профессор истории критик крепостничества
Историк Андрей Зубов о долгом русском рабстве
XXII «Большие Банные чтения», которые ежегодно устраивает издательство «Новое литературное обозрение». С докладами выступили профессор НИУ ВШЭ Андрей Медушевский и историк, доктор наук Андрей Зубов. Доклад Андрея Зубова назывался «Последствия рабства в современной России».
Андрей Зубов. Фото: Сергей Карпов / ИТАР-ТАСС
На взгляд историка, Россия пережила два периода настоящего рабства: крепостное право в период от правления Петра I и до его отмены в 1861 году и советское рабство от коллективизации до 1991 года. Историк подчеркивает, что эти явления достигали своего пика в самом начале, а затем постепенно ослабевали и их значение снижалось.
Зубов склонен разделять историю крепостного права на до— и послепетровский период. В качестве доказательства своего тезиса он привел ряд примеров. Петр I разрешил помещикам продавать крестьянскую собственность вне зависимости от желания ее владельцев. Более того, именно царь-реформатор разрешил разбивать семьи крепостных и разлучать мужей и жен, детей и родителей. Начиная с Елизаветы Петровны крестьян даже лишают права присягать на верность новому царю. А Екатерина II лишает крестьян возможности подавать в суд на своего помещика, зато последний получает право самостоятельно судить крепостных, минуя гражданский суд. В XVII веке положение крепостных крестьян было несравненно лучше, чем в имперский период, считает Зубов.
На его взгляд, проблема рабства в России только усугубляется тем, что невольниками являлись такие же русские и православные люди. «Отец белого генерала барона Врангеля оставил замечательные воспоминания. Там он описывает момент, когда еще во времена крепостничества им, помещичьим детям, читали книжку про североамериканских негров-рабов «Хижина дяди Тома». Дети плакали, слыша о страданиях рабов, но когда один из них задал вопрос: «А, что наши крепостные также страдают?», то ему поспешили ответить, что нет, они такие же русские люди. Такие же русские, но которых на конюшне до смерти засечь можно», — эмоционально рассказал Зубов.
Далее он привел два аспекта крепостного права, о которых редко вспоминают, но которые сыграли большую роль в русской истории.
Первый из них — это искусственная неграмотность населения. В допетровскую эпоху грамотность (а именно умение читать) была несравненно более распространенным явлением, чем позже. Об этом говорят берестяные грамоты, которые обнаруживаются не только в Новгороде. При крепостничестве помещикам и государству было выгодно иметь необразованных крестьян. Среди крестьян грамотность сквозь века крепостничества пронесли только старообрядцы, у которых была внутренняя традиция обучения.
Второй из них — полная поддержка крепостничества церковью. За всю историю крепостного права в России не существует ни одного выступления епископов против его порядков. Напротив, очень часто встречаются жалобы и просьбы священников, чтобы им разрешили владеть крестьянами, так как этим правом обладали только дворяне. «И неслучайно, что служба в церкви шла на церковнославянском языке — крестьяне не должны были понимать, о чем она. Мы забываем, что одной из великих реформ Александра II была и публикация синодального перевода Библии на русский язык», — подчеркнул Зубов.
«Совершенно очевидно, что безграмотность и аккультурация крестьянства, и подчеркнутое невнимание церкви к этим проблемам и сделали революцию в России неизбежной», — считает историк.
К началу XX века из освобожденных крестьян сформировался целый слой самостоятельных людей, активно участвующих в жизни. Во многом именно они стали двигателем Февральской революции 1917 года, которая была попыткой доведения модернистских реформ в России до логического конца. А вот большевистская революция, по мнению Зубова, оказалась резким поворотом вспять. «Да, это произошло не сразу. Но уже в сталинский период уничтожается первое поколение большевиков, которое и происходило из освобожденных и образованных крестьян. А вот на смену им пришло уже необразованное и озлобленное поколение», — подчеркнул историк.
Именно уничтожение того крестьянского слоя, сложного и неоднородного, который выиграл от отмены крепостного права (20% дореволюционного крестьянского населения), привело к установлению власти ВКП(б) — второго крепостного права большевиков. В корне неверно считать этот процесс модернизацией — это был откат в прошлое с сохранением каких-то элементов Модерна. «Большевики сознательно делали ставку на 80% необразованного крестьянства», — указал автор доклада.
В послесталинский период шло медленное освобождение населения. Особую роль в этом, как считает Зубов, играла литература. Но подлинно свободными на протяжении советской истории были только люди из мира криминала.
По мнению Зубова, наследие рабства в России проявляется в нескольких установках населения: отвращение к труду, склонность к обману, безответственность к действиям, жизнь одним днем, восприятие власти как независимой по отношению к человеку стихийной силе. «Вот этот тип ментальности сохраняется, к сожалению, до сего дня», — посетовал Зубов.
«И сегодня в России начала XXI века свободными людьми, так же как в начале XX века, становятся потомки рабов. Но сегодня самая большая проблема — с элитой. Ведь сегодняшняя элита испытывает на себе те же последствия рабства, что и остальное населения. До революции элитой были люди, чьи предки фактически никогда не теряли свободы», — указал историк. Сейчас, по его мнению, в России обострился конфликт между уже освободившейся частью общества и старой партийно-чекистской номенклатурой. Единственными «наследными» свободными людьми в России являются как раз упоминавшиеся выше представители криминала.
«И теперь главная наша проблема в том, чтобы мы успешно закончили нашу третью попытку построения свободного общества, избежав того, что получилось в 1917 году», — закончил Зубов.
skeptimist
skeptimistskeptimist (Блог Андрея В. Ставицкого)
Соотноси всё с вечностью
Оборотная сторона борьбы Герцена за отмену крепостного права
В XIX в. в России, наверное, не было влиятельнее публициста, чем А.И. Герцен, хотя он писал и за границей. Однако сейчас большее внимание обращают на его «клевету» на Россию, его «личные отношения» с друзьями и их женщинами, а также «тень Ротшильдов» за его спиной.
Зигмунду Фрейду было бы интересно с таким пациентом. Тут и сплошные комплексы, и пикантные сексуальные приключения, и измены, и внебрачные дети.
Когда молодого Герцена выслали в Пермь, а затем в Вятку за вольнодумство и дружбу с «неблагонадежным элементом», Герцен писал родственнице возвышенные письма: «Когда же мы увидимся? Где? Все это темно, но ярко воспоминание твоей дружбы; изгнанник никогда не забудет свою прелестную сестру».
Наташа рада была его утешить: «Говори, говори, пиши, сколько можешь, сколько нужно к твоему облегчению, переливай все в мое сердце, оно не померкнет, не изноет». Ну как на такой не жениться!
Опальный Александр начал пить, развратничать. Оприходовал даже горничную Катерину, которая, получив отставку, наябедничала жене. У той от переживаний три последующие беременности закончились трагически.
В 1846 году умирает отец Герцена, оставив ему полмиллиона рублей, фантастическое состояние. Несметно богатый литератор переезжает за границу. И начинает издалека страстно любить Родину. А к жене меж тем подбирается другой «романтик».
Семья сходится с модным немецким поэтом Георгом Гервегом. Мразь, надо сказать, редкостная. Герцен содержал все семейство Гервега, а тот спал с его женой. Впрочем, чего Александр Иванович ожидал? Это же, как ему впоследствии пытались растолковывать интеллектуалы-социалисты, «прообраз поведения нового человека, свободного от чувства собственности и буржуазной морали».
Начав подозревать супругу в адюльтере, Герцен попытался с ней объясниться. А та несла какую-то чушь про «духовный брак втроем». В конце концов Герцен откупился от постылого семейства Гервегов, передав жене поэта Эмме (она знала о романе!) большие деньги.
К слову, ярый критик крепостничества, он почему-то так и не дал вольную своим крестьянам, к чему, в частности, призывал его Достоевский. Борьба в сытой загранице за светлое будущее русского мужика гораздо важнее!
Рабство и литература: как русские писатели относились к крепостному праву
Рассказываем о позиции Пушкина, Гоголя, Тургенева и других
Ровно 160 лет назад в России началась крестьянская реформа. Манифест об отмене крепостного права и Положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, были опубликованы 3 марта 1861 года (по старому стилю — 19 февраля). Однако споры об отмене русского рабства начались задолго до александровских реформ, и писатели, как часть просвещенной элиты, участвовали в них словом и делом. Но далеко не всегда на стороне либералов.
Мы решили выяснить, как классики-дворяне относились к возможному освобождению крестьян.
Александр Радищев
Автор «Путешествия из Петербурга в Москву» был помещиком-крепостником. Точнее, имения и крестьяне принадлежали его отцу, но Александр был старшим в семье сыном и первым наследником всего состояния. Однако, вернувшись в Россию после обучения в Лейпцигском университете, он устроился на государственную службу и отдал ей около 15 лет, из них десять, с 1780-го по 1790-й, служил в Петербургской таможне.
В 1780-х Александр Радищев начал работу над «Путешествием из Петербурга в Москву» — своим главным трудом, который был напечатан в личной типографии писателя в мае 1890 года. Пожалуй, до этого не существовало более едкого произведения, так прямо обличавшего крепостное право. Радищев не решился критиковать всю систему, но выводил персонажей, чьи поступки внушали отвращение к крепостничеству. Например, был некий «ассессор Г.»:
«Г. асессор, произошед из самого низкого состояния, зрел себя повелителем нескольких сотен себе подобных. Сие вскружило ему голову. Он себя почел высшего чина, крестьян почитал скотами, данными ему (едва не думал ли он, что власть его над ними от бога проистекает), да употребляет их в работу по произволению. Они у прежнего помещика были на оброке, он их посадил на пашню; отнял у них всю землю, скотину всю у них купил по цене, какую сам определил, заставил работать всю неделю на себя, а дабы они не умирали с голоду, то кормил их на господском дворе, и то по одному разу в день, а иным давал из милости месячину. Если который казался ему ленив, то сек розгами, плетьми, батожьем или кошками, смотря по мере лености; за действительные преступления, как то кражу не у него, но у посторонних, не говорил ни слова. Случилось, что мужики его для пропитания на дороге ограбили проезжего, другого потом убили. Он их в суд за то не отдал, но скрыл их у себя, объявя правительству, что они бежали; говоря, что ему прибыли не будет, если крестьянина его высекут кнутом и сошлют в работу за злодеяние. Если кто из крестьян что-нибудь украл у него, того он сек как за леность или за дерзкий или остроумный ответ, но сверх того надевал на ноги колодки, кандалы, а на шею рогатку».
После публикации Радищев был назван Екатериной II «бунтовщиком похуже Пугачева», обвинен в заговорах и измене, покушении на государево здоровье и еще много в чем. «Вины» его вполне хватало для смертной казни, но «милостивая императрица» заменила казнь десятилетней ссылкой в Сибирь.
На приказе о высылке Екатерина написала: «Едет оплакивать плачевную судьбу крестьянского состояния, хотя и то неоспоримо, что лучшей судьбы наших крестьян у хорошего помещика нет во всей вселенной».
Александр Пушкин
В 1819 году молодой Пушкин написал стихотворение «Деревня»:
«Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца.
Здесь тягостный ярем до гроба все влекут,
Надежд и склонностей в душе питать не смея,
Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея».
Впоследствии взгляды поэта на крепостное право несколько трансформировались. Он был дворянином и искренне считал, что крестьяне даны ему Богом и законом. В «Путешествии из Москвы в Петербург», полемизируя с умершим на тот момент Радищевым, он писал:
«Повинности вообще не тягостны. Подушная платится миром; барщина определена законом; оброк не разорителен Злоупотреблений везде много В России нет человека, который бы не имел своего собственного жилища Судьба крестьянина улучшается со дня на день по мере распространения просвещения. Благосостояние крестьян тесно связано с благосостоянием помещиков. »
Серьезных преобразований в своих собственных имениях поэт вводить не стал. Впрочем, по свидетельству современников, он был добрым барином и давал деньги крепостным за их услуги.
Николай Гоголь
Автор «Мертвых душ» верил, что социальное неравенство предначертано Богом. И потому считал, что первым делом помещик, приехавший к себе в деревню, должен объяснить крестьянам «что такое ты и что такое они. Что помещик ты над ними не потому, чтобы тебе так хотелось повелевать и быть помещиком, но потому что ты уже есть помещик, что ты родился помещиком».
Обосновывая эту теорию, Гоголь ссылался на Библию, уверенный в том, что все равны только перед лицом создателя, а в светском обществе каждому предначертана своя роль:
«Ты родился помещиком взыщет с тебя Бог, если бы ты променял это званье на другое, потому что всяк должен служить Богу на своем месте, а не на чужом потому что нет власти, которая бы не была от Бога».
«Выбранные места из переписки с друзьями»
Консерватизм Гоголя проявлялся и в том, что он был сторонником судов, которые, впрочем, он призывал проводить, опираясь на христианское человеколюбие, и в том, что помещик в общении со своими холопами должен был действовать «по старому». Тут, по-видимому, знаменитый писатель имел в виду не «галантный» XVIII век, когда крепостное право стало настоящим рабством, а более ранние эпохи, когда жизнь барина тоже была тесно связана с землей и сезонными работами:
«Заведи, чтобы при начале всякого общего дела, как-то: посева, покосов и уборки хлеба, был пир на всю деревню и обедал бы ты сам вместе с ними, и вместе с ними вышел бы на работу, и в работе был бы передовым».
«Выбранные места из переписки с друзьями»
Иван Тургенев
Родившийся в 1818 году Иван Тургенев был младше Гоголя всего на девять лет, но разница в их мировоззрениях была такой, что кажется, будто это люди разных поколений. Ненависть к крепостному праву Тургенев почувствовал еще в юности, видимо, наглядевшись на жестокость собственной матери. Было в его жизни и уголовное дело, заведенное после того, как шестнадцатилетний юноша вступился за крепостную девушку Лушу. Ее без ведома молодого барина продали еще более немилосердной помещице. Тургенев вышел с ружьем на пристава, пришедшего забрать «покупку», а после вынудил мать заплатить отступные и расторгнуть сделку. Жалоба пристава пролежала в суде больше сорока лет, и в любой момент писателю могли о ней напомнить. Тургенев был оправдан только в 1861 году.
После истории с Лушей Иван Тургенев дал себе «аннибаловскую клятву»:
«Я не мог дышать одним воздухом, оставаться рядом с тем, что я возненавидел В моих глазах враг этот имел определенный образ, носил известное имя: враг этот был — крепостное право. Под этим именем я собрал и сосредоточил всё, против чего я решился бороться до конца, с чем я поклялся никогда не примиряться. Это была моя аннибаловская клятва; и не я один дал ее себе тогда».
Писатель хорошо понимал, с какими социальными, экономическими и политическими трудностями столкнется Россия в переходный период от крепостничества к наемному труду. Судя по письмам конца 50-х годов XIX века, он уже принимал некоторые меры в своих поместьях, а для общего блага замыслил журнал «Хозяйственный указатель». Обосновывая его необходимость, автор «Записок охотника» отмечал:
«Не станем себя обманывать: невежество — вот наша беда и горе; малая образованность нашего дворянского сословия будет едва ли не главным препятствием приведению в исполнение предполагаемых мер».
Программа журнала и записка, обосновывающая его необходимость, были поданы Александру Головнину — секретарю Великого князя Константина Николаевича, считавшегося сторонником реформ. Но ответа так и не поступило.
Лев Толстой
Лев Толстой невежества дворян, кажется, не замечал. В «Заметке о фермерстве» он писал:
«Дворянин не может быть земледельцем, ибо будет наравне с низшими классом — вражда; демократия невозможна по неравенству образования. Дворянин будет же защитником крестьян, потому что его земля будет в руках их».
Впрочем, эту мысль можно трактовать и по-другому. Толстой искренне считал, что образование полезно для крестьян. И для благополучия всей страны они должны получить это право. Писатель хотел освободить своих крепостных еще в 1856 году. Но тогда сами крестьяне отказались, то ли испугавшись подвоха, то ли предчувствуя скорую отмену рабства и надеясь, что землю они получат бесплатно.
Их ожидания не сбылись. Манифест оказался лишь первым шагом в деле освобождения и ставил бывших крепостных в крайне невыгодные условия. От взгляда Толстого это не ускользнуло. В письме Герцену читаем:
«Как вам понравился манифест? Я его читал нынче по-русски и не понимаю, для кого он написан. Мужики ни слова не поймут, а мы ни слову не поверим. — Еще не нравится мне то, что тон манифеста есть великое благодеяние, делаемое народу, а сущность его даже ученому крепостнику ничего не представляет, кроме обещаний».
Несмотря на это, автор «Войны и мира» стал мировым посредником Крапивенского уезда Тульской губернии и своими решениями, вынесенными в пользу крестьян, настроил против себя многих помещиков.
13 стереотипов о крепостном праве
О нем написаны тысячи книг и статей и защищены сотни диссертаций. Основная масса этой литературы создана при советской власти, когда историки вынуждены были писать свои труды с оглядкой на директивные, как тогда говорили, органы и исполнять их социальный заказ. По этой причине собранный огромный материал по крепостному праву был интерпретирован таким образом, чтобы внедрить в сознание читателя три принципиальных тезиса.
Во-первых, этот губительный для страны институт был создан самодержавием и правящим классом, чтобы держать в повиновении и эксплуатировать трудящихся в своих корыстных интересах.
Во-вторых, крепостничество тормозило развитие страны 250 лет, пока оно существовало, и 57 лет после его отмены вследствие грабительского характера реформы и сохранения его многочисленных пережитков.
В-третьих, только большевики правильно поняли сущность системного кризиса, в котором оказалась пореформенная Россия, и спасли страну от деградации благодаря организованной ими революции.
В данной статье сделана попытка сформулировать 13 стереотипов советской историографии, которые до сих пор направляют изучение крепостного права, поскольку они укоренены в общественном сознании и по-прежнему разделяются многими историками, хотя в постсоветское время и появились исследователи, с ними несогласные.
2. КРЕПОСТНОЕ ПРАВО ДО 1861 г. распространялось только на помещичьих крестьян; на большей части России оно практически отсутствовало.
1) внеэкономическая, личная зависимость от господина, которым могло быть отдельное лицо, учреждение (церковь, фабрика и т. п.) или казна (государство);
2) прикрепление к месту жительства;
3) прикрепление к сословию.
Оставшиеся черносошные крестьяне также постепенно утратили признаки свободы. Они были прикреплены к господину (казне), к месту жительства и сословию. Они платили кроме обычных налогов денежный оброк в казну, как частновладельческие крестьяне платили оброк помещику. Во время четвертой ревизии в 1782 г. они слились с государственными крестьянами и перестали существовать как специфическая категория населения. Положение государственных крестьян было во многих отношениях благоприятнее помещичьих, поэтому последние мечтали перейти в распоряжение казны. Однако это не отменяет факта, что они были крепостными.
3. ПОМЕЩИЧЬИХ КРЕСТЬЯН можно считать настоящими рабами.
4. ПОЛОЖЕНИЕ ПОМЕЩИЧЬИХ КРЕСТЬЯН непрерывно ухудшалось, с конца XVIII в. началось их вымирание.
Недоимки по казенным налогам и повинностям не являются надежным критерием. Крестьяне, как и другие податные сословия, не торопились платить налоги даже тогда, когда располагали средствами. Во-первых, недоимки регулярно прощались верховной властью. Новый монарх при вступлении на престол полностью или в значительной степени прощал накопившиеся долги, о чем население прекрасно знало. Во-вторых, наличие недоимок препятствовало повышению налогов и повинностей, так как всегда выдвигалось как доказательство напряженности их средств и, самое важное, принималось властями во внимание ввиду отсутствия других критериев для оценки благосостояния.
Под личиной неплатежеспособных часто скрывались люди, могущие вовремя платить налоги и повинности. По свидетельству осведомленных современников, крестьяне как бы состоятельны они ни были, притворяются всегда бедными и нуждающимися во всем. Имеется и статистика, подтверждающая отсутствие зависимости между доходами и недоимками. Корреляционный анализ данных о величине налогов, повинностей и недоимок казенных и помещичьих крестьян, а также и мещан по 44 губерниям Европейской России на 1849 г. показал, что никакой тесной положительной зависимости между бременем платежей и недоимками нет ни у помещичьих, ни у государственных крестьян, ни у мещан.
6. ТРУД КРЕПОСТНЫХ КРЕСТЬЯН, как и вообще всякий принудительный труд, являлся малоэффективным.
Есть много фактов, которые этот тезис опровергают. Барщинные крестьяне приносили помещику примерно в два раза больше прибыли, чем оброчные. Поэтому везде, где только возможно было завести барщинное хозяйство, помещики это делали. В центрально-промышленных губерниях накануне отмены крепостного права на оброке находилось 67% помещичьих крестьян, а в губерниях с развитым промысловым отходом на оброк было переведено 80-90% крестьян. Наоборот, в земледельческих центрально-черноземных, средне- и нижневолжских губерниях, производивших товарную продукцию, где земледелие давало хорошие дивиденды, до 80-90% крестьян находились на барщине.
В целом за первую половину XIX в. удельный вес барщинных крестьян увеличился с 56 до 71%, а оброчных и находившихся на смешанной форме эксплуатации соответственно уменьшился с 44 до 29%.
7. РОСТ ЗАДОЛЖЕННОСТИ ПОМЕЩИКОВ в первой половине XIX в. свидетельствует о том, что крепостное хозяйство испытывало кризис вследствие плохого управления и малоприбыльного, неэффективного труда крепостных.
Однако причина увеличения задолженности заключалась не столько в плохом управлении и низкой эффективности труда крепостных, сколько в непроизводительных тратах помещиков на красивую жизнь. Сколько бы дохода они ни получали, всегда было недостаточно. Причем больше всего долгов имели богатые землевладельцы.
8. » ОСВОБОЖДЕНИЕ было бессовестным грабежом крестьян, было рядом насилий и сплошных надругательств над ними» 8
Крестьяне выкупали землю отнюдь не по грабительским ценам.
Удельные крестьяне (3,9% всего крестьянства) получили почти всю землю, находившуюся в их пользовании, в собственность по адекватным ценам.
За государственными крестьянами (48,9%) были закреплены все земли, находившиеся в их пользовании, в бессрочное владение тоже по адекватным ценам.
Условия освобождения помещичьих крестьян (47,2%) были менее благоприятными, но достаточно удовлетворительными.
На самом деле вся надельная земля, которой до 1861 г. пользовались крестьяне, по закону являлась собственностью помещиков, поэтому отрезки (18% дореформенной надельной земли крестьян) на законном основании принадлежали помещикам. Следует также принять во внимание два обстоятельства. Во-первых, если бы отрезки остались за крестьянами, то им бы пришлось за нее платить выкуп, что увеличило бы выкупные платежи на те же 18%.
10. ПРИЧИНЫ ОТМЕНЫ КРЕПОСТНОГО ПРАВА: упадок крепостнического хозяйства, развитие новых капиталистических отношений, назревание революционного взрыва (революционная ситуация), поражение в Крымской войне.
На момент реформы крепостное хозяйство еще имело резервы для развития, но они были на исходе. Самым передовым экономическим районом России в первой половине XIX в. являлась Прибалтика, которая по урожайности, доходности и всем другим показателям на 20-30% опережала другие регионы страны. Это тот максимальный уровень, который можно было бы достичь в среднем по России в случае сохранения крепостного права. Хозяйствовать лучше, чем немецкий помещик, было маловероятно. В силу этого при сохранении крепостничества в среднесрочной и тем более в дальнесрочной перспективе не было надежды на успешное экономическое развитие.
Ростки капитализма пробивались, но главным образом в промышленной, торговой и финансовой сферах. Однако они не радовали и не стимулировали крестьян, которые в огромном большинстве являлись убежденными традиционалистами. Крестьяне не были готовы к немедленному переводу хозяйства на рыночные рельсы.
Таким образом, не исчерпав всех экономических возможностей крепостного права, верховная власть, в силу государственной потребности в модернизации, под воздействием требований прогрессивной общественности и самого крестьянства, под влиянием гуманизации общественных отношений и нравов в 1860-е гг., проводит крестьянскую и другие реформы. Тем самым создавая возможности для постепенной трансформации страны в правовое государство с рыночной экономикой.
11. ОТМЕНА КРЕПОСТНОГО ПРАВА произошла с большой задержкой, вызванной нежеланием дворянства и царского правительства поступиться интересами помещиков.
В России стихийный процесс раскрепощения также имел место, но проходил, вследствие недостатка инициативы со стороны помещиков и крестьян, так медленно, что потребовалось вмешательство государства. До начала XIX в. отпускать на волю крепостных индивидуально было затруднительно, а целыми селениями законом вообще запрещалось. В первой половине XIX в. эти возможности появились, благодаря чему к 1858 г. из 22,7 млн помещичьих крестьян обоего пола ими воспользовались около 2,3 млн, или 10,1%.
12. ПОРЕФОРМЕННАЯ ДЕРЕВНЯ находилась в состоянии перманентного кризиса: урожайность падала, крестьяне страдали от малоземелья, неурожаев падежей скота и вели полуголодное существование.
Постоянный автор журнала «Родина». Носит неофициальный титул самого «оспариваемого историка России».
1. Соловьев С.М. Избр. труды; Записки. М., 1983. С. 57.
2. Миронов Б.Н. Российская империя: от традиции к модерну: в 3 т. 2-е изд. СПб., 2018. Т. 2. С. 55-56.
3. Там же. Т. 1. С. 452-453, 592-595; Т. 3. С. 264-270, 284-301.
4. Там же. Т. 2. С. 105-106.
5. Там же. Т. 2. С. 62-73.
6. Фогель Р., Энгерман С. Хозяйственная эффективность рабства: сравнение северного и южного сельского хозяйства в США в 1860 г. // Историко-экономические исследования. 2004. № 1-2. С. 100-106; Kolchin P. Unfree Labor: American Slavery and Russian Serfdom. Cambridge, MA, 1987.
7. Бородкин Л.И. Об эффективности лагерной экономики: стимулирование труда в послевоенном ГУЛАГе // Мобилизационная модель экономики: исторический опыт России ХХ века. Челябинск, 2012. С. 21-31.
8. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Изд. 5-е. Т. 20. М., 1973. С. 173.
9. Hock S.L. Did Russia s Emancipated Serfs Really Pay Too Much for Too Little Land? Statistical anomalies and long-tailed distributions // Slavic Review. 2004. Vol. 63, No. 2. P. 247-274.
10. Миронов Б.Н. Отмена крепостного права как пример образцовой российской реформы // Экономическая политика. 2011. N. 2. С. 63-84; N 3. С. 93-106.
11. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 20. С. 173.
12. Wildman A.K. The Defining Moment: Land Charters and the Post-emancipation Agrarian Settlement in Russia, 1861-1863. Pittsburgh, 1996. P. 25-26, 47-48.
13. Миронов Б.Н. Крестьянское движение в России накануне эмансипации как момент истины // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. 2019. Т. 64, № 3. С. 817-842.
14. Миронов Б.Н. Социология и историческая социология: взгляд историка // Социологические исследования. 2004. № 10. С. 61.
15. История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма: в 3 т. М., 1986. Т. 2. С. 108-111; Т. 3. С. 32-63, 105-126.
16. Миронов Б.Н. Российская империя. Т. 2. С. 60-62.
17. Статистика землевладения 1905 г.: Свод данных по 50 губерниям Европейской России. СПб., 1907. С. 11.
18. Сельскохозяйственный промысел в России. Пг., 1914. С. 84-85, 104.
19. Миронов Б.Н. Российская модернизация и революция. СПб., 2019. С. 14-22.
20. Полтерович В.М. Стратегии модернизации, институты и коалиции // Вопросы экономики. 2008. № 4. С. 4-24.
ОТ РЕДАКЦИИ
«Родина» готова предоставить свои страницы ученым-историкам, имеющим иное мнение по проблемам, поднятым в статье Бориса Миронова.