раскол христианства на руси
Раскол в христианстве на Руси
В середине 17 века в Русской православной церкви произошел раскол.
В 15-16 веках стали заметными расхождения в обрядах между русской и греческой церквями. Помимо этого было замечено множество расхождений в переводах богослужебных текстов. На Стоглавом Соборе (1551 г.) было решено исправлять книги, сверяя их с качественными переводами.
В начале 17 века вокруг протопопа Вонифатьева, наставника Алексея Михайловича, сложился кружок ревнителей древнего православия (в числе прочих туда входили будущий патриарх Никон и протопоп Аввакум). Кружок ставил целью поднять авторитет церкви, удалить разночтения в богослужебных книгах.
Что брать за основу – древнерусские книги или греческие – было неясно. Древнерусские книги страдали от ошибок монахов-переписчиков, греческие изменились после падения Византии. Это событие привело к появлению учения о Москве – Третьем Риме, сторонники которого враждебно относились ко всему иноземному.
Молодой царь, глубоко верующий человек, также хотел навести порядок в обрядовой практике. В 1652 году он настоял на назначении Никона патриархом.
В 1653 году Никон начал реформу в обрядовой области, в 1654 занялся исправлением икон.
В многих верующих и ряд церковных иерархов не приняли реформ Никона. Последний для упрочения реформ созвал в 1654 Собор, на котором его начинания поддержало большинство. Постановили исправить книги и обратились за советом к константинопольскому патриарху.
В 1656 году был созван новый Собор, где были рассмотрены новые русские обряды, утвержден перевод Служебника и «Троеперстия». Никон достиг полной поддержки своих реформ высшими иерархами и царем.
Однако у старой веры осталось много сторонников, в том числе и среди видных людей. В 1666 году Алексей Михайлович созвал новый Собор для суда над сторонниками старой веры. Тогда же был осужден и Никон. Собор утвердил все положения реформы церкви, объявил сторонников старой веры раскольниками, предал их анафеме и отлучил от церкви.
В свою очередь сторонники старой веры объявили еретиками реформаторов.
Так оформился раскол Русской православной церкви.
Церковный раскол XVII века на Руси и старообрядчество
Религиозно-политическое движение XVII века, в результате которого произошло отделение от Русской православной церкви части верующих, не принявших реформ патриарха Никона, получило название раскола.
Поводом к возникновению раскола послужило исправление церковных книг. Потребность в таком исправлении чувствовалась уже давно, так как в книги было внесено много мнений, несогласных с учением православной церкви.
За устранение разночтений и исправление богослужебных книг, а также ликвидацию местных различий в церковной практике, выступали члены Кружка ревнителей благочестия, сформировавшегося в конце 1640 х — начале 1650 х годов и просуществовавшего до 1652 года. Настоятель Казанского собора протопоп Иван Неронов, протопопы Аввакум, Логгин, Лазарь считали, что русская церковь сохранила древнее благочестие, и предлагали проводить унификацию, опираясь на древнерусские богослужебные книги. Духовник царя Алексея Михайловича Стефан Вонифатьев, дворянин Федор Ртищев, к которым позднее присоединился архимандрит Никон (позднее — патриарх), ратовали за следование греческим богослужебным образцам и укрепление их связей с восточными автокефальными православными церквами.
В 1652 году митрополит Никон был избран в патриархи. Он вступил в управление русской церковью с решимостью восстановить полное согласие ее с греческой церковью, уничтожив все обрядовые особенности, которыми первая отличалась от последней. В сознании этого долга патриарх Никон приступил к исправлению русских богослужебных книг и церковных обрядов по греческим образцам. В 1653 году перед великим постом им был разослан указ о том, сколько следует класть земных поклонов при чтении великопостной молитвы святого Ефрема Сирина (четыре вместо 16), предписывая также креститься тремя перстами. Затем предметом его критики стали русские иконописцы, которые отступили от греческих образцов в писании икон и применяли приемы католических живописцев. Далее он ввел вместо древнего одноголосного пения многоголосное партесное, а также обычай произносить в церкви проповеди собственного сочинения — в древней Руси видели в таких проповедях признак самомнения. Никон сам любил и умел произносить поучения собственного сочинения.
Также на богослужении вместо пения «Аллилуйя» два раза было велено петь три раза. Вместо обхождения храма во время крещения и венчания по солнцу было введено обхождение против солнца. Вместо семи просфор на литургии стали служить на пяти. Вместо восьмиконечного креста стали употреблять четырехконечный и шестиконечный. По аналогии с греческими текстами вместо имени Христа Исус в новопечатных книгах патриарх приказал писать Иисус. В восьмом члене Символа веры («В Духа Святаго Господа истинного») убрал слово «истинного».
Нововведения были одобрены церковными соборами 1654-1655 годов. В течение 1653-1656 годов на Печатном дворе выпускались исправленные или вновь переведенные богослужебные книги.
Недовольство населения вызвали насильственные меры, с помощью которых патриарх Никон вводил в обиход новые книги и обряды. Первыми за «старую веру», против реформ и действий патриарха выступили некоторые члены Кружка ревнителей благочестия. Протопопы Аввакум и Даниил подали царю записку в защиту двоеперстия и о поклонах во время богослужения и молитв. Затем они стали доказывать, что внесение исправлений по греческим образцам оскверняет истинную веру, так как греческая церковь отступила от «древлего благочестия», а ее книги печатаются в типографиях католиков. Иван Неронов выступил против усиления власти патриарха и за демократизацию церковного управления. Столкновение между Никоном и защитниками «старой веры» приняло резкие формы. Аввакум, Иван Неронов и другие противники реформ подверглись жестоким преследованиям. Выступления защитников «старой веры» получили поддержку в различных слоях русского общества, начиная от отдельных представителей высшей светской знати и заканчивая крестьянами. В народных массах живой отклик находили проповеди расколоучителей о наступлении «последнего времени», о воцарении антихриста, которому якобы уже поклонились царь, патриарх и все власти и выполняют его волю.
Большой московский Собор 1667 года анафематствовал (отлучил от церкви) тех, кто после многократных увещеваний отказался принять новые обряды и новопечатные книги, а также продолжал ругать церковь, обвиняя ее в ереси. Собор также лишил Никона патриаршего сана. Низложенный патриарх был отправлен в заточение — сначала в Ферапонтов, а затем Кирилло Белозерский монастырь.
Увлекаемые проповедью расколоучителей многие посадские люди, особенно крестьяне, бежали в глухие леса Поволжья и Севера, на южные окраины Русского государства и за границу, основывали там свои общины.
С 1667 по 1676 год страна была охвачена бунтами в столице и на окраинах. Затем с 1682 года начались стрелецкие бунты, в которых раскольники играли немаловажную роль. Раскольники совершали нападения на монастыри, грабили монахов, захватывали церкви.
Страшным последствием раскола явились гари — массовые самосожжения. Самое раннее сообщение о них относится к 1672 году, когда в Палеостровском монастыре совершили самосожжение 2700 человек. С 1676 по 1685 год, по документально зафиксированным сведениям, погибли около 20 000 человек. Самосожжения продолжались и в XVIII веке, а отдельные случаи — в конце XIX века.
Главным результатом раскола явилось церковное разделение с образованием особой ветви православия — старообрядчества. К концу XVII — началу XVIII века существовали различные течения старообрядчества, получившие названия «толков» и «согласий». Старообрядчество разделилось на поповщину и беспоповщину. Поповцы признавали необходимость духовенства и всех церковных таинств, они были расселены в Керженских лесах (ныне территория Нижегородской области), районах Стародубья (ныне Черниговская область, Украина), Кубани (Краснодарский край), реки Дон.
Беспоповцы жили на севере государства. После смерти священников дораскольного рукоположения они отвергали священников нового поставления, поэтому стали называться беспоповцами. Таинства крещения и покаяния и все церковные службы, кроме литургии, совершали избранные миряне.
Постепенно большинство старообрядческих согласий, особенно поповщина, утратило оппозиционный характер по отношению к официальной церкви. В 1800 году часть старообрядцев поповцев пошла на соглашение с официальной церковью. Сохранив свою обрядность, они подчинились местным епархиальным архиереям. Поповцы, не пожелавшие идти на примирение с официальной церковью, создали свою церковь. В середине XIX века они признали своим главой находившегося на покое боснийского архиепископа Амвросия, который центром старообрядческой организации сделал Белокриницкий монастырь (ныне территория Черновицкой области, Украина). В 1853 году была создана Московская старообрядческая архиепископия, ставшая вторым центром старообрядцев Белокриницкой иерархии. Часть общины поповцев, которые стали называться беглопоповщиной (они принимали «беглых» попов — перешедших к ним из православной церкви), не признала Белокриницкую иерархию.
Вскоре в России были учреждены 12 епархий Белокриницкой иерархии с административным центром старообрядческим поселением Рогожское кладбище в Москве.
До 1685 года правительство подавляло бунты и казнило нескольких вождей раскола, но специального закона о преследовании раскольников за веру не было. В 1685 году при царевне Софье был издан указ о преследовании хулителей Церкви, подстрекателей к самосожжению, укрывателей раскольников вплоть до смертной казни (одних через сожжение, других мечом). Прочих старообрядцев приказано было бить кнутом, и, лишив имущества, ссылать в монастыри. Укрывателей старообрядцев «бить батогами и, поеле конфискации имущества, тоже ссылать в монастырь».
Во время гонений на старообрядцев был жестоко подавлен бунт в Соловецкой обители, во время которого в 1676 году погибли 400 человек. В Боровске в заточении от голода в 1675 году погибли две родные сестры боярыня Феодосия Морозова и княгиня Евдокия Урусова. Глава и идеолог старообрядчества протопоп Аввакум, а также священник Лазарь, диакон Феодор, инок Епифаний были сосланы на Крайний Север и заточены в земляную тюрьму в Пустозерске. После 14 лет заточения и пыток они были заживо сожжены в срубе в 1682 году.
Патриарх Никон уже никакого отношения к гонениям на старообрядцев не имел — с 1658 года до кончины в 1681 году он находился сначала в добровольной, а затем в вынужденной ссылке.
В конце XVIII века сами раскольники стали предпринимать попытки сблизиться с церковью. 27 октября 1800 года в России указом императора Павла было учреждено единоверие как форма воссоединения старообрядцев с Православной церковью.
Старообрядцам, пожелавшим вернуться в синодальную церковь, было дозволено служить по старым книгам и соблюдать старые обряды, среди которых наибольшее значение придавалось двоеперстию, но богослужение и требы совершали православные священнослужители.
В июле 1856 года по указу императора Александра II полиция опечатала алтари Покровского и Рождественского соборов старообрядческого Рогожского кладбища в Москве. Поводом послужили доносы, что в храмах торжественно совершаются литургии, «соблазняющие» верующих синодальной церкви. Богослужения проводились в частных моленных, в домах столичных купцов и фабрикантов.
16 апреля 1905 года, накануне Пасхи, в Москву пришла телеграмма Николая II, разрешающая «распечатать алтари старообрядческих часовен Рогожского кладбища». На следующий день, 17 апреля, был обнародован императорский «Указ о веротерпимости» гарантировавший староверам свободу вероисповедания.
В 1929 году патриарший Священный Синод сформулировал три постановления:
— «О признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равночестными им»;
— «Об отвержении и вменении, яко не бывших, порицательных выражений, относящихся к старым обрядам, и в особенности к двуперстию»;
— «Об упразднении клятв Московского Собора 1656 года и Большого Московского Собора 1667 года, наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся их православно верующих христиан, и считать эти клятвы, яко не бывшие».
Поместный Собор 1971 года утвердил три постановления Синода от 1929 года.
12 января 2013 года в Успенском соборе московского Кремля по благословению святейшего патриарха Кирилла была совершена первая после раскола литургия по древнему чину.
Материал подготовлен на основе информации из открытых источников
Великий раскол. Цена противостояния
В 1971 г. в Москве произошло мало кем замеченное и практически не освещавшееся в советской прессе знаменательное событие. Собором Русской православной церкви старые русские (раскольнические) обряды были официально признаны «равночестными» новым. Таким образом, была наконец закрыта последняя страница многовекового противостояния ортодоксальных православных христиан и старообрядцев. Противостояния, которое не принесло славы ни одной из сторон и которое очень дорого стоило народу России. В чем же причины раскола церкви в нашей стране и можно ли было его избежать?
Обычно говорят, что недобросовестные переписчики исказили данные церковных книг, и реформа Никона восстановила «истинное» православие. Отчасти это верно, поскольку из-под пера некоторых древнерусских переписчиков, действительно, вышло немало не ведомых миру «апокрифов». В одном из таких «Евангелий», в рассказе о рождении Христа помимо традиционных библейских персонажей действующим лицом оказывается некая повивальная бабка Соломония. Вместе с тем, доказано, что и при Владимире Святославиче русские крестились двумя перстами, пользовались восьмиконечными крестами, сугубой аллилуйей, при совершении обрядов ходили «посолонь» (по солнцу) и т.д. Дело в том, что в эпоху христианизации Руси в Византии пользовались двумя уставами: Иерусалимским и Студийским. Русские приняли Студийский устав, а во всех остальных православных странах со временем возобладал Иерусалимский: в XII веке его приняли на Афоне, к началу XIV века – в Византии, затем – в Южнославянских церквях. Таким образом, в XVII столетии Россия оставалась единственным православным государством, церковь которого пользовалась Студийским уставом. О расхождениях между греческими и русскими богослужебными книгами, благодаря паломникам, было известно задолго до Никона. Уже в конце 1640-х годов необходимость исправления «ошибок» широко обсуждался в придворном кружке «ревнителей древнего благочестия» в состав которого, помимо Никона, входили протопоп Благовещенского собора Стефан Вонифатьев, протопоп Казанского собора Иван Неронов, и даже ставший знаменитым протопоп Аввакум из Юрьевца-Поволжского. Споры шли главным образом по поводу того, что считать образцом «древнего благочестия»: решения Стоглавого Собора 1551 г. или исключительно греческие тексты. Пришедший к власти в 1652 г. Никон, как известно, сделал выбор в пользу греческих образцов.
Одной из причин спешного исправления церковных книг послужило известие паломника Арсения Суханова о том, что монахи всех греческих монастырей, собравшиеся на Афоне, якобы, соборно признали двуперстие ересью и не только сожгли московские книги, в которых напечатано о нем, но даже хотели сжечь старца, у коего сии книги были найдены. Никакого подтверждения истинности этого происшествия не найдено ни в других российских источниках, ни за рубежом. Тем не менее, данное сообщение страшно обеспокоило Никона. В разысканной им в книгохранилище грамоте Восточных патриархов об утверждении патриаршества на Руси от 1593 г., содержалось требование следования уставам «без всякого приложения или отъятия». А Никону было прекрасно известно, что между написанными на греческом языке и принесенным в Москву митрополитом Фотием Символом веры, святой литургией и Служебником и современными ему московскими книгами имеются расхождения. Почему же отступления от православного греческого канона так встревожили Никона? Дело в том, что со времен знаменитого старца Елизарова монастыря (что на Псковщине) Филофея, возвестившего о нравственном падении мира и о преображении Москвы в Третий Рим, в подсознании российских царей и высших иерархов церкви неизбывно жила мечта о времени, когда Россия и Русская Православная Церковь соберут под свою руку православных христиан всего мира.
И вот теперь, когда с возвращением Смоленска, Левобережной Украины и части белорусских земель эта мечта, казалось, стала обретать конкретные очертания, возникла опасность самим оказаться недостаточно православными. Никон поделился своими опасениями с царем Алексеем Михайловичем, который полностью одобрил его планы, исправить «ошибки», допущенные предшественниками, явив миру полное согласие Руси с Греческой Церковью и Восточными патриархами, и наделил патриарха беспрецедентными полномочиями.
Поскольку Иерусалим в Палестине был давно уже потерян, поблизости от Третьего Рима был создан Новый Иерусалим, центром которого стал Воскресенский монастырь у города Истра. Холм, на котором начали строительство, назвали горой Сион, реку Истру – Иорданом, а один из ее притоков – Кедроном. В окрестностях появились гора Фавор, Гефсиманский сад, Вифания. Главный собор строили по образцу Храма Гроба Господня, но не по чертежам, а по рассказам паломников. Результат получился весьма любопытный: была построена не копия, а своеобразная фантазия на заданную тему, и мы сейчас можем увидеть этот иерусалимский храм глазами русских мастеров XVII века.
Но вернемся в 1653 год, в котором, перед наступлением Великого поста, Никон разослал по всем московским церквям «Память», в которой приказывалось отныне класть во время богослужения не многочисленные земные поклоны, но «в пояс поклоны творить, еще и тремя персты бы есте крестились». Первая искра великого пожара пробежала по московским храмам: многие говорили, что, совращенный в ересь обасурманившимся униатом Арсением Греком патриарх истинно православных подводит под проклятие Стоглавого собора, который при митрополите Киприане принудил псковичей к двуперстию вернуться. Понимая опасность новой смуты, Никон и Алексей Михайлович попытались репрессиями задавить недовольство на корню. Многие несогласные были биты кнутом и сосланы в отдаленные монастыри, среди них – протопопы Казанского собора Аввакум и Иван Неронов, костромской протопоп Данила.
«Огнем да кнутом, да виселицею хотят веру утвердить! Которые-то апостолы так учили? Не знаю. Мой Христос не приказал нашим апостолам так учить», – говорил потом протопоп Аввакум, и трудно с ним не согласиться.
Весной 1654 г. Никон попытался устранить несогласия на Церковном соборе. На нем присутствовали 5 митрополитов, 4 архиепископа, 1 епископ, 11 архимандритов и игуменов и 13 протопопов. Вопросы, вынесенные перед ними, были, в общем-то, второстепенными и непринципиальными и не допускали возможности отрицательных ответов. Высшие иерархи Русской Православной Церкви не могли, да и не желали, открыто заявлять о своем несогласии с уставами, утвержденными Вселенскими патриархами и великими Учителями Церкви по таким ничтожным поводам, как: надо ли оставлять открытыми Царские ворота с начала литургии до великого хода? Или можно ли допускать петь на амвоне двоеженцев? И только два главных и принципиальных вопроса не вынес на обсуждение иерархов Никон: о замене троеперстия двуперстием и замене земных поклонов поясными. Замысел патриарха был мудр и по-своему гениален: огласить перед всей страной, что ВСЕ рекомендуемые им нововведения одобрены собором высших иерархов страны и потому обязательны для исполнения во всех церквях России. Эта хитрая комбинация была расстроена епископом Коломенским и Каширским Павлом, который, подписав Соборное уложение, сделал оговорку о том, что относительно земных поклонов он остается при своем мнении. Гнев Никона был ужасен: Павла лишили сана не только архиерейского, но и священнического, отвезли в Новгородские земли и сожгли в пустом доме. Такое рвение Никона удивило даже некоторых зарубежных патриархов.
Но Никон не захотел услышать Паисия, и на Соборе 1656 г. он, с благословления присутствовавших там Антиохийского патриарха и митрополита Сербии отлучил от церкви всех, творящих двуперстное крещение. Однако в 1658 г. ситуация вдруг изменилась. Ряд историков считает, что в документах тех лет имеются данные, косвенно свидетельствующих о том, что Никон в это время попытался свернуть свои реформы и восстановить единство русской церкви. Он не только помирился с сосланным им Иваном Нероновым, но даже разрешил ему проводить богослужения по старым книгам. И именно в это время происходит охлаждение между Никоном и царем Алексеем Михайловичем, который перестает приглашать патриарха, не является на проводимые им богослужения и запрещает ему впредь именоваться великим государем. Некоторые историки склонны считать, что такое охлаждение царя в отношении еще вчера незаменимого патриарха произошла именно из-за его попыток заигрывать с раскольниками, а отнюдь не из-за гордого и независимого поведения Никона.
Проводя свои реформы, Никон, по существу, воплощал в жизнь идеи царя, который продолжал претендовать на первенство в православном мире и считал, что пользование Студийским уставом может оттолкнуть от России единоверцев в других странах. Свертывание церковных реформ не входило в планы царя, и потому хвалебные вирши Симеона Полоцкого казались Алексею Михайловичу важнее попыток осознавшего свои ошибки Никона установить религиозный мир в стране.
Развязка наступила 10 июля 1658 г., когда после богослужения в Успенском соборе Никон заявил о своем желании покинуть пост патриарха. Он снял с себя митру, омофор, саккос и, облачившись в черную мантию «с источниками» (то есть, архиерейскую) и черный клобук, ушел в Крестный монастырь на Белом море. В феврале 1660 г. по решению Алексея Михайловича был собран новый Собор, который в течение 6 месяцев решал, что делать с мятежным патриархом. В конце концов, на Белое мое был послан стольник Пушкин, который в марте 1661 г. привез ответ Никона:
Следует признать, что доводы Никона были весьма логичными, а его позиция – вполне разумной и миролюбивой. Но компромисс с мятежным патриархом почему-то не входил в планы Алексея Михайловича. Подготовить официальное смещение Никона он поручил приехавшему в Москву в феврале 1662 г. Паисию Лигариду, человеку лишенному сана митрополита газского Предтечева монастыря за связи с католическим Римом, обвиненного патриархом Досифеем в сношениях «с такими еретиками, каких в Иерусалиме нет ни в живых, ни в мертвых», проклятому в Иерусалиме и Константинополе, преданному анафеме вселенскими патриархами Парфением II, Мефодием, Паисием и Нектарием. Для суда над Никоном этот авантюрист международного масштаба пригласил в Москву низложенных Антиохийского патриархов Макария и Александрийского Паисия. Чтобы придать суду видимость законности, Алексею Михайловичу пришлось отправить богатые дары турецкому султану, который пошел Москве навстречу и по сходной цене продал фирманы на возвращение кафедр отставным патриархам. В дальнейшем эта троица самозванцев повернула дело так, что судить они должны не Никона, а уклонившуюся от православия Русскую Церковь. Не удовольствовавшись низложением Никона, они осудили и предали проклятию решения Стоглавого Собора, обвинив в «невежестве и безрассудстве» не кого-нибудь, а самого святителя и чудотворца Макария, создавшего «Четьи Минеи». А Собор 1667 г., прошедший под руководством тех же Макария и Паисия, открыто назвал неправославными всех (!) святых Русской Церкви. Претендующему на роль цезаря Третьего Рима Алексею Михайловичу пришлось стерпеть и это унижение. С огромным трудом самозванцев удалось выдворить за пределы России. По свидетельствам очевидцев, ущерб, нанесенный их пребыванием в Москве, был сравним с вражеским нашествием. Их обозы, заполненные мехами, дорогими тканями, драгоценными кубками, церковной утварью и многими другими подарками растянулись чуть не на версту. Паисий Лигарид, который добровольно уезжать не пожелал, в 1672 г. был насильно посажен на телегу и под охраной довезен аж до Киева. Они оставляли за собой взволнованную, неспокойную, и расколотую на два непримиримых лагеря страну.
Начавшиеся преследования старообрядцев дали стране двух признанных (даже их противниками) мучеников: протопопа Аввакума и боярыню Морозову. Обаяние личности этих непримиримых борцов за «древнее благочестие» настолько велико, что они стали героями многочисленных картин российских художников. Аввакум в 1653 г. был на 10 лет сослан в Сибирь.
Затем он был отправлен в Пустозерск, где провел в земляной тюрьме 15 лет.
«Житие протопопа Аввакума», написанное им самим, произвело на читателей такое впечатление, и стало настолько значимым произведением, что некоторые даже называют его родоначальником русской литературы. После сожжения Аввакума в Пустозерске в 1682 г., старообрядцы стали почитать его как священномученика.
На родине Аввакума, в селе Григорово (Нижегородская область), ему установлен памятник: несломленный протопоп поднимает над головой два перста – символ древнего благочестия.
Горячей поклонницей Аввакума стала верховная дворцовая боярыня Феодосия Прокофьевна Морозова, которой «дома прислуживало человек с триста. Крестьян было 8000; другов и сродников множество много; ездила в дорогой карете, устроенной мозаикою и серебром, в шесть или двенадцать лошадей с гремячими цепями; за нею шло слуг, рабов и рабынь человек сто, оберегая её честь и здоровье». От всего этого она отказалась во имя своей веры.
В 1671 г. она вместе со своей сестрой, Евдокией Урусовой, была арестована и закована в кандалы, находилась вначале в Чудовом монастыре, потом – в Псково-Печерском. Несмотря на заступничество родственников, и даже патриарха Питирима и сестры царя Ирины Михайловны, сестры Морозова и Урусова были заточены в земляной тюрьме Боровского острога, где обе и скончались от истощения в 1675 г.
Против новых служебных книг восстал и знаменитый Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь.
С 1668 по 1676 г.г. продолжалась осада древней обители, закончившаяся предательством, гибелью 30 иноков в неравном бою со стрельцами и казнью 26 монахов. Выжившие были заключены в Кольский и Пустоозерский остроги. Расправа над мятежными монахами потрясла даже многое повидавших иностранных наемников, оставивших свои воспоминания об этом позорном походе.
Кажется невероятным, но, по мнению ряда историков, ещё при жизни Алексея Михайловича и Нестора борьба со старообрядцами унесла больше русских жизней, чем война с Польшей или восстание Степана Разина. Старания «Тишайшего» царя «законным образом» сместить ушедшего из Москвы, но отказавшегося сложить с себя сан патриарха Никона привели к неслыханным унижениям не только Русской Православной Церкви, но и государства Российского. Умирал Алексей Михайлович страшно:
Ему казалось, что соловецкие монахи трут его тело пилами и страшно, на весь дворец кричал умирающий царь, умоляя в минуты просветления:
Осаждавшим Соловецкий монастырь воеводам был послан приказ вернуться домой, но гонец опоздал на неделю.
Никон все же одержал моральную победу над своим царственным противником. На 5 лет пережив Алексея Михайловича, он умер в Ярославле, возвращаясь из ссылки, и был похоронен как патриарх в основанном им Воскресенском Новоиерусалимском монастыре.
А невиданные до тех пор на Руси религиозные гонения инакомыслящих не только не утихли со смертью их идеологов и вдохновителей, но набрали особую силу. Через несколько месяцев после смерти Никона было вынесено постановление о предании раскольников уже не церковному, но гражданскому суду, и об уничтожении старообрядческих пустынь, а через год в Пустозерске был сожжён неистовый протопоп Аввакум. В дальнейшем ожесточение сторон только нарастало.