путевой обходчик страшные истории
Страшные истории
Путевой обходчик
История эта произошла около года назад. Я попытаюсь её описать, сохраняя при этом всю возможную анонимность.
Проживаю я в подмосковном городке. Обычный такой город с хорошо развитым производством, благодаря чему практически не нуждающийся в дотациях, ибо сам может себя обеспечить. В городе идёт бурное строительство всего, чего только можно, поэтому облик города меняется на глазах. В общем, жить в городе довольно приятно, как и в любом динамично развивающемся поселении. Однако, зарплаты растут не так быстро, как сам город, поэтому работаю я в Москве. Три часа на дорогу в день, пять раз в неделю. Так работают миллионы, поэтому я не слишком переживаю по этому поводу. На работу я добираюсь на пригородной электричке, что удобно, ибо живу я в 10 минутах пешком от вокзала. На работу нужно приходить к 9 утра, поэтому зимой приходится выходить из дома, когда ещё не рассвело, а возвращаться также в темноте.
Утром мой путь пролегает по достаточно освещённой и оживлённой части города, поэтому можно не бояться притаившихся в темноте гопников, однако вечером я, как правило, выбираю другой путь. Это может показаться несколько странным, однако всё просто: вечером я приезжаю, естественно, на соседнюю платформу (по отношению к той, с которой я уезжал утром) — в таком случае проще пройти вдоль путей до перехода, перейти по нему и дальше по прямой до дома. И вот эта вечерняя дорога, как я уже сказал, прилегает практически вплотную к рельсам и проходит параллельно промышленной зоне. Даже в час пик на ней редко кого можно встретить.
На самом деле, точную дату начала этой истории я сейчас даже и не вспомню, помню только, что в какой-то момент стал замечать на асфальте по пути на работу странные каплевидные следы. Как будто кто-то что-то нёс в пакете, а тот протекал. Что, в общем, было неудивительно, ибо мусорные баки находятся совсем близко, и я сам утром частенько выхожу из дома с пакетом мусора. Пятна как пятна. Я особо не придавал им значения — мало ли что за негодяй насвинячил, тем более что они тянулись тоненькой цепочкой как раз к бакам. Пятна были совершенно несмываемыми — лишь через несколько недель после дождей и снегов, они становились бледными и в глаза уже так сильно не бросались. Однако, что интересно, каждые два-три месяца на асфальте появлялась новая цепочка свежих следов. Иногда ровная цепочка прерывалась большой и объёмной маслянисто-чёрной кляксой, которую хотелось обойти как можно дальше.
В общем, следы эти раздражали меня, как и окурки, брошенные где попало, пивные бутылки и прочий мусор, которым некоторые ленивые задницы захламляют улицы городов. Я не пытался найти место, откуда эти следы начинались — зачем мне это, — однако начинались они явно за границей моего обычного утреннего маршрута. Иногда следы были сразу на нескольких улицах — все они сходились в районе мусорки. Также, где они появились хотя бы раз, через пару месяцев они появлялись снова. Я ни разу не видел следы вдоль моего вечернего маршрута до вечера одного из декабрьских дней.
Зима в том году была довольно хилая, и в декабре снега все ещё не было (вернее, он выпадал периодически, но таял почти мгновенно). В тот день пришлось задержаться на работе — в итоге на свою остановку я приехал уже в двенадцатом часу ночи. Платформа, надо сказать, была освещена достаточно неплохо, хотя пара фонарей и не горела.
Пройдя через турникеты, я спустился по лестнице вниз, чтобы пойти обычным вечерним маршрутом. Надо сказать, что эта дорога не освещается совсем, вернее, первые 70 метров её освещает тусклый свет фонарей с платформы, однако, когда заканчивается платформа, заканчивается и свет, и до перехода приходится топать в сплошной темноте. Где-то в середине этого пути большой кусок дороги обычно освещает прожектор, направленный с одного из зданий промзоны. Обычно.
Итак, направляясь по этой чёртовой дороге к переходу, я заметил впереди на границе освещённой зоны силуэт. Я, честно говоря, не ожидал в такое время кого-то тут увидеть. Однако пугаться раньше времени не думал, ибо человек тоже шёл в сторону перехода и явно был один. Шёл я достаточно быстро, ибо время позднее, да и зима — поэтому расстояние между нами сокращалось. Вдруг я услышал, как под ногами что-то смачно хлюпнуло. Посмотрев под ноги, я увидел ту самую лужу и рисунок мелких капель, тянущийся от неё в обоих направлениях. Однако эта лужа отличалась от тех, что я видел раньше. Во-первых, тем, что это было уже не просто засохшее пятно, а самая настоящая лужа — правда, она явно была неоднородной консистенции. Во-вторых, лужа появилась тут совсем недавно, так как от неё шёл пар и несло совершенно омерзительным запахом, который я даже не смогу описать. В-третьих, и лужа, и капли ещё не успели смешаться с водой и снегом, поэтому были тёмно-красного, почти чёрного, цвета.
Кое-как обмыв ботинок в лужице растаявшего снега, я пошёл дальше, внимательно глядя под ноги. Между тем расстояние до мужчины (почему-то я был уверен, что это именно мужчина) сократилось до 5-7 метров. На вид это был самый обычный бомж, одетый в то, что удалось достать. В одной руке у него был пакет, дно которого было тёмным. Из пакета периодически, в такт его ходьбы, падали тяжёлые капли какой-то жидкости. Я решил ускорить шаг, чтобы как можно скорее его опередить и уйти дальше.
Поравнявшись с ним, я услышал бормотание — едва слышное, слова было сложно разобрать. Впрочем, пару фраз всё-таки удалось вычленить: «Наконец-то», «Плохая кожа», «Её лицо», «Моё». Пройдя мимо него, я уже было расслабился и немного сбавил темп, но моё природное любопытство решило вдруг проснуться, и я обернулся назад. Голова мужчины, секунду назад опущенная вниз, резко дёрнулась, и он посмотрел на меня.
Ужас, граничащий с паникой, пробрал меня до костей. Его лицо. Его не было. Был туго обтянутый кожей череп с небольшими впадинами на месте глаз и рта. Чёрт, но я же слышал, как он бубнил.
Я бежал. Переезд остался за спиной, впереди была оживлённая часть города, но я не тешил себя надеждой, что тварь от меня отстанет. Пробежав ещё метров сто, я увидел впереди группу людей. Это была какая-то подвыпившая компания — они были пьяны настолько, что я смог затесаться между ними, немного отдышаться и набраться смелости, чтобы взглянуть назад — туда, где из-за перехода на меня таращилась эта тварь.
После того случая я снял квартиру в Москве. Стараюсь не ходить по безлюдным местам в тёмное время суток и боюсь смотреть под ноги, опасаясь увидеть следы на асфальте. И пытаюсь не думать о том, что это было за существо и что оно несло в пакете.
Путевой обходчик страшные истории
Город окончательно проснулся. На дорогах и тротуарах царила утренняя суета. Люди спешили к метро и к автобусным остановкам сонные, недовольные, с красными глазами и припухшими лицами. Несмотря на ранний час, солнце припекало так, словно полдень был не за горами, обещая долгий, жаркий, изматывающий день. Пыльные, лоснящиеся солнечными бликами потоки машин текли по артериям большого города, текли, как испорченная кровь, отравленная холестерином будней, который когда-нибудь приведет к сумасшествию и беспамятству.
Но пока город жил. Те, для кого смысл существования заключался в делании денег, уже приступили к своему основному занятию; другие, ошалев от ночной жизни, просыпаясь и потягиваясь, только готовились к тому, чтобы начать их тратить.
Трое мужчин, сидевших в салоне милицейской «Лады», не принадлежали ни к первой, ни ко второй категории. Они всего лишь делали свою работу, зная, что она никогда не сделает их богатыми, зато поможет удовлетворить самые насущные потребности, а попросту говоря — свести концы с концами.
В руках у мужчин были автоматы. Их тела прикрывали бронежилеты, делая жару совершенно невыносимой. Один из троицы, молодой парень, рядовой милиции Степанцов, зевнул и сказал:
— Ненавижу банки. Вечно там очереди.
Второй, сержант Левкус, приземистый, полный, угрюмо поинтересовался:
— Все равно ненавижу, — лениво продолжал Степанцов. — И банки, и банкиров. Все время держу в голове, что они наживаются на людях, прокручивая их денежки.
— Ну, с таким подходом тебе не в милиции работать, а банки грабить.
— Что же тебе мешает?
— Совесть, Гена, совесть.
— Да ты свою совесть еще в детском саду за пирожок продал. Ты мне с прошлой зарплаты сколько задолжал?
Степанцов прикинул что-то в голове и ответил:
— Точно сказать не могу. Понимаешь, я своей шубу обещал купить. Четыре месяца коплю. Недели через две пойдем по магазинам.
— Я и говорю, за пирожок продал, — резюмировал Левкус.
Тут третий милиционер, старший сержант Пахомов, рослый, аккуратно причесанный мускулистый усач, флегматично поинтересовался:
— А зачем ей шуба летом? На улице плюс двадцать восемь, а обещают все сорок.
Степанцов насмешливо посмотрел на него и снизошел до объяснений:
— Вот и видно, Михалыч, что ты холостяк и ситуацию не рубишь. Зимой они будут в полтора раза дороже стоить!
— Давно ли таким мудрым стал?
— Женишься, тоже поумнеешь, — снисходительно ответил Степанцов.
— Подъезжаем, — оповестил Левкус, сбавил скорость и крутанул руль вправо, сворачивая с шоссе.
Машина мягко припарковалась возле белоснежной девятиэтажки. Большая вывеска над цокольным этажом здания гласила: «Тетра-банк».
— Вытряхиваемся, — скомандовал старший сержант Пахомов.
Трое милиционеров выбрались из машины, поправили на плечах черные, зловещие АКСУ и неспешной походкой двинулись к банку.
— Жарко, — лениво проговорил толстяк Левкус, проводя ладонью по вспотевшему лбу.
— Жарко — не холодно, — возразил сухопарый Степанцов. Он взглянул на вывеску банка и усмехнулся: — Полтора года в органах, и хоть бы одно серьезное дело. Сплошная бытовуха да шпана у ларьков.
Степанцов дернул смуглой щекой:
— Да достала эта мразь. Нет бы какие-нибудь грабители банков или что-нибудь в этом роде.
— Типун тебе на язык, — сухо сказал Пахомов. — Хочешь приключений — иди в казино. Или с парашютом прыгни.
— Точно, — подтвердил сержант Левкус. — Может, долбанешься башкой об землю и поумнеешь.
— Гена, это не в твоих интересах, — меланхолично заметил Степанцов. — Если я поумнею, ты своих денег до конца дней не увидишь. Ты теперь должен меня беречь, пылинки с меня сдувать.
— Вдул бы я тебе… — проворчал Левкус, поправляя на плече автомат.
Милиционеры неторопливо поднялись по мраморным ступенькам, вошли в банк и наконец-то вздохнули с облегчением. В вестибюле было прохладно, чисто и уютно. Кондиционеры поддерживали постоянную температуру. Пол блестел так, словно его каждые полчаса натирали воском. Вдоль стен красовались обтянутые бежевой кожей диванчики, а на стенах висели всевозможные инструкции в красивых рамках.
«Прямо как в парикмахерской, — подумал Пахомов. — Сразу видно, что дела у Тетра-банка идут неплохо».
Троица благополучно миновала просторный вестибюль.
— В уме не укладывается, что все это может принадлежать одному человеку, — негромко высказался Степанцов.
— И не только это, — откликнулся толстяк Левкус. — Наверняка у этого хрена яхта по метражу больше, чем моя квартира.
— Ну ты тоже не прибедняйся. У тебя ж четыре комнаты.
— А толку-то, — вздохнул Левкус. — Все равно квартира тещина. Захочет — выставит меня за порог, и вякнуть не успею. Вот был бы я банкиром…
— Ну не все банкиры такие уж богатые, как вы думаете, — возразил коллегам старший сержант Пахомов. — У них тоже геморроя хватает.
— Пожалел… Устроили так, что мы сами несем свои кровные.
— Умеют люди, — поддакнул Степанцов. — Вот если бы я поднялся, то нанял бы себе шопера и пошел бы баб охмурять.
— Зачем тебе шофер? — не понял Левкус. — Ты и сам баранку крутишь.
— Шопера, а не шофера.
— Жопера? — уточнил Левкус ухмыляясь.
— Сам ты жопер. А шопер — этот такой холуй, который на дому тебе ласты меряет, чтобы точно по размеру купить шикарные туфли, точно так же костюмчик.
— А самому купить — руки отвалятся?
— «Самому», — передразнил Степанцов. — У шопера — вкус, он в модной тусе. Знает, в чем настоящий блеск. Вот посмотри на себя. Ты даже казенную форму носить не можешь. Сидит мешком, а шопер бы тебе подсказал…
Толстяка Левкуса, однако, этот довод не убедил. Он криво усмехнулся и спросил полным скепсиса голосом:
— Ну и что бы он мне подсказал? Как ширинку застегивать? Так она и так у меня застегнута. А костюм я и сам себе купил. Без всяких советчиков.
Степанцов покосился на сержанта и вздохнул:
— Эх, Гена, Гена, с таким подходом тебе никогда из грязи не подняться. Видел я твой костюм. Тебя в нем даже в бирюлевский Дом культуры не пустят.
— У тебя и такого нет.
— При чем тут это? Я ж тебе о нюансах толкую.
— Возьми свои нюансы, скатай в трубочку и засунь себе в…
В просторном помещении банка было совсем немного народу. В правом крыле зала жались у кассы два молодых человека, пожилая женщина и благообразного вида старичок с седой профессорской бородкой.
Слева от них, на бежевом диванчике, сидел здоровый парень в синей рубашке и, сосредоточенно хмуря брови, изучал какие-то документы. Еще трое стояли у обменника и, чуть не вывернув головы, смотрели на вошедших милиционеров.
Все это заключено в наших генах, как наследственные болезни, а против генетики, как известно, не попрешь. Так или примерно так подумал старший сержант Пахомов, проходя мимо окошка обменника и теснившихся возле него людей.
Между тем милиционеры рассредоточились по залу. Толстый Левкус подошел к банкомату и достал из кармана брюк пластиковую карточку, намереваясь скормить ее аппарату и разжиться тысчонкой-другой.
Читайте страшную правдивую историю из жизни «Путевой обходчик»
« Путевой обходчик »
Если вы хотите прочитать страшную правдивую историю, то у меня есть именно такая. Ее рассказал сосед – дядя Игорь, хмурый, вечно сердитый мужик, работающий путевым обходчиком в метро.
Отношения у нас с ним, как ни странно, очень хорошие. Странно – потому что ни с кем он не общается, такое ощущение, что даже с женой не особо разговаривает. А сошлись мы теме общего увлечения – меня отец еще с детства на собирание монет подсадил. Выяснилось, что какая-никакая, но и у дяди Игоря коллекция есть. После того, как я ему подкинул Павловские две копейки 1800 г. (у меня их вообще три было), он прям подобрел.
Иногда таскал монеты на обмен, порой просто показать. И часто попадались действительно стоящие вещи. Но что-то меня совсем в другую сторону унесло. В общем, так мы вроде и подружились. Дядя Игорь старше меня лет на пятнадцать. Такой простой неразговорчивый мужик, если дело не касается того, что ему не интересно. Я даже удивляюсь, как он вообще женился. У меня даже была шутка, что у его супруги вместо приданного были монеты.
Так вот сосед ко мне заходил пару раз в неделю, на «обоюдное хвастовство». Я это так называл. Ни чаще, ни реже. Обычно, вечерком, перед работой. Поэтому внезапное утреннее вторжение застало меня врасплох.
Угрюмее обычного, весь взъерошенный, зашел, сел, молчит. Сразу понял, что-то случилось, поэтому первый разговор не заводил. Минут десять так и провели, а потом дядя Игорь заговорил. О работе, о которой никогда и словом не обмолвился. А тут вдруг из его уст полился связный рассказ, про ту чертовщину, что у них творилась.
Был у них участок один в туннеле, технический. Вроде ответвления. Там поезда вообще не проходили (я в детали так и не вник, для чего эта техническая зона нужна, а потом уже перебивать некрасиво было). Так вот, когда он еще устроился туда, многие о том участке недобро отзывались, что вроде лучше там одному не появляться. Только никаких подробностей не рассказывали.
Ему и самому там некомфортно было. Он вообще мужик не из трусливых, а там непроизвольно горло сжималось, словно рукой холодной держал кто. И тьма со всех сторон давила. В «зоне» старались не разговаривать. Даже молодые, болтливые, сами собой затыкались.
В этот раз опоздал он на работу сильно, на полчаса примерно, пока прибежал, переоделся, оказалось, что его бригада уже ушла в тоннель. Бригада там, конечно, одно слово. Еще два человека, кроме него. Но все же… Он кинулся их догонять и то ли давление скакнуло, то ли просто дурно стало, в глазах темнеть стало, прям на рельсы и бухнулся.
Пришел в себя от странного звука уже в той самой технической зоне, причем сам не помнил, как сюда добрался. И шум такой противный, можно сравнить с тем, когда воды долго нет и ее наконец дают. Скрежет-хрипение-рычание. Дядя Игорь стал подсвечивать фонариком вокруг и не может понять – повсюду кровавые разводы, и глубокие царапины. Что произошло, что к чему?
Попробовал встать и невольно вскрикнул, скрежет сразу громче стал. Пощупал руку, на пальцах осталась что-то теплое, липкое. Подсветил фонариком – кровь. Сразу волосы на голове дыбом встали. На ноги поднялся, пошел прочь оттуда, а в висках стучит, все громче и громче. Ощущение, что сейчас голову разорвет. И это то ли рычание, то ли хрипение будто прям у уха, позади. А внутренний голос шепчет: «Только не беги, только не беги».
Минут через пять стало получше, а когда уже к свету вышел, совсем полегчало. В голове уже так не стучало, только рука разболелась. Конечно, сразу хор, гам, что случилось. А дядя Игорь и сам не знает, что там с ней, видит только, куртка разорвана, поэтому молчит. Хорошо, что сослались на шок. Сняли одежду, а у него там порез глубокий, сантиметров двадцать в длину. Сосед естественно не стал рассказывать про ту страшную историю в тоннеле, придумал, что на арматуру наткнулся. Вроде поверили.
— Вот так вот, Серег, — сказал он под конец. – Просто сейчас шел сам не свой. Ты извини, что так рано потревожил. Если щас в таком состоянии домой заявлюсь, Любка моя сразу поймет, что случилось чего. Она у меня баба сообразительная. Не хочу волновать ее. Вот тебе рассказал, вроде полегче стало. Ты просто пойми, никогда такой чертовщины не случалось со мной, даже не знаю, что думать.
— Что делать думаешь?
— Да не знаю. Уволюсь или переведусь, ездить будет, конечно, дальше, но не могу там работать. Как подумаю о том месте, трясет всего. Ладно, давай, пойду.
С этими словами он потопал к себе наверх. А я все сидел на кухне, сна уже не было ни в одном глазу, и думал – как часто рядом с нами происходит нечто необъяснимое, то, чему нет объяснения. И можно ли как-то обезопасить себя от этого или остается только бежать?
Путевой обходчик
Метро. Многие, кто из вас живет в крупных мегаполисах, пользуется этим транспортом, но кто-нибудь слышал легенды, которые рассказывают люди, занимающийся непосредственно прокладкой новых тоннелей? Сомневаюсь. И посему, я решил поведать вам легенду, а может и не легенду вовсе, повествующую о Путевом Обходчике.
Очень давно, когда метро только строилось, набирались люди, готовые прокладывать дорогу, строя тоннели, по которым потом проносились поезда. Людей формировали в группы по четыре-пять человек, чтобы при аварийной ситуации (смерть, болезнь, ЧП) рабочие могли поддержать друг друга в ожидании помощи. Бригада 16 была сформирована одной из первых, и двигалась в сторону тоннелей, где потом образовались станции Арбатская, Смоленская и Коминтерн (в те времена было всего 13 станций). В состав вошли четыре человека. Василий Минин, Олег Ковров, Никита Семенов и Никита Верестяк. Их задача состояла в прокладке путей, геологической разведке и прочих обязанностях.
После этого всем троим (Семенову, Коврову и Верестяку) дали отдых, дабы они держали рот на замке, а на место отправили новую трехместную бригаду. На следующий день бригады не стало. Их не нашли растерзанными, их просто не нашли. Исчезло все, что могло напоминать о них. После этого строительство линии остановили до выяснения обстоятельств, начав развивать другие линии.
После этого пропаж людей не случалось, но в 94-м году бесследно пропала группа ремонтников, которые ночью демонтировали треснувшую рельсу. Но прогресс давал о себе знать, на месте стояли камеры, которые, к сожалению, не сумели запечатлеть момент пропажи людей, но крик, источником которого был один из ремонтников, сумела заснять, точнее заслушать. Вспомнились странные случаи в начале строительства метро. Среди работников появилась легенда о Путевом Обходчике. С того момента прошло уже более пятнадцати лет, но до сих пор в переезде между станциями Арбатской и Смоленской продолжают бесследно пропадать люди, их число уже приближается к шести десяткам. Этот переход рабочие окрестили проклятыми, и в Интернете можно найти истории людей, которые предпочли увольнение работе в этом переходе.
Путевой обходчик
Метро. Многие, кто из вас живет в крупных мегаполисах, пользуется этим транспортом, но кто-нибудь слышал легенды, которые рассказывают люди, занимающийся непосредственно прокладкой новых тоннелей? Сомневаюсь. И посему, я решил поведать вам легенду, а может и не легенду вовсе, повествующую о Путевом Обходчике.
Очень давно, когда метро только строилось, набирались люди, готовые прокладывать дорогу, строя тоннели, по которым потом проносились поезда. Людей формировали в группы по четыре-пять человек, чтобы при аварийной ситуации (смерть, болезнь, ЧП) рабочие могли поддержать друг друга в ожидании помощи. Бригада 16 была сформирована одной из первых, и двигалась в сторону тоннелей, где потом образовались станции Арбатская, Смоленская и Коминтерн (в те времена было всего 13 станций). В состав вошли четыре человека. Василий Минин, Олег Ковров, Никита Семенов и Никита Верестяк. Их задача состояла в прокладке путей, геологической разведке и прочих обязанностях.
Во время одной из смен, рабочие уже собирались выходить, когда Минин задержался, сославшись на последнюю проверку перед уходом. Остальные трое ушли, но даже спустя полчаса Василий не вышел. Если бы случился сбой системы, об этом бы сразу стало известно. Завал – тоже нет, грохот был бы слышен. Но куда пропал Минин? Уйти вглубь тоннеля никак, сквозь стены простые советские рабочие ходить не умели, а межтоннельных проходов в те времена еще не было. Единственная вещь, найденная на рабочем месте Минина – его каска. Но поднимать панику среди рабочих не стали, ибо дорожили рабочими местами, да и кто захочет пойти на работу, на которой бесследно пропадают люди?
После этого всем троим (Семенову, Коврову и Верестяку) дали отдых, дабы они держали рот на замке, а на место отправили новую трехместную бригаду. На следующий день бригады не стало. Их не нашли растерзанными, их просто не нашли. Исчезло все, что могло напоминать о них. После этого строительство линии остановили до выяснения обстоятельств, начав развивать другие линии.
После этого пропаж людей не случалось, но в 94-м году бесследно пропала группа ремонтников, которые ночью демонтировали треснувшую рельсу. Но прогресс давал о себе знать, на месте стояли камеры, которые, к сожалению, не сумели запечатлеть момент пропажи людей, но крик, источником которого был один из ремонтников, сумела заснять, точнее заслушать. Вспомнились странные случаи в начале строительства метро. Среди работников появилась легенда о Путевом Обходчике. С того момента прошло уже более пятнадцати лет, но до сих пор в переезде между станциями Арбатской и Смоленской продолжают бесследно пропадать люди, их число уже приближается к шести десяткам. Этот переход рабочие окрестили проклятыми, и в Интернете можно найти истории людей, которые предпочли увольнение работе в этом переходе.
В этой истории нет кучи крови и мяса, нет инопланетян с эктоплазменными пулеметами. Но то, что почти шестьдесят людей бесследно пропали в течение последних пятнадцати лет, в одном и том же месте, при современной технике безопасности – это реальность, и она пострашнее всех выдумок. Теперь, проезжая в метро очередную станцию, вы будете вспоминать о шести десятках исчезнувших людей, которых, если верить легендам, унес с собой Василий Минин, больше известный как Путевой Обходчик.