роль человека в истории маракансо
Мараканасо — великое разочарование в истории бразильского футбола
Матч проходившего в Бразилии чемпионата мира по футболу 1950 года между Уругваем и Бразилией, состоявшийся 16 июля 1950 года и известный также под названием «Мараканасо» — решающий матч чемпионата мира, одно из наиболее драматичных спортивных событий в истории футбола и спорта вообще. Вошёл в Книгу рекордов Гиннесса как футбольный матч, собравший максимальное количество зрителей — 199 854.
Чемпионат мира 1950 проводился по уникальной формуле: единственный раз в истории чемпионатов мира не предусматривалось финального матча. Вместо этого 4 команды, вышедшие в финальную группу, разыграли звание чемпиона по круговой системе. За победу присуждались 2 очка, за ничью — одно.
В первых двух турах финальной группы бразильцы с разгромным счётом победили Швецию (7:1) и Испанию (6:1). Достижения Уругвая были значительно скромнее: с Испанией удалось сыграть лишь вничью (2:2), а Швецию победить с перевесом в один мяч (3:2). В обеих встречах Уругвай уступал по ходу игры в счёте своим соперникам. Таким образом, к третьему туру шансы на чемпионство оставались только у Уругвая и Бразилии, и игра между ними фактически стала финалом чемпионата. Чтобы стать чемпионом, Бразилия могла сыграть и вничью, тогда как Уругваю была нужна только победа.
В таких условиях сборная Бразилии воспринималась как безоговорочный фаворит матча и была объявлена в СМИ чемпионом мира ещё за несколько дней до матча. С утра 16 июля начались стихийные празднества на улицах Рио-де-Жанейро. Стадион «Маракана» был забит до отказа — по официальным данным, на игру было продано 173 830 билетов, а общее количество зрителей по разным оценкам составило от 199 до 210 тысяч.
Уверенность болельщиков в победе Бразилии разделяли и официальные лица. Конфедерация футбола Бразилии изготовила 22 золотые медали, была сочинена песня в честь бразильской сборной и т.д. Президент ФИФА Жюль Риме заготовил поздравительную речь на португальском языке в честь Бразилии.
Огромную роль в успехе Уругвая сыграл капитан сборной Обдулио Варела, сумевший настроить команду на игру. На предматчевой установке тренер Уругвая Хуан Лопес Фонтана призвал команду играть от обороны. Когда тренер покинул раздевалку, Варела произнёс свою речь, в которой призвал команду играть в атакующем стиле — иначе её постигнет судьба Швеции и Испании. Закончил речь Варела словами: «Парни, неудачники не играют. Пусть начнётся действо!»
Как и предполагалось, матч начался с острых атак бразильской сборной. Защита сборной Уругвая, однако, сумела их отбить, и первый тайм закончился вничью — 0:0. Хотя этот счёт устраивал хозяев чемпионата, активность болельщиков несколько снизилась.
Через две минуты после начала второго тайма бразильцы наконец забили гол. Обдулио Варела взял мяч в руки и оспорил гол, считая, что Фриаса находился в положении вне игры. В конце концов Варела согласился с голом, поставил мяч на центр поля и крикнул: «Теперь пора побеждать!». Впоследствии Варела говорил, что его целью было не отменить гол, а сбить наступательный порыв бразильцев, вывести их из равновесия.
Затем Уругваю удалось нащупать слабости в обороне сборной Бразилии. На 66-й минуте Скьяффино сравнял счёт. А когда за 11 минут до конца игры Гиджа забил второй мяч, полностью шокированные болельщики замолчали. На 200-тысячном стадионе установилась мёртвая тишина.
В оставшееся до конца игры время бразильцы, пытаясь сравнять счёт, нанесли 8 ударов по воротам Уругвая, но забить гол не смогли: хорошо играл вратарь Масполи, а где-то просто не хватило везения.
После окончания игры официальные лица бразильской конфедерации покинули поле, оставив Жюля Риме одного с Кубком мира в руках.
22 золотые медали с именами игроков бразильской сборной, изготовленные Бразильской конфедерацией футбола, были уничтожены. Песня «Brasil os vencedores», написанная за несколько дней до матча, должна была исполняться после победы Бразилии. Но после её поражения песня так и не была никогда исполнена. В Бразилии были отменены все праздничные мероприятия, связанные с проведением чемпионата мира.
Поражение в матче, исход которого, казалось, был предопределён, стало сильнейшим шоком для всей Бразилии. Были зафиксированы случаи самоубийств, смертей от сердечного приступа. Бразильские футболисты подверглись остракизму — многие из них больше не выступали за сборную. Одним из виновников поражения был объявлен вратарь Барбоза, которому припоминали этот матч до конца жизни. В 1993 году официальные лица Бразильской ассоциации футбола не разрешили ему комментировать одну из игр сборной.
Бразильцы приняли решение изменить цвета формы своей сборной — считалось, что старые цвета приносят несчастье. Полностью белая домашняя форма, с небольшой синей полоской вокруг шеи, поменялась на жёлтую рубашку с зелёной полоской и синие трусы. Выездная форма осталась сине-белой.
Кем был самый богатый человек в истории
Как вы думаете, кем был самый богатый человек в истории человечества? Отбросьте стереотипы: это не Ротшильд и не Рокфеллер и уж тем более не Билл Гейтс. По иронии судьбы самые невероятные богатства принадлежали средневековому чернокожему императору по имени Манса Муса. В переводе на нынешний курс его состояние оценивается в 400 миллиардов долларов, и его оказалось достаточно, чтобы устроить затяжной экономический кризис половине мира — настоящий Черный Властелин своего времени.
Кем был самый богатый человек в истории
Манса Муса (он же Канку Муса) был правителем империи Мали XIV века и, что неудивительно, человеком с необычной судьбой. Чтобы понять, как какой-то вождь племени оказался богаче всех императоров и Римских Пап, нужно немного пролить свет на ситуацию. Дело в том, что к 1312 году, то есть к моменту восхождения Мусы на трон, государство Мали было не третьесортным захолустьем, а вполне процветающей державой и не зря именовалось «империей». Благодаря завоевательным походам, оно стало больше, чем вся Западная Европа по размеру, а по уровню развития и культуры не уступала большинству ее стран. Можно представить себе альтернативную историю, в которой именно Мали вошла в пороховой век и захватила полмира, но все вышло так как вышло.
Оставшиеся описания Манса Мусы невероятно противоречивы, даже если дает их один и тот же свидетель. Историк и путешественник ал-Омари так рассказывает об императоре:
«Этот царь — величайший из царей черных — мусульман. Страна его самая обширная, с самым многочисленным войском. Царь малийский самый могущественный из них, самый великий из царей достоянием, самый прекрасный своими обстоятельствами, самый победоносный по отношению к врагам и более всех властный творить благодеяния»
Однако все тот же ал-Омари, рассказывая о внешнем виде, описывает одного их самых влиятельных правителей современного ему мира как невероятно нелепого, одетого словно балаганный шут царька и поражается его вопиющей безвкусице:
Как Манса Муса стал императором, богатым словно шайтан
Манса Муса не просто взошел на трон и начал править: даже с престолонаследием ему удалось вляпаться в историю. Его двоюродный дед, Сундиата Кейта, был вождем племени мандинго, подвижником ислама и попутно первым императором Мали. Говоря без преувеличения, для истории Западной Африки он был словно Цезарь, император Константин и Наполеон в одном лице. Вопреки типичной ситуации, когда наследники оказываются бездарями и дегенератами, его потомки развивали империю и приумножали ее богатства. И так было, как минимум, вплоть до императора Абубакара II, который тоже попытался стать продолжателем великого дела, но вышло все очень странно.
Сейчас уже неясно, насколько Абубакар II был адекватным правителем (хотя бы не развалил империю, и на том спасибо). Но где-то году в 1310-1311 он собрал огромный флот (от полутысячи до нескольких тысяч кораблей) и отправился в разведывательно-завоевательный поход, из которого не вернулся.
Сейчас все это выглядит невероятно странно: почему император лично уплывает на просторы Атлантического океана, в неизвестные земли, да еще и с боевым флотом? Само собой, существуют спекулятивные теории о том, что он прознал о существовании Америки или словно Колумб мечтал отыскать кружной путь в Индию. Однако более вероятно, что Абубакар мечтал вторгнуться в какую-то из сопредельных стран, но флот погиб в результате шторма.
Его преемником на время отплытия как раз остался Канку Муса, будущий коронованный Манса Муса. Спустя пару лет всем уже было понятно, что неожиданно исчезнувший флот не вернется, а значит, императором остается тот, кого оставили за главного. Нашему герою досталась огромная страна, населенная десятками народностей, которая уже успела прославиться на всю Ойкумену как источник золота, меди, соли и экзотических товаров. Причем, еще неизвестно, что именно сделало страну богаче.
Правление Манса Мусы: как не мешать людям жить
Мали славилась как один из центров исламской культуры, при этом относясь к религии совсем без фанатизма (не в пример современной ситуации в этих же землях). Верхушка страны вслед за императорами поспешила обратиться в модный ислам, а остальные без проблем исповедовали древние языческие и анимистические культы. Золото здесь лежало едва ли не на поверхности, соляные копи давали качественную дорогую соль, а человеческий труд не стоил ни гроша. Власть правителя стояла на убеждении в его божественности, а его армия была поистине имперской — 100 тысяч солдат и 10 тысяч всадников — сокрушительные военные силы по тем временам.
При этом самый богатый человек в истории был достаточно сообразителен, чтобы понять, что вот сейчас самое главное — это не новые победы и экспансия, а мир и хоть какое-то подобие стабильности. Вокруг было множество племен, но Мали не захватывала их, а включала в орбиту своей власти. К примеру, Манса Муса не стал нападать на народ дьялонке, который жил на территории, немыслимо богатой драгоценными металлами. Вместо этого он нанял все племя для их охраны и добычи. Дьялонке сами добывали и отдавали большую часть собственного золота, искренне считая, что обвели Мусу вокруг пальца — это ли не успех? И так вышло с большинством племен: сама империя была огромной, но сфера ее влияния — еще больше.
Именно при Мансе Мусе Мали достигло своего наибольшего процветания и мощи. Никаких рассказов о том, как именно он правил и что делал на своем посту, не сохранилось — но вовсе не за давностью лет: про политику и административные решения того же деда Мусы, Сундиата, известно довольно многое. В общем, наш герой был лучшим воплощением идеи о том, что если что-то работает, то не трогай это, и все будет хорошо.
Нравы в Мали были далеки от идеала исламской морали, и их можно было назвать весьма свободными. Когда вскоре после гибели Манса Мусы сюда прибыл великий путешественник Ибн Баттута, он был крайне поражен двумя вещами: расточительным богатством местной знати и фривольностью местных женщин. Они оказались одновременно безумно горячими и своевольными. Своевольными в том плане, что считали мужчин равными себе и позволяли заводить себе любовников для увеселения. Мужчина, пришедший домой, мог обнаружить свою жену, оседлавшую одного из своих «приятелей», спокойно отреагировать, поздороваться, извиниться за беспокойство и удалиться. Жены не мешали развлекаться на стороне мужьям, а мужья — женам. Для воспитанного в арабских традициях Ибн Баттуты это казалось немыслимым, и его бросало в стыдливый жар от одной мысли о таких обычаях.
Сумасбродное паломничество Манса Мусы
Но даже у самого мудрого правителя, который позволяет всему развиваться своим чередом, обязательно будет свой бзик. У Манса Мусы такой идеей фикс стало желание показать всему миру, что Мали — это не африканское захолустье, а богатый край и империя, с которой надо считаться всем и каждому. Иными словами, ему казалось недостаточным быть богатейшим царем мира, ему хотелось, чтобы об этом знал весь мир. В 1324 году, после 12 лет правления, Манса Муса отправился в хадж, то есть паломничество в Мекку, которое обязан совершить каждый мусульманин. Но мы понимаем, что самый богатый человек в мире не мог просто отправиться туда подобно простому смертному.
В голове колонны шли 500 рабов, каждый из которых опирался на посох из золота. Сам Манса Муса ежедневно освобождал одного из этих невольников, показывая тем самым своему народу великодушие. По современным подсчетам, в этот путь правитель Мали взял как минимум 12 750 тонн золота, каждую крупицу которого он, в результате, раздал по дороге. Домой он вернулся даже не пустым, а с огромными долгами.
В пути император вовсе не умерщвлял плоть, словно праведник. Благодаря почтовой системе, даже посреди Сахары император лакомился свежей рыбой и фруктами. Но больше всего современникам запомнилось его потакание причудливым капризам жены, Ниерибы Конде, которая тоже участвовала в хадже. Прямо посреди пустыни ей сделалось дурно, и тогда Муса приказал создать на этом месте бассейн: восемь тысяч рабочих трудились всю ночь, и к следующему утру императрица и пятьсот ее наложниц уже резвились в рукотворном озере, пока слуги с помощью бурдюков устраивали в нем что-то вроде джакузи. Все это похоже на что угодно, но только не на скромное паломничество к святым местам.
Советы бывалого: как потратить 12 тонн золота и влезть в долги
В своем пути до Мекки и обратно Манса Муса разбазаривал золото так, словно это навоз, на котором вырастет его будущее величие. Дойдя до Египта, с правителем которого он был в неплохих отношениях, император одарил золотом буквально каждого чиновника в стране; подарки же важным шишкам Каира вообще были непристойно шикарными. Все были в восторге от чернокожего правителя: рассказанные им истории передавались из уст в уста, а весь город вспоминал щедрейшего паломника со слезами радости на глазах даже спустя двенадцать лет после событий.
На караване, полном золота, начали грубо и отвратительно наживаться: завидев чернокожих, торговцы ломили немыслимые суммы, а попрошайничество у Мансы Мусы могло стать источником мгновенного богатства. В результате, еще не дойдя до Мекки, император потратил все свои золотые запасы и даже умудрился влезть в долги. Вместо праздника добра и щедрости начали проявляться враждебность и неприязнь к египтянам: Муса понял, что его жесточайшим образом обманули.
И вот здесь начинается самая интересная часть истории с золотом. Его оказалось так много, что все эти подарки просто обвалили рынки драгоценных металлов сначала в Египте, а затем по всему Средиземноморью. Началась жуткая инфляция и финансовый кризис, золото обесценилось как минимум на ближайшие 12 лет (по иронии, столько же египтяне боготворили Мусу). В каком-то смысле правитель Мали сумел отомстить непомерно жадным хозяевам, которые ободрали гостя до нитки.
Спустя год Манса Муса, возможно, уже не самый богатый человек в мире, вернулся на родину. В его отсутствие имперские военачальники захватили царство Сонгай, а с ним и мощный торговый узел. Возможно, только благодаря этому Мали смогла выдержать потерю своего золота и даже снова расцвести под руководством императора. Кроме этого, он привез из похода множество талантливых людей: поэтов, архитекторов, теологов — а с ними и огромную библиотеку книг, которая сделала Мали бастионом культуры и научной мысли.
Однако на Манса Мусе прервалась невероятная династическая удача страны: после череды великих правителей пришли потомки Мусы, которые умудрились испоганить и промотать буквально все нажитое империей. Его сын и вовсе отрекся от ислама и назло своему правоверному родителю перешел обратно в язычество — это ли не злая насмешка судьбы?
С ним сравнивали Роберто Карлоса, Марсело и всех левых крайних сборной Бразилии
16 мая 1925 на Острове Губернатора, самом большом острове в пределах Рио-де-Жанейро, родился Нилтон Сантос. Традиционно это место достаточно спокойное, там проживают представители среднего класса. Однако есть и одна фавела, именно вблизи нее в рыбацком поселке и жил Нилтон. Ему суждено было стать живой летописью бразильского футбола.
Кроме истории «Черного Бриллианта» Леонидаса и мифологического бомбардира Фриденрайха, бразильский футбол известен широкой публике с 1950 года, с «Маракансо», а дальше уже времен Пеле и побед на чемпионатах мира. Вот все это и было в жизни Нилтон Сантоса, за что его прозвали «Энциклопедией футбола». Он символизирует целый ряд больших изменений в игре, победы, древнюю верность одному клубу, а еще он первый выдающийся латераль мирового футбола, некоторые считают, что лучший крайний защитник всех времен.
Сначала он уже взрослый дядя попал в молодежную команду, ведь годы в армии не дали нужного уровня подготовки. С 1948 Сантос уже играл в главной команде. Ему повезло со временем – в Бразилии как раз дозрело первое выдающееся поколение футболистов с Бауэром, Данило Алвимом, Жаиром, Зизиньо, Адемиром. А еще в «селесао» впервые появился действительно солидный тренер Флавио Коста.
А Нилтон Сантос проклятие «Маракансо» обошел. В 1958-м ему было уже 33 года, тогда это считалось солидным возрастом. Интересно, что Феола сначала устранил футболиста из основы, где он был уже чуть меньше десятилетия. Менялась схема игры. В самой Бразилии по системе 4-2-4 играл только «Сан Пауло», еще пару клубов пытались немного копировать такую манеру. А вот в сборной в 1958-м сразу было введено новое построение. Для новой игры взяли молодого Ореко, но Нилтон уверенно выиграл у него конкуренцию и уже ветеран идеально вписался в совершенно новую роль чистого латераля. Более того, со временем всех «бровочников» будут мерить по нему. Судьба решила испытать его еще раз и перед чемпионатом мира он получил повреждения в игре с «Интернасиональ». За неделю с перелетом и акклиматизацией игрок успел восстановиться, поэтому стал частью легенды под названием «команда 1958».
В ней Нилтон был крупнейшим авторитетом. Беллини и Загалло тоже повлияли на коллектив, их уважали. Очень ценили мнение плеймейкера Диди, но Нилтон был последней инстанцией, его уважали, даже боялись, а еще он был наиболее солидным в разговорах с руководством. Поэтому именно Нилтон провел в основу Пеле и Гарринчу. Первый уже совсем юным стал большой звездой, но травмировал колено перед чемпионатом, второй же умел достать всех руководителей своими загулами.
Кстати, без Нилтона Сантоса о гении Гарринчи мы могли бы и не узнать. Все знают каким он был идиотом по жизни. Алкоголь, женщины и футбол были всем миром для Мане. Этим трем вещам, ну еще и немного танцам, он отдавал всего себя. А еще умственно он отличался в худшую сторону даже на фоне далеко не интеллектуалов футболистов.
Бразилия 1958. Нилтон стоит третий справа
Карьера Сантоса, рядом с которым играл почти все годы в сборной другой Сантос, Джалма, сложилась прекрасно. В истории «Ботафого» он даже выше ценится за Гарринчу. В сборной он не был капитаном на чемпионатах мира, все потому, что его авторитета иногда просто боялись, хотя им он не злоупотреблял.
О футбольном прошлом Нилтон вспоминал следующее: «В начале я был сильно загулял. Представьте, я жил в грязном поселке без электричества и затем поселился напротив Копакабаны, везде веселые бары и дорогие рестораны в Рио. В них тебя приветствуют, провозглашают тосты в твою честь. И посмотрев на некоторых футболистов, которые пустились берега и потеряли деньги, я с ужасом вспомнил, что когда-то чтобы поесть мне надо было поймать рыбу. Не поймал, сиди голодный. У меня никогда не было богатства, поэтому я ценю комфорт и всегда об этом говорю мальчишкам, которых тренирую».
Нилтон прожил 88 лет, до последних дней возился с юными футболистами из бедных районов. В его честь назван стадион в Рио-де-Жанейро, где играет «Ботафого».
2013-й год забрал его и еще двух звезд легендарной «селесао» Джалму Сантоса и вратаря Жилмара. Некоторые считают, что именно это стало проклятием сборной на домашнем чемпионате мира 2014, куда же в Бразилии без предрассудков.
С малого началось великое. Рождение Селесао-1958 и явление миру Пеле
Продолжаем серию материалов, посвященных главному юбиляру этого года. И сегодня поговорим о дебюте Пеле в сборной и рождении первой чемпионской команды в истории Бразилии. Большое спасибо за материалы украинским друзьям, в частности Роберто Моралесу. Итак,поехали.
Де-факто «Сантос» продал большую звезду, своего лучшего бомбардира, признавая, что его преемник имеет еще больше таланта.
Именно 1957-й год стал для Пеле временем признания. Да, Европа увидит его только на Мундиале 1958-го, но это уже будет просто акт регистрации игрока как гения.
Совсем юного форварда сборной принял временный наставник Сильвио Пирилло, которому пришлось руководить командой только четыре матча. Но он как бывший очень успешный форвард (за сборную он забил голов больше, чем провел матчей) имел «чутье» на коллег по амплуа.
Ставка на Пеле на тот момент не выглядела очевидной. Вот уже в 1958-м юноша был игроком сборной беспрекословно, даже на основу претендовал уверенно. Легенды и мифы отмечают, что его появление в топ-11 было каким-то удивительным прорывом в Швеции. На самом деле он не попал в основу в первых двух матчах Мундиаля в первую очередь из-за повреждения колена, ведь Висенте Феола, тренер золотого состава-1958, ему доверял больше чем легенде «Фламенго» Эдвалдо Алвесу «Диде», чья карьера в сборной не сложилась как раз из-за наличия Пеле. Да и все эти истории с Зизиньо и Жулиньо, которые должны были ехать на ЧМ вместо Пеле, но из-за благородства или других причин отказались, увы, всего лишь легенды.
10-го июля 1957-м Пеле на «Пакаэмбу» в Сан-Паулу во второй раз вышел в составе сборной, на этот раз в основе. Это был второй матч «Копа Рока» против Аргентины и на этот раз уже бразильцы победили. Гол будущего Короля футбола стал единственным в основное время, Джалма Сантос еще и не реализовал пенальти. А в дополнительное время еще забил Жозе Альтафини по прозвищу Маццола, еще один форвард, которому пришлось ехать на родину родителей в Италию из-за наличия Пеле. Бразилия тогда взяла локальный трофей и, как выяснится позже, начала свой невероятный путь к славе.
С маленького шага начинается большая история. Для Бразилии это случилось 63 года назад, за год до шведского Мундиаля.
Время жизни легендарных команд преимущественно всегда отсчитывают от каких-то матчей. Но невероятная Бразилия в 1958-ом начиналась не с этого. Как-то слишком часто той команде Пеле и товарищей приписывали исключительно талант, а это большая и грубейшая ошибка. За сиянием невероятных звезд скрывается самая большая тактическая революция в истории футбола.
Вспомните, переход с 2-3-5 до 3-2-5 не менял сущности игры. Или другие модификации. Это все был постепенный прогресс, а вот прыжок с 3-2-5 до 4-2-4 просто сломал тогдашнюю реальность- те же шведы в финале играли 1-3-3-3.
Обратите внимание как была выстроена линия обороны Швеции
И что явила футбольному миру Селесао
Во что-то подобное бразильцы играли и раньше, но это были вариации, когда универсализм и гений определенных исполнителей делал схему более гибкой. В 1958-м бразильцы начали именно из схемы, исполнители были вторичными факторами.
Плюс зонная оборона. Создание зонной обороны приписывается Зезе Морейре и его чемпионскому «Флуминенсе»-1951. Другие считают, что она была изобретена венграми и приехала в Бразилию вместе с Белой Гуттманном в 1957 году. Я не решусь утверждать, кто именно создал эту революцию. Важнее то, что после победы Бразилии на чемпионате мира 1958 года зонная оборона стала фундаментальной характеристикой бразильской школы.
Плюс активные подключения в атаку крайних защитников. Это сейчас кажется обыденностью, но тогда это был настоящий прорыв. Справа бороздил фланг Джалма Сантос, слева его однофамилец Нилтон.
Вообще, легендарный золотой состав собирался в процессе подготовки.
Главной парадигмой была схема и тщательная подготовка. 2-го апреля 1958-го основная часть сборной засела в тренировочном лагере. До 6-го съехались все те, кто впоследствии станут легендами.
Об одной пожалуй расскажу поподробнее, ибо его роль невозможно переоценить даже при наличии Королей и их «свиты». Но о нем просто реже вспоминают.
Кроме истории «Черного Бриллианта» Леонидаса и мифологического бомбардира Фриденрайха, бразильский футбол известен широкой публике по сути только с 1950 года, с «Маракансо», а дальше уже времен Пеле и побед на чемпионатах мира. Вот все это и было в жизни Нилтон Сантоса, за что его прозвали «Энциклопедией футбола». Он символизирует целый ряд больших изменений в игре, победы, древнюю верность одному клубу, а еще он первый выдающийся латераль мирового футбола, некоторые считают, что лучший крайний защитник всех времен.
Во время подготовки к Мундиалю 1950 Нилтон уже стал основным, однако в заключительном спарринг-матче защитник получил травму и был заменен на Аугусто, который будет капитаном в течение чемпионата мира. Вроде, это была горькая участь для Нилтона, на самом деле улыбка Фортуны. Он пропустил турнир, который стал «проклятым» для Бразилии, поражение в последнем матче от Уругвая не дало долгожданного титула. Никто из игроков того золотого поколения в дальнейшем не имел успехов в национальной команде.
А Нилтон Сантос проклятие «Мараканасо» обошел. В 1958-м ему было уже 33 года, тогда (да и сейчас) это считалось солидным возрастом. Интересно, что Феола сначала устранил футболиста из основы, где он был уже чуть меньше десятилетия. Менялась схема игры. В самой Бразилии по системе 4-2-4 играл только «Сан Паулу», еще пару клубов пытались немного копировать такую манеру. А вот в сборной в 1958-ом сразу было введено новое построение. Для новой игры взяли молодого Ореко, но Нилтон уверенно выиграл у него конкуренцию и уже ветеран идеально вписался в совершенно новую роль чистого латераля. Более того, со временем всех «бровочников» будут мерить по нему. Судьба решила испытать его еще раз и перед чемпионатом мира он получил повреждение в игре с «Интернасионалом». За неделю с перелетом и акклиматизацией игрок успел восстановиться, поэтому стал частью легенды под названием «Селесао-1958».
В ней Нилтон был главным авторитетом. Беллини и Загалло тоже влияли на коллектив, их уважали. Очень ценили мнение плеймейкера Диди, но Нилтон был последней инстанцией, его уважали, даже боялись все, а еще он был наиболее солидным в разговорах с руководством. Поэтому именно Нилтон провел в основу Пеле и Гарринчу..
Карьера Сантоса, рядом с которым играл почти все годы в сборной другой Сантос, Джалма, сложилась прекрасно. В истории «Ботафого» он ценится даже выше Гарринчи. В сборной он не был капитаном на чемпионатах мира, все потому, что его авторитета иногда просто боялись, хотя им он никогда не злоупотреблял.
Но вернемся к Селесао. Гениальный Белла Гуттманн времена второй мировой пересидел в Бразилии и поэтому оставил большой след в местном футболе. Наибольшее его наследие – именно схема 4-2-4. Этот вариант игры он подарил бразильцам, хотя не имел шансов стать выдающимся тренером в этой стране. Там не любили иностранцев. Даже очень крутой тогда парагваец Мануэль Флейтас Солич возглавить «Селесао» не мог. Сборная только для своих!
Победу на чемпионате мира 1958 сейчас расценивают как очевидную. Но тогда, во времена, когда Бразилия не доминировала и о Пеле никто не знал, триумф «Селесао» не был прогнозируемым.
Он стал следствием огромной подготовительной работы.
Ни одна национальная команда тогда не работала настолько солидно как Бразилия. Апологетом этого процесса стал функционер и меценат Паулу Машадо де Карвальо, названный позже «Маршал победы». Именно он настоял на том, чтобы схема Гуттманна 4-2-4 была в сборной безальтернативно. Не люди формируют схему, а игроков подбирают под шаблон – для тех времен абсолютная новация. Хотели пригласить самого Белу, но не получилось. Так же провалился план по привлечению лучшего тренера страны тех времен Флавио Косты. Он был «проклят» поражением на домашнем чемпионате мира 1950-го года, а суеверные бразильцы к таким вещам относились придирчиво.
Поэтому тренировать «Селесао» доверили извечному помощнику Висенте Феоле. И ему дали достаточно полномочий.
Первой же его проблемой стало эмоциональное уравновешивание коллектива. Правду говорят, бразилец не любит тренироваться, он любит играть, поэтому в этой стране много соревнований и меньше подготовки, чем в Европе.
Потому понадобился психолог Жоао Карваляес, который проводил тестирование, отмечал все перепады в настроении каждого сборника, пытался установить, чем именно они вызваны. Ранее о работе с футболистами Карваляес и подумать не мог, зачем ему, авторитетному и обеспеченному специалисту в своей области, нужны были футболисты. Только деньги Паулу Машадо де Карвальо могли привести его в сборную.
Чаще всего упоминаются истории о том, как психолог Жоао Карваляес не доверял юному Пеле и совсем не верил в ментальную готовность к играм Гарринчи. Первый эпизод еще раз подчеркивает, что любой научный подход, а Карвальяеса как специалиста уважали не только в Бразилии, не является догмой. Против Пеле он не выступал, но сомневался. Его же история с Гарринчей – особенная. Как настоящий индеец Мане воспринимал мир и ценности жизни совсем не так, как мы. Карваляес пытался рассчитать своими методами человека с совсем другими жизненными приоритетами, мало схожими с общепринятыми. А еще и валять дурака Гарринча очень любил. Повторюсь, Мане серьезно относился только к футболу, сексу и алкоголю. Все остальное воспринимал как бред.
Очень много для успеха сборной сделал доктор команды Илтон Гослинг. Еще в конце 1957-го Гослинг проехался всеми городами, где могла сыграть сборная. Были выбраны оптимальные места для дислокации. По его рекомендации определились с лагерем сборной, а еще доктор собрал сведения о погоде в городах чемпионата мира. Именно с помощью Гослинга и тренера по физподготовке Пауло Амарала Феола еще в апреле расписал почасово все тренировки в Швеции, до окончания группового турнира, на плей-офф набросали примерный план. По настоянию Амарала и с согласия Гослинга решили прибыть на чемпионат ближе к старту, хотя руководители делегации склонялись к раннему приезду.
Да и эту легендарную личность как не упомянуть?
Кстати точно так же в 1993-м бразильцы просто привезут в разные места США профессиональных футболистов низового уровня и полностью протестуют на них влияние нагрузок в необычном климате. И сборная Паррейры станет чемпионом мира спустя 24 года.
2-го апреля 1958-го на сбор вызвали 31-го футболиста. Три этапа подготовки отсеяли лишних, и остались 22 игрока для заявки.
Физически команда была готова идеально, а вот играть в новый, реформаторский футбол было непросто. Вспомните, в те безумно результативные времена, Бразилия не пропускала в первых четырех матчах турнира вообще! Поэтому легендарная формула «вы забьете сколько сможете, мы – сколько захотим» выглядит как банальная сказка и миф, поддерживаемый временем. Пеле, Диди и Гарринча играли тогда в достаточно рациональный футбол, который они лишь украшали пассажами своей гениальности. И выиграли в блестящем стиле финал против Швеции, эпиграфом которого могут стать слова Гарринчи после матча-» Это и все? А разве второго круга не будет. Ух, ты, какой странный короткий турнир. «
