преступления рпц в истории и в наши
«История христианской Церкви полна преступлений. Как можно ей верить?»
Приблизительное время чтения: 5 мин.
Мы можем чувствовать правоту своей веры, но не всегда можем ее объяснить или доказать человеку неверующему, в особенности тому, у кого наше мировоззрение почему-то вызывает раздражение. Разумные вопросы атеиста могут поставить в тупик даже самого искренне верующего христианина. Как и что отвечать на распространенные аргументы атеистов, рассказывает наш постоянный автор Сергей Худиев в проекте “Диалог с атеистами: православные аргументы”. Смотрите очередной прямой эфир на странице «Фомы» в Facebook по вторникам в 20.00, во время которого вы сможете задать вопросы.
История христианской Церкви полна преступлений. Как сообществу с такой историей можно доверять? Как сказал Филипп Пулманн, «Я не верю в Бога сожжения ведьм; я не верю в Бога еврейских погромов, Бога священников-педофилов, Бога монахинь, истязающих детей в монастырских приютах, Бога религиозных войн и пыток инквизиции»
Это один из любимых аргументов атеистических публицистов, и нам стоит его подробно рассмотреть. Почему он ложен? Он совмещает два греха против логики — манипуляцию эмоциями и непрезентативную выборку. Собственно, тот же аргумент используется в любой ксенофобской пропаганде.
Эмоциональная манипуляция работает по простой схеме — во-первых, вызовите сильные негативные эмоции, во-вторых, свяжите их с группой, на которую вы хотите напасть. Берем группу, которую мы хотим очернить, для примера, тархистанцев, и находим тархистанца-преступника. Если группа достаточно большая, преступник там обязательно найдется. Затем описываем его злодеяния с яркими, бьющими по нервам подробностями — и в сознании аудитории возникает яркая эмоциональная картина: тархистанцы — опасные гады.
Это не обязательно этническая группа — например, мы можем выбрать профессиональную. Если наша задача — напасть на врачей и вообще медицину, мы легко найдем примеры врачей-преступников, ужасных врачебных ошибок, а уж каких мучительных и шарлатанских способов лечения полна история медицины — это, как сказал поэт, «страшно, аж жуть».
Мы можем выбрать такую группу, как, скажем, вегетарианцы. К ним-то нельзя придраться? Как раз можно. Гитлер был вегетарианцем. А также велосипедистом и художником. Вообще резко негативные примеры можно найти в любой группе. Оправдывают ли они какие-то выводы о группе в целом? Мы могли бы делать какие-то выводы на основании репрезентативной выборки — например, если бы мы показали, что на тысячу вегетарианцев (или велосипедистов, или художников) приходится намного больше злодеев, чем на тысячу мясоедов, мы могли бы говорить о корреляции (хотя еще не о причинно-следственной связи).
Но рассматриваемый довод против религии как раз намеренно использует нерепрезентативную выборку. Он выбирает исключительно негативные примеры. Он выдергивает из ста добросовестных священников одного недобросовестного, чтобы заявить — «попы они все такие».
Но ведь примеры зла в истории христианского мира — вполне реальны. Не ставит ли это под вопрос истину христианского возвещения?
Некоторые — реальны, некоторые являются «черными легендами», сложившимися уже гораздо позже «мрачного Средневековья». Но если говорить о вполне реальных примерах зла и греха — то нет, не ставит, напротив, именно такую картину мы бы и наблюдали, если это возвещение верно. Евангелие есть возвещение о спасении в погибающем мире. Церковь учит, что все мы — грешники, удобопреклонные ко всякому злу и безумию, виновные и испорченные. Христос приходит в мир именно затем, чтобы спасти грешников, которые отчаянно в этом нуждаются. Человечество находится в ужасном состоянии, все инфицированы грехом, и это будет проявлять себя в абсолютно любой группе людей.
В том числе и в Церкви. Писание никоим образом не обещает, что Церковь будет стерильным в отношении греха заповедником святых. Если бы это было так и грешники не могли бы войти в Церковь, она бы просто не могла выполнять свою функцию — спасать грешников.
Более того, в Церкви могут находиться люди, которые вообще не являются подлинными христианами — Христос в Евангелии говорит о том, что некоторые люди будут пророчествовать от Его имени, творить чудеса, изгонять бесов — в то время, как Он вообще никогда не знал их, поскольку они «делали беззаконие» (Мф 7:22-23). Апостол Иоанн говорит о неких людях, что они «вышли от нас, но не были наши» (1 Ин 2:19). Исповедание себя христианином, внешняя принадлежность к Церкви — не гарантия того, что человек обладает подлинными отношениями с Богом.
В истории человечества благодать Божия пробивается через толщу людского греха и противления — и в жизни отдельных людей и в жизни целых сообществ. Языческие славяне, или германцы, или кельты, были чрезвычайно необузданными людьми, и нам стоит оценивать христианство не по тому, насколько дикими были их нравы, а по тому, как они менялись. Приведу пример. В «Саге о Греттире» упоминается некий конунг (князь) по прозвищу Эльвин Детолюб. Это насмешливое прозвище он получил за то, что запрещал своим воинам во время набегов подбрасывать и ловить на копья грудных младенцев. Для той среды это было из ряда вон выходящее милосердие.
Когда эти культуры стали христианскими, они стали постепенно меняться — но нам стоит учитывать тот исключительно низкий старт, с которого они начинали. Наши представления о нравственности сформировались тысячелетиями христианской культуры — и мы неизбежно используем христианские же стандарты, чтобы судить наших далеких предков.
Но разве религия во все времена не склоняет людей к фанатизму и нетерпимости?
Чтобы понять, ответственен ли фактор Х за явление У, нам понадобится контрольная группа. Если, например, я считаю, что вегетарианство приводит к фашизму, я должен сравнить число фашистов среди вегетарианцев и среди мясоедов. Если вегетарианцы, в целом, ничуть не большие фашисты чем мясоеды, это опровергает мою гипотезу.
Если я считаю, что религия приводит к фанатизму и преследованию инакомыслящих, мне нужна контрольная группа — нерелигиозные люди. Есть ли у нас такая группа? Да, и очень большая. К середине ХХ века примерно треть человечества — в Китае, СССР и других социалистических странах — жила при атеистических режимах, влияние религии было либо совершенно уничтожено, либо подавлено.
Исчезли ли, с удалением религии, фанатизм и нетерпимость? Напротив, светские режимы ХХ века в своем фанатизме и преследованиях превзошли худшие религиозные образцы. Таким образом, гипотеза «религия отравляет все» опровергнута. Религия была удалена — а люди оказались еще более отравленными, чем до этого. Что возвращает нас к подлинной отраве человечества — греху.
На заставке: «Трибунал инквизиции» (фрагмент), Ф. Гойя (1812—1819)
«Я, может, тоже против гомосексуальных браков» Как православные священники относятся к скандалам вокруг РПЦ
В начале июля группа православных активистов во главе с протоиереем Дмитрием Смирновым, жалуясь на шум, ворвалась на концерт в честь 20-летия «Серебряного дождя». В результате инцидента, как утверждают организаторы вечера, пострадали охранник, водитель, ведущий мероприятия Михаил Козырев и еще несколько человек. После произошедшего священник из Санкт-Петербурга Николай Савченко попросил извинения за слова и действия коллег. Сам он в акции не участвовал, но счел необходимым высказаться. За что бывает стыдно священникам? Когда их оскорбляет официальная позиция РПЦ? И есть ли вообще эта официальная позиция? На эти и другие вопросы «Ленте.ру» отвечают сами священники. Некоторые из них были отстранены от служения за свои высказывания и поступки.
«Главное преступление Православной церкви сегодня»
Дмитрий Свердлов, отстранен от служения
Тому, что высказывания церковных деятелей иногда звучат излишне «громко», может быть несколько объяснений. И суть или характер самих высказываний не всегда тому главная причина. Проповедь Христа или апостола Павла часто были тоже шокирующими для аудитории. В них содержались неприятные или слишком новаторские для респондентов смыслы. Но то, что мы наблюдаем вокруг православной церкви сегодня, мне кажется, мало похоже на приведенные примеры.
Сегодня в публичном пространстве есть определенные дискурсы, которые называют патриотическими, хотя, я думаю, на самом деле они скорее провластные. Обратите внимание: церковные спикеры позволяют себе громкие оценки лишь в том случае, если они находятся в рамках «генеральной линии». В крайнем случае — если они совершенно нейтральны.
Материалы по теме
«Блуд, разврат и незнамо что»
Яркий пример тому — отец Всеволод Чаплин. Многие из его высказываний — это информационный шум на злобу дня. Не следует слишком серьезно относиться к тому, к чему он в очередной раз призывает. Сегодня объявлен крестовый поход против абортов или геев. Но если завтра поменяется «политика партии и правительства», он же будет призывать к терпимости и правам человека.
Материалы по теме
Русский стандарт
Я думаю, что участие официальных церковных спикеров в легализации агрессии как таковой в обществе в последнее время, которое началось с дела «Пусси Райот», — это, скажу жестко, главное преступление православной церкви сегодня. И эта легализация не может не иметь далеко идущих последствий. Если манипуляторы общественным мнением надеются, что им, в том числе с помощью церковных спикеров, удастся локализовать агрессию общества в отношении тех или иных групп — геев, Запада, «бендеровцев» — они ошибаются. Выпущенная на волю или спровоцированная агрессия может неконтролируемо обернуться против кого угодно. И жаль, что этого не понимают церковные деятели, спикеры церкви, которая сама пережила трагические гонения в XX веке.
Вот свежий пример. Новосибирский митрополит инициирует процесс «Тангейзера». Вроде процесс развивается под контролем власти и церковных администраторов. Но буквально через пару месяцев простой неизвестный провинциальный священник в другом регионе направляет в прокуратуру запрос против местного театра и классической постановки по мотивам, кажется, Пушкина. Это дело быстро и тихо замяли, но представьте, если бы нет? Если бы по стране прокатилась волна исков от представителей «православного талибана»?
То же самое с выходкой отца Дмитрия Смирнова. Какими бы благими объяснениями он ни прикрывался, я вижу причину только в одном: в специфической «поповской» вседозволенности. Эта вседозволенность и безответственность вообще свойственна «представителям Бога», есть такое явление профессиональной аберрации. А в данной истории она подкреплена анархическим характером главного героя и, полагаю, его мощным административным ресурсом. Вообразим продолжение истории: духовенство по всей стране, воодушевленное примером столицы, начинает вести себя подобным образом в отношении всего, что духовенству не нравится. А не нравится духовенству многое. И получится, что агрессия, разрешенная в одном случае, «выстреливает» непредсказуемо по всей стране.
Материалы по теме
Задели за живое
И пусть не смущают аудиторию высокие должности церковных спикеров. В церковной традиции административный пост совершенно не гарантирует ни безошибочность точки зрения администратора, ни ее общеобязательность. В семинариях по-прежнему учат, что основателями нескольких еретических движений были патриархи. Хотя сегодняшняя церковная администрация старается присвоить себе право на исключительность в оценках всевозможных явлений, мнение церкви — это все-таки не мнения отцов Всеволода Чаплина и Дмитрия Смирнова.
«Даже со злом ищут способы договориться»
Протоиерей Александр Борисов
Призывы к священной войне с абортами — это явный перехлест. Наше служение состоит в том, чтобы примирять антагонистические группы. Я, может, тоже против гомосексуальных браков, но думаю, что достаточно просто не объявлять их официально разрешенными. Потому что это признак разложения общества. С другой стороны, за нетрадиционной ориентацией стоят некие физиологические особенности организма. Нельзя наказывать за это.
Нужен диалог. И не только здесь. Существует мнение, что добро должно быть с кулаками. Когда дело идет, например, о защите родины, приходится совершать зло, чтобы предотвратить еще большее зло. В других случаях есть более цивилизованные методы. В обществе нужен диалог между группами с разным мировоззрением. Не говоря уже о том, что нам своих врагов надо любить. Это очень трудный процесс, но необходимый.
Думаю, надо конфликтные ситуации решать цивилизованно. Радикальные методы не присущи церкви. Она должна нести некое терпение. Даже в Писании говорится: «Благословляйте гонителей ваших». Там же не сказано их проклинать. Нужно пытаться договориться с теми, кто придерживается других убеждений. Но даже со злом ищут способы договориться — например, с террористами, которые захватили заложников.
Материалы по теме
«Сторонников светскости у нас не более трети»
Нам заповедуют то, что ненавидеть — грех, надо любить грешников. Иисус молился за тех, кто прибивал его гвоздями к кресту. Жертва молится о своем палаче. Только этим можно преодолеть те греховные явления, которые захватывают наше общество. Каждый просит прощения за свои действия, а не за действия другого. За других трудно отвечать и просить покаяния. Можно лишь оценить сами поступки.
«Церковь выставляют мягкотелым существом, но это не так»
Протоиерей Александр Мартыненко
Определенная часть нашего общества, не просто далекая от церкви, но относящаяся к ней с неким подобием враждебности, привыкла думать, что церковь является полумузейным экспонатом, задача которого — стоять в храмах. А обо всем, что касается текущей жизни, помалкивать. Но церковь — это не здание и не церковноначалие, это часть общества. Причем изрядная часть. Все, что касается жизни общества, так или иначе ее касается.
Церковь выставляют мягкотелым и инертным существом, но это не так. Она обязана разъяснять окружающему миру, как церковному, так и светскому, что есть добро и зло. Помогать ориентироваться в мире. Церковь не лезет в политику. Но злободневные общественные вопросы ее волнуют. Иногда приходится об этом говорить громко и резко. Неправильно пытаться все втиснуть в лекала и мерить по ним церковь. В целом, когда мы говорим о своей позиции по тому или иному вопросу, она может быть в том числе в форме обличения.
Надо понимать, что и когда целесообразно делать с точки зрения морали. С другой стороны, если вспомнить разгромленную выставку «Осторожно, религия», здесь имеет место прямая провокация. Тогда приходится ставить на место, может быть, резкими действиями. В таких случаях сознательно идут на обострение ситуации, чтобы потом выставить церковь в неприглядном виде. А людей, которые отстаивают свою гражданскую позицию, выставить как дебоширов. Перегибы, конечно, не нужны, но они возникают, потому что все мы люди. Надо учиться друг с другом ладить, для этого не нужно никого пытаться оскорбить.
«Это наше информационное поражение»
Диакон Павел Шульженок
Мне кажется, что церковная информационная политика немного неуклюжая. Церковный аппарат еще не разработал какой-то эффективной стратегии, чтобы люди адекватно воспринимали наше мнение и реакцию на эксцессы.
Материалы по теме
«То, что сегодня проповедует современная цивилизация, — это сатанинская идея»
В обществе есть определенная антиклерикальная фракция, которая провоцирует. Но с другой стороны — мы сами на эту агрессию реагируем. Нужно, чтобы эта реакция приводила к позитивному результату, а то, что сейчас происходит, — это чистой воды троллинг. Выглядит это так, как будто мы делаем, что хотим, потому что мы можем это делать. А это, естественно, вызывает только большую агрессию.
Нужно донести до людей ту информацию, которой они не получают. К примеру, противники церкви отстаивают точку зрения, что храмы — это просто средство заработка для священнослужителей, а население остается без другой точки зрения. Прибегать к репрессиям по отношению к людям, которые просто не просвещены, — достаточно резкий шаг. Мы пытаемся создать христианское общество, не подготовив для этого почву. Нельзя заставить всех людей жить по христианским ценностям.
ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОЙ КОНЦЕПЦИИ Русской Православной Церкви. IX. Преступность, наказание, исправление
IX.1. Христиане призваны быть законопослушными гражданами земного отечества, принимая, что всякая душа должна быть «покорна высшим властям» (Рим. 13. 1), и одновременно помня Христову заповедь воздавать «кесарево кесарю, а Божие Богу» (Лк. 20. 25). Но человеческая греховность порождает преступления — нарушения границ, положенных законом. Вместе с тем понятие греха, установленное православными нравственными нормами, гораздо шире, чем представление светского права о преступлениях.
Для сдерживания проявлений беззакония государство создает правоохранительные органы, целью которых является предупреждение, предотвращение и расследование преступлений, а также наказание и перевоспитание лиц, их совершивших. Однако важные задачи искоренения преступности и исправления оступившихся стоят не только перед специальными учреждениями и даже не только перед государством, но перед всем народом, а значит, и перед Церковью.
IX.2. Профилактика преступности возможна прежде всего через воспитание и просвещение, направленные на утверждение в обществе истинных духовных и нравственных ценностей. В этом деле Православная Церковь призвана к активному взаимодействию со школой, средствами массовой информации, правоохранительными органами. При отсутствии в народе положительного нравственного идеала никакие меры принуждения, устрашения или наказания не смогут остановить злой воли. Именно поэтому лучшей формой предотвращения нарушений закона является проповедь честного и достойного образа жизни, особенно в среде детей и юношества. Пристальное внимание при этом нужно уделять лицам, входящим в так называемые группы риска или уже совершившим первые правонарушения. К таким людям должно быть обращено особое пастырское и просветительское попечение. Православные священнослужители и миряне призваны участвовать и в преодолении социальных причин преступности, заботясь о справедливом устроении государства и экономики, о профессиональной и жизненной реализации каждого члена общества.
Норма, предполагающая защиту тайны исповеди, содержится в законодательстве многих современных государств, в том числе в Конституции Российской Федерации и российском Законе «О свободе совести и о религиозных объединениях».
Священнослужитель призван проявлять особую пастырскую чуткость в случаях, когда на исповеди ему становится известно о готовящемся преступлении. Без исключений и при любых обстоятельствах свято сохраняя тайну исповеди, пастырь одновременно обязан предпринять все возможные усилия для того, чтобы преступный умысел не осуществился. В первую очередь это касается опасности человекоубийства, особенно массовых жертв, возможных в случае совершения террористического акта или исполнения преступного приказа во время войны. Помня об одинаковой ценности души потенциального преступника и намеченной им жертвы, священнослужитель должен призвать исповедуемого к истинному покаянию, то есть к отречению от злого намерения. Если этот призыв не возымеет действия, пастырь может, заботясь о сохранности тайны имени исповедовавшегося и других обстоятельств, способных открыть его личность, — предупредить тех, чьей жизни угрожает опасность. В трудных случаях священнослужителю надлежит обращаться к епархиальному архиерею.
IX.3. Совершенное и осужденное по закону преступление предполагает справедливое наказание. Смысл его состоит в исправлении человека, нарушившего закон, а также в ограждении общества от преступника и в пресечении его противоправной деятельности. Церковь, не становясь судьей человеку, преступившему закон, призвана нести попечение о его душе. Именно поэтому она понимает наказание не как месть, но как средство внутреннего очищения согрешившего.
Творец, устанавливая наказание преступникам, говорит Израилю: «Истреби зло из среды себя» (Втор. 21. 21). Покарание преступившего закон служит к научению людям. Так, полагая наказание за лжепророчество, Бог глаголет Моисею: «Весь Израиль услышит сие, и убоится, и не станут впредь делать среди тебя такого зла» (Втор. 13. 11). В Притчах Соломоновых читаем: «Если ты накажешь кощунника, то и простой сделается благоразумным; и если обличишь разумного, то он поймет наставление» (Притч. 19. 25). Ветхозаветная традиция знает несколько видов наказания: смертную казнь, изгнание, ограничение свободы, телесное наказание, денежную пеню или предписание принести жертву на религиозные цели.
Заключение, изгнание (ссылка), исправительные работы и штраф сохраняются в качестве наказания и в современном мире. Все эти виды судебной кары не только имеют смысл с точки зрения ограждения общества от злой воли преступника, но и призваны служить его исправлению. Так, лишение или ограничение свободы дает человеку, поставившему себя вне общества, возможность переоценить собственную жизнь, дабы вернуться на свободу внутренне очищенным. Труд способствует воспитанию личности в созидательном духе, позволяет приобрести полезные навыки. В процессе исправительного труда греховная стихия в недрах души должна уступить место созиданию, порядку, душевному миру. Вместе с тем важно, чтобы лица, находящиеся в местах лишения свободы, не испытывали бесчеловечного обращения, чтобы условия их содержания были такими, при которых их жизнь и здоровье не подвергались бы опасности, а на их нравственное состояние не влиял бы пагубный пример других узников. Для этого государство призвано заботиться о заключенных, и в этой заботе ему должны помогать общество и Церковь.
В христианстве доброе отношение к узникам ради их исправления имеет глубокую основу. Господь Иисус сравнивает благотворение заключенным со служением Себе: «В темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25. 36). История сохранила множество примеров помощи святых угодников Божиих людям, находящимся в заключении. Русская православная традиция искони предполагала милость к падшим. Святитель Иннокентий, архиепископ Херсонский, обратился в тюремной вологодской церкви к заключенным с таким словом: «Не для обличения вас пришли мы сюда, а чтобы преподать вам утешение и назидание. Видите сами, как Святая Церковь со всеми Таинствами своими приблизилась к вам, не удаляйтесь же и вы от нее, приблизьтесь к ней верою, покаянием и исправлением своих нравов… Спаситель и теперь простирает со креста руки ко всем кающимся; покайтесь и вы, и прейдете от смерти в жизнь!».
Исполняя свое служение в местах лишения свободы, Церковь должна устроять там храмы и молитвенные комнаты, совершать Таинства и богослужения, проводить пастырские беседы с заключенными, распространять духовную литературу. При этом особенно важен личный контакт с лишенными свободы, включая посещение мест их непосредственного нахождения. Заслуживают всяческого поощрения переписка с осужденными, сбор и передача одежды, лекарственных препаратов и других необходимых вещей. Такая деятельность должна быть направлена не только на облегчение тяжелой участи заключенных, но и на помощь в нравственном исцелении искалеченных душ. Их боль является болью всей Матери-Церкви, которая радуется радостью небесной и «об одном грешнике кающемся» (Лк. 15. 10). Возрождение душепопечения о заключенных становится важнейшим направлением пастырского и миссионерского делания, нуждающимся в поддержке и развитии.
Особая мера наказания — смертная казнь — признавалась в Ветхом Завете. Указаний на необходимость ее отмены нет ни в Священном Писании Нового Завета, ни в Предании и историческом наследии Православной Церкви. Вместе с тем, Церковь часто принимала на себя долг печалования перед светской властью об осужденных на казнь, прося для них милости и смягчения наказания. Более того, христианское нравственное влияние воспитало в сознании людей отрицательное отношение к смертной казни. Так, в России с середины XVIII века до революции 1905 года она применялась крайне редко. Для православного сознания жизнь человека не кончается с телесной смертью — именно поэтому Церковь не оставляет душепопечения о приговоренных к высшей мере наказания.
Отмена смертной казни дает больше возможностей для пастырской работы с оступившимся и для его собственного покаяния. К тому же очевидно, что наказание смертью не может иметь должного воспитательного значения, делает непоправимой судебную ошибку, вызывает неоднозначные чувства в народе. Сегодня многие государства отменили смертную казнь по закону или не осуществляют ее на практике. Помня, что милосердие к падшему человеку всегда предпочтительнее мести, Церковь приветствует такие шаги государственных властей. Вместе с тем она признает, что вопрос об отмене или неприменении смертной казни должен решаться обществом свободно, с учетом состояния в нем преступности, правоохранительной и судебной систем, а наипаче соображений охраны жизни благонамеренных членов общества.
IX.4. Желая содействовать преодолению преступности, Церковь взаимодействует с правоохранительными учреждениями. Уважая труд их работников, направленный на защиту граждан и отечества от преступных посягательств, а также на исправление оступившихся, — Церковь протягивает им руку помощи. Такая помощь может осуществляться в многообразных совместных воспитательных и просветительских трудах, направленных на профилактику и предотвращение правонарушений, в научной и культурной деятельности, в пастырском окормлении самих сотрудников органов охраны порядка. Взаимодействие Церкви и правоохранительной системы зиждется на основе церковных установлений и специальных договоренностей с руководством соответствующих ведомств.
Однако самым действенным в преодолении преступности призвано быть пастырское служение Церкви, особенно в Таинстве Покаяния. Любому, кто кается в совершенном правонарушении, в качестве непременного условия разрешения от греха священник должен решительно предложить отказаться пред Лицом Божиим от продолжения преступной деятельности. Только таким образом человек будет побужден оставить путь беззакония и вернуться к добродетельной жизни.