россия и сербия история взаимоотношений
Как Россия помогала Сербии в XIX веке
Мы привыкли говорить о глубоких исторических связях между Сербией и Россией, о традиционных братских отношениях наших народов. Однако среди части сербского общества — и еврофилов, и тех, кто причисляет себя к патриотам Сербии, и разумеется, в сербских СМИ — применительно к России и русским порой используют поговорки Кад нам је то Русија помогла?! («Это когда это нам Россия помогла?») и Тешко је оном кога Кинез храни, а Рус брани («Горе тому, кого китаец кормит, а русский защищает»). При этом в комментариях в соцсетях оппонирующие им русофилы часто оставляют комментарии в стиле Можда Руси нису помагали, али нису ни одмагали («Русские, может, и не помогали, но и не были против нас»), Можда нису помагали, али нас нису нас бомбардовали («Русские, может, и не помогали, но никогда нас не бомбили»). В чем же корни такого несправедливого отношения?
У части сербского общества традиционно существует установка на то, что Россия должна помочь в любой ситуации. Начиная с избавления России от татаро-монгольского ига и ее становления как независимого сильного государства, — со времен Ивана III, — сербы обращались за помощью, поддержкой и защитой сначала к московским великим князьям, а потом, перед лицом османской агрессии, к царям.
Если посмотреть на карту, становится ясно, что реально помочь сербам избавиться от турецкого ярма московские князья и цари не могли никак. В гораздо большей степени можно было бы уповать на помощь Австрии (и к ней тоже ходили на поклон). Тем не менее с определенного момента в Москву стали ездить чуть ли не чаще, чем в Вену, — и помощь там, конечно, получали, например, пожертвования сербским монастырям – и Хиландару, что на Святой горе Афон, и монастырям в самой Сербии. Москва также предоставляла сербам богослужебные книги и отправляла к ним учителей. Здесь можно вспомнить, например, миссии Максима Суворова и других русских просветителей, чья деятельность во многом обеспечила ренессанс сербской культуры в XVIII веке и возникновение славяносербского письменного языка.
Подробнее: Славяносербский язык: эпоха, когда русские и сербы снова стали писать на одном языке
Сербские восстания и восстановление государственности с помощью России
Традиция обращаться за помощью к Москве, как к единственному (на тот момент) независимому православному государству, зародилась в Средние века и прошла через всю историю русско-сербских отношений, преодолев серьезные испытания. Одним из них стало Первое сербское восстание.
Россия его поддержала, оказав повстанцам финансовую и дипломатическую поддержку, периодически присылала свои военные части на помощь Карагеоргию, а также проводила самостоятельные военные операции против турок. Боевые действия Российской империи против османов вылились в целую очередную Русско-турецкую войну (1806-1812). Разумеется, русские войска несли потери в боях. В Сербии погибли русские генералы Егор Цукато, Иван Исаев, Иосиф Орурк и другие. При этом исходившие от русских предложения начать переговоры с турками и установить перемирие сербы встречали негативно.
«Сам я был подвержен опасности сделаться жертвою отчаяния сербов и еле успел сам и посредством приверженных мне мало помалу успокоить умы и оные обратить по-прежнему на прямой путь», – писал в 1807 году российский уполномоченный в Белграде Константин Родофиникин, приехав туда сразу после заключения Россией Тильзитского мира.
Подробнее: Константин Родофиникин — «русский грек» среди восставших сербов
В 1811 году, после победы Кутузова над турками у Рущука и заключения Бухарестского мира и в преддверии вторжения Наполеона, сербы снова оказались «брошенными», несмотря на то что Россия ушла из Сербии не просто так.
Петербург закрепил в договоре с Портой пункты об амнистии всем участникам восстания и автономии Белградского пашалыка, заложив таким образом основы обновленной сербской государственности. Но турки, пользуясь войной России с Наполеоном, проигнорировали договор и в 1813 году подавили сербское восстание. Как бы то ни было, России, набравшей мощи и только что разгромившей Наполеона, достаточно было просто обозначить жесткое давление на Стамбул в ходе Второго сербского восстания (1815-1817). Таким образом она напрямую поспособствовала официальному обретению Сербией автономии в рамках Турции, — то есть окончательному восстановлению сербской государственности.
Затем, в течение последующих десятилетий, Петербург твердо поддерживал братьев-славян: достаточно вспомнить, например, Аккерманскую конвенцию 1826 года и Адрианопольский мирный договор 1829 года, где каждый раз прописывалось обязательство Османской империи соблюдать автономию Сербии.
Независимость в результате русской победы над турками 1878 года
В 1876 году началась сербско-турецкая война, и в Сербию приехало большое количество русских добровольцев — и военных, и гражданских. Кто-то приехал помогать сербам воевать за независимость, — например, генерал Михаил Черняев возглавил сербскую армию, — кто-то прибыл с гуманитарной миссией.
Впрочем, невероятный народный порыв русских споткнулся о то, что мало кто из этих людей, приехавших и моментально получивших какие-то посты в сербской армии, вообще знал, что из себя представляют Сербия и Балканский регион. Да, это был именно народный порыв, хотя Черняев на каком-то уровне был поддержан графом Н.П. Игнатьевым и престолонаследником Александром. Однако в самой Сербии чистосердечные намерения русских были восприняты как должное. Это то, что по-сербски называется узимати здраво за готово.
Черняев пожертвовал огромное количество денег, даже продал свою газету, чтобы помочь сербам. А на него повесили все беды сербской армии, которые случились не из-за русских добровольцев, а из-за того, что человек, только что приехавший в Сербию, никак не мог руководить сербской армией. Возможно, он должен был отказаться от этого предложения.
А может быть, более ценным оказалось дипломатическое давление, нежели приезд огромного количества добровольцев. Так, 31 октября 1876 года именно ультиматум российского императора Александра II остановил окончательный разгром сербской армии. Согласно позиции царя, в случае если Османская империя в течение 48 часов не заключит перемирие с Сербией и Черногорией, то 200-тысячная группировка русских войск в Бессарабии может перейти границу через Прут. Турки не захотели рисковать и отступили. А уже через полгода Россия начала свое последнюю войну с Турцией, закончив ее эпическим разгромом Порты.
Именно итоги этой блестящей победы вернули Сербии долгожданную независимость после 500-летнего перерыва, признанную всеми великими державами, — как бы сербы ни относились к результатам Берлинского конгресса, как бы ни ревновали к Болгарии, которая по Сан-Стефанскому договору должна была стать балканской супердержавой (но так и не стала из-за вмешательства других великих держав).
Вообще, симпатии царской России к Болгарии в те годы во многом могли стать следствием неудачных попыток оказать помощь сербам в их войне с Турцией. Нас не поняли, не оценили, а мы нашу кровь проливали… Славянофильская партия внутри российского руководства, которая за это время стала еще сильнее, чем в 1876 году, не простила сербскому правящему дому того, например, что Черняева из Сербии выгнали и даже отняли орден, который сами же вручили.
Этот исторический эпизод иллюстрирует то, как сербы и русские, явно искренне желая другу добра, не понимают друг друга. А непонимание идет от недостаточного знания. Увы, тогда в России мало кто разбирался в балканских делах. А сербы, в свою очередь, о России знали и того меньше.
Еще одна причина неоправданных ожиданий состояла в том, что когда Сербия в нас нуждалась, нам самим в этот момент было довольно тяжело. Так было, например, в 1812 году, и такое повторилось в 90-е годы. А когда мы приходили на помощь сербам, они не всегда понимали, до какой степени эта помощь России была связана с какими-то жертвами.
Вот такое драматическое несовпадение.
Никита Бондарев,
канд. ист. н., доцент РГГУ
Текст – обновленная русскоязычная версия материала Russia Beyond
«Мать Россия осталась в прошлом» Жизнь, война и угасающая любовь к русским: как живет Сербия
Ничто не забыто
«Путин следит за вами», — президент России смотрит на меня с граффити на одной из городских улиц. Таких граффити по городу много, как и надписей «Косово — это Сербия»: улицы Белграда не дают забыть о политике. По центру города трудно проехать, не заметив огромное здание — бывшее Минобороны Югославии — с громадными дырами от бомб: его, кстати, показывают всем туристам во время автобусных экскурсий по центру.
Местные власти хотели его снести и построить современный торговый центр, но народ требует оставить — пусть стоит как памятник агрессии НАТО. Другие разрушенные здания не сохранились, на их месте выросли торгово-развлекательные центры, офисные комплексы, посольства и представительства иностранных банков.
Мы ничего не забыли и не простили американцам. Крестьяне на рынках до сих пор негодуют: мол, страну бомбили ураном и другими вредными веществами, земля загажена и загрязнена, и потому продукты уже не такие, как раньше.
Недавно в парке я встретила женщину лет сорока с тремя детьми. К ним подошел мальчик с пистолетом-пулеметом — естественно, это был муляж, но сделанный на совесть. Женщина взяла его посмотреть и, к моему огромному удивлению, ловко и очень быстро сначала разобрала, а затем собрала обратно.
Старшее поколение тоже ничего не забыло. Моя соседка рассказывает, что после сирен, оповещающих о начале авиаударов, все жившие рядом собирались и скрывались в подвале одного дома. Он был большой, с окном, а на нем большая металлическая решетка. Ее пришлось убрать, чтобы был шанс выбраться во двор, если дом разбомбят. Всем было очень страшно, но они сидели там, общались, выпивали, пели песни. А вот белградская молодежь в это время развлекалась по-другому: они залезали на крыши высотных домов и фотографировали летящие бомбы.
Все переносили бомбардировки по-своему. Но повторю: никто ничего не забыл и не простил американцам. Мы помним, что русские в том далеком 1999-м поддерживали сербов, и в Москве возле американского посольства проходили массовые протесты. Люди привозили с собой зеленку и яйца и бросали их в здание. Весь фасад был зеленого цвета.
Сдали позиции
В стране довольно большая группа русофилов. Есть и общество «Кириллица», которое борется за сохранение кириллического письма в Сербии (здесь официально существует двойной алфавит). Периодически активисты пытаются заставить иностранные фирмы, присутствующие в стране, писать свои названия в том числе на кириллице.
Пару лет назад, например, был протест из-за того, что пришедший в Сербию Сбербанк свой логотип и вывески на офисах написал на латинице — Sberbank. В качестве аргументов активисты приводят примеры из России, где все названия есть на русском, будь то «Макдоналдс» или, например, «Райффайзенбанк».
В современной Сербии интерес к изучению русского языка в школах упал: в советское время в Югославии он был обязательным. Сейчас, к сожалению, в самом большом муниципальном районе столицы Нови-Београд (Новый Белград, около полумиллиона жителей) только в одной школе русский изучают с пятого класса.
Русский язык сдал свои лидирующие позиции среди иностранных языков в Сербии. В этом есть и вина России, ведь не зря же говорится, что язык — продукт культуры. В случае с русским языком для развития нужен новый подход для отвоевывания «рынка». В Сербии Пушкин и Толстой до сих пор пользуются почетом у русофилов старшего возраста.
И такие люди, любители классического русского искусства, приходят на мероприятия в российский центр науки и культуры «Русский дом» с залом на 390 человек. Они же посещают выступления Кубанского казачьего хора, балерины Светланы Захаровой и хора Сретенского монастыря на крупнейшей концертной площадке Белграда — в Сава-центре, где более 3,5 тысячи мест.
А на молодежь нужно влияние совсем других масштабов. К примеру, на Белградской Арене (спорткомплекс, который может принять до 25 тысяч зрителей) уже несколько лет подряд американцы показывают новогоднее детское представление Disney On Ice («Дисней на льду»). Шоу идет не один раз в течение нескольких дней. Перед началом продают игрушки, книги, диски, буклеты — и все на английском языке. Вот это хорошо продуманная рекламная кампания языка! За пять лет уже половина Белграда увидела это шоу, купила книги и диски.
Однако хотелось бы увидеть на Белградской Арене выступления российских звезд, а не только европейских и американских. Disney On Ice, например, неплохое шоу, но русские фигуристы куда лучше — да и хотелось бы, чтобы сербская публика могла сама сравнить. Ведь новогодние елки в Кремлевском дворце имеют многолетнюю историю, а русские ледовые представления — ультрасовременные шоу мирового уровня с огромным количеством спецэффектов.
В результате получается, что у сербских детей просто-напросто нет возможности познакомиться с русскими героями. Если бы они знали персонажей «Маши и Медведя», «Смешариков», «Лунтика», «Фиксиков» и других, то зарождался бы и интерес к изучению языка. Детям и подросткам нужны русскоговорящие супергерои, примеры для подражания, идолы.
В то же время к 100-летию Первой мировой войны было полностью реконструировано русское кладбище в Белграде. 9 мая в городе проходит и акция «Бессмертный полк», на которую приходят многие сербы. Кроме того, Сербия — одна из немногих стран в Европе, которая не ввела экономические санкции против России.
Косово последних десятилетий
Чтобы окончательно понять, что сейчас происходит в Сербии и Косове и какой может быть роль России в происходящем, нужно посмотреть на политическую ситуацию. Что произошло за последние 20 лет в Косове, во главе которого сейчас стоят президент Хашим Тачи и премьер Рамуш Харадинай? Как изменилась ситуация в Сербии, которой правит президент Вучич?
Косово сейчас — это, по сути, две разные территории. Одна по документам считается автономной областью в составе Сербии, другая — Республика Косово со столицей в Приштине и населением 1,8 миллиона человек. По факту Сербия потеряла контроль над регионом в 1999 году после вмешательства НАТО: оно положило конец кровавым сербско-албанским столкновениям и подавлению их федеральными войсками. Регион тогда «изъяли» из суверенитета Сербии и передали под международный протекторат KFOR (международные силы под руководством НАТО) и UNMIK (миссия ООН).
Почти через десять лет — в феврале 2008 года — Косово в одностороннем порядке объявило о своей независимости. После этого там сформировали и собственные органы власти — правительство, парламент, суды и полицию. Белград решение об отделении, конечно, не признал.
Все это время действовала резолюция 1244 Совета Безопасности ООН — именно этот документ определяет статус Косова и положение Сербии. Однако 19 апреля 2013 года были подписаны Брюссельские соглашения, по которым все переговоры о статусе региона практично переложили с плеч ООН на Евросоюз (это считают первым шагом к признанию независимости региона Белградом). Начались обсуждения уже под покровительством Брюсселя. В конце 2018 года они, правда, были заморожены из-за введения стопроцентных пошлин на ввозимые в Косово из центральной части Сербии товары.
За годы, прошедшие после бомбардировок, из региона уехало большинство сербов. Небольшая их часть осталась на севере — в Косовско-Митровицком округе — и в некоторых других анклавах региона. При этом сербы не желают подчиняться властям в Приштине, и именно на косовском севере сейчас продолжаются конфликты сербов и албанцев.
28 мая 2019 года там случился и последний серьезный инцидент, вновь привлекший к ситуации внимание всего мира. Утром в тот день косовская полиция провела аресты сербов на севере региона. Власти заявили, что это операция по борьбе с организованной преступностью. Местные жители вышли на акции против спецназовцев, случились беспорядки. Тогда в числе прочих задержали российского сотрудника миссии ООН Михаила Краснощекова (позже его отпустили и отправили в больницу — при задержании он получил травмы — прим. «Ленты.ру»).
Власти Сербии расценили произошедшее как попытку изгнать сербов из Косова и установить контроль над регионом силовым путем. Президент Вучич, ранее говоривший об отсутствии какого-либо контроля над Косово, отметил, что в случае эскалации конфликта военные готовы защитить интересы сербов. Позже он отдал приказ привести расположенные у границы части вооруженных сил в полную боеготовность. Глава Косово при этом потребовал, чтобы Сербия признала независимость республики.
Позиция России, которая не признает независимость Республики Косово, была следующей: подобные действия — провокация Приштины. При этом Москва выразила готовность помочь, если Сербия попросит о военной помощи и вмешательстве в конфликт. Население в Сербии же считает, что инцидент был специально спровоцирован и используется в политических целях как сербскими, так и косовскими властями.
Непростые сербские времена
В последние десятилетия народ Сербии все больше разделяется. Из-за тяжелой экономической ситуации молодежь уезжает из страны в надежде найти работу в Евросоюзе, США или Канаде. Часть населения поддерживает Россию, хотя все больше понимает, что помощи от нее ждать не приходится.
Сейчас во главе страны стоит президент Александр Вучич — председатель Сербской прогрессивной партии. Свою карьеру он начал в Радикальной партии, которая вела активную политику сотрудничества и сближения с Россией. Ее лидер Воислав Шешель более десяти лет находился в трибунале в Гааге, поэтому фактически возглавлял радикалов Томислав Николич. Вместе с Вучичем он вышел из состава партии и в 2008 году сформировал собственную — Сербскую прогрессивную, в которую перешло большинство членов Радикальной партии.
Новое оппозиционное движение быстро набрало силу и пришло к власти, сменив прозападную Демократическую партию. Николич в итоге стал президентом, Вучич — премьер-министром. В 2017 году, когда у главы государства закончились полномочия, Вучич выдвинул свою кандидатуру, и в итоге был избран. Стоит отметить, что политики радикально, на 180 градусов, изменили свою позицию: союзу с Россией они предпочли курс на Европу и интеграцию.
Ходят слухи, что прийти к власти Вучичу помогли некие западные партнеры, а в ответ он обещал со временем признать независимость Косова. Если это правда, то логично считать, что общество постепенно подготавливают к окончательному решению вопроса. В итоге создается впечатление, что без поддержки Брюсселя и Вашингтона оставаться на плаву президент не сможет, а цена сотрудничества — сначала Косово, а потом и вступление в НАТО.
Сейчас Вучич понемногу пытается сблизиться с канцлером Германии Ангелой Меркель, рассматривая Берлин как самую мощную силу ЕС, а также с французским лидером Эммануэлем Макроном. Он пытается сдружиться и с Вашингтоном, однако американцы не проявляют к его инициативам большого интереса и довольствуются уже существующим уровнем отношений: передача распоряжений из Вашингтона оставлена на откуп послу Кайлу Скотту.
В то же время в своих выступлениях Вучич отмечает хорошие отношения с Россией и Китаем, подчеркивает близкие и даже приятельские отношения с Владимиром Путиным и председателем КНР Си Цзиньпином. С Пекином у Белграда договоренности в области строительства, однако с Москвой прогресс и развитие экономических отношений практически стоят на месте. Да, в стране работают «Газпромнефть», «Лукойл», Сбербанк, ведутся переговоры с «Росатомом» и существует русско-сербский центр МЧС.
Однако на деле слова про «братство двух народов» не подтверждаются конкретными проектами или результатами сотрудничества, и основная политика Сербии сейчас — это стремление к евроинтеграции. Ведутся предварительные переговоры на эту тему, под ЕС подстраивается и законодательство.
При этом в стране ситуация весьма сложная, вот уже полгода проходят протесты, названные «1 из 5 миллионов». Они зародились аналогично «желтым жилетам» в Париже, потом к ним подключились оппозиционные партии и их лидеры. Тяжелая экономическая ситуация, высокий уровень криминала и коррупции и бесперспективность для молодого поколения — все это больше и больше давит на среднестатистических сербов. В стране большой внешний долг, происходит распродажа государственных ресурсов и весьма мутные «приватизации», а большая часть населения находится на грани выживания.
«Может, пора уже признать, что эта часть земли — Косово — потеряна?» — сказал не так давно сербский президент Александр Вучич. Регион фактически уже потерян для сербов, просто президент не знает, как об этом сообщить сербскому народу. Ведь вопрос о признании независимости Косова — это главное условие для вступления Сербии в ЕС.
Именно в таком контексте следует рассматривать отношение сербского народа к России. Когда-то большинство сербов считали ее «матерью Россией», сейчас они понимают, что поддержка Москвы, как и ее влияние, ослабла. Преобладает мнение, что Россия озабочена собственными экономическими и геополитическими проблемами — американскими и европейскими санкциями, ситуацией на Украине и в Сирии, что сейчас Россия не имеет экономической силы, политических и военных возможностей, чтобы более серьезно влиять на события на Балканах в целом и в Сербии в частности.
Ожидания народа угасают. Многие сербы считают, что ситуация с Косово закончится его отделением, а потом Сербия будет вынуждена присоединиться к НАТО еще до вхождения в ЕС. Да, отношения между Сербией и Россией улучшились, однако за это время слишком многое поменялось. Югославия распалась, у Сербии отняли Косово. Окружающие государства или уже члены НАТО и ЕС, или являются кандидатами на вступление. И новая власть в Белграде тоже идет путем евроинтеграции. Это реальность сегодняшнего дня. «Мать Россия» осталась в прошлом.
Две сестры родные: Сербия и Россия
Осенью 2001 года между мастер-классами семинара по византийскому искусству в Новом саду мы ходили по этому, университетскому, городку и часто слышали такие комментарии: «а вот эти мосты, их бомбили американцы», «а там погибли дети, но зачем было убивать детей?»…. Из Нового Сада я отправилась в Белград. Словно во сне, поднималась от вокзала к центру города по разбитой улице, похожей на кадры из советских фильмов о Великой Отечественной войне, только всё было наяву. В том же 2001 году на конференции по Средним векам в Будапеште я не удержалась и спросила почтенного американского профессора – «Ну как же вы могли бомбить Сербию бомбами с пожеланиями «Счастливой Пасхи?!» В ответ он рассмеялся, думаю, от неловкости: «that’s amazing, я ничего не слышал об этом».
А может быть, правда, кто-то ещё не слышал о том, что несколько тысяч мирных граждан было убито, свыше 6000 ранены во время 77 дней агрессии НАТО; разрушены около 60 храмов и монастырей, 66 мостов, 16 вокзалов, 7 аэродромов, уничтожено и повреждено несколько тысяч хозяйственных и жилищных объектов (обзор гражданских последствий агрессии НАТО и разрушений на территории Югославии с 24.03.1999 по 08.06.1999 см. http://www.kosovo.ws/archive/destrlist.htm). Впрочем, о статистике натовской агрессии в эти дни и недели напишут многие. А мне бы хотелось поговорить о другом, а именно о любви Сербии к России, явлении, аналогов в истории межнациональных отношений не имеющем.
Если кому-то из вас уже довелось побывать в Сербии, вы с вдохновением приметесь рассказывать о том, что «так нас, русских, нигде и никто не любит». «Нас и руса триста миллиона», – улыбаются сербы и добавляют, – «а без руса пола камиона» (т.е. «а без русских пол грузовика»). Вспоминаю свою первую встречу с таким к нам, русским, отношением. Осенью 2001 года мне предстояло изучить несколько греческих рукописей в Белградской Национальной Библиотеке. В день приезда в Белград я оставила вещи в университетском общежитии и пошла в гости, в семью одного сербского профессора. Вернулась поздно, ключи от комнаты были заперты у консьержки, которая ушла ночевать домой. Окраина незнакомого города, темнота, холодно, друзей никого (есть телефоны профессоров, но ни звонить же им в столь поздний час!). Растерянно я брела по улице. «Эй, о чем ты там задумалась?» Я подняла глаза. На меня, улыбаясь, смотрела девушка. Пришлось на смеси русского, сербского и английского объяснять. «Сейчас мы домой пойти не можем, потому что у нас встреча клуба гусляров, но мы постараемся сегодня закончить пораньше, ты устала». Далеко за полночь мы добрались домой, в скромное и теплое жилище на другой оконечности Белграда. А после целых три дня Мила Котлайя (кстати, единственная девушка – гусляр в Сербии!) за руку водила меня по городу – и в библиотеку, и кофе пить… и всё потому, что я была гостем из России.
Итак, Сербия и Россия. Три диалога о любви из радиопрограмм, записанных в разное время в разных местах.
Диалог первый со славистом, председателем сербско-русской дружбы, членом Союза писателей России Ильёй Михайловичем Числовым: «Больших друзей, чем сербы, у нас нет» (Москва, Россия)
— Илья Михайлович, чем Вы можете объяснить такую невероятную, ничем не заслуженную любовь сербов к России? Кажется, логического объяснения тут нет?!
— Если говорить о любви Сербии и сербов к России, то ни в одной другой славянской православной стране мы не встретим к себе такого тёплого, родного, несмотря на расстояния, отношения. Собственно, Россия, Украина, Белоруссия – это единое целое, поэтому мы не говорим о частях единой неделимой России. А вот если взять братские славянские народы, то у нас нет бОльших друзей и братьев, чем православные сербы. И так было на протяжении всей сербской истории.
Связь Сербии и России начинается ещё со святого Саввы. Величайший святитель братской сербской земли принял монашеский постриг на Афоне в русском монастыре святого Пантелеимона. Позднее существенными были два южнославянских влияния на Русь, затем поддержка Россией сербских братьев и совместная их борьба на поле боя. Во всех войнах, которые вела Россия, сербы были её союзниками. Если взять новейшую историю, то не в качестве противопоставления и не для того, чтобы упрекнуть в чём-то других наших православных братьев – болгар, но информации ради заметим, что Болгария в двух мировых войнах оказывалась во враждебном лагере (хотя, конечно, против русских болгары никогда бы воевать не стали, поэтому немцы их ни в Первую, ни во Вторую мировую войну на Восточный фронт не отправляли). Воевали против нас православные румыны; они не были жестоким врагом, но как факт – воевали. А вот сербы всегда были с нами и даже в Русско-японскую войну: за тридевять земель находилась Япония от сербских границ, но одно из тогдашних сербских государств, Черногория, объявило войну Японии. Во Вторую мировую войну сербы подняли восстание в Герцеговине, а затем и в других сербских краях, едва узнав о нападении Гитлера на Советский Союз, который всегда считали Россией. По своей наивности они думали, что придёт конец немецкой оккупации и на балканской земле, потому что уже через 3-4 дня здесь появятся русские танки. Заметьте, когда Гитлер 22 июня 1941-го года напал на Россию, вся Сербия поднялась на борьбу с оккупантами. Вот значение русского фактора в сербском сознании!
Христос на небе, Россия на земле
Сербы всегда осознавали себя щитом России, в том числе и в эту последнюю войну 1999-го года. Вспомните надписи на сербских домах во время бомбардировок Белграда – «Русские, не бойтесь, Сербия с вами!» Здесь, конечно, был ещё и элемент вызова, то, что в сербской традиции называется «пркосъ», одного корня с русским словом «наперекор». Сербы всегда шли «наперекор» современному миру иллюзий. Именно к ним относятся слова Христа: «Не бойся, малое стадо». Сербы всегда были малым стадом и отстаивали истинную веру, но при этом, как сказал один сербский писатель: «Мы, сербы, всегда верили в двух Богов – в Христа на небе и православную Россию на земле».
Это трепетное, благоговейное отношение Сербии к России существовало во все времена, даже когда российские власти оказывались для неё, мягко говоря, не лучшими друзьями.
Россия – подножие престола Господня
По словам сербского писателя: «Россия – подножие престола Господня», она была для них живым земным воплощением небесного идеала. Вот это отношение сербов к России, тем более, что никогда они не были от нас зависимы, не входили в единую социалистическую систему, не просились в состав Советского Союза. Хотя, с другой стороны, в новое время, когда Россия сама переживала и переживает не лучшие времена, и многие, в первую очередь, восточно-европейские страны (не народы, но их правительства), от неё отвернулись, сербы готовы были войти в состав союзных государств вместе с Россией и Белоруссией, аще возникнет таковое. Так что ничего не изменилось в Сербии со сменой власти. Нынешняя демократическая Сербия точно так же, как и Сербия Милошевича, точно так же, как Сербия под властью богоборческого режима Тито и Моши Пияде, синими очами Неманичей смотрит на свою старшую православную сестру Россию.
Диалог второй с тележурналистом Радмилой Войнович: «Всему миру светят русские, как ангелы» (Новый Сад, Сербия)
Впервые с Радмилой Войнович мы познакомились в монастыре Прасквица в Черногории. Однажды в жаркий день с моими спутниками зашли в прохладный византийский храм и попросили рассказать о нём находившуюся там сербку. Она начала свой рассказ, но быстро перешла на тему России. Вновь мы встретились уже в Новом Саду, где Радмила ведет православную рубрику на телевидении Нового Сада, пишет публицистические очерки.
— Вы часто пишете о небесной России…
Приезжайте, помогите духовно нашему многострадальному и многогрешному народу! В России много священнослужителей, которые воспитывают народ для Царства Небесного. Господь даёт разные послушания в жизни, но не забывать о Боге – это самое главное послушание. Россия – учительница для всего мира в этом смысле. Люди у нас видят в России стремление к чистоте, поэтому так и любят её. Мы – форпост России, русские патриоты. Так нас учили наши предки: если человек православный, служит Богу, готов отдать жизнь за Него – он «русский».
Диалог третий с митрополитом Черногорским и Приморским Амфилохием: «Одна Церковь – одна душа» (Цетинье, Черногория)
— Знаете, владыка, наверное, каждый русский человек, который приезжает в Сербию и Черногорию ощущает их в каком-то смысле продолжением России, потому что чувствует себя здесь дома …
— Это и есть дух Церкви Божией, которым мы дышим и в Сербии, и в Черногории, и в России. Чем ближе мы к этому духу Церкви, тем ближе мы друг к другу. Церковь пробуждает любовь и преображает нас, становится основной причиной добрых отношений. С другой стороны существуют исторические связи, подлинные, глубинные, идущие от святых Кирилла и Мефодия – эта особая сближающая нас славянская стихия.
— Владыка, будучи семинаристом в Белграде, Вы учились у русских профессоров — эмигрантов, встречались со священниками и прихожанами русской церкви Святой Троицы? Какие воспоминания сохранились у Вас о них?
— С любовью вспоминаю своих милых профессоров: моего отца Павла, диакона, пусть мы и спорили иногда, но я ощущал, что он меня любит. Когда у меня были трудности (я уже окончил факультет), то понял, к кому надо обратиться за советом. Я написал ему письмо. И он мне сразу ответил. Сразу! Понял мою ситуацию. Отец Викентий преподавал у нас историю Церкви. Так он просто жил ею: рассказывал о Первом Вселенском Соборе, словно сам был его участником! И в Швейцарии я снова общался с русскими: помню отца Петра Парфёнова, царского офицера, владыку Антония (Бартошевича) и его брата Леонтия, они учились у нас, в Сербии, а потом были епископами Зарубежной Церкви. Владыка Антоний, когда видел меня, всегда шутил, вспоминая слова митрополита Иосифа из Закарпатья, сказанные между двумя войнами: «Мы – дураки сербы, и вы – сумасшедшие русские». Потом в Риме я встретился с Александром Солженицыным, его в то время выслали из страны, и подарил ему крестик с Афона со словами: «Александру-крестоносцу афонский крест». Потом он мне рассказал, что этот крест имел особую силу. Наш духовный отец архимандрит Иустин (Попович) исповедовался у митрополита Антония (Храповицкого), потом у отца Виталия Тарасьева в русской церкви Святой Троицы. Отец Виталий был в Белграде самым любимым священником и среди русских, и среди сербов.
— Владыка, на Ваш взгляд, в чём истоки столь сильной любви Сербии и России?
— Одна Церковь – одна душа. А страдания только помогают сблизиться нам, славянам, понять друг друга. Церковь Божия, словно печь, опаляя огнем Божиим, возрождает и исцеляет души. И дай Бог, чтобы расширялся и укреплялся дух всеправославный.
Фотографии А.М.Лидова, Л.Гачевой, А.Никифоровой.