реальная история как врач спас безнадежных пациентов
В День медицинского работника: трогательные истории о том, как врачи спасают жизни людей
Они каждый день борются за жизни миллионов людей, их рабочий день не заканчивается в 6 вечера, а за каждым выздоровевшим пациентом стоит колоссальная работа. Они – медицинские работники: врачи, медсестры и санитары. Вот уже больше года они героически (ну правда!) спасают нашу страну от пандемии коронавируса. И продолжают это делать до сих пор.
Мы говорим им спасибо и поздравляем с Днём медицинского работника (20 июня). По случаю такого важного праздника собрали невероятные истории, произошедшие за последний год, которые еще раз доказывают, что именно врачи и медсестры – герои нашего времени.
Спасение ребенка со 100-процентным поражением легких
Буквально месяц назад кировские врачи спасли девочку со 100-процентным поражением легких после COVID-19. Около месяца она лежала в реанимации на искусственной вентиляции легких, а за ее жизнь боролась бригада медиков. Сейчас девочка жива и здорова и находится на реабилитации.
Работа несмотря на болезнь
В конце марта прошлого года главный врач инфекционной больницы в Коммунарке Денис Проценко заразился COVID-19. Но свою службу он не прекратил, а изолировался в кабинете и продолжил заниматься важными делами.
Операция на открытом сердце во время пожара
В апреле этого года произошла невероятная история в одной из больниц Благовещенска. В клинике кардиохирургии Амурской государственной медакадемии загорелась крыша, из-за чего пришлось эвакуировать всех больных. Однако в этот момент на первом этаже хирурги проводили сложнейшую операцию на открытом сердце, которую нельзя было остановить. Несмотря на опасность для жизни, врачи не покинули пациента и довели дело до конца. Все закончилось благополучно: и медики, и пациент остались живы.
5 клинических смертей за ночь
Лечение для бездомных
Врач-анестезиолог из Санкт-Петербурга Сергей Иевков больше двух лет назад создал проект «Благотворительная больница», в котором объединил медицинских работников города, чтобы помогать бездомным людям. В интервью порталу «Собака.ru» Сергей рассказал, что эта идея пришла ему в голову еще несколько лет назад: «Я стал замечать случаи, когда бездомным людям из-за регламентов не могли оказать медицинскую помощь в государственных учреждениях. У многих из них нет документов, поэтому они не могут попасть на амбулаторный прием». На наш вопрос: «Чем занимается его проект?» Иевков ответил следующее: «Мы осматриваем людей, консультируем их и оказываем помощь в местах, которые изначально для этого не предназначены: на улице, в заброшенных зданиях и приютах. У нас нет помещения или офиса, это больница без стен – такой вот оксюморон… Стараемся дать бездомным людям не только лекарства от боли, но и таблетки для души: хоть каплю внимания, заботы, уважительного отношения».
Редчайшая операция
В прошлом году в Екатеринбурге врачи провели сложнейшую операцию по спасению двух близнецов. Они родились на 32-й неделе, шансов выжить у них практически не было. Дело в том, что их матери на 20-й неделе поставили диагноз, из-за которого плоды развивались в одной амниотической полости и делили одну плаценту на двоих, это привело к неравномерному распределению крови между близнецами. Простыми словами, один ребенок «обкрадывал» другого. Было решено назначить внутриутробное лечение, потому что в случае его отсутствия беременность могла прерваться. В итоге родились двое здоровых мальчиков, а эта операция стала седьмой успешной во всем мире.
Спасение самого маленького пациента
В марте этого года ростовские врачи спасли новорожденного, который весил всего 600 граммов. Из-за тяжелой беременности, медиками было принято решение делать кесарево сечение, хотя женщина находилась всего на 26 неделе. В течение 5 месяцев врачи усердно боролись за жизнь ребенка, все это время он был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких. И вот, благодаря работе врачей к весне мальчик смог дышать сам. Его выписали из больницы домой, когда он весил целых 3,8 килограмма.
Как людей вытаскивают из безнадежной комы и спасают от паралича: 7 историй на грани чуда
Паралич, кома, вегетативное состояние. Человек уже шагнул туда, откуда, казалось бы, нет обратной дороги. Врачи-реабилитологи вытаскивают своих пациентов с того света, когда кажется, что и чудо не поможет. Но иногда оно происходит.
Ирина Волкова — врач в четвертом поколении. Есть и пятое — сын и дочь, которые также посвятили свою жизнь медицине. Ирина Геннадьевна возглавляет клинику реабилитации в Екатеринбурге, куда везут пациентов — глубоко травмированных, обездвиженных, без сознания — из самых дальних уголков страны.
Ирина Волкова
Реабилитация
врач-невролог, реабилитолог, руководитель клиники реабилитации после инсульта, травм и ДТП, операций (Екатеринбург)
Разбудить мозг
— Ирина Геннадьевна, расскажите, как вы пришли в эту профессию?
— Я занимаюсь медицинской реабилитацией тяжелых пациентов с 1989 года. До всего доходили сами, на своем опыте, еще и специальной литературы не было, первые серьезные книги появились в 2010 году.
Официально медицинская реабилитация появилась в России только в 2014 году — до этого считалось, что реабилитации у нас в стране нет.
20 лет я работала в госпитале ветеранов войн в Екатеринбурге, он был самый большой в Советском Союзе. Много было раненых из Афганистана, затем из Чечни. И тогда мы понимали, что надо что-то делать с такими пациентами. Однажды моя коллега пошла в кино, и перед фильмом посмотрела тележурнал — что-то из жизни дружеских соцстран. И ее поразило, как немцы инвалиды-колясочники играют в волейбол. У нас такое представить было невозможно. И вы знаете, мы сделали первую спортивную команду, я объехала всех спинальников в городе, собрала человек тридцать. У многих даже колясок не было. Это был 1989 год. Мы увидели совершенно поразительные вещи — многие вернулись к нормальной жизни, даже женились. В начале 90-х мы открыли в госпитале отделение активной реабилитации, когда до общепризнанной реабилитации в стране было больше 20 лет.
В 2006 году сформировался костяк команды, который сейчас работает в клинике реабилитации. Многие доктора, психологи, методисты ЛФК пришли к нам еще студентами, сейчас уже защитились, стали кандидатами медицинских наук. Мы учились постоянно — ездили в Израиль, Австрию, Чехию, Германию. Мы стали первыми на Урале, кто вот так серьезно стал заниматься медицинской реабилитацией. Сейчас к нам везут пациентов со всей страны, из ближнего зарубежья. Работает «сарафанное радио», никакой рекламы мы себе не делаем.
— Вы беретесь за самые сложные, казалось бы, совершенно безнадежные случаи?
К нам девушка поступила после пластики черепа, через 2 месяца после травмы. Мультидисциплинарная бригада работала с ней по 5-6 часов в сутки. Но отклика никакого не было. Я с тяжелым сердцем вспоминаю этот период. Руки опускались, надежда уплывала, ломали головы, обсуждали, искали варианты, хватались за любую соломинку. Что еще сделать, чтобы разбудить нашу спящую красавицу? И работали. Морально выгорали, ведь начинали винить себя, что не можем помочь, хотя это неверная позиция. И вдруг, через 7 месяцев после травмы, «лед тронулся». Появились эмоции, очень робкая улыбка, и слезы. Появилось глотание, любимая и не любимая еда. Появился контакт с помощью жестов. Мы стали общаться. Сейчас девочка проходит до 100 метров по прямой поверхности. Параличей нет. Идет вперед, медленно, но идет.
— Когда вы говорите себе, что надо остановиться, что надежды больше нет?
— У Насти оказался исключительный папа, который бесконечно верил в свою дочь. Мы отказывали, даже уже выписывали Настю, но ее папа нас убедил в том, что надо продолжать реабилитацию. Поэтому в том, что она выжила, огромная его заслуга.
Да, нужно уметь не выгореть в работе, когда длительное время не видим, казалось бы, результата. Так было и здесь, несколько месяцев только крохи сознания. Знаете, порой отчаяние берет, но думаем, ищем, предлагаем, обсуждаем, пробуем, и идем вперед.
Это очень тяжелое состояние. Ну просто очень. Неоткликаемая кома. Работа с такими пациентами — это высший пилотаж. Сколько сил тратится на выхаживание таких пациентов всей мультидисциплинарной бригадой, моральных, физических. Ежедневная глобальная задача — разбудить мозг, сделать это любыми доступными способами. Работаем со всеми органами чувств: зрение, слух, вкус, обоняние, осязание, все виды чувствительности. Мы придумали, создали и пополняем коллекцию запахов. Это аромазарядка. Слушаем музыку, смотрим картинки и картины, качаем на качелях. Шутим, танцуем, играем, все делаем. И это все помимо базовых ежедневных, длительных, последовательных занятий. Мы научили нашу девочку есть самостоятельно еду, глотать, пить. Научили сидеть, стоять, вставать, делать шаги по лестнице.
Уже 95 лет именно здесь спасают самых тяжелых и безнадежных пациентов. К юбилею Склифа! Целый месяц съёмочная группа следовала за врачами! Что из этого получилось? Существует ли «ген Склифосовского»?
Здравствуйте, мои читатели!
Ровно 95 лет назад был учрежден Научно-исследовательский институт скорой помощи имени Н. В. Склифосовского.
К этому юбилею и приурочен документальный фильм на канале Россия-1, который называется очень символично: «Институт надежды».
Склиф – это больница, которая известна не только тем, кто живет в Москве, но и тем, чей дом находится за тысячи километров.
Через Склиф прошли почти все катастрофы, когда-либо случавшиеся в России и бывшем СССР.
Именно здесь проводятся уникальные операции, именно здесь самые современные медицинские технологии.
Именно здесь люди получают надежду. В Склифе проводят сложнейшие опыты по трансплантологии, многие из которых не имеют аналогов в мире.
И всё это происходит благодаря людям. Круглосуточно они творят чудеса, спасая человеческие жизни. Для них нет праздников и почти нет отдыха, потому что в любую минуту они могут понадобиться.
С утра и до утра врачи различных профилей оказывают помощь жителям Москвы и регионов, причём часть пациентов получает стационарное лечение.
НИИ имеет в распоряжении 962 койко-места, в число которых входят и 120 (1-5 местных) реанимационных палат.
И, конечно же, многочисленный поток пациентов получает здесь экстренную помощь амбулаторно.
Съемочная группа провела целый месяц в НИИ Склифосовского. Камеры непрерывно вели наблюдение за работой реальных врачей в реальном времени. И мы можем видеть уникальные кадры операций по пересадке сердца, по лечению труднейших переломов и оказания экстренной помощи.
Это врач-рентгенолог, которая в свои 90 лет мало того, что выглядит изумительно, она еще и с лёгкостью садится на шпагат.
Я видела массу фильмов и сериалов о врачах. Документальных и художественных. Но только в фильме «Институт надежды» я увидела врачей, которые «горят» своей работой.
Врачей у которых нет эмоционального и физического выгорания.
Оказание экстренной медицинской помощи в таком крупном мегаполисе, как Москва, требует невероятной слаженности в работе, чётко отработанных алгоритмов помощи, а также желания. Желания работать и спасать жизни в ущерб своей жизни!
Документальный фильм «Институт надежды» я рекомендую.
Некоторые кадры в фильме не самые радужные. Но для тех, кто волею судьбы попадает сюда, Склиф часто становится последней надеждой на жизнь.
Для того, чтобы передать человека, в руки тех, кто лучше всего умеет возвращать к жизни даже в самых безнадежных случаях. Возвращать нон-стопом, 24/7 все 365 дней в году.
Огромное количество интересных отзывов Вы можете найти у меня в профиле.
Автор фото, Emmanulle Bamongo
Медикам в Центральноафриканской Республике во время работы часто приходится подсвечивать себе мобильными телефонами
Врачам в разных частях света приходится оказывать помощь пациентам, не имея под рукой элементарного медицинского оборудования. Как они это делают, узнавала обозреватель BBC Future.
Это было одно из самых удивительных спасений в истории медицины. В 1995 году Ангус Уоллас сел на самолет рейса Гонконг-Лондон. Позади была тяжелая неделя, и он надеялся отдохнуть во время перелета и немного почитать.
Но случилось иначе. Только самолет начал выезжать на взлетную полосу, прозвучало объявление: «Если на борту есть врач, подойдите, пожалуйста, к членам экипажа».
Его подвели к 39-летней женщине, которая сидела в последнем ряду эконом-класса.
Пола Диксон упала с мотоцикла на пути в аэропорт и переживала за свою правую руку, которая начала распухать. Профессор Уоллас диагностировал перелом, наложил шину и вернулся на свое место.
Однако уже через час состояние женщины сильно ухудшилось. Оказалось, что она не только травмировала руку, но и сломала несколько ребер.
На высоте 10 км врач понял, что у пациентки произошел коллапс легкого, одно из ребер проткнуло легочную мембрану, вызвав попадание воздуха внутрь.
Без срочной медицинской помощи женщина могла умереть за считанные минуты.
Автор фото, Pat Bennett Ghana / Alamy Stock Photo
Отсутствие дорог в африканских странах к югу от Сахары очень усложняет поставку необходимого медицинского оборудования
В таком случае надо немедленно применять специальный дренажный аппарат, но все, что Уоллас нашел в бортовой аптечке, это были скальпель, пластиковая трубка и местный анестетик.
Чтобы провести операцию, хирургу пришлось воспользоваться подручными предметами.
Сделав надрез грудины, он зажал края раны ножом и вилкой.
Чтобы направить дренажную трубку в легкие пациентки, воспользовался металлической вешалкой для одежды, которую простерилизовал бренди.
Другой конец трубки он опустил в бутылку воды Evian и зафиксировал всю конструкцию скотчем.
Лишний воздух вышел из легких, о чем сообщили пузырьки на поверхности воды.
Когда самолет приземлился, его геройский поступок мгновенно стал сенсацией.
В этих экстремальных условиях медикам приходится создавать импровизированные инструменты практически из всего, что попадется под руку: от электродов для ЭКГ из бутылочных колпачков до суперклея для фиксации ран.
Автор фото, JordiStock
В жестких антарктических условиях пластиковые предметы становятся хрупкими и легко ломаются
Он работал реаниматологом на всех семи континентах, в том числе в рамках благотворительных организаций в Замбии, Бутане, Гане, Южном Судане, а также провел шесть месяцев в Антарктиде.
Айзерсон посадил их в капитанскую рубку, застелил кресла пакетами для мусора и удалил зубы кусачками для проволоки и парой отверток, которые он одолжил у корабельного электрика. Ой!
В 2010 году, когда Айзерсон работал в больнице скорой помощи в сельском районе Ганы, к ним привезли трехлетнюю девочку.
Ребенка сбила машина, девочку нашли без сознания через несколько часов после инцидента.
Айзерсон подозревал, что у нее травма головы, но томографа, с помощью которого врачи могут оценить повреждение мозга, в больнице не было.
Единственное, что могли сделать врачи, это оказать девочке реанимационную помощь и надеяться, что она не получила серьезные травмы головы.
Автор фото, Emmanulle Bamongo
Медикам в Центральноафриканской Республике во время работы часто приходится подсвечивать себе мобильными телефонами
В конце концов, им удалось найти тонкую трубку из другого медицинского оборудования, но надо было как-то присоединить ее к реаниматору.
За несколько дней ребенок выздоровел достаточно, чтобы вернуться домой.
Приходится постоянно искать лучший вариант, говорит Айзерсон.
Когда заканчивались какие-то важные препараты, например, анестетики, им приходилось переходить на обычные средства из домашней аптечки (аспирин, ибупрофен, парацетамол).
Но когда и эти лекарства заканчивались, Айзерсон вводил пациентам медицинский солевой раствор, так как бензиловый спирт в его составе тоже имеет обезболивающее действие.
В последнюю очередь он применял гипноз.
В охваченных войной регионах врачи сталкиваются с еще большими трудностями.
Эммануэль Бамонго более десяти лет работает акушеркой в Центральноафриканской Республике.
С 2012 года в стране идет кровавая гражданская война между террористической группировкой Селека и правительственными войсками.
Многие пациенты попадают в больницу на последней стадии болезни, поскольку из-за отсутствия дорог не решаются посетить врача раньше.
Свет в больницах обычно такой тусклый, что Бамонго часто приходится подсвечивать себе мобильным телефоном.
Но нужен также высокий профессионализм врача, потому что когда вы точно знаете правила, вы понимаете, как их можно нарушить.
Автор фото, Kenneth Iserson
Любой медицинский инструмент можно смастерить из подручного предмета
В 2005 году его вызвали на место, где произошел несчастный случай. Альпинист, исследовавший новый маршрут в соседних горах, упал в расщелину.
Он разорвал мышцу на груди и сломал ногу. Первоочередной задачей было доставить его на базу как можно скорее, но сначала Купер должен был зафиксировать его ногу с помощью шины.
Ему было нужно что-то прочное, что могло выдержать мороз. Наконец он остановился на теплостойком коврике, который подкладывают под печку, где готовят пищу.
Он обернул ногу пострадавшего ковриком и зафиксировал лыжные палки вдоль нее клейкой лентой. Когда они вернулись в лагерь, он дал пациенту обезболивающее и начал вправлять ногу.
Но проблемы с оборудованием возникают не только в суровом арктическом климате.
Западные благотворительные организации поставляют дорогое медицинское оборудование в больницы развивающихся стран, которые не могут себе позволить даже одноразовые перчатки.
Но аппараты искусственного дыхания, наркозные аппараты, детские инкубаторы и лабораторное оборудование часто так и стоит в коробках, так как в больницах нет специалистов, которые могли бы их собрать, или запасных частей для них.
Айзерсон уверен, что в таких условиях подручные средства часто приносят больше пользы.
Одним из таких средств может стать гель для УЗИ, сваренный из кукурузного крахмала.
Или импровизированный инкубатор, который можно сделать, повесив большую лампу с синим светом над детской кроваткой.
Автор фото, Kenneth Iserson
В Замбии Айзерсон начал использовать обычные лампы накаливания для детских инкубаторов
В Антарктике Купер впервые применил свернутую в рулон бумагу для лечения приступов астмы. «Если впрыснуть ингалятор с одного конца восемь раз, получаешь дозу, эквивалентную использованию больничного небулайзера». А суперклей вообще годится практически для всего.
Изобрели его совершенно случайно в 1942 году при попытке создать новый тип прозрачной пластмассы.
Когда Гарри Купер начал исследовать свойства новой субстанции, она намертво склеила все его оборудование.
Пластмассу так и не удалось сделать, но клей «Истман 910» начали использовать в медицине уже с 1966 года во время Вьетнамской войны.
На самом деле многие лайфхаки, приобретенные в экстремальных условиях, могут понадобиться и в самом центре цивилизации.
Он вспоминает, как когда-то в начале карьеры, в больнице выключили электричество, и ему пришлось работать с фонариком-брелком на ключах.
Прочитат ь оригинал этой статьи на англ и йском в ы можете на сайт е BBC Future
Следите за нашими новостями в Twitter и Telegram
Сильная женщина, или поднять на ноги любимого мужа: как врач стал пациентом
Привет. Меня зовут Александра, и мне пришлось стать сильной женщиной
Быть сильной мне никогда не хотелось. Мечталось об уюте, надёжном и сильном плече и маленьком женском счастье, в котором было бы место детям, совместным отпускам на море, поездкам за границу, времени для хобби. И до определённого момента мечты сбывались. Почти – потому что, когда муж и жена врачи, о совместных отпусках и поездках за границу действительно остаётся только мечтать. Но была крепкая семья, оберегающая любовь, сын, счастье и свободное время, которое я тратила на сочинительство историй – социальной фантастики.
Успеть за скорой
А потом всё рухнуло в один момент. Мой муж, Денис, много лет был участковым терапевтом, а еще работал в отделениях неотложной кардиологии, ревматологии. Но судьба распорядилась так, что впервые в жизни он стал пациентом своих же коллег.
Мы живем в городе Тула, и в ту ночь, когда скорая везла Дениса в Москву, я мчалась из родного города с надеждой успеть увидеть мужа до операции. Мне важно было сказать ему: «Я рядом. Ты нужен мне и своим пациентам».
Всё как в тумане
В последний день отпуска, который мы проводили на даче недалеко от Тулы, Денис почувствовал себя неважно, градусник показал отметку в 39 градусов. Жаропонижающие не помогали, и он, будучи опытным медиком, понял, что имеет дело с инфекционным заболеванием. На следующий день коллеги Дениса настояли на госпитализации. Симптомы были похожи на распространенную в Туле «мышиную лихорадку». Схема лечения, казалось, была очевидна.
Дальше – все как в тумане. Недооценка ситуации, ошибочный диагноз, неверное лечение. сепсис, кома. Чтобы не допустить остановки сердца, врачи приняли решение об экстренной операции. Спасали в столице. Я бросила всё и уехала за мужем, чтобы видеть его каждый день, тянуть к свету.
Через полгода я привезла Дениса домой – без речи, почти полностью парализованного, абсолютно беспомощного. И тут мне пришлось понять, что значит «стать сильной». Сперва, чтобы он просто выжил. Потом, чтобы выжила наша семья.
Что такое «быть сильной женщиной»?
Быть сильной – это уметь отказываться от комфорта, отдыха, сна. Это быть готовой по первому звуку нестись и оказывать помощь. Поднимать, перекладывать, сажать своего любимого, взрослого, крепкого прежде мужчину – самой, одной, не прося других о помощи, потому что ждать её – упускать драгоценное время. Не моё время, а любимого мужа. Быть сильной – это не давать волю эмоциям, не заламывать руки и не рыдать о том, как всё плохо и тяжело.
Быть сильной – это отдавать последние деньги ради курса реабилитации после долгих поисков специалистов, которые не отмахнутся от твоего мужа, как от «безнадёжного и паллиативного», а возьмутся за сложный случай. Быть сильной – это тянуть на себе работу, быт, поступающего в институт ребёнка, собственное подорванное здоровье, трёх любимых животных – и при этом умудряться сохранять позитивный настрой и время от времени чувствовать себя женщиной. Счастливой женщиной.
Быть сильной – это понимать, что счастье кроется в мелочах, а из мелочей складывается жизнь. Быть сильной – это уметь принимать неожиданную помощь и помогать тем, кто в ней нуждается. Быть сильной – это осваивать параллельную специальность — нейропсихолога, которая поможет Денису скорее вернуться к прежней жизни. Это заниматься, тратя всё своё свободное время – и наконец-то, три года спустя, увидеть результат.
Хотела ли я быть сильной когда-то?
Если бы знала, каково это будет – нет, не хотела бы. Но я сильная женщина, живущая по строгому расписанию, чётко знающая, что от меня зависит здоровье любимого мужа, будущее единственного сына и существование нашей семьи в целом. Я единственный добытчик, кормилец, домашний врач и реабилитолог, хранительница домашнего очага, поварёнок, жена, мама и психолог в одном флаконе.
Мне некогда быть слабой, мне некогда жалеть себя, погружаться в воспоминания о том, как всё прекрасно было «до». Я каждый день бьюсь за своё будущее. И никаких сил, никакого света для этого не жалко. Потому что я вижу, на что способна любовь, забота и самоотречение. Да, это очень тяжело, но поверьте, результат просто бесценен.
Жизнь в моменте
Я радуюсь мурчанию кошки на моих коленях. Я радуюсь тёплой ванне, в которой так уютно поздним вечером. Я радуюсь редким визитам немногих друзей. Я радуюсь солнцу и осенним листьям по дороге на работу. Я радуюсь, когда сын рассказывает мне про свои дела в институте. Но больше всего я радуюсь, когда вижу, как мой Денис старательно проговаривает слова, потихоньку встаёт, держась за опору. Я радуюсь – и верю в то, что очень здорово всё же быть сильной женщиной.