рождественская история мультфильм актеры дубляжа

Рождественская история

составлен из 39
отзывов с оценкой

составлен по 11
рецензиям критиков

Трейлер

Просмотр

Описание о чём фильм

Фильм Рождественская история расскажет нам об очень жадном и скупом человеке по имени Скрудж. Он не ценит друзей, любовь, праздники и обожает только деньги, но у него появляется уникальный шанс за одну ночь изменить всю свою жизнь.

Отзывы зрителей

Хорошая сказка. В некоторых моментах даже прослезился. Эмоции от просмотра только положительные. Сам задумался насчет важности рождества.

«Так что, как сказал один ребенок: Господи, храни всех людей!»

Оставить отзыв

Отзывы критиков (анонсы рецензий)

Помимо слаженных актерских работ, картина изумляет невиданной дерзостью авторов, в общем-то, совершивших реальный подвиг. Мрачная сказка Диккенса изложена здесь довольно-таки бескомпромиссно: диалоги переданы практически слово в слово, имеется макабрический эпизод с аллегориями на «нищету» и «невежество», половина фильма проходит в кромешной тьме, а от появления призраков Прошедшего, Нынешнего и Будущего Рождества невольно вздрагивают даже взрослые. С целевой аудиторией здесь не считаются, с ней ведут жесткую воспитательную работу. Конечно, есть к чему придраться: все-таки виртуозность владения сложной режиссурой ни в коей мере не способствуют выразительности истории, а излишне академический подход к Диккенсу, рождественские сказки которого и без того чужды сегодняшнему зрителю, временами приводит фильм к некоторому дефициту эмоций.

Cтремление сделать красиво и захватывающе порой несколько подводит Земекиса — «Рождественская история» время от времени проваливается в слишком уж откровенный аттракцион, с бесконечными погонями, живописными полётами и прочими радостями дошкольной аудитории. Понятно, что Земекис всегда славился именно умением выполнять такие вот энергичные кульбиты — но конкретно здесь можно было обойтись без них. Как-никак, чтобы убедительно показать преображение старого скряги в добряка, совершенно необязательно заставлять его биться со всей дури лбом о сосульки. В общем, довольно славная, хотя и не без изъянов, новая версия классической истории.

Земекис снял кино, которое детским назвать довольно сложно. Технология, которой увлечен режиссер, тут не самоцель, а зрелищный метод, позволяющий показать красивые и местами жутковатые картины и пейзажи. Страшная сказка со счастливым концом, катарсис — очищение через страдание, постигший казалось бы безнадежного скрягу и грешника после устроенного ему духами хождения по мукам, все это известно из хрестоматий. Гуманистический посыл получился здесь довольно суровым, фильм местами больше похож на хоррор, чем на невинный святочный рассказ. Ну, так и сказка у Диккенса, прямо сказать, не очень-то веселая, хоть и с традиционным для сюжета хэппи-эндом.

«Рождественская песнь» (а именно так переводится A Christmas Carol) получилась вполне сдержанной, сбалансированной и красивой. Конечно, Земекис не устоял перед соблазном угодить лицам дошкольного и младшего школьного возраста, вследствие чего дядюшка Скрудж чрезмерно долго и увлеченно сбивает лбом сосульки и проделывает много других чисто механических фокусов. Однако эти маленькие веселые эксцессы, в общем-то, не мешают режиссеру, он же сценарист, извлекать из хрестоматийного диккенсовского произведения максимум поводов для ароматной, крепкой, аппетитной, густопсовой готики.

Надо отдать постановщику должное: он взялся за трудновыполнимую задачу, однако сумел решить её достойным образом. И «Рождественская история» действительно сохраняет аутентичную атмосферу викторианской готики, не теряя в зрелищное, необходимой для современного новогоднего фильма-аттракциона. Другое дело, что, следуя стезей многочисленных компромиссов, он не получил в результате чего-то, заслуживающего пересмотра. Он снял яркий, красочный, полный спецэффектов сезонный хит, который ввиду праздничной специфики наверняка станет долгоиграющим шлягером на DVD и Blu-Ray. Но будет ли он так же любим, как его же «Форрест Гамп», «Назад в будущее», «Кто подставил Кролика Роджера?» Ох, вряд ли.

Как ни крути, а достоинств у «Истории» хватает (да взять хотя бы сочную праздничную картинку и – да-да, всё того же «грядущего призрака») — жаль только, что на их фоне недостатки проявляются лишь сильнее. Возможно, когда-нибудь Земекис всё-таки нащупает ту магическую формулу, которая позволит ему от души резвиться в своём любимом формате, не забывая при этом раскрывать свой недюжинный — да, мы до сих пор в это верим — режиссёрский потенциал. И тогда на свет появится новый шедевр уровня «Назад в будущее» или «Форреста Гампа» — в миролюбивом 3D, которое будет не тянуть на себя одеяло, а всего лишь помогать рассказывать историю.

На смену сладкой праздничной сказке «Полярного экспресса» пришла мрачноватая и поучительная история Диккенса. Юмор тут есть, но вполне кладбищенский: когда Скрудж в компании призраков выписывает в небе при луне фигуры высшего пилотажа, ночная рубашка полощется вокруг тощих старческих лодыжек точно саван, а отвалившаяся в порыве ораторского красноречия челюсть покойного компаньона Скруджа Марли (Олдмэн) — это уже и вовсе какие-то байки из склепа.

Освободившись от ярких актерских индивидуальностей, Земекис получил возможность вдоволь поработать с антуражем, и получилось, без преувеличения, великолепно. Проблема лишь в том, что по недосмотру увлеченного окружением режиссера на волю вырвался назойливый огонь диккенсовского гуманизма, засиявший так, что глаза режет даже сквозь трехмерные очки. Пока речь идет о собственно демонстрации последствий неправедной скруджевой жизни, все хорошо – дорожка к смерти и забвению бежит лихо и время от времени закладывает головокружительные виражи с обязательным спилберговским полетом по Луне. Когда же дело доходит до прививки гуманизма, становится даже неловко – понятно, что учиться доброте и щедрости надо с малых лет, но не с таким же зверством, дети в зале все-таки.

Источник

«Рождественская история» в XXI веке: технологи против артистов

Совсем недавно – 3 ноября 2009 г. – состоялась мировая премьера нового фильма Роберта Земекиса «Рождественская история». Этот фильм во многом является знаковым. Но что же в нем особенного? Является ли он шедевром или дешевой поделкой? Что он нам говорит?

1. Кризис жанра и отсутствие сценария? Совсем недавно – 3 ноября 2009 г. – состоялась мировая премьера нового фильма Роберта Земекиса «Рождественская история» («A Christmas Carol»). Следом за этим событием фильм пришел и к российскому зрителю. В главной роли выступил знаменитый Джим Керри. Бюджет очередного голливудского чуда составил 200 млн. долларов, но уже сейчас сборы с него по всему миру составляют 233 млн. долл., то есть фильм уже окупился с прибыльностью в 16,5%. Учитывая, что триумфальное шествие фильма только началось, можно предположить, что его рентабельность скоро взлетит еще выше и фильм станет одной из коммерческих изюминок Голливуда.

Все эти факты в совокупности с другими «наворотами» фильма требуют, чтобы о нем хотя бы немного поговорить. Что же о нем стоит сказать?

Прежде всего, сразу оговоримся, что абсолютному большинству зрителей этот фильм понравился, а некоторые из них просто в восторге. Данное творение имеет блестящие коммерческие параметры и нравится потребителю – вопрос закрыт. Поэтому оценка в плоскости «хорошо-плохо» не имеет смысла и стоит поговорить лишь о некоторых глубинных аспектах картины.

Прежде всего, это, конечно же, сценарий. Надо сказать, что здесь просматривается все тот же мировой кризис сценариев, который наблюдается уже лет 10-15. Как же иначе тогда оценить то, что режиссер вынужден был обраться за помощью к Чарльзу Диккенсу (1812-1870), с которым он и разделил пополам славу сценариста этого фильма? Зачем Роберт Земекис позаимствовал сюжет почти архаичного и почти детского произведения, действие которого происходит почти 200 лет назад?

Мне кажется, что это связано с тем, что ничего лучшего современные сценаристы предложить просто не могут. Все сюжеты сегодня давно известны, и все они изъезжены и замызганы. В такой ситуации «сценаристского вакуума» отступление назад к классике в лице Диккенса, быть может, даже было очень уместным и ловким ходом. И, действительно, уйдя по шкале времени назад, Земекису удалось сделать вполне свеженький и оригинальный фильм. Можно лишь поаплодировать Земекису!

И все-таки основной тезис остается в силе: кризис жанра в голливудском кинематографе налицо. С генерированием идей что-то слабовато у законодателей киношной моды. Наверное, именно поэтому примитивный сюжет «Рождественской истории» воспринимается вполне нормально, если не сказать с симпатией. А то, что сюжет примитивен – это факт. Сварливый старикан, больше всего на свете любящий деньги. А его оппоненты настаивают, что не в деньгах счастье. И вроде как именно оппоненты оказываются правы. Все это, конечно, мило, но деньги никто не отменял и, как показывает опыт, без них счастье как-то не очень-то выстраивается. Похоже, что Земекис очень тонко уловил ауру современного общества, где все оголтело стремятся к богатству, и высмеял его в рамках диккенсовской схемы.

Каков итог? Смысловой пафос фильма хорош… для детей. Правда, смотрят его в основном взрослые.

2. Маски-шоу. В фильме есть еще один специфический момент, который, по-видимому, разделяет людей на две группы – противников и почитателей. Речь идет о том, что на экране мы видим уже не художественный фильм с живыми людьми, а мультик с мертвыми масками, надетыми на очень правдоподобные, но все же нарисованные тела. Впечатление, мягко говоря, неоднозначное. Лично я предпочитаю живых людей, а не эти маски-трупы.

Есть во всем этом и что-то нелогичное. Например, главный герой Эбенезер Скрудж сделан просто гениально. Он живой, настоящий, пластичный. Значит и маски можно оживлять! Но тогда почему второстепенные герои сделаны в виде подкрашенных трупов? Наверное, режиссер под этим что-то подразумевал, но я этого не понял. Как говорится, дело вкуса. Кстати, и Скрудж имеет тот же изъян – у него фигура, которой в реальности просто не может быть. Здесь фарс доведен до такого предела, что это уже начинает резать глаз. В целом получается что-то среднее между художественным фильмом и мультиком, причем перевес идет в сторону мультика.

Хочется надеяться, что со временем эти пресловутые маски будут постепенно оживать. Например, в фильме «Беовульф», снятом тем же Земекисом, рожи героев были, если так можно выразиться, еще более мертвыми. В «Рождественской истории» просматривается определенный прогресс. Наверное, все эти анимационные чудеса представляют собой некую промежуточную форму фильма будущего, но пока невольно и воспринимаешь в этом фильме все как нечто промежуточное.

3. Программисты добивают артистов. Главное, что просматривается в картинах Земекиса – и в «Рождественской истории», и в «Беовульфе», и в «Полярном экспрессе» – это стремление заменить современными компьютерными технологиями артистов. И, надо сказать, он в этом направлении медленно, но верно продвигается. Например, в «Беовульфе» он воспользовался физиономией Энтони Хопкинса, с которой он снял маску и натянул на кого-то урода. Маска была неподвижна и ужасна, а самого Хопкинса не было и в помине. Тем самым от актера был взят только некий внешний образ; больше от него уже ничего не требовалось. Все, что мог дать Хопкинс – это узнаваемость. И это было взято от него.

Итак, в «Беовульфе» от актера осталось два параметра – имя (логотип) и портрет лица (визуальный бренд). В «Рождественской истории» Земекис пошел дальше – он от Джима Керри, якобы играющего Скруджа, оставил только фамилию. Лицо же Керри настолько изменено, что узнать его нет практически никакой возможности. Следовательно, теперь и физиономия голливудских звезд уже по сути дела не нужна. Компьютерщики-аниматоры справляются с фильмом и без этого. Они уже могут создавать гораздо более выпуклые и интересные образы, чем те, которые им предлагают актеры.

Забавно, что в некоторых случаях актеры в такого рода фильмах иногда ухитряются сохранить хотя бы еще и свой голос, озвучивая нарисованного человечка. Наверное, так было и в этом случае, но при дублировании фильма на русский язык и этот параметр исчез. Вместо всех героев говорил Александр Филиппенко, который и заменил нам голос Джима Керри. Кстати, я узнал о Филиппенко уже после просмотра – и это никак не повлияло на восприятие фильма. Следовательно, и узнаваемость Филиппенко тоже не особо требуется.

Что изо всего этого следует?

А то, что фильм «Рождественская история» является знаковым и показывает нам, что время тупых актеров, получающих баснословные гонорары за некое мнимое искусство, прошло или, по крайней мере, подходит к концу. Их успешно заменяют современные интеллектуалы в лице креативных компьютерщиков и программистов. И это есть незыблемый закон эволюции: развитие идет в сторону идеализации всех процессов и избавления от избыточной материи. Пришло время освободиться от актерского балласта, а с ним, разумеется, и от остальных ребят: операторов, каскадеров и т.п.

4. 3 d – триумф объемности и скорости. Нельзя не сказать хотя бы пару слов о самой компьютерной графике «Рождественской истории». Здесь есть несколько интересных находок.

Первая – бешеная скорость перемещения главного героя в пространстве. Скорость настолько велика, что достигается новый эффект, когда в ряде случаев почти начинает кружиться голова. Это, разумеется, создает свой особый и неповторимый шарм при просмотре.

Вторая – проход камеры сквозь предметы. Это неожиданно и очень эффектно. Когда на бешеной скорости камера (а зритель вместе с ней!) летит прямо на дом, то невольно замираешь. И при подходе к дому камера не огибает его, а проходит сквозь него. В жизни такого не бывает, а потому это очень необычно и щекочет нервы. В тандеме первая и вторая находки дают потрясающий эффект.

Третье – воссоздание архитектуры Англии 200-летней давности. Сделано это настолько умело и убедительно, что невольно начинаешь наслаждаться этими правдоподобными патриархальными пейзажами с высоты птичьего полета.

Перечисленные находки создают мощную базу фильма. Заслуга же Роберта Земекиса состоит в том, что он смог в эту базу очень органично вписать немного юмора, немного лирики, немного философии – и получилось здорово.

Источник

Рождественская песнь в прозе

«Начать с того, что Марли был мертв. Сомневаться в этом не приходилось. Свидетельство о его погребении было подписано священником, причетником, хозяином похоронного бюро и старшим могильщиком. Оно было подписано Скруджем. А уж если Скрудж прикладывал к какому-либо документу руку, эта бумага имела на бирже вес. Итак, старик Марли был мертв, как гвоздь в притолоке…»

Так начинается «Рождественская песнь в прозе» Чарльза Диккенса — одно из самых популярных произведений классика, по количеству адаптаций могущее потягаться с «Оливером Твистом» и «Дэвидом Копперфильдом», а по количеству упоминаний в массовой культуре оставившее их далеко позади. Ну и до кучи самая популярная из святочных историй — с привидениями или без оных. Имя же Эбенизера Скруджа навсегда стало нарицательным для старого козла и скряги. Вы наверняка его где-то слышали… Оригинальная же книга больше всего известна отечественному хомячку по неоднозначной экранизации с Джимом Кэрри.

Чарльз Диккенс писал эту повесть в лихорадочной спешке и полувменяемом состоянии, чтобы успеть к Рождеству. В назидательный сюжет он вложил подлинную душевную боль — в детстве писателю довелось немало натерпеться от подобных Скруджей (характерно, что у старого скряги было по меньшей мере четыре реальных прототипа, с которыми Диккенс лично не пересекался). Но самое главное, что на момент написания повести Рождество в Англии было не в почёте — его справляли по большому счёту в глубинке, так что Диккенс, по сути, сделал этот праздник на Западе таким, как мы его знаем сейчас.

Содержание

Сюжет [ править ]

Строфа первая. Призрак Марли [ править ]

С момента кончины Джейкоба Марли аккурат в Сочельник прошло ровно семь лет, а его деловой партнёр Эбенизер Скрудж за это время нисколько не подобрел. Попытку своего клерка Боба Кретчитта подкинуть в печь угля он воспринимает как возмутительное расточительство, предпочитая сидеть в неотапливаемой конторе. К нему последовательно заглядывают его племянник Фред, который, несмотря ни на что, хочет пригласить дядюшку на рождественский ужин, и двое джентльменов, собирающих пожертвования на нужды бедняков; всем им старый пердун отвечает словами, приведёнными в эпиграфах, и посылает по известному адресу. Племянник — болван, по любви женившийся на бесприданнице и тратящий деньги на пустые развлечения, а нищеброды могут сдохнуть, ежели не хотят искать укрытия в тюрьме или работном доме — богоугодных заведениях, на которые идут в том числе и налоги Скруджа.

С неохотой разрешив Бобу провести праздничный день с семьёй (и удержав с него за это полкроны), Скрудж отправляется домой, где его поджидает неприятный сюрприз: дверной молоток внезапно превращается в призрачную физиономию Джейкоба Марли с подвязанной платком челюстью. Вскоре является и весь Джейкоб целиком — он увешан цепями и сундуками с нажитым при жизни богатством, которое вынужден вечно таскать за собой в наказание за алчность и бессердечие. Та же участь ждёт и Скруджа, но Джейкоб похлопотал за него: к нему явятся ещё три духа, чтобы попытаться наставить старого скупердяя на путь истинный. Сообщив это, призрак Марли исчезает за окном, оставив Скруджа в смятении.

Строфа вторая. Первый из трёх Духов [ править ]

Первым является Дух Минувших Святок — сияющее андрогинное существо с колпаком-гасилкой в руках. Дух показывает Скруджу его безотрадное детство, когда он был отвергнут родным отцом, его любящую сестру Фэн — мать Фреда, умершую молодой, его весёлых школьных товарищей… Потом юность, работа подмастерьем у добродушного мистера Физзуига, рождественские пляски, на которых юный Эбенизер нехило так отжигал, первая любовь, которой он пожертвовал ради намечающегося капитальца… Картины утраченного счастья приводят Скруджа в ярость; он надевает на Духа колпак-гасилку, стремясь погасить свет счастливых воспоминаний.

Строфа третья. Второй из трёх Духов [ править ]

Дух Нынешних Святок — жизнерадостный великан, который устраивает Скруджу путешествие по родному городу. Скрудж видит, как весело справляет Рождество большая семья его клерка Боба Крэтчитта на те гроши, что платит ему Скрудж, как дружны и жизнерадостны все Крэтчитты, особенно младший из детей, Малютка Тим, который серьёзно болен и передвигается на костылях. Сердце Скруджа исполняется жалости; он спрашивает Духа, выживет ли Малютка Тим, и получает ответ, что ребёнок умрёт, если настоящее не внесёт в это свои коррективы. Но, в сущности, почему бы и нет? Пусть умирает и тем самым сократит излишек населения! Больно уязвлённый собственными жестокими словами, Скрудж умолкает. Тем временем Боб Крэтчитт предлагает тост за здоровье мистера Скруджа…

Дух показывает старому скряге празднество в доме его племянника Фреда: молодой человек совершенно не держит зла на своего нелюбезного дядюшку и искренне жалеет его. Гости веселятся и играют, радостная, дружелюбная атмосфера поневоле захватывает Скруджа… Но пора двигаться дальше. Вместе с Духом Скрудж видит множество людей, празднующих Рождество несмотря ни на какие тяготы. Напоследок резко состарившийся Дух показывает Скруджу двух страшно истощённых детей, девочку и мальчика: имя мальчика — Невежество, имя девочки — Нищета. «Разве нет им помощи, нет пристанища?» — ужасается Скрудж. «Разве нет у нас тюрем, разве нет работных домов?» — отвечает Дух, прежде чем исчезнуть.

Скрудж остаётся один, но ненадолго: перед ним предстаёт закутанная в балахон зловещая фигура третьего из Духов…

Строфа четвертая. Третий из трёх Духов [ править ]

Сказано — сделано! И вот уже Скрудж видит супружескую чету, которая радуется возможности отсрочить выплату непомерного долга; видит, как экономка, прачка и гробовщик с ликованьем стервятников продают старьевщику вещи покойника. Не оттолкни он всех от себя при жизни, разве умер бы так, одинокий, никому ненужный? Разве удалось бы его так легко обобрать? Но ведь это его, Скруджа, экономка, да и вещи кажутся смутно знакомыми!

Скрудж снова молит показать ему хоть какие-то светлые чувства — и снова оказывается в доме у Крэтчиттов. Но теперь здесь поселилось горе — умер Малютка Тим. Однако эта утрата лишь сильнее сплотила семью несчастного клерка.

Истерзанный тоскою и угрызениями совести, Скрудж оказывается на кладбище у свежей могилы, где ему открывается страшная правда, о которой он и так давно уже подозревал: это его, Скруджа, имя начертано на могильном камне. В отчаянии молит он страшного Духа о втором шансе…

Строфа пятая. Заключение [ править ]

Скрудж просыпается в своей спальне совершенно другим человеком, полностью переосмыслившим свои жизненные ценности. Он мирится со всеми, кого обидел, щедро жертвует на благотворительность и весело празднует Рождество вместе со своим племянником Фредом и его очаровательной женой, а на следующий день повышает жалованье Бобу Крэтчитту и берёт на себя заботу о благополучии его семьи.

Персонажи [ править ]

Люди [ править ]

Духи [ править ]

Тропы и штампы [ править ]

Наиболее примечательные адаптации [ править ]

«Скрудж» (1935) [ править ]

Первая звуковая экранизация повести, в роли Скруджа — Сеймур Хикс, исполнявший эту роль еще в одной из немых экранизаций.

«Рождественская песнь» (1938) [ править ]

Первая американская экранизация. В роли Скруджа Реджинальд Оуэн.

«Скрудж» (1951) [ править ]

Абсолютная классика, которую многие считают лучшей экранизацией Диккенса вообще и «Рождественской песни» в частности. Исполнение роли Скруджа Аластером Симом ныне признано эталонным.

«Скрудж» (1970) [ править ]

Весёлый мюзикл с Альбертом Финни в роли Скруджа.

«Рождественская история Микки» (1983) [ править ]

«Рождественская песнь» (1984) [ править ]

Телефильм с великим и ужасным Джорджем К. Скоттом в роли Скруджа, снятый Клайвом Доннером, который в своё время работал монтажёром на «Скрудже» 1951 года. Общепризнанно считается второй лучшей экранизацией этой повести после фильма с Симом, а немало поклонников (включая автора статьи) выдвигают её на первое место. Пожалуй, этот фильм можно назвать наиболее серьёзной и мрачной версией шедевра Диккенса. И три Духа там тоже, пожалуй, лучшие.

Скрудж: Подойдите-ка сюда, мистер Крэтчитт. Что это? Крэтчитт: Сорочка. Скрудж: А это? Крэтчитт: Жилет. Скрудж: А это? Крэтчитт: Сюртук. Скрудж: Это одежда, мистер Крэтчитт. Род людской изобрел одежду для защиты от холода. Купишь однажды, а пользуйся сколько хочешь, по назначению. Уголь — сгорает. Уголь не вечен… и уголь дорог. Сегодня в конторе больше угля не жечь. Ясно?

«Рождественская песнь Маппетов» (1992) [ править ]

Кукольно-игровой фильм с персонажами Маппетов в роли Духов Рождества. В роли Эбенизера Скруджа — сэр Майкл Кейн. Одна из самых популярных версий.

«Духи Рождества» (1999) [ править ]

В роли Скруджа — сэр Патрик Стюарт. Отличная и вполне каноничная экранизация, хоть и не лишённая недостатков — слишком старый Дух Нынешних Святок, например, не всегда удачная компьютерная графика. Стюарт, Скотт и Сим составляют «каноничные три „С“» — трёх лучших исполнителей роли Скруджа.

«Рождественская история» (2009) [ править ]

Мультфильм и самый известный пример для русского зрителя. В роли Скруджа и всех трёх духов — Джим Керри, но мультяшная техника захвата движения сильно нивелирует мимику актёров. Несмотря на недостатки, создатели довольно бережно отнеслись к оригинальной повести и хорошо передали ее основные идеи.

«Рождественская песнь» (2019) [ править ]

Трехсерийный мини-сериал ВВС. В роли Скруджа — Гай Пирс, один из самых молодых исполнителей этой роли. Основа сюжета та же, что в оригинальной повести. Но духа доброй, хоть и мрачной сказки, здесь нет.

«Необыкновенная история на Рождество» (2017) [ править ]

История о том, как Чарльз Диккенс создавал «Рождественскую песнь» с воплощением его фантазий на экране. В роли Скруджа — Кристофер Пламмер, которому на тот момент было 87 лет, что делает его самым старым исполнителем этой роли.

Наследие [ править ]

…Эй, несите-ка сюда Все медали, ордена. Звезды, ленты, аксельбанты, Все значки и транспаранты. Век носи теперь, старайся, Да под ношей не сгибайся!

Источник