и которую они склонны более определять как «бережливость», то и тому есть объяснение. Ведь долгое время Швабия была сравнительно бедной землей. Здесь жили в основном крестьяне, которые особых богатств иметь не могли по определению. И земельные наделы у них были небольшие, что заставляло их использовать с максимальной пользой каждый кусочек земли. В общем, роскоши особой не было и быть не могло. Все это приучило швабов к бережливости, к экономному использованию ресурсов. Жизнь на чужбине зачастую располагала к тому же.
На сегодняшний день землей швабов считается федеральная земля Баден- Вюртемберг (создана она была на территориях бывших феодальных образований Бадена и Вюртемберга после 1945 года). Но перед упразднением Германской империи в 1918 году швабы проживали в основном в трех германских феодальных образованиях, входящих в вышеназванную империю с Пруссией во главе, — в Вюртембергском королевстве, великом герцогстве Баденском и королевстве Бавария. Но именно Вюртемберг считается страной швабов, хотя он и не является историческим государством швабов. Просто герцоги Вюртембергские (ставшие потом королями) поглотили большую часть существовавшего до этого древнего герцогства Швабия.
В Вюртембергском королевстве швабы составляли лишь одну из трех крупнейших национальных групп наряду с потомками германских племен алеманов и франков. Такой же приблизительно этнический состав был и в соседнем Бадене. В Баварии же титульной нацией считались бавары (баварцы).
По своему происхождению швабы относятся к германским племенам. Название же швабов производят от протогерманского племени suebi. Приблизительно с раннего немецкого этот термин переводится как «свои люди».
Немцы в России: история их жизни
Книгу «Путь в один конец» презентуют в Москве. Ее выход приурочен к 75-летию депортации российских немцев. Основой этой книги стали дневниковые записи одного из сотен тысяч российских немцев, депортированных в сентябре 1941 года – Дмитрия Бергмана. Свой дневник автор начал вести в тот день, когда был опубликован Указ о депортации немцев, а последние записи сделаны за несколько дней до его смерти. Дмитрий Бергман жил с семьей в Поволжье, но его вместе с родными вывезли из, тогда еще, Республики немцев в глухую Сибирскую деревню.
В 1941-го году автономия поволжских немцев перестала существовать. Хотя эта территория долгие годы была населена немецким народом. Самое массовое заселение произошло благодаря Екатерине II. В начале второй половины XVIII века императрица пригласила жителей некоторых стран Европы переселиться к берегам Волги.
Манифест о дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых Губерниях они пожелают и о дарованным им правах.
Мы, ведая пространство земель Нашей Империи, между прочего усматриваем наивыгоднейших к населению и обитанию рода человеческого полезнейших мест, до сего еще праздно остающихся, немалое число, из которых многие в недрах своих скрывают неисчерпаемое богатство разных металлов; а как лесов, рек, озер и в коммерции подлежащих морей довольно, то и к размножению многих мануфактур, фабрик и прочих заводов способность великая. Сие подало Нам причину в пользу всех Наших верноподданных издать манифест.
В своих документах императрица писала о том, чтобы в России жизнь для приезжих иностранцев стала мечтой: «с представлением им более благоприятных условий для лучшей жизни, чем они имели у себя на родине».
Колонистов снабдили деньгами, обещали не применять запреты на вероисповедание, дали возможность брать ссуду у государства. В то время рядовые жители Германии испытывали трудности – подвергались притеснению со стороны землевладельцев, испытывали хозяйственные нужды. Поэтому приглашение Императрицы Российской многие приняли с радостью. Большая часть иммигрантов поселилась на территориях нынешних Саратовской и Волгоградской областей. Эти места хорошо подходили для земледелия, и трудолюбивые немцы быстро там обжились.
Фото: Юлия Рубцова, РИА Новости
К ХХ веку в Поволжье было около двухсот колоний, которые населяло 407,5 тысяч человек. Из них большую часть составляли иммигранты из Германии. К этому времени они были известны как «немцы Поволжья». На родине их прозвали die Wolgadeutschen.
Немецкая слобода
Фото: Михаил Успенский, РИА Новости
Древняя Русь с немцами
Активно в Древней Руси заключались двусторонние браки между знатью, которые позволяли укреплять русским князьям отношения с европейцами. Например, князь Владимир Красное Солнышко взял в жены дочь немецкого графа Куно фон Эннингена. А на немецких принцессах были женаты трое сыновей Ярослава Мудрого. Так что немецкие фамильные древа имеют очень длинную историю в России.
Век XX. Послевоенная жизнь
Большой отпечаток на судьбу немцев в России, конечно, наложила Великая Отечественная война. После событий 1941-1945 годов на территории СССР находились 2 389 560 немцев (это по советским данным, в Германии были другие цифры – более трех миллионов). Тема их жизни в послевоенном СССР была закрытой для разговоров. Они восстанавливали разрушенные города, жили в лагерях. Стоит отметить, что их работа была доброкачественной – они даже не могли понять значение слова «халтура».
Временное размещение поволжских немцев в Канзасе, 1875
В годы хрущевской «оттепели» картина немного меняется. В это время даже начали восстанавливаться институты национальной культуры. Но полной свободы немцы все еще не чувствовали. Например, им разрешали проводить свои культурные мероприятия, но лишь те, которые не противоречили политике партии.
Свободу немцы вдохнули в период перестройки. Показательным в этот период стало то, что о них стали писать в газетах.
Ближе к нашим дням
В начале 90-х в Санкт-Петербурге организовали «Немецкое общество Санкт-Петербурга». Возобновилось издание газеты «St. Petersburgische Zeitung». Начинают возникать общественные движения российских немцев, которые занимались вопросом национального возрождения. Одним из лидеров такого движения был известный ученый академик Борис Раушенбах. Он же внес немалый вклад и в становление советской космонавтики. Впрочем, с немцами в истории России связно много событий, открытий, произведений культуры и искусства. След во времени оставили художник Карл Брюллов, мореплаватель Иван Крузенштерн, выдающиеся пианисты Святослав Рихтер и Рудольф Керер, поэт Афанасий Фет, Денис Фонвизин и многие другие выдающиеся личности.
Русские немцы сегодня
В начале 2010 года согласно Всероссийской переписи населения в России проживало более трехсот тысяч русских немцев. Эти люди с большим уважением относятся к своим предкам, чтят их традиции и культуру. Они собирают исторические факты, проводят фестивали в России.
Сегодня в России существует большое количество объединений российских немцев на местном, региональном и общероссийском уровне. В крупных городах страны имеются культурные немецкие центры. Так, Немецкий культурный центр им. Гете имеет множество своих филиалов в российских городах. Активно работает Российско-немецкий дом в Москве. В социальных сетях существуют сообщества, например «Немецкая община в России», «Российские немцы», «Общество российских немцев». Так, если ввести поиске «ВКонтакте» словосочетание «российские немцы», то результат выдаст порядка 40 найденных групп.
В одной из таких групп мы пообщались с русской немкой Мариной Эссен, которая живет в городе Оренбурге. В 1765 году ее далекий предок, на основании манифеста Екатерины Великой решил переехать в Россию. Он приехал из южной Германии и основал в Поволжье колонию под названием Галка. Предки Марины жили там вплоть до 1941 года, потом всех депортировали. К истории своей семьи, как и многие другие российские немцы Марина Эссен относится с глубоким уважением, но, по словам девушки, возрождать культуру крайне тяжело.
Екатерина Гербст проживает в Тюмени. Ее предок Johann Herbst иммигрировал со своей женой из города Мекленбурга. В Россию они приехали примерно 1762-1763 году, уже в здесь у них родились дети.
Фото: Екатерина Гербст
Несколько поколений из рода Herbst жили в Волгоградской области. С началом Великой Отечественной войны семью дедушки Екатерины – Виктора Гербст (который был еще ребенком) – репрессировали в поселок Мирный Тюменской области. Деду Екатерины, его матери и братьям удалось выжить, а уже его дедушку и отца расстреляли.
Свои среди чужих и чужие среди своих. Начала истории их жизни в России, кажется, не найти. Может быть, их история и вовсе не имеет границ. Ясно, что многие русские немцы очень чтят свои традиции и чувствуют свою принадлежность к какой-то особой культуре, люди которой любят Россию и уважают свои немецкие корни.
История Русских Немцев. Часть I, Колонизация России.
Удачный эксперимент Петра I, по замене чужеземцами Русской правящей элиты, закабалению и уничтожению Русского народа и Русской культуры, столь — же успешно продолжила Екатерина II. Опираясь на поддержку, созданной Петром I новой дворцовой знати, Екатерина II запустила проект по массштабной коллонизации России европейцами. Прикрываясь «благими намереньями» освоения и обустройства целинных земель, на казённые деньги со всей европы собирались нищие бездельники и заселялись в России, в то время как Русский крестьянин, парабощённый и проданный в рабство иностранцам страдал от безземелья и готов был переселятся на целину целыми деревнями!
Важнейшими причинами эмиграции Европейцев в Россию являются:
Численность населения Германии на протяжении всего 18-го века постоянно возрастала и достигла 22 миллионов человек. Прирост населения продолжался также и в 19-м веке. Рост населения привёл к нехватке сельскохозяйственных угодий. Право прямого наследования и реальное распределение наследства побуждали к переселению. Число людей, которые жили исключительно доходами от своего двора, резко сокращалось, а число малоземельных и безземельных напротив сильно возрастало. Чтобы обеспечить себе прожиточный минимум, они вынуждены были искать себе побочный зароботок. При непомерных налогах и низком доходе крестьянские дворы едва сводили концы с концами. При дополнительных повинностях хозяйству грозила вечная задолженность или полное разорение. Целинные земли внутри страны были непригодны для земледелия и попытка создать на них новые крестьянские хозяйства не увенчалась успехом. Занятие ремеслом как в селе так и в городе едва гарантировало прожиточный минимум. Таким образом, вышеизложенные причины привели к массовому обнищанию и разорению населения, к так называемому пауперизму.
Семилетняя война 1756–1763 гг. со всеми её негативными последствиями (рекрутство, военные налоги), французская оккупация рейнских областей в конце 18-го и в начале 19-го века, вынужденное участие в наполеоновских военных походах увеличивали число эмигрантов. Эмигранты выезжали в основном из тех районов, которые больше всего пострадали от тридцатилетней войны и постоянных военных конфликтов, продолжавшихся вплоть до начала 19-го века. Бесчисленные войны сопровождались грабежами, насильственным рекрутством в солдаты, конфискациями для военных целей и контрибуциями (денежными выплатами победителю). Призыв на военную службу проводился с большой строгостью, что побуждало молодых мужчин к бегству и эмиграции. Семилетняя война повлекла за собой не только высокие военные налоги, но и вызвала послевоенную депрессию и следующую за ней инфляцию. Во время войн гибли урожаи. Это приводило к скачкообразному росту цен на продукты питания, что сильнее всего отразилось на простом народе. В конце 18-го и в начале 19-го веков подъём цен на хлеб повлёк за собой длительный голод. С ростом цен на продукты питания снизился спрос на промышленные товары и на коммунальные услуги, что привело к снижению доходов рабочих. Народ должен был не только кормить армию и нести военные расходы, но и платить налоги на содержание роскошных дворцов своих правителей.
Принадлежность к определённой религиозной конфессии часто являлось причиной для различных санкций и преследований, а также экономических ущемлений. Это явилось основной причиной для эмиграции многих меннонитов и пиетистов (христианские протестанты). Вера запрещала меннонитам давать клятву, служить в государственных учреждениях и нести военную службу. Отношение меннонитов к военной службе каждый раз приводило к конфликтам с государственной властью. В 1780 году Фридрих II своим указом княжеской милостью даровал привилегии прусским меннонитам. Этот указ был в 1787 году отменён Фридрихом Вильгельмом II, что привело к далеко идущим последствиям. Меннонитам было запрещено приобретать в собственность большие земельные участки. А с 1789 года покупка земли стала для них вообще невозможной. Это было своего рода карой за их уклонение от воинской повинности. Под вопросом стояло будущее их детей. На этом фоне усилия вербовщика Траппа, действующего по заданию императрицы Екатерины II, нашли отклик среди меннонитов. Его призыв поселиться на юге России увенчался успехом. Для определённой части населения эмиграция явилась единственным выходом из создавшегося положения.
В манифесте Екатерины II от 22 июля 1763 года оговаривал целый ряд привилегий, которые звучали весьма заманчиво и должны были привлечь желающих переселиться.
Вот его главные положения:
Колонисты и их наследники получали личную свободу.
Им предоставлялась свобода передвижения (§ 1 и 4), т. е., право поселиться в любом месте Российской империи и возможность вернуться в любое время обратно на родину.
Проездные и транспортные расходы брало на себя российское правительство. В зависимости от пола и возраста колонисты получали суточные (§ 3).
Они получали свободу вероисповедания (§ 6,1).
Им была обещана финансовая поддержка (беспроцентный кредит сроком на десять лет – § 6,4) для строительства дома, приобретения скота и сельхозоборудования.
Колонисты получали разрешение на автономное поселение, и им было гарантировано местное самоуправление (§ 6,5).
На несколько лет колонисты освобождались от всякой пошлины, налогов, отработок, оброков. Приезжие городские купцы и ремесленники освобождались от налогов на пять лет, а колонисты, поселившиеся на новых неосвоенных землях, – на тридцать лет. В течение этого срока колонисты и их потомки вкушали плоды полной свободы, а после должны были наравне «со всеми другими нашими подданными» нести «без осложнений обыкновенное бремя». Свободные от всяких обязанностей годы были хорошей рекламой для иммигрантов.
В манифесте колонистам и их потомкам было обещано полностью и бессрочно освобождение от военной службы (§ 6,7). Этот пункт был решающим для прибывавших переселенцев, если взять во внимание «голод» по пушечному мясу, который испытывали правители немецких графств и княжеств. Следует обратить внимание на тот факт, что Гессен в первой половине 17-го века продал английской короне 10 000 своих сыновей для войны в Северной Америке. В России военная служба длилась 25 лет. В общинах солдаты выбирались из среды военнообязанных мужчин по жребию. Освобождение немецких колонистов от воинской повинности было особой привилегией, которая поощряла людей к переезду.
Канцелярия по делам опекунства (§ 6,8) ведала вопросами немецких колоний и непосредственно подчинялась императрице как высшая административная инстанция.
В приложении к манифесту от 19 марта 1764 года был издан Колониальный устав. В нем указывалось количество колоний, которые необходимо было создать, и оговаривались размеры индивидуальных наделов. Также были регламентированы полномочия по владению землей. Поселенцы получали землю не в личное пользование, как им ранее было обещано, а в наследственную аренду. Готовясь к наплыву иностранных переселенцев, Екатерина II издала 19 марта 1764 года дополнительный колониальный закон. В договорном формуляре колониального закона оговаривались особые обязательства, которым впоследствии противились колонисты.
Выделить на каждые 100 семей по округу диаметром от 60 до 70 верст (1 верста = 1,067 км).
Основать по обоим берегам Волги по 52 колонии.
В колониях селить по конфессиям.
Каждой семье выделить по 30 десятин наследственной аренды. Землю нельзя при этом продавать, делить и сдавать в аренду. Она остается собственностью общины.
Использовать каждой семье выделенную землю: 15 десятин пахоты, 5 – поскотины, 5 – под двор и приусадебный участок и 5 десятин леса.
Наследование. Наследство передавать только одному из детей, самому младшему сыну (если он недееспособен, отец может передать наследство предпоследнему сыну или другому родственнику). Каждый отец, ознакомленный с этим законом, обязан приложить все усилия, чтобы обучить своих детей какому-нибудь ремеслу.
Районное и общинное самоуправление. Каждый колонист при своем прибытии должен был поклясться не нарушать законов самоуправления, а признавать их и следовать им.
Благодаря этому кодексу, колонисты становились независимым сословием с определенными значительными привилегиями и свободами (свобода передвижения, въездные и выездные лицензии, свободный переход из одного сословия в другое: гражданское, военное, духовное, дворянское). Местное население называло немецких колонистов «свободными людьми». Вместе с рядом дополнений эти обязательства имели силу в течение ста лет. (Отменены в 1871 году.)
Активными распространителями манифеста в Германии являлись так называемые локаторы, которые действовали по заданию российского правительства. Благодаря их усилиям началось массовое переселение. Правительства немецких земель, обеспокоенные активностью локаторов и сокращением налоговых доходов, издавали различные запреты на выезд своих подданных.
Внук Екатерины II, император Александр I, продолжил своим манифестом от 20 февраля 1804 года колониальную политику своей бабушки. Он усилил акцент на качественные факторы. При вербовке колонистов должно было больше внимания уделяться их профессиональной квалификации. В своем манифесте от 20 февраля 1804 года российское правительство вербовало, прежде всего, «иммигрантов, которые могли бы служить примером в земледелии и ремесленничестве, … хороших земледельцев, людей, которые имеют опыт разведения виноградников, тутовых деревьев и других полезных растений или в животноводстве, особенно имеющих опыт в выращивании лучших пород овец, и вообще таких людей, которые имеют все необходимые знания для рационального ведения сельского хозяйства…»
Наряду с качественными требованиями в манифесте содержался еще целый ряд важнейших предписаний:
Колонисты освобождались на десять лет от налогов, оброков, военных и служебных обязанностей. После истечения этого срока они должны были последующие десять лет выплачивать земельный налог по 15–20 копеек за десятину. Одновременно нужно было возвратить государству ссуду, которую они получили при въезде. После второго десятилетия колонисты уравнивались в правах в вопросах налогообложения и государственной службы с казенными крестьянами.
Желающие уехать из России должны были выплатить наличными 400 рублей или 300 гульденов.
Принимались только семейные колонисты, имеющие детей. Холостые должны были подтвердить свое намерение создать семью.
За проезд от российской границы и до места поселения безвозмездно выдавались проездные в размере по 10 копеек на взрослого и по 6 копеек на ребенка.
Для обустройства на местах (постройка усадьбы, приобретение сельхозинвентаря и животных) колонистам предоставлялся кредит в размере 500 рублей.
Наряду со своим личным имуществом колонистам разрешалось провозить через границу товаров для продажи стоимостью до 300 рублей.
Было разрешено строительство фабрик, ремесленнических предприятий и торговля на всей территории империи.
Тот, кто выплатит свои долги и налоги за три года вперед, мог покинуть пределы империи.
Тем, кто не подчинялся предписаниям начальства или «предавался разврату», грозило изгнание после полной выплаты долгов.
Причерноморским колонистам выделяли по 60 десятин, а крымским только по 20. С 18 апреля 1804 года колонистам было запрещено покупать землю.
Зарубежные российские представители получили предписание требовать подтверждение местных общин о полном отсутствии задолженности перед своими хозяевами у отъезжающих колонистов. Это предписание на практике было невыполнимо. Многие могли выехать лишь тайно.
Наряду с личной свободой колонистам также была обещана свобода передвижения и свободный выбор места жительства. Это обещание впоследствии, правда, не исполнялось. Большинство колонистов, видимо, не обратило внимание на содержащееся в манифесте условие: каждый иностранец, отметившийся в одном из приграничных городов или в попечительской канцелярии, должен поклясться в верности новому государству. Давая клятву, которая была обязательным условием иммиграции, новоприбывшие становились российскими подданными. По меньшей мере с этого момента все осознавали, что обратного пути практически нет.
Завербованные колонисты подписывали нижеследующий проект договора. В договоре фиксировались все обязательста российской стороны, а также права и обязанности колониста. Договор формально заключался между директором бароном Кано де Борегардом как уполномоченным Екатерины II по заселению колонии Екатеринин Лен и колонистом. Представителем барона и второго директора, Отто Фридриха фон Монжу, являлся комиссар Иоганн Фридрих Вильгельм фон Нольтинг, владелец замка Фауербах, расположенного в Веттерау недалеко от Фридберга.
I. Из формуляра следует, что колонисты, прибывая в Россию, уже являются должниками российского правительства. Этот долг еще более увеличивался после предоставления займа.
Колонист получает за проезд от … до Петербурга через Любек ежедневно по 15 крейцеров, его жена – по 10, дети мужского пола тоже по 10, а несовершеннолетние по 6 крейцеров. Третью часть этих денег и других выплат, которые получит колонист, его наследники или потомки («авансом» в деньгах или вещами), после истечения десяти «годов проживания в Екатеринином Лене» следует выплатить в течение трех первых лет. Проценты не высчитываются. Транспортные расходы от Петербурга до мест поселения берет на себя царская казна.
На случай выезда из России в течение ближайших десяти лет выплате подлежат только расходы на транспорт и доплата к дорожным до Петербурга. Кроме того, колонисту следует выплатить пятую часть стоимости всего имущества, которое он приобретет в первые пять лет. Если выезд произойдет между пятым и десятым годами, выплачивается только десятая часть.
Каждый колонист получает деньги на приобретение домашних животных, инвентаря, дома, хозпостроек, семян. С этих приобретений он обязан вернуть долг.
Российская империя освобождает от всех денежных налогов и барщины в последующие тридцать лет.
Срок возврата долга устанавливается заранее.
Право наследования точно определяется.
Беспошлинный провоз товаров стоимостью до 300 рублей при въезде разрешен.
II. В формуляре договора также указывались обязанности российского правительства перед колонистами.
Строительство общественных школ для каждой конфессии.
Предоставление медицинского обслуживания.
Освобождение от всяких налогов и пошлин в первые годы.
Выезд возможен при выполнении ряда условий.
III. Колонист получает землю («пашню, луга, лес и так далее, одни из лучших и плодороднейших угодий, для пользования и содержания всей семьи») в собственность с правом наследования. Если прибывают взрослые дети, которые создают свою семью, то они тоже получают землю на таких же условиях.
IV. Колонист, в свою очередь, обязуется во время пребывания в России вести себя как верный подданный царицы, т. е., «послушно соблюдать законы и порядки, созданные в колониях, и подчиняться полицейской управе». Ежегодно отдавать руководителю колонии десятую часть своего продукта. Ему первому предлагать все сельскохозяйственные продукты и не предлагать ему товары по цене выше установленной.
Кроме предписанных российским правительством условий для поселения между колонистами и вербовщиками заключались еще и особые договоренности.
Христиан Готлоб Цюге в своей книге «Русский колонист…» дает характеристику людям, предпринявшим вместе с ним путешествие из Любека на волжские земли. Его оценка, и не только его, не очень лестна. При этом, надо иметь ввиду, что Цюге воспринимал самого себя как честного подмастерья и смотрел на своих попутчиков с высоты своего положения с легким высокомерием. Он тут однозначно выступает как «дитя своего времени». «Отщепенцы, которые ищут в необъятных далеких местах жилье, потому что отечество выплюнуло их или, по крайней, мере уготовило им такую судьбу… Бескультурщина, которая себя чувствует в любом положении вольготно, если только может беспрепятственно предаваться своим прихотям, образовала второй, не более приятный класс. В третий, самый маленький из всех классов, сгруппировалось несколько несчастных, которых удары гадкой судьбы или преследования соотечественников гонят из отечества. Четвертый, самый многочисленный класс, собрался из ищущих приключений, легкомысленных людей, готовых к любому отважному предприятию, или из неопытных, которые поддались на льстивые обещания золотых гор и в этом нисколько не сомневались.»
Мнение русского поэта Пушкина о немецких колонистах было не более лестным. Для него это были «бродяги и бездельники», которые присоединились к пугачевскому восстанию. Таких было, видимо, все-таки немного.
Менее оптимистичная оценка встречается в отчете Е. П. Б. Вебера: В своей изданной в 1787 году книге «Русские. Или пробный отчет о путешествии в Россию и через Российскую империю в Европу» Вебер показывает, какими обещаниями сманивали людей и какие трудности там людей ожидали. «Правительство считало, что для того, чтобы заселить и окультурить землю, достаточно туда заманить побольше людей. Для этого оно разослало вербовщиков во все земли, которые, опираясь на указы и инструкции, заманивали колонистов, обещая им выгодные условия. Ремесленному люду обещали необходимый для работы инструмент, материал для обработки и, кроме того, еще годовое жалование, соответствующее профессии – 600 рублей. Прежде всего – каменщикам, столярам, плотникам. В зависимости от квалификации жалование увеличивалось или уменьшалось на сумму до ста рублей. Для покрытия данных и других расходов на управление (зарплата служащим, ведение строительства и т. д.) губернатору выделялось до 18 млн. рублей в год. На самом же деле все обстояло иначе. Весь поток колонистов из Франции, Италии, а главным образом из всех земель и провинций Германии, кроме тех немногих, которые нашли приют и поддержку земляков в Херсоне, отправлялся по маршруту на Кавказ, где большинство из них погибало от нужды, голода и холода.
После первых, с трудом достигнутых успехов в колониальном хозяйстве Поволжских и Черноморских районов в течение девятнадцатого века произошли дальнейшие позитивные изменения.
Их базой стала, помимо прочего, обработка колонистами огромных площадей земли. До первой мировой войны эта площадь возросла до 13,4 млн.га (во всех поселениях, включая Балтику). Число колоний возросло до 3000.
В колониях отмечался постоянный рост населения.
В земледелии во второй половине девятнадцатого века наблюдался прогресс. Начал распространяться метод семиполья. Обновление методов выращивания и введение в производство новых машин и оборудования поощрялось сельскохозяйственными объединениями. Обработка полей производилась в 19-м веке железными плугами. Потом появились первые косилки, а к концу века зерновые сеяли уже машинами. На смену молотильным цепам в середине 19-го века пришли механические молотилки и веялки.
Колонисты все энергичнее вовлекались в межрегиональную торговлю. Большое значение для дальнейшего развития колоний имело также строительство новых железных дорог.
Со второй половины девятнадцатого века индустрия и ремесленничество играли все большее значение в хозяйственном развитии колоний.
Эти успехи обусловлены многими причинами. Наряду с привилегиями и свободами, которые были дарованы колонистам, немаловажными оказались и привезенные с родины знания и умения, которые передавались от поколения к поколению. Несмотря на в целом позитивные хозяйственные успехи, с середины девятнадцатого века в колониях обоих поселений начали развиваться признаки кризиса.
С правовой точки зрения, колонисты относились к группе Государственных крестьян называемых казёнными. Казённые крестьяне обрабатывали землю, которая принадлежала царской казне. Они не должны были иметь крепостных и жили общиной. В русских общинах происходил регулярный передел земли по числу душ мужского пола. Колонисты так же получали землю с правом наследования и относились к царскому двору. В отличие от казённых крестьян колонисты имели другое самоуправление, налогообложение и право наследования (минорат).
С серединны 19-го века в российском обществе растёт критика колониальной политики. Сначала это был трезвый поиск ответов на вопросы, являлись ли немцы действительно примером для подражания и показательными хозяевами.
Начиная с 70-х годов рациональный аспект дискуссий, однако, начал вытесняться ультра — националистическими тенденциями, приведшими, особенно в западных приграничных районах, к агрессивной политике русификации немецкого населения. Это явление приняло ещё более негативный оборот в связи с образованием в 1871 г. Германской империи и её внешней политикой.
Камнем преткновения в «немецком вопросе» стала земля. Националистическая пропаганда представляла немецких колонистов как захватчиков, нацелившихся на «германизацию» русской земли. Русский народ запугивали дальнейшей экспансией со стороны немецких колонистов.
В 1885–1886 гг. германское правительство издало указ о высылке из страны российских подданных. Для российского правительства это послужило поводом к принятию «Закона об иностранцах». Этот закон повлёк за собой массовую эмиграцию немцев Волыни.
Разразившаяся первая мировая война обострила направленную против российских немцев политику. Несмотря на лояльное отношение немецких колонистов к российскому правительству, оно предприняло против них ряд следующих мер.
Российские немцы-солдаты были отозваны с немецкого фронта и направлены на турецкий фронт. Вступивший в 1915 г. в силу «закон о ликвидации» спровоцировал ещё более ожесточённую травлю немецких колонистов в прессе, что привело к немецким погромам.
Усилившийся во время войны панславизм и русский шовинизм поставил дальнейшее существование немецких колоний в России под вопрос. Исполнение закона от 2 января 1917 г. о роспуске немецких колоний и депортации немецкого населения было остановлено Февральской революцией.
Хотя в дискуссиях и признавались успехи колонистов, а колонии характеризовались как «оазисы в пустыне», в то же время указывалось на то, что они не имеют достаточного влияния на русское окружение. Немцы-де живут обособленно и очень привязаны к своему языку и обычаям, поэтому почти не имеют контактов с русскими соседями. В связи с этим он записал высказывание одного украинского крестьянина: «Украинцы никогда не смогут достичь немецкого благосостояния. У немцев больше земли, они с детства приучены к труду и порядку, имеют более справедливое начальство, повсюду школы, да и кони у них быстрее. Русский крестьянин боится заменить медлительных волов на более быстрых лошадей, потому что начальство его сразу же потянет в извоз. То же самое и с домами: стоит построить добрый дом, как к тебе сразу же кого-нибудь подселят.»
Чужбинский, так же, как и П. А. Бибиков в 1863 г., указал на различные условия хозяйствования немецких и русских крестьян: не «русская лень и пьянство» виноваты в отсталости сельского хозяйства России, а условия, в которых крестьянам приходится жить и работать.«Следует взять во внимание выгоды и преимущества, которые были предоставлены колонистам, говорящие уже сами за себя, и не забывать, что ещё по сей день на нашем крестьянине висит двойное ярмо: крепостничества и полицейского произвола.»
Различия между колонистами и русскими крестьянами объясняли тем, что колонисты имели привилегии и были щедро наделены землёй. Так, анонимный автор указывал в журнале «Современник» за 1865 г. на то, что русские крестьяне не уступали бы колонистам в отношении трудолюбия, морали и порядка, если бы им не приходилось бороться с худшими общественными условиями (крепостничеством): «Если бы украинским крестьянам дали те же привилегии, то Россия могла бы обойтись без колонистов, так как всё Черноморское побережье превратилось бы в цветущий сад, да к тому же сэкономили бы очень много денег.»
Генерал-губернатор Дондуков-Корсаков предостерегающе докладывал российскому министерству внутренних дел о быстро растущей численности немецких поселенцев. Он полагал, что такой быстрый рост ставит в опасность «нормальное развитие страны на национально русской основе». По его данным, количество чужеземных колоний на границах юго-западных губерний между 1830 и 1860 годами возросло с 476 до 2 471. После подавления польского восстания в 1863 г. приток немецких семей сильно возрос. В общей сложности на Волынь из российской части Польши прибыло 6 600 семей. В своём докладе генерал-губернатор жаловался на то, что большинство проживающих в Волыни немецких переселенцев (в 1870 г. их было ровно 9 000 семей) никакого контакта с русскими не налаживают и упорно придерживаются своих национальных обычаев и своего языка. Очень много немцев-работников и мелких арендаторов не имело российского подданства. Даже если бы они и приносили неоспоримую выгоду хозяйству страны, дальнейший прирост их населения был бы-де неприемлем. Сообщение генерал-губернатора было серьёзно воспринято как в министерстве внутренних дел, так и во внешнеполитическом ведомстве. Генерал-губернаторам Варшавы, Вильны, Гродно и Ковно было дано указание представить отчёт о численном состоянии колоний чужеземцев в их владениях.
«Опасность германизации» территорий у российских западных границ стала «боевым кличем» панславистских кругов. В то время, как всеобщее внимание общественности было сконцентрировано на волынских поселениях, в сферу действия антинемецкой газетной шумихи попали в конце 80-х годов 19-го века и немецкие колонисты Причерноморья. После обвинений в адрес колонистов Волыни в прессе в 1887–1888 гг. была организована кампания против немецких поселенцев в причерноморских областях, которые теперь стали «национальными врагами». Колонистов упрекали в приобретении земли, финансирование которого происходило из сомнительных источников (немецким правительством). Их обвиняли в том, что они якобы смотрят на русских как на зверей, которые требуют от своей же, русской, рабочей силы нечеловеческих усилий. Но здесь военно-стратегические измышления не играли такой роли как в Волыни. Причиной данных разногласий являлась территориальная экспансия.
Основной идеей этой политики было: укрепление единого и неделимого Российского государства при гегемонизме великороссов, в котором существовал бы единый язык и единое правительство. Области и национальные группы со своими особенностями не соответствовали этой цели. Начиная с 60-х годов 19-го века политика русификации охватила и немецкие колонии. В результате ультранационалистической дискуссии вокруг «немецкого вопроса» политика русификации российских немцев приобретала всё более навязчивый характер. В школах немецких колоний русский язык стал обязательным, был издан «закон об иностранцах».
Закон об иностранцах.
После польского восстания 1863 г. российское правительство старалось интегрировать западные области в империю, чтобы не допустить их отчуждения. Поэтому военное министерство придавало большое значение сообщениям о возрастающей численности населения немецких колонистов. Под впечатлением этих событий и под давлением националистов — великороссов царь Александр III издал 24–26 марта 1887 г. закон об иностранцах. По этому закону предлагались привилегии лицам иностранного происхождения, принявшим российское подданство. За ними сохранялось право на обладание землёй в западных провинциях России. Подданство можно было получить по закону о гражданстве от 10 февраля 1864 г. Причиной издания закона об иностранцах послужили также меры, принятые в Германии против российских граждан, нелегально проживавших в рейхе.
По закону об иностранцах:
ограничивалась купля и аренда земельных угодий и владений в западных областях России лицами, не имеющими российского подданства;
лица, не имеющие российского подданства, ограничивались в правах на местном уровне и должны были платить более высокие налоги;
по оценке немецкого консула в Киеве Раффау уже в 1887 г. гражданство приняло около 25 000 немецких колонистов, так как колонисты, принявшие гражданство, не подвергались указанным выше ограничениям.
Кто не был готов стать российским подданным, должен был рассчитывать на то, что договоры на аренду не будут продлеваться или условия их так ужесточатся, что аренда станет экономически невыгодной. Создавшиеся условия привели к тому, что с 1890 г. началась массовая эмиграция немецких колонистов в Южную Америку. В 1892 г. вышел второй закон об иностранцах. Причины панславизма восьмидесятых годов 19-го века нужно искать в соотношении процента населения немецких колонистов с их земельной собственностью. Слишком высокий процент немецкого землевладения вызывал озабоченность у государственных органов. Российский министр внутренних дел Н. П. Игнатьев выдвинул в 1881 г. требование: «наплыв колонистов с запада приостановить, а иностранным гражданам вообще запретить покупку или аренду земли и поселение в приграничных районах России».
Разговоры об экспансии немецкого землевладения пошли в 1909 г. по новому кругу. В мае в третьей Государственной думе русские националисты раздули дискуссию о немецких землях в российских западных областях, а именно в Волыни и Бессарабии. Конкретно же речь шла о купле и аренде земли у русских помещиков немецкими колонистами. Это оценивалось как продвижение немцев на восток. Дальнейшее ужесточение законодательства предусматривалось в представленном в 1912 г. соответствующем законопроекте, получившим название колониального проекта, но эта попытка провалилась, в немалой степени благодаря сопротивлению немецких представителей в думе.
Немцы в Русской Армии. Первая Мировая война.
Анализируя национальный состав Русской Армии накануне Первой Мировой войны, можно получить информацию о национальном составе генеральского корпуса (на 1903 г. доля генералов из немцев составляла 10,3 %). В 1912 г. в «Военно-статистическом ежегоднике армии на 1912 г.» указывалось, что из 1299 генералов немцами (правильнее говорить — «германцами», т.к. на самом деле в русском языке под словом «немец» подразумевался не конкретно гражданин Германии, а иностранцы вообще) были 61 человек (6,55 %), из 8 340 штаб-офицеров — 212 (3,26 %), из 38 976 обер-офицеров — 878 (2,61 %). Это те немцы, которые имели неправославное вероисповедание (в основном, лютеране, евангелисты и реформаты). Фактически же немцев было больше, так как немцев, имевших православное вероисповедание, по нормам того времени, причисляли к русским (также как и лиц других национальностей, исповедовавших православие). Среди офицеров и генералов немецкого происхождения не учитываются также Великие князья и другие члены Императорской фамилии (со времен Петра I российские императоры женились, в основном, на германских принцессах, и таким образом, являлись немцами по крови). Российские немцы пользовались благосклонностью российских императоров по вполне понятным причинам, и лишь с восшествием на трон императора Александра III, сменившего внешнеполитическую ориентацию России с Германии на Францию, ситуация изменилась.
Факт наличия в составе Империи дух с лишним млн. человек, имевших исторической родиной страну — потенциального противника, не мог не беспокоить российское правительство, и правительством был взят курс на жесткую и планомерную ассимиляцию российских немцев. Согласно переписи населения 1879 года 165600 немцев проживало в прибалтийских губерниях России; в Самарской и Саратовской — 395800 человек; в Царстве Польском — 407700 человек; в Екатеринославской, Херсонской и Таврической губерниях — 377800 человек; в Волынской губернии — 171300 человек. Много немцев проживало в Финляндии, входившей тогда в состав Российской империи, в Закавказье, Бессарабии, а также в Санкт-Петербургской, Ставропольской губерниях. К началу XX века немцы, таким образом, по численности занимали в стране девятое место. Немецкое поселение империи насчитывало 2 070 000 человек.
По данным Зайончковского, перед русско-японской войной доля генералов немецкого происхождения в генералитете Русской Армии составляла 21, 6 %. На 15 апреля 1914 г. среди 169 «полных генералов» было 48 немцев (28,4 %), среди 371 генерал-лейтенанта — 73 немца (19,7 %), среди 1034 генерал-майоров — 196 немцев (19%). Однако по сравнению с 1905 г. абсолютная доля генералов-немцев снизилась на 1,5 %. Все больше немцев-военных принимало православное вероисповедание, шел естественный процесс обрусения (массовый характер, со сменой фамилий, этот процесс принял в годы Первой Мировой в связи с началом войны с германоязычными державами, переименованием столицы Санкт-Петербурга в Петроград, ростом антигерманских настроений и после первых «немецких погромов» в городах России). Кроме того, как стало видно в дальнейшем, русские солдаты неохотно шли в бой за «не своим», за немцем. За человеком, родной язык и фамилия у которого такие же, как у врага. Военные неудачи малокультурная солдатская среда, вполне естественно, списывала на командиров-немцев, которые «продают германцам секреты».
Что касается Императорской Свиты, то среди 53 генерал-адъютантов немцев было 13 (24,5 %). Из 68 лиц Свиты генерал-майоров и контр-адмиралов немцами были 16 человек (23,5 %). Из 56 флигель-адъютантов немцев было 8 (17 %). Всего в Свите Его Величества из 177 человек немцами были 37 (20,9 %). Из высших должностей — корпусные командиры и начальники штабов, командующие войсками военных округов — немцы занимали третью часть. Кроме того, атаманами казачьих войск (!) являлись немцы: Терского казачьего войска — генерал-лейтенант Флейшер; Сибирского казачьего войска — генерал от кавалерии Шмидт; Забайкальского — генерал от инфантерии Эверт; Семиреченского — генерал-лейтенант Фольбаум. Во флоте соотношение было еще больше. И все это несмотря на начавшуюся при Императоре Александре III борьбу с «немецким засильем». Естественно, большая часть немцев уже были обрусевшими и не мыслили себя без России. Один из лидеров русских правых, убежденный монархист, министр внутренних дел П.Дурново в своей записке Николаю II о необходимости ориентации на Германию, а не Антанту (!), докладывал, что немцы «… быстро русеют. Посмотрите на французов и англичан: многие, почти всю жизнь прожившие в России, так и не могут освоить русский язык. А немец, чуть поживший у нас, уже худо-бедно, коверкая слова, но бегло говорит по-русски». На самом деле, между германцами и русскими очень много общего, как ни парадоксально это звучит.
Но вот грянула Первая Мировая война, навсегда изменившая отношения между двумя странами, складывавшимися с XIX века относительно благополучно, если не считать некоторых острых вопросов. Проблемы и взаимные претензии между нашими странами все-таки имели место, но было их гораздо меньше, чем, скажем, между Россией и Англией или Англией и Германией. По понятным причинам в ходе войны немцы-офицеры Русской Армии меняли фамилии — так Иоганн Клейст становился Иваном Клестовым, Теодор Мут — Федором Мутовым, Вольдемар фон Визе — Владимиром Фонвизиным и т.п. С началом Первой Мировой войны количественный и качественный состав Русской Армии значительно изменился. В августе — октябре 1914 г. после объявленной всеобщей мобилизации начался призыв ратников в дружины Государственного ополчения. В том числе и немцев-колонистов Саратовской, Ставропольской и других губерний. Весной 1915 г. из дружин начали формироваться дивизии третьей очереди. Согласно исследованиям некоторых историков, а также данных РГВИА, части с военнослужащими — немцами использовались, по вполне понятным причинам, на Кавказском фронте против турецкой армии (например, в составе 1-го Кавказского армейского корпуса). Однако, по крайней мере, одна такая часть использовалась на русско-австро-германском фронте (здесь нет ошибки, т.к. для поддержки союзной австрийской армии Германия перебросила несколько своих корпусов на русско-австрийский фронт, у нас он назывался «Юго-Западный», к тому же разница между австрийцем и немцем такая же, как между вятичем и сибиряком).
Как и все подданные России, российские немцы доблестно сражались против общего врага. Однако, несмотря на эти факты, в 1915 г. был принят закон, направленный на лишение немцев — российских граждан, проживающих в местах так называемого «компактного проживания», земельных владений с последующей депортацией в Сибирь. Сделано это было с целью удалить немцев (лиц одной национальности с врагом) как можно дальше от прифронтовой полосы и крупных промышленных центров. На Волыни, то есть фактически в прифронтовой полосе, этот закон был претворен в жизнь. Удивительно, как немцы во фронтовых русских частях не взбунтовались после таких фактов. Возможно, они так и не узнали об этом. Впрочем, например, все немцы из 105-й артиллерийской бригады в декабре 1916 г. были отправлены в 1-й Кавказский армейский корпус на русско-турецкий фронт…
В общей сложности, депортации в Волынской области подверглось около 70 000 человек. Выселенные крестьяне оставили около 72 000 десятин обработанной земли. По данным председателя совета министров, сообщенным на заседании думы 30 марта 1916 г., эта земля была распределена следующим образом: около 50 000 десятин передано беженцам из Западной Галиции, еще 10 000 десятин получило местное крестьянство в кредит, а 12 000 десятин были временно объявлены общественными пастбищами. Но тотального характера акции выселения не получили. Против этого выступили российские помещики, боявшиеся самого факта экспроприации частной собственности. Переселить немцев-колонистов не позволила и обстановка с хлебом, ведь немецкие области Поволжья и Южной Украины снабжали зерном индустриальные районы, а также обеспечивали значительную часть зернового экспорта России. Наконец, депортацию нельзя было провести в массовых масштабах из-за тяжелого положения на фронте, так как для этого нужно было бы отвлечь большие воинские контингенты. При этом необходимо отметить, что подобные жестокие явления не являются чем-то сверхъестественными для военного времени — стоит вспомнить интернирование лиц немецкой национальности в Великобритании в 1914 и 1939-40 г.г., в СССР в 1941 г., заключением в концлагеря японцев в 1942 г. в «самой демократической стране мира» — США (где многие из них содержались в нечеловеческих условиях и умерли).
Свержение царского режима в ходе Февральской буржуазной революции 1917 года означало и для российских немцев новый этап в их истории. С большой надеждой приветствовали они выборы Временного правительства. Когда в декларации 16 марта 1917 года в России были отменены все национальные и религиозные ограничения (Декрет о свободе), российские немцы тоже начали политически организовываться. Немецкая пресса, которая была запрещена в начале войны в 1914 году, начала опять расцветать. Вновь начали создаваться немецкие общества и союзы. В тоже время убийства офицеров Русской Армии солдатами начались именно с офицеров-немцев. Так, например, по воспоминаниям кавалергарда В.Н. Звегинцова, в марте 1917 солдатами пехотных и артиллерийский частей были окружены бараки кавалергардов в Луге, которые потребовали: «Арестовывай офицеров-немцев! Давай сюда изменников!», «Всех немцев тут же и порешить!». При этом толпа действовала вне всякой зависимости от фамилий офицеров, руководствуясь чувством личной симпатии или неприязни, «назначая» немцем, например, и графа Менгдема, и штабс-ротмистра Черткова. Так в одной только Луге в один день были зверски убиты кавалергард генерал граф Менгдем, конно-гренадер полковник Эгерштром, лейб-гусар ротмистр граф Клейнмихель… При этом многие «немцы» являлись обрусевшими шведами, голландцами, датчанами — достаточно было иметь нерусскую фамилию, чтобы угодить в «изменники и «кровопийцы».
С захватом политической власти большевиками во главе с Лениным 7 ноября (25 октября) закончился короткий период буржуазно-демократического правления в России. Проходивший во время восстания II Всероссийский Съезд Советов, на котором доминировали большевики, принял 8 ноября (26 октября) Декрет мире и Декрет о земле. Они соответствовали сокровенным мечтам большинства граждан страны о мире и земле. Одновременно было сформировано новое правительство – Совет Народных Комисаров во главе с Лениным. Неделей позже, новое правительство приняло Декларацию прав народов России. Советское правительство пыталось этим ответить на самые важные вопросы революции о мире, земле, национальном самоопределении. Октябрьская революция означала для истории российских немцев новые перемены. И у них произошли изменения в социальных и политических структурах, в вопросах собственности, производственных отношений. Исторически новым было то обстоятельство, что как одно из национальных меньшинств немцы получили права, которые давали обширные возможности для самостоятельного развития.