ринат рамазанов аргымак биография
Интервью с художественным руководителем этно-рок группы «Аргымак» Ринатом Рамазановым
Этно-рок группа «Аргымак» активно работает над новым проектом – туристический музыкальный маршрут по Башкортостану. Художественный руководитель Ринат Рамазанов в беседе с редакцией портала «Культурный мир Башкортостана» рассказал об интересных фактах из истории коллектива и оригинальных идеях, которые ждут поклонников творчества группы «Аргымак».
На сегодняшний день этно-рок группа «Аргымак» является одним из самых популярных и востребованных башкирских коллективов. Как создавалась группа, как Вы собрали всех нынешних участников?
Формирование коллектива – вопрос, на который можно давать ответ до самого утра. Одно искреннее желание человека, его намерение, по-башкирски значит «ниәт», может делать многие вещи. Если оно искреннее, светлое, хорошее, то обязательно всё получается. Поначалу мы сами не понимали необходимость и важность создания этого коллектива. Но, со временем приходит осознание и понимание. Сейчас мы привыкли работать, как единый организм. Знаем, у кого какой характер, прислушиваемся друг к другу.
Первые пару лет была текучка людей. Сегодняшний костяк, казалось, собрался случайно. Но, как показывает практика, случайности не случайны. Например, перкуссионист Радмир просто случайно заглянул на репетицию, а на следующий день уже поехал с нами в Стерлитамак. Изначально группа создавалась как коллектив молодых студентов, друзей, коллег. Всем составом часто ходили на тусовки. Сейчас каждый из нас семьянин, у большинства есть дети. На сегодняшний день мы работаем при филармонии, а «Аргымак» перерос во взрослое осознанное предприятие. Мы начинали практически с нуля, не имея никакой материально-технической базы. В 2011 году дали первый сольный концерт нынешним составом. В нашей команде так же появились девушки, которые занимаются концертной деятельностью, рекламой. Процесс формирования был нелёгким, но очень интересным: от уровня художественной самодеятельности до профессионального коллектива.
Можно смело утверждать, что Вы пропагандируете башкирское искусство, несёте это в массы. Проект «Музыка, рождённая ветром…» совместно с Национальным оркестром народных инструментов имеет колоссальный успех. Какие цели изначально вы преследовали, создавая данный проект? Получается ли реализовать намеченное?
«Музыка, рождённая ветром…» – проект, сформированный из нескольких разных идей: программа оркестра, наша программа, общественная деятельность, пропаганда башкирской культуры… Как обычно, в кабинете у директора БГФ им. Х. Ахметова происходят бурные обсуждения, фонтан идей. С Айдаром Хизбулловичем разговаривали по поводу проведения большого мероприятия в стиле «День культуры» в районах с компактным проживанием башкир: Пермский край, Курганская, Оренбургская, Челябинская области. В программе мероприятий – показы башкирского кино, заседания курултая, союза кураистов, совместные выступления творческих коллективов. Проект имеет большой успех. Над этим работает целая команда ребят. Совместными стараниями получилось что-то хорошее и светлое. Радует, что у нас есть такой креативный директор, готовый выслушать и поддержать новые идеи. Надеемся, что ещё не раз увидим проект на сцене городов России и регионов Башкортостана.
Расскажите подробнее об этно-роке. Что Вас вдохновило на такое направление? Как его воспринимали в начале и сейчас – есть ли разница?
В то время, когда создавался коллектив, в творческом пространстве современного Башкортостана, кроме команды Роберта Юлдашева, практически не было аналогичного направления. Были национальные оркестры, но без совмещения с современной музыкой. Мы слушали этно-рок в исполнении тувинских, казахских, монгольских коллективов, интересное сочетание рок-музыки с народными инструментами. У нас получилось нечто другое. Сейчас мы готовы отказаться от определения нашего творчества как «этно-рок», так как оно не совсем актуально и сужает границы направлений. В момент формирования это, конечно, было в новинку. Но сегодня спектр наших жанров значительно расширился: регги, диско, кантри, латина, духовная музыка мунаджат, традиционный фольклор, рок, восточные ритмы, африканские сочетания. В нашем творчестве также появляются современные стили, такие как Lounge, Ambient.
Задача коллектива – подстраиваться под вкусы современной молодёжи, пропагандировать традиционную башкирскую культуру, привлекать внимание к языку, культуре. Поэтому нужно менять формат музыки относительно течения времени.
Расскажите подробнее о музыкантах «Аргымака», какая атмосфера царит в группе?
Атмосфера в группе наипозитивнейшая. Радмир – человек-настроение: то ярко светит, то скроется за тучками. Он способен заразить всех смехом, но если Радмир не в духе, будьте уверены, что вам тоже не поздоровится. Алик – умный и остроумный парень. Он и Айрат с виду спокойные, но иногда выдают такие эпические высказывания, что они обязательно становятся крылатыми фразами нашего коллектива. Умеем повеселиться и отдохнуть, но в то же время, когда нужно серьёзно потрудиться, ребята оперативно включаются в рабочий процесс. Коллектив у нас очень весёлый, Камеди клаб отдыхает (смеётся).
Вопрос как к художественному руководителю группы: какие проблемы возникают у руководителя и как Вы их решаете?
Называть меня руководителем – не совсем правильно, мы все в группе равные. Как в студенчестве начинали друзьями, так и стараемся поддерживать эту атмосферу сегодня. Проблемы, конечно, бывают, как и у всех. Мелких конфликтов не избежать – это нормально. До чего-то крупного, катастрофического не доходит. Решаем всё по мере поступления, вместе.
Как для любого коллектива, основной проблемой становится финансовая сторона. Сейчас мы заручились поддержкой Министерства культуры Республики Башкортостан, филармонии имени Хусаина Ахметова. Работаем над новой программой, выпускаем отдельные синглы. Если раньше мы записывались в условиях домашней студии, то сейчас явно заметен прогресс уровня новых произведений. Нам выделили штат при филармонии, это очень важно. Благодаря этому, конечно, мы стараемся развиваться и расти в этом направлении.
Расскажите, как Вы подбираете репертуар, из чего он состоит, и от чего зависит выбор песни.
Репертуар состоит из разных народных композиций: эпосы, кубаиры, сказания, мелодии, напевы. В фонотеке института искусств имеются магнитофонные кассеты, где сохранились оригинальные фольклорные записи, которые были собраны нашими фольклористами в районах республики. Мы всё это слушаем, стараемся понять, на какой современный жанр можно положить их ритмически, по настроению. Допустим, если это песня про батыра, который скачет на коне, то, конечно, здесь должно быть нечто брутальное. Напротив, если это картины природы, светлые лайтовые образы, то нужно прибегнуть к лирике акустической гитары, думбыры, шумовым эффектам перкуссии. Многие композиции трансформируются со временем, иногда до неузнаваемости.
Мы всё еще находимся в творческом поиске. Ищем новые формы, жанры. Исполняем авторские сочинения в разных стилях о красоте природы, силе духа и многое другое. На совместных репетициях происходит придумывание партий, каждый вносит что-то своё, в итоге получается общее законченное произведение. Пусть не всегда понятное, но прикольное.
Зачастую мы стараемся выбрать записи оригинальные, необычные, редко исполняемые, некий музыкальный самородок. Одна из композиций пришла к нам из австрийского архива. Знаменитый фольклорист-собиратель Юлай Гайнетдинов дал нам послушать песню Заки Валиди, на записи голос его сподвижника Галимьяна Тагана. Мы постарались её трансформировать в современное звучание, сохранив при этом народность и дух патриотизма того времени. Также, например, в современном звучании мы стараемся сохранить оригинальность кубаира «Акхак-кола» в исполнении Асии Гайнуллиной: неквадратную метрику, нестандартный размер, самобытный строй.
В каких городах Вы выступали с гастролями, какое место запомнилось больше всего? Как Вас принимают за рубежом?
Мы побывали с гастролями во многих городах России и за границей: ближнее зарубежье, страны Средней Азии, Европа. Прошлым летом съездили в Китай. Каждая страна по-своему интересна и красива, везде свои традиции, культура, кухня, достопримечательности. Яркие впечатления остались от Великой Китайской стены, пирамиды племени майя в Мексике, белый мраморный город Туркменистана Ашхабад, Эйфелева башня в Париже, Тауэрский мост в Лондоне. Где бы мы ни были, больше всего нам нравится наш родной Башкортостан. Зарубежные представления – это престиж, имидж коллектива, хороший заработок. Но самые дорогие сердцу концерты – это те, которые проходят в самых отдалённых районах, сёлах и деревушках республики.
Наша программа – что-то необычное, эксклюзивное. У каждого народа есть своё уникальное народное творчество, поэтому самые оригинальные проекты обычно основаны именно на фольклоре. Конечно, у разных народов можно найти что-то общее. Например, казахскую, киргизскую и башкирскую культуру вполне можно назвать побратимами. А в странах Западной Европы особенности башкирской музыки, в том числе горловое пение, рассматриваются как экзотика. Радует, что везде, где мы выступали, зрители принимали нас очень хорошо.
Ваши концерты – это целое шоу. Как Вы можете описать своего слушателя, кто он – Ваш зритель? Ведь все-таки «Аргымак» – это не только музыка, но ещё и зрелище.
Наш зритель не ограничен какими-то возрастными рамками. Программа выстроена очень разнообразно: на слушателя любого возраста, предпочитающего любое направление. В каждый концерт помимо нашей музыки, стараемся вложить что-то новое: шоу барабанщиков, танцы, песочное шоу, звуковые эффекты. Многие попадают на концерт случайно или по совету знакомых, но всегда уходят от нас с хорошим настроением – это главное.
Приоткройте завесу тайны немного. Расскажите о Ваших новых проектах. К примеру, мы слышали, что вы планируете создать культурно-туристический музыкальный маршрут по Башкортостану. Что это и как вы будете его реализовывать?
Как я уже говорил, сейчас мы работаем над новыми композициями. Скоро их можно будет послушать на различных платформах. Готовимся к сольному концерту 20 апреля.
В рамках музыкально-туристического маршрута, так называемого «music-bus» от Аргымак, планируются поездки по памятникам природы и святым местам, в то же время мы будем рассказывать легенды об этих местах, показывать фильмы, исполнять композиции. Таким образом, турист, прибыв к месту своего отдыха, будет хорошо информирован об особенностях этой местности, её истории и культуре. Живое исполнение прямо внутри автобуса, хорошее звуковое оборудование, весь спектр наших инструментов. Конечно же, эта идея требует продумывания всех деталей: удобное расположение кресел, обеспечение безопасности движения и т.п. Надеемся, что в скором времени уже сможем возить наших первых музыкальных туристов.
Благодарим за беседу и желаем Вам успехов в реализации проекта.
«Глаза в глаза». Ринат РАМАЗАНОВ: «Нам далеко не безразлично, какую музыку оставим после себя…»
Можно ли по востребованности той или иной музыки судить о настроениях в обществе? Вопрос, между тем, далеко не праздный. Те, кто много старше, помнят, к примеру, рок-фестиваль в американском Вудстоке в конце 60-х, который связывают с движением хиппи против, в частности, войны во Вьетнаме. У нас на закате эпохи СССР у молодежи стали кумирами участники группы «Кино», призывавшие, как помните, к переменам в стране. В Башкортостане же появление своей национальной рок-музыки связано с группами «Дервиш-хан», «Сая», которых не жаловала, кстати, местная власть. Но времена меняются, сегодня музыка уже не протестует, а больше развлекает… Или не так?
— Вот и мы плывем. Бороздим просторы нравственности, человечности, воспитания будущего поколения через современный мейнстрим. Через все, что можно, актуально, популярно. Мы стараемся заложить частичку души, любви, истории и связать неким мостом прошлое с настоящим, настоящее с будущим, на который приглашаем взойти нашу молодежь.
— То есть, для вас ближе именно второе понятийное значение слова «аргымак»?
— Вы торопитесь жить и торопитесь петь?
— Да, мы на очень скоростной лошадке скачем и кайфуем!
— В основе репертуара «Аргымака» башкирские народные песни в оригинальной обработке, кубаиры (сказания), эпос, есть и свои авторские композиции. Искусство горлового пения, курай, думбыра, кыл-кубыз дополнены традиционными рок-инструментами. Но чем все-таки строите вы свои основные акценты?
— Любыми путями привлечь внимание, дать какую-то информацию, побудить к действию. То есть, основные акценты – любые. Все, что может человека как-то зацепить, мы это стараемся использовать.
— Привлечь внимание? Вы считаете это более приоритетным, чем своим существованием, своим творчеством обогатить современную музыкальную палитру?
— В одном из своих интервью, на вопрос: «Каков портрет башкирской музыки?» – вы ответили так: это, мол, портрет воина, воина верующего, любящего свою землю и народ, справедливого. Который отвечает за свои слова, протягивает руку нуждающимся и никогда не обижает невинных. Он же и кураист, и сэсэн, и импровизатор, и поэт… Не слишком ли узкое толкование понятия «башкирская музыка»?
— Вы имеете в виду, что отсутствие женского вокала?
— Вы сказали «вытаскиваем». Но наш народ по своей генетике и так уже сидит в народном фольклоре, народных напевах… Его, наверное, не вытаскивать надо, а, наоборот, не подтолкнуть в сторону модного драйва?
— Есть такая беда во многих семьях…
— Пять с плюсом вам за то, что вы так очень мудро и очень дальновидно строите свою работу. Сменим тему. Ваши слова из другого интервью: «Современный жанр лишь приставка для внесения в традиционную музыку. Что касается рока, то мы будем постепенно отходить от этого, будет просто этно-группа «Аргымак». Каким будет тогда ваш завтрашний стиль, если не рок: кантри, блюз, джаз?
— Наверно от рока отойдем не совсем. Композиции в этом стиле останутся, они никуда не денутся. Но такая музыка она сужает, отчасти, нашу публику. Сейчас она и рэпчик качает, в машине его слушает, ар-н-би, хип-хоп, трэп мьюзик… У нас такой своей музыки хватает, такие вещи мы потихонечку делаем.
— Пробовать будем все, что будет «качать» современное общество. В эти стили и будет интегрирован башкирский фольклор, башкирские ценности, культура, традиции, язык.
— А хотели бы, чтобы лет через десять-пятнадцать сказали: этот стиль и заложил в свое время «Аргымак», была, мол, такая группа…
— Лучше так: что осталось после «Аргымака»? Что они сделали за свою жизнь, как можно оценить их творчество, вклад в сохранение, развитие и приумножение башкирского народа? Вот такая постановка вопроса мне больше по душе.
— Скорее да. Однозначно!
Ринат Рамазанов, «Аргымак»: «Чтобы играть на курае, надо родиться башкиром — это факт»
«Реальное время» продолжает общение с солистами и музыкантами групп, работающих в стиле этно-рок. Следом за челнинским коллективом «Ак Буре» корреспондент пообщался с солистом, художественным руководителем уфимской группы «Аргымак» Ринатом Рамазановым. В чем кроются причины недопонимания, которое порой возникает между татарами и башкирами? Кому нет равных в игре на курае? Как лондонцы и парижане приняли на своей земле музыкальный коллектив, исполняющий башкирский этно-рок? На эти вопросы «Реального времени» ответил руководитель уфимской группы.
«Что за этно-рок? Что за дураки — обвешались микрофонами и что-то рычат»
— Ринат, расскажите об истоках: как был создан «Аргымак», и почему вы выбрали такое направление, как этно-рок?
— Еще в детстве меня отдали в музыкальную школу по классу курая и, когда я уже в более осознанном возрасте поступил в музыкальное училище, мне захотелось показать всем курай с разных сторон. Понимаете, если говорить о молодежи, то на сегодняшний день преобладает влияние западной музыки и культуры. Так вот, мне очень хотелось привлечь внимание молодежи к национальной культуре. Причем сделать это через совмещение разных направлений в музыке и при помощи народных музыкальных инструментов.
А если говорить про группу, то первая репетиция у нас прошла примерно в 2009 году, потом мы уже подбирали состав: в основном были музыканты, которые занимались художественной самодеятельностью, потому что профессионалы сразу требовали оплаты. А тогда денег не было, как и инструментов, репетиционной базы. Мы с супругой Дедом Морозом и Снегурочкой подрабатывали и так заработали на первые колонки, микрофоны.
Мы начинали с небольших концертов, поначалу над нами смеялись: «Что за этно-рок? Что за дураки — обвешались микрофонами и что-то рычат». Прям откровенно ржали, но я ребятам говорил, что нам просто надо пройти через этот период. И сейчас эти же люди предлагают нам сделать совместные проекты. Мы не обидчивые, так что вместе выступаем даже иногда. Вообще, я очень благодарен тем ребятам, которые когда-то доверились мне. Если бы не они — ничего этого не было бы.
— Не могу не спросить про название группы. Есть ли у него какая-то интересная история?
— Название родилось по книге башкирской поэтессы Марьям Буракаевой. У нее есть книга «Аргымак», в которой каждой букве она дает пояснения. Дословно перевести на русский язык очень тяжело, потому что это сакральные смыслы: «ан», «рух», «мон» и так далее — из этого и складывается аргымак. Это дух, благо, народность, мелодия — все это совмещается.
Вообще, само слово переводится, как скакун, вороной конь, главный конь в табуне. У нас есть башкирская порода лошадей, которая сама по себе может существовать — и как домашнее, и как дикое животное. Сами по себе они не погибнут, если их выпустить на природу. И главный конь в этом табуне — аргымак. Это башкирский скакун, который несет в себе все смыслы этой жизни, духовности. Ну, и мы стараемся соответствовать этому названию — не зазнаемся, чересчур не коммерциализируемся. Хотя неплохие успехи у коллектива.
Мы стараемся соответствовать нашему названию — не зазнаемся, чересчур не коммерциализируемся
— А в каких странах вы выступали?
— Мы за это время объездили много стран. Были в Европе, Азии. Выступали, к примеру, в Methodist Central Hall в Лондоне, который прямо рядом с «Биг Беном» находится, в Париже — в зале ЮНЕСКО. И, знаете, нас очень позитивно принимали за рубежом. Там все привыкли европейскую культуру видеть, а мы — экзотика для них. То, что показываем мы (народные танцевальные элементы, к примеру) они не могут повторить даже после долгих и настойчивых попыток — нервно курят в сторонке, в общем.
Когда ты играешь на древних инструментах древних народов, это не может остаться незамеченным или не захватить человека — это воздействует на духовном, эмоциональном уровне. У нас недавно провели эксперимент: сфотографировали энергетическое поле, ауру человека, который играл на курае, и выяснилось, что основная жизненная чакра в момент игры становится больше во много раз. Так что это энергетически сильный инструмент. Поэтому когда мы исполняем песни, абсолютно неважно какой ты национальности, никто равнодушным не остается.
«Нас обвиняли в том, что мы коверкаем народное творчество»
— Кстати, на каких инструментах вы играете?
— Я умею играть на наших народных башкирских инструментах: думбыра, кубыз, дунгур, курай, владею горловым пением, ну и немного на гитаре и фортепиано.
— А насколько трудно освоить и исполнять горловое пение? Этому любой может научиться?
— Нелегко, я бы сказал. Надо долго практиковаться, правильная постановка должна быть. Если начать неправильно это делать, то это может повлечь определенные последствия. Еще один момент: нужно достичь определенного возраста — у молодых людей голос ломается в определенный период, и в это время категорически запрещено что-то делать с голосом, чтобы не посадить его. Меня, кстати, никто не учил горловому пению, которым обладают, например, тувинцы, хакасы, монголы. Башкирское горловое пение такое… Все это в себя включающее.
Мы выступали, к примеру, в Methodist Central Hall в Лондоне, который прямо рядом с «Биг Беном» находится, в Париже — в зале ЮНЕСКО. И, знаете, нас очень позитивно принимали за рубежом
— Что есть в вашем репертуаре? Чего больше — собственных песен или переделанных народных?
— У нас абсолютно разные направления: есть и авторские, и народные песни — все идет в балансе. Вообще, наш концерт устроен так, что он учитывает один очень важный факт: человеческий мозг активно, осознанно воспринимает информацию только первые семь минут где-то. Даже когда ты смотришь фильм, то каждые семь минут что-то должно происходить, что-то, что встряхнет твои мозги, чтобы информация дальше воспринималась. Это работает и с концертной программой. Люди устают от однообразной музыки. А у нас каждый трек — это разное направление и разный жанр начиная от регги, диско, рока и африканских ритмов заканчивая мусульманскими песнопениями — нашидами и мунаджатами. Все это исполняется на национальных инструментах башкирского народа и народов мира. Возможно, поэтому наше творчество становится непонятным, но прикольным и интересным для слушателя.
— А как башкирская общественность отнеслась к вашим каверам народных песен?
— Знаете, были очень жесткие высказывания, нас обвиняли в том, что мы коверкаем народное творчество. Вначале, конечно, не очень приятно было, но мы сами не знали, что у нас в итоге должно получиться. Со временем, постепенно уже начало приходить понимание, и заключалось оно в том, что это лишь гарнир к основному блюду, а основное блюдо — это сохранение нашей культуры и наших традиций в неизменном виде. Вот это эталон.
Наше творчество — это некие ворота, шаг к пониманию. И когда человек входит в эти ворота, мы уже становимся вторичным. Я сам очень люблю, ценю и уважаю наши древние башкирские мелодии, кубаиры, танцы, для меня это очень важно. И я бы не согласился с тем, что мы портим народную музыку — мы обращаем на нее внимание молодежи современным творческим языком, и им это нравится, впоследствии они начинают понимать народную истину.
У нас какая форма работы: привлечь внимание, дать информацию, побудить к действию. Мы через эти разные направления в искусстве привлекаем внимание молодежи и даем понимание об уникальности народов. Искусство каждого народа само по себе очень интересное: у казахов есть домбра, у башкир есть древний инструмент курай, у тувинцев есть горловое пение, у африканцев есть барабаны. На курае, к примеру, никто другой не сможет так сыграть, как это сделает башкир. Чтобы играть на курае, надо родиться башкиром — это факт.
Мы через это современное искусство привлекаем внимание к истокам, люди начинают интересоваться: «А как же это звучало в первоисточнике?», и начинают слушать старые записи. То есть, если просто так традиционный курай включить молодежи, то они, может, пару секунд послушают, а потом переключат на Бейонсе или Тимберлейка. А если дать им послушать курай, исполненный в этих же новых направлениях, то потихоньку можно переключить их внимание на народное искусство.
«С башкирской стороны возможно тоже есть перехлесты. »
— Ринат, а вы согласны с тем, что в последнее время национальная тематика и эстетика становятся модными среди молодого поколения?
— Сейчас да, это очень активно пошло. Я даже скажу, что сейчас, в принципе, во всем мире интерес к этно очень вырос. Это направление, возможно, в скором времени и вовсе станет мэйнстримом — не только в музыке, но и в других видах искусства. Интерес, конечно, растет, но он, скорее, более коммерческий, нежели идейный. Люди видят, что придумать что-то уже довольно сложно, и чтобы хоть как-то отличиться, используются национальные элементы. Но это делается не с целью сохранить самоидентичность, а с целью заработать в большинстве случаев.
Сейчас в принципе во всем мире интерес к этно очень вырос. Это направление, возможно, в скором времени и вовсе станет мейнстримом – не только в музыке, но и в других видах искусства
Не многие занимаются своим делом для того, чтобы сохранить свою культуру и передать ее будущим поколениям, таких немного и это такие идейные придурки — такие же, как и мы, которым в первую очередь не деньги и не слава важны. И это не какой-то национализм — это любовь к своему народу и нации, стремление это преподнести современным творческим языком. Это больше духовная работа, чем мирская. Мирская работа — та, которая кормит — корпоративы, каверы, разные мероприятия. Чтобы эта духовная работа кормила, нужно очень хорошо попотеть. Вот мы потели лет пять, прежде чем начали хоть как-то на этом зарабатывать.
— А часто ли вам приходится выступать в Татарстане? И как вас местная публика принимает?
— В Татарстане мы были несколько раз на «Крутушке» и на «Исянфесте». Очень хорошо принимала публика — все-таки соседи же. Зажигали там у вас, дали жару (смеется) — и потанцевали, и попели. А вообще, мы не очень часто ездим.
— Как вы думаете, в чем причина недопонимания, которое порой возникает между двумя народами — татарами и башкирами?
— По моим ощущениям, у вас очень сильная национальная политика. Везде звучит: «татары», «татарское» — весь мир вообще татарский (смеется). Возможно, даже немножко неприятное присваивание каких-то ценностей других народов можно углядеть. К примеру, наши народные композиции, которые территориально, событийно связаны с нами, в некоторых татарских источниках указываются как татарские песни татарских композиторов. Возьмем только курай, пишут, что он стал татарским народным инструментом, хотя он растет только на территории Южного Урала и издревле наш народ на нем играет, есть легенды и предания, у каждой мелодии своя история происхождения, это, конечно, вызывает недоумение.
Конечно, и с башкирской стороны возможно тоже есть перехлесты, но для меня важно другое. Я как верующий говорю: Всевышний нас не отличает по разрезу глаз, по цвету кожи, по росту или по еще каким-то признакам, он отличает нас по богобоязненности и по степени духовного и нравственного воспитания. В мире есть много народов, нужно ценить их традиции, быть толерантными, уважать друг друга и брать друг с друга хороший пример.
— Ринат, вот любопытно узнать: вы уже упоминали историю народов, а к какой теории происхождения башкирского народа вы лично относитесь с пониманием и с приятием?
— Башкирский народ — очень древний народ. У нас есть эпос «Урал-батыр», который уходит корнями в тысячелетия. Есть пещера, которая называется Шульган-Таш — это родной брат Урал-батыра, а это эпоха палеолита. Наш народ жил и живет на Урале тысячелетиями, никогда ему не нужно было ничего большего. Он благодарен Всевышнему за эту землю, поэтому делал все возможное, чтобы ее сохранить.
Иногда некоторые народы приходили, убегая от крещения, крепостного права и чтобы сохранить себя. Они нуждались в защите, а наши предки как верующие давали им помощь, так как это основа ислама — помогать друг другу. С каждым годом открывается история происхождения нашего народа.
Взять, к примеру, Уфу: раскопки показали, что городу 1500—2000 лет, основан до нашей эры. Или взять историю распространения ислама — в конце 1950-х годов при строительстве химического завода в районе Стерлитамака найдены Левашовские курганы. Раскопки показали, что это вторая половина 600-х годов. Найдены захоронения людей по мусульманским обычаям, это доказывает, что уже в VII веке наши предки были мусульманами и приняли ислам напрямую от сахабов пророка Мухаммада (да благославит его Аллах и приветствует).